Леонид Соловьев

ПОВЕСТЬ О ХОДЖЕ НАСРЕДДИНЕ

Рисунки Владимира Гальба

ЛЕНИЗДАТ
1956

Когда будете читать электронную версию книги Л. Соловьева, заново отредактированную мной, когда будете смотреть рисунки, помяните, пожалуйста, добрым словом мою маму (даже не зная ее имени). Это не я, а она их вам подарила.

И, прошу, подарите копии текста книги и рисунков вашим друзьям. Пусть эта книга никогда не исчезнет из русской культуры!

ИЛЛЮСТРАЦИИ

(рисунки номеруются номерами страниц, на которых они расположены; текст в скобках - мои пояснения; остальной текст - цитаты из книги; некоторые иллюстрации частично окрашены детскими цветными карандашами, естественно, детьми; иллюстрации ''вырезаны'' из страниц как можно экономнее, хотя это и портит впечатление от книги )

(Обложка)

стр. 2 (центральная часть страницы)

стр. 3 (Средняя часть титульного листа книги )

стр. 7: Книга 1 ВОЗМУТИТЕЛЬ СПОКОЙСТВИЯ (Титульный лист Книги 1)

рис. стр. 16: К полудню весь город знал об этом ответе; продавцы на базаре рассказывали шепотом покупателям, а те передавали дальше, и все говорили при этом: "Вот слова, достойные самого Ходжи Насреддина!"

рис. стр. 18

- За что же их пытали? - воскликнул Ходжа Насреддин; слезы текли по его лицу, но старик видел плохо и не замечал этих слез. -За что их пытали? Ведь Ходжи Насреддина в то время не было в Бухаре, я это очень хорошо знаю!
- Никто этого не знает! - ответил старик. - Ходжа Насреддин появляется, где захочет, и исчезает, когда захочет. Он везде и нигде, наш несравненный Ходжа Насреддин!
С этими словами старик, охая и кашляя, побрел дальше, а Ходжа Насреддин, закрыв лицо руками, подошел к своему ишаку.
Он обнял ишака, прижался мокрым лицом к его теплой, пахучей шее: "Ты видишь, мой добрый, мой верный друг, - говорил Ходжа Насреддин, - у меня не осталось никого из близких, только ты постоянный и неизменный товарищ в моих скитаниях". И, словно чувствуя горе своего хозяина, ишак стоял смирно, не шевелясь, и даже перестал жевать колючку, которая так и осталась висеть у него на губах.
Но через час Ходжа Насреддин укрепил свое сердце, слезы высохли на его лице. "Ничего! - вскричал он, сильно хлопнув ишака по спине. - Ничего! Меня еще не забыли в Бухаре, меня знают и помнят в Бухаре, и мы сумеем найти здесь друзей! И теперь уж мы сочиним про эмира такую песню, что он лопнет от злости на своем троне, и его вонючие кишки прилипнут к разукрашенным стенам дворца! Вперед, мой верный ишак, вперед!"

рис. стр. 20: (Сборщик въездных пошлин в Бухаре; городская стража)

...В эту минуту он вдруг увидел виновника своих несчастий. К чайхане подъехал сам сборщик пошлин. Два стражника вели под "уздцы арабского жеребца, гнедого красавца с благородным и страстным огнем в темных глазах. Он, пригибая шею, нетерпеливо перебирал тонкими ногами, как будто ему было противно нести на себе жирную тушу сборщика.

рис. стр. 21

...Ходжа Насреддин, охваченный ликованием и восхищением, кивнул головой: он сразу понял все и даже гораздо больше, чем хотел ему сказать богач. Он думал только об одном: чтобы какая-нибудь глупая муха не заползла в ноздрю или в гортань сборщику пошлин и не разбудила его. О стражниках он беспокоился меньше: они продолжали с увлечением предаваться пороку, о чем свидетельствовали клубы густого зеленого дыма, валившего из темноты....
- Еще бы! - воскликнул Ходжа Насреддин, внутренне холодея, потому что зловредная муха все-таки заползла в ноздрю сборщика пошлин: он чихнул и зашевелился. - Еще бы! Кто откажется получить триста таньга серебром? Ведь это все равно что найти кошелек на дороге!

рис. стр. 25:  (Рябой слуга сборщика пошлин, будущий шпион).

рис. стр. 30

...Встряхивая в кулаке кости, он мысленно благодарил судьбу, столь благосклонную к нему в этот день. Но он позабыл, что судьба своенравна и непостоянна и может с легкостью изменить, если ей слишком надоедают. Она решила проучить самоуверенного Ходжу Насреддина и своим орудием избрала ишака, вернее, его хвост, украшенный на конце колючками и репьями. Повернувшись задом к играющим, ишак взмахнул хвостом, задел по руке своего хозяина, кости выскочили, и в тот же миг рыжий игрок с коротким, придушенным воплем упал на поднос, накрыв собою деньги.
Ходжа Насреддин выбросил два очка.
Долго сидел он, окаменев, беззвучно шевеля губами, - все качалось и плыло перед его остановившимся взором, и странный звон стоял в его ушах.

рис. стр. 33

...Ехать ему было радостно. Теперь он сможет купить любую мастерскую, две мастерские, три мастерские. Так и решил он сделать. "Я куплю четыре мастерские: гончарную, седельную, портновскую и сапожную и посажу в каждую по два мастера, а сам буду только получать деньги. Через два года я разбогатею, куплю дом с фонтанами в саду, повешу везде золотые клетки с певчими птицами, у меня будет две или даже три жены и по три сына от каждой..."
Он с головой погрузился в сладостную реку мечтаний. Между тем ишак, не чувствуя поводьев, воспользовался задумчивостью хозяина и, встретив на пути мостик, не пошел по нему, подобно всем другим ишакам, а свернул в сторону и, разбежавшись, прыгнул прямо через канаву. "И когда мои дети вырастут, я соберу их и скажу... -думал в это время Ходжа Насреддин. -Но почему я лечу по воздуху? Неужели аллах решил превратить меня в ангела и приделал мне крылья?"
В ту же секунду искры, посыпавшиеся из глаз, убедили Ходжу Насреддина, что крыльев у него нет. Вылетев из седла, он шлепнулся на дорогу, сажени на две впереди ишака.

рис. стр. 54

...Куда бы ни бросался он - повсюду натыкался на стражу. И была минута, когда он думал, что уже не вырвется. - Горе мне! Я попался! - громким голосом закричал он, - Прощай, мой верный ишак!
Но здесь произошло неожиданное и удивительное событие, память о котором до сих пор жива в Бухаре и никогда не умрет, ибо велико было смятение и велики разрушения.
Ишак, услышав горестные возгласы своего хозяина, направился к нему, но следом потащился из-под помоста огромный барабан. Ходжа Насреддин, не разобрав в темноте, привязал ишака к железной скобе барабана, которым чайханщик созывал по большим праздникам гостей в свою чайхану.

рис. стр. 59: (Два брата, пришедшие на эмирский суд из-за спора о принадлежности козы, подрались, а коза меж тем сдохла от голода).

рис. стр. 60-61: (Появление эмира из дворца)

рис. стр. 62 (Арсланбек, визирь, начальник стражи)

рис. стр. 69

- Чему ты обрадовался, проклятый ишак! Неужели ты не можешь потише восхвалять милосердие и мудрость эмира! Или, может быть, ты надеешься получить за свое усердие должность главного придворного льстеца?
Толпа громким хохотом встречала его слова, расступалась перед ним и опять смыкалась перед стражниками, которым так и не удалось догнать Ходжу Насреддина, положить его за дерзкое возмущение спокойствия под плети и отобрать в эмирскую казну ишака.

рис. стр. 71

Горшечник, согбенный горем, и дочка его остались в тени придорожного дерева. Подошел Ходжа Насреддин:
- Горшечник, я слышал приговор. Тебя постигла беда, но, может быть, я сумею помочь тебе?
- Нет, добрый человек, - ответил горшечник с отчаянием в голосе. -Я вижу по твоим заплатам, что ты не обладаешь богатством. Мне ведь нужно достать целых четыреста таньга! У меня нет таких богатых знакомых, все мои друзья бедны, разорены поборами и налогами.
- У меня тоже нет богатых друзей в Бухаре, но я все-таки попробую достать деньги, - перебил Ходжа Насреддин.
- Достать за один час четыреста таньга! - Старик с горькой усмешкой покачал седой головой. - Ты, наверное, смеешься надо мной, прохожий! В подобном деле мог бы достичь успеха разве только Ходжа Насреддин.
- О прохожий, спаси нас, спаси! - воскликнула Гюльджан, обнимая отца. Ходжа Насреддин взглянул на нее и увидел, что кисти рук ее совершенны; она ответила ему долгим взглядом, он уловил сквозь чадру влажный блеск ее глаз, полных мольбы и надежды. Кровь его вскипела, пробежала огнем по жилам, любовь его усилилась многократно. Он сказал горшечнику:
- Сиди здесь, старик, и жди меня, и пусть я буду самым презренным и последним из людей, если не достану до прихода ростовщика четырехсот таньга!

рис. стр. 83:

Эмир вдруг подпрыгнул на троне так высоко, словно его ткнули шилом пониже спины.
- Ты лжешь! - закричал он, и лицо его исказилось страхом и яростью. - Этого не может быть! Калиф багдадский недавно писал мне, что отрубил ему голову! Султан турецкий писал, что посадил его на кол! Шах иранский собственноручно писал мне, что повесил его. Хан хивинский еще в прошлом году во всеуслышание объявил, что содрал с него кожу! Не мог же он в самом деле уйти невредимым из рук четырех государей, этот проклятый Ходжа Насреддин!
Визири и сановники побледнели, услышав имя Ходжи Насреддина. Мухобой, вздрогнув, уронил свое опахало, кальянщик поперхнулся дымом и закашлялся; льстивые языки поэтов присохли к зубам от страха.
- Он здесь! - повторил Арсланбек.
- Ты врешь! - вскричал эмир и царственной дланью влепил Арсланбеку увесистую пощечину.

рис. стр. 87 (Лениздат поместил этот рисунок слишком далеко от текста):

Звени, горшок, и пой, горшок,
Достойно восхвали кумира!
Поведай миру, о горшок,
О славных милостях эмира!
Горшок звенит, гудит - и вот -
Он гневным голосом поет!
Он хриплым голосом поет,
Народ со всех концов зовет!
............
Горшок поет, горшок звенит,
Горшок правдиво говорит:
"Безумному подобен тот,
Кто от эмира правды ждет.
Эмирским милостям цена
Всегда одна, всегда одна!
Эмир - он что?
С дерьмом мешок,
И вместо головы - горшок!"...
........

Горшок поет, горшок звенит,
Горшок правдиво говорит:
"Крепка, сильна эмира власть,
Но и ему придется пасть.
Исчезнут дни твоей тоски.
Идут года. И в должный срок
Он разлетится на куски,
Как этот глиняный горшок!"

рис. стр. 93: (Ходжа Насреддин вместо святого Богаэддина разом исцелил всех хромых, слепых и увечных):

- Удостоверьтесь своими глазами, правоверные: он разбит параличом и лежит без движения уже десять лет!..
Ходжа Насреддин протискался в толпу, приподнялся на цыпочках и увидел длинного, костлявого муллу, с маленькими злыми глазами и реденькой бороденкой. Он кричал, тыча пальцем вниз, себе под ноги, где на носилках лежал параличный:
- Смотрите, смотрите, мусульмане, как он жалок и несчастен, но через неделю святой Богаэддин пошлет ему исцеление, и он вернется к жизни, этот человек!
Параличный лежал с закрытыми глазами, сохраняя на лице скорбное и жалостное выражение. Ходжа Насреддин тихонько ахнул от неожиданности: эту рябую рожу с плоским носом он отличил бы из тысячи других, сомнения быть не могло! Слуга, по-видимому, заболел параличом уже давно, ибо от долгого лежания и безделья рожа его потолстела заметно.

рис. стр. 99 (Эмир?)

рис. стр. 100 (Эмирский кальянщик)

рис. стр. 101 (Дворцовый мухобой)

рис. стр 102, 103, 105 (Придворные мудрецы)

рис. стр. 108 (Ростовщик Джафар)

рис. стр. 111 (Стражники привели Гюльджан во дворец)

рис. стр. 115 (Дворцовый евнух, начальник эмирского гарема)

Когда главный евнух увидел Гюльджан, то отступил, пораженный ее красотой.
- Она, поистине, прекрасна! - воскликнул он тонким голосом. -Ведите ее к эмиру, уберите ее прочь с моих глаз!
Он пошел быстрыми шагами назад, биясь головой о стены, громко скрежеща зубами и восклицая: - О, сколь мне тяжко, сколь горько!
- Это благоприятный признак, - сказали старухи. -Значит, наш повелитель будет доволен.
Бедную, безмолвную Гюльджан повели во дворцовый сад.

рис. стр. 122 (Гусейн Гуслия, мудрец и звездоет из Багдада)

рис. стр. 140 (Ходжа Насреддин либо с эмиром, либо с Бахтияром, первым визирем)

...Все это до того надоело и опротивело Ходже Насреддину, что он даже перестал придумывать для эмира новые доказательства, и все подряд - головную боль эмира, недостаток воды на полях, повышение цен на пшеницу, - все объяснял одними и теми же словами, ссылаясь на одни и те же звезды.
- Звезды Сад-ад-Забих, - говорил он скучным голосом, - противостоят созвездию Водолея, в то время как планета Меркурий стала слева от созвездия Скорпиона. Этим и объясняется сегодня бессонница повелителя.
- Звезды Сад-ад-Забих противостоят планете Меркурию, в то время как... Это надо запомнить... Повтори, Гуссейн Гуслия.
Памяти у великого эмира не было никакой. На следующий день разговор начинался снова:
- Падеж скота в горных местностях объясняется тем, о великий эмир, что звезды Сад-ад-Забих встали в сочетание с созвездием Водолея, в то время как планета Меркурий противостоит созвездию Скорпиона.
- Значит, звезды Сад-ад-Забих, - говорил эмир. -Это надо запомнить.

рис. стр. 158 (Звездочет Гусйен Гуслия)

- Что? - закричал старик и в негодовании принялся бегать по комнате. - О невежда, достойный лишь погонять ослов. Ты не знаешь даже того, что звезды Сад-ад-Сууд не могут совпасть со звездами Сад-аль-Ахбия, ибо и те и другие находятся в одном созвездии! И как ты мог увидеть в это время года созвездие Скорпиона? Я сам всю ночь смотрел на небо, там совпадали звезды Сад-Була и Ас-Си-мак, в то время как Аль-Джахба опускалась, ты слышишь, невежда! Никакого Скорпиона там нет сейчас!.. Ты перепутал, о погонщик ослов, взявшийся не за свое дело, ты принял за Скорпиона звезды Аль-Хака, которые противостоят сейчас звездам Аль-Бутейн!..

рис. стр. 172

- Мусульмане, чего же вы смотрите! - закричал Ходжа Насреддин. - Он сам признался! Хватайте его, держите, разве не слышали вы эмирского указа и не знаете, как надо поступать с Ходжой Насреддином! Хватайте его, иначе вы сами поплатитесь, как укрыватели!
Он сорвал со шпиона фальшивую бороду. Все в чайхане узнали рябое ненавистное лицо с плоским носом и бегающими глазами.
- Он сам признался! - вскричал Ходжа Насред-дин, подмигнув направо. - Хватайте Ходжу Насреддина! - Он подмигнул налево.
Чайханщик Али первый схватил шпиона. Тот рванулся было бежать, но подоспели водоносы, крестьяне, ремесленники. Некоторое время ничего не было видно, кроме поднимающихся и опускающихся кулаков. Ходжа Насреддин старался больше всех.
- Я пошутил! - кричал, стеная, шпион. -О мусульмане, я пошутил, я не Ходжа Насреддин! Отпустите меня!

рис. стр. 190 (Стражники несут в мешке Ходжу Насреддина на казнь - утопить в водоеме святого Ахмеда).

рис. стр. 209 (Ходжа Насреддин и Гюльджан покидают Бухару)

рис.стр.212 (Начальник стражи Стамбула)