Аля

Недавно посетили Дом Музей им. Васнецова.
Потрясающие сказочные,легендарные картины пока еще есть в этом Музее.
Просто, как будто хозяин вышел из дома, а Мы ждем, когда он придет и рассматриваем его полотнища..
С детства люблю этот музей.
И даже сейчас, если прогуливаемся и заглядываем(хотя теперь уже редко), восхищаемся.
Те же ТРИ БОГАТЫРЯ..
На сайте дома музея Васнецова есть описание его картин.

Галочка

Пигмалион и Галатея


Франсуа Буше окт. 1766г.




"Произведения Франсуа Буше высоко ценились в России многочисленными любителями искусства. Его неоднократно приглашали в Петербург, где он мог стать преподавателем Академии художеств. Долгое путешествие и неизвестная страна пугали избалованного художника. Но однажды Буше заколебался: осложнение отношений с парижскими коллегами заставило его подумать о переезде в Россию. Чтобы расположить к себе императрицу и академическое начальство, он в 1766 году прислал в дар Петербургской Академии большую декоративную картину «Пигмалион и Галатея», предназначенную для монтировки в стену или потолок. Довезти ее до Петербурга он поручил Этьену Фальконе, отправлявшемуся в Россию для выполнения памятника Петру I. Дар был принят милостиво, но помирившийся со своими врагами Буше не приехал в Петербург. Картина до 1922 года находилась в Академии художеств, затем была передана в Эрмитаж.
...

Сюжет произведения заимствован из «Метаморфоз» Овидия. В его стихах рассказывается о скульпторе Пигмалионе, который высек из мрамора прекрасную девушку и влюбился в нее. Венера, вняв мольбам Пигмалиона, вдохнула жизнь в созданную им статую. Момент появления окруженной свитой богини и оживление Галатеи изображает Буше. Ярко и материально написан первый план картины, скульптор и окружающие его работы. Но чувствуется желание художника выявить и второй, «нереальный», план: мастерская в глубине наполнилась серебристыми облаками; на них восседает почти прозрачная, неземная Венера. Мраморная Галатея начинает оживать. Лицо ее розовеет, исчезает застылость, руки вот-вот встрепенутся... Античный миф рассказан художником со свойственными французу XVIII века изяществом и манерностью. Буше, который обычно легко и быстро писал свои полотна, видимо, тщательно разрабатывал композицию этого произведения.

Известно, что на распродаже имущества художника, состоявшейся после его смерти, появился выполненный гризайлью подготовительный эскиз к «Пигмалиону». Картина Буше с ее характерным сюжетом, колоритом и трактовкой образов дает прекрасное представление о декоративной живописи стиля рококо. "

капитан запаса

Че-то я пропустил в своем образовании. Всегда знал, что "Богатыри" хранятся в Третьяковке, а тут такие новости!
Неужели либероиды готовятся к распродаже художественных ценностей?
Аля, бейте во все колокола! На всех форумах! Спасем нашу гордость!

Галочка

"Утро стрелецкой казни" Василий Суриков.




"Весна 1881 года была запоздалой. В феврале пригревало солнышко, а в марте снова грянули холода. Но Василий Иванович Суриков ходил в приподнятом настроении. Штука ли! Кончил картину, которую писал несколько лет... Картину, выстраданную сердцем, продуманную до мелочей... Он даже плохо спал по ночам, вскрикивал во сне, мучаясь видениями казни. Сам он потом говорил: «Я, когда «Стрельцов» писал, ужаснейшие сны видел: каждую ночь во сне казни видел. Кровью кругом пахнет. Боялся я ночей. Проснешься и обрадуешься. Посмотришь на картину: Слава Богу, никакого ужаса в ней нет... У меня в картине крови не изображено, и казнь еще не начиналась... Торжественность последних минут мне хотелось передать, а совсем не казнь».

В марте должна была открыться в Петербурге выставка передвижников, и это была первая картина В. Сурикова, которая появилась на ней. Художника В. Сурикова всегда увлекали грандиозные сюжеты, в которых воплощался бы дух эпохи, которые давали бы простор воображению и в то же время предоставляли бы простор для широких художественных обобщений. И еще его все гда интересовали народные судьбы на широких перекрестках истории.

Заслуженно прославленный как величайший художник, Василий Иванович Суриков в области исторической живописи не имеет себе равных среди русских художников. Более того, во всем мире трудно назвать другого живописца, который бы так глубоко проник в прошлое своего народа и так волнующе воссоздал его в живых художественных образах. Иногда он отступал от «буквы» исторического источника, если это нужно было для выражения его замысла. Так, например, секретарь австрийского посольства в России Иоганн Георг Корб в своем «Дневнике путешествия в Московию» описывал казнь стрельцов (когда Петр І в 1697 году отправился за границу, недовольные его новшествами стрельцы подняли бунт. Возвратившись, царь Петр приказал допрашивать их под страшными пытками. Потом последовали беспощадные казни, после которых стрелецкое войско мало-помалу было уничтожено), которая происходила в октябре 1698 года в селе Преображенском. В. Суриков переносит действие своей картины «Утро стрелецкой казни» на Красную площадь не только потому, что ему нужна была конкретная обстановка, а в селе Преображенском она не сохранилась. Событие у Лобного места на фоне древнего собора Василия Блаженного и стен Кремля, по его замыслу, приобретало большую историческую убедительность.

По собственному признанию В. Сурикова, первоначальный замысел «Стрельцов» возник из впечатлений от сибирской жизни. Особый, своеобразный уклад ее, живучесть старозаветных традиций, семейные предания, самобытные, сильные люди — все это обогатило художника такой сокровищницей ярких впечатлений, из которой он потом черпал всю жизнь. Сам художник вспоминал потом: «Мощные люди были. Сильные духом. Размах во всем широкий. А нравы жестокие были. Казни и телесные наказания на площадях публично происходили».

История создания картины «Утро стрелецкой казни» начинается с того момента, когда проездом в Петербург (в 1869 году) В. Суриков на один день остановился в Москве. Здесь он впервые увидел Красную площадь, Кремль, древние соборы. И потом через все годы учения в Академии художеств пронес он этот заветный замысел, чтобы в 1878 году приступить к его воплощению. Именно в этом году был сделан карандашный набросок, на котором рукою самого В. Сурикова сделана надпись: «Первый набросок «Стрельцов» в 1878 году». Фигуры здесь едва намечены, еще условны, однако на нем уже были сделаны те главные опорные точки, на которых держится композиция картины в ее окончательном виде. Композиция расчленяется на две части: слева — стрельцы, справа — Петр и его приближенные, а над всем этим возвышаются купола храма Василия Блаженного.

Художник черпал вдохновение не только в действительности. Он очень подробно изучал исторические источники, с особенным вниманием он читал упоминавшуюся уже книгу И. Г. Корба, от которого не ускользнули многие характерные детали. Так, например, один из приговоренных стрельцов, подойдя к плахе, сказал царю Петру, стоявшему поблизости: «Посторонись-ка, государь. Это я должен здесь лечь».

И. Корб рассказывает и о стрелецких женах и матерях, громко причитающих и бегущих за осужденными к месту казни. Он упоминает и о зажженных свечах, которые держали в руках идущие на смерть, «чтобы не умереть без света и креста». Он приводит и такой примечательный факт: из ста пятидесяти приговоренных стрельцов только трое повинились и просили царя о помиловании (помилование им было дано). Остальные шли на смерть нераскаявшись и умирали со спокойным мужеством.

Однако столь выразительное и яркое повествование И. Г. Корба послужило Василию Сурикову лишь канвой для воплощения задуманного им замысла. Обращался он с ним вольно, часто отступал даже от фактической стороны. Так, в действительности на Красной площади не казнили через повешение (как это изображено на картине В. Сурикова), на Красной площади стрельцам рубили головы, и было это уже в феврале 1699 года. У И. Корба в его «Дневнике» имеются описания обеих казней, но художник объединил их в один сюжет, изменил и по-своему осмыслил многие подробности. А самое главное — он сместил акцент с самой казни на последние минуты перед казнью. В. Суриков сознательно отказался от зрелища бойни, того грубого эффекта, который мог бы заслонить истинной смысл этой трагедии.

Правда, однажды В. Суриков попробовал написать казнь. Это было после того, как приехавший к нему И.Е. Репин сказал: «Что это у вас ни одного казненного нет? Вы бы вот здесь на виселице, на правом плане, повесили бы». — «Как он уехал, — вспоминал потом художник, — мне и захотелось попробовать. Я знал, что нельзя, но хотелось знать, что получилось бы. Я и пририсовал мелом фигуру повешенного. А тут как раз нянька в комнату вошла, — как увидела, так без чувств и грохнулась. Еще в тот день Павел Михайлович Третьяков заехал: «Что вы, картину испортить хотите?». Так В. Суриков решительно отказался от того, чтобы «пугать» зрителя.

...В тусклом свете серенького утра темнеет силуэт храма Василия Блаженного. Справа — кремлевские стены, около которых, охраняемая солдатами, идет дорога к виднеющимся невдалеке виселицам. Петр Великий — верхом на коне, неумолимый и твердый в своем решении. Но его фигура отодвинута В. Суриковым в глубину картины, а весь передний план ее занимает народная толпа, стеснившаяся возле Лобного места и телег со связанными стрельцами.

Где только было возможно, художник стремился найти для своей картины живые прообразы героев. При этом его, конечно, волновало не только внешнее сходство живой модели с действующим лицом картины, но и внутреннее. Одна из главных фигур произведения — страстный, неукротимый рыжебородый стрелец, который через всю картину устремляет яростный взгляд на Петра. Найти для него натурщика помог И. Репин, который потом вспоминал: «Поразившись сходством намеченного им одного стрельца, сидящего в телеге с зажженною свечою в руке, я уговорил Сурикова поехать со мною на Ваганьковское кладбище, где один могильщик был чудо-тип. Суриков не разочаровался: Кузьма долго позировал ему, и Суриков при имени «Кузьма» даже впоследствии всегда с чувством загорался от серых глаз, коршуничьего носа и откинутого лба».

На картине этот рыжебородый стрелец как бы концентрирует на себе возмущение и непокорность всей массы, которые у других проявляются более сдержанно и скрыто. Он стоит на пороге смерти, но сила жизни неукротимо горит в нем и в эти последние минуты. Он не обращает внимания на свою плачущую жену, он весь поглощен молчаливым вызовом, который бросает царю Петру. Крепко зажатая, как нож, свеча в его руке бросает красноватые отблески на смуглое лицо с огромными горящими глазами, хищным носом и широко вырезанными ноздрями. За ним в молчаливой скорби заломила руки и склонила голову жена его. На первом плане — мать стрельца: слезы высохли на ее глазах, только страдальчески надломлены брови. Его ноги в колодках, руки связаны у локтей, но зритель сразу видит, что он не покорен. Неукротимая ярость и гнев пылают в лице рыжебородого, он как будто забыл о близкой смерти и хоть сейчас снова готов броситься в схватку.


Он идет молодец, не оступается,

Что быстро на весь люд озирается,

Что и тут царю не покоряется...

Отца-матери не слушает,

Над молодой женой не сжалится,

О детях своих не болезнует.


Крепко держит свечу и чернобородый стрелец. В его смуглом лице ясно читается уверенность в правоте своего дела. В ожидании смерти он не замечает рыданий жены, побледневшей от слез: его гневный взгляд исподлобья тоже брошен вправо.

Величавая торжественность последних минут перед смертью видна и в посеревшем от пыток лице седого стрельца. В беспредельном отчаянии припала к нему дочь, на русую растрепавшуюся голову которой тяжело легла узловатая рука старика.

Напряженному накалу страстей в левой части картины противопоставлены спокойствие и равнодушие в правой ее части. Центральное место здесь занимает Петр I, лицо которого обращено к рыжебородому стрельцу. Левой рукой он сжимает конские поводья — так же властно и гневно, как стрелец свою свечу. Царь Петр неумолим и грозен, сурово и гневно смотрит он на стрельцов. Хотя даже на лицах некоторых иностранных послов видно сострадание. Задумчиво смотрит на казнь иностранец в черном кафтане (предположительно, австрийский посол Христофер Гвириент де Валль). Спокойно величав боярин в длинной шубе с собольей опушкой. Его нисколько не волнуют ни яркие пятна рубах смертников, ни сами трагические события, происходящие на площади...

Василий Иванович Суриков был историческим живописцем по самой сущности своего таланта. История для него была чем-то родным, близким и лично пережитым. В своих картинах он не судит и не выносит приговор, а как бы зовет зрителя пережить события прошлого, подумать о судьбах человеческих и судьбах народных. «Вот как бывает сурова и подчас жестока действительность, — говорит нам художник, — смотрите же и рассудите сами, кто здесь виноват, кто прав".

Галочка

Представляю вниманию новое художественное направление:

Рисунки на ровной поверхности с эффектом 3-d изображения.

__________________
"Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!"

А.Лексей

Спасибо, уважаемая Галочка! Прекрасная тема, поучительная.

================================================== ============
2. Чёрный квадрат? Тут 2 версии. 1) Художник изображает состояние своей души. Не смейтесь над убогимъ. 2) Малевич намалевал 5 квадратов на заказ - по иудейской традиции, возле входа в дом (где у нас обычно зеркало) должен быть квадрат с нештукатуренной стеной в память о разрушенном иудейском храме и заодно чтобы считать дом недостроенным строением в целях снижения налогообложения.

================================================== =======
3.
... Тут у меня как бы несчастье небольшое, напиться вдребадан, что ли? ЩЩас напьюсь ... налить чего ...

... так, напился ... Сейчас начну безобразия нарушать ... Язык заплетается, пальцы не слушаются, буквы не те, все названия перепутались ... заранее у всех прошу пардона за будущие безобразия ... смейтесь надо мной, дураком, так мне и надо за глупость ...

КАРТИННАЯ де-ГОЛЛЕРЕЯ

Найдите ашипки и ачипятки ...

Малевич. Чёртов квадрат
Моне. Любительница "Агдама"
Мане. Вестминстерское аббатство в дыму Челябинского металлургического.
Мане. Завтрак Ына.
Ван Гог. Отоларингоокулоэктомия.
Рембрандт. Натюрморт в прозекторской.
Рембрандт. Триптих натюрмортов "Приятного аппетита": витрина мясного отдела "Пятёрочки", "Магнита" и холодильник патологоанатома.
Рембрандт. Толстомясую сюда!
Репин. Охотники наплевали
Васнецов. Витязь на распутнике
Васнецов. Три бухатыря
Репин. Утро после "Стрелецкой".
Дали. Сон, вызванный полётом "Стингера" вокруг гранаты
Куинджи. Старт "Днепра" лунной ночью.
Брюллов. Последний дед Помпеи.
Васнецов. Три этого богатыря.
Юон. Жрачи прилетели.
Репин и др. Завтрак пропагандиста.
Пукирев. Третий сорт - не брак.
Васнецов. Иван-царевич на серой "Волге"
Айвазовский. Карданный вал.
Дали. Первая дефлорация.
Васнецов. Алёнушка возле молочной реки на шоколадном берегу
Репин. Бурлаки на "Волге".
Гоген, Петров-Водкин. Купание краснокожих тёлок.
Айвзовский. План по валу
Матисс. Дискотека.
Репин, Кошелев. Иван Грозный даёт сыну по первое число.
Репин. Балерина Морозова.
Пикассо. Дедушка на шарике.
Рёрих. Приплыли.
Репин. Что, такие-сякие, не ждали?! А я пришёл !
Боттичелли. Дом-2.
Иванов. Явление сверхтекучести экспериментаторам.
Леонардо. Давид и "Меркава".
Мирон. Дискоболт.
Дали. Загаженный Гитлер.
Дейнека. План Путина явно торкнул.
Иванов. Реэмигранты: смерть у ржавого мерседеса.
Дали. Ухогорлонос.
Репин, Рембрандт, Гё. Иван Грозный убивает блудного сына Алексея.

=============================================

Всё, я на сегодня убит, пойду я отсюда ...
Прошу меня простить за сей дебош ...

Redman_69

А что вас пугает?
Кандинский видел дальнейший путь развития живописи в двух направлениях:орнаментики и фантастики.
"За этими гранями лежит... чистая абстракция(т. е. и большая абстракция,чем геометрические формы)... чистая реалистика(т. е. фантастика более фантастики...). И между ними беспредельный простор,глубина,богатство,ширь возможностей... Нынче день такой свободы,какая возможна лишь в зачинающейся великой эпохе.И эта свобода... есть... величайшая связанность,потому что все эти возможности между гранями,в гранях и за гранями растут из одного корня:повелительного призыва Внутренней Необходимости."
Цель произведений искусства-открытие внутреннего созвучия,красоты и гармонии.На это и направлены различные виды и формы "импрессии","конструкции","композиции",то есть все градации бессознательного и сознательного,восходящие в движении ко всё более высоким ступеням сознательности.
И Кандинский пишет:"... мы всё более приближаемся к времени сознательного,разумного композиционного принципа:что художник скоро будет гордиться тем,что сможет объяснить свои произведения,анализируя их конструкцию(в противоположность чистым импрессионистам,которые гордились тем,что ничего не могли объяснить);что мы уже сейчас стоим на пороге времени целесообразного творчества;и что этот дух живописи находится в органической связи с уже начавшимся построением нового духовного царства,так как этот дух есть душа эпохи великой духовности."
Надо понимать революционный характер той эпохи,недаром почти вся творческая интеллигенция приняла революцию,в отличие от философов.
Нельзя же всё изобразительное искусство воспринимать сквозь призму Стасова!
Вопрос о форме Кандинский решает так:"Мы видим,в принципе не имеет никакого значения,какой формой-реальной или абстрактной-пользуется художник.По своему внутреннему содержанию обе формы равны.Выбор должен быть доверен художнику... Рассуждая абстрактно:в принципе нет вопроса формы."
Если в вопросах искусствоведения руководствоваться идеологическими принципами,то стоит поменять кисть на кувалду.
Меня всегда умиляла позиция оголтелого пропагандизма Пикассо и запрета и умолчания русских авангардистов.
Сдался вам этот супрематизм.

__________________
Борюсь,следовательно существую

Галочка

Вечная Россия



Глазунов Илья Сергеевич

1988
"В сотнях тысяч репродукций разошлась по всему свету одна из центральных для творчества художника картина "Вечная Россия". И снова, как и в "Мистерии XX века", мы должны отметить истинное новаторство творческой воли художника который показывает нам в одной картине всю историю России.

Мировое искусство не знает примера подобной картины как по своему содержанию, так и по своей сложности. Один из зрителей, помнится, мне на выставке сказал: "Боже мой, сколько силы у этой картины! Я ощущаю гордость, что я родился русским! Многие здесь на выставке спрашивают: "А кто это? А кто это?" И это прекрасно, что зрители начинают многое узнавать о России и чувствовать свою сопричастность нашей Великой Истории".

Следует отметить, что в этой картине Глазунов выступает прежде всего как историк, видящий истоки русского славянского племени в седой древности "Ригведы" и "Авесты". В древнерусском искусстве, а точнее в искусстве церковных фресок, кто-то из дореволюционных критиков нашел хорошее слово — "ковровый". И в самом деле, драгоценный покров колористического решения этой великой картины Ильи Глазунова поражает даже его врагов. Ведь размер картины 3 х 6 м. Глазунову, в отличие от его многих коллег, никогда не давали государственных заказов. Подлинная слава великого художника стала следствием многотысячных очередей зрителей на его выставки у нас и за рубежом. В свое время западногерманский "Шпигель" написал: "Кто против Глазунова, тот против России".

Необычные замыслы художника, историка и философа, воплощаются в поражающие своей красотой музыкальные цветовые созвучия подлинного колориста, которому доступны самые смелые ракурсы, группировки людей и ритмы композиции.

Сегодня по многообразию творческих устремлений и свершений равных Илье Сергеевичу Глазунову нет!

Историк — это тот, любит повторять художник, кто оперирует документами, а не идеологическими догмами. "Всю мою сознательную жизнь я занимаюсь историей. И вот почему. Я не могу согласиться со многими концепциями наших историков-антирусистов, продолжающих развивать расистские бредни немецких ученых — Шлецера и компании. Не могу согласиться с Л. Гумилевым, которого сегодня поднимают на щит, и другими. Всегда ненавидел марксизм-ленинизм, утверждавший, что у пролетариев нет Отечества и что история есть борьба классов. Повторяю, я опираюсь на документы и на преданные сегодня забвению работы русских историков XIX века. Начиная с гениального Ломоносова, Егора Классена, Гильфердинга, Ивана Забелина, а также умершего не так давно в Австралии профессора Парамонова, известного у нас под псевдонимом "Сергей Лесной".

Картина "Вечная Россия" — учебник русской истории в ее подлинном величии, песнь славе нашей державы. Говорили, что "иконы — это книги для неграмотных". Картины Глазунова — это открытые книги для всех, кто хочет знать и лучше понимать Россию".

http://www.glazunov.ru/RU/000_bibliogr.htm

Илья Глазунов.

__________________
"Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!"

Yuri

Для коммунистического форума как бы важнее не прошлое, а будущее


Robert Mccall: The Prologue and the Promise (Роберт МакКолл, "Пролог и обещание")

__________________
Все тайны Библии и Апокалипсиса на сайте http://codemoses.16mb.com/

Yuri

Илья Глазунов "Костры Октября"

__________________
Все тайны Библии и Апокалипсиса на сайте http://codemoses.16mb.com/