Алексей Л

Вот это я понимаю - сказал, как отрезал!

А в общественных туалетах опрос не проводили? Сделайте, будет интересно ознакомиться с результатами.


Может дело не в опросе, а Вашем психическом состоянии? Провериться у психиатора не пробовали?

DONK

КРАСНЫЙ ТРИУМФ НА ПЯТОМ КАНАЛЕ

Беседа главного редактора газеты "Завтра" Александра Проханова с политологом, президентом Международного общественного фонда "Экспериментальный творческий центр" Сергеем Кургиняном

Александр Проханов. Сергей Ервандович, я хочу тебя поздравить с триумфом, может быть, этот триумф – один из пиков твоей духовной и политической карьеры. Потому что твоя работа на Пятом канале является крупнейшим политологическим событием последних месяцев. То, что тебе удалось сделать, а именно вскрыть этот саван, этот саркофаг, в котором десятилетиями было погребено сознание страны и народа, - это огромный национальный подвиг. Насколько понимаю, передача в своё время была затеяна либералами как суд над советским периодом. Они пытались через эту передачу реализовать свою давнишнюю надежду на "красный Нюрнберг", на котором хотели распять советизм и сталинизм. Но произошло поразительное явление, когда вместо красного Нюрнберга по существу состоялся суд над российским либерализмом. А ты был не просто главным обвинителем на этом процессе, но и главным экзекутором, потому что рейтинги, которые показывают эти передачи, 97 на 3 процента в твою пользу, говорят о том, что общественное сознание сегодняшнего российского и русского народа – красное, советское, иногда радикально красное, сталинистское.

И это – огромная загадка, потому что все 30 лет со времени перестройки антисоветизм и антисталинизм были не просто идеологемой победивших либералов, но и под это были подвёрстаны гигантские технологии. По общественному сознанию России молотили из всех орудий: из грубых, из утончённых. Народу попытались сделать лоботомию. Но ничего желаемого для либералов не произошло, сознание народа не изменилось. Мы живём в России, народ которой – красный, советский, власть которой с её институтами и уложениями абсолютно не поглощает и не вмещает эти красные энергии. Между властью и народом пропасть. А между либералами, которые во многом отождествляют власть, пусть и не до конца, и народом - просто бездна непреодолимая. Это данность.

Что с этой данностью делать? Как с ней должна обойтись власть? Как с этой данностью должна обойтись либеральная рафинированная среда? И как с этой реальностью должна обойтись политическая патриотическая среда, которая очень слаба, но всё-таки существует?

Сергей Кургинян Либеральная рафинированная среда – это своего рода антисоветская тоталитарная секта. Она – как кочан капусты. В кочерыжке – тысячи особо привилегированных "либероидов". В промежуточном слое – сто тысяч просто привилегированных "либероидов". На периферии – 900 тысяч "либероидов", не привилегированных, но особо фанатичных.

Чем-то это напоминает западенское меньшинство на Украине. Только там все построено на самостийности. А тут... Меньшинство говорит с большинством на языке апартеида. Вопиющим образом нарушает все мыслимые нормы западной и мировой политической культуры. Мы теряем способность удивляться. Мы уже не спрашиваем "либероида": "Мил человек, да разве может либерал называть большинство "охлосом"? Разве он может говорить, что большинство – это ходячие мертвецы? Разве он может..."

Что скажет настоящий западник, настоящий либерал про судью, который гордится своей предвзятостью, употребляет в полемике термин "наша сторона", имея в виду одну из сторон? Всем понятно, что. А что скажет "либероид"? Он скажет, что судья недостаточно прессингует, не додавливает.

Как выглядят в таком контексте сюсюканья о чьей-то "интеллигентности"? Особенно на фоне того, что все видят на экране... Какое отношение дешевые подначки, пренебрежение к фактам и цифрам, попытки "закричать" тему имеют к интеллигентности, к нормам либеральной культуры, да и культуры вообще? Вот почему я называю секту "либероидной". Слишком уж все это напоминает Кащенко... Читаю диалог Петровской и Лариной: "О, боже, опять эти проценты!" – "Не обращай на это внимания". – "Но я все время..." – "Не смей об этом думать, не смей, молчи!" Классическое вытеснение по Фрейду.

И все же главное – это язык апартеида. Большинство для меньшинства – это "охлос", "упыри"... На форуме Пятого канала огромное количество людей информирует "либероидов" о том, кто они, голосующие за Кургиняна, и почему они голосуют. Средний возраст – 41 год, одно или даже два высших образования. Очень много людей, материально преуспевших. Ценнейший социологический материал! И – хоть бы хны! "Кто не с нами, тот – маргинал"!

В студии же, по утверждению наших "либероидов", окопались "продвинутые, мыслящие люди". Те, кто собирают студийную массовку, потешаются над подобными глупостями. Я никогда не назову массовку "охлосом". Это очень интересная фокус-группа. Но зная, какова эта группа, называть ее "продвинутой", "мыслящей" можно, только впав в цинизм и маразм. В Интернете голосуют тысячи людей. По телефонам – на порядок больше. А в студии... Выхожу с очередной передачи – оператор говорит: "Сегодня за вас в студии проголосовало 20 человек, а против вас – 23". Казалось бы, комментарии не требуются, но... Утопающий хватается за соломинку.

Цинизм и маразм – вот последнее прибежище "либероида". В том, что происходило раньше, был хоть какой-то политический смысл: "Формируем путинское большинство, ведем его за собой". Что теперь? "Делаем ставку на меньшинство и... наращиваем демократические процессы!"

Большинство же, чувствуя себя обманутым, брошенным, пытается самоорганизоваться. На форуме Пятого канала уже вырабатываются социальные и политические программы этого большинства. Между прочим, пока очень умеренные. Никто не призывает к репрессиям, погромам. Чем умереннее, сдержаннее, культурнее большинство, тем громче и надрывнее воет меньшинство: "Упырпи-и-и! Охлос!"

Казалось бы, власть меньшинства над большинством – это диктатура. Но наше либероидное меньшинство боится любого репрессивного аппарата! Потому что как только оно его создает (в лице ли Коржакова или того же Путина) – этот репрессивный аппарат выходит из-под контроля. В чем же тогда либероидная технология власти?

Для созидания власть должна осуществлять две функции – вдохновлять народ и организовывать его. А если задача противоположная? Тогда надо психологически подавлять народ (формировать в нем комплекс исторической неполноценности) и – дезорганизовывать народ. Итог подобного властвования – смерть народа. Я называю это "ликвидкомом". Что сделает большинство, когда для него станет абсолютно ясным, что либероидное меньшинство замыслило "ликвидком"?

Ведь помимо тех, у кого нет денег и возможности "свалить за бугор", есть достаточно много людей, которые, имея возможность свалить, сваливать не хотят. Разговариваю с одним из таких людей, спрашиваю: "А тебе-то что? В это свое поместье уедешь или в это..." Он отвечает: "А тёток своих как я вывезу? Я им благодарен, они меня в детстве опекали, когда отец умер. А у тёток есть дети, внуки. Как я их всех перевезу в эти самые иноземные поместья? И что они там будут делать? Нет уж, никуда отсюда я не уеду".

Возникает широкая коалиция тех, кто "против свала", а значит, против ликвидкома, против технологии власти, основанной на формировании комплекса исторической неполноценности. Скажут: "Но ведь нужна модернизация! Между прочим, и большевики говорили о том, что они пролетарское меньшинство, которое должно вести за собой крестьянское большинство". Но, во-первых, большевики не комплекс неполноценности формировали, они вдохновляли, воодушевляли – не так ли? А, во-вторых... Что символизировали серп и молот? Союз крестьянского большинства и пролетарского меньшинства. Тут что Ленин, что Сталин. Только Троцкий говорил о диктатуре молота над серпом. Но и его модель предполагала что-то созидательное (сверхиндустриализацию, формирование нового качества производительных сил).

"Либероиды" созидать ничего не могут и не хотят. Они только поносят тех, кто мог и хотел созидать.

За две с половиной предвоенные пятилетки, то есть за ДВЕНАДЦАТЬ лет, построено около 10 тысяч крупных объектов! 10 тысяч!!! Никогда не вчитывался в статистические данные, а тут вчитался. Потребление шахтёрами Донбасса сала, хлеба, масла росло с каждым годом второй пятилетки. Одно за другим следовали понижение цен, отмена карточек... Одним словом, были позитивные результаты, да еще какие!

В чем крупные позитивные результаты последних ДВАДЦАТИ лет? Не двенадцати – двад-ца-ти! Таких результатов вообще нет. Вот почему огромный когда-то кредит доверия теперь близок к исчерпанию. Очень близок!

Большинство, пошедшее когда-то за либероидным меньшинством, постепенно осознает, что его ведут на бойню. Что к нему относятся как к врагу ("охлосу", "упырю"). Что если оно для меньшинства – враг, то меньшинство хочет его ликвидировать. А меньшинство? Оно своими плевками в лицо большинства подтверждает его наихудшие подозрения.

Опять десталинилизация? Через 57 лет после смерти Сталина? Большинство, услышав об этом, понимает: меньшинство говорит "десталинизация", а подразумевает – "десоветизация". Десоветизация предполагает запрет на всю символику? Красное знамя Победы тоже будет запрещено? Чем это обернется – понятно всем, кроме "либероидов".

"Либероиды" живут, не чуя под собою страны. И могут только сгинуть – либо сами, либо вместе со страной. Если какая-то группа хочет осуществить что-либо позитивное (восстановление страны, модернизацию её, прорыв, любой альтернативный сценарий развития), она должна будет опереться на неосоветское большинство. Потому что больше опираться не на что! НЕ НА ЧТО!

Передача "Суд времени" – рейтинговая. Её смотрят миллионы людей, и это не безразличные люди. Это не люди, по 8 часов занятые шоппингом, – всем понятно, что на тех созидающая власть опереться не может в принципе. И это не "бомжи", не "прокоммунистические маргиналы". Передачу "Суд времени" смотрят ученые, инженеры, учителя, бизнесмены, студенты, школьники.

Моя знакомая из Тувы (она известный там мануальный терапевт) лечила кого-то – даже не в Кызыле, а за его пределами. В юрте ждали приема десятки людей. И – обсуждали "Суд времени". Вот так...

Народ понял, что он (а) существует ("нас – большинство") и (б) не вынесет "перестройки-2". Новой перестройке он говорит: "Не хочу-у-у-у!" Преодолеть это "не хочу-у-у-у!" можно, только уничтожив народ. Прислушайтесь к народу, если собираетесь вести его за собой. Или хотя бы перестаньте третировать тех, к кому народ тянется.

Почему в Америке есть Фонд "Наследие" ("Херитидж фаундейшн"), а у нас не может быть Фонда "Советское наследие"? Форум Пятого канала не к войне призывает (хотя закипание нешуточное), а к уважительному, глубокому осмыслению советского наследия. Первый шаг – такое осмысление. Второй...

Почему на основе советского наследия нельзя разработать модели выхода из нынешнего нашего тупика, из глобальных тупиков 21 века? Почему власть боится сказать – хотя бы самой себе и своей подушке: "А ну как наши модернизационные схемы рухнут, и нам останется только "совьет" и только "херитидж"?"

Начинать надо с "интеллосферы". Надо поощрять (а не третировать) газеты, ориентированные на советское наследие, освобождать часть институтов от "либероидов" и собирать в них историков, социологов, экономистов, политологов, системщиков, желающих изучать и осмысливать этот "совьет херитидж". Причем с ориентацией на вызовы 21 века. Пусть на другой интеллектуальной территории трудятся "либероиды"! Посмотрим – чей труд принесет настоящие результаты.

Мы предлагаем это – и что в ответ? "Охлос", "ублюдки", "упыри". Иногда начинает казаться, что либероиды уже запланировали "свал". Что они хотят одного – покинуть отечество, оставив его во власти зла, хаоса, безумия. Тогда ведь можно будет сказать: "Мы этот охлос лечили, мы его перевоспитывали, а он...".

По одну сторону – либероиды, а по другую... От неосоветского большинства – теперь уже очевидного большинства – шарахаются, как чёрт от ладана. Причем по совершенно непонятным причинам! Ведь это большинство пока что настроено вполне конструктивно. Оно способно к диалогу! Просто не надо называть его "охлосом", не надо плевать ему в лицо, не надо называть инакомыслящих – "упырями". И при этом петь фальшивые песни про права человека.

ЧЕЛОВЕКА? Недавно обсуждали итоги голосований на "Суде времени". Некто, именующий себя социологом, авторитетно заявляет: "Кургиняновское телефонное большинство – старики". Его спрашивают: "А кургиняновское большинство по Интернету – это тоже старики?" Ответ: "Это агрессивная молодежь". Спрашивают: "Откуда вы знаете, что она агрессивная?" Он так отвечает, что становится ясно – речь идет, так сказать, о его "врожденной идее". Аксиоматика у него такая: инакомыслящий – это не ЧЕЛОВЕК, а агрессивный или биологически неполноценный НЕДОЧЕЛОВЕК. А у недочеловека, в отличие от человека, нет прав. Ничего не напоминает?

И тут можно соотнести нашу проблематику с общемировой. Ведь не Ленин, а Моммзен (великий историк и очень умеренный человек) сказал, что капитализм без узды – это страшнейшая сила. Советский Союз надел узду на капитализм. Обузданный капитализм продемонстрировал некие достижения. Сейчас эта узда сброшена. Капитализм бесится, он возвращается к прежнему антисоциальному состоянию. Кризис показал, что никаких ноу-хау у него нет, что он не знает, как двигаться в 21 веке. И что он вполне может вернуться к отредактированным версиям фашизма – теории избранности, многоэтажного человечества, теории отсутствия единого рода человеческого и так далее.

Наиболее дик и необуздан сегодня российский капитализм. А ну как здесь проводят эксперимент по выведению нового сорта капитализма при том, что новое – это хорошо забытое старое? А ну как Россия окажется пресловутым "слабым звеном в цепи", полигоном для отработки новых норм супер-дикого капитализма. Капитализма непристойного, лишённого всякого желания считаться с народом, делиться, думать о чём-нибудь в будущем. Спрос на такой капитализм порождает весь мировой процесс. Но здесь, у нас, процесс разрыва меньшинства с большинством, то есть с народом, носит беспрецедентно острый характер.

А.П. Либеральную группировку, которая захватила власть в восемьдесят пятом году, трудно переориентировать на сотрудничество с народом, потому что она сама по себе - антинародна, антинациональна. Она и сильна этими качествами, и если эти качества потеряет, перестанет существовать. Она вся соткана из ненависти, и она запущена в политический процесс как таковая. А власть по природе своей иная: она - прагматична, цинична, виртуозна.

С.К. Да, мы всё это видели: путинское большинство...

А.П. Никто от меня или тебя не требует, чтобы мы стали партийными организаторами, это не наше амплуа. Но помимо нас есть огромный массив людей. Почему в этом массиве нет яростного структуралиста?

С.К. Я отвечаю на этот вопрос в книге "Исав и Иаков". Люди, пошедшие за либероидами в предшествующую эпоху, не могут не понимать теперь, что тогда они продали первородство за чечевичную похлебку. Я получаю письма, в которых раскаяние за содеянное достигает огромной силы. Но, во-первых, такое раскаяние пока не доминирует. В основном счет предъявляется не самим себе, а "обманувшим нас либероидам". А во-вторых... Раскаяние спасает, только если оно трансформирует личность. Это касается и индивидов, и коллективной личности (народа). Трансформация личности способна породить новое качество социального действия, поведения. И только тогда эта трансформация эффективна. Подчеркиваю – речь теперь должна идти о новом качестве социального действия. Я бы сказал даже, духовного действия. Простые формы действия противник уже просчитал. Они так же бесплодны, как и бездействие.

На повестке дня три задачи. Первая – осознание сути случившегося. Вторая – острое переживание вины за случившееся, в каких-то случаях своей собственной, а в каких-то случаях коллективной. Такое переживание должно не сломать, а трансформировать личность (это называется "катарисис"). Пережившая катарсис личность (просто личность или народ как коллективная личность) восстанавливает связь с эгрегором, с духом Истории и... Только тогда наступает время для решения третьей задачи – социального действия принципиально нового качества. Вспоминается Некрасов: "Ты проснешься ль, исполненный сил, иль, судеб повинуясь закону, всё, что мог, ты уже совершил, – создал песню, подобную стону, и духовно навеки почил?.."

Почил ли народ духовно навеки – или его можно разбудить? Вот основной вопрос для тех, кто посвятил себя интеллектуально-политической деятельности.


А.П. В политике это происходит через контригру, через контрдействие, через создание контриницативы, контрпартии.


С.К. Твои вопросы абсолютно правомочны: почему большинство не самоорганизуется?

А.П. Это загадка. Среди этого большинства есть страстные, любящие, отчаянные люди. Почему, объясни мне, в 90-х годах, это как бы вялое советское население выделило своих русских пассионариев - бандитов, которые оказались способны рисковать, умирать, убивать. И израсходовали себя в такой гражданской войне между бандитскими группировками. Значит, народ в состоянии выделять инициативные, жертвующие, страстные группы. Они есть не только в бандитской среде. Они есть среди молодых интеллектуалов, журналистов. Но какой кристалл нужно бросить в этот раствор, чтобы раствор вокруг кристалла перенасытился, а потом создал структуру? Или мы в очередной раз будем надеяться на предстоящий раскол внутри правящей группировки, выявим ту, которая нам кажется менее страшной, пойдём за ней до тех пор, пока ни расстреляют из танков. Опять будем являть собой политическое мясо, лишённое мускулов, воли, нервной системы. В этом огромная тайна. Я даже не хочу сводить эту проблему к КПРФ и Зюганову, она уже обсуждена, выведена за скобки, никаких укоризн. Зачем обсуждать огород, где взяты клубни и осталась ботва?

Но новая среда? Моя газета на протяжении последних нескольких лет создаёт интересный идеологический объект, состояший из ярких людей, одним из представителей которых являешься ты. Они многоаспектны: многоаспектно понимают ситуацию, готовы формулировать политические, метафизичекие, антропологические ценности, создавать ансамбль эктсравагантных идей. Этот политологический субъект предполагает еще и политическую процедуру. Где она? Почему не возникает политический шлейф?

С.К. Классовая структура общества разгромлена. Где национальная буржуазия? Я помню момент кризиса финансирования твоей газеты. Я ненавижу, ты знаешь, фашизм, но можешь себе представить, чтобы Шахт, Тиссен, Крупп и другие позволили консервативной прессе испытывать подобные трудности? Конечно, нет. Так что же – национальной буржуазии нет вообще, или она в коме? Она не тебя хочет поддерживать? А кого? Кого она может поддержать, кроме тебя? Что, у неё широкий выбор? У нас полно таких политических газет – ярких, радикальных? Их нет вообще! Если они не бегут к тебе, значит, они не бегут никуда.

То же самое происходит с интеллектуальной сферой. У меня больше вопросов, чем ответов. Но я убедился, что появилось новое поколение историков – 35–45-летних. Спокойные, жёсткие люди. Трудно живущие, но при том абсолютно не маргинальные. Готовые воевать за свою правду. Стойкие, при этом не оголтелые. Они есть.

Но я не вижу такого же в социологии, экономике, и тем более в философии и политологии. То ли историки оказались отодвинуты от так называемой рыночной сферы и смогли сформироваться вне этой, всё разлагающей, среды. То ли еще что-то произошло. Мне дочь говорила, когда училась на истфаке МГУ, что после бомбардировок Сербии истфаковские мальчики массово пошли на сербское направление. Может быть, какая-то внутренняя ярость молодежи, наблюдавшей, как ведется расправа с делом отцов и историей, породила у этой молодёжи желание воевать за историю?

Историков я вижу. Из них легко сформировать свою "скамейку". Они холодны, объективны, сухи, энергичны. А вот "скамейку" из экономистов, социологов и так далее сформировать намного труднее.

Не завершился еще процесс формирования той интеллигенции, которая нужна даже для элементарной национально-освободительной борьбы по латиноамериканскому сценарию. Но, может быть, эта интеллигенция формируется...

А.П. Она не может сформироваться сама, её не может сформировать ситуация. Она формируется клубами, группами, она формируется узниками, она формируется примерами, которыми изобилует вчерашняя, сегодняшняя история. Она должна сформироваться. Народ действительно имеет дело с особой национальной ситуацией, которая будет преодолена. Потому что Кавказ дымит, пылает. Многие считают, что это чисто кавказская ситуация. Но нет: кавказская лава сползает сюда: в Кремль, в Россию. И Муромцевы могут возникнуть в любой момент здесь, потому что логика такова. Но нам в этом смысле не нужны муромцевы, не нужны Робин Гуды. Во всяком случае, на этом этапе.

С.К. Ибо эту "робингудскую", как ты говоришь, энергию сразу же оседлает тот или иной деструктор – ультралиберальный, к примеру, или прячущийся под карикатурными ультрапатриотическими масками. В любом случае, кто-нибудь деструктивный. Причем "спецдеструктивный", как мы говорим про подобное.


А.П. Да, деструктивный. Нам остро необходима наша лево-патриотическая политическая процедура. Над этим пора очень серьёзно работать. Твои радения на Пятом канале показали, что для этого есть все основания. Более того, это, может быть, будет преступлением и твоим, и моим – если мы вскроем нефтяной пласт, дадим возможность нефти выйти на поверхность, но не подхватим её в трубы. Тогда она разольется по тундре. И следующим нашим интеллектуально-государственным шагом должны быть усилия, направленные на создание нового лево-патриотического движения.

С.К. Я твёрдо знаю, что с этого поля боя не уйду. Не знаю, как будет вестись эта война, но знаю, что с неё не уйду. Ты прав, уйти с неё – это в каком-то смысле бросить всех тех, кто зажёгся. Вопрос, какие формы должна иметь эта война, как она должна вестись, – отнюдь не так элементарен, как кажется. Ведь война с системой, с властью у нас очень быстро превращается в новое крушение государства. Поэтому всегда есть желание воззвать: опомнитесь! Давайте по-мягкому. Ну, давайте разойдёмся. Ну, очистите часть занятого "либероидами" поля для инакомыслящих. Дайте сформироваться интеллектуальным силам патриотическо-просоветской ориентации! Бояться надо не этих сил, а полного краха страны! Хаоса, который некому будет преодолевать!

А.П. Ты встаёшь в позу мольбы.

С.К. А что ты предлагаешь? Отказаться от шанса на примирение, понимая эфемерность этого шанса? Я считаю, что такой отказ непростителен. И духовно, ибо мы должны использовать любой шанс для недопущения гражданской войны. И политически. Ибо, отказавшись использовать этот шанс, мы проигрываем политическую игру. Гражданская война ужасна. И надо сделать все, чтобы ее избежать.

Есть ли что-то более ужасное, чем гражданская война? Да, безусловно. Уничтожение народа хуже гражданской войны. Но ведь и гражданская война в нынешних условиях может породить не спасение через кровопролитие, а гибель народа, его порабощение интервентами. Согласись, что с учетом подобных негативных сценариев, далеко не умозрительных и даже высоковероятных, лучше было бы, чтобы власть вовремя опамятовалась, услышав свой народ. На первом этапе вполне достаточно того, чтобы "либероидов" потеснили. А дальше все будет решать то, кто и как воспользуется открывающимися возможностями.

А.П. Но прежде, чем они потеснятся, они должны посмотреть на того мускулистого, широкоплечего мужика, который заставит их потесниться.

С.К. Я согласен. Вот ты сказал "мольба". Моление, прошение – это ведь не от слабости, а во избежание худшего. Не хочется острых конфликтов, потому что вся система очень хрупкая, и неизвестно, что произойдёт со страной. Она может расколоться, и тогда энергия конфликтов пойдет не туда. Но это не значит, что можно позволить так изгаляться над большинством. Лучше бы это прекратить, используя самые мягкие сценарии.

Но это в любом случае надо прекратить. Не помогут мягкие сценарии – будут задействованы другие формы. Начнется другой разговор. Смысл моей мольбы прост: не доводите народ до этого! Если вы и дальше будете называть его "охлосом", если вы и дальше будете отказываться учитывать его мнение, то он начнет вести разговор все жестче и жестче.

А.П. А власть готова шантажировать нас страхом, связанным с крахом государства. Крах государства исходит от власти, потому что, консервируя политический процесс, страну обрекают на гниение, на омерзительный распад, на тухляк.


С.К. Согласен с тем, что гниение страны порождает нынешний политический класс. Но что из этого следует? Сегодня нет в стране реальных классовых сил, способных (а) сбросить этот класс и (б) вести страну в будущее. Этих классовых сил и не может быть в ситуации, когда либероидный шок породил системный – социальный, экономический, технологический и культурный – регресс.

Как формировать контррегрессивные тенденции в современной России? Вот основной вопрос. На что способна сегодня контрэлита, интеллигенция? Каков потенциал народной контррегрессивной самоорганизации? Способны ли на нее люди сегодня? Я помню ситуацию 70-х – середины 80-х. В мой театр стояли длиннющие очереди. Дело не в том, что теперь у меня нет зрителя. Он есть. Но тогда спрос на альтернативную повестку дня был огромен и носил очень накаленный характер. Сейчас этот спрос иной – и по качеству энергетики, и по другим параметрам.

А.П. В чем ты сомневаешься? У тебя тогда был театр и тысячные очереди перед входом. А сейчас у тебя Пятый канал, у тебя миллионы, ты вырвался на оперативный простор.

С.К. Я только о предложенной повестке дня: её нашли? Её ищут? Её будут разрабатывать? Люди проснулись и ищут всерьез альтернативную повестку дня? Или они все еще шевелятся в полусне? Если они не хотят новой повестки дня, если сон еще длится, то мы можем только будить. Если же они проснулись, если мы их уже разбудили...

Маратиус

В чем причины краха СССР ?
Банкротство государственного бюджета лишило возможную перестройку сверхмилитаризованной советской экономики последнего возможного источника финансирования. В таких условиях большая часть промышленности СССР была обречена на вымирание.
Причины краха СССР в своем большинстве лежат в экономике .

1. По итогам совмещения в одном десятилетии двух факторов – открытия в 1965 г. Саматлорского месторождения и взрывного роста цен 1973-1980 гг. руководство советского союза предприняло первую ошибку в экономике отказавшись от т.н. «косыгинских реформ», в целом направленных на экономическую стимуляцию предприятий и их работников.

2. Гигантские средства которые выручал СССР за экспорт резко выросшего объема нефти по резко выросшим ценам тратились на:
безвозвратные (как показала история) инвестиции в колхозно-совхозное с/х,
инвестиции в предприятия ВПК и связанные с ними отрасли (в целом тоже безвозвратные),
инвестиции в науку, где более 70% НИОКР проводились в рамках т.н. «военной науки» и 52% всех НИОКР СССР имели исключительно военное применение,
массированную закупку иностранных товаров,
массированную закупку зерна за рубежом («нефть в обмен на продовольствие»)
помощь социалистическим режимам за рубежом.
СССР резко нарастил оборонные расходы (в т.ч. расходы на содержание армии, которая количественно снова серьезно выросла после хрущовских сокращений), втянувшись в гонку вооружений, поставив перед собой цель достижения военного паритета с блоком НАТО. Более того, советская военная доктрина предусматривала одновременное ведение войны с блоком НАТО и Китаем. Соответственными были и расходы.

В целом уже к концу 70-х страна плотно села на т.н. «нефтяную иглу», нарастив импорт зерна и производственных компонентов, которые стали использоваться в десятках и сотнях хозяйственных цепочек.

3. В этих условиях руководство СССР предпринимает практически самоубийственный шаг: вводит войска в Афганистан.

Крупнейший экспортер нефти – Саудовская Аравия – воспринимает это как вторжение СССР в исламский мир, в традиционно свою сферу влияния и начинает процесс сближения с США, отношения с которыми были серьезнейшим образом испорчены лидирующей ролью СА в нефтяном эмбарго арабских стран 1973 года, вызвавшем многократный рост цен на нефть. Более того, СА воспринимает ввод советских войск в Афганистан как первый шаг СССР к нефти Персидского залива. Стоит отметить, что в начале 80-х рост высокие цены на нефть поддерживались в основном за счет ежегодного сокращения СА своего нефтяного экспорта, размер сокращения в итоге составил почти 75% от изначального.

Таким образом, СССР сначала построил стеклянный дом, а затем принялся кидаться камнями.

Итак, можно сказать, что руководство СССР в период 1973-1980 гг. совершило три основополагающих ошибки, каковые в совокупности с самим характером советской экономики (основная характеристика – внеэкономическое принуждение) привели к краху экономику СССР :
отказ от продолжения реформ,
неверное инвестирование выручаемых от экспорта сырья средств,
ввод войск в Афганистан.
В 1985 году СА резко нарастила экспорт нефти, увеличив его в несколько раз, предложение резко превысило спрос и всего за полгода цены упали в 3 раза. Доходы от экспорта нефти сильно упали. В этих условиях новое советское руководство сделало ставку на поиск внутренних резервов экономики, объявив курс на т.н. «ускорение», которое предусматривало (далее цитата) «…направить основные инвестиции не в новое строительство, а в модернизацию уже действующих предприятий. Максимальное внимание уделялось развитию машиностроения, которое должно было в 1,7 раза опередить общий рост производства промышленности. Капиталовложения в эту отрасль увеличились на 80%. К началу 90-х гг. отечественное машиностроение должно было выйти на передовой мировой уровень. Но, чтобы достичь этой цели, производство современного оборудования для самого машиностроения должно было расти еще вдвое быстрее. Справиться с подобной задачей советская экономика была совершенно не в состоянии. Огромные капиталовложения в машиностроение, не принеся быстрого эффекта, значительно сократили государственные валютные ресурсы, а следовательно — импорт товаров широкого потребления. Это обострило нехватку товаров на прилавках и усилило недовольство населения».

Тут надо специально отметить что советское машиностроение — это эвфимизм для термина «ВПК».

Хуже того – продажа населению импортных товаров самым серьезным образом пополняла советский бюджет. Соответственно, резкое снижение импорта товаров, серьезно уменьшило доходы бюджета. Что в свою очередь совпало с рукотворным бюджетным кризисом, вызванным проведением в жизнь т.н. «антиалкоголь компании» и резким падением доходов бюджета вследствии снижения продажи алкоголя населению. Кроме того – резко выросло самогоноварение – пропал сахар. «Огромные потери понес бюджет: заменить доходы от реализации спиртного было нечем, поскольку обещание резко увеличить реализацию товаров народного потребления осталось на бумаге. Попытки увеличить производство соков только ухудшали ситуацию: эта продукция была убыточна и требовала дотации. Недополученная прибыль составила в 1985 г. 60 млрд. руб., в 1986 г. — 38 млрд., в 1987 г. — 35 млрд., в 1988 г. — 40 млрд.» «Один из последних премьер — министров союзного правительства в те годы – В.Павлов на заседании Верховного Совета, говоря о дефиците союзного бюджета (он составил к концу 80-х около 40 млрд. р.), впервые назвал сумму ущерба антиалкогольной кампании Горбачева – Лигачева, которая по тем временам составила 200 млрд. р.».

Третим ударом по бюджету стала чернобыльская авария. «Ликвидация аварии только в самом начале обошлась в 14 млрд. руб. (в ценах 1986 г.). »

Был и четвертый удар: С 1986 года предприятия получили право оставлять в своем распоряжении все большую часть прибыли, что значительно уменьшило отчисления в бюджет.

Итог:

доходы бюджета СССР резко упали вследствии:
проведения антиалкогольной компании,
резкого снижения импорта в страну товаров народного потребления.
расходы бюджета резко выросли вследствии:
проведения политики «ускорения»,
затрат на ликвидацию последствий чернобыльской аварии.
По итогам вышеназванного в 1987 году в СССР впервые в его истории возник дефицит бюджета в размере 17 миллиардов рублей. В 1988 году дефицит госбюджета составил 60 миллиардов рублей (министр финансов СССР Гостев). На 1989 год дефицит бюджета составил 100 миллиардов рублей. В 1991 году дефицит реконструированной бюджетной системы уже не существовавшего Советского Союза по оценкам Мирового банка составлял около 31% ВВП и финансировался за счет вынужденных сбережений домашних хозяйств и предприятий.

К перечисленному выше с 1989 года добавилось «задабривание» населения путем наращиванием необеспеченных товарной массой номинальных доходов, что в условиях административно фиксированных цен вылилось в тотальный дефицит товаров

Для финансирования бюджетного дефицита активно использовались кредитные ресурсы Госбанка СССР. Их чистый прирост в процентах к ВВП вырос с 2,8 % ВВП в 1986 году до
14,1 % в 1990 году. Более 90% своих активов Сбербанк СССР держал не в виде кредитов экономике (что нормально для банка), а на корсчету в Госбанке СССР, который этими деньгами финансировал дефицит госбюджета СССР. В итоге банкротами оказались как СССР (заемщик), так и само собой – Сбербанк СССР (кредитор).

Сокращение валютной выручки поставило правительство СССР перед выбором: финансировать закупку зерна и лекарств или закупку критически важных производственных комплекстующих, власть выбирает зерно и лекарство, что привело к остановке десятков предприятий.

Кроме того сокращение валютной выручки заставило СССР перейти в торговле со странами СЭВ на взимание оплаты за нефть в долларах, что в свою очередь обернулось встречным требованием оплачивать импорт из стран СЭВ так же в твердой валюте и в итоге привело к фактическому развалу СЭВ, приведшему к разрыву хозяйственных связей и сокращению производства как в СССР так и в других странах СЭВ.

Так же сокращение валютной выручки практически убило бурно развивавшееся в конце 1970-начале 1980-х на импортных кормах советское птицеводство — не стало денег на корма — не стало птицеводства.

Для финансирования дефицита бюджета СССР активно привлекал иностранные займы, сначала частные, а затем, когда для частных кредиторов стала ясна его финансовая несостоятельность и они перестали кредитовать СССР – займы государств. Но те требовали проведения экономических реформ – в обмен на новые займы – этого не происходило и закрылся и этот источник. Стали продавать золото (ЗВР). Но скоро кончилось и оно. Заняли 14 миллиардов долларов у Внешэкономбанка – и уже в 1991 году это банк официально обанкротился, оставив ни с чем свих клиентов – предприятия и граждан, хранивших в нем валюту. Советский Союз стал банкротом.

Банкротство государственного бюджета лишило возможную перестройку сверхмилитаризованной советской экономики последнего возможного источника финансирования. В таких условиях большая часть промышленности СССР была обречена на вымирание. Что и произошло — отягченное сознательным выбором реформаторов и населения в пользу импорта потребительских товаров.

Makedonsky1977

Хочу сказать спасибо СССР за фундаментальное образование, за степень кандидата наук, за то, что имею запас знаний, который позволяет мне сделать из моих детей хороших граждан своей страны, а не болезненных и отупевших алкоголиков.

Маратиус

МНОГИЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ и к концу 1950-х годов оставались достаточно острыми. Низким, по сравнению с западными странами, оставалось качество большинства видов продукции, особенно это касается потребительских товаров в части внешнего вида и технического совершенства. Производство многих потребительских товаров отставало от платежеспособного спроса, а часто они вообще не производились. Низким оставалось качество и количество многих видов услуг. Научно-технический прогресс в гражданских отраслях экономики во многом носил заимствованный характер. Эффективность использования оборудования и материалов значительно отставала от показателей развитых капиталистических стран. Низким был уровень специализации, кооперирования и комбинирования производства. Много слабых мест было в структуре экономики и производственных фондов, организации производства, о чем глубоко и всесторонне писали такие выдающиеся советские экономисты, как С.А. Хейнман, Я.Б. Кваша, К.И. Клименко и некоторые другие, крупные хозяйственники - Н.Н. Смеляков, О.А. Антонов.

Целый ряд событий в экономической и социальной жизни СССР в 1950-е годы подготовил затухание темпов экономического роста и снижение эффективности производства, которое началось в 1958-1960 годах и продолжалось практически непрерывно до начала 1980-х.

Прежде всего, отмечу огромное влияние роста военных расходов. В 1950-е годы можно выделить три этапа в их динамике: резкий рост в начале 1950-х; стабилизация в 1953-1957-м; новый резкий рост в 1958-1960 годах.

Наиболее полная их оценка в части материальных затрат содержится в недавно впервые опубликованных данных межотраслевого баланса СССР за 1950-1970 годы, подготовленных к печати Ю. В. Яременко16. Эти данные содержатся в рубрике «прочее конечное потребление». Следует, однако, иметь в виду, что в начале периода рост военных расходов не ограничивался увеличением материальных затрат на оборону, а включал и значительное увеличение численности вооруженных сил, что создавало дополнительное напряжение в народном хозяйстве. По данным Яременко, материальные затраты на оборону выросли с 1,36 миллиарда рублей в 1950 году до 2,85 миллиарда в 1953-м в сопоставимых ценах 1958 года, то есть более чем в 2 раза. В 1958 году они достигли 2,93 миллиарда рублей, то есть выросли незначительно. В 1960-м они составили уже 4,53 миллиарда рублей, то есть выросли по сравнению с 1957 годом на 54 процента, а в абсолютном выражении в таком же объеме, как в 1950-1952 годах. Резкий рост военных расходов в 1950-1952 годах, бесспорно, замедлил развитие советской экономики, особенно сказавшись на сельском хозяйстве, которое стагнировало в этот период. Тем не менее, в целом экономическое развитие шло быстрыми темпами, повышался и уровень жизни городского населения. Более медленный рост военных расходов в конце 1950-х оказался болезненнее, потому что совпал со многими другими факторами, замедлявшими экономическое развитие. Кроме того, рост военных расходов в начале 1950-х годов преимущественно осуществлялся на старой технической базе, за исключением ракетной техники и только что начавшегося развертывания производства ядерных боеприпасов. В конце же 1950-х создавались десятки новых отраслей и производств для выпуска принципиально новой военной техники, требующей новейших видов материалов и приборов в больших количествах и с высоким качеством.

Обладая несравненно меньшей экономической, научной и военной мощью, чем капиталистический мир, пусть и не совсем единый в своей совокупности Советский Союз должен был в своих собственных интересах проявлять максимальную сдержанность во внешней политике, по крайнем мере до времени, когда мощь социалистической системы сравняется или превзойдет мощь капиталистической, на что в середине 1950-х годов имелись определенные основания рассчитывать. Вместо этого СССР во второй половине 1950-х своими действиями (поставки оружия на Ближний Восток, попытки установления контроля над Западным Берлином и т. д.) усилил опасения западных держав за свою безопасность и тем самым подтолкнул гонку вооружений, которую не мог выдержать без непоправимого ущерба для развития экономики. (Интересно в связи с этим заметить, что Л. Берия, по некоторым свидетельствам, был готов пойти на объединение Германии взамен на получение финансовой помощи для реконструкции советской экономики.)

Направление огромных средств на развитие военной промышленности и соответствующих научных исследований негативно сказалось на динамике обновления производственных фондов, научно-техническом прогрессе в гражданской промышленности и динамике уровня жизни населения. Об этом говорят и обобщающие показатели развития экономики: замедление темпов роста капитальных вложений и розничного товарооборота17. Но они скрывают более важные негативные структурные изменения (в капитальных вложениях, например, заложены и значительные вложения в военное машиностроение и оборонное строительство).

Первой жертвой пало, как всегда в СССР, сельское хозяйство, вложения в которое резко сократились. Рухнули планы второй индустриализации с помощью коренной реконструкции промышленности на новой технической и организационной базе (развитие специализированного производства продукции межотраслевого назначения - литья, штамповок, поковок и т. д., механизации вспомогательных работ), на чем основывались во многом планы по резкому повышению производительности труда. Тревожный сигнал прозвучал уже в середине 1960 года, когда было объявлено о выполнении плана капитальных вложений в гражданское машиностроение в 1959-м - первом квартале 1960 года лишь на 85 и 88 процентов соответственно18. Тогда же сообщалось и об удручающе низком качестве продукции сельскохозяйственного машиностроения, разрабатываемого конструкторскими организациями гражданского профиля, хуже всего обеспеченными специалистами и оборудованием19. Срывались планы резкого расширения производства промышленных товаров долговременного пользования, которые конкурировали с военной техникой по обеспечению материалами, рабочей силой, квалифицированными специалистами. Их уровень, и особенно качество, оставались в сравнении с западными странами весьма низкими, и разрыв этот углублялся.

Таким образом, советская экономика, несмотря на все еще довольно высокие темпы развития, оказалась неспособной сразу выдержать решение указанных разноречивых задач. Приоритет военного производства, военно-технических исследований и помощи другим государствам уже начал сказываться на успешном решении других проблем экономического развития. Начал подрываться важнейший источник экономического развития советской экономики в прошлом - быстрое расширение основных производственных фондов на высокой технической базе. Это важнейшее обстоятельство тогда осталось незамеченным почти всеми советскими и западными экономистами, за исключением, пожалуй, Колина Кларка. Что касается сельского хозяйства, то пренебрежение его нуждами сказалось уже в самом конце 1950-х годов, когда оно почти перестало расти.

Ослабление контрольных функций государства не сопровождалось появлением ни рыночных механизмов контроля, ни достаточно действенных форм контроля общественного. Определенные усилия по созданию и укреплению общественного контроля, конечно, предпринимались. Возросла роль печати, ее выступления стали более острыми и требовали отклика, письма в органы печати проверялись государственными органами, несколько возросла роль партийных и профсоюзных организаций в деле контроля за администрацией, появились другие общественные органы контроля. Но все эти нововведения были недостаточно эффективными и лишь частично компенсировали ослабление роли государственных контрольных органов. Созданная в СССР общественная система была неспособна демократизироваться, командная экономика и широкая демократизация в западном понимании действительно были несовместимы.

Во второй половине 1950-х были проведены непродуманные и поспешные реформы, серьезно ухудшившие управление экономической жизнью. Хотя отраслевая система управления имела немало недостатков (ведомственная замкнутость, слабый учет местных особенностей), введенная вместо нее в 1957 году система управления промышленностью и строительством имела их еще больше (местничество, потеря управления отраслями, территориальная замкнутость). Она серьезно препятствовала руководству научно-техническим прогрессом.

Продажа сельскохозяйственной техники из МТС колхозам и совхозам ухудшила ее использование и осложнила финансовое положение сельскохозяйственных предприятий и сельского населения. По мнению ряда экономистов (например Г. Явлинского), отмена в 1954 году единовременного пересмотра норм выработки серьезно затормозила возможности повышения производительности труда24. К этим наиболее крупным ошибочным реформам надо прибавить ликвидацию в 1953 году централизованной системы управления материально-техническим снабжением и роспуск отраслевых бюро Совета Министров СССР, в результате чего было затруднено управление крупными народнохозяйственными комплексами. В целом довольно стройная и работоспособная, оправдавшая себя в 1940-х - начале 1950-х годов система управления экономикой оказалась серьезно расшатана и дезорганизована.

Этой дезорганизации способствовало и увеличение роли партийных органов в управление экономикой. С конца 1930-х годов известное двоевластие в области экономики государственных и партийных органов стало заменяться единовластием государственных органов. Этот процесс сказывался, в частности, на повышении роли правительства за счет ЦК и даже на персональном составе Политбюро, где все больше росла доля государственных деятелей за счет партийных. Кульминацией борьбы между государственными и партийными органами за руководство экономикой и другими областями общественной жизни явился июньский пленум ЦК КПСС 1957 года, где на стороне так называемой антипартийной оппозиции выступали в основном руководители государственных ведомств, а на стороне Н. Хрущева - партийные работники, недовольные умалением их роли в управлении государством. Победа Хрущева означала новое усиление роли партии в назначении хозяйственных руководителей и текущем руководстве экономикой. Помимо того, что всякое двоевластие в управлении экономикой губительно, вред от него усиливался тем, что квалификация партийных деятелей, оторванных от непосредственного управления экономикой, как правило, была ниже квалификации хозяйственных руководителей.

Указанные изменения в хозяйственном механизме доказывают, что к концу 1950-х годов классическая система командной экономики, сформировавшаяся в 1930-1940-х годах, была в значительной степени демонтирована и во многом стала носить формальный характер. Это обстоятельство сыграло важнейшую роль в замедлении экономического развития СССР с конца 1950-х годов. Поэтому утверждения, будто командная экономика явилась причиной такого замедления, носят весьма поверхностный характер. От нее к этому времени уже мало что осталось. В подтверждение этой мысли сошлюсь на ярого антикоммуниста Е. Гайдара и опытного хозяйственника Н. Назарбаева. Первый называл 1929-1953 годы «единственным периодом, когда торжествовал коммунизм»25. А Назарбаев в 1991 году писал: «На протяжении трех десятилетий (то есть с конца 1950-х. - Г. Х.) никакой плановой экономики или планового хозяйства у нас просто не было. А за терминами этими скрывались не просто иные методы хозяйствования, а ужасная бесхозяйственность и безответственность»26. Наконец, А. Белоусов, характеризуя причины кризиса индустриальной системы в СССР, писал о «дезинтеграции иерархической системы управления экономикой и формировании замкнутых ведомственных структур, подмене народнохозяйственных целей и приоритетов развития ведомственно-корпоративными целями»27, и хотя он относит этот институциональный кризис к 1960-1970-м годам, возник он уже в 1950-е, когда руководящие органы во многом перестали контролировать хозяйственную жизнь и целенаправленно управлять ею.

В КОНЕЧНОМ СЧЕТЕ, проведенный анализ показывает, что основной причиной непрерывного падения темпов экономического роста в 1960-1980-х годах явились постепенный демонтаж командной экономики и ухудшение уровня хозяйственного руководства. Этот вывод во многом совпадает с тем, который был прозорливо сделан еще в 1954 году социологом Баррингтоном Муром. В недооцененной в свое время книге «Террор и прогресс в СССР» он писал: «Промышленная экспансия (в СССР) исходит почти исключительно сверху. Сама по себе советская экономическая система не генерирует безжалостной энергии, которая сделала СССР первоклассной индустриальной державой. Коммунистическая элита в этом отношении является субститутом авантюристического духа, который создал великие индустриальные и финансовые империи западного мира. Если политический источник промышленной экспансии исчезнет или уменьшится, нет ничего, что могло бы его заменить»31. С этим утверждением Мура полностью солидаризируются Майкл Эллман и Владимир Конторович в предисловии к сборнику статей о дезинтеграции советской экономической системы. В качестве ведущей причины неуклонного падения экономического роста в 1958-1982 годах они выдвигают почти непрерывное уменьшение давления сверху32. Объясняя победу Н. Хрущева над так называемой антипартийной группой, В. Молотов говорил: «Все хотели передышки, полегче жить. Они очень устали. Чтобы напряженность куда-то ушла»33. Следующей по важности причиной (и я с этим согласен) Эллман и Конторович называют усложнение управления экономикой по мере увеличения числа продуктов, отраслей и хозяйственных связей. Но имелись и возможности для противодействия негативному влиянию этого обстоятельства путем изменения организации промышленности и улучшения методов планирования.

Проведенный мною анализ показывает, что затухание темпов экономического роста, начавшееся в конце 1950-х годов, не было неизбежным следствием пороков командной экономики как экономической системы, а стало результатом постепенного ее демонтажа и малоквалифицированных действий политического и хозяйственного руководства в этот период. Возникает, однако, вопрос: не являлась ли сама деградация уровня государственного руководства в этот период неизбежным следствием пороков советской политической системы, которая не генерировала талантливых руководителей, а предпочитала им удобных посредственностей типа Хрущева и Брежнева? В отличие от акционерной компании, где акционеры имеют возможность сменить провалившееся руководство, акционеры «Корпорации СССР» - население страны или даже только члены КПСС - такой возможности не имели. Они не имели также возможности изменить и саму политическую систему в направлении ее большего демократизма и создания механизма контроля за действиями руководства. В период 1985-1989 годов такая попытка была произведена по инициативе сверху, но она быстро вышла за рамки социалистического выбора, а ввиду отсутствия опыта демократической жизни принимаемые представительными органами экономические решения по качеству оказывались не лучше тех, которые принимались авторитарно политическим руководством СССР. Если не хуже...

Следует обратить внимание на еще одно обстоятельство. Экономическое развитие СССР (как и других стран с командной экономикой) носило подражательной характер. Оно преимущественно копировало и научно-технические нововведения, и структурные изменения передовых капиталистических стран. Отсутствовал (во всяком случае, в гражданской экономике) механизм новаторских изменений. Академику А. Милейковскому еще в 1970-е годы приписывали высказывание, будто, когда социализм победит во всем мире, надо будет оставить хотя бы одну капиталистическую страну для того, чтобы было у кого перенимать современную технику и уровни цен для установления их в торговле между социалистическими странами. При этом я вовсе не собираюсь утверждать, что в СССР отсутствовали новаторские решения социально-экономического характера. Их было не мало, но они имели либо ограниченное распространение, либо не получали поддержки политического руководства и в период классической командной системы, и особенно после отхода от нее.

Ханин Григорий Исаакович - профессор, доктор экономических наук, г. Новосибирск

ПРИМЕЧАНИЯ:

См. «Народное хозяйство СССР в 1960 г.» М., 1961, стр. 188-189.
«Народное хозяйство СССР в 1967 г.» М., 1968, стр. 269.
Там же, стр. 697.
Там же, стр. 698.
Там же, стр. 696.
Г. И. Ханин. Советский экономический рост: альтернативная оценка. - «Коммунист», 1988, № 17, стр. 85.
Г. И. Ханин. Динамика экономического развития СССР. Новосибирск, 1991, стр. 265; «Народное хозяйство СССР в 1967 г.», стр. 118.
«Народное хозяйство СССР в 1967 г.», стр. 230.
Там же, стр. 678.
Там же, стр. 886.
Г. И. Ханин. Динамика экономического развития СССР, стр. 218.
Г. И. Ханин. Динамика экономического развития СССР, стр. 264-265.
См. «Народное хозяйство СССР в 1967 г.», стр. 59.
См. «Пленум ЦК КПСС. 13-16 июля 1960 г.» М., 1960, стр. 116.
См. там же.
См. А. Твардовский. Рабочие тетради 60 годов. - «Знамя», 2000, № 6, стр. 140. Цитируется неопубликованный фрагмент доклада Н. Хрущева на пленуме ЦК КПСС в ноябре 1962 года.
М. Олсон. Возвышение и упадок народов. Новосибирск, 1998, стр. 423.
См. Г. А. Явлинский. Экономика России: наследство и возможности. - «Октябрь», 1995, № 7, стр. 163.
Е. Гайдар. Государство и эволюция. СПб., 1997, стр. 113.
Цит. по: Д. Валовой. Кремлевский тупик и Назарбаев. М., 1993, стр. 53.
См. «Куда идет Россия?» М., 1994, стр. 25.
См. Г. И. Ханин. Конец халявного общества? - «Наука в Сибири», 1999, № 1.
Цит. по: «The disintegration of the soviet economic system». Edited by M. Ellman and V. Kontorovich. L.-N. Y., 1992, p. 34-35.

Альтафини

Горбатый-это Горбачём по видимому.
Ну да ладно.
Спасибо ВАМ-Михаил Сергеевич-что спасли сотни Ребят из Афгана!
Спасибо ВАМ-что вернули Мальчиков к своим Девчатам, МАТЕРЯМ и Отцам!
Спасибо ВАМ-что прекратили эту мясорубку!
Спасибо ВАМ-за те сохранённые жизни молодых Ребят!
Послушайте пожалуйста:
http://www.youtube.com/watch?v=iEcs5bMChw0

DONK

Все кто утверждает что причиной демонтажа СССР была экономическая система ставит телегу впереди лошади. Ещё ни одно государство не развалилось при наличии полного набора сырья, а вот как может государство обладающее этим сырьём похерить свою промышленность это парадокс который нельзя объяснить экономическими причинами, так как это из области политэкономии.

Разрушение финансовой системы и потребительского рынка.

В советском государстве действовала особая финансовая система из двух «контуров». В производстве общались безналичные (в известном смысле «фиктивные») деньги, количество которых определялось межотраслевым балансом и которые погашались взаимозачетами. По сути, в СССР отсутствовал финансовый капитал и ссудный процент (деньги не продавались). На рынке потребительских товаров обращались нормальные деньги, получаемые населением в виде зарплаты, пенсий и т.д. Их количество строго регулировалось в соответствии с массой наличных товаров и услуг. Это позволяло поддерживать низкие цены и не допускать инфляции. Такая система могла действовать при жестком запрете на смешение двух контуров (перевода безналичных денег в наличные).

Второй особенностью была принципиальная неконвертируемость рубля. Масштаб цен в СССР был совсем иным, нежели на мировом рынке, и рубль мог циркулировать лишь внутри страны (это была «квитанция», по которой каждый гражданин получал свои дивиденды от общенародной собственности — в форме низких цен). Поэтому контур наличных денег должен был быть строго закрыт по отношению к внешнему рынку государственной монополией внешней торговли. Либерализация финансовой системы и рынка в СССР могла быть проведена лишь после приведения масштаба цен и зарплаты в соответствие с мировыми.

В 1988-89 гг. оба контура финансовой системы СССР были раскрыты. Прежде всего, была отменена монополия внешней торговли. С 1 января 1987 г. право непосредственно проводить экспортно-импортные операции было дано 20 министерствам и 70 крупным предприятиям. Через год были ликвидированы Министерство внешней торговли и ГКЭС (Государственный комитет по экономическим связям) СССР и учреждено Министерство внешнеэкономических связей СССР, которое теперь лишь «регистрировало предприятия, кооперативы и иные организации, ведущие экспортно-импортные операции» (и могло вносить в правительство «предложения по их приостановлению»). Законом 1990 г. право внешней торговли было предоставлено и местным Советам.

Согласно «Закону о кооперативах» (1988 г.), при государственных предприятиях и местных Советах быстро возникла сеть кооперативов и совместных предприятий, занятых вывозом товаров за рубеж, что резко сократило поступление на внутренний рынок. Многие товары при спекуляции давали выручку до 50 долларов на 1 рубль затрат и покупались у предприятий «на корню». Некоторые изделия (алюминиевая посуда) превращались в удобный для перевозки лом и продавались как материал. По оценкам экспертов, в 1990 г. была вывезена 1/3 потребительских товаров. Вот пример: зимой 1991 г. к премьер-министру В.С.Павлову обратилось правительство Турции с просьбой организовать по всей территории Турции сеть станций технического обслуживания советских цветных телевизоров, которых имелось уже более миллиона. По официальным данным, из СССР в Турцию не было продано ни одного телевизора.

Следующим шагом, через «Закон о государственном предприятии (объединении)» (1987 г.), был вскрыт контур безналичных денег — было разрешено их превращение в наличные. Это был первый шаг к приватизации банковской системы СССР. В большой мере эта работа была поручена комсомольским деятелям. Созданные тогда "центры научно-технического творчества молодежи" (ЦНТТМ), курируемые ЦК ВЛКСМ, получили эксклюзивное право на обналичивание безналичных денег (ЦНТТМ называли "локомотивами инфляции")[1].

При плановой системе поддерживалось такое распределение прибыли предприятий (для примера взят 1985 г.): 56% вносится в бюджет государства, 40% оставляется предприятию, в том числе 16% идет в фонды экономического стимулирования (премии, надбавки и т.д.). В 1990 г. из прибыли предприятий в бюджет было внесено 36%, оставлено предприятиям 51%, в том числе в фонды экономического стимулирования 48%. Таким образом, не только резко были сокращены взносы в бюджет, но и на развитие предприятий средств почти не оставлялось. При этом сразу было нарушено социальное равновесие, т.к. личные доходы работников стали зависеть от искусственного показателя рентабельности: в легкой промышленности она составляла в 1990 г. 32%, а в топливно-энергетическом комплексе 6,1%.

Под аплодисменты правительству произошел скачкообразный рост личных доходов вне всякой связи с производством. Ежегодный прирост денежных доходов населения в СССР составлял в 1981-1987 гг. в среднем 15,7 млрд. руб., а в 1988-1990 гг. составил 66,7 млрд. руб. В 1991 г. лишь за первое полугодие денежные доходы населения выросли на 95 млрд. руб. (при этом зарплата в производстве выросла всего на 36%). Средства перекачивались из накопления (инвестиций) в потребление — «проедалось» будущее развитие и будущие рабочие места. Перестройка приобрела характер праздника (вернее, гульбы), о похмелье не предупредили.
Такой рост доходов при одновременном сокращении товарных запасов в торговле привел к краху потребительского рынка («товары сдуло с полок»). Были введены талоны на получение водки, сахара, ботинок. Был резко увеличен импорт. До 1989 г. СССР имел стабильное положительное сальдо во внешней торговле, в 1987 г. превышение экспорта над импортом составляло 7,4 млрд. руб., а в 1990 г. было отрицательное сальдо в 10 млрд. руб.

Оттянуть развязку правительство пыталось за счет дальнейшего разрушения финансовой системы — дефицита госбюджета, внутреннего долга и продажи валютных запасов. Дефицит госбюджета СССР составлял в 1985 г. 13,9 млрд. руб.; в 1990 — 41,4; а лишь за 9 месяцев 1991 — 89 (за июнь 1991 г. он подскочил на 30 млрд.). Положение РСФСР оказалось еще хуже: до 1989 г. она не имела бюджетного дефицита (в 1989 г. было превышение доходов над расходами в 3,9 млрд. руб.), а в 1990 дефицит госбюджета РСФСР составил 29 млрд. руб., в 1991 г. 109,3 млрд. руб.

Росту дефицита способствовала и начатая в мае 1985 г. «антиалкогольная кампания». Сокращение продажи водки и бюджетных поступлений от нее было полностью компенсировано ее изготовлением в «теневой экономике» (140-150 декалитров в 1987 г.). Помимо тяжелого удара по государственным финансам это привело к становлению мощной организованной преступности нового поколения, активно вошедшей в политику. К середине 80-х годов в СССР сложился крепкий сектор "теневой экономики", набрала силу и организованная преступность. Она практически ликвидировала государственную торговлю спиртным, "приватизировала" ее и изъяла из госбюджета в свою пользу 23 млрд. руб. в 1989 г. и 35 млрд. руб. в 1990 г.

Вот краткие выдержки из большой записки, которую подал в сентябре 1988 г. в Политбюро ЦК КПСС председатель Совета Министров СССР Н.И.Рыжков: "После принятия постановления уже во втором полугодии 1985 г. число магазинов по продаже алкогольных напитков в целом по стране сократилось на 55%. По решениям ряда облисполкомов сеть магазинов по продаже алкогольных напитков была сокращена еще в больших размерах. В Астраханской области, например, число этих магазинов сокращено со 118 до 5 единиц, в Белгородской — со 160 до 15...

Сеть предприятий общественного питания, в которых осуществлялась реализация алкогольных напитков, уменьшена на 71%... Фактическая продажа водки и ликеро-водочных изделий в 1987 г. составила 123,3 млн. дал или на 96,7 млн. дал меньше объемов, предусматриваемых постановлением Совета Министров СССР от 7 мая 1985 г...

По данным Госкомстата СССР, в 1987 г. на самогоноварение израсходовано 1,4 млн. тонн сахара, что примерно равно 140-150 млн. дал самогона и практически компенсировало сокращение продажи водки и ликеро-водочных изделий" (Известия ЦК КПСС, 1989, 1, с. 48).
Государственный внутренний долг СССР возрастал следующим образом: 1985 — 142 млрд. руб. (18,2% ВНП); 1989 — 399 млрд. руб. (41,3% ВНП); 1990 — 566 млрд. руб. (56,6% ВНП); за 9 месяцев 1991 он составил 890 млрд. руб. Золотой запас, который в начале перестройки составлял 2 000 т., в 1991 г. упал до 200 т. Внешний долг, который практически отсутствовал в 1985 году, в 1991 г. составил около 120 млрд. долл.

Идя дальше по этому пути, государство стало «продавать деньги», что было принципиальным отходом от советской системы хозяйства. В марте 1989 г. специализированные банки (Промстройбанк, Агропромбанк и др.) были переведены на хозрасчет, а с 1990 г. стали преобразовываться в коммерческие. Причем здания, персонал, оборудование, а часто и руководитель банка оставались прежними. То есть право заниматься сверхприбыльной в то время банковской деятельностью было привилегией номенклатуры.

Таким образом, был открыт путь к неконтролируемому росту цен и снижению реальных доходов населения, инфляции и росту внешнего долга. Государство лишалось экономической основы для выполнения своих обязательств перед гражданами, в частности, пенсионерами. Был сделан шаг в сторону «рыночной» (накопительной) системы — в августе 1990 г. был образован Пенсионный фонд СССР. В августе же 1990 г. была образована Общесоюзная валютная биржа.

Ликвидация плановой системы хозяйства.

Будучи управляющим почти всего хозяйства страны (единого концерна), советское государство через план поддерживало баланс между производством, потреблением и накоплением. Распределение ресурсов между отраслями и предприятиями регулировалось планом и ценами. В решениях XXVII съезда КПСС и утвержденном затем Государственном пятилетнем плане на 1986-1990 гг. нет и намека на отступление от этих принципов. Подтверждено продолжение больших межотраслевых государственных программ — Продовольственной и Энергетической.
Тем не менее, в соответствии с объявленной в июне 1987 г. концепцией перестройки как перехода к рыночной экономике, почти сразу стала свертываться плановая система распределения ресурсов: в 1987 г. принимается постановление ЦК КПСС и СМ СССР о сокращении номенклатуры планируемых видов продукции, которые Госплан доводил до предприятий в форме госзаказа. Взамен планируемых поставок стала создаваться сеть товарных и товарно-сырьевых бирж (последняя в СССР товарная биржа была закрыта в конце 20-х годов). В 1991 г. был ликвидирован Госснаб СССР.

Следующим шагом был принятый в 1987 г. и введенный в силу с 1988 г. Закон о государственном предприятии (объединении), предполагавший «полный хозрасчет». Сопровождавшая принятие этого закона социалистическая риторика была несовместима с его сутью. Следствием закона явилось резкое сокращение капиталовложений — как плановых через госбюджет, так и из средств предприятий. Сразу нарушился межотраслевой баланс, были свернуты все государственные программы и начался быстрый спад производства. СССР погрузился в состояние «без плана и без рынка».

Уже первые шаги по переходу к рыночной экономике от советского "натурального" хозяйства повлекли за собой переориентацию управления с натурных на денежные показатели (это был первый шаг к "монетаризму"). Были сняты ограничения, свойственные хозяйству, предназначенному для потребления, а не извлечения дохода — введены "договорные цены" (сначала, разумеется, "лишь на некоторые категории товаров"). Обойти введенные для виду бюрократические оговорки не составило труда, и в СССР сразу же начался рост цен — при сокращении производства. Была запущена цепная реакция тяжелого кризиса.

Вот выдержки из большой записки отделов ЦК КПСС, которая обсуждалась на Политбюро ЦК КПСС 29 октября 1988 г.: "Недовольство пенсионеров и трудящихся с низкими и средними доходами вызывает то обстоятельство, что выпуск новых товаров с более высокими розничными ценами сопровождается снятием с производства и "вымыванием" из ассортимента недорогих добротных товаров, пользующихся спросом, что лишает их выбора и вынуждает покупать более дорогие товары...
Выпуск товаров по более высоким ценам, обеспечивая прирост объема производства в стоимостном выражении, зачастую сопровождается сокращением выпуска товаров в натуральном выражении... На ряде предприятий сокращение объемов производства в натуре достигает 20-25% и более.

По данным Госкомстата СССР, рентабельность товаров, реализуемых по договорным ценам, в 3 раза выше средней сложившейся и превышает 60% к себестоимости. По шелковым тканям она достигает 81%, бельевому трикотажу — 97% и чулочно-носочным изделиям — 104%...

В торговле появляются товары для детей с розничными ценами на 25-40%, а в отдельных случаях в 2 раза выше действующих. Например, Харьковская меховая фабрика реализовала детские шубки из овчины по договорной цене 62 рубля вместо действующей розничной цены 30 рублей..."[2].

В «Пpогpамме совместных действий кабинета министpов СССР и пpавительств сувеpенных pеспублик...» (10 июля 1991) было сказано: «Социально-экономическое положение в стpане кpайне обостpилось. Спад пpоизводства охватил пpактически все отpасли наpодного хозяйства. В кpизисном состоянии находится финансово-кpедитная система. Дезоpганизован потpебительский pынок, повсеместно ощущается нехватка пpодовольствия, значительно ухудшились условия жизни населения. Кpизисная обстановка тpебует пpинятия экстpенных меp с тем, чтобы в течение года добиться пpедотвpащения pазpушения наpодного хозяйства стpаны».

Важную роль в кампании против плановой экономики играл подлог, который был возможен лишь благодаря тоталитарному контролю над прессой. Так, советник президента СССР по экономическим вопросам акад. Аганбегян подтверждал мысль об абсурдности плановой системы тем, что в СССР производится много тракторов, «в то время как реальная потребность в них сельского хозяйства в 3-4 раза меньше». Этот сенсационный пример обошел западную прессу и до сих пор широко цитируется в литературе. На деле СССР лишь в 1988 г. достиг максимума в 12 тракторов на 1000 га пашни — при норме 120 для Европы (даже в Польше было 77, а в Японии 440). На вопросы депутатов-аграрников Аганбегян отвечал молчанием. Кроме «мифа о тракторах» в массовое сознание был внедрен ряд аналогичных мифов (о стали, об удобрениях, о нерентабельности колхозов и др.).
В мае 1991 г. был представлен проект закона «О разгосударствлении и приватизации промышленных предприятий». Готовился он в закрытом порядке, все попытки организовать обсуждение в печати или хотя бы в руководящих органах КПСС были блокированы (этого не могли добиться даже консервативные члены Политбюро). На заседании Комитета по экономической реформе ВС СССР, где обсуждался законопроект перед вынесением на голосование в ВС, не были заслушаны даже эксперты, которым премьер-министр поручил анализ проекта. Уже действовало «революционное право».

Небольшая дискуссия возникла лишь в связи с тем, что законопроект открывал легальный путь для передачи большой части предприятий теневым и криминальным организациям. Часть экономистов активно поддерживала эту идею как чуть ли не главный способ оживления экономики. Криминалисты предупреждали, что преступный капитал создает совершенно особый олигархический уклад, из которого не может вырасти здоровая рыночная экономика. Кроме того, преступный капитал всегда будет антигосударственным (мягкие проявления этого — вывоз капитала и неуплата налогов).

Закон был проведен через голосование в ВС СССР практически без прений (возразить, причем только с места, смог лишь депутат Л.И.Сухов, таксист с Украины)[3]. Еще более радикальный закон был принят в ВС РСФСР (на деле и он не выполнялся, приватизация проводилась по Указу).

Закон о приватизации по сути ликвидировал не только советскую хозяйственную систему, но и в целом общественный строй (дело было еще глубже — это был поворот на иную, нежели прежде, цивилизационную траекторию, поворот от экономии к хрематистике). Все экономические, социальные и культурные последствия этого шага, ставшие очевидными через 3-4 года, были точно предсказаны экспертами в мае 1991 г.

Изменения национально-государственного устройства.

Общенародная собственность была экономической основой и условием Союза (качества союз, советский и социалистический были взаимно обусловлены). Приватизация промышленности была невозможна без разделения Союза и наоборот, раздел общего достояния сразу должен был создать межнациональные противоречия.

В СССР, даже в период становления сплоченных национальных элит (70-е годы), не было еще реальных националистических движений, т.к. в главной сфере хозяйства, материальном производстве, межэтнической конкуренции не существовало. Но она уже была в сфере распределения, управления и интеллектуальной деятельности, и как только был декларирован «переход к рынку» и возникла перспектива приватизации, республиканские элиты в короткие сроки создали националистическую идеологию и внедрили ее в сознание соплеменников. В этом они получили поддержку влиятельных идеологов перестройки в центре.
Модель развития сепаратизма слегка видоизменялась в соответствии с условиями той или иной республики. Например, в Грузии националисты вначале обострили конфликт с абхазами и организовали, совместно с Центром, трагические события в Тбилиси в апреле 1989 г. (при разгоне митинга армией погибли 19 человек). После этого все движения, включая коммунистов, стали требовать независимости, а президентом был избран крайний радикал З.Гамсахурдия. Идея демократии была прямо ассоциирована с национализмом. Это сразу многократно увеличило угрозу для СССР, т.к. сепаратизм соединился с подрывом государства изнутри.
Показательно, что демократы поддерживали лишь национализм антисоветский и антирусский. Напротив, испытывая угрозу со стороны этнократических движений, национальные меньшинства республик, видевшие защитника в лице СССР и России (осетины и абхазы, гагаузы, кара-калпаки и др.) проявили «оборонительный» русофильский национализм, который оценивался демократами негативно.

Народные фронты в Прибалтике, созданные в 1988 г. под прикрытием республиканских компартий «в поддержку перестройки», в 1989 г. перешли на открыто антисоветские позиции сепаратизма. Затем компартии были расколоты или фактически ликвидированы. Начали выдвигаться идеи «республиканского хозрасчета», а затем и экономического суверенитета.

В мае 1989 г. Балтийская ассамблея заявила, что нахождение Латвии, Литвы и Эстонии в составе СССР не имеет правового основания. Важным этапом в развитии этой линии были слушания на II Съезде народных депутатов СССР (январь 1990 г.) по вопросу об оценке пакта Молотова-Риббентропа по результатам работы специальной парламентской комиссии под руководством А.Н.Яковлева. «Прибалтийская модель» задала культурную и идеологическую матрицу для националистических движений в других республиках СССР. Анализ программ и действий всех главных сепаратистских движений показывает, что все три их главные идеологии — демократия, национализм и исламизм — на деле являлись идеологическими масками местных партийно-государственных элит, которыми прикрывались чисто прагматические цели раздела государства и его собственности.

Следуя эффективной «формуле Тимишоары», почти во всех республиках были организованы инциденты с кровопролитием на национальной почве, в которые часто вовлекали Советскую армию. Единственной республикой, где национализм ни в один из моментов не стал доминирующей идеологической тенденцией, была Белоруссия.

В эпицентре политического процесса, в Москве и особенно в верховных органах власти, идеологи перестройки выдвинули идею освобождения нерусских народов от «колониального господства» и их политического самоопределения. Г.В.Старовойтова, главный в то время эксперт демократов по национальному вопросу, заявляла, что нации есть основа гражданского общества, и их самоопределение приоритетно («выше идеи государственного суверенитета»). А.Д.Сахаров предлагал превратить СССР в союз 130 этнонаций. Духом времени прониклись и т.н. марксисты («Правда» писала о верховенстве прав наций, включая право на неограниченный суверенитет).

Положение резко изменилось после выборов народных депутатов РСФСР в 1990 г., на которых победили радикальные демократы. С этого момента высший орган власти республики — ядра СССР оказал безоговорочную поддержку всем актам суверенизации союзных республик. В 1990 г. РСФСР заключила двусторонние договора с Украиной, Казахстаном, Белоруссией, Молдавией и Латвией. Экономического значения они не имели, их смысл был в том, что впервые республики были декларированы как суверенные государства.

В феврале 1990 г. Верховный Совет СССР принял "Основы законодательства Союза ССР и Союзных республик о земле". Если по Конституции 1977 г. земля и ее недра были определены как собственность всего народа, то теперь земля была признана достоянием народов, проживающих на данной территории. Это был очень важный первый шаг к разделению общенародной собственности.

В июне 1990 г. I Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о суверенитете. Она декларировала раздел общенародного достояния СССР и верховенство республиканских законов над законами СССР. Это был первый правовой акт, означавший начало ликвидации Союза. В октябре 1990 г. принимается Закон РСФСР «О действии актов Союза ССР на территории РСФСР», устанавливающий наказание для граждан и должностных лиц, исполняющих союзные законы, не ратифицированные ВС РСФСР (беспрецедентный в юридической практике акт). Затем был принят Закон «Об обеспечении экономической основы суверенитета РСФСР», который перевел предприятия союзного подчинения под юрисдикцию РСФСР. Закон о бюджете на 1991 г. вводил одноканальную систему налогообложения, лишая союзный центр собственных финансовых источников.

Вслед за РСФСР Декларации о суверенитете приняли союзные и некоторые автономные республики. Они содержали официальную установку на создание этнических государств, то есть, на законодательное оформление отказа от государства советского типа («республики трудящихся»). В Декларации Украины, например, было записано: «Украинская ССР как суверенное национальное государство развивается... на основе осуществления украинской нацией своего неотъемлемого права на самоопределение». Весь политический процесс перестройки изобилует такими противоречиями и неясностями. Невозможно принять их за следствие некомпетентности, более вероятно, что это — прием, облегчающий манипуляцию сознанием.

Появились проекты создать вместо СССР конфедерацию с разными названиями: «Сообщество», «Содружество» и др. В декабре 1990 г. на IV Съезде народных депутатов СССР поименным голосованием было принято решение о сохранении федеративного государства с сохранением его названия — Союза Советских Социалистических Республик. На этом Съезде Н.А.Назарбаев выдвинул идею заключения республиками Союзного договора без участия центра, что говорит о созревшем решении двигаться к конфедерации.

Президент СССР, вопреки мнению депутатов группы «Союз» и экспертов ЦК КПСС по национальному вопросу, вынес весной 1991 г. на референдум вопрос о сохранении СССР. Сама формула референдума включала в себя сразу несколько вопросов и допускала разные толкования их смысла; референдум был объявлен общесоюзным, но итоги голосования должны были подводиться по каждой республике в отдельности. Введенные в схему референдума противоречия лишали любой ответ юридической силы (например, голосование «против» сохранения СССР не означало голосования за «выход»)[4]. «Демократическая Россия» обратилась с призывом ответить «нет» на референдуме. В официальной «Российской газете» 15 марта 1991 г. даже помещен плакат, на котором РСФСР на карте СССР изображена за тюремной решеткой.

В референдуме приняло участие 80% избирателей СССР, власти Латвии, Литвы, Эстонии, Грузии, Молдавии и Армении отказались от его проведения, и там он проходил по инициативе отдельных местных Советов и трудовых коллективов (в Латвии к урнам пришло свыше 500 тыс. человек, в Литве более 600 тыс., в Молдавии более 800 тыс., в Грузии 45 тыс. и в Армении 5 тыс.). 76,4% участвовавших в голосовании высказались за сохранение СССР. Никакого влияния на политический процесс это не оказало, политики результат референдума просто игнорировали. В Москве более половины проголосовали против сохранения СССР. Главным результатом референдума было то, что он узаконил саму возможность роспуска СССР, который в массовом сознании был до этого незыблемым символом.

На этом фоне велась разработка нового Союзного договора для переучреждения СССР. Идея эта возникла еще в 1989 г., в мае 1990 г. был готов первый вариант, и текст его начал переиначиваться в попытке удовлетворить всех участников, со сдвигом в сторону конфедерации. В ноябре 1990 г. внутренне противоречивый документ был внесен в ВС СССР и вызвал критику и справа, и слева. Это побудило М.С.Горбачева пойти на прямой контакт с руководителями девяти республик, выразивших желание подписать Договор (формула «9 плюс 1»). 23 апреля 1991 г. был начат т.н. Ново-огаревский процесс.

Cовещание «руководителей республик» было органом, не предусмотренным Конституцией. Предлагаемые им варианты договора все больше отступали от решений IV Съезда народных депутатов СССР, но на запросы депутатов ответа не давалось. 17 июня Горбачев подписал, а 18 июня направил в ВС СССР и ВС республик проект «Договора о Союзе суверенных государств». После ряда изменений последний вариант обсуждался в Ново-Огареве 23 июля 1991 г. По мнению трех групп экспертов, договор означал не только отход от принципов федеративного государства, но создание даже и не конфедерации, а «клуба государств».

Во многих отношениях проект был лишен какой-либо логики и был нагромождением противоречий. Так, принятая в Ново-Огареве процедура поэтапного подписания Договора приводила к беспрецедентной в мировой практике ситуации, когда в течение длительного времени на одной территории должны были существовать два государственных образования: Союз Советских Социалистических Республик и Союз Советских Суверенных Республик, c разным законодательством и даже с разными границами. Это повлекло бы за собой тяжелые последствия (что к тому времени уже показал опыт Югославии).

На встрече 23 июля было решено подписать Договор в сентябре-октябре, но 29-30 июля на закрытой встрече в Ново-Огареве Горбачева, Ельцина и Назарбаева было решено провести подписание 20 августа, вне рамок Съезда народных депутатов СССР. Новый текст Договора не был передан Верховным Советам и не публиковался до 15 августа 1991 г. Этот Договор был результатом личных компромиссов М.С.Горбачева, а не верховной союзной власти как государственного института.

Подписание нового Союзного договора не состоялось из-за произошедшего 19-21 августа в Москве «государственного переворота».

[1] Например, один из первых коммерческих банков, "Менатеп", до превращения в банк назывался - ЦНТТМ "Менатеп" при Фрунзенском РК КПСС.

[2] В этих простых констатациях чиновников из отраслевых отделов ЦК прекрасно видна разница между советским хозяйством и рыночной экономикой - уже с самых первых шагов реформы. Детская шубка из овчины - по 30 рублей. Вот что значит хозяйство, созданное для удовлетворения потребностей - чтобы дети рождались и им было тепло. К несчастью, партийные чиновники этой разницы или не видели, или боялись о ней говорить. После верного изложения динамики роста цен, они сокрушаются тому, что "рыночный механизм пока не является сдерживающим фактором этого процесса"! Пока не является... Ведь сам этот рыночный механизм и запустил этот процесс. Казалось бы, если при внесении в систему какого-то изменения происходит резкое ухудшение системы, надо первым делом резко остановить использование этого нововведения - до выяснения причин и прогноза последствий. Нет, отделы ЦК КПСС рекомендуют "осуществление специальных подготовительных мер для проведения реформы розничных цен". Какой реформы? Той, что узаконит это повышение цен?

[3] Группа «Союз» равнодушно отнеслась к прохождению Закона: считалось, что общенародный характер собственности на промышленные предприятия есть конституционная норма, и для приватизации требуется предварительное внесение изменений в Конституцию СССР, для которых сторонники Закона не смогут собрать необходимых 2/3 голосов. В момент принятия Закона оказалось, что статья о характере собственности была давно исключена из Конституции без обсуждения, среди множества мелких поправок.

[4] Хорошо изучена роль демократических политиков и публицистов в «раскачивании» конфликтов в Нагорном Карабахе, Чечне и Таджикистане. Это оправдывалось тем, что национализм - это идеология, которую легче всего направить на борьбу с «имперским центром».

pogar

Вы на пляже пользователей форума искали? Или политические убеждения выясняли у купающихся? А кого больше опрашивали, девушек топлесс или их вoyfrends? И многих таким образом опросили? Очень хочется картинку подвесить соответствующую, но могут юмора не понять! Удивительно, как это Вам в ходе опроса ещё и по шеям не навешали или бригаду врачей не вызвали))) В следующий раз попробуйте на пивной вечеринке в ночном клубе поспрашать для полной картины, потом расскажите...

__________________
☭ НАШЕ ДЕЛО ПРАВОЕ, МЫ ПОБЕДИМ!

DONK

А что сказать девочкам и матерям которые не дождались своих парней и сыновей из Чечни?

К тому же не думайте что Горбачёв вывел войска из Авгана из высоких побуждений, был бы другой расклад так он бы там всех и похоронил.
Действие убийцы и бездействие политика. Если примитивный убийца губит людей своим действием, то правитель в равной мере может совершать убийства бездействием — нежеланием быть «палачом» для убийцы. Вспомним, как начиналась большая кровь в Средней Азии и на Кавказе. Оставим пока в стороне скрытые политические интересы, рассмотрим лишь действия и бездействие. Бандиты начали в Фергане погромы против турок-месхетинцев. Они демонстративно сжигали их живьем, устроив большой кровавый спектакль — как разведку боем. За бандитами стояли организованные преступно-политические силы (службы контроля за эфиром засекли тогда в зоне беспорядков около тысячи радиопередающих станций).

Каков был ответ главного тогда правителя СССР М. Горбачева? Он направил против вооруженных автоматами и самыми современными средствами связей безоружных курсантов. Мол, нельзя стрелять в граждан, у которых проснулось национальное и демократическое самосознание! Ведь ради этого и замысливалась перестройка! Чаще всего за бездействием, которое оправдывается морализаторским нежеланием стать палачом, скрывается циничный расчет, но это нас сейчас не интересует.

Та «разрешенная» кровь месхетинцев перевела все бытие жителей Средней Азии в новую плоскость. Горбачев своим бездействием снял запрет на организованные массовые убийства по национальному признаку и на изгнание русских. Сожжение в Андижане шестерых безоружных русских солдат, ехавших в городском автобусе, также было «разрешено», а затем и прощено Горбачевым — и стало символическим событием. За ним накатил вал убийств, и объективно именно Горбачев стал первым палачом (хотя он милый человек, очень любит внучку и пиццу «Хат»).

На Северном Кавказе, где маховик убийств стал раскручиваться позже, случай еще прозрачнее. Когда Бурбулис и Старовойтова, посланные из Москвы, передали Дудаеву разрешение на разгон законных органов власти в Чечено-Ингушетии, его «бандформирование» было еще очень небольшим — оружие им везли из Москвы, как сообщалось, в автомобилях «Жигули». В Чечне еще стояли гарнизоны и части Советской армии, действовали КГБ и МВД. Все мы помним, как было совершено первое, символическое убийство. Люди Дудаева схватили офицера КГБ, который по обычным служебным обязанностям находился на очередном митинге. Еще ничто не предвещало будущей беды — в 18 часов центральное телевидение передало встречу репортеров с задержанным офицером. А уже вечером то же телевидение сообщило, что дудаевцы выдали властям его труп — «он был судим и казнен народом».

В тот момент решалось будущее Чечни, а может быть, и всего Северного Кавказа. Вся банда Дудаева могла быть арестована в течение часа, не надо было даже никакого десанта. Но Ельцин, как верховный правитель, не предпринял никаких действий. Мы не знаем точно, был ли это сговор с Дудаевым и мировой закулисой или частная интрига, но факт, что все последующие потоки крови в Чечне начались с этого ритуального, демонстративного убийства (скрытые убийства начались раньше, но они не имели такого символического смысла для массового сознания).

Так что запомним простую и очевидную истину: в отличие от индивидуального убийцы политик может стать палачом и никого сам не посылая на смерть — он может убивать своим бездействием, своей «добротой». И напротив, политик, который карает (а в крайних обстоятельствах даже жестоко), может на деле быть спасителем от палачей[1].

Таким образом, отказ государственной власти от насилия (философский образ такой власти в русской истории представлен царем Федором Иоанновичем) ведет к Смуте и самым большим по масштабам страданиям населения. В условиях кризиса государственности принципом реального гуманизма является политика, ведущая к минимуму страданий и крови, а не к их отсутствию.

А. М. Горький так выразил установку либеральной интеллигенции: «Главное — ничего не делать, чтобы не ошибиться, ибо всего больше и лучше на Руси делают ошибки».

[1] Сегодня наконец-то мы снова слышим от чеченских женщин те же слова, которые произносились многими в 1944 г. : решением о депортации чеченцев из кипящего кавказского котла «палач» Сталин совершил благодеяние чеченскому народу. Тогда это было настолько очевидно, что большая и хорошо вооруженная чеченская армия, воевавшая в тылу Красной армии на стороне немцев, без боя подчинилась решению Сталина, и чеченцы за один день погрузились в теплушки и отправились в Казахстан.

Маратиус

А что тогда явилось причиной развала СССР? Неужели кучка предателей и ставленников ЦРУ за доллары-фантики без единого выстрела справились с самым большим в мире государством, могучей промышленностью, всесильными ЦК КПСС, КГБ, ГРУ, спецназами, огромной армией и таким же большим флотом?