Makedonsky1977

Возобновляя безусловно актуальную тему предлагаю обществу свежую статью из газеты "Правда" (№ 106 - http://gazeta-pravda.ru/content/view/12469/74/) по рассматриваемому вопросу:

От политики не спрятаться, не скрыться 27.09.2012 Виктор ТРУШКОВ.
Просмотров: 234
«Руководить трудящимися и эксплуатируемыми массами может только класс, без колебаний идущий по своему пути, не падающий духом и не впадающий в отчаяние на самых трудных, тяжёлых и опасных переходах. Нам истерические порывы не нужны. Нам нужна мерная поступь железных батальонов пролетариата».
В.И. ЛЕНИН.
Сегодня мы завершаем попытку осмыслить (и переосмыслить) результаты исследования учёных Института социологии Российской академии наук (ИС РАН), посвящённого проблемам наёмных работников физического и умственного труда. В работе социологов «ГМПР: развитие в условиях кризиса, модернизации и стабильности», проведённой по заказу горно-металлургического профсоюза России кандидатами исторических наук С.В. Патрушевым (руководитель исследования), Т.В. Павловой, Г.А. Цисиной и О.А. Мирясовой, изучалось общественное мнение металлургов и горняков по широкому кругу социально значимых вопросов. И хотя в центре их осмысления были проблемы профсоюзов (в выборку были включены только члены профсоюза) и защиты экономических прав и интересов трудящихся, добросовестные учёные не могли не выйти на политическую проблематику, интересующую наёмных работников отрасли. Такова объективная логика общественного бытия. Ещё в работе «Что делать?», созданной 110 лет назад, В.И. Ленин писал: «Из того, что экономические интересы играют решающую роль, отнюдь не следует никакого вывода о первостепенном значении экономической
(= профессиональной) борьбы, ибо самые существенные, «решающие» интересы классов могут быть удовлетворены только коренными политическими преобразованиями вообще; в частности, основной экономический интерес пролетариата может быть удовлетворён только посредством политической революции, заменяющей диктатуру буржуазии диктатурой пролетариата». Используя материалы исследования ИС РАН, попытаемся понять вектор политических симпатий и политической активности класса наёмных, эксплуатируемых работников физического и умственного труда.
Анализ показал не только классовое взросление российского пролетариата, но и его расслоение, как только речь заходила об отношении к общественно-политическим реалиям и о вытекающей из него гражданской активности. Напомним показатели, характеризующие социальную позицию трудящихся горно-металлургической промышленности, которые приводились в предыдущих публикациях.
Первую группу составили работники, готовые отстаивать свои интересы акциями действия — прежде всего забастовками и остановкой работы. В 2011 году их доля достигла 25%. Существенно, что эта группа с каждым годом увеличивается.
Вторая группа — это те, кто готов защищать свои интересы в рамках, которые установили соглашательские профсоюзы. Представители этой группы намерены ходить на митинги, которые организуют боссы официальных профсоюзов, писать письма в СМИ, депутатам, правительству, президенту… Иначе говоря, они совершают действия, которые в целом не угрожают их благополучию, но и, как правило, дают минимальный результат. В эту группу входят, по данным опроса, 10—12% респондентов.
К третьей группе можно отнести работников, которые во имя собственных интересов и интересов своих товарищей способны только просить. Их участие в коллективных действиях ограничивается переговорами с администрацией тех предприятий и организаций, в которых они работают. Таковых оказалось 40—45% опрошенных.
Наконец, в четвёртую группу правомерно включать тех, кто не участвует и не хочет участвовать ни в каких протестных акциях. Доля «довольных» в 2011 году, по данным социологов, едва превышала 20%.
Эти четыре группы выделены по их отношению к общественной активности, направленной на защиту собственных прав и интересов. Исследователи ИС РАН предложили другую классификацию опрошенных. В её основе лежит тоже их общественная деятельность. Но, во-первых, классификация социологов учитывает преимущественно мотивы участия респондентов в протестных и иных проявлениях общественной активности, во-вторых, при оценке мотивов поведения учитывается деятельность в рамках профсоюзной организации. Предложенная социологами классификация инте-ресна уже тем, что она была использована в их эмпирическом исследовании.
Учёные ИС РАН дают следующую типологию участников исследования: 1) «рациональный» тип поведения членов профсоюза (наёмных работников); 2) «организационный» тип; 3) «традиционный» тип; 4) «инерционный» тип. Каждому из них они дают весьма подробную характеристику.
«Рациональный» тип участия в общественной деятельности ориентируется «на защиту социально-экономических прав работника: сохранение уровня заработной платы, противодействие необоснованному увольнению, другим возможным формам произвола со стороны администрации». Фактически речь идёт о группе участников экономической борьбы за осознанные интересы своего класса. Правда, сами социологи рассматривают их роль, исходя уже из понимания «роли современного профсоюза в системе трудовых отношений, его задач и функций», в первую очередь отмечают у работников, относящихся к этой группе, «рациональное отношение к профсоюзу и членству в нём». К этому типу социологи отнесли 30% участников проведённого ими опроса работников горно-металлургической промышленности. Их ядро — квалифицированные рабочие.
Есть основания считать, что у работников этого типа такое «рациональное отношение» проявляется ко всем общественным структурам общества. Более того, речь скорее идёт здесь даже не о «рациональном» (в смысле «расчётливом»), а о сознательном отношении к общественным процессам и своему участию в них, об осознании принадлежности к своему классу и пониманию не только индивидуальных, но и классовых интересов. Именно представители «рационального» типа готовы не просить у собственника, а добиваться своих прав и интересов конкретными действиями, включая такие «радикальные», как забастовки и остановка работы. В 2011 году в них готовы были участвовать, по данным ИС РАН, 25% опрошенных работников горно-металлургической промышленности.
Второй, «организационный» тип исследователи характеризуют тем, что для его представителей «важно чувство причастности к организации, а другие мотивы не имеют значения». Исследователи отнесли к этому типу 48% респондентов. Очевидно, в эту категорию попадают как «довольные» своей сегодняшней жизнью, так и те, кого можно отнести к «недовольным просителям». В пользу такого вывода говорит и утверждение социологов, что «статусные профсоюзные позиции заняты прежде всего представителями «организационного типа». О том, что лица, занимающие такие «позиции», склонны к социал-соглашательству, подробно рассказывалось в статье «Школа соглашательства» («Правда», № 91 от 24—27 августа 2012 года).
Третий тип участия в общественной жизни определён социологами как «традиционный». В него включены члены профсоюза, которые «видят в нём источник получения льгот, материальной помощи и других благ». К этому типу отнесён каждый десятый опрошенный. Авторы аналитического доклада «ГМПР: развитие в условиях кризиса, модернизации и стабильности» при этом берут на себя смелость утверждать, что работники этого типа «придерживаются характерного для прежних лет видения роли профсоюза». Действительно, советские профсоюзы активно участвовали в распределении общественных фондов потребления. Но не менее значимой была их роль в организации социалистического соревнования, в обеспечении техники безопасности и охраны труда. А вот в прошлогоднем исследовании вопрос о том, «каковы, на ваш взгляд, основные пути повышения производительности труда» выглядит абсолютно инородным.
Усечённое представление о роли профсоюзов, «характерной для прежних лет», присуще, естественно, молодёжи. И социологи отмечают: «Видимо, до определённого возраста молодёжь преимущественно рассматривает профсоюз не в качестве института представительства (?) и защиты своих социально-трудовых прав, но скорее как источник разного рода социальных льгот». Беда в том, что сегодня в трудовых коллективах нет ни одной организации, которая заботилась бы о повышении общественной активности молодёжи, а официальные профсоюзы в этом не заинтересованы, так как энергия молодёжи могла бы способствовать выбору активных, радикальных форм отстаивания своих прав и интересов. Исследователи фактически подтвердили это
утверждение, отметив, что после 30 лет «около трети молодёжи вряд ли проявляет особую активность». Выходит, повзрослев, две трети работников начинают более энергично защищать свои интересы, что при определённых условиях могли делать и раньше.
Наконец, четвёртый, «инерционный» тип общественной активности работников «олицетворяют люди, которые особенно не задумываются над причинами своего пребывания в профсоюзной организации, находятся в ней исключительно по привычке». Таковыми социологи считают 12% респондентов. Их инерционное отношение к профсоюзам совсем не означает безразличия к своим правам и интересам. Просто они и в этой сфере пока инертны, то есть проявление недовольства у них не выходит за «офлажкованное» профсоюзами пространство.
Охарактеризовав типы активности, исследователи ИС РАН делают вывод: «Главный результат и хорошая новость в том, что сохраняется положительная динамика качественного роста» наёмной рабочей силы. В этом с ними можно согласиться, если они имеют в виду существенный рост доли работников «рационального» типа. Во время исследования 2003 года социологи зафиксировали наличие 19% таких респондентов, через четыре года —27%, а во время прошлогоднего опроса — уже 30%.
Социологи ИС РАН удачно начали характеристику гражданского поведения выделенного ими «рационального» типа участников коллективных способов защиты своих профессиональных и классовых интере-сов с оценки получаемой зарплаты. Металлургов и горняков попросили оценить значение влияния разных факторов на размер получаемой зарплаты. Можно предположить, что при выборе факторов, влияющих на заработную плату наёмных работников, исследователи решали сугубо прагматические задачи: стремились указать заказчику (горно-металлургическому профсоюзу) те «узкие места», которые необходимо если не «расшить», то обратить на них внимание.
Посмотрим оценку выделенных социологами факторов, влияющих на зарплату в динамике.
Самым существенным фактором, определяющим размер зарплаты, во время всех опросов, проводимых ИС РАН в горно-металлургической промышленности с 1999 года, наёмные работники называют результаты работы предприятия. Но при этом, по данным опросов всей совокупности респондентов, трудно сказать, как меняется весомость этого фактора во времени: он «прыгает», находясь в зависимости от «субъективных» особенностей отвечающих индивидов. «Пляшущая» динамика обнаружилась и при оценке зависимости зарплаты от непосредственного начальника.
Зато стало ясно, что, по мнению опрошенных, размер получаемой наёмными работниками зарплаты всё в большей степени зависит от «активности профсоюза», то есть его способности защищать интересы трудящихся, от «результатов деятельности моего коллектива» и «результатов моей личной работы». Если анализировать мнение всех опрошенных, то обнаруживается: они убеждены, что за последние четыре года размер зарплаты попал в существенную зависимость (выросла в 2,25 раза) от «экономического положения страны». Возможно, советы директоров компаний поинтересуются данными опроса, хотя столь же вероятно, что на динамику ответов на вопрос, от чего зависит зарплата наёмных работников, они вообще не обратят никакого внимания.
Мы же посмотрим на данные социологического опроса под иным углом зрения. Указанные в анкете факторы влияния на размер заработной платы можно разделить на три группы. В первую группу целесообразно включить воздействие собственников компании на зарплату наёмных работников (работа предприятия; активность профсоюза, сотрудничающего с работодателем; поведение непосредственного начальника); во второй группе собраны факторы, отражающие влияние государственной власти на зарплату нанимаемых собственниками трудящихся (экономическое положение страны, решение органов власти); в третьей — личная трудовая активность работника и его ближайшего окружения на производстве (результаты личной работы и деятельности моего коллектива). Воспользовавшись такой группировкой факторов, влияющих на заработную плату, сравним оценки работников с разными типами общественной активности: «рациональным» (РТ), «организационным» (ОТ), «традиционным» (ТО), «инерционным» (ИТ). Их оценки представлены в таблице 1.
Таблица 1
РТ ОТ ТО ИТ
работы предприятия 75 71 65 54
активности профсоюза 30 21 10 10
результатов деятельности моего коллектива 26 20 10 14
результатов моей личной работы 25 24 18 18
непосредственного начальника 24 25 27 31
экономического положения страны 16 18 25 15
других обстоятельств 11 10 14 15
решений органов власти 8 9 17 10
затруднились ответить 5 5 8 12

Из неё видно, что наёмные, эксплуатируемые работники, осознанно относящиеся к своей общественной активности («рациональный» тип), считают главным фактором, определяющим уровень оплаты труда, капиталистическое жизнеустройство. И этим они решающим образом отличаются от работников других типов, включая «организационников», которые часто находятся в тесной связи если не с работодателями, то с формируемой ими администрацией. Особенно велико различие между людьми, осознанно относящимися и к своей общественной позиции, и к мотивации своего труда, и теми, кто продолжает до сих пор относиться к общественному мироустройству «по старинке» (на языке социологов — «инерционный» тип отношения к общественной работе). Работа предприятия определяется, безусловно, интересами владеющего им собственника: он устанавливает правила назначения заработной платы. Его воле и классовым интересам подчинены и администрация, и карманный официальный профсоюз. Работники «рационального» типа считают, что солидарность трудящихся в отстаивании своих прав и интересов способна серьёзно влиять не только на личный заработок, но и на систему оплаты труда. Нежелание же шмаковско-исаевских профсоюзов выполнять свои исконные функции тем более делает профсоюзы фактором, влияющим на заработную плату наёмных работников. Но влияние это, при всей его масштабности, негативное.
Ещё большей определённостью отличается оценка влияния на оплату труда непосредственного начальника работниками «рационального» типа от оценок коллег, которые нерационально или иррационально мотивируют своё участие в общественной жизни. Действительно, именно с непосредственным начальником рабочий постоянно общается, в нём видит представителя администрации, который в одних ситуациях бывает душевным, а в других — бездушным. Поэтому и оценка зависимости оплаты труда от непосредственного начальника за последние 12 лет была неустойчивой, «прыгающей». Например, по сравнению с 2007 годом она выросла в прошлом году в полтора раза, но при этом мало отличалась от показателя, зафиксированного социологами в 2003 году.
Как видно из исследования, работники «рационального» типа убеждены, что заработная плата не может не быть связанной с результатами их личной работы и результатами первичного производственного коллектива, в котором они трудятся. И эта убеждённость у работников данного типа явно глубже, чем у представителей других выделенных социологами типов.
Наконец, работники «рационального» типа не считают, что государство играет заметную роль в решении вопросов, касающихся уровня заработной платы на предприятиях, находящихся в частной собственности (в горно-металлургической промышленности практически все предприятия были приватизированы ещё в 90-е годы). И этому есть чёткие объяснения. Во-первых, государство отказалось от «контроля за мерой труда и потребления», то есть от какой либо ответственности за регулирование отношений в этой важнейшей сфере. Оно не считает нужным влиять как на цены на товары и услуги, так и на оплату труда.
Во-вторых, принимая законы, которые хоть как-то связаны с оплатой наёмного труда, государственная власть полностью стоит на стороне капитала. Именно поэтому прожиточный минимум рассчитывается, исходя из минимальных физиологических потребностей человека, а минимальная заработная плата учитывает не стоимость рабочей силы, а установленный прожиточный минимум только одного работающего человека. Современное российское государство обслуживает интересы крупного и среднего капитала и тогда, когда стоит на страже несправедливой системы налогообложения. Так называемый плоский подоходный налог с физических лиц означает, что все, кто получает зарплату, независимо от её размера, платят 13% в пользу государства. А с доходов капиталистов от их частной собственности и предпринимательской деятельности, включая получаемые ими дивиденды, государство взимает только 9%.
В-третьих, самая низкая в стране оплата труда у бюджетников, то есть у той части рабочей силы, которую нанимает государство, чтобы выполнить свои конституционные обязанности перед гражданами.
Выходит, абсолютное большинство работников «рационального» типа, поняв, что государство отказалось контролировать оплату труда, считают, что оно тем самым не может существенно влиять на заработную плату наёмных работников.
Таким образом, социологическое исследование убеждает, что «рациональный» тип наёмных работников наиболее полно, по сравнению с остальными пролетариями, осознаёт свои классовые интересы и более других готов их защищать.
Исследование ИС РАН, проведённое в горно-металлургической промышленности, оказалось (скорее всего, помимо воли его авторов) убедительным подтверждением правоты ленинских идей. На старте прошлого века, когда российское рабочее движение тоже находилось в стадии становления, В.И. Ленин писал: «Для социалиста экономическая борьба служит базисом для организации рабочих в революционную партию, для сплочения и развития их классовой борьбы против всего капиталистического строя. Если же брать экономическую борьбу как нечто самодовлеющее, то в ней нет ничего социалистического, и опыт всех европейских стран показывает нам массу примеров не только социалистических, но и противосоциалистических профессиональных союзов».
До чего же актуально это ленинское теоретическое положение! Как точно оно характеризует нынешнюю ситуацию! Официальное объединение российских профсоюзов не только выступает как откровенно противосоциалистическое, но и саботирует экономическую борьбу наёмных работников. Становится всё очевиднее, что без внесения социалистического сознания в формирующееся рабочее движение ему грозит долгое гниение. А исторический опыт XX столетия убеждает ещё и в том, что в российских условиях развёртывание экономической борьбы может одновременно сопровождаться политическим наступлением пролетариата.
Исследование ИС РАН даёт возможность попытаться выяснить, есть ли у класса наёмных, эксплуатируемых работников физического и умственного труда на современном этапе реставрации капитализма в России возможность соединения экономических и политических форм борьбы. С одной стороны, в условиях экономического кризиса трудящимся становится всё очевиднее, что в обществе экономическое развитие лишь подменяется его симуляцией. Но у проблемы есть и другая сторона: готовы ли рабочие в нынешних условиях к политической борьбе против всевластия частной собственности? Думается, ответы на вопрос социологов о партии, которая несёт с точки зрения наёмного труда наиболее правильные идеи, позволяют сориентироваться в политических настроениях пролетариата современной России.
Социологи поставили вопрос так, чтобы отвечающий размышлял не о своём электоральном поведении, а сопоставлял собственное видение классовых интересов с идеологией и политикой реально функционирующих партий. При этом есть возможность видеть динамику политических симпатий наёмных работников.
Начнём с того, что у нас нет оснований самообольщаться насчёт высокой политической активности класса наёмных работников. Да, доля людей, утверждающих, что они не поддерживают ни одной политической партии, по сравнению с 2003 годом сократилась вдвое. Но, во-первых, грустно от абсолютных значений, полученных в ходе опроса. В 2003 году высказывали безразличие (не электоральное, а сущностное) к идеям политических партий 60% опрошенных наёмных работников горно-металлургической промышленности, а в 2011 году «безразличных» осталось целых 30%. И, во-вторых, при двукратном сокращении доли тех, кто «не поддерживает никакую партию», существенно увеличилась доля респондентов, которые «затруднились ответить» на вопрос о том, идеи какой партии им ближе. Едва ли можно объяснить затруднения ответить на вопрос только боязнью репрессий за симпатии к оппозиции со стороны администрации предприятий. Впрочем, этот фактор тоже нельзя полностью исключать.
Однако на нынешнюю ситуацию следует, видно, посмотреть под другим углом зрения: опрос позволяет увидеть существование в современном российском пролетариате его политического авангарда. В самом деле, разве можно расстраиваться от того, что уже каждый второй пролетарий России вполне сориентировался в политическом пространстве нашего общества? Скорее наоборот: ситуация может вызвать чувство исторического оптимизма. При этом отметим, что идеи «партии власти» за последние четыре года потеряли 15% поддержки в среде наёмных, эксплуатируемых работников России: в 2007 году её воззрения считали правильными 36% рабочих, специалистов и служащих, а в 2011-м — лишь 21%. Отношение к идеям остальных парламентских партий остаётся стабильным. С КПРФ связывают исторические перспективы нашего общества 14—15% участников опроса, с партией «Справедливая Россия» — 7%, с ЛДПР — 6%. Что касается праволиберальной оппозиции во всех её разновидностях, то её идеи привлекательны максимум для 3% наёмных работников. Причём доля тех, кто ей симпатизирует, с каждым опросом падает.
Однако особый интерес представляет оценка ведущих партий России в зависимости от типа общественной активности работников (см. табл. 2). Обнаружилось, что самая привлекательная динамика у КПРФ: она более всего соответствует классовым интересам значительной части наёмных работников физического и умственного труда.
Таблица 2
Все РТ ОТ ТО ИТ
2007 2011 2007 2011 2007 2011 2007 2011 2007 2011
«Ед. Россия» 42 25 41 26 48 30 45 31 36 17
КПРФ 14 15 15 17 13 15 11 9 7 14
ЛДПР 8 8 10 8 6 6 9 8 8 7
СР 6 9 8 11 6 9 3 8 3 4
«Яблоко» 1 1 2 2 1 1 1 0 1 1
«Патриоты Р.» 0,3 1 1 1 0 1 2 1 … 1
Результаты партийных предпочтений, полученные исследователями ИС РАН, оказались весьма выразительными. Прежде всего они свидетельствуют о резком (как минимум полуторакратном) падении авторитета «Единой России» среди работников наёмного труда. Не собрали для себя лавров и правые силы. Авторитет «Патриотов России» в среде наёмных работников также находится на уровне статистической погрешности. Не прибавилось в пролетарской среде влияния и у ЛДПР. Это легко объясняется тем, что перечисленные политические силы усердно служат буржуазному строю. Даже на словах дистанцирующиеся от капитализма «Патриоты России» на деле являются приверженцами косметического ремонта существующего антинародного режима.
Опрос убедительно продемонстрировал сдвиг влево пролетарских масс России. Его обеспечили в первую очередь работники «рационального» типа, которые подходят наиболее осознанно к общественно-политическим процессам в стране. При этом логично допустить, что для трудящихся на современном этапе «Справедливая Россия» выполняет роль своеобразной перевалочной базы на пути россиян от поддержки «партии власти» к поддержке КПРФ.
Как следует из результатов, полученных исследователями ИС РАН, среди наёмных работников физического и умственного труда складывается определённое равновесие между сторонниками существующего режима и его оппонентами. Впрочем, ещё существеннее не сегодняшнее состояние, а динамика процесса. А она ещё раз подтверждает, что страна является свидетелем превращения протестного движения в классовую борьбу между трудом и капиталом.
Не будем кивать на исторические примеры: они были порождены другой эпохой. Но как бы ни менялись эпохи, для защиты интересов и прав наёмных работников физического и умственного труда в их противостоянии с толстосумами-эксплуататорами всегда будут нужны пролетарские вожаки. Бабушкины и Заломовы, Калинины и Ворошиловы современной эпохи. И не потому, что почётно встроиться в один ряд с ними.
Там, где появляется трудовой конфликт, неизбежна солидарность тех, кто трудится рядом. А это — зачатки протестного движения, стянутого воедино общим интересом, общим супостатом, пролетарским единодействием и солидарностью. Как только встаёт вопрос о единодействии, требуется координация поступков, инициатив, объединяющих идей, лозунгов. Следовательно, нужны вожаки. Пролетарские вожаки. Пролетарские по своей сущности, то есть способные устоять против буржуазных соблазнов — привилегий, почитания, стремления возвыситься над массой своего класса, жажды бронзового многопудья и мраморной слизи… Да разве их все перечислишь…
Пролетарские вожаки вырастают обычно не в кабинетах, а в гуще борьбы за интересы униженных и эксплуатируемых. В среде наёмных работников. Потому что именно в ней сейчас идёт выделка и закалка будущих бескорыстных борцов за социализм. Да, в этом утверждении есть и мечта, и надежда, и исторический оптимизм. Но он покоится на объективных, материалистических основаниях, которые не из пальца высасываются, а вытекают из нынешних реальных процессов.
Учёные ИС РАН совершили большой научный и гражданский прорыв, поставив в своём социологическом исследовании вопрос о вожаках, которых нынче стало модно именовать на англо-американский манер лидерами. Шут с ним, лидеры, так лидеры. Если, конечно, они из пролетарского теста.
Самый главный вопрос дня поставлен в лоб: «Есть ли лидер в Вашем коллективе?» В 2007 году не желали на него отвечать или затруднялись с ответом 28% респондентов, спустя четыре года — 26%. Что это — статистическая погрешность или тенденция? «Нет» тоже стали говорить на 2% меньше. Наличие же лидера в коллективе признавали перед началом экономического кризиса 58%, а в 2011 году — 61%. Похоже, становление лидеров в рабочих коллективах можно воспринимать как осторожно пробивающую себе дорогу тенденцию. Хотя сдвиги тоже на воробьиный скок. Но когда из каждых трёх человек два говорят, что в коллективе есть лидер, то отмахиваться от таких заявлений не стоит.
Да, в современной России представление о лидерах во многом деформировалось, ими стали называть столоначальников. Восшествовал человек по велению президента на пост губернатора — и тут же, оказывается, стал сразу «лидером региона». Облапошил менее расторопных соперников и захватил компанию — готовы тут же назвать лидером. И так почему-то повсюду. А кого лидерами считают на предприятиях? Социологи ИС РАН тоже этим заинтересовались и задали работникам горно-металлургической промышленности вопрос: «Если такой лидер есть, то какую позицию он занимает?»
Воистину, жить в обществе и быть свободным от общества невозможно. А тут ещё ненавязчиво побуждают следовать моде. Вот и вышел на первую лидерскую позицию председатель профкома. Так в 2007 году заявили 32%, а в прошлом — и того больше — 37%. Поскольку инициаторами опроса были профсоюзные боссы, то неудобно удивляться такому результату. По их логике, на втором месте должен быть руководитель подразделения (цеха, отдела, на худой конец, группы или участка). Соответствующий результат и был получен при анкетировании: 14% так писали в анкетах в 2007 году, 17% — через четыре года. Трудно тут установить, были названы вожаки или столоначальники. В принципе-то эти роли совместимые.
И всё же следующие позиции куда интереснее. Их заняли председатель профсоюзной ячейки и рядовой сотрудник, рабочий. Строго говоря, председатель ячейки — тот же рядовой сотрудник или рабочий, только с профсоюзной нагрузкой. Так вот этих «рядовых» в 2007-м считали своими лидерами 15% опрошенных, а в прошлом году — уже 22%. Вот эта тенденция уже существенна! Даже если масштаб коллектива, который за каждым из них идёт, невелик. Всё равно они — вожаки. У них есть замечательные перспективы роста. Они могли бы стать, должны стать надёжной опорой Коммунистической партии. Но процесс сближения здесь может быть только взаимным.
На каком основании можно говорить об их перспективности? Во-первых, в категорию лидеров они попали не в силу занимаемого кресла. Во-вторых, требования к вожакам, которые предъявляют пролетарии физического и умственного труда, весьма серьёзные. Вот результаты опроса в горно-металлургической промышленности (см. табл. 3).
2007 2011
Решимость в отстаивании интересов людей 54 61
Авторитет 43 67
Чувство справедливости 59 44
Чувство ответственности 37 53
Умение считаться с мнением людей 33 36
Честность 32 28
Умение находить общий язык с администрацией 31 39
Умение увлечь людей, развить инициативу 30 30
Примечателен не только набор качеств, необходимых, по мнению наёмных работников горно-металлургической промышленности, их лидерам. Не менее существенно и то, что требования масс возрастают. Зримее всего возрастают требования пролетариев к таким качествам, как авторитет (за четыре года указание на необходимость этого признака увеличилось на 24%), чувство ответственности (прирост требовательности к нему 16%) и решимость в отстаивании интересов людей (она возросла за четыре года на 7%).
Верно, что эти требования пока не перевоплощаются в реальное умение возглавить трудящихся и повести на решительную защиту их классовых интересов. Но подвижки начались. А В.И. Ленин в пору, когда только зарождалось рабочее движение в России, писал: «Движение низов поднимает революционную силу; оно поднимает такую массу народа, которая, во-первых, способна произвести настоящую ломку всего гнилого здания и которая, во-вторых, никакими особенностями своего положения не привязана к этому зданию… В силу этого самое маленькое движение пролетариата, как бы скромно оно ни было вначале, из какого бы мелкого повода ни исходило, неминуемо грозит перерасти свои непосредственные цели и стать непримиримым, разрушительным для всего старого строя» Не забудем эту чрезвычайно актуальную для бегущего дня мысль. Более того, давайте ею руководствоваться: ведь она, как показала история, победоносная.

ABD

Здраво. И действительно нужны рабочие вожаки. А готовить их, по идее, должна компартия. К сожалению, многие ее функционеры рабочих боятся как огня, считая алкашами и вообще "низшими существами". Зато "всегда открыты" сотрудничеству со спекулянтами, у которых, как мы видим по этому форуму, цели мелкие и шкурные.