Ковалёв Е.В.

От животного к человеку.


Мы, люди, всё больше приходим к пониманию того пока ещё мало очевидного факта, что демократия есть последний оплот государственности, призванный обеспечить относительную стабильность и порядок внутри территориальных образований. События, как внутри стран мира, так и на международной политической сцене, заставляют нас раз за разом убеждаться: ни прямое назначение управленцев, ни “честные” демократические выборы, уже не отвечают Духу Наступившего Времени. И хотя психология с религией ещё пытаются убедить общество в том, что власть человека над человеком явление вполне естественное и заурядное, исторический период, когда “прав тот, у кого больше прав”, увы, закончился.

Вполне понятно огромное желание прикипевших к власти получить благословение электората на царство, с ласкающими слух формулировками - всенародно выбранный и легитимный. Очередь на сидение в высоких кабинетах длинная, поэтому кандидаты на портфели, только слегка критикуют устои демократии (низка культура электората, высок административный ресурс, забюрократизированы избиркомы и т.д.), но взамен ничего кардинально нового не предлагают.

Попробуем разобраться в том, является ли иерархия в обществе людей таким же обычным делом, как подчинение доминирующим особям в стае зверей? Или всё же следует смириться с тем, что есть, и вести себя как культурное, социализированное животное? Быть добрыми, ласковыми, обходительными с родными, друзьями и ближайшим окружением, но когда речь идёт о территории, о самках, о детёнышах, о борьбе за власть, за жизненные ресурсы, показывать зубы и когти. Почему именно в наше время стали раскачиваться и зашатались некогда устойчивые иерархические отношения (ребёнок-родитель, учитель-ученик, начальник-подчинённый)? Насколько далеко человечество ушло от своей животной природы и может ли мир людей существовать без грубых и тонких форм взаимного принуждения?

Чем же всё-таки человек отличается от животного? От правильного ответа на этот важнейший этологический вопрос зависит то, способна ли цивилизация вовремя остановиться у опасной черты. Или она будет по инерции следовать к глобальным военным конфликтам и антропосферной катастрофе?

Известно, что поведением фауны управляют биологические мотивы, дающие возможность животным выживать в суровых условиях среды. В инстинктах и реакциях животных, как правило, нет ничего такого, что было бы направлено на иррациональный расход энергии и бессмысленное разрушение. Они живут и действуют исходя из биологической целесообразности. Поведение человека более сложно, и подчас, кажется, что он многое делает без всякого здравого смысла.

Существует целый ряд биологических детерминант, характеризующих поведение практически всех видов животных.

1) разметка границ и охрана территории;

2) поиск пищи;

3) постройка жилья;

4) подчинение доминирующим особям;

5) поиск партнёра, спаривание и размножение;

6) вскармливание и забота о потомстве.

Поведение человека, как одного из видов млекопитающих, также биологически обусловлено. Как и животные человек “метит” территорию, охотится и рыбачит, болезненно относится к нарушению границ, подчиняется силе и обстоятельствам, воспитывает детей, однако в реакциях на бытие у человека разумного появилось нечто, чего нет ни у одного другого вида фауны.

К очеловеченным особенностям поведения отнесём следующие феномены.

- обмен вещами и эквивалентами вещей;

- использование и накопление оружия;

- использование одежды и обуви;

- использование средств коммуникации и других достижений НТР (транспорт, телефон, Интернет и пр.);

- распространение суеверий;

- применение психотропных средств.

Действительно, ни насекомые, ни птицы, ни звери не торгуют и не вооружаются, у них другие заботы. Между тем, если вдуматься, то вся деятельность человека представляет собой феноменальным образом изменившееся и приспособленное поведение млекопитающего в соответствующих условиях обитания. Развив до предела логический ум, человечество совершенно удивительным образом преобразило древнейшие механизмы адаптации. Когти и зубы превращались сначала в топоры и дубины, а затем в ракеты и танки. Простой обмен и взаимопомощь трансформировались в валютно-финансовые отношения и рыночную экономику. Животный страх перед стихийными силами природы уступил место организованному поклонению богу.

Современный менеджер подобно дикому охотнику, идёт в офис, садится за компьютер и начинает совместно с коллегами “загонять мамонта”, то есть зарабатывать на жизнь хитроумными расчётами и нажатиями клавиш. Крупные корпорации, как и большие племена, охотятся более результативно, тогда как мелкие часто разоряются и остаются без добычи. Способы промысла изменились, а суть та же – обеспечение биологических и прочих потребностей человеческого организма и человеческой личности.

А.Р Лурия отмечает три главных отличия в поведении человека и животных. “Первое отличие заключается в том, что всякое поведение животного не выходит за пределы инстинктивной биологической деятельности и носит биологически мотивированной характер …

Второе отличие – животные не живут в мире постоянных вещей, имеющих постоянное значение. Вещь приобретает для него значение только в конкретной данной ситуации, в процессе деятельности. Если человек живет в мире орудий, то обезьяна живет в мире средств для действия. Для обезьяны мир вещей – это вещи, которые могут приобрести определенное значение в процессе деятельности, но никогда вещи не представляют собой постоянно фиксированного для своей функции объекта…

Третье отличие – животное не может никогда выйти за пределы наглядной ситуации, абстрагироваться от нее и схватить отвлеченный принцип, иначе говоря, не может регулировать свое поведение предвидением, возникающим в результате усвоенного принципа действия. Поведение человека в настоящем может определяться образом его будущего, тем принципом, который будет экстраполировать его поведение в будущем. Поэтому только животное остается рабом своего зрительного поля, рабом своего впечатления, а человек легко эмансипируется от него”. (“Границы поведения животных и психологическая деятельность человека”).

Три вышеупомянутых отличия действительно существуют, но абсолютизировать их неверно. Вряд ли стоит категорически отрицать, что у зверей помимо сугубо биологических мотивов, есть и высокие устремления – в общении, в самоутверждении, в познании. Животные, как и люди, биосоциальные существа. У них также существует разделение труда, они вместе охотятся, вместе воспитывают детёнышей, вместе строят жильё и распределяют обязанности в стае.

Как и люди, они переживают эмоции: радуются и страдают, испытывают страх и волнуются, обижаются и гневаются. Что касается мира постоянных вещей, многие животные заготавливают продукты впрок, заботясь о будущем пропитании. Гнёзда, норы и берлоги также могут служить им достаточно долго. Да, медведи крадут скот, а зайцы обгрызают морковку на огородах, ибо они не способны создавать и совершенствовать вещи; если бы они умели думать чуть дальше, то воровали бы не морковку, а технологии, но делать это позволяет только развитое абстрактно-логическое мышление.

В тоже время, сомневаться не приходится, что ассоциативным мышлением животные обладают. Так, например, моя кошка на протяжении многих вечеров в определённое время садится у экрана монитора и громким мяуканьем требует продолжения сериала “Сурикаты”. В течение часа она, не отрываясь, внимательно смотрит “мыльную оперу”, поставленную в естественных условиях обитания похожими на неё зверьками. Об аналогичных случаях ожидания наступающих событий и живой реакции на них, могут рассказать многие обладатели домашних животных, но другое дело, что глубина психических проявлений у людей, собак и кошек не одинаковая. Животное просчитывает возможность наступления события на один - два шага вперед, а человек на десять, двадцать шагов и более.

Между тем, следует заметить, что в сфере интуиции, возможности человека и животного разительно отличаются. Так звери интуитивно предчувствуют предстоящее изменение погоды, а у человека есть метеослужба и сводки погоды. В лучшем случае люди могут умом спланировать последовательность действий. Вот как это описывает А.Р. Лурия. “Ясный осенний день, в октябре. Вы отправляетесь на далекую прогулку. Небо ясное, солнышко греет. Вы решаете в 12 часов дня выйти из дома с тем, чтобы вернуться в 7 – 8 часов вечера. И вот вы отправляетесь в осенний солнечный день в далекую прогулку, ориентируясь вовсе не на то, что сияет солнце, что оно пригревает, и делаете как бы бессмысленную вещь: вы берете теплое пальто или непромокаемый плащ, хотя в непосредственном восприятии никаких мотивов для этого нет.

Чем вы руководствуетесь? Вовсе не своим восприятием; вы руководствуетесь более глубоким знанием закономерностей: вы знаете, что это осень, октябрь, что вернетесь поздно вечером, что октябрьским днем может быть дождь, а вечером, наверное, будет холодно. Вы определяете свое поведение не наглядными впечатлениями от ситуации, а планируете его согласно знанию законов природы, предвосхищая будущее. Как сейчас часто говорят, вы ведете себя, прогнозируя большую вероятность появления холода или дождя, и реагируете на отсутствующий дождь или холод, исходя из знания тех закономерностей, которые таит в себе осенний, хотя и солнечный день”. (“Там же”).

Трагедия цунами 2004 года, которая унёсла на азиатском континенте тысячи жизней, явилась наглядным уроком человечеству. Впоследствии выяснилось, что её жертвами стали именно люди, а не животные. Среди погибших практически не оказалось слонов, кошек, птиц, змей и прочих представителей фауны. Язык интуиции своевременно подсказал животным о наступающей опасности, и они смогли предпринять необходимые меры.

Таким образом, основное отличие человека от животного состоит в том, что люди имеет потрясающую возможность заранее просчитать наступление тех или иных последствий, но с одной стороны, подобно зверьку, занятому поиском пищи, они отвлечёны от глубоких размышлений о будущем; с другой стороны, у человека и человечества налицо явно ослаблены интуиция и инстинкт самосохранения. Несмотря на глобальные угрозы, общество по-прежнему занято политическими разборками и повязано рыночными отношениями.

Расстрелы обиженными подростками детей и педагогов в школах. Расправа уволенных над сослуживцами и начальством в рабочих коллективах. Массовые кровавые бойни в армии… Что это такое? Может ли слабый самец или самка в стае обезьян диктовать свою волю остальным особям? Конечно, нет! А в человеческих “стаях” наступило время, когда подобное оказалось совершенно естественным. Если у животных, не обладающих соответствующими достоинствами (мышцы, клыки, когти, рога) невозможно ни привлечь самку, ни завоевать власть над самцами, то у людей вполне возможно, всерьёз рассердившись, стать “ворошиловским стрелком” или террористом. Налицо полная трансформация общественных связей между особями в одном из видов млекопитающих, обусловленная целенаправленной “накачкой” отдельных составляющих психики.

Итак, у человека гипертрофированный логический ум, позволяющий глубоко нырять в омут ассоциативных связей мозга, у животных сильнее выражена способность к непосредственному восприятию и предчувствиям. Может ли человек, сублимировав чрезмерно развитые психические составляющие, продолжать эволюционировать интеллектуально в направлении гуманизации общественных связей, и одновременно вернуть утраченные сенсорные свойства, необходимые для выживания в природе? Ответ на этот вопрос представляется очевидным – других путей, способных остановить вырождение Homo sapiens нет и быть не может.