NIP

Информация - 0%
Эмоции - 100%

Ловкач

Да 1974 год рождения.,чай помню и не смущаюсь.
Никакой уморы.Все скромненько при Леониде Ильиче!

Ловкач

Сколько танков бездарно заржавело?
Мог ли купить "Жигули" простой советский человек просто за деньги в 80-х годах? Какие уж тут эмоции,итого!

Алексей Л

Да, дела! Школьник начальных классов будет здесь трещать о качестве жизни при Брежневе. Ну самому то Вам не смешно? Ну Вы явно брякнули что-то не то. Найдите в себе силы хотя бы не врать здесь о своих впечатления второклассника про жизнь при Брежневе. А то закрадываются большие сомнения в Вашей адекватности.

Ловкач

Брежнева я считаю человеком великим,но вовсе не за качество жизни.
После Никиты Сергеича с брюками на пузе и ботинками на столе в ООН-Леонид Ильич-улыбчивый,адекватный человек.Обаятельный,с юмором,представительный.Со смехом признающий,что"классиков"никогда не читал.
Величайшей его заслугой , на мой взгляд, было снятие напряженности в международных отношениях,хотя 80 летние маршалы бубнили про производство танков без остановки.Хватало у него внутреннего стержня отстаивать свои взгляды.
Косыгинские реформы двинул бы еще-глядишь и сейчас стоял Великий и Могучий.Пересидел лет 5.Вовремя уйти нужно было.
Вот эта пятерина и заложила крах системы!Как стали звезды друг за другом вешать,да ордена Победы,а речи невнятно толкать,так и забурлило у людей раздражение.В магазинах то ой как не густо было,а доча на кабриолетах гоняла,да брилики скупала.Щелоков,Чурбанов,Романов.Слухи в народе-пока за колбасой давимся,энти негодяю царские сервизы в Зимнем дворце на свадьбах бьют.Не было скажете?
Отстали с ежедневными песнями про-если завтра война,если завтра в поход,спокойнее зажили,скажем так.А качество?
Весьма и весьма скромное!

Ловкач

У мясного отдела питерского гастронома очередь небольшая; мы обрадовались и пристроились за старушкой интеллигентного вида. Через ее худенькие плечи жадно рассматриваем разложенный на мраморном прилавке товар. На противнях – мяса! Маленькие кусочки, и побольше, и с косточкой… кое-где чуть обветрилось, но нам сгодится и такое. Единственно, гложут сомнения: по сколько в одни руки?
Старушкина очередь подошла; она берет вилку и, отставив мизинчик, брезгливо ковыряет мясо, выбирая… господи, что там выбирать! Тут до вылета осталось три часа, еле дождались открытия гастронома, успеть бы на автобус в аэропорт.
Выбрала. Грамм сто пятьдесят, с ребрышком. Нет, не то. Сомневается. Берет на вилку другой кусочек…
–*Да йе… – шипит за спиной штурман.*– Вот, карга старая… харчами перебирает…
–*Тихо, ты… услышит.
–*Она что, с блокады не приучилась мясо выбирать?
–*С той блокады сорок лет прошло. Город-герой… б… зла не хватает.
–*Это у нас блокада… сорок лет…
Экипаж тихо шепчется за спиной пожилой ленинградки. Ковыряние в мясе кажется нам святотатством. Нам чуждо такое оскорбительное отношение к главному для нас после хлеба продукту. Когда достаешь из морозилки заиндевевший, вымороженный до каменной сухости, залежалый, последний кусок вареной колбасы, по два двадцать, и жаришь тающие кружочки, чтобы поесть перед рейсом – а рейс долгожданный, в Ленинград, оттуда привезешь, наконец, мяса!*– вот когда жуешь эти зажаренные до картонной твердости ломтики, тогда начинает кое-что доходить насчет справедливости в этой жизни.
Ленинградцы – заслужили. Они голодали в блокаду. Правда, через сорок лет тех уже не осталось в живых, царство им небесное, страдальцам. Уже имеет взрослых детей новое поколение, послевоенное. Они не голодали никогда. Внуки тех мучеников блокады уже и о той проклятой войне имеют смутноватое представление. Жизнь продолжается, на пожарищах буйно цветет молодая поросль, старые раны затягиваются, и вскоре никому не нужна уже будет память о тех давних страданиях.
Мы – не ленинградцы. Мы – не заслужили. Мы – красноярцы; за нами в очереди – Воронеж, за ним пристраивается якутский экипаж. Вся очередь синяя. Летчики, бортпроводницы, с сумками, объемистыми портфелями, баулами – все терпеливо ждут и надеются, что в одни руки дадут больше, чем по два кило. Мы для ленинградцев и для москвичей – нахлебники, неизбежное зло…
На робкий вопрос доблестного, в фуражке с «дубами» и золотых погонах, представителя героической профессии по теме «сколько в одни руки» дебелая продавщица громко кричит через весь зал:
–*Пятровна! А, Пятровна! Энтим,*– она чуть кивает в сторону очереди, застывшей в ожидании,*– энтим по сколь отпускать? А? По четыре?
«Пятровна» подтверждает, что по четыре. Очередь зашевелилась. Этот гастроном хороший, щедрый. В других – по два кило. Хочешь взять еще – становись снова в очередь.
Моя очередь подошла. Одной рукой держу полиэтиленовый пакет, другой вытряхиваю в него все содержимое противня – там больше четырех не будет. Кладу на весы. Четыре сто. Тетя милостиво разрешает. Бегу в кассу. Там очередь тоже синяя. С утра здесь всегда синие очереди.
Молодая полная кассирша, потягиваясь, лениво-сочувствующе бросает:
–*Это где еще мяса не хватает? В Красноярске?
Ее слова надо понимать так: неужели страна еще не наелась того мяса?
Бегу занимать очередь за маслом. Тут строго: в одни руки четыреста грамм. Быстро плачу деньги, становлюсь в хвост, подхожу снова к продавцу и, боясь глянуть ему в глаза, как будто в первый раз, прошу еще раз четыреста грамм.
Опознает или не опознает? Будет или нет нотация, выговор ревнителя закона справедливости проклятому нарушителю? Будут или нет меня позорить на людях?
Спина мокрая. Проскочил! Восемьсот грамм сливочного желтого масла, вологодского, два пакетика, лежит в портфеле. А за мной вологодский экипаж удивляется, какими неисповедимыми путями их вологодское масло попало на питерские прилавки. И засовывают завернутые в серую бумагу кубики масла вместе с пакетами мяса и палками колбасы в приделанные к тележкам короба.
Тележка – очень удобное изобретение 90-х годов 20-го века. В сезон, когда надо везти с югов коробки помидор, винограда и прочих даров природы, она экономит силы перед вылетом. Одно дело таскать коробки в руках, другое – на тележке. Руки так не трясутся, как после коробок, легче предполетный медосмотр проходишь.
Но четыре кило мяса – это что слону дробина. Бортинженер ведет нас дворами к заднему крыльцу. Спускаемся в подвальное помещение. Идем длинными полутемными коридорами, пропуская встречных людей в белых халатах, вымазанных мясными помоями. И входим в святая святых: К РУБЩИКАМ МЯСА.
Холеные, румяные парни; на грязных пальцах золотые перстни. Огромные плахи, на них лежат не топоры – питерские овальные секачи для рубки мяса. Смущенно здороваемся; нам снисходительно кивают. Наши погоны и фуражки здесь неуместны, мы готовы провалиться сквозь землю… но бортинженер негромко договаривается, румяный мясник называет цену, мы не сговариваясь согласно киваем головами: да, да, скорее только…
Профи берет секач. Небрежно кидает полтуши на плаху. Это надо видеть. Непрезентабельный труп скотины под его секачом за несколько секунд обретает аппетитный товарный вид. Ну, артист! Только не он перед нами раскланивается, а кланяемся мы, униженно благодарим. Спасибо, добрый человек.
Дома убеждаемся в профессионализме доброго человека: каждому в массивном куске мяса искусно заделан тазобедренный сустав.
На остановке автобуса толпа в синем. Тележки, тележки, сумки, редко у кого один портфель. Ну, у одного нашего штурмана жена заведует магазином хрусталя – вот он летает с одним «дипломатом». У них рубщик – друг семьи. А у нас и жены рангом пониже, и друзей такого высокого ранга не водится.


Василий Васильевич Ершов.КВС ТУ 154."Записки ездового пса".
Рекомендую-интереснейшие книги.Можете автору графики и таблицы послать.
Да,Леня,Вы ведь из Питера?
А он из Красноярска,я из Горького!

В. Иванова

Даа! Это ж надо так себя унизить, вместо того, что бы пойти на рынок и выбрать свежайшее парное мясо. Да и ещё на всю страну об этом рассказывает.
Нормальный ли он человек и было ли это на самом деле???
Или очередная побрехушка?

__________________
#Своих не бросаем#

Ловкач

Васи́лий Васи́льевич Ершо́в (р. 2 сентября 1944 года в г. Волчанске Харьковской обл.) — профессиональный пилот гражданской авиации СССР и России, российский писатель, автор серии книг о работе гражданских лётчиков. После окончания в 1967 году Кременчугского лётного училища гражданской авиации работал в Енисейске, затем в Красноярске. Летал на Ан-2, Ил-14, Ил-18, Ту-154 в течение 35 лет. Общий налёт 19 300 часов. Пилот-инструктор Ту-154. После ухода с лётной работы занимался организацией профессиональной подготовки лётного состава авиакомпании «Сибавиатранс». С 2008 года на пенсии.

Это из Википедии.
Да уж,уважаемая Валентина Ивановна,действительно,зачем по рынкам шарились?А колбаса в потребкооперации,а одежда на барахолке.
Вот только наполненность кошелька позволяла ли так лихо жить?

NIP

Что-что, а эта проблема лично меня, как-то не волновала!
Мне лично в те времена машина была не нужна, хотя люди вокруг имели! Трудности в приобретении, ну да! Были! Скажу, что создание дефицита во времена Союза было источником получения дополнительной прибыли отдельной категории граждан. Сейчас откаты, многократно превосходят те далёкие "доходы". Ну, и что?

В. Иванова

Ничего не лихо. То что они мясникам отдали дороже, чем на рынке парное мясо. В магазине оно было 2 руб, а на рынке 3руб., да ещё на выбор.

Как раз в период роста по всем показателям, вдруг( а может не вдруг?) решили всё обрушить
А сейчас , если не на рынке покупаешь, то неизвестно откуда, неизвестно чем заражённое и неизвестно сколько лет лежавшее

__________________
#Своих не бросаем#