prpr

Абсолютно согласен. Коммунистическое общество это духовная свобода, свобода творчества. А нормальное предпринимательство это и есть творчество.

К сожаленю руководство СССР не смогло этого понять. Вернее Ленин смог, когда повернул к НЭП-у, Сталин возможно это тоже понимал частично, но его задача была укрепить и усилить страну перед войной, хотя в то же время при Сталине были различные формы предпринимательской деятельности, были артели, кооперативы, частники-ремесленники. Хотя не все было правильно при Сталине, ну тут вопрос дискуссионный.

Но когда пришел вроде бы "демократ" Хрущев, он сказал строим коммунизм и точка, все собственники что остались отменяются.

Но вот у Хрущева была реальная возможность повернуть историю и перейти к нормальной социально-ориентированной рыночной экономике. Вместо этого он вообще последние гайки закрутил и получилась чисто даже не плановая экономика, (никакая экономика без плана не может существоваь), а полуилась именно командная экономика где любой чих спускался сверху и человек внизу бы вообще ни при делах. То есть реально народ считали за дураков, которые ничего не понимают в строительстве социализма и коммунизма и построили ту самую "вертикаль власти" как сейчас модно говорить. Ну а потом пошло поехало и закончилось чем должно было закончится.

Вы знаете почему НЭП удался, потом индустриализация? Просто у людей был духовный подъем и многие люди еще могли и хотели работать, самоотверженно, не жалея себя. Это такой был народ, именно русский дореволюционный народ. Но потом после Хрущева пошла полная халява и полная разбаловнность. Энтузиазма у людей не стало. Все от рабочего до начальника поняли, а нафига трудиться, что-то там внедрять, если и так пайку дадут. Это началось время начальников-самодуров, которые телько тем и занимались, что писали отчеты на верх о "выполненных планах" просиживали штаны на собраниях содавали имитацию бурной деятельности, ну так как простой народ у нас не глупый и очень сообразительный, то соответственно рабочие и служащие тоже это поняли, просекли эту тему, и так же ходили на работу по принципу "день просидел на работе и ладно".


Тепрь ко временам современным. Вот я думаю что было бы сейчас, допустим случись чудо. Отмени все виды предпринимательской деятельности, тотально национализируюй все вплоть до парикмахерской и кафе и начни промывать мозги идеологией, работать по указке Госплана всем вплоть до кафе. Думаете случится экономическое чудо? Да не случится. Сейчас народ совсем другой стал, вернее не сейчас, а где-то с 70-х. Ну кто-то кто активный, кто подобного не приемлет уедет в другие страны, это уже будет утечка мозгов. Остальные будут ходить "лишь бы день просидеть" и хорошо, будут бурчать на начальство и директоров-самодуров, которые никуда не денутся разумеется и будут всегда выше рабочего класса, хотя де-юре да будут с высоких трибун говорить, что это власть рабочих и крестьян, но мы то знаем, что де-факто это власть начальников-самодуров, а ни каких ни рабочих и крестьян. Но какого-то энтузиазма не будет это однозначно. Народ почетными грамотами уже работать не заставишь. Или еще выход есть, строить ГУЛАГ и заставлять работать из под палки, но это уже с идеями коммунизма и свободой никак не коррелирует. Что же это за коммунизм тогда такой, где надо работать из под палки и из чувства страха?

Что нужно делать чтобы поднять страну, экономку и сделать чудо. Нужно чтобы каждый член общества понимал, что он сам себе хоть маленький, но началькник. Он волен идти работать на госпредприятие, если он обычный обыватель и карьерные сообажения его не интересуют, а для него выше стабильность, размеренность. Другой мог организовать крестьянское фермерское хозяйство и быть уверным, что государство не только не будет ставить палки в колеса, а наоборот всячески поможет, хотя бы ценми на энергоносители, тарифами и так далее. Другой мог бы мог открыть какой-то производственный бизнес, тоже самое зная, что государство не будет ставить палки в колеса, а наоборот поможет опять же ценами на энергоносителями, вменяемыми тарифами, защитит российский рынок от иностранных производителей и даже более того поможет выходить на международные рынки со своим товаром.

Но надо чтобы люди верили государству и верили себе и в себя.

По формам собственности пару слов, должны быть разные, частные, коллективные, государственные, пусть люди выбирают сами где лучше, главное чтобы это все было цивилизованно.

prpr

Хорошо сказали, главное прямо по Фрейду. Вот мы без государства по имени СССР и остались, в том числе и отчасти благодаря такому вот самодурству и нежеланию смотреть и на другие точки зрения, считая свою единственно исключительно верной. И получилось ни коммунизма, который строили строили и каждый раз он вот вот должен был наступить, ни государства.

Ищущи.

Всё это уже было и себя не оправдало.Можно конечно ностальгировать и мечтать о возврате былого . Всё это - маниловщина и не более того

АнтонЛ

Cпециально для граждан, которые вряд ли разбираются в марксизме, но пытаются опять же судить на манер известной басни про осла и соловья.
К сведению господина прпр, коммунизм - общество бесклассовое. При котором будет отсутствовать любая частная собственность. Если Вы считаете, что коммунизм - это рыночная экономика с властью капиталистов, с торговлей, с частной собственностью, и пытаетесь это мнение нравязать остальным, то это называется провокацией.
Для тех, кто не знает марксизм - основу теории марксизма составляет теория о классовой борьбе. Отрицайте ее, говорите, что она осталась в прошлом, что сейчас капиталистазаботит только жизнь и процветание рабочего класса, а рабочих заботит сытая жизнь капиталиста, от этого ничего не изменится. Пока существуют классы, существует частная собственность на средства производства, пока существует антагонизм капиталистов и рабочих, будет существовать классовая борьба.
А классы порождают государство, как особая подавляющая машина, для подавления эксплуатируемого класса.
На этапе низшей формы коммунизма(для тех, кто сейчас набросится на это назввание, и скажет, что это все мои выдумки - это - настоящее название социализма(В.И.Ленин, "Государство и революция"), когда еще не все равны, когда еще существует эксплуатация, но в меньшей мере, когда еще существуют классы, БУДЕТ существовать государство, как особая машина для подавления капиталистов. Капиталистов, а не рабочих. Осуществлять эту подавляющую функцию и должно государство, где власть будет принаждлежать рабочим и крестьянам. Как бы Вам не хотелось, господчики предприниматели, сохранить власть для себя, чтобы продолжать эксплуатировать и подавлять рабочий класс, пытаясь реформировать марксизм, о котором Вы знаете не больше, чем о устройстве черной дыры, реформировать под себя, для своих нужд, пытаясь оправдать частную собственность и торговлю, пытаясь сохранять власть эксплуататоров, пытаясь очернить марксизм и приписать это же стремление теоретикам марксизма, у Вас ничего не выйдет.
Во время первой фазы коммунизма, или социализма, будет сохраняться эксплуатация, и собственно классы, но класс капиталистов будет подавляться. И постепенно, по мере развития социалистических отношений, после исчезновения частной собственности на средства производства, и частной собственности вообще, произойдет уничтожение классового деления, а следовательно - отомрет государство за ненадобностью.
Если Вы против пункта отмирания государства, то Вы не коммунист, посколько коммунист(марксист) стремится к построению именно коммунизма.
Если Вы считаете, что это моя и только моя точка зрения, неоправданная никем и что это мои фантазии, ознакомьтесь с текстом:
"
Различие между марксистами и анархистами состоит в том, что (1) первые, ставя своей целью полное уничтожение государства, признают эту цель осуществимой лишь после уничтожения классов социалистической революцией, как результат установления социализма, ведущего к отмиранию государства; вторые хотят полного уничтожения государства с сегодня на завтра, не понимая условий осуществимости такого уничтожения. (2) Первые признают необходимым, чтобы пролетариат, завоевав политическую власть, разрушил полностью старую государственную машину, заменив ее новой, состоящей из организации вооруженных рабочих, по типу Коммуны; вторые, отстаивая разрушение государственной машины, представляют себе совершенно неясно, чем ее пролетариат заменит и как он будет пользоваться революционной властью; анархисты даже отрицают использование государственной власти революционным пролетариатом, его революционную диктатуру. (3) Первые требуют подготовки пролетариата к революции путем использования современного государства; анархисты это отрицают."
И еще вот:
"
В «Критике Готской программы» Маркс опровергает подробно лассалевскую идею о получении рабочим при социализме «неурезанного» или «полного продукта труда». Маркс показывает, что из всего общественного труда всего общества необходимо вычесть и резервный фонд, и фонд на расширение производства, и возмещение «сношенных» машин и т. п., а затем из предметов потребления фонд на издержки управления, на школы, больницы, приюты престарелых и т. п.
Вместо туманной, неясной, общей фразы Лассаля («полный продукт труда – рабочему») Маркс дает трезвый учет того, как именно социалистическое общество вынуждено будет хозяйничать. Маркс подходит к конкретному анализу условий жизни такого общества, в котором не будет капитализма, и говорит при этом:
«Мы имеем здесь дело» (при разборе программы рабочей партии) «не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, носит еще отпечаток старого общества, из недр которого оно вышло».
Вот это коммунистическое общество, которое только что вышло на свет божий из недр капитализма, которое носит во всех отношениях отпечаток старого общества,
Маркс и называет «первой» или низшей фазой коммунистического общества.
Средства производства уже вышли из частной собственности отдельных лиц. Средства производства принадлежат всему обществу. Каждый член общества, выполняя известную долю общественно необходимой работы, получает удостоверение от общества, что он такое то количество работы отработал. По этому удостоверению он получает из общественных складов предметов потребления соответственное количество продуктов. За вычетом того количества труда, которое идет на общественный фонд, каждый рабочий, следовательно, получает от общества столько же, сколько он ему дал.
Царствует как будто бы «равенство».
Но когда Лассаль говорит, имея в виду такие общественные порядки (обычно называемые социализмом, а у Маркса носящие название первой фазы коммунизма), что это «справедливое распределение», что это «равное право каждого на равный продукт труда», то Лассаль ошибается, и Маркс разъясняет его ошибку.
«Равное право» – говорит Маркс – мы здесь действительно имеем, но это ещё «буржуазное право», которое, как и всякое право, предполагает неравенство. Всякое право есть применение одинакового масштаба к различным людям, которые на деле не одинаковы, не равны друг другу; и потому «равное право» есть нарушение равенства и несправедливость. В самом деле, каждый получает, отработав равную с другим долю общественного труда, – равную долю общественного производства (за указанными вычетами).
А между тем отдельные люди не равны: один сильнее, другой слабее; один женат, другой нет, у одного больше детей, у другого меньше, и т. д.»
…«При равном труде, – заключает Маркс – следовательно, при равном участии в общественном потребительном фонде, один получит на самом деле больше, чем другой, окажется богаче другого и т. д. Чтобы избежать всего этого, право, вместо того, чтобы быть равным, должно бы быть неравным»…
Справедливости и равенства, следовательно, первая фаза коммунизма дать еще не может: различия в богатстве останутся и различия несправедливые, но невозможна будет эксплуатация человека человеком, ибо нельзя захватить средства производства, фабрики, машины, землю и проч. в частную собственность. Разбивая мелкобуржуазно неясную фразу Лассаля о «равенстве» и «справедливости» вообще, Маркс показывает ход развития коммунистического общества, которое вынуждено сначала уничтожить только ту «несправедливость», что средства производства захвачены отдельными лицами, некоторое не в состоянии сразу уничтожить и дальнейшую несправедливость, состоящую в распределении «предметов потребления „по работе“ (а не по потребностям).
Вульгарные экономисты, в том числе буржуазные профессора, в том числе «наш» Туган, постоянно упрекают социалистов, будто они забывают о неравенстве людей и «мечтают» уничтожить это неравенство. Такой упрек, как видим, доказывает только крайнее невежество гг. буржуазных идеологов.
Маркс не только точнейшим образом учитывает неизбежное неравенство людей, он учитывает также то, что один еще переход средств производства в общую собственность всего общества («социализм» в обычном словоупотреблении) не устраняет недостатков распределения и неравенства «буржуазного права», которое продолжает господствовать, поскольку продукты делятся «по работе».
…«Но эти недостатки – продолжает Маркс – неизбежны в первой фазе коммунистического общества, в том его виде, как оно выходит, после долгих мук родов, из капиталистического общества. Право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества»…
Таким образом, в первой фазе коммунистического общества (которую обычно зовут социализмом) «буржуазное право» отменяется не вполне, а лишь отчасти, лишь в меру уже достигнутого экономического переворота, т. е. лишь по отношению к средствам производства. «Буржуазное право» признает их частной собственностью отдельных лиц. Социализм делает их общей собственностью. Постольку и лишь постольку – «буржуазное право» отпадает.
Но оно остается все же в другой своей части, остается в качестве регулятора (определителя) распределения продуктов и распределения труда между членами общества. «Кто не работает, тот не должен есть», этот социалистический принцип уже осуществлен; «за равное количество труда равное количество продукта» – и этот социалистический принцип уже осуществлен. Однако это еще не коммунизм, и это еще не устраняет «буржуазного права», которое неравным людям за неравное (фактически неравное) количество труда дает равное количество продукта.
Это – «недостаток», говорит Маркс, но он неизбежен в первой фазе коммунизма, ибо, не впадая в утопизм, нельзя думать, что, свергнув капитализм, люди сразу научаются работать на общество без всяких норм права, да и экономических предпосылок такой перемены отмена капитализма не дает сразу.
А других норм, кроме «буржуазного права», нет. И постольку остается еще необходимость в государстве, которое бы, охраняя общую собственность на средства производства, охраняло равенство труда и равенство дележа продукта.
Государство отмирает, поскольку капиталистов уже нет, классов уже нет, подавлять поэтому какой бы то ни было класс нельзя.
Но государство еще не отмерло совсем, ибо остается охрана «буржуазного права», освящающего фактическое неравенство. Для полного отмирания государства нужен полный коммунизм.
Маркс продолжает:
…«На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидуумов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, – лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: «Каждый по способностям, каждому – по потребностям»».
Только теперь мы можем оценить всю правильность замечаний Энгельса, когда он беспощадно издевался над нелепостью соединения слов: «свобода» и «государство». Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства.
Экономической основой полного отмирания государства является такое высокое развитие коммунизма, при котором исчезает противоположность умственного и физического труда, исчезает, следовательно, один из важнейших источников современного общественного неравенства и притом такой источник, которого одним переходом средств производства в общественную собственность, одной экспроприацией капиталистов сразу устранить никак нельзя.
Эта экспроприация даст возможность гигантского развития производительных сил. И, видя, как теперь уже капитализм невероятно задерживает это развитие, как многое можно было бы двинуть вперед на базе современной, уже достигнутой, техники, мы вправе с полнейшей уверенностью сказать, что экспроприация капиталистов неизбежно даст гигантское развитие производительных сил человеческого общества. Но как скоро пойдет это развитие дальше, как скоро дойдет оно до разрыва с разделением труда, до уничтожения противоположности между умственным и физическим трудом, до превращения труда в «первую жизненную потребность», этого мы не знаем и знать не можем.
Поэтому мы и вправе говорить лишь о неизбежном отмирании государства, подчеркивая длительность этого процесса, его зависимость от быстроты развития высшейфазы коммунизма и оставляя совершенно открытым вопрос о сроках или о конкретных формах отмирания, ибо материала для решения таких вопросов нет.
Государство сможет отмереть полностью тогда, когда общество осуществит правило: «каждый по способностям, каждому по потребностям», т. е. когда люди настолько привыкнут к соблюдению основных правил общежития и когда их труд будет настолько производителен, что они добровольно будут трудиться по способностям. «Узкий горизонт буржуазного права», заставляющий высчитывать, с черствостью Шейлока, не переработать бы лишних получаса против другого, не получить бы меньше платы, чем другой, – этот узкий гори зонт будет тогда перейден. Распределение продуктов не будет требовать тогда нормировки со стороны общества количества получаемых каждым продуктов; каждый будет свободно брать «по потребности».
С точки зрения буржуазной легко объявить подобное общественное устройство «чистой утопией» и зубоскалить по поводу того, что социалисты обещают каждому право получать от общества, без всякого контроля за трудом отдельного гражданина, любое количество трюфелей, автомобилей, пианино и т. п. Таким зубоскальством отделываются и поныне большинство буржуазных «ученых», которые обнаруживают этим и свое невежество и свою корыстную защиту капитализма.
Невежество, – ибо «обещать», что высшая фаза развития коммунизма наступит, ни одному социалисту в голову не приходило, а предвидение великих социалистов, что она наступит, предполагает и не теперешнюю производительность труда и не теперешнего обывателя, способного «зря» – вроде как бурсаки у Помяловского – портить склады общественного богатства и требовать невозможного.
До тех пор, пока наступит «высшая» фаза коммунизма, социалисты требуют строжайшего контроля со стороны общества и со стороны государства над мерой труда и мерой потребления, но только контроль этот должен начаться с экспроприации капиталистов, с контроля рабочих за капиталистами и проводиться не государством чиновников, а государством вооруженных рабочих.
Корыстная защита капитализма буржуазными идеологами (и их прихвостнями вроде гг. Церетели, Черновых и К°) состоит именно в том,, что спорами и разговорами о далеком будущем они подменяют насущный и злободневный вопрос сегодняшней политики: экспроприацию капиталистов, превращение всех граждан в работников и служащих одного крупного «синдиката», именно: всего государства, и полное подчинение всей работы всего этого синдиката государству действительно демократическому, государству Советов рабочих и солдатских депутатов.
В сущности, когда ученый профессор, а за ним обыватель, а за ним господа Церетели и Черновы говорят о безрассудных утопиях, о демагогических обещаниях большевиков, о невозможности «введения» социализма, они имеют в виду именно высшую стадию или фазу коммунизма, «вводить» которой никто не только не обещал, но и не помышлял, ибо «ввести» ее вообще нельзя.
И здесь мы подошли к тому вопросу о научном различии между социализмом и коммунизмом, которого коснулся Энгельс в приведенном выше рассуждении его о неправильности названия «социал демократы». Политически различие между первой или низшей и высшей фазой коммунизма современем будет, вероятно, громадно, но теперь, при капитализме, признавать его было бы смешно и выдвигать его на первый план могли бы разве лишь отдельные анархисты (если еще остались среди анархистов люди, ничему не научившиеся после «плехановского» превращения Кропоткиных, Грава, Корнелиссена и прочих «звезд» анархизма в социал шовинистов или в анархо траншейников, как выразился один из немногих сохранивших честь и совесть анархистов Ге).
Но научная разница между социализмом и коммунизмом ясна. То, что обычно называют социализмом, Маркс назвал «первой» или низшей фазой коммунистического общества. Поскольку общей собственностью становятся средства производства, постольку слово «коммунизм» и тут применимо, если не забывать, что это не полный коммунизм. Великое значение разъяснений Маркса состоит в том, что он последовательно применяет и здесь материалистическую диалектику, учение о развитии, рассматривая коммунизм как нечто развивающееся из капитализма. Вместо схоластически выдуманных, «сочиненных» определений и бесплодных споров о словах (что социализм, что коммунизм), Маркс, дает анализ того, что можно бы назвать ступенями экономической зрелости коммунизма. В первой своей фазе, на первой своей ступени коммунизм не может еще быть экономически вполне зрелым, вполне свободным от традиций или следов капитализма. Отсюда такое интересное явление, как сохранение «узкого горизонта буржуазного права» – при коммунизме в его первой фазе. Буржуазное право по отношению к распределению продуктов потребления предполагает, конечно, неизбежно и буржуазное государство, ибо право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права.
Выходит, что не только при коммунизме остается в течение известного времени буржуазное право, но даже и буржуазное государство – без буржуазии!
Это может показаться парадоксом или просто диалектической игрой ума, в которой часто обвиняют марксизм люди, не потрудившиеся ни капельки над тем, чтобы изучить его чрезвычайно глубокое содержание.
На самом же деле остатки старого в новом показывает нам жизнь на каждом шагу, и в природе и в обществе. И Маркс не произвольно всунул кусочек «буржуазного» права в коммунизм, а взял то, что экономически и политически неизбежно в обществе, выходящем из недр капитализма.
Демократия имеет громадное значение в борьбе рабочего класса против капиталистов за свое освобождение. Но демократия вовсе не есть предел, его же не прейдеши, а лишь один из этапов по дороге от феодализма к капитализму и от капитализма к коммунизму.
Демократия означает равенство. Понятно, какое великое значение имеет борьба пролетариата за равенство и лозунг равенства, если правильно понимать его в смысле уничтожения классов. Но демократия означает только формальное равенство. И тотчас вслед за осуществлением равенства всех членов общества по отношению к владению средствами производства, т. е. равенства труда, равенства заработной платы, пред человечеством неминуемо встанет вопрос о том, чтобы идти дальше, от формального равенства к фактическому, т. е. к осуществлению правила: «каждый по способностям, каждому по потребностям». Какими этапами, путем каких практических мероприятий пойдет человечество к этой высшей пели, мы не знаем и знать не можем. Но важно выяснить себе, как бесконечно лживо обычное буржуазное представление, будто социализм есть нечто мертвое, застывшее, раз навсегда данное, тогда как на самом деле только с социализма начнется быстрое, настоящее, действительно массовое, при участии большинства населения, а затем всего населения, происходящее движение вперед во всех областях общественной и личной жизни.
Демократия есть форма государства, одна из его разновидностей. И, следовательно, она представляет из себя, как и всякое государство, организованное, систематическое применение насилия к людям. Это с одной стороны. Но, с другой стороны, она означает формальное признание равенства между гражданами, равного права всех на определение устройства государства и управление им. А это, в свою очередь, связано с тем, что на известной ступени развития демократии она, во первых, сплачивает революционный против капитализма класс – пролетариат и дает ему возможность разбить, сломать вдребезги, стереть с лица земли буржуазную, хотя бы и республикански буржуазную, государственную машину, постоянную армию, полицию, чиновничество, заменить их более демократической, но все еще государственной машиной в виде вооруженных рабочих масс, переходящих к поголовному участию народа в милиции.
Здесь «количество переходит в качество»: такая степень демократизма связана с выходом из рамок буржуазного общества, с началом его социалистического переустройства. Если действительно все участвуют в управлении государством, тут уже капитализму не удержаться. И развитие капитализма, в свою очередь, создает предпосылка для того, чтобы действительно «все» могла участвовать в управлении государством. К таким предпосылкам принадлежит поголовная грамотность, осуществленная уже рядом наиболее передовых капиталистических стран, затем «обучение и дисциплинирование» миллионов рабочих крупным, сложным, обобществленным аппаратом почты, железных дорог, крупных фабрик, крупной торговли, банкового дела и т. д. и т. п.
При таких экономических предпосылках вполне возможно немедленно, с сегодня на завтра, перейти к тому, чтобы, свергнув капиталистов и чиновников, заменить их – в деле контроля за производством и распределением, в деле учета труда и продуктов – вооруженными рабочими, поголовно вооруженным народом. (Не надо смешивать вопрос о контроле и учете с вопросом о научно образованном персонале инженеров, агрономов и пр.: эти господа работают сегодня, подчиняясь капиталистам, будут работать еще лучше завтра, подчиняясь вооруженным рабочим.)
Учет и контроль – вот главное, что требуется для «налажения», для правильного функционирования первой фазы коммунистического общества. Все граждане превращаются здесь в служащих по найму у государства, каковым являются вооруженные рабочие. Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного, государственного «синдиката». Все дело в том, чтобы они работали поровну, правильно соблюдая меру работы, и получали поровну. Учет этого, контроль за этим упрощен капитализмом до чрезвычайности, до необыкновенно простых, всякому грамотному человеку доступных операций наблюдения и записи, знания четырех действий арифметики и выдачи соответственных расписок1.
Когда большинство народа начнет производить самостоятельно и повсеместно такой учет, такой контроль за капиталистами (превращенными теперь в служащих) и за господами интеллигентиками, сохранившими капиталистические замашки, тогда этот контроль станет действительно универсальным, всеобщим, всенародным, тогда от него нельзя будет никак уклониться, «некуда будет деться».
Все, общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы.
Но эта «фабричная» дисциплина, которую победивший капиталистов, свергнувший эксплуататоров пролетариат распространит на все общество, никоим образом не является ни идеалом нашим, ни нашей конечной целью, а только ступенькой, необходимой для радикальной чистки общества от гнусности и мерзостей капиталистической эксплуатации и для дальнейшего движения вперед.,
С того момента, когда все члены общества или хотя бы громадное большинство их сами научились управлять государством, сами взяли это дело в свои руки, «наладили» контроль за ничтожным меньшинством капиталистов, за господчиками, желающими сохранить капиталистические замашки, за рабочими, глубоко развращенными капитализмом, – с этого момента начинает исчезать надобность во всяком управлении вообще. Чем полнее демократия, тем ближе момент, когда она становится ненужной. Чем демократичнее «государство», состоящее из вооруженных рабочих и являющееся «уже не государством в собственном смысле слова», тем быстрее начинает отмирать всякое государство.
Ибо когда все научатся управлять и будут на самом деле управлять самостоятельно общественным производством, самостоятельно осуществлять учет и контроль тунеядцев, баричей, мошенников и тому подобных «хранителей традиций капитализма», – тогда уклонение от этого всенародного учета и контроля неизбежно сделается таким неимоверно трудным, таким редчайшим исключением, будет сопровождаться, вероятно, таким быстрым и серьезным наказанием (ибо вооруженные рабочие – люди практической жизни, а не сентиментальные интеллигентики, и шутить они с собой едва ли позволят), что необходимость соблюдать несложные, основные правила всякого человеческого общежития очень скоро станет привычкой.
И тогда будет открыта настежь дверь к переходу от первой фазы коммунистического общества к высшей его фазе, а вместе с тем к полному отмиранию государства."

Еще есть у кого-то вопросы по этому пункту?
Ув. Прпр, (хоть уважение к Вам у меня и ослабло, но все же), если Вы собираетесь чье-то мнение оспорить, сначала изучите суть спора и предмет спора, а потом уже указывайте!
АнтонЛ.

__________________
Ленинизм-вечно живое, развивающееся и великое учение, основное учения марксизма.

Олег Павловский

* * *

О самодурстве – это неплохо сказано!
А Вы представьте себя на месте главы государства, или Вас
"эти глупости" не интересуют? Ваша точка зрения, мой дорогой друг,
не нова, увы... Вам бы только разбазарить страну на частные лавочки
со своими маленькими хозяйчиками – разве не так? Это Вы почему-то
называете "свободой творчества", хотя дальше шиномонтажной
мастерской или "отверточного производства ПК" Ваша фантазия не
распространяется. Ну, расскажите, как вы в вашей шаражке
собираетесь осваивать космос или хотя бы строить сухогрузы?
А, что, сухогрузы при коммунизме будут не нужны, и танкеры тоже?
Покажите мне, где это у К.Маркса написано, что при коммунизме
перестанут, например, ходить трамваи? Не можете, тов. "швондер"?
Нечто в этом роде я предполагал...

* * *

Изображения

 

__________________
– Палач! Ты помнишь Нюрнберг?

prpr

Не разбазарить, а дать людям реально быть хозяевами своей жизни. Чтобы сами хоть что-то решали и были стимулы к чему-то стремится. А не слушатся "вертикаль власти",министра, Госплан, вышестоящего начальника-самодура по каждому чиху, что на самом деле предлагаете вы под красивым видом "власти" рабочих и крестьян.

Сухогрузы не могу строить, но зато могу призводить какие-то элементы для сухогрузов или даже космических кораблей. Вы слышали что такое производственная кооперация? Не кооперативы, а именно производственная кооперация в широком смысле, когда разные производства при чем узкоспециализированные кооперируются и создают что-то крупное.

Игорь Голаев

Коммунизм - это такое устройство общество, где реализуется главный принцип коммунизма "от каждого по способности - каждому по потребности".

Я далек от казарменного понимания коммунизма.
Что значит частная собственность? Разве человек не может иметь собственную квартиру, машину, рубаху, штаны, тапочки. средства гигиены и так далее?

Например: если я хочу реализовать свои творческие идеи, то мне не надо идти на поклон к доброму дяди, я могу взять кредит в банке и сам реализовать, то что я задумал.
Самое главное, что я отдаю обществу то, что дано мне от природы, то есть свои дары и способности. Тем самым реализуется первый принцип коммунизма.

Игорь Голаев

В социализме труд только тогда будет эффективным, если люди верят в коммунизм. А потому они готовы трудится и терпеть.

Но если эту веру убить в людях, то труд в социалистическом обществе будет не эффективным. А сегодня эта вера убита.

А поэтому нужно людям давать стимулы самим зарабатывать. За маленькие деньги работать не интересно.

stupid person

Не может! Всё принадлежит обществу. Но человек может пользоваться общественным имуществом в зависимости от потребности.

Олег Павловский

* * *

Тапочки мы отменим, как только придем к власти – Все будут ходить
исключительно в лаптях "от prpr". Презервативы тоже запретим, а
всех онанистов сразу отправим на лесоповал по приговору тройки:
"за связь с кулаком, и за растрату семенного фонда"!

* * *

__________________
– Палач! Ты помнишь Нюрнберг?