NIP

Слабенький ответ для суточного раздумья!

Обалдеть! Как же можно так быстро перекрашиваться? Ещё вчера Кара-Мурза был для Вас "бла-бла-бла" и уже сегодня Вы его приводите в качестве доказательств против него же самого? Во истину, "всё смешалось в доме Облонских"! Но зато повеселили!

mark

Мне очень нравтися анекдот про двух быков, пасущихся на холме -молодого Мишки и немолодого Борьки. Молодой:
- Боря, смотри, какая симпатичная Буренка! Давай быстренько спустимся!
- Не-а!
- А вон, посмотри, какая симпатичная Пеструшка, давай быстренько...
- Не-а!
- Ну, а вон, посмотри, ....
- Миша, не суетись, мы спокойно пожуем травки, спокойно спустимся вниз и спокойно поимеем все стадо!
Так вот поведение субъектов предпринимательства в условиях рынка напоминает мне поведение Мишки, а поведение советских напоминает по манерам Борьку. Реагирует на обстановку он не так быстро, зато более взвешенно. Другое дело, что в конце 80-х он не подозревал, что хозяева собираются его отправить на бойню...

leonqwerty

Проведи себе нормальный инет и посмотри содержание ролика. А потом будешь бла бла бла .
Охренеть от этого тролля. Куда модераторы смотрят?
Клевещет, сочиняет небылицы, не приводит ни одной цифры, ни фактов. Может приведёшь по теме хоть какой-нить график или руки из задницы растут?

Gena

Судя по цитате приведённой в кавычках, Андропов комментировал перестройку с того света.

leonqwerty

Нипу бесполезно объяснять. Глуповат, не дружит с цифрами,но за то преуспел в склоках. Андропов реально прокладывал дорогу Горбачёву. Исторический факт.

alexand

Гр. Леон!
Что вы доказываете? Что "во всем виноват Горбачев"? Да, он лопух, но миллиардером не стал. А 90 % ЕдРа откуда вышло?

leonqwerty

Вот прочитайте ещё интересную инфу.



Начиная с 1990 года, союзные республики одна за другой принимали решение о выходе из состава Союза Советских Социалистических Республик - 11 марта 1990 года независимость провозгласила Литовская ССР, 9 апреля 1991 года - Грузинская ССР, 20 августа 1991 года - Эстонская ССР, 21 августа 1991 года - Латвийская ССР, 24 августа 1991 - Украинская ССР, 25 августа 1991 года - Белорусская ССР, 27 августа 1991 года - Молдавская ССР, 30 августа 1991 года - Азербайджанская ССР, 31 августа 1991 года - Узбекская ССР и Киргизская ССР, 9 сентября 1991 года - Таджикская ССР, 23 сентября 1991 года - Армянская ССР, 27 октября 1991 года - Туркменская ССР, 16 декабря 1991 года - Казахская ССР.

Во время встречи в Беловежской пуще 8 декабря 1991 года руководителями республик, являвшихся учредителями СССР в 1922 году - РСФСР (пока ещё остававшейся в составе Союза), и уже вышедших из Советского Союза Украины и Белоруссии - было подписано Соглашение о создании Содружества Независимых Государств (более известного в народе под сокращённым наименованием СНГ).

В преамбуле этого Соглашения говорилось буквально следующее: "Мы, Республика Беларусь, Российская Федерация (РСФСР), Украина как государства - учредители Союза ССР, подписавшие Союзный Договор 1922 года, далее именуемые Высокими Договаривающимися Сторонами, констатируем, что Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность, прекращает свое существование".

12 декабря 1991 года Верховный Совет РСФСР принял решение о денонсации Союзного Договора 1922 года, то есть, тем самым, юридически оформил выход РСФСР из состава СССР. А последним, как уже отмечалось, 16 декабря 1991 года из СССР вышел Казахстан.

Таким образом, по состоянию на 16 декабря 1991 года в составе СССР не осталось ни одной республики. Вообще ни одной.

25 декабря 1991 года Михаил Сергеевич Горбачёв подписал указ о сложении с себя полномочий Президента уже несуществующего СССР, а 26 декабря 1991 года Верховный Совет СССР принял Декларацию о прекращении существования СССР (а реально Союз не существовал уже с 16 декабря).

Как мог отреагировать Горбачёв на выход республик из состава СССР? Мог ли он удержать их силой на законных основаниях?

Когда Чеченская республика, руководимая Дудаевым и Масхадовым, попыталась выйти из состава Российской Федерации, её вернули в состав России путём проведения двух "чеченских" войн. Потому что Конституция РФ не предусматривает права субъектов федерации на выход из Российской Федерации.

А вот действовавшая в период правления Горбачёва Конституция СССР, принятая 7 октября 1977 года, такое право союзным республикам предоставляла!

Вот что говорилось в статье 72 Конституции СССР 1977 года:

За каждой союзной республикой сохраняется право свободного выхода из СССР.

leonqwerty

Согласен. Но Горбачёв не лопух.Это зря. Они сознательно разрушали СССР. И поговорить на эту тему, думаю, что это неплохо.

Вот вырезку прочитайте:
Как пишет Евгений Чазов в книге "Здоровье и власть", "скрытая борьба Андропова с Черненко продолжалась". Ранее уже приводились примеры, во что иногда выливалась такая борьба за власть в советской верхушке - переворачивание лодки Косыгина, чудом оставшегося в живых, загадочная смерть Кулакова, "самоубийство" Цвигуна из пистолета охранника, отравление Суслова какой-то "новой таблеткой", смерть Брежнева после получения "жёлтеньких" таблеток от Андропова.

А в конце августа 1983 года загадочное происшествие случилось и с Константином Устиновичем Черненко, отдыхавшим в Крыму. Далее процитируем книгу Е.И. Чазова "Здоровье и власть":

Отдыхавший там же, в Крыму, министр внутренних дел Федорчук, которого активно поддерживал Черненко, прислал ему в подарок приготовленную в домашних условиях копченую рыбу. У нас было правило - проводить строгую проверку всех продуктов, которые получало руководство страны. Для этого как в Москве, так и в Крыму были организованы специальные лаборатории. Здесь же то ли охрана просмотрела, то ли понадеялись на качественность продуктов, которые прислал близкий знакомый, к тому же министр внутренних дел, короче, такой проверки проведено не было. К несчастью, рыба оказалась недоброкачественной - у Черненко развилась тяжелейшая токсикоинфекция с осложнениями в виде сердечной и легочной недостаточности… Состояние было настолько угрожающим, что я, да и наблюдавший его профессор-пульмонолог А.Г. Чучалин, как впрочем и другие специалисты, боялись за исход болезни.

Андропов, которого я проинформировал о состоянии Черненко, сочувственно, но совершенно спокойно отнесся к сложившейся ситуации… он ответил: "Я ничем ему помочь не могу. А в ЦК останется Горбачев, который в курсе всех дел и спокойно справится с работой…".

… Заболевание Черненко протекало тяжело … восстановить его здоровье и работоспособность до исходного уровня было невозможно. Из больницы выписался инвалидом…

… мне стало ясно, что вряд ли Черненко останется в Политбюро после ближайшего Пленума ЦК.

Однако бывший начальник 4-го главного управления Минздрава СССР описал эту историю не совсем точно (а в своих книгах Е.И. Чазов неоднократно подчёркивал, что находился в дружеских отношениях и с Андроповым, и с Горбачёвым). В.В. Федорчук в упоминавшемся интервью газете "Зеркало недели" внёс очень существенные уточнения:

Во-первых, не я угостил, а мой зять — меня в то время вообще в Крыму не было. Черненко отдыхал на даче, а неподалеку в Доме отдыха ЦК проводил отпуск зять. Он у меня был заядлый рыболов. Однажды наловил целое ведро рыбы. Позвонил мне в Москву, спрашивает: «Что с ней делать?». Я говорю: «Угости Черненко, вы же там рядом отдыхаете». Он и отвез. Эту же рыбу ела вся семья Черненко, ели в доме отдыха. И никто не заболел. Так что рыба тут совершенно ни при чем. Я удивлен, что Чазов мог подобное написать.

Итак, пищевое отравление якобы от рыбы, но травится только один человек среди всех, кто эту рыбу отведал. Можно предположить, что К.У. Черненко был специально отравлен таким способом, чтобы свалить вину за отравление на его друга В.В. Федорчука. Подложив яд в рыбу (или в какой-то другой продукт, подававшийся вместе с рыбой), "убивали двух зайцев" - убирали одного противника и компрометировали другого. То, что Черненко остался в живых - спасибо профессору Чучалину, вытащившему его с того света.

А затем последовал ответный удар уже с другой стороны. В августе был отравлен Черненко, а 30 сентября находившийся в том же Крыму Андропов резко, неожиданно, тяжело заболел, и его увезли в Москву. Из больницы он уже не вышел, и последние несколько месяцев своей жизни руководил страной из больничной палаты.

Обстоятельства неожиданной болезни Андропова не совсем ясны. Чазов пишет, что Андропов простудился, и это вызвало резкое осложнение, но всё же это вызывает сомнения. Слишком по датам совпадает, очень похоже на обмен ударами между "перестройщиками" и противниками "перестройки": в августе травят Черненко, а в сентябре травят Андропова.

Крымская область находилась в составе Украинской ССР, а Украиной руководил Владимир Васильевич Щербицкий, несостоявшийся преемник Брежнева. Бывший помощник секретаря ЦК КПСС Е.К. Лигачёва Валерий Легостаев в статье "Генсек Кровавый" (газета "Завтра", № 10 (379) от 5 марта 2001 года) сообщает о слухах, которые ходили по этому поводу: "Разного рода шептуны поговаривают, мол, не надо было Андропову ехать в хозяйство Щербицкого. У того ведь тоже есть гордость и свое КГБ. Но кто тут что может теперь доказать или опровергнуть. Однако факт есть факт: Андропов ладил более или менее благополучно со своими болезнями 20 лет, но как только достиг того, к чему всю жизнь стремился, - высшей власти, - смерть подобрала его".

Из-за этих разборок в стиле итальянского средневековья "перестройка" затормозилась, а с учётом болезни главных вождей "перестройщиков" и "антиперестройщиков" - Андропова и Черненко - на первый план выходит проблема престолонаследия.

Ю.В. Андропов готовил в свои наследники М.С. Горбачёва. Как пишет Е.И. Чазов в книге "Рок":

М. Горбачев все активнее выдвигается на первые роли в руководстве страной. Даже "старики" - Н. Тихонов, В. Гришин, А. Громыко - вынуждены считаться с ним. У него складываются дружеские отношения с Д. Устиновым, самым близким Андропову человеком. Меняется и сам М. Горбачев. Это уже не скромный секретарь ЦК КПСС, курирующий вопросы сельского хозяйства. Это один из руководителей, определяющих жизнь партии и страны, - появляются уверенность, широта взглядов и политическая амбициозность.

... Я понимал, что Горбачева тяготит и раздражает двойственность его положения: с одной стороны, он первый в окружении Ю. Андропова, с другой - формально таким человеком является К. Черненко. К тому же у Черненко, хотя он и был очень сдержан, иногда, особенно когда он узнавал об активности Горбачева в ЦК во время его болезни, прорывались высказывания "о молодых да ранних".

В такой ситуации КГБ начинает понимать, что в случае смерти Андропова далеко не факт, что Горбачёв будет избран Генеральным секретарём, и подсказывает Андропову идею, как обеспечить преемственность власти: ещё при жизни назначить себе преемника, а самому уйти на пенсию. Вряд ли Андропов был этой идеей обрадован, но исходила она именно от КГБ. Е.И. Чазов в книге "Рок" вспоминает:

Однажды после каких-то телефонных звонков и встречи с работниками КГБ, находясь в подавленном состоянии, он вдруг позвонил Н.И. Рыжкову и спросил, какое материальное обеспечение будет ему определено, если его отправят на пенсию. Я был невольным свидетелем этого разговора. Ответа я не слышал, но, видя реакцию Андропова, почувствовал, что Николай Иванович ошарашен таким вопросом и не знает, что сказать. Вскоре позвонил взволнованный М. Горбачев и, рассказав о разговоре, попросил успокоить Ю. Андропова - ни у кого и в мыслях нет ставить вопрос об отстранении его от власти.

В ноябре-декабре 1983 года неблагоприятный прогноз болезни был ясен, и многие члены Политбюро уже знали, что дни Андропова сочтены. Начались обсуждения, кто будет следующим Генеральным секретарём. И шансов у Горбачёва в случае смерти Андропова практически не оставалось. Опять процитируем Е.И. Чазова:

Рушились надежды на обновление, предложенное и не осуществленное Ю. Андроповым. М. Горбачев был в подавленном состоянии, понимая, что в складывающейся ситуации его положение становится не просто сложным, но и шатким. "Старики" (Черненко, Тихонов, Гришин, Громыко), которые будут определять политику Политбюро после ухода со сцены Ю. Андропова, не простят М. Горбачеву первенства и сделают все, чтобы ограничить его активность, отодвинуть на задний план, если вообще не удалить из Политбюро. В те времена это было вполне возможно.

... В Политбюро была единственная фигура, которая могла достойно защитить М. Горбачева, что, впрочем, и произошло, когда к власти пришел больной и слабохарактерный К. Черненко. Это был ближайший друг Андропова - Д. Устинов.

Именно он внушал мне оптимизм в отношении будущего М. Горбачева, за которого я тогда искренне, по-дружески переживал. Мы часто встречались в это время с Устиновым, обсуждая проблемы здоровья Андропова. Он неоднократно повторял, что Андропов не видит в Политбюро другого человека, кроме Горбачева, который мог бы заменить его на посту Генерального секретаря ЦК КПСС. Я верил в искренность Д. Устинова, его честность, принципиальность и предполагал, что он будет отстаивать мнение Андропова перед другими членами Политбюро. И опять я ошибся...

9 февраля 1984 года Андропов умер. Обстоятельства его смерти вызывают вопросы. Вот что об этом сообщает генерал КГБ Олег Калугин в книге "Прощай, Лубянка!":

Агент Ленинградского КГБ, вернувшийся из Москвы вскоре после смерти Андропова, сообщал: «в 1-м Медицинском институте, среди тех, кто связан с 4-м Главным управлением Миндрава СССР, идут разговоры о загадочности смерти Генерального секретаря. По мнению ряда специалистов, лечившие Андропова на ранней стадии болезни, умышленно вели неправильный курс, что впоследствии привело к его безвременной кончине. На более поздней стадии ведущие специалисты страны были бессильны что-либо сделать, несмотря на все предпринимавшиеся ими меры. Люди, «залечившие» Андропова, связаны с группировкой (название условное) некоторой части партийных аппаратчиков в Москве, которой пришлись не по вкусу позитивные изменения и реформы, начатые Андроповым, в частности намерение отменить «кремлевский паек», призывы к соблюдению партийными работниками личной скромности, ленинских норм. Некий бывший ответственный сотрудник Госплана СССР подтвердил изложенное выше и добавил, что Андропова «убрали».

Такие были нравы в ленинской партии, таковы были "ленинские нормы". Загадочные смерти Сталина, Брежнева, Андропова, Суслова, Цвигуна, и многих других партийных и государственных руководителей, столь очевидно похожие на убийство - это была нормальная практика политической борьбы советского периода. Неправильно говорить, что "плохой Горбачёв пробрался в хорошее Политбюро" или "Андропов шёл к власти по трупам". И "перестройщики", и их противники - и те, и другие действовали одинаковыми методами. Прямо как Ельцин однажды выразился: "Что тот, понимаешь, такой, что этот". Система.

После смерти Андропова стало ясно, что опасения КГБ, советовавшего Юрию Владимировичу уйти на пенсию и обеспечить прижизненную передачу власти, полностью подтвердились: Генеральным секретарём Горбачёва не избрали, об этом даже речи не возникло.

Снова процитируем Евгения Чазова (книга "Рок"):

Действительность превзошла мои опасения. Накануне пленума ЦК КПСС, на котором должен был обсуждаться вопрос о кандидатуре Генерального секретаря, мы встретились с Д. Устиновым в правительственной поликлинике на улице Грановского. Я помнил его недавние намерения, и мне стало не по себе, когда он сказал, что на встрече группы членов Политбюро (Черненко, Тихонов, Громыко и он) было решено выдвинуть на пост Генерального секретаря К. Черненко. Другого выхода, по его словам, не было, так как на это место претендовал А. Громыко, и это был далеко не лучший вариант. Я понял, что о кандидатуре Горбачева не было даже речи. Понимал я и то, что "не лучший вариант" - это с позиций Д. Устинова, которого больше устраивал больной и слабохарактерный Черненко, чем властный и в определенной степени упрямый Громыко. Много позднее во время одной из моих встреч с А. Громыко тот подтвердил, что кандидатуру Черненко предложил сам Устинов.

Первое, что у меня непроизвольно вырвалось после признания Д. Устинова: "Как же Вы могли, зная, что Черненко инвалид, что он не работоспособен, выдвигать его на эту должность? Все Политбюро знает этот факт - ведь еще осенью 1983 года были наши официальные заключения о состоянии его здоровья. Да и как он сам согласился с этим предложением, ведь это только ускорит его гибель?" Смущенный Д. Устинов постарался быстрее ретироваться. А я подумал: "Господи, какое же это грязное дело - борьба за власть...".

Исходя из этого, можно сделать вывод, что сотрудники КГБ, после встречи с которыми Андропов звонил Рыжкову, и спрашивал, "какое материальное обеспечение будет ему определено, если его отправят на пенсию", через особые отделы или каким-то другим способом выяснили, что министр обороны Устинов, чья поддержка помогла самому Андропову стать Генеральным секретарём, только притворяется другом и сторонником Горбачёва, а реально будет продвигать Черненко.

Поэтому они и предлагали вариант с уходом на пенсию и назначением преемника, пока Андропов был ещё живой. Если бы им всё же удалось уговорить Андропова, избрание Горбачёва Генеральным секретарём было бы практически гарантировано. И по этой причине противникам Горбачёва было просто необходимо убрать Андропова до того, как он проведёт операцию "Преемник". Что и было сделано.

Зачем же Устинову понадобилось поддерживать Черненко? Ответ на этот вопрос даёт всё тот же Евгений Чазов, только уже в другой книге - "Здоровье и власть":

Больной, к тому же по характеру мягкий, идущий легко на компромиссы, непринципиальный Черненко вряд ли мог противостоять настойчивому, сильному и твердому Устинову, возглавлявшему военно-промышленный комплекс. Да и другие участники этого своеобразного сговора понимали, что при больном Черненко они не только укрепят свое положение, но и получат большую самостоятельность, которой у них не было при Андропове.

Нынешний президент Казахстана Нурсултан Назарбаев в 1984 году выдвигался на должность председателя Совета Министров Казахской ССР, и по существовавшим тогда правилам его повели на "смотрины" к Генеральному секретарю. Вот что пишет Назарбаев об этой встрече с Черненко в книге "Без правых и левых":

Пришлось сидеть безвылазно в гостинице и ждать звонка о встрече с Генсеком. В этом ожидании прошло три дня. Наконец позвонили: "Пока принять не может - болен. Лети обратно".

Через неделю снова вызвали в Москву. Опять сижу в гостинице. На третий день раздался звонок: "Пока жди, Константина Устиновича в Москве нет, кажется, отдыхает в своей загородной резиденции". Спустя день все повторилось: "Принять не может, возвращайся в Алма-Ату".

Только третья попытка достигла цели. Привел меня к Черненко Е. К. Лигачев… Когда вошли в кабинет, Константин Устинович сидел за столом утомленный, с совершенно отсутствующим взглядом…

Е. К. Лигачев стал рассказывать обо мне, упомянул, что я буду самым молодым из всех премьеров союзных республик. Черненко сидел молча, тяжело дыша. Когда Лигачев закончил свой монолог, он задал наконец первый и единственный вопрос:

- Сколько ему лет?

- Сорок четвертый пошел, Константин Устинович. Будет самым молодым премьером, - вынужден был повторить Егор Кузьмич.

Неожиданно Черненко поднялся и направился в мою сторону, но вдруг как-то весь подкосился, и находившийся рядом здоровый парень едва успел его подхватить.

- Вернетесь, передайте привет товарищам.

Аудиенция, которая произвела на меня гнетущее впечатление, окончилась.

После подобных встреч невольно одно думается: и такой человек стоит у руля крупнейшего государства! И другие мысли возникали. Ведь было ясно, что вряд ли человек в таком состоянии способен на что-то серьезно влиять. А значит, кому-то очень удобно держать такого Генерального секретаря в виде своеобразного символа власти, чтобы под сенью это символической фигуры спокойно жить в свое удовольствие. Например, от Кунаева мы знали, что было принято специальное закрытое постановление Политбюро, предписывающее для его престарелых членов укороченный рабочий день и дополнительный, третий выходной каждую неделю - по пятницам. Поэтому никто из них особенно не перенапрягался, и, как правило, уже по четвергам все уезжали на дачи, дышали там свежим воздухом и охотились в специальных угодьях, а в понедельник возвращались в Москву. Так же вели себя и местные руководители. Все их обязанности сводились к тому, чтобы время от времени провести какое-нибудь совещание, иногда съездить куда-нибудь в область, на периферию да показаться в средствах массовой информации: не дремлют, мол, вожди.

Черненко, ставший инвалидом после августовского отравления, устраивал Политбюро именно тем, что ни во что не вмешивался, что ему предлагали - на то и соглашался, подписывал не глядя. И это не только из-за болезни.

Ранее уже приводилась цитата из Чазова, что после 1976 года Брежнев не вчитываясь и не вдумываясь подписывал документы, которые ему присылал тогда ещё относительно здоровый Черненко. Управленческая традиция такая была: "время от времени провести какое-нибудь совещание, иногда съездить куда-нибудь в область, на периферию да показаться в средствах массовой информации".

Реальное управление Советским Союзом осуществляли не те "вожди", которых по телевизору показывали, а те, кто на телеэкранах не мелькал, но готовил документы, и подносил их "вождям", чтобы они бездумно подписали. То есть, партийный аппарат и руководители среднего звена. Их такая система полностью устраивала, и, чтобы провести "перестройку", надо было или договориться с этим аппаратом и руководителями среднего уровня, или настолько их запугать, чтобы они не сопротивлялись. Некоторые, вроде Лукьянова, и сами обладали "нестандартным реформаторским мышлением", но пока они находились в меньшинстве.

Но первую задачу, которую надо было решить после избрания Черненко Генеральным секретарём - это сохранение Горбачёва в составе Политбюро. А у него была реальная перспектива оттуда вылететь. Про то, что Черненко высказывался про "молодых да ранних" уже говорилось, но проблема была не только в Генсеке, но и в других старых членах Политбюро, которые чувствовали опасность. Е.И. Чазов в книге "Здоровье и власть" сообщает:

Сложным и своеобразным было отношение больного Черненко к Горбачеву. Он не мог забыть, что Андропов, пытаясь удалить его с политической арены, противопоставлял ему в качестве альтернативы именно Горбачева. Не мог он не знать, что Андропов своим преемником видел Горбачева. Надо сказать, что и большинство старейших членов Политбюро, может быть, за исключением Устинова, понимая, что время Черненко коротко, хотели освободиться от такой фигуры в Политбюро, как молодой, завоевывающий авторитет Горбачев - наиболее реальный претендент на пост Генерального секретаря. Они понимали, что в случае прихода его к власти дни их в руководстве партии и страны будут сочтены… Давление на Черненко было настолько сильным, что при его прохладном отношении к Горбачеву где-то в апреле 1984 года положение последнего было настолько шатким, что, казалось, "старики" добьются своего.

Кто или что спасло Горбачева, мне трудно сегодня сказать…

В книге "Рок" Евгений Чазов добавляет:

В наиболее сложном положении в этот период оказался М. Горбачев. Еще недавно всемогущий сподвижник Генерального секретаря, он в одночасье становится лишь одним (и не самым авторитетным) из членов Политбюро и секретарей ЦК КПСС. Помню, с какой горечью и налетом нескрываемой злости он рассказывал мне о своих стычках с окружением К. Черненко - его помощниками, заведующим общим отделом ЦК К.М. Боголюбовым и другими. Зная уровень и возможности этих людей, я понимал возмущение Горбачева, которому надо было согласовывать с ними свои выступления и предложения.

Представляете - член Политбюро, ещё недавно третий человек в партии, был вынужден спрашивать разрешения каких-то помощников и начальников отделов! Это для партийного вождя такое унижение, что хуже некуда. Вот что ещё пишет Чазов в этой книге по данному вопросу:

Проблемы Горбачева в период правления Черненко не ограничивались его сложными взаимоотношениями с окружением Генерального секретаря, в большей степени они определялись отношением к нему "стариков" из Политбюро - Тихонова, Громыко, Гришина и некоторых других. Они не только его третировали, но и активно, особенно Н. Тихонов, выступали против него. Д. Устинов, как мне кажется, старался держать нейтралитет, хотя в некоторых случаях и пытался помочь М. Горбачеву.

Я не мог понять отношение Черненко к Горбачеву. С одной стороны, было ясно, что М. Горбачев по меньшей мере не входит в круг его друзей и сподвижников. С другой - несмотря на давление со стороны Н. Тихонова и некоторых других членов Политбюро, он не только сохраняет его в аппарате ЦК КПСС, но и формально оставляет за ним пост второго секретаря, т.е. своего основного заместителя.

Уверен, что Черненко был вынужден сохранять Горбачева, понимая, что замены ему в тот период не было...

Почему Черненко, при всей своей неприязни к Горбачёву, и при дружной ненависти к тому старых членов Политбюро, не только не отправил его куда-нибудь подальше, но и сделал своим заместителем - это историческая загадка, и вряд ли даже сам Горбачёв знает на неё ответ. Можно только сделать предположение.

Черненко действительно был вынужден сохранить Горбачёва - против своей воли, и против воли значительного числа членов Политбюро. Потому что на Горбачёва сделал ставку КГБ, а у этой организации, охранявшей партийных вождей, были возможности так надавить на больного Генсека и его чуть менее больных престарелых коллег, что другого выхода не оставалось.

Методы убеждения есть самые разные. Генсек болеет, и каждый день таблетки пьёт - можно намекнуть, что "дорогой Леонид Ильич" жёлтеньких таблеточек выпил, и не проснулся. Или товарищ Суслов, например, тоже умер после таблеточки, новенькой такой. Или, например, намекнуть, что когда Черненко в очередной раз подкосится и падать начнёт, "находившийся рядом здоровый парень" (охранник) в этот момент отвернётся, и не успеет его подхватить. Об угол можно удариться. И больше не встать. Вся страна будет в трауре.

Добрым словом и пистолетом вы можете добиться большего, чем одним только добрым словом.

Почему же добрые слова не были произнесены перед обсуждением кандидатуры Генерального секретаря? Потому что кандидатуру Черненко предложил министр обороны маршал Устинов, а в Советской Армии пистолетов и другого оружия во много раз было больше, чем в КГБ. Поэтому доброе слово министра обороны звучало добрее, чем любое другое доброе слово.

При этом Устинов к Горбачёву как к человеку всегда относился очень хорошо, и если бы Михаил Сергеевич был такой же старый и больной, как Константин Устинович, то Дмитрий Фёдорович предложил бы кандидатом именно Михаила Сергеевича. Поэтому он не стал "топить" Горбачёва после избрания Черненко, и "старался держать нейтралитет", выражаясь словами Чазова. Это было его ошибкой. Как говорят в народе, доброта хуже воровства.

Для КГБ такая перспектива, когда министр обороны сам будет назначать Генерального секретаря, являлась совершенно неприемлемой. Если Черненко умрёт, то логично предположить, что Устинов снова предложит какого-нибудь древнего старца вроде Тихонова, чтобы тот не мешал ему делать свои дела по собственному усмотрению. А "перестройка" в это собственное усмотрение не входила совершенно однозначно.

У Андропова были какие-то рычаги воздействия на Устинова, возможно, он знал про него нечто совсем ужасное, что в случае разглашения уничтожило бы авторитет маршала, но, видимо, Юрий Владимирович унёс эту тайну с собой в могилу.

Хотя Устинов и сам был очень стар - ему было 76 лет - но при этом он был достаточно здоров и работоспособен. Как пишет Чазов, "Меня поражала работоспособность Д. Устинова, который начинал свой день в ЦК или Министерстве обороны в 8 утра и заканчивал в полночь, не знал выходных, он и в отпуске продолжал работать". Ждать, пока он станет больным и немощным, можно было ещё много-много лет.

И ещё одно обстоятельство не могло не вызывать тревогу. В Польше министр обороны Войцех Ярузельский переиграл госбезопасность, устроил военный переворот, и взял власть в стране, сорвав подготовленную КГБ, СБ и ЦРУ революцию. А что, если Устинову и министрам обороны стран Восточной Европы захочется повторить опыт Ярузельского? Возможно, что некторые министры стали об этом подумывать, или даже вести переговоры. И тогда они умерли.

С 5 по 14 сентября 1984 года в Чехословакии проводились совместные общевойсковые учения "Щит-84", в которых принимали участие СССР и страны Варшавского договора (ГДР, Польша, Венгрия, Чехословакия, Румыния, Болгария). После окончания учений присутствовавшие на них министр обороны СССР маршал Советского Союза Дмитрий Фёдорович Устинов и министр обороны Чехословакии генерал армии Мартин Дзур решили отпраздновать 40-летие Словацкого национального восстания, начавшегося 29 августа 1944 года, и отправились в горы на банкет, проходивший на открытой террасе. После банкета Устинов почувствовал себя плохо, по всем признакам - простудился. Сначала подумали, что грипп. Оказалось, какая-то неизвестная науке инфекция.

После возвращения из Чехословакии в СССР, Устинов, хотя и плохо себя чувствовал, выступил на итоговых сборах в Министерстве обороны. Что произошло в ходе этого выступления, рассказал бывший помощник Устинова генерал-полковник Игорь Вячеславович Илларионов в интервью журналу "Коммерсантъ Власть" (№ 46 (448), 20.11.2001):

Мы стали говорить Дмитрию Федоровичу, что делать этого не нужно, что может выступить первый зам — маршал Сергей Леонидович Соколов. Он сделает доклад, а вы выступите потом коротко. А он — нет, и все. Мы подключили начальника Центрального военно-медицинского управления Федора Ивановича Комарова. Тот начал уговаривать. Нет. Ну, Комаров сделал поддерживающие уколы, начал Устинов выступать. Минут тридцать говорил более или менее. А потом начал ошибаться, чувствую, дело плохо. Я начал переходить ближе к президиуму. Меня спрашивают: "Что?" Я говорю: "Не видите что ли, сейчас свалится". Сказали Соколову. Тот встал и, когда Устинов опять запнулся, говорит: "Дмитрий Федорович, пора нам перерыв сделать". Устинов пытался еще что-то говорить, а я смотрю, что он начал уже склоняться. Я подошел, взял его под руку и увел.

Прибежал Комаров. Еле убедили Устинова, что доклад закончит Сергей Леонидович Соколов. После совещания Чазов опять забрал Дмитрия Федоровича к себе в ЦКБ.

Е.И. Чазов в книге "Здоровье и власть" пишет о характере заболевания следующее:

Да и сама смерть Устинова была в определённой степени нелепой и оставила … много вопросов в отношении причин и характера заболевания… После возвращения с маневров Устинов почувствовал общее недомогание, появилась небольшая лихорадка и изменения в легких. Мы отвергли связь этого процесса с перенесенным злокачественным заболеванием. Удивительное совпадение - приблизительно в то же время, с такой же клинической картиной заболевает и генерал Дзур. Несмотря на проводимую терапию, вялотекущий процесс у Устинова сохранялся, нарастала общая интоксикация. Ситуация осложнилась тем, что на этом фоне начала прогрессивно расти аневризма брюшной аорты...

… Устинов, к сожалению, в дальнейшем погиб от нарастающей интоксикации, несмотря на использование всех возможных методов лечения.

Чазов описывает симптомы, но так и не может назвать, что же это была за болезнь. В книге "Рок" Е.И. Чазов немного уточняет:

... у Д. Устинова на фоне сниженной сопротивляемости организма появились признаки вялотекущего инфекционного процесса вирусного происхождения. Все известные в мировой практике методы лечения не давали эффекта.

И опять конкретный диагноз не назван - "вялотекущий инфекционный процесс вирусного происхождения". От этого неизвестного вируса умерли оба министра обороны - советский министр Дмитрий Фёдорович ), и этим самовольно занимались какие-то люди из БХСС, тогда вырисовывается совершенно другая, и гораздо более интересная картина.

По подозрению в этом сборе компромата, происходившем Устинов скончался 20 декабря 1984 года, а чехословацкий министр Мартин Дзур скончался 15 января 1985 года.

Между тем, в мировой практике нередко возникают различные неизвестные вирусы: "атипичная пневмония", "птичий грипп", или, например, "неизвестная кишечная инфекция", появившаяся в Германии в мае 2011 года (почему-то так совпало, что от Германии с марта 2011 года после аварии на японской АЭС "Фукусима" требовали отказаться от атомной энергетики (и тем самым усилить свою зависимость от импорта нефти), устраивали "мирные демонстрации" по стандартной технологии, но германское правительство решение вопроса всячески затягивало, и тут вдруг откуда ни возьмись, 20 мая появилась эта неизвестная инфекция, заразившая 520 человек и убившая 42 человека; но как только Германия 30 мая объявила об отказе от атомной энергетики, "неизвестная кишечная инфекция" в течение двух-трёх недель полностью исчезла).

Все эти "неизвестные болезни" внезапно появляются и так же внезапно исчезают, причём их появление и исчезновение нередко совпадает по времени с появлением каких-то (чаще всего неофициальных) требований к стране, где инфекция появилась, и после выполнения требований инфекция исчезает. Можно предположить, что это не просто "неизвестные инфекции", а бактериологическое (биологическое) оружие.

Бактериологическое (биологическое) оружие - это разработанный ещё в период Второй мировой войны особый вид оружия, поражающее действие которого основано на болезнетворных свойствах микроорганизмов - возбудителей различных заболеваний. Средствами поражения являются болезнетворные бактерии, вирусы, и токсические продукты их жизнедеятельности (токсины). Смысл в том, чтобы живая сила противника заболела и вымерла, а материальные ценности остались целыми. Бактериологическое (биологическое) оружие запрещено международными конвенциями, но по сообщениям в открытых источниках информации, в США, СССР, Великобритании и некоторых других странах культивировались штаммы микроорганизмов, не существующие в природе, то есть специально разрабатывались вирусы, от которых нет лекарств и нет прививок (нет у врачей, а у разработчиков есть).

В случае с болезнью Устинова и Дзура есть один непонятный момент - почему заразились только они двое? Ведь на банкете было много генералов, но кроме них двоих никто не заболел. Если считать, что оба министра обороны просто случайно подхватили какую-то инфекцию, то объяснить такой странный иммунитет у всех остальных, находившихся в очаге заражения, невозможно.

Однако, если они не заболели, а против них были применены препараты, относящиеся к бактериологическому оружию, то всё встаёт на свои места. К бактериальным средствам относятся не только болезнетворные бактерии, но и вырабатываемые ими токсины. Если министры были не заражены, а отравлены бактериальными токсинами, то посторонние лица при таком способе не пострадают, а у отравленных будут такие же симптомы, как при обычном заражении бактериями. Или, как вариант, инфекция передавалась только через пищу, и заражение при обычном общении, рукопожатии и т.д., при этом исключалось.

Ну а кто подложил в пищу порошок с токсинами или бактериями - может быть, офицер или солдатик какой-нибудь, особым отделом завербованный. Бегал с тарелками, генералам прислуживая, да и подсыпал туда порошок, полученный от "особиста".

На то, что одновременная болезнь, повлекшая смерть министров обороны СССР и Чехословакии, была не случайной, указывают и некоторые другие обстоятельства.

5 сентября 1984 года - в тот же день, когда в Чехословакии начались учения "Щит-84", то есть сразу же после отъезда Устинова за границу, начальник Генерального штаба Вооружённых сил СССР маршал Советского Союза Николай Васильевич Огарков (тот самый, который так сопротивлялся вводу наших войск в Афганистан), был вызван в ЦК КПСС, и Черненко поздравил его с новым назначением - на должность главкома Западного стратегического направления.

В статье "Перемещение по горизонтали" в газете "Красная звезда" от 31 октября 2002 года (беседа корреспондента Вадима Маркушина с генерал-полковником в отставке Михаилом Никитовичем Терещенко) об этом рассказывается так:

На должность главкома Западного стратегического направления Николая Васильевича Огаркова назначили тихо, сочтя, что его самого можно и не спрашивать об этом. Когда маршала пригласили в ЦК КПСС и Константин Черненко поздравил его с назначением, теперь уже бывший начальник Генерального штаба спросил у генсека, почему с ним никто об этом смещении предварительно не поговорил. Хотя бы по телефону. Черненко ответил: "Считайте, что никакого смещения с должности начальника Генштаба нет. Есть перемещение в должности по горизонтали, так надо в интересах Родины. Вы прекрасно знаете значение Западного направления".

И все-таки это было понижение. Что за ним стояло? Огромный авторитет маршала в Вооруженных Силах? Присущая ему самостоятельность мышления?...

… Назначение состоялось 5 сентября 1984 года. Да, это было для всех неожиданностью. Ведь речь шла о перемещении двух крупных военачальников. Первый шел, так сказать, по горизонтали. А второй - маршал Ахромеев Сергей Федорович - из первых замов становился начальником Генштаба. Примечательно, что данная перестановка проходила как-то спешно, ее будто подталкивали сверху...

Самое главное в этом назначении: 1) должность главкома Западного стратегического направления ранее в мирное время никогда не существовала, и её изобрели специально для Огаркова; 2) никаких практических полномочий эта должность не давала (почти что "свадебный генерал"); 3) штаб Главного командования войск Западного стратегического направления было решено разместить в городе Легница (Польша). Таким образом, маршала Огаркова фактически отправили в почётную ссылку.

Итак, практически одновременно: 1) начальника Генерального штаба сразу же после отъезда министра обороны в загранкомандировку снимают с должности и отправляют в почётную ссылку; 2) министра обороны во время загранкомандировки заражают неизвестной болезнью, в результате которой он по состоянию здоровья войсками больше не управляет, и вскоре умирает.

Таким образом, в сентябре 1984 года фактически была проведена спецоперация по смене высшего руководства вооружённых сил. Были устранены министр обороны, реально определявший, кто будет Генеральным секретарём (именно он фактически назначил Черненко) и начальник Генштаба, обладавший самостоятельным мышлением и способный спорить с начальством (вспомните, как Огарков спорил сразу со всем Политбюро по афганскому вопросу), а потому непредсказуемый и потенциально опасный.

Сменившие Устинова и Огаркова соответственно маршал Соколов и маршал Ахромеев, при всех своих военных заслугах, не были политиками, и никогда не позволяли себе спорить с Политбюро.

Учитывая, в каком состоянии был Черненко, решение о смещении Огаркова он принял явно не самостоятельно. Воспользовавшись отъездом Устинова, товарищи из КГБ могли подойти к Черненко и сказать ему доброе слово (даже без пистолета), и смертельно больной Генсек сделал то, что от него требовалось.

Устинова, как члена Политбюро, заочно снять с должности было нельзя, такие вопросы обсуждались на Политбюро с участием обсуждаемого. А в присутствии Устинова это было просто невозможно - достаточно было одной команды, чтобы повторить ранее сделанное Ярузельским. Во время учений "Щит-84", находясь за границей, Устинов разобраться по поводу отставки Огаркова, да и вообще разобраться со своими противниками не мог, но после его возвращения могло произойти всё что угодно.

Поэтому Устинова пришлось заразить неизвестной болезнью. Почему то же самое произошло с генералом Дзуром, трудно сказать, возможно, они с Устиновым говорили о неожиданной для них отставке Огаркова, и Дзур при этом сказал такие слова, которые лучше было не говорить (например, о положительном опыте Ярузельского). Особый отдел всё слышит.

Итак, в сентябре 1984 года Советская Армия была выведена из политической игры, и КГБ мог не опасаться противодействия избранию Горбачёва и проведению "перестройки" со стороны военных.

К концу года, по словам Чазова, "состояние самого Черненко было крайне тяжелым. Он находился в больнице и выезжал на работу лишь на несколько часов". И в это время становится понятной ещё одна причина для устранения от руководства армией Устинова и Огаркова.

В декабре 1984 года секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачёв во главе делегации Верховного Совета СССР отправился с визитом в Лондон. Бывший и.о. резидента внешней разведки КГБ в Лондоне Олег Гордиевский в книге "КГБ. История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева" упоминает об этом визите, и сообщает, что во время этого первого визита Михаила Сергеевича в Великобританию ему ежедневно представляли по три-четыре разведсводки, большинство из которых готовил сам Гордиевский.

При этом Гордиевский отмечает, что уже в последние месяцы 1984 года "лондонской резидентуре стало ясно, что КГБ поддерживает кандидатуру Михаила Горбачева как преемника дышащего на ладан Черненко. Еще до приезда Горбачева как руководителя советской парламентской делегации в Великобританию в декабре 1984 года, во время которой он провел переговоры с Маргарет Тэтчер, Центр начал бомбардировать лондонскую резидентуру запросами материалов для Горбачева".

Почему КГБ уделял такое внимание этому визиту, становится ясным из мемуаров одного из членов делегации - уже многократно упоминавшегося Александра Николаевича Яковлева. После того, как Андропов вернул Яковлева из Канады, тот в основном занимался консультированием Горбачёва, и в Лондон они поехали вместе.

В своей книге "Омут памяти" А.Н. Яковлев рассказывает об истинной цели этих переговоров:

Переговоры продолжали носить зондажный характер до тех пор, пока на одном из заседаний в узком составе (я присутствовал на нем) Михаил Сергеевич не вытащил на стол карту Генштаба со всеми грифами секретности, свидетельствовавшими, что карта подлинная. На ней были изображены направления ракетных ударов по Великобритании, показано, откуда могут быть эти удары и все остальное.

Тэтчер смотрела то на карту, то на Горбачева. По-моему, она не могла понять, разыгрывают ее или говорят всерьез. Пауза явно затягивалась. Премьерша рассматривала английские города, к которым подошли стрелы, но пока еще не ракеты. Затянувшуюся паузу прервал Горбачев:

- Госпожа премьер-министр, со всем этим надо кончать, и как можно скорее.

- Да, - ответила несколько растерянная Тэтчер.

Завершить переговоры Горбачёв не успел, так как происходило это 20 декабря 1984 года, и в это время из Москвы пришло известие о смерти Устинова, после трёхмесячного пребывания в больнице. Чтобы "старики" из Политбюро не успели в отсутствие Горбачёва обработать Черненко и провести на пост министра обороны своего человека вместо маршала Соколова, который с сентября был и.о. министра в связи с болезнью Устинова, Михаилу Сергеевичу пришлось всё бросить и улететь в Москву. 22 декабря 1984 года Сергей Леонидович Соколов был назначен министром обороны СССР.

Самый главный вопрос в истории с картой Генштаба, которую Горбачёв показывал Тэтчер - а каким образом Горбачёв получил эту карту? Вот что пишет по этому поводу Сергей Кургинян в статье "Без оглядки на "потом", опубликованной в газете "Завтра" (№ 08 (692) от 21 февраля 2007 г.):

Вернусь в последний раз к мемуарам Яковлева. Там черным по белому прописано, что Горбачев на встрече с Тэтчер показывал карту ядерных ударов СССР по Великобритании. Причем такую тайную карту, что ах и ох! Михаил Сергеевич этим мемуарам не возражает!

Я не хочу это критиковать с оперативных или морально-журналистских позиций. Я пробую разобраться в элите. При таких разбирательствах морали и УК места нет. Карта, так карта. Горбачев поехал к Тэтчер в декабре 1984 года во главе делегации. Он не был Генсеком. Совсекретные оборонные карты не были в его прямой компетенции. Страной руководил Черненко. И соответствующие отделы ЦК. Из командировки Горбачев, Яковлев и другие были вызваны известием о смерти Устинова.

Тэтчер - не дура. Она фальшивую карту к рассмотрению не примет. И карту с малой секретностью тоже. Они про нас ох сколько всего знали на тот момент! Значит, ее надо было "кормить" чем-то достоверно лакомым. И так, чтобы не было подозрений, что с ней играют. Она сама-то ходы считать умеет? И разведка у нее неплохая.

Короче, ее надо было "кормить" чем-то достоверным и особо секретным. Кто дал сие? Устинов? И он также был в игре?

Кургинян в данном случае упускает из виду, что Устинов к тому времени три месяца лежал в больнице, поэтому карту Горбачёву могли предоставить или и.о. министра обороны Соколов, или начальник Генштаба Ахромеев.

Скорее всего, карту Генштаба М.С. Горбачёву дал именно начальник Генштаба С.Ф. Ахромеев. Сергей Фёдорович продолжал входить в ближайшее окружение Горбачёва до самого последнего момента. После ухода с поста начальника Генштаба в декабре 1988 года, маршал Ахромеев был назначен советником Горбачёва, и оставался им до августовского путча 1991 года (19-21 августа).

Ахромеев тогда предложил своё содействие членам ГКЧП, и стал писать проект выступления для председателя ГКЧП Г.И. Янаева. 24 августа 1991 года маршал Ахромеев повесился в своём служебном кабинете в Кремле. В его предсмертном письме были и такие строки: "начиная с 1990 года, я был убежден, как убежден и сегодня, что наша страна идет к гибели. Вскоре она окажется расчлененной… Мне понятно, что как Маршал Советского Союза, я нарушил Военную Присягу и совершил воинское преступление".

Возможно, слова о воинском преступлении и нарушении присяги относились не только и не столько к событиям с ГКЧП (речи писать - это не преступление), но и к той давней истории со сверхсекретной картой ракетно-ядерных ударов по Англии, которую он, нарушив все правила, дал Горбачёву, и тем самым содействовал тому, что страна впоследствии пришла к гибели.

В 1983 году в Женеве (Швейцария) проводились переговоры по ограничению и сокращению стратегических вооружений в Европе. Советская сторона приостановила своё участие в этих переговорах 8 декабря 1983.

В книге Дэвида Хоффмана "Мёртвая рука: Неизвестная история гонки вооружений времён холодной войны и её опасное наследие" (David Hoffman. The Dead Hand: The Untold Story of the Cold War Arms Race and its Dangerous Legacy), написанной на основе архивных документов и воспоминаний участников событий, сообщается о том, что после того, как советская делегация покинула Женевские переговоры, маршал Ахромеев (на тот момент - первый заместитель начальника Генштаба) разрабатывал предложения по полному уничтожению ядерного оружия - всего ядерного оружия полностью, включая американское, советское, и арсеналы всех остальных ядерных стран к 2000 году, в три этапа, с конкретными сроками по каждому этапу.

По книге Хоффмана, начальник Генштаба С.Ф. Ахромеев представил этот проект Горбачёву только 6 января 1986 года, а до этого он сохранялся в полной тайне. Пакет с проектом глобального ядерного разоружения по указанию Ахромеева отвёз Горбачёву начальник Договорно-правового управления Генштаба Н.Ф. Червов.

Однако эпизод с картой Генштаба, которую Горбачёв предъявил в декабре 1984 года в Лондоне, свидетельствует о том, что Ахромеев обсуждал с Горбачёвым вопросы полного ядерного разоружения ещё в конце 1984 года, и предоставил ему карту ядерных ударов по Великобритании. Хотя и не имел права это делать.

Это классический пример известной поговорки "Хотели как лучше, а получилось как всегда". Маршал Ахромеев хотел спасти мир от ядерной войны, а в результате, сам того не желая, способствовал развалу СССР. Скорее всего, именно осознание этого и послужило основным мотивом его самоубийства.

Если бы Устинов и Огарков не были выведены из игры осенью 1984 года, Горбачёв не заполучил бы эту карту, и возможно, тайные переговоры в декабре 1984 года не состоялись бы. Больше всего Европа боялась военной мощи СССР, и Горбачёв сам, добровольно приехал, и предложил с советской военной угрозой "кончать, и как можно скорее". Иными словами, он этим показал, что готов исполнить самое заветное желание европейцев. Что они могут предложить взамен?

При этом было бы совершенно неправильно возлагать вину за это лишь на одного Горбачёва. Он занимался в основном сельским хозяйством, военные вопросы в его компетенцию вообще никогда не входили, и вряд ли он даже догадывался о существовании этой карты, пока ему её не показали, или не рассказали о том, что такая карта есть. Об этой карте могли знать только в КГБ и в министерстве обороны. И знающие люди подсказали, чем лучше всего обрадовать английского премьер-министра.

Обратить внимание надо и на другой аспект проблемы. Почему Горбачёву дали карту ударов по Англии, а не по Америке? Почему ему порекомендовали съездить в Лондон, а не в Вашингтон? Это может означать, что в КГБ (да и в военной элите тоже) полагали, что сотрудничество с Англией в условиях "перестройки" будет выгоднее, чем с Америкой.

Вряд ли визит Горбачёва в Лондон прошёл для американцев незамеченным. Им бы задуматься, а к чему бы это? Но не задумались. А потом, в конце "перестройки", было уже поздно.

После похорон Устинова состояние Черненко продолжало ухудшаться. Смерть была уже не за горами, и надо было готовиться к выборам Генерального секретаря.

Как пишет Олег Гордиевский, "В месяцы, предшествующие давно ожидаемой кончине Черненко, которая последовала наконец в марте 1985 года, КГБ тщательно инструктировал Горбачева по всем вопросам, рассчитывая, что он сможет произвести большое впечатление на Политбюро своим знанием как советских, так и международных проблем. В свою очередь, вся отчетность, уходившая в Политбюро в целом, была направлена в поддержку позиции Горбачева".

Кандидатуру для избрания Генерального секретаря вносило Политбюро на рассмотрение Пленума ЦК КПСС, и члены ЦК голосовали "за". Но теоретически могли проголосовать и "против".

Вероятность голосования "против" была чрезвычайно мала, но всё же не исключалась. И нельзя было исключить, что старцы из Политбюро в последний момент не убоятся добрых слов товарищей из КГБ, и выдвинут кандидатом не Горбачёва, а Романова или Гришина - наиболее вероятных кандидатов от противников "перестройки".

Поэтому "перестройщики" занялись обработкой членов ЦК. Бывший член Политбюро Виктор Васильевич Гришин в своей книге "От Хрущева до Горбачева" рассказывал об этом так:

Активность М.С. Горбачева резко возросла в 1984–1985 гг. при Черненко. Уже тогда фактически сформировалась группа в руководстве партии, которая решила взять власть в свои руки. На мой взгляд, в эту группу вошли Горбачев, Лигачев, Рыжков, а также поддерживающие их Соломенцев и Чебриков. Видя неизбежность кадровых перемен в связи с очевидной неизлечимой болезнью Черненко, они, используя свои возможности в аппарате ЦК и КГБ, фактически обеспечили избрание Горбачева на должность Генерального секретаря ЦК КПСС, тем самым укрепив свое положение в руководстве. Самой активной фигурой в этом деле был Лигачев — секретарь ЦК КПСС по кадрам. В течение 1983–1984 гг. ему удалось расставить на ключевые посты первых секретарей обкомов и крайкомов КПСС около 70 процентов своих людей, которые готовы были выполнить любое его указание, обеспечить арифметическое большинство при голосовании на пленумах ЦК по любому вопросу.

Почему Лигачёву удалось расставить своих людей? Он ведь не мог никого сам лично назначить, только предлагал кандидатуры. Вспомните рассказ Назарбаева о том, как Лигачёв приводил его на аудиенцию к Черненко. Кремлёвским старцам было без разницы, кого к ним приводят, что это за люди, и решения принимались по принципу "что мне подсовывают, то я и подписываю". Сами виноваты.

Помимо расстановки своих людей, Лигачёв рекламировал Горбачёва среди тех партийных работников среднего звена, кто был назначен ещё в давние времена. Бывший помощник Лигачёва Валерий Легостаев в статье "Выборы нового генсека" опубликованной в № 15 информационно-аналитического журнала "Обозреватель - Observer" за 1994 год, сообщает:

... стали проводить под председательством Е.К.Лигачева многолюдные, с участием министров и прессы, селекторные совещания, к которым подключались руководящие партийные, советские и хозяйственные кадры буквально всей страны. Мне доводилось присутствовать на этих совещаниях, и я не мог не обратить внимания, с какой настойчивостью Е.К.Лигачев упоминал на них имя М.С.Горбачева, давая понять всем, кто его слушал, что именно этот человек надежно держит в своих руках в столь ответственный момент рычаги управления страной.

Успех запланированной "перестройки" во многом зависел от того, поддержит её партийный аппарат, или нет. Добровольно выполняемое действие всегда эффективнее, чем выполняемое по принуждению. И Лигачёву удалось с партийным аппаратом договориться. Ну а если отдельные личности всё же на уговоры не поддавались? Гришин ведь прямо пишет - "используя свои возможности в аппарате ЦК и КГБ".

В каких формах использовались возможности КГБ, Гришин не уточняет, но методика скорее всего была традиционная. Председатель КГБ товарищ Чебриков мог дать указание на места, чтобы начальники местных управлений Комитета госбезопасности убеждали партийных секретарей в случае чего голосовать за товарища Горбачёва. Убеждали, естественно, добрым словом, но добрым словом и компроматом вы можете добиться большего, чем одним только добрым словом.

Усилия Лигачёва и Чебрикова увенчались успехом. Партийный аппарат был готов поддержать Горбачёва. Даже инициатива снизу появилась. Многие партийные секретари (после бесед с товарищами из КГБ?) стали договариваться голосовать против любого кандидата, кроме Горбачёва. Борис Николаевич Ельцин, на которого был компромат из-за скрытой при поступлении на партийную работу судимости отца, и которого, как ранее уже говорилось, Андропов перед смертью собирался перевести из Свердловска в Москву, но не успел, в своей книге "Исповедь на заданную тему" написал:

Большая группа первых секретарей сошлась во мнении, что из состава Политбюро на должность Генсека необходимо выдвинуть Горбачёва - человека наиболее энергичного, эрудированного и вполне подходящего по возрасту. Решили, что будем делать ставку на него. Побывали у некоторых членов Политбюро, в том числе и у Лигачева. Наша позиция совпала и с его мнением. Потому что Гришина он боялся так же, как и мы. И после того, как стало ясно, что это мнение большинства, мы решили, что если будет предложена другая кандидатура - Гришина, Романова, кого угодно, - выступим дружно против. И завалим.

После этого стало ясно, что избрание Горбачёва будет гарантировано, но было бы намного приличнее, если бы это не носило характер бунта ЦК против Политбюро, а вроде как старшие товарищи предложили, а младшие согласились. И тогда решили уговорить поддержать Горбачёва одного из старейших членов Политбюро министра иностранных дел Андрея Андреевича Громыко, начинавшего карьеру ещё в сталинские времена.

В обмен на поддержку кандидатуры Горбачёва Андрею Андреевичу пообещали должность председателя Президиума Верховного Совета СССР (её по совместительству занимал Черненко). В статье Александра Нагорного и Николая Конькова "Кто и как готовил ГКЧП. Попытка хронологии" (газета "Завтра", № 32 (873) от 11 августа 2010 г.) сообщается, что переговоры с Громыко через его сына Анатолия вели Яковлев, Арбатов и Примаков. Переговоры увенчались успехом.

Черненко умер 10 марта 1985 года, и на следующий день на заседании Политбюро А.А. Громыко предложил избрать М.С. Горбачёва Генеральным секретарём ЦК КПСС. Главный противник группы Андропова-Горбачёва В.В. Щербицкий находился с визитом в США, и прилететь в СССР не успел, а Гришин и Романов (только что вернувшийся из отпуска) так и не решились выдвинуть свои кандидатуры. Все присутствующие члены Политбюро в полном составе высказались за Горбачёва.

Такое единодушие было обусловлено двумя обстоятельствами:

1) членам Политбюро сообщили о настроениях членов ЦК. Валерий Легостаев в статье "Выборы нового генсека" пишет, что "в Москву стали съезжаться члены Пленума ЦК КПСС, в том числе и первые секретари обкомов, крайкомов партии. Многие из них заходили к заведующему Отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС с тем, чтобы информировать его о желании соответствующих парторганизаций видеть на посту Генерального секретаря М.С.Горбачева. Помню, ко мне в кабинет заглянул один из помощников Е.К.Лигачева и радостно проговорил: "У "нашего" только что был первый секретарь Свердловского обкома КПСС Б.Н.Ельцин и официально заявил, что если у Политбюро будут другие предложения, то он уполномочен партийным активом области выступить на Пленуме и выдвинуть кандидатуру М.С.Горбачева". Свердловская организация относилась к числу крупных и авторитетных в партии, и голос ее первого секретаря обладал значительным весом. В общем, обстановка для избрания М.С.Горбачева была максимально благоприятной";

2) на заседании Политбюро присутствовал председатель КГБ СССР Виктор Михайлович Чебриков, и, согласно тексту рабочей записи (т.е. стенограммы) заседания Политбюро ЦК КПСС от 11 марта 1985 года, он заявил: "я, конечно, советовался с моими товарищами по работе. Ведомство у нас такое, которое хорошо должно знать не только внешнеполитические проблемы, но и проблемы внутреннего, социального характера. Так вот, с учетом всех этих обстоятельств чекисты поручили мне назвать кандидатуру Горбачева М.С. на пост Генерального секретаря ЦК КПСС. Вы понимаете, что голос чекистов, голос нашего актива - это и голос нашего народа. Что касается нас, то мы, со своей стороны, постараемся работать на высоте задач, которые стоят перед Комитетом государственной безопасности. Сплоченный чекистский коллектив сделает все, чтобы еще лучше работать во главе с Политбюро ЦК КПСС, которое будет возглавлять новый Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев".

Ну кто после этого мог возражать? Политбюро единогласно выдвинуло Горбачёва кандидатом, а состоявшийся после этого заседания Пленум ЦК КПСС 11 марта 1985 года также единогласно избрал Михаила Сергеевича Горбачёва Генеральным секретарём ЦК КПСС.

А пока шли выборы, старые друзья Владимир Крючков и Александр Яковлев выступали в роли болельщиков. Бывший помощник Горбачёва Валерий Иванович Болдин в своей книге "Крушение пьедестала" рассказывает о том, что Яковлев и Крючков давно и хорошо знали друг друга, находились дружеских отношениях (познакомились ещё в 1960-е годы, когда работали в аппарате ЦК КПСС). Затем Крючков ушёл вместе с Андроповым в КГБ, а Яковлев уехал в Канаду, но после возвращения Яковлева в Москву они продолжили общаться.

В книге "Омут памяти" Яковлев пишет:

В часы заседания Политбюро, на котором решалась проблема будущего руководителя партии и страны, Крючков пригласил меня в здание разведки. Он сослался на то, что в приемной Политбюро у него „свой“ человек, и мы, таким образом, будем в курсе происходящего. Мое любопытство и острота момента победили осторожность.

Пристраиваясь к обстановке, он навязчиво твердил мне, что генсеком должен стать Горбачев...

... Кстати, „свой“ человек в приемной Горбачева вскоре стал руководителем того подразделения в контрразведке, которое занималось подслушиванием телефонных разговоров высшего эшелона власти, в том числе и членов Политбюро.

Итак, мы потягивали виски, пили кофе и время от времени получали информацию из приемной Политбюро. Первая весточка была ободряющей: все идет нормально. А это означало, Что предложена кандидатура Горбачева. Не скрою, я, зная состав Политбюро, опасался, что начнется дискуссия. Но этого не случилось. И когда пришло сообщение от агента Крючкова, что Горбачева единогласно возвели на высокий партийный трон, Крючков воодушевился, поскольку именно с этим событием он связывал свою будущую карьеру.

Облегченно вздохнули, поздравили друг друга, выпили за здоровье нового генсека. Крючков снова затеял разговор по внутренним проблемам КГБ. Он „плел лапти“ в том стиле, что Горбачеву нужна твердая опора, которую он может найти прежде всего в КГБ...

Владимир Александрович Крючков - это начальник внешней разведки, и все его интересы должны быть за рубежом, а не внутри страны. А он умудряется не просто заниматься какой-то деятельностью внутри страны, но даже внедряет своего агента в приёмную Политбюро, и ведёт разведку прямо в главном руководящем органе Коммунистической партии Советского Союза, как будто это какое-то вражеское государство.

Это ещё один штрих к общей картине контроля КГБ над КПСС - партийцы были под таким колпаком у госбезопасности, что все их действия можно было отслеживать в режиме реального времени. И в случае необходимости принимать меры.

А почему с избранием Горбачёва Крючков связывал свою будущую карьеру? Олег Калугин в книге "Прощай, Лубянка!" намекает на "очевидную связь в цепочке Андропов - Горбачев - Крючков и возможную зависимость Горбачева от Крючкова, обусловленную не столько их единомыслием, сколько предполагаемым наличием в КГБ материалов о ставропольском периоде в жизни Президента СССР".

Итак, главная задача КГБ была выполнена: Горбачёв стал Генеральным секретарём, и теперь уже можно было начинать "перестройку" и менять "политическую и идеологическую надстройку", о чём заявил Андропов ещё в июне 1983 года. Устинова больше не было, партия поддержала Горбачёва единогласно, и, казалось бы, ничего уже "перестройке" не мешает.

Однако произошёл "эксцесс исполнителя" - неожиданно выяснилось, что Михаил Сергеевич Горбачёв, достигнув высшей власти, вовсе не горит желанием начинать "перестройку".


Почему Горбачёв не торопился начинать «перестройку»

Горбачев использует 20-летие своего избрания на пост генсека для того, чтобы обелить себя и свою деятельность, предстать перед народом, прежде всего перед молодежью, в образе демократа... В дело пущены не только его беседы и интервью, которыми переполнено телевидение. В "Горбачев-фонде" для этой кампании подготовлен доклад, в котором сделана попытка из хаоса мыслей выкроить нечто приличное, отвечающее потребе дня… теперь тем действиям придают некую целенаправленную форму... Упор в ней сделан на демократию, на то, что он - основоположник демократизма в России. Однако все это очень далеко от того, что было. Оказавшись генсеком, Горбачев был не готов не только к демократическим преобразованиям, но и вообще к властным действиям.

Валерий Болдин, бывший помощник М.С. Горбачёва


Американцы (воздадим должное их стратегическому мастерству), используя свое влияние в странах ОПЕК, безжалостно обрушили мировые цены на нефть… В государственной казне задули ветры разорения и нищеты.

Валерий Легостаев, бывший помощник Е.К. Лигачёва

Михаил Сергеевич Горбачёв - это в значительной степени человек-миф. Его хрестоматийный образ в массовом сознании очень сильно отличается от реальности. И главный творец мифов о Горбачёве - это сам Михаил Сергеевич. Причины чисто материальные.

По указанию Ельцина 25-26 декабря 1991 года бывшего президента СССР и его семью выселили из ранее занимаемой президентской квартиры и с государственной дачи, а взамен дали трёхкомнатную квартиру общей площадью 80 кв.м. (если интересны подробности - см. статью "Как провожают демократы", "Новая Газета", 10.01.2000). В бывшую президентскую квартиру Горбачёва впоследствии вселилась любовница предпринимателя Бориса Березовского по имени Марианна. Выселяли Горбачёва и его семью в самой грубой форме, вещи вынесли прямо на лестничную площадку, не дав хозяевам вывезти их самостоятельно.

У Горбачёва отобрали охрану, персональную машину, лишили права специального медицинского обслуживания в кремлёвской поликлинике, назначили пенсию, которая в долларовом эквиваленте составляла целых 4 (четыре) доллара, затем Ельцин сжалился, и пенсию повысил, в долларовом эквиваленте в конце 1990-х она составляла 150 долларов. Это больше, чем получали многие сельские старушки, но для бывшего руководителя государства это, согласитесь, не совсем то, к чему привыкают люди его уровня.

Жалеть Горбачёва не надо, просто нужно понять очень важный факт: после 25 декабря 1991 года Горбачёв лишился источников денег в СССР/РФ. Поэтому новые источники доходов пришлось искать за границей. В демократиях западного типа. Именно это и стало причиной создания мифа об изначальных демократических убеждениях Горбачёва.

В январе 1992 года он учредил Международный Фонд социально-экономических и политологических исследований (Горбачёв-фонд). В этот Фонд Горбачёв стал собирать пожертвования в различных западных странах, стал читать лекции в зарубежных университетах, получать гонорары за книги, изданные за рубежом.

Кроме того, Горбачёв стал сниматься в рекламе пиццы и дорожных сумок. Это вообще единственный случай в мировой практике, когда бывший глава государства был вынужден унизиться до такой степени, чтобы сниматься в рекламе. Это не по рангу. И это, кстати, доказывает, что исчезнувшие во время развала СССР деньги КПСС (подробнее об этом будет отдельная глава), прошли мимо него, иначе бы он так не унижался.

Понятно, что обычный человек за всю жизнь столько не заработает, сколько Горбачёв получал за съёмку, но дело здесь не в гонораре, а в иерархическом статусе. Это всё равно что бывшему директору завода пойти в сантехники. Не по масти. Если бы он наворовал миллионами, то ему бы не пришлось так позориться.

Когда человек получает от кого-то деньги, ему приходится учитывать желания и настроения дающего. Если спонсор платит, то он должен получить взамен что-то заранее ожидаемое. Получение денег от иностранцев приводит к тому, что получающий вынужден им за это что-то такое говорить, что для иностранного уха будет наиболее приятным.

Так вот, когда люди покупают билет на концерт классической музыки, они хотят услышать именно классику, а не "тяжёлый металл". Когда иностранцы платят деньги за то, чтобы услышать лекции Горбачёва, они хотят услышать то, что соответствует их представлениям, убеждениям, мировоззрению.

И если Горбачёв на платной лекции вдруг скажет нечто вроде "меня заставили, прижали, загнали в угол, у меня другого выхода не было, и мне эта ваша демократия на фиг была не нужна, если бы не эта перестройка, я бы сейчас был правителем самого большого в мире государства, мои портреты во всех кабинетах висели, а я всё прос…ал, и теперь как второсортная актриска в рекламе снимаюсь" - это будет полнейший "разрыв шаблона", и никаких денег он после этого никогда и ни от кого не получит.

Поэтому приходится говорить то, что иностранцы хотят услышать, вроде известной лекции в Американском университете в Турции в 1999 году, когда Горбачёв сказал, что "Моей целью было уничтожение коммунизма и диктатуры над всеми людьми", "Мы хотели чтобы в демократическом СССР были права и свободы". Вот такие слова иностранцам понятны и приятны, и поэтому их надо повторять как можно чаще. Так будут больше денег платить.

Реальный Горбачёв в середине 1980-х годов не был никаким демократом, и никогда и никому не говорил ни про какие "права и свободы". Более того, он даже пугался слова "перестройка", которое впервые в политическом и экономическом смысле появилось при Андропове, и продолжало использоваться в служебных документах ЦК КПСС.

Вадим Алексеевич Печенев, помощник Генерального секретаря ЦК КПСС в 1984-1985 годах (т.е. помощник Черненко, готовил документы также и для Горбачёва, когда тот руководил заседаниями Секретариата ЦК во время болезни Черненко), в своей книге "Горбачев: к вершинам власти" вспоминает: "Если, к примеру, в материале, созданном нами, шла речь о необходимости перестройки старого хозяйственного механизма, то он неизменно правил это ключевое слово на "совершенствование".

В декабре 1984 года Михаил Сергеевич выступил с докладом на Всесоюзной научно-практической конференции, и, как пишет В.А. Печенев, "Горбачев дал отпор сторонникам рыночной экономики или "рыночного социализма", которые де возлагают главные надежды на развитие товарно-денежных отношений как способ повышения эффективности производства. Подчеркнул, что главное историческое преимущество стран социализма - плановый характер экономики".

Таким образом, хотя идеи перестройки экономики в рыночном направлении открыто обсуждались и даже разрабатывались конкретные планы такой перестройки, Горбачёв выступал против этого! Ни про какие "права и свободы" никто от него в то время не слышал. И слово "перестройка" он исправлял на "совершенствование".

Поэтому логично сделать вывод, что деятельность Михаила Сергеевича Горбачёва после 1985 года была обусловлена не идейным стремлением к демократии, а совсем другими причинами. В том числе и "добрым словом", сказанным товарищами из КГБ.

Вряд ли для чекистов такое прохладное отношение М.С. Горбачёва к реформам прошло незамеченным, но его личные убеждения здесь никакой роли не играли.

Ещё раз напомню слова Калугина про "зависимость Горбачева от Крючкова, обусловленную не столько их единомыслием, сколько предполагаемым наличием в КГБ материалов о ставропольском периоде в жизни Президента СССР". Добрым словом и компроматом вы можете добиться большего, чем одним только добрым словом. Мы тебя поставили - делай, что тебе говорят. А что ты лично об этом думаешь, нас не волнует.

Первый заместитель председателя КГБ СССР Филипп Денисович Бобков (бывший начальник 5-го Управления, с 05.01.1985 - 1-й зам. пред. КГБ) в беседе с журналистом Андреем Карауловым ("Независимая газета", № 2, 28 декабря 1990 года) заявил: "КГБ в 1985 году хорошо понимал, что Советский Союз без перестройки развиваться не может".

А если КГБ это хорошо понимал, то Михаилу Сергеевичу Горбачёву, приведённому к власти героическими усилиями Комитета госбезопасности, хочешь - не хочешь, а надо было начинать "перестройку", независимо от его собственной боязни этого слова и неприятия рыночной экономики.

И вот ещё что важно: партийный аппарат, по крайней мере, на уровне ЦК КПСС, в значительной степени разделял реформаторские идеи чекистов.

Вадим Андреевич Медведев (в 1983-1986 гг. зав. Отделом науки и учебных заведений ЦК КПСС, в 1986-1990 годах секретарь ЦК КПСС) в своей книге "В команде Горбачева: взгляд изнутри" вспоминает, что в марте 1985 года, сразу же после избрания, Михаил Сергеевич поручил ему (Медведеву), а также Яковлеву, Лукьянову, Болдину, помочь в подготовке намеченного на апрель Пленума ЦК КПСС, и В.А. Медведев приводит копию записки, представленной Горбачёву, в которой обозначались основные направления будущей политики.

В частности, Горбачёву предлагалось "взяться за разработку системы мер по совершенствованию всего нашего общественного (в том числе экономического) механизма", "в экономической области: решительная перестройка управления на уровне первичного звена", "освободить партийные комитеты от оперативно-хозяйственных дел", "В области демократии, развития системы социалистического самоуправления народа можно было бы пойти на значительное расширение прав трудовых коллективов, введение эффективной системы контроля снизу за деятельностью руководителей, включая их выборность и отчетность перед коллективом. Весьма настоятельна необходимость усиления демократического контроля за деятельностью аппарата государственного и хозяйственного управления", "Глубокие перемены нужны во внутрипартийной жизни - в направлении развития демократии, критики и самокритики, гласности в работе партийных и государственных органов всех уровней, аппарата".

Как видите, аппарат ЦК КПСС уже в марте 1985 года предлагал Генеральному секретарю начать перестройку экономики и переход к демократии - пока в достаточно обтекаемых терминах, но смысл понятен.

КГБ и партийный аппарат сказали "Надо", Горбачёв ответил "Есть!". Но так хитро ответил, что не поймёшь о чём. Вокруг да около, но не по делу.

На апрельском Пленуме ЦК КПСС 23 апреля 1985 года (который по какому-то недоразумению некторые авторы считают началом "перестройки") М.С. Горбачёв выступил с докладом в своём традиционном стиле - говорить много, долго, а вот о чём конкретно - не очень понятно.

От Горбачёва ждали реформ, а он вместо этого заявил, что раньше был "застой", а сейчас перед страной стоит "задача ускорения темпов роста, притом существенного", "в центр всей нашей работы поставить интенсификацию экономики и ускорение научно-технического прогресса, перестроить управление и планирование, структурную и инвестиционную политику, повсеместно повысить организованность и дисциплину, коренным образом улучшить стиль деятельности", "Нужны революционные сдвиги - переход к принципиально новым технологическим системам, к технике последних поколений, дающих наивысшую эффективность".

Ему предлагают выборность, гласность, развитие демократии, а он всего этого избегает, и ходит вокруг да около, и говорит не о реформах, а про "ускорение научно-технического прогресса" и "переход к принципиально новым технологическим системам". Это действительно для страны важнее, чем демократия, но ждали от Горбачёва совсем другого.

Более того, даже безусловно правильные мысли об интенсификации экономики и новых технологиях остались лишь на словах и на бумаге. После апрельского Пленума Горбачёв много, долго и красиво выступал в разных местах на тему "ускорения", но ничего для этого на практике не делалось.

Несмотря на поездку в Лондон в декабре 1984 года с секретной картой Генштаба, в 1985 году, став генсеком и председателем Совета обороны СССР, никаких реальных действий к ядерному разоружению Горбачёв не предпринимал.

Бывший пресс-секретарь Горбачёва Андрей Серафимович Грачёв в своей книге "Горбачёв. Человек, который хотел, как лучше…" упоминает, что на заседании Политбюро 24 апреля 1986 года Михаил Сергеевич сказал: "Получается опять говорильня. Реальные дела захлестывает бумага". Генеральный секретарь фактически подвёл итог своей деятельности за предыдущий год. Впрочем, нельзя сказать, что он совсем-совсем ничего не делал.

Были кадровые изменения - в течение 1985 года были отправлены на пенсию Романов, Тихонов и Гришин, а в январе 1986-го - Федорчук. Вторым секретарём ЦК стал Лигачёв; сначала секретарём ЦК, а в декабре 1985 года - 1-м секретарём Московского горкома КПСС стал Ельцин; председателем Совета Министров СССР - Рыжков; заведующим Отделом пропаганды ЦК КПСС - Яковлев (в 1986 - секретарём ЦК, в 1987 - членом Политбюро); председатель КГБ Чебриков из кандидатов в члены Политбюро стал полноправным членом. Таким образом, вся андроповская команда была повышена в ранге.

Единственный человек не из числа намеченных Андроповым, кого взяли в ближний круг Горбачёва - это 1-й секретарь ЦК Компартии Грузии Эдуард Шеварднадзе, который стал министром иностранных дел вместо Громыко (с тем расплатились за поддержку постом председателя Президиума Верховного Совета СССР).

Кроме того, в мае 1985 года началась антиалкогольная кампания, в ходе которой позакрывали многие ликёро-водочные магазины и повырубали виноградники.

На этом список "демократических реформ" Горбачёва за 1985 год заканчивается. Он даже слово "перестройка" стеснялся прямо произносить, говорил только "перестроить управление и планирование", причём именно говорил, а не делал. Иными словами, никакой "перестройки" в 1985 году не происходило. Горбачёв занимался даже не имитацией бурной деятельности, а говорильней. При этом ни о каких "изменениях политической и идеологической надстройки", намеченных Андроповым, даже речи не возникало.

Чтобы понять эти странности поведения Горбачёва и его откровенное нежелание начинать реальную "перестройку", давайте поставим вопрос таким образом: а зачем "перестройка" была нужна лично Горбачёву?

Интерес КГБ и номенклатуры понятен - переход к капитализму давал им возможности резко повысить уровень своего материального обеспечения; крышевать бизнес; приватизировать государственную собственность; взяточникам и казнокрадам - легализовать свои теневые капиталы, пользоваться деньгами и материальными ценностями открыто; и, наконец, самое главное - интегрироваться в западную элиту, вести бизнес за рубежом, покупать там яхты и виллы, не опасаясь преследования за это на Родине. Таковы интересы огромной массы советских силовых и несиловых бюрократов верхнего и среднего звена.

NIP

Вы тоже ссылки не читаете откуда взята цитата?

NIP

Это, что попытка оправдания собственного пассажа? Неудачная! График-то какой увидеть хотите? Конкретизируйте, а то мысль Ваша, как девка шальная, не поймёшь, что и хочет!