Petrovich

Вот он , один из образчиков манипулирования сознанием . Речь идёт о общественной собственности , но в качестве примера приведена ... личная машина . Кара-Мурза в своём амплуа . Пытается через частнособственнические чувства ( прочувствуйте , вашу личную машину угнали ) навязать читателям негативное мнение к приватизации общественного .


А знаете , уважаемый DONK , почему он так делает ? А делает он так потому , что , во-первых , если сказать , что автомобиль был общественным , то у человека к угону общественного совсем иное отношение , чем к угону личного . Достаточно , например , посмотреть , как гомосапиенс относится к чистоте общественных подьездах или туалетах и к чистоте в своих личных квартирах .
Во-вторых , пришлось бы сказать , что 30 процентов общественного автомобиля на первом этапе приватизации передали последнему эксплуатировавшему его шофёру , а первое , что он сделал , это накрутил себе зарплату . Соответственно не хватило на запчасти и бензин . Ессно , через некоторое время машина пошла вразнос и встала .

DONK
Неужели Вы думаете , что Кара-мурза , когда пишет статьи про манипулирование сознанием , сам этими приёмчиками не пользуется ?

__________________
Гражданское общество , социал-демократия , Советы без коммунистов !

mark

Петрович, Вы уже который раз путаете понятия "собственность", "распоряжение" и "управление". При любом раскладе без управления ни одно общество существовать не научилось. Разница в том, что управляющий, сколь ни велики будут его доходы, остаётся наёмным (как вариант, избираемым) работником, которого как назначили, так и сняли в любой момент. И в этом смысле чем он отличается от электрика? Только характером выполняемой работы. Признак класса - это отношение к собственности на средства производства. Делегированное работнику право распоряжения или управления средствами производства не делает его собственником.

DONK

Ликбез для Петровиха (электрика считающего себя экономистом)

"Разделение труда ограничивается размерами рынка" http://aseu.narod.ru/book/smit_a.html

Так как возможность обмена ведет к разделению труда, то степень последнего всегда должна ограничиваться пределами этой возможности обмена, или, другими словами, размерами рынка. Когда рынок незначителен, ни у кого не может быть побуждения посвятить себя целиком какому-либо одному занятию ввиду невозможности обменять весь излишек продукта своего труда, превышающий собственное потребление, на нужные ему продукты труда других людей.

Существуют профессии, даже самые простые, которыми можно заниматься только в большом городе. Носильщик, например, ни в каком другом месте не может найти себе занятие и прокормление. Деревня является слишком узким поприщем для приложения его труда, даже город средней величины вряд ли достаточно велик для того, чтобы обеспечить ему постоянную работу. В уединенных фермах и маленьких деревушках, разбросанных в такой редко населенной стране, как горная Шотландия, каждый фермер должен быть вместе с тем мясником, булочником и пивоваром для своей семьи. В таких условиях трудно ожидать встретить даже кузнеца, плотника или каменщика на расстоянии менее 20 миль от его собрата по профессии. Редко разбросанные семьи, живущие на расстоянии 8 или 10 миль друг от друга, вынуждены приучаться сами выполнять множество мелких работ, за выполнением которых в более населенных местностях они обратились бы к содействию этих ремесленников. Деревенские ремесленники почти повсеместно вынуждены заниматься самыми разнообразными промыслами, имеющими лишь то общее, что для них употребляются одинаковые материалы. Деревенский плотник выполняет всякого рода работу по дереву, деревенский кузнец выделывает все изделия из железа. Первый является не только плотником, но и столяром, краснодеревщиком и даже резчиком по дереву, а также изготовляет колеса, телеги и плуги. Работа кузнеца еще более разнообразна. В отдаленных и внутренних частях горной Шотландии немыслима даже профессия гвоздаря. Такой рабочий при выработке в день 1 000 гвоздей и при 300 рабочих днях в году сработает за год 300 000 гвоздей. Но в такой местности невозможно сбыть и 1 000 гвоздей в год, т.е. продукт однодневного труда.

Так как благодаря водному транспорту для всех видов труда открывается более обширный рынок, чем это мыслимо при существовании одного лишь сухопутного транспорта, то разделение труда и совершенствование всякого рода промыслов естественно вводятся впервые в приморских местностях и по берегам судоходных рек; и часто эти улучшения спустя лишь долгое время проникают во внутренние части страны. Большой фургон, запряженный 8 лошадьми и при 2 работниках, в продолжение шести недель свезет из Лондона в Эдинбург и обратно около 4 тонн товара. Приблизительно в то же самое время парусное судно с экипажем в 6 или 8 человек, курсирующее между портами Лондона и Лейта, свезет туда и обратно 200 тонн товара. Таким образом, 6 или 8 человек при помощи водного транспорта могут свезти туда и обратно между Лондоном и Эдинбургом такое же количество товаров, сколько свезут 50 больших фургонов при 100 работниках и 400 лошадях. Следовательно, на 200 тонн товаров, перевозимых самым дешевым способом сухим путем из Лондона в Эдинбург, должны ложиться расходы по содержанию в течение трех недель 100 человек и 400 лошадей; к этому надо присоединить уменьшение стоимости лошадей - сумма, приблизительно равная содержанию их, - равно как и 50 фургонов. Между тем на такое же количество товаров, перевозимых водою, приходится наложить только расход по содержанию 6 или 8 человек и стоимость снашивания судна вместимостью в 200 тонн плюс оплата большего риска или разницы между морским и сухопутным страхованием.

Поэтому, если бы между этими двумя пунктами не было иного сообщения, кроме сухопутного, и из одного из них можно было бы перевозить в другой только такие товары, цена которых весьма значительна в сравнении с их весом, эти пункты могли бы вести между собою лишь ничтожную торговлю по сравнению с тою, которая существует в настоящее время, и, следовательно, могли бы поощрять промышленность друг друга в значительно меньшей степени, чем ныне. При таких условиях совсем не могла бы существовать какая бы то ни было торговля между различными частями света или эта торговля имела бы ничтожные размеры. Какие товары могли бы выдержать расходы по сухопутной перевозке между Лондоном и Калькуттой? И если бы даже нашлись столь дорого стоящие товары, чтобы выдержать такие расходы, то разве перевозка их через территории стольких варварских народов могла бы быть безопасна? Между тем эти два города в настоящее время ведут между собою очень значительную торговлю, и каждый из них, представляя рынок для другого, в большой мере поощряет промышленность последнего.

При таких преимуществах водного транспорта представляется естественным, что первые успехи ремесел, и промышленности имели место там, где это удобство сообщений открывало весь мир для сбыта продуктов всех видов труда, и что они всегда позднее начинали развиваться во внутренних областях страны. Последние в течение долгого времени не могут иметь для большей части своих товаров другого рынка, кроме прилегающих к ним местностей, отделяющих их от морского берега и больших судоходных рек. Размеры их рынка поэтому в течение продолжительного времени должны соответствовать богатству и населению этих местностей, и потому рост их богатства всегда будет отставать от роста богатства упомянутых местностей. В наших североамериканских колониях плантации постоянно устраивались на берегу моря или по берегам судоходных рек и вряд ли где-нибудь простирались на сколько-нибудь значительное расстояние от них.

Народы, которые, согласно самым достоверным историческим источникам, представляются первыми носителями цивилизации, жили по берегам Средиземного моря. Это море, величайшее из известных на земле внутренних морей, не знающее ни приливов и отливов, ни волнений, кроме вызываемых ветром, благодаря спокойствию своей поверхности, а также обилию островов и близости окаймляющих его берегов чрезвычайно благоприятствовало зарождавшемуся мореплаванию в то отдаленное время, когда люди, не знавшие еще компаса, боялись терять из виду берег и вследствие слабого развития кораблестроения того времени не решались пускаться в бушующие волны океана. Проплыть Геркулесовы столбы, т.е. выйти за Гибралтарский пролив в открытое море, долго считалось в древнем мире самым удивительным и опасным подвигом. Много прошло времени, пока финикийцы и карфагеняне, самые искусные мореплаватели и кораблестроители тех отдаленных времен, попытались сделать это, и еще долгое время только эти народы предпринимали такие попытки.

Из всех стран по берегам Средиземного моря Египет, по-видимому, первый занялся в сколько-нибудь значительных размерах земледелием и промышленностью и усовершенствовал их. Верхний Египет ни в одном месте не отделяется более чем на несколько миль от Нила, а в Нижнем Египте эта великая река разветвляется на множества рукавов, которые при помощи несложных искусственных сооружений обеспечивали, по-видимому, водное сообщение не только между всеми крупными городами, но и между всеми значительными сельскими поселениями и даже многими отдельными поместьями, как это в настоящее время имеет место по Рейну и Маасу в Голландии. Обширность и легкость этого внутреннего водного сообщения послужили, вероятно, одной из главных причин ранней цивилизации Египта.

Земледелие и промышленность развились, по-видимому, также в весьма глубокой древности в провинциях Бенгалии в Индии и в некоторых из восточных провинций Китая; впрочем, отдаленность этого времени не может быть установлена вполне достоверными для нас историческими источниками. В Бенгалии Ганг и ряд других больших рек разветвляются на множество судоходных рукавов, подобно Нилу в Египте. В восточных провинциях Китая несколько больших рек с их притоками тоже образуют много судоходных путей и, сообщаясь между собою, порождают внутреннее судоходство, еще более оживленное, чем по Нилу и Гангу или, пожалуй, по обоим вместе. Замечательно, что ни древние египтяне, ни индийцы, ни китайцы не поощряли внешней торговли, а свои большие богатства все они извлекали, по-видимому, из этого внутреннего судоходства.

Вся внутренняя часть Африки и вся та часть Азии, которая отстоит далеко к северу от Черного и Каспийского морей, древняя Скифия, современная Татария (Россия) и Сибирь во все века находились, по-видимому, в таком же варварском и диком состоянии, в каком они находятся и в настоящее время. Единственным морем Татарии являлся Ледовитый океан, который не допускает судоходства; и хотя несколько величайших рек в мире протекают по этой стране, они находятся на слишком большом расстоянии друг от друга, чтобы по ним можно было поддерживать сношения и вести торговлю с большей частью страны. В Африке совсем не существует таких больших внутренних морей, как Балтийское и Адриатическое в Европе, Средиземное и Черное в Европе и Азии и заливы Аравийский, Персидский, Индийский, Бенгальский и Сиамский в Азии, а потому внутренние области этого великого материка недоступны морской торговле, большие же реки Африки находятся на слишком большом расстоянии друг от друга, чтобы делать возможным сколько-нибудь значительное внутреннее судоходство. Помимо того, торговля, которую может вести народ, пользуясь рекой, не имеющей большого числа притоков и рукавов и протекающей перед впадением в море по чужой территории, никогда не достигает очень значительных размеров, потому что всегда во власти народов, обладающих этой территорией, воспрепятствовать сообщению между истоками реки и морем. Судоходство по Дунаю приносит очень мало пользы различным государствам, через которые он протекает, - Баварии, Австрии и Венгрии, - в сравнении с тем, что оно могло бы давать, если бы одно из этих государств владело рекою на всем ее протяжении до впадения в Черное море.

Адам Смит (родоначальник капиталистической политэкономии). Буржуазный экономист (пояснение для электриков с амбициями экономистов).

Основной подменой понятий является то, что ты Петрових, хоть что нибудь понимаешь в экономике .

Прибыль – доход капиталистов-предпринимателей. Созданная трудом рабочего стоимость распадается на две части: его зарплату и прибыль предпринимателя, рисковавшего капиталом. Размер прибыли определяется размером капитала и не связан с тяжестью труда. Изменение размера прибыли также зависит от увеличения или уменьшения богатства общества, но изменение размеров зарплаты и прибыли происходит в противоположных направлениях: рост богатства увеличивает зарплату и снижает прибыль (это вызвано конкуренцией вложенных в одну отрасль капиталов). Получается, что интересы капиталистов не только не совпадают с интересами общества, но и противоположны им. Поэтому Смит высказывает негативное отношение к данному классу: «Всякое предложение нового закона, исходящее из этого разряда людей... должно быть встречено с крайним недоверием, ибо оно исходит от класса людей, интерес которых никогда не может вполне совпадать с интересами всего народонаселения, и состоит, вообще, в том, чтобы провести общество и даже обременить его, что уже неоднократно и удавалось им делать при всяком удобном случае»

SoZial

Ну а что - несостоятельные, выбывшие из рыночной конкуренции? Упавшие телом и духом? Неудачники, проигравшие? Или те, кто заведомо боятся этой конкуренции, и сеют вокруг неуверенность в себе и в своих силах?

В расход их что ли, капитан? Ведь мы сейчас именно с ними полемизируем. У них теория социальной справедливости (марксизм-ленинизм) как единственный спасательный круг, которого они держатся, потому что боятся, что утонут без него... Они сами утонут, и их дети и внуки.

Это уже из социопсихоанализа - то, что я говорю. Про спасательный круг. Но вот эта боязнь, фобия, что при такой непрерывной гонке вверх по лестнице другие тебя обгонят и перегонят, и еще наступят на тебя, чтобы подняться на ступеньку выше, - вот эта боязнь, она в подсознании у них, они практически не осознают ее, и потому осознанно ратуют за возврат к прежним правилам игры. Когда никто не лезет вперед, их сразу же стригут длинными-длинными социалистическими ножницами.

Перевоспитать этот слой общества, сделать его более адаптированным к рынку, уже невозможно, я думаю. И - спасательный круг из рук выбивать тоже, как мне кажется, негуманно. Религия и какая-то общественная теория, пускай даже устаревшая, неверная, но в которую они верят, - это их как-то оправдывает в собственных глазах. Они самореализуются здесь, остаивая свое право на выбор вероисповедания. В этом смысле я как правозащитник - на их стороне. Я же вижу, что логическая аргументация о многочисленных противоречиях в марксистско-энгельсской теории на них не действует. Это значит, не убеждение у них в головах, а вера. В религиозных догмах тоже ведь много логических несоответствий, но для верящих в то, что Христос ходил по воде, аргументы типа того, что ходить человеку по воде невозможно, - неэффективны.

Поэтому я временами захожу в тупик на этом форуме. Многие искренне верят в свои мифы в голове и отчаянно их защищают. Негуманно в таких условиях выбивать козыри из их рук. Но, к сожалению, приходится, потому что молодежь читает этот форум.

А за молодежью - будущее нашей страны. Я надеюсь, что - социал-демократической страны.

mark

Констатирую полное отсутствие у Вас понятия, как работает товаропроизводитель в социалистической экономике. Производитель не получал от государства денежку ни за квадратные платья, ни за самые модные - закупками занимались торговые организации. Если бы Вы потрудились читать посты Донка полностью, то наверняка увидели бы цифру, что убытки от уценки товаров не превышали одного процента выручки. Если Вы полагаете, что потери современных торговцев от уценки меньше, то глубоко заблуждаетесь. Ошибки при закупках, как и брак в производстве, неизбежны, но раньше закупками занимались товароведы со специальным образованием, а производством - конструкторы, инженеры, экономисты и т.д. со специальным образованием, что позволяло ограничивать количество таких ошибок. А сейчас ритейлеры свои просчёты в закупках перекладывают на нас, потребителей: средний размер наценок в торговле СССР составлял 10%, а сейчас - в разы больше.
Что касается производителей, то удовлетворение потребностей потребителей - отнюдь не цель, а одно из средств получения прибыли. И Ваше предположение, что стремление производителей к прибыли обеспечивает максимальное удовлетворение потребностей потребителей, мягко говоря, наивно. Производители предпочитают не удовлетворять, а формировать потребности. Например, задумайтесь, зачем Вам нужен личный автомобиль? А затем попытайтесь мысленно сформулировать требования к нему: какая необходима вместимость, какая максимальная скорость, в какие затраты по его содержанию Вы бы хотели уложиться и т.д. А теперь посмотрите - много ли Вы видите таких автомобилей на улице? В стране нет ни одного места, где разрешено двигаться быстрее 110 км/час, а даже микролитражки выпускают с максималкой от 160, большинство не выезжает за город, но все улицы запружены джипами, для большинства вполне хватило бы маленькой машинки, но покупают большие, многим машина вообще не нужна - то количество поездок, что им доводится делать, гораздо дешевле совершить на такси, но они всё равно выворачивают карманы и покупают авто, за ним гараж... Почему? Да потому что запущен огромный маховик лохотрона, замыливающего сознание потребителя, стимулирующего его покупать более престижные, более мощные и скоростные (т.е. более дорогие) автомобили, чем ему реально нужно, а зачастую более дорогие, чем он может себе позволить.
А вот реальные потребности рынок зачастую удовлетворять не спешит, потому что на этом труднее заработать. Например, в сельской местности резко сократилось количество автобусных маршрутов - что, у жителей деревни Забутылкино пропала потребность ездить в райцентр? Или в каждом дворе появилась машина? Или такой пример: раньше на каждом вокзале были носильщики, которые возили багаж пассажиров к стоянкам такси и автобусным остановкам. Сейчас они есть только на крупных вокзалах, но пассажиры обходят их стороной, как и таксистов, хватающих за фалды всех проходящих... Что, потребность пропала? Да нет - гримассы рынка: платить 120 рэ за то, чтобы довезти чемодан на тележке - дурных нема, как и платить таксистам по тройному тарифу. Если оглянетесь вокруг, примеров множество, только сместите чуть-чуть угол зрения.

DONK

Вы ошибаетесь в корне. Двигателями прогресса, как не странно, были всегда люди вышедшие из низов (как правило волей случая получившие образование). Дети богатых в США как правило вечные студенты и короли вечеринок и пикапа. СССР дал миру огромную когорту выдающихся учёных, художников, музыкантов и т.д.. За 20 лет РФ нечем похвастаться. Почему? Вы удивитесь, но самое интересное что возраст учёных США которые работают в ркетно-космической отросли зашкаливает за 60 (это дети Рузвельтовского социализма когда образование было бесплатным).

Посмотрите этот фильм:

http://tfile.ru/forum/viewtopic.php?t=306200

или

http://rutube.ru/tracks/3106111.html

SoZial

Mark, с Вашего разрешения, как говортся, прокомментирую Ваши некоторые высказывания.
Мне кажется, многие заморчки в наших головах мы сами рождаем. Это я насчет Ваших примеров с носильщиками на крупных (или некрупных?) вокзалах.
Платить 120 рублей за провоз багажа на тележке с жд-вагона на таксостоянку - Вы сами написали, дурных нема. Вот и нету тогда рыночной потребности в таком перевозе. Мы ее сами выдумали - из головы. А раз нету потребности, то нету и предложения.

Рыночная потребность, Mark, всегда реальная, реальней никуда. А ее реальность определяется наличием денежек в кармане. Есть у тебя лишние 120 рэ - вези свой багаж на таксостоянку на тележке носильщика. Нету - значит, нет такой у тебя потребности. Это у всех блажь такая - брать к себе все бесплатно (или по дешевке), а отдавать втридорога, а еще луше - сразу за миллион USD. Мечта всех страдающих рыночной малограмотностью. Считающих, что существуют человеческие потребности, не обспеченные его (этого человека) деньгами. А это не потребность, Mark, это - его мечта.

То же самое и насчет потребности жителей села Лыково ездить в райцентр Мочалово. Ранее там была социалистическая (госплановая) экономика и реальные потребности жителей этого села вообще не изучались. Они были назначены сверху по единой формуле, расчитанной на одного жителя села. Живет, скажем, здесь тысяча человек, значит, надо как минимум два автобуса в день - туда и обратно в райцентр. Утренняя, так сказать, лошадь, и вечерняя.

А реальная потребность этого села - всего-навсего в трех автобусах в неделю, и не больше. И то, чтобы только почтальона с почтой (два журнала, три газеты, одно письмо) привезти и увезти. Потому что деревня здесь такая, старообрядцы живут, никуда не ездят. И к ним никто не ездит. Не любят православные старообрядцев.

Вот и ездили полупустые, а то и свсем пустые автобусы в Лыково из райцентра Мочалова в ущерб социалистической экономике, которая была, как мы знаем, неэкономной...

Когда пришел рынок, автобусов тут стало ровно столько, сколько реально требовалось - три раза в неделю, не больше-не меньше. И практически все сидячие места заняты, а в проходе никто не стоит. Потому что, никто битый час стоять во время поездки не хотел. А кому сильно надо, делает в уме расчеты, опирируя своей наличностью, затем достает из кармана мобилу и заказывает из района такси. Вот так должно быть на рынке.

alexand

Донк вот упомянул о рузвельтовском социализме. Значит, возможен и такой вариант социализма?

капитан запаса

Это в чем же я ошибаюсь? В том, что движущей силой общественного развития являются люди, вырвавшиеся из тисков "низшего слоя"? Так это не я, а Вы неоднократно писали, да еще и В.И.Ленина цитировали.
Бедному человеку некогда думать о перспективе. Ему надо поесть и семью накормить, одеть в первое, что попадется под руку, хоть в китайский ширпотреб, лишь бы дешевле да теплее.
А что до ракетно-космической отрасли США, которую "двигают" старичье рузвельтовское, то результаты известны-на наших ракетах в космос летают. "Додвигались" бесплатники...

DONK

С вашего разрешения приведу один материал об одном заблуждении.

Миф о дефиците Кара-Мурза

Прочитав заголовок, многие читатели, наверняка, возмутятся. Да какой же это миф, это истинная правда! - скажут они. Раньше кругом были пустые прилавки, а вот сейчас при демократах всё есть. Нас не проведёшь, мы помним и огромные очереди и то, как многие товары приходилось доставать с боем, переплачивать спекулянту, идти на поклон к нужным людям и так далее. Что же это автор статьи так явно врёт? Наверное, он не жил в СССР. Наверное, он и не стоял никогда в советских очередях. Спешу сообщить: жил и знает об очередях не понаслышке. И тоже, как и очень многие, ругал тогдашние порядки на чём свет стоит. Но, тем не менее, сейчас я считаю необходимым поставить под сомнение все разговоры о товарном дефиците в СССР.

Начнём с азов. Что же такое «дефицит»? Это иностранное словечко переводится на русский язык словом «нехватка». Все средства антисоветской пропаганды годами вбивают людям в голову мысль о том, что если раньше были огромные очереди, а сейчас их нет, то это означает, что в СССР крайне не хватало (нехватка=дефицит!) потребительских товаров, а сейчас их хватает. Из этого тезиса многие люди даже делают вывод о том, что сейчас Россия производит больше товаров повседневного спроса, чем раньше. Мол, «демократы» сейчас лучше заботятся о людях и об их потребностях. Мол, при коммунистах все ресурсы страны тратились на «никому не нужную» добычу руды, выплавку стали и тому подобные вещи, а про народ власть вспоминала в последнюю очередь. А сейчас новая власть только и думает, как увеличить производство колбасы, пива, мяса, масла и так далее. Что ж, разберёмся.

Давайте посмотрим, а при каких условиях возникает дефицит, то есть нехватка. Когда прилавки магазинов пустеют и появляются очереди? Это происходит, когда спрос превышает предложение. И всё. Обратите внимание, здесь ничего не сказано о производстве! То есть сам по себе факт существования дефицита не говорит еще о том, что в стране плохо обстоят дела с производством товаров. В самом деле, представим на секунду, что в стране производят всего лишь 100 велосипедов в месяц. Если в магазине есть 100 велосипедов по цене, скажем, 6 тысяч рублей, и пришли 105 покупателей, готовых заплатить эти 6 тысяч, то ясно, что они сначала выстроятся в очередь. Возникает типично «советская» ситуация. Покупатели скупят весь товар, и прилавки опустеют, да еще пять человек останутся без велосипедов и уйдут домой злыми. Деньги у человека есть, он хочет и главное способен купить товар, отстоял очередь, но не досталось!

Хозяин магазина, конечно же, стремится заработать побольше денег. Он видит, что спрос превышает предложение, поэтому он может поступить так:

-заказать еще 5 велосипедов на оптовом складе;

-повысить цены на свой товар.

В первом случае, те пять незадачливых покупателей, которым не достались велосипеды просто вернутся в магазин и купят их. Но мы же условились выше, что на оптовом складе нет уже велосипедов, их всего то произвели 100 штук, и все они уже распроданы. Так что первый вариант отпадает. Тогда продавец ждёт, когда производитель произведет опять 100 велосипедов, скупает их и уже теперь повышает цены, допустим до восьми тысяч рублей за один велосипед. Но если раньше 105 человек были готовы купить велосипед по цене шесть тысяч рублей, то сейчас ситуация изменилась. Допустим, двадцать пять человек уже просто не могут платить восемь тысяч за тот же самый товар. Шесть тысяч готовы, а восемь для них дорого. И вот лежат на прилавках 100 велосипедов, в магазин пришло опять 105 человек, но 25 из них, увидев, что цены теперь стали выше, развернулись и пошли домой.

Смотрите, вроде и очередь стала меньше, и всем хватило, и еще на прилавках осталось лежать 20 велосипедов. Нет нехватки, нет дефицита, всё есть, всем досталось. Но ведь мы то знаем, что на самом деле двадцать пять человек хотело бы купить велосипед, но у них уже на это нет денег. Вот им то и не досталось! Если раньше пять человек ушли домой не солоно хлебавши, то сейчас двадцать пять осталось без велосипеда! В пять раз больше! И обратите внимание на то, что при одном и том же объёме производства мы получили две совершенно разные ситуации. В первом случае -очереди, дефицит, пустой прилавок. А во втором и прилавок полон, и очередь маленькая, и всем вроде бы как хватило. Это как раз и доказывает, что факт наличия или отсутствия дефицита ещё ничего не говорит о производстве. Производство-то, как было 100 велосипедов в месяц, так и осталось, а дефицит то появлялся, то исчезал.

Так может быть, дефицит говорит нам о том, что потребление в стране находится на низком уровне? Людям не хватает, значит, они мало потребляют? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся вновь к рассмотренной выше схеме, только теперь внесем в неё небольшое изменение. Будем теперь считать, что в месяц производится не 100 велосипедов, а, допустим, 60.

Вновь приходит 105 человек, а хозяин такие цены установил, что лишь 40 человек способны купить велосипед. И вот они покупают, на прилавке еще остаётся 20 нераспроданных велосипедов. И прилавок полон и очереди нет. А производство-то меньше чем было раньше! Произвели-то раньше 100 велосипедов, а теперь - только 60! Раньше и потребление было выше. Купили-то раньше 100 велосипедов, а теперь - только 40. То есть производство снизилось, потребление тоже резко снизилось, а дефицита, то есть нехватки, тоже нет. Получается парадокс! Больше производим, больше покупаем - есть очереди, нехватка, давка и ругань! Меньше производим, меньше покупаем, и вот тебе на: всё есть! В чём же тут дело? А в том, что дефицит, о котором постоянно твердят телеболтуны-демократы, это типично манипулятивное понятие.

В адрес советской системы мне приходилось слышать и несколько иные обвинения, связанные с дефицитом.

- Да, - говорят оппоненты, - мы признаём, что в СССР и потребление товаров и производство было выше, чем сейчас. Но очень уж плохо обстояли дела с распределением этих товаров. Цены назначались директивно, планово, поэтому менялись медленно и негибко. Это и приводило к дисбалансу спроса и предложения. Хозяин-продавец, то есть государство, плохо отслеживал конъюнктуру рынка. Отсюда очереди, давка, а ведь есть люди, готовые снизить свое потребление, купить,пусть и подороже и поменьше, но лишь бы без давки и ругани.

Да, в таких рассуждениях есть здравый смысл. Но ведь это же совсем другое дело, и совсем другая проблема.

Так почему же антисоветская пропаганда подменяет один тезис другим? Почему проблему распределения пытаются выдать за проблему производства и потребления? Ответ очевиден. То, как «демократы» решили проблему дефицита (повысили цены, снизили потребление), можно было сделать и в СССР и без реформаторов, причем с гораздо меньшими издержками для народа. Стоило лишь открыть сеть магазинов, где продавались бы те же самые товары, что и в обычной торговле, но с дополнительной наценкой. Тогда у человека будет реальный выбор.

Готов отстоять очередь и купить подешевле - пожалуйста! А хочешь быстро и без очереди, так изволь платить за удовольствие! Причем в истории СССР был довольно продолжительный период существования такой сети параллельной торговли. Речь идет вовсе НЕ о спец. распределителях и НЕ о «Берёзках», где торговля шла не за рубли, а за валютные чеки. Речь идет о системе государственных магазинов, существовавших в сороковые годы. Народ называл их коммерческими. На прилавках свободно лежали деликатесы, черная и красная икра, элитные алкогольные напитки, продавались там и обычные товары. Цены там были высокими, и для большинства людей малодоступными. Зато и очередей не было. Такую систему можно было бы восстановить и при Брежневе, и при Горбачеве, и вместо «шоковой терапии» можно было пойти по такому пути. Но «реформаторы» решили всю торговлю сделать коммерческой и выдать это за великое благо.

Итак, сейчас, при реформаторах, и производство, и потребление в среднем резко снизились. Ликвидация дефицита, о котором они постоянно говорят - это ложь. Наоборот, дефицит, то есть нехватка, сильно увеличилась по сравнению с советскими временами, но просто приняла иную форму. Вместо увеличения производства и потребления власть «демократов» снизила спрос и тем самым существенно понизила средний уровень жизни в стране. Это надёжно установленный факт.

Кстати, когда речь заходит о дефиците и потреблении, то либералы нередко заявляют, что когда КПРФ придет к власти, то трудящимся придется сократить уровень личного потребления. Перед выборами 1996 года все стены в России были заклеены угрозами на случай победы на выборах Г.А.Зюганова: «Купи еды в последний раз». Понятно, что все эти обвинения - вздор, уровень потребления народа такой, что снижать его уже некуда. КПРФ предлагает решать проблемы государства за счет национализации природной ренты и направлении этих средств на развитие науки, образования и здравоохранения.

Затягивание поясов - это требование к народу не коммунистов, а либералов. Коммунисты никогда не требовали от народа затягивания поясов. И хотя на первом этапе существования СССР (20-е - 30-е гг.) основные усилия вкладывались не в повышение уровня жизни, а в развитие тяжелой промышленности - об уровне жизни тоже заботились. Статистика надежно фиксирует непрерывный рост уровня жизни основной массы народа, начиная с 20-ых годов, прерванный только голодом 1933 г. и войной 1941-1945 г.

Напротив, никакие не коммунисты, а именно либералы в начале резко снизили уровень потребления народа. И снижение продолжается до сих пор, и при продолжении либерального курса дальше будет только хуже.