|
Местный
Регистрация: 13.05.2010
Адрес: Смоленск
Сообщений: 8,853
Репутация: -32
|
История ареста С.П.Королева
«Ты: плод греха,
чадо змеи, кара небес…
Смерть в кой века
тайны семьи спрячет от глаз…
Вражда, вражда, вражда вчера и сегодня…
Вражда, вражда за так, без явных причин…
Сестра любви, вражда, как подлая сводня,
Сестра любви со смертью сводит мужчин…»
(«Ненависть», мюзикл «Ромео и Джульетта»)
12 января 2007 г. мировая общественность отмечала 100-летие со дня рождения одного из пионеров советского ракетостроения, дважды Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской премии, академика Сергея Павловича Королева.
Его заслуги перед космонавтикой настолько огромны, что нет смысла их увеличивать еще больше, отнимая у других и приписывая ему. Однако на протяжении многих лет происходит обратный процесс. И все зашло настолько далеко, что талантливый администратор, обладавший уникальным даром – объединения огромного количества людей вокруг одной великой идеи, превратился (по меткому выражению академика В.П.Глушко) в «отца-одиночку советской космонавтики». Кроме того, никому не нужное возвеличивание Сергея Павловича со стороны его (как бы) сторонников привело к тому, что у непосвященных в «тайны мадридского двора» людей напрашивается вопрос: а если все отнятое и приписанное С.П.Королеву вернуть законным владельцам получится, что сам Сергей Павлович ничего сделал? Иначе, зачем приписывать?..
Вопрос правомочен и закономерен, а потому… Мне кажется, что избегнуть подобного отношения к заслуживающему вечной памяти и благодарности людской, можно только говоря о том, что было на самом деле…
В контексте этого, мне бы хотелось рассмотреть одну слишком часто муссирующуюся в печати проблем – причину ареста С.П.Королева. Что ей предшествовало и каковы ее предпосылки… Какую роль в этом деле сыграл будущий академик В.П.Глушко, которого чаще других называют виновником этого происшествия и кто на самом деле виноват в этой трагедии…
Начало репрессиям в Реактивном научно-исследовательском институте (РНИИ) положило «заявление» А.Г.Костикова, написанное им в 1937 г., вскоре после февральского Пленума ЦК ВКП(б), и направленное непосредственно в ЦК ВКП(б) – Н.И.Ежову. В нем он, в частности, заявлял:
«Раскрытие контрреволюционной троцкистской диверсионно-вредительской шайки их методов и тактики настойчиво требует, от нас, вновь еще глубже присмотреться к нашей работе, к людям возглавляющим и работающим на том или ином участке Ин-та. Конкретно я не могу указать на людей и привести факты, которые давали бы достаточное количество прямых улик, но по моему мнению мы имеем ряд симптомов, которые внушают подозрения и навязчиво вселяют мысль, что у нас не все обстоит благополучно. В основном мне кажется, что методы руководства работой и вся наша система направлены на заниженные темпы в работе и на неправильное ориентирование...
…Эти вопросы имеют уже большую давность, но результаты настолько мизерны, что трудно поверить, чтобы люди технически грамотные и преданные могли до сих пор упорно топтаться на месте. Работы по двигателям на жидком топливе начаты Глушко в Ленинграде /Газодинамическая Лаборатория/ еще в 1928 году. При чем он начал работать сначала с одним топливом /бензин - жидкий кислород и затем кажется в 1929 году перешел на керосин - азотная кислота. Таким образом в течение 7-ми лет ведется работа целой группы людей под руководством Глушко над освоением двигателя и нужно сказать до сих пор этот вопрос не решен. Вокруг работ Глушко в прошлом, и даже теперь создана большая шумиха. Этот человек и в ГДЛ и в Институте расценивается со стороны дирекции очень высоко.
Достаточно указать, что Глушко все время получает высокую персональную ставку, и в прошлом даже состоял на Инснабе... Я утверждаю, что в производстве были явно принята система абсолютно негодная, тормозящая развитие. Это тоже не случайный факт. Дайте мне все материалы и я со всей очевидностью докажу фактами, что чья то рука возможно по неопытности тормозила работу и вводили государство в колоссальные убытки. В этом повинны Клейменов, Лангемак и Надежин, в первую очередь...»1
Вслед за этим «25 марта 1937 г. в институте состоялось партийное собрание, на котором перед РК ВКП(б) был поставлен вопрос о дальнейшем пребывании* в партии Клейменова за его антипартийные поступки».2
А в мае 1937 г. в институте начинаются широкие поиски «врагов» теперь уже среди его сотрудников. За подписью секретаря парткома Н.Белова заготавливаются письма-запросы на беспартийных, наиболее талантливых сотрудников института, с целью сбора на них компромата. В этих письмах содержались запросы на В.А.Артемьева, В.П.Глушко-2 письма, Г.Э.Лангемака-4 письма, С.П.Королева-2 письма, Ю.А.Победоносцева и других - всего на 14 сотрудников. Все они заканчивались одной и той же фразой:
«Ответ и материалы необходимые для парткома НИИ-3 для определения возможности приема его в кандидаты ВКП(б), прошу выслать по адресу НИИ». На самом же деле ни один из перечисленных сотрудников заявления в партию не подавал. С.П.Королев был только сочувствующим, а остальным это было не надо.
Вслед за разоблачением «троцкистско-бухаринского блока», раскрывается «военно-фашистский заговор в РККА». 12 июня 1937 г., как главный организатор «заговора», будет расстрелян М.Н.Тухачевский. С этого дня начнет свой отсчет разгул политических репрессий в стране. Воспользовавшись ситуацией, к борьбе против И.Т.Клейменова присоединяется бывший работник РНИИ Л.А.Корнеев, друг А.Г.Костикова, с 1934 г. активно боровшийся за освобождение И.Т.Клейменова от должности директора РНИИ, и неоднократно писавший на него в высокие инстанции. Через два дня после расстрела Тухачевского он напишет К.Е.Ворошилову:
«...Но к нашему огорчению во главе института был поставлен некто Клейменов... Дело о его руководстве необходимо расследовать - чем раньше, тем скорее будут собраны материалы о Клейменове и его соратниках тем* больше пользы получит страна». И далее: «...И вот только теперь, в свете последних событий, как-то стало ясно, что Клейменов - тоже вредитель, стоящий за спиной подонков человечества, - исключительных мерзавцев XX века Пятакова, Тухачевского и др.»3
Теперь за И.Т.Клейменовым в институте установлен негласный контроль, а потому реакция на любые его действия незамедлительна. Это видно из заявления в партком инженера Д.А.Шитова, датированного 8 июля 1937 г.:
«Считаю своим долгом заявить партийному комитету, что предполагающееся со стороны директора института выделение из группы № 6 (нач. гр. тов. Костиков) объекта № 204 и передача его во вновь организующуюся группу под руководством инженера Глушко необоснованной и неправильной... Мною, под непосредственным руководством со стороны нач. группы тов. Костикова, сразу же данная работа по объекту была поставлена с головы на ноги... Необходимо отметить, что во всей этой работе по объекту 204 нач. группы тов. Костиковым было уделено максимум внимания и чувствовалось конкретное руководство, как нач. группы, а также внесено много дельных предложений. Иначе говоря с того момента как объект 204 было поручено вести мне и под руководством тов.Костикова, то результаты работы появились уже налицо...»4 Нетрудно догадаться по чьей инициативе появилось это заявление, и кому оно было выгодно.
Для обследования деятельности института в РНИИ направляется комиссия во главе с заведующим отделом науки научно-технических изобретений и открытий ЦК ВКП(б) Бауманом. Выводы об итогах проверки будут изложены 16 июля 1937 г. в письме Наркому Оборонной Промышленности М.Л.Рухимовичу:
«Проведенное отделом науки ЦК ВКП(б) обследование Реактивного научно-исследовательского института (НИИ-3 НКОП) выявило, что в результате невнимания к нему 4 Главного Управления НКОП неумелого руководства и голого администрирования директора Клейменова этот институт дезорганизован и мало продуктивен.
Исключительное значение НИИ-3 в разработке новых средств вооружения требует, как известно, особого внимания к подбору и проверке кадров, к организации охраны и установления порядка, предотвращающего деятельность в нем шпионов и вредителей. Однако этого нет...
В институте имеют место частые аварии и только после нашего вмешательства введена система их расследования и изучения...
Считаем необходимым провести следующие* мероприятия:
1. Немедленно укрепить руководство НИИ-3, сняв с этой работы т.Клейменова...
……….
4. Обязать нач.4-го ГУ НКОП упорядочить организацию работы в институте и очистить институт от подозрительных элементов...»5
Через три дня на стол секретаря парткома НИИ-3 ложиться заявление от М.К.Тихонравова, в котором впервые появляется имя С.П.Королева:
«…Как можно охарактеризовать работу Королева по торпедам и ракетоплану? Работы эти, начаты еще в 1933-34 г. сначала производились нормально.* Но затем все опыты были приостановлены. Причиной явилось то обстоятельство, что все объекты были переведены на двигатели Глушко, который по идее лучше удовлетворял тактико-техническим требованиям. Благодаря тому, что он был не доработан - естественно приостановились и работы по торпедам.
Характерно, что с этим двигателем за последние 2 года не было ни одного пуска торпед!
Таким образом, важные оборонные работы были приостановлены. Без* сомнения* эту* деятельность* нельзя рассматривать вне влияния Лангемака.
МТ. 19.7.37».6
Перед тем, как это письмо попадет в следственное дело В.П.Глушко, М.К.Тихонравов еще дважды переправит дату, сначала на 19.7.38, на потом на 19.8.39…
Однако И.Т.Клейменов успеет дать обстоятельную информацию о реальном состоянии дел в институте. 25 июля 1937 г. в рапорте на имя М.Л.Рухимовича, как бы подводя итоги своей деятельности, он сообщал:
«НИИ-3 НКОП создан в 1933 г. постановлением СТО СССР и образован объединением Ленинградской Газодинамической лаборатории и Московской группы изучения реактивного движения.
Сферу деятельности Института составляет разработка проблем реактивного движения, как с теоретической, так и с практической сторон. В частности, Институт успешно работает над созданием конструкции ракетного мотора на жидком топливе и различными его приложениями, а также над разнообразными применениями, главным образом, боевых ракет на твердом топливе (порохе). Среди оборонной тематики Института большое место отводится разработке ракетной артиллерии...
Институт № 3 НКОП, по заданиям различных Управлений НКО, за эти годы разработал ряд артиллерийских образцов, которые прошли испытания, дали удовлетворительные результаты и по своим данным могли бы, казалось, рассчитывать на большее внимание со стороны соответствующих организаций...
I. Ракетные снаряды для вооружения авиации (работы по заданию УВС РККА):
Разработан 82 мм ракетный осколочно-фугасный снаряд. Снаряд прошел полигонные и войсковые испытания. В 1936 г. чертежи для заказа валовой партии сданы АУ РККА. Разработан 132 мм ракетный осколочно-фугасный снаряд, со скоростью 400 м/сек. Чертежи сданы в 1936 г. для сдачи заказа промышленности.
Разработана 160 кг ракетная авиационная бетонобойная бомба калибра 203 мм, которая при разрыве дает объем воронки в 5-6 раз больше, чем обычная бомба того же веса, а по глубине проникновения уступает обычной бомбе весом 2000 кг. Ракетные бомбы 160 кг представлены на вооружение и переданы на валовое производство.
Помимо этого образца НИИ-3 разработал и провел испытание 250 мм бетонной бомбы весом 360 кг, рассчитанной на пробивание бетона от 3 метров и 305 мм бронебойной бомбы весом 650 кг, предназначенной для пробивания палубки брони линкоров толщиной до 250 мм. Эта последняя задача до сих пор не могла быть разрешена ни одним образцом обычных бомб, ни при какой высоте бомбометания.
II. Ракетный снаряд для вооружения морских сил (работы по заданию УМС РККА):
Разработан 132 мм осветительный ракетный снаряд с установкой на торпедном катере. Произведенные испытания в июле 1935 г. в Севастополе на море показали, что применение на торпедных катерах ракетных фугасных и осветительных снарядов вполне возможно и целесообразно. Комиссия, проводившая испытания, в своем заключении отмечает:
а) целесообразно применение установок этого типа для стрельбы фугасными и осветительными ракетными снарядами на судах любого типа и на рейдовых батареях;
б) Необходимо снабдить все корабли в особенности большим количеством ракетных установок для стрельбы осветительными снарядами с целью... использования их для боевых целей ночью.
Разработаны 152 мм сигнальные и осветительные снаряды, как дневного, так и ночного действия, опытные партии в 1936 г. предъявлены Управлению Морских Сил РККА для проведения полигонных испытаний.
III. Ракетные снаряды, разработанные для АУ РККА: Разработан 40 мм сигнальные ракетные снаряды дневного и ночного действия. Результаты произведенных испытаний в 1936 году показали, что снаряд отвечает всем требованиям, предъявленным при разработке АУ РККА...
Разработан 68 мм сигнальный снаряд дневного действия и сигнально-световой снаряд... Чертежи на снаряды сданы в АУ РККА... Разработан 245 мм фугасно-ракетный снаряд, в августе 1936 г. закончены* заводские испытания по доработке конструкции снаряда на меткость дальности порядка 10000 метров...
Из приведенного перечня оборонных работ, выполненных НИИ-3, соответствующими организациями сделаны шаги к продвижению на вооружение РККА лишь в отношении нескольких образцов: 82 мм, 132 мм осколочно-фугасные ракетные снаряды, а также 203 мм бетонобойная ракетная авиабомба, предназначенные для вооружения авиации. Эти объекты пущены на валовое производство.
Что же касается остальных работ, также успешно прошедших испытания, то они, по-видимому, включены в рубрику «резервных» работ соответствующих Управлений и дальнейшая работа над ними не производится.
Считая, что изложенное положение с рядом оборонных работ является ненормальным, т.к. замедляется оснащение Красной Армии рядом ракетных средств боевого и вспомогательного назначений, прошу Вашего расследования причин, тормозивших нормальное продвижение, разработанных в НИИ-3 образцов и содействия в ускорении по внедрению заслуживающих внимания НКО снарядов на оснащение РККА…»7
А в то время, пока И.Т.Клейменов пытается противостоять развязанной против него кампании, партком повторно отправляет 24 конверта с письмами-компроматами на ведущих сотрудников института (сбор которых был начат еще в мае месяце). К счастью, и они не достигнут своих адресатов, т.к. тоже будут извлечены из почтового отделения, как подозрительные. Ознакомившись с их содержанием И.Т.Клейменов незамедлительно извещает о случившемся секретаря Октябрьского РК ВКП(б):
«Вскрытием установлено, что все письма были написаны б/п сотрудником Бергером, а подписаны секретарем парткома Н.Г.Беловым (он же нач-к отдела кадров). Содержание писем сводится к запросам о выдаче имеющихся компрометирующих сведений о лицах, якобы принимающихся кандидатами в члены ВКП(б). Фактически ни одно лицо из прилагаемых запросов не подавало заявлений о вступлении в ВКП(б). Считаю, что за использование партийного органа т.Белов должен быть привлечен к партийной ответственности…»8
Не дождавшись решения Октябрьского РК ВКП(б) И.Т.Клейменов пишет в отдел кадров НКОП, а 15 августа 1937 г. в отдел науки ЦК ВКП(б) с требованием отозвать Белова. Но, как оказалось, эти попытки ни к чему не привели, изменить ситуацию он уже не смог.
На следующий день 16 августа 1937 г., по инициативе Белова, состоялось заседание бюро Октябрьского РК ВКП(б), на котором «И.Т.Клейменову был объявлен выговор с занесением в личное дело и сформулирована просьба в адрес Наркомата Обороны об освобождении его от должности директора института».2 На этом бюро И.Т.Клейменову даже не дали выступить, его сообщение было фактическими сорвано грубыми выкриками из зала.9
Это же безобразие подтверждается и в интервью бывшего работника РНИИ Л.С.Душкина, данного им журналу «Крылья Родины»: «...подавляющим большинством участников были осуждены, как порочные, уровень, стиль и методы руководства РНИИ в лице И.Т.Клейменова и Г.Э.Лангемака, характеризовавшиеся расколом коллектива, низким уровнем работ по пороховым РС, жидкостным ракетным двигателям и летательным аппаратам с ними, дезинформацией в корыстных целях об успехах работы РНИИ, разгромом* кислородной тематики, расправой с неугодными сотрудниками и др... Репрессии в отношении Клейменова, Лангемака, а спустя полгода и в отношении Глушко и Королева последовали именно после проведения партийно-хозяйственного актива...».10 Как говорится, комментарии излишни.
2 ноября 1937 г. И.Т.Клейменов был арестован. В анкете арестованного в графе «место последней работы» он напишет: «заместитель начальника винтомоторного отдела ЦАГИ».11 После его ареста, жена И.Т.Клейменова обратится в НИИ-3 с просьбой вернуть личные документы ее мужа, хранившиеся в его сейфе, но ей в этом будет отказано. В эту же ночь был арестован и главный инженер НИИ-3 Г.Э.Лангемак.
Причиной изменения должности послужила договоренность И.Т.Клейменова с начальником ЦАГИ Н.М.Харламовым о его (Клейменова) переходе на работу из НИИ-3. Они решили, что, отгуляв два отпуска, И.Т.Клейменов перед ноябрьскими праздниками уволится из НИИ-3 и после 7 ноября приступит к исполнению новых обязанностей. Однако арест Ивана Терентьевича помешал этому плану. Историк ракетной техники Ю.Г.Демянко утверждает, что И.Т.Клейменов был уволен из НИИ-3 в августе 1937 г. Мною были просмотрены все секретные и не секретные приказы по личному составу РККА на 1937 г., но не в одном из них нет приказа об увольнении И.Т.Клейменова из НИИ-3 и переводе его на другую должность. За весь 1937 г. есть только один приказ № 3898 от 3 декабря 1937 г. об увольнении И.Т.Клейменова «вовсе от службы». Этим же приказом был уволен и Г.Э.Лангемак. Причем, оба руководителя НИИ-3 располагались в приказе в порядке старшинства, т.е. И.Т.Клейменов первым, а Г.Э.Лангемак следом за ним. Что лишний раз подтверждает тот факт, что И.Т.Клейменов из института уволен не был. На несколько дней позже был такой же приказ и на Н.М.Харламова. Но, почему-то И.Т.Клейменов фигурировал не в одном приказе с ним, как со своим новым начальником, а в приказе со своим «бывшим» (если верить Ю.Г.Демянко) главным инженером.
До назначения нового директора института его обязанности исполнял военинженера 2-го ранга Л.Э.Шварц. В декабре 1937 г. во главе института был поставлен военинженер 1-го ранга (инженер-химик по образованию) Б.М.Слонимер, А.Г.Костиков же пока получил должность и.о. главного инженера. Однако приказа на назначение Б.М.Слонимера до конца 1937 г. не было, и утвердили его в этой должности только в 1938 г.
Но вернемся к бывшим руководителям Института, незаконно арестованным органами НКВД. Пока еще невозможно восстановить те события, которые происходили во время следствия и потому никто не сможет гарантировать, что протоколы допросов, подписанные и И.Т.Клейменовым и Г.Э.Лангемаком, были составлены именно 16 и 15 декабря (соответственно). Вероятнее всего даты проставленные на них условны. Ведь по материалам дела получается, что до 14 декабря И.Т.Клейменова не допрашивали вообще, а в этот день он дал показания, в которых невиновный в предательстве и вредительстве человек полностью признал свою вину. То же касается и Г.Э.Лангемака. Он с ним (в отличие от С.Луховицкого, который вел дело И.Т.Клейменова) следователь М.Н.Шестаков поступил более жестоко. 14 ноября 1937 г. он подделал заявление с признанием участия во вредительской организации, якобы написанное Г.Э.Лангемаком с целью его дальнейшего шантажа. Вероятно, благодаря этому приему подпись конструктора появилась и на заготовленном заранее протоколе допроса, датированном 15 декабря 1937 г.
Показания, подписанные ими на следствии, стали первыми фактами, подтверждающими «вредительскую деятельность», как В.П.Глушко, так и С.П.Королева. Что же это были за показания?
Из протокола допроса И.Т.Клейменова:
«Вопрос: Кто помимо Вас является участником троцкистской организации в реактивном институте?
Ответ: Помимо меня участниками антисоветской троцкистской вредительской организации в реактивном институте являлись: Лангемак - мой заместитель, Глушко, Победоносцев, Королев и Шварц. Свою вредительскую деятельность я проводил через указанных лиц…
…Вопрос: Откуда Вам известно, что Лангемак и др. перечисленные вами лица являлись участниками вредительской организации по институту?
Ответ: О том, что перечисленные мною лица являлись участниками вредительской организации в реактивном институте мне известно со слов Лангемака. Все они по линии своей вредительской работы были исключительно связаны с Лангемаком…»12
Больше количество чужих показаний было подписано Г.Э.Лангемаком. И если у Клейменова ограничились только упоминанием фамилий, то Г.Э.Лангемака вынудили подписать и «конкретные факты вредительства».
«…В 1935 году участником нашей организации Королевым были подготовлены чертежи крылатых ракет под кислородный двигатель, так как азотного тогда еще не было. Однако и с кислородным двигателем можно было бы провести все необходимые предварительные испытания, а затем уже при окончательной разработке торпеды, заменить кислородный двигатель азотным.
Я, Клейменов и Королев с целью затянуть работы по торпедам, договорились сдать заказ на первую серию на сторону, заранее зная, что там он будет медленно изготовляться, а Королеву начать строить вторую серию под азотный двигатель, не дожидаясь ни результатов испытаний первой серии, ни готовности азотного двигателя.
Заказ на первую серию торпед был сдан Королевым в мастерские Московского авиатехникума и там изготовлялся больше года.
Кроме того, лично я затягивал изготовление в мастерских второй серии торпед, а Королев, с целью скрыть истинные причины этого затягивания, все время вносил в чертежи изменения, требовавшие переделок уже изготовленных деталей. В результате первая серия торпед начала испытываться только в 1936 году, а вторая серия в 1937 году, т.е. и по этим об’ектам работы были нами затянуты на год.
В процессе разработки ракеты дальнего действия – на 25 клм. выяснилась возможность использования этих материалов в создании «высотной ракеты» предназначаемой для под’ема в верхние слои атмосферы регистрирующих научных приборов с целью изучения стратосферы.
Эти ракеты позволят получить высоты, недоступные стратостатам.
В середине 1935 года Клейменов с целью затормозить решение этой проблемы передал ведение работ Королеву. Королев, будучи участником нашей контрреволюционной организации, умышленно затягивал проектирование, не давал на эту работу конструкторских сил и задерживал лабораторию испытания.
В конце концов в феврале 1936 года когда проект был готов и чертежи сданы в производство я дал указания мастерским выполнять этот заказ во вторую очередь.
Таким путем изготовление ракет было затянуто – до конца 1936 г.
После того как умышленная затяжка с доводкой высотной ракеты стала для всех ясной работа по ракете у Королева была из’ята и передана в группу инженера Костикова, который ее подготовил к испытаниям в ноябре месяце 1937 года.
Таким образом эта тема нами была затянута примерно на один год.»13
Как видно из приведенной выше информации, у следователя М.Н.Шестакова был хороший помощник, работавший в НИИ-3, который и предоставил сведения, необходимые для составления протокола этого допроса. Оставалось только поставить под текстом подпись Г.Э.Лангемака. Что и было сделано.
Получив нужную информацию, руководство НКВД 10 и 11 января приговорило И.Т.Клейменова и Г.Э.Лангемака к расстрелу.
Кроме Глушко и Королева, в члены организации были записаны и другие сотрудники НИИ-3: Шварц, Воднев, Победоносцев, Глухарев, И.С.Александров и Петров. Однако никто из них не пострадал. Это еще раз подтверждает тот факт, что расправа велась целенаправленно и только над теми сотрудниками института, кто в данный момент мог помешать Костикову и его помощникам при реализации их планов.
Избавившись от руководства НИИ-3 А.Г.Костиков, как «главный режиссер» этого трагиспектакля, развернул «бурную деятельность» по «разоблачению» арестованных «врагов народа», требуя от В.П.Глушко и С.П.Королева, чтобы они выступили на собрании со словами их обличения. А когда они отказались, стал угрожать:
- Вы еще пожалеете об этом!
И свою угрозу он выполнил. В дни расстрела И.Т.Клейменова и Г.Э.Лангемака (случайно ли?), в партком института поступят еще четыре «заявления» о деятельности В.П.Глушко, а институте начинается его травля. 13 и 20 февраля 1938 г. состоялись заседания ИТС, на которых деятельность В.П.Глушко, инкриминировалась, как «вредительская». Особый упор делался на написание совместно с Г.Э.Лангемаком «вредительской книжки» «Ракеты, их устройство и применение».
В феврале 1938 г. (точная дата отсутствует, но вероятнее всего, это было сразу после последнего ИТС) НКВД заготовило постановление на арест, ход которому дали только в марте. Интересен текст этого документа: «Следствием по делу контрреволюционной троцкистской вредительской организации в Научно-исследовательском Институте № 3 (НКОП) установлено, что одним из активных участников этой организации является инженер института № 3 ГЛУШКО Валентин Петрович.
Арестованный быв. главный инженер института № 3 ЛАНГЕМАН Г.Э. называя ГЛУШКО участником контрреволюционной организации показал:
«В середине 1935 года при одном из разговоров я спросил КЛЕЙМЕНОВА, есть ли у него такие люди, на которых он опирается во вредительской работе, на что он мне ответил, что весь состав группы он мне не сообщит по соображениям конспирации, а может назвать мне одного участника группы инженера ГЛУШКО, который привлечен им в одно время со мной и что с ГЛУШКО я могу говорить, как со своим человеком.
Я знал ГЛУШКО, как антисоветски настроенного человека. Поэтому сообщение КЛЕЙМЕНОВА вхождении его во вредительскую организацию меня не удивило, а в дальнейшем я установил с ним личный контакт по антисоветской работе…»
Участник организации КЛЕЙМЕНОВ, бывший начальник института № 3 подтвердил показания ЛАНГЕМАН, также назвав ГЛУШКО участником антисоветской троцкистской организации.
По указаниям КЛЕЙМЕНОВА и ЛАНГЕМАКА, ГЛУШКО вел активную вредительскую деятельность в Научно-Исследовательском Институте, направленную на срыв научно-исследовательских работ по реактивным двигателям, генераторам и торпедам, чтобы не допустить в армию новых образцов вооружения, главным образом для авиации. С целью срыва вооружения РККА воздушными торпедами ГЛУШКО с 1934 года до 1936 года срывал разработку опытного образца азотного двигателя, необходимого для этой воздушной торпеды.
В течение 1937 года ГЛУШКО тормозил разработку газогенератора для морских торпед, представляющую громадную ценность для военного морского флота.
В 1936 году ГЛУШКО взорвал ракетный двигатель, предназначенный для установки на ракетах наземного действия...».
И, как самые веские доказательства участия в троцкистской организации, приводятся три довода, оставленные на десерт: «...Установлено также, что ГЛУШКО имеет связь с заграницей откуда получал инвалюту.
По показаниям участника военно-офицерской организации на Украине – полковника БРЕСЛЕТ в эту организацию им был вовлечен отец ГЛУШКО – ГЛУШКО И.И. в связи с чем в 1931 г. отец ГЛУШКО был арестован.
В 1932 году ГЛУШКО пытался переслать заграницу профессору ОБЕРТ материалы последних его достижений в области ракетной техники.»14
23 марта 1938 г. Валентин Петрович был арестован. По имеющейся сейчас информации он держался два с половиной месяца и заявления, подписанные им (как бы) на следующий день после ареста так же являются провокацией следователя М.Н.Шестакова.
Ниже я привожу тексты обоих заявлений. Короткое, действительно было написано В.П.Глушко, но не в марте, а в самом начале июня, второе же такая же подделка, как и заявление Г.Э.Лангемака.
«В антисоветскую организацию для вредительской и шпионской работы я был привлечен в 1933 году в г.Ленинграде бывшим начальником Газо-динамической лаборатории Н.Я.Ильиным.
С 1934 г. лаборатория была реорганизована в институт и переведена в Москву, куда переехал и я, и по заданию Ильина установил антисоветскую связь с Клейменовым – начальником института и его заместителем – Лангемаком. Кроме того я продолжал поддерживать связь с Ильиным, который оставался в Ленинграде.»15
«Я, арестованный 23 марта 1938 г., не желая сопротивляться в даче показаний следствию об антисоветской деятельности, выразившейся в том, что я, будучи начальником подразделений института, не поддерживал мероприятий партии и правительства, потому что я являлся членом антисоветской организации, куда был завербован в 1933 году Ильиным Николем Яковлевичем в г.Ленинграде, в том время когда он (Ильин Н.Я.) был начальником лаборатории, в которой я работал (Газо-динамическая лаборатория Управления Военных Изобретений при Начальнике Вооружений РККА). По заданию Ильина Н.Я. я писал ему сводки о состоянии работ секретного характера, проводившихся в нашей лаборатории. Эти сводки я ему передавал регулярно еще с 1932 года. От Ильина Н.Я. я слыхал, что такие же сводки он требовал и получал от различных учреждений пользуясь своим служебным положением. Со стороны Ильина Н.Я., я получал вознаграждение за свою деятельность (за сообщение ему материала шпионского характера) в виде денежных премий, которые он мне несколько раз в году проводил через Управление Военных Изобретений или самостоятельно выплачивал из тех сумм, которыми лично располагал, как должностное лицо. Кроме того он обещал мне заграничную командировку в Германию для ознакомления с работой реактивной проблемы, в связи с чем обещал устроить об’езд ряд городов. Однако эта командировка не состоялась. Он мне не сообщал в какую именно разведку отправлял материал, получаемый от меня и из других источников, но так как он обещал мне устроить поездку в Германию, то, я заключил, что он имел связь с Германией.
Я бывал на квартире у Ильина Н.Я. и слыхал от его семьи, что он по ночам часто уезжает и ведет себя загадочно. Это не трудно сопоставить с его связью с заграницей.
Очевидно из опасения, что я могу разоблачить по молодости или еще по каким-либо соображениям, Ильин не сообщал мне, кто помимо меня с ним связан, однако мне думается, что он имел связь с Тихомировым Николаем Ивановичем, бывшим начальником Газо-динамической лаборатории, а так же с инженером Юдиным, который повидимому информировал Ильина о работах этого же участка лаборатории, на котором он непосредственно работал. Юдин работал в г.Ленинграде в той же лаборатории что и я, но в другом отделе. В 1933 году, когда эта лаборатория была реорганизована в институт под начальством Клейменова, Юдин остался в Ленинграде и о дальнейшей его судьбе я не знаю.
В.Глушко
О моей вредительской работе – вредительской работе Лангемака и Клейменова показания дам дополнительно.
В.Глушко…»16
Как видно из этих заявлений, В.П.Глушко ни слова не говорит о С.П.Королеве. Из соучастников организации, он (или за него) называет только умершего Н.И.Тихомирова, расстрелянного Н.Я.Ильина и арестованных уже И.Т.Клейменова и Г.Э.Лангемака.
5 июня 1938 г. датирован первый протокол допроса подследственного В.П.Глушко. В напечатанном на машинке тексте, он делает несколько правок и дополнений и подписывает его. Читая этот протокол, поражаешься тому, на сколько аккуратно он отзывается о тех, кто еще находится на свободе. Что же касается Королева, то Глушко его выставил исполнителем своей воли и не более того, т.е. он сделал все, чтобы спасти своего товарища от приближающегося ареста.
«...Поскольку безрезультатная вредительская моя работа по реактивному двигателю в течение 3 лет становилась уже заметной и стала вызывать подозрение со стороны работников института КЛЕЙМЕНОВ и ЛАНГЕМАК предложили мне сконструировать опытный образец для установки на проектируемых КОРОЛЕВЫМ торпедах и ракетном планере...
...я в марте месяце узнав о решении руководства института передать ракетный планер на летные испытания, решил эти намерения сорвать. С этой целью я передал КОРОЛЕВУ некондиционную зажигательную шашку. При запуске, шашка к моменту пуска топлива не успела разогреться, вызвала взрыв, которым были вырваны питательные трубки двигателя...
...С тем, чтобы сорвать сдачу на вооружение РККА ракетных торпед, я посоветовал КОРОЛЕВУ расчитать ракету вместо отработанного ОРМ-65 под этот вредительский двигатель ОРМ-66.
КОРОЛЕВ согласился со мною и сделал заказ в мастерской сразу на 4 экземпляра.
По изготовлению мастерскими этих моторов, они на испытаниях вследствии плохой конструкции охлаждения продолжительность работы имели всего 30 секунд в то время как для торпед она должна быть не менее 60 сек.
В то же время мотор ОРМ-65 будучи установлен на одну из торпед дал вполне положительные результаты. Таким образом умышленно дав неверный совет КОРОЛЕВУ в подборе типа двигателя для торпед, мной была сорвана своевременная их переработка с затратой больших сумм на их изготовление...»17
И вот, после получения этой ерунды, 27 июня 1938 г. машина увозит и только что выписанного из больницы, куда он попал после ранения во время испытания двигателя ОРМ-65, С.П.Королева.
Вот что пишет Н.С.Королева о причинах ареста своего отца: «…Его же подпись (С.Б.Жуковского – Авт.) после слов: «Обыскать, арестовать» - стоит и на справке под грифом «Совершенно секретно» (имеется ввиду постановление на арест – Авт.), составленной начальником 7 отдела 1 управления НКВД СССР майором государственной безопасности Л.И.Рейхманом еще 19 июня 1938 г. В справке говориться: «Следствием по делу антисоветской троцкистской вредительской организации в научно-исследовательском институте № 3 (Наркомат оборонной промышленности), установлено, что одним из активных участников этой организации является инженер института № 3 – Королев Сергей Павлович.
В антисоветскую троцкистскую организацию Королев был привлечен в 1935 г. бывшим директором института № 3 Клейменовым». Подтверждением этих обвинений якобы являлись показания «участников организации» Клейменова и Лангемака, по словам которых «практическая деятельность Королева, как участника антисоветской организации была направлена на затягивание лабораторных и конструкторских работ по оборонным объектам с целью срыва их ввода на вооружение РККА». Более чудовищные обвинения человеку, смыслом жизни которого являлась инженерно-конструкторская работа, трудно было придумать…»18
Из написанного Наталией Сергеевной следует, что имя В.П.Глушко в постановлении на арест даже не фигурирует. Этот факт лишний раз доказывает его полную непричастность к аресту С.П.Королева. На основании этого можно сделать вывод, что любая попытка обвинения В.П.Глушко в аресте Сергея Павловича является наглой клеветой и не имеет под собой никакого основания. К сожалению, и мне это стало известно не сразу, т.к. в некоторых своих выступлениях и я признавал вину своего отца, которой на самом деле не было… Ни тайной, ни явной…
20 июля 1938 г. был подписан акт экспертизы, тот самый о котором Ю.Г.Демянко в своей статье в журнале «Техника молодежи» № 8, 1999 «На крутых виражах истории», оправдывая поступки своего «героя» заметил, что: «уклониться от участия в их подготовке не представлялось возможным». 38 страниц акта посвящены подробному описанию «вредительской деятельности» В.П.Глушко и С.П.Королева. Причем, 30 страниц, отведены «фактам вредительской деятельности» Глушко. Акт подписали: Костиков, Душкин, Дедов, Колянова.
Приведу здесь только ту его часть, которая имеет прямое отношение в С.П.Королеву:
«Материалы, характеризующие деятельность Королева
Начиная, приблизительно с 1932 г. Королев С.П. работал над созданием крылатых ракет с реактивными двигателями на жидком топливе с различными методами стабилизации, а затем телемеханическим управлением.
Первые образцы таких ракет* были построены и испытаны в 1935-1936 гг. Это объекты 216 и 217.
Как видно из материалов, объект 216 - крылатая торпеда с реактивным двигателем на жидком топливе с автоматическим управлением. Объект испытывался в 2-х экземплярах и не дал положительных результатов, т.к. вследствие неудовлетворительной работы автоматов управления - ракета не пошла по заданной траектории и разбилась.
Объект 217 тоже самое – крылатая ракета с телемеханическим управлением с ракетным двигателем (пороховым) испытывался в 2-х экземплярах. Первый полет был наиболее удачный, а при втором ракета, не выйдя из станка, взорвалась.
Не добившись нужных результатов и не накопив достаточно опыта по объектам 216 и 217 в 1936 г. Королев взялся за разработку, проектирование и изготовление особо сложного правительственного задания – это крылатая торпеда с реактивным двигателем на жидком топливе с телемеханическим управлением - объект 212.
В 1937 г. не добившись положительных результатов по 212 объекту Королев берет еще одно задание, особо важное для вооружения нашей авиации. Это объект 201 – крылатая аэроторпеда с реактивным* двигателем на жидком топливе и телемеханическом автоматом управления.
Методика работы Королева была поставлена так, чтобы сорвать выполнение столь серьезных заказов путем создания определенных трудностей, запутывание существа дела, ведением кустарного метода работ и непроизводительным расходованием средств. В доказательство можно привести следующий пример:
а) Зная заранее, что проблема с азотным мотором еще не решена, он все же проектирует и заказывает в производство сразу целую серию: объект 212-4 шт. и 201-3 шт.
Между тем, как правило, опытные объекты изготавливаются в 1 экземпляре с тем, чтобы в него внести все конструктивные и расчетные изменения и только тогда, когда будет окончательно все увязано и определится целесообразность пуска этого объекта, можно заказывать сериями.
б) Зная заранее, что испытания с макетами по 212 объекту путем сбрасывания с катапульта будут происходить неоднократно, им не была разработана тележка катапульта такой конструкции, которая бы не разбивалась после каждого испытания.
Испытания проводились так, что после одного испытания делалась новая тележка. Это вело к растратам дополнительных средств.
в) Лабораторные и стендовые испытания велись грубо кустарным методом. Отсутствовал технически усовершенствованный метод работы, отсутствовали точные современные приборы. Например, испытание опытных систем на расход и одновременность поступления комплектов проводилась следующим образом.
Заливка в топливные баки кислоты и керосина производилась вручную, через воронку, после заливки бачков в них давалось давление посредством визуального наблюдения. Засекались показания манометров и одновременность поступления компонентов топлива, так что помещение стенда заполнялось удушливыми газами, иногда обрызгивало кислотой экспериментатора. Компоненты взвешивались на грубых весах, а вместо гирь были куски железа. Ясно, что в этих условиях добиться точных результатов не удавалось, а по сему проводились последующие опыты (впустую) затрачивались зря деньги, и затягивалось время сдачи объектов.
г) Благодаря кустарному методу работы еще до сего времени не отработан автомат запуска мотора и обе системы 201 и 212 объектов.
Несовершенность конструкции самих объектов и двигателей агрегатов приводило к частым авариям вплоть до взрыва всей системы.
Например, 30.12.37 г. произошел взрыв мотора ОРМ-65 в стенде. 10.3.38 г. произошел взрыв в стенде при испытании системы 212 объекта. 13.5.38 г. произошел взрыв в стенде всей системы 212 объекта, причем при взрыве облило кислотой лаборанта.
д) Аэроторпеды проектировали и изготовлялись под мотор тягой 150 кг, между* прочим* последние испытания с макетами аэроторпеды показали, что при полете самолета со скоростью 160 км/час макет, равный по весу аэроторпеде приблизительно 200 кг, не мог соскользнуть с направляющей планки из под крыла, даже при импульсе около 1000 кг (что могло повлечь за собой гибель всего экипажа).
Таким образом, из материала частично приведенного нами необходимо сделать следующее замечание:
1) Систематически не получая положительных результатов при испытаниях объектов приступали к новому, более сложному, не имея для* проектирования и расчетов каких-либо опытных приведенных данных, что* противоречило всякому здравому смыслу и вполне понятно к преступному расходованию средств.
Совершенно не случайно был произведен переход от двигателя, применявшего в* качестве* окислителя* жидкий кислород, при помощи которого имелась* возможность* решить* ряд* вопросов для изучения поведения торпеды в* полете, на двигатель кислотный, после чего в течение 2-х лет по причинам, изложенным при анализе работ Глушко, испытания в* воздухе приостанавливались и объекты, как например 212 в количестве 4-х экземпляров сервировались с 1936 г.
Методика работы Королева для прикрытия его деятельности также как и у Глушко, всячески поощрялась кустарщиной, дающей полную возможность обосновать его деятельность возникшими техническими затруднениями.
Королев С.П. по своим настроениям и отношением к политической жизни института и страны ничем не отличался от Глушко. До крайности* груб с подчиненными, проявляя барское пренебрежение к большинству сотрудников института, не входившим в компанию Клейменова, Лангемака, Глушко, Купреевой и т.д.
За развал основной работы был в 1937 г. исключен из рядов сочувствующих, куда поступил по рекомендации ранее Клейменова и выведен из бюро ОСВ.
Члены комиссии:* Костиков, Душкин, Калянова, Дедов».19
Впервые имя В.П.Глушко появляется в деле С.П.Королева в виде ответов самого Сергей Павловича на вопросы следователя М.Н.Шестакова. Потом, когда подписанный Королевым протокол окажется в руках следователя, то он перепечатает из него выдержки, касающиеся В.П.Глушко и в качестве лишнего доказательства вины, подошьет к делу Валентина Петровича. Тем более что эти показания избитого до полусмерти конструктора кардинально противоположны показаниям его сослуживца-одессита. Следователь не замечает того, что В.П.Глушко занял позицию открытого издевательства над ним и с успехом проводит свою политику. Увы, но Шестаков был не из Одессы и с чувством юмора у него всегда было плохо, впрочем, как и у Королева…
Что же это были за показания, доставившие следователю столько радости?
«Выписка из протокола допроса Королева Сергея Павловича от 4 августа 1938 г.
Вскоре после того, как ЛАНГЕМАК вовлек меня в антисоветскую организацию, в одной из бесед он сообщил мне, что в состав организации входит так-же и КЛЕЙМЕНОВ, и, что все вредительские установки, которые дает он – ЛАНГЕМАК согласовываются с КЛЕЙМЕНОВЫМ.
Таким-же образом мне стала известна принадлежность к антисоветской организации и ГЛУШКО. Разговор о нем у нас был вскоре после моего вовлечения в организацию, причем ЛАНГЕМАК подчеркнул, что ГЛУШКО является участником организации с 1934 года и тут же дал установку, что всю свою вредительскую деятельность я должен строго контактировать с ГЛУШКО.
С этой целью я был поставлен на совместную работу на одни и те-же об”екты, что и ГЛУШКО (торпеды с двигателями). И тем самым наша деятельность была увязана.
…ооОоо…
……Автопуск, для приведения торпеды в действие участником организации ГЛУШКО умышленно задерживался отработкой в течение всего 1937 года, что привело к тому что торпеду нельзя было привести в действие. Для подачи топлива из баков к двигателю мною были применены лауталевые бачки для воздуха вместо того, что-бы применить стальные бачки, которые не поддаются раз”еданию.
Двигатель для установки на эту торпеду разрабатывал участник нашей антисоветской организации ГЛУШКО.
ГЛУШКО умышленно неправильно рассчитал конструкцию камеры сгорания, в результате критическое сечение сопла прогорало на 20-й секунде работы, в то время как по техническим условиям требовалось, чтобы оно работало 50 сек.
…….Автопуск для приведения торпеды в действие умышленно затягивался разработкой членом организации ГЛУШКО и в течении 1937 года не был им разработан.
При одном из испытаний произошел разрыв двигателя вследствии того, что все устройство автопуска разработанное ГЛУШКО было упрощено и несовершенно, что предопределяло заранее обрыв сигнального шунта и следовательно преждевременную подачу топлива в камеру двигателя.
Взаимодействие компонентов топлива на которых работает мотор, мною были отработаны так, что при их смешении должны были последовать взрывы и такой взрыв однажды произошел, причем была разрушена опытная установка центральной части торпеды.
…….В 1935 году мною был разработан, построен и испытан в полете самолет без двигателя т.е. планер.
В 1936 году мною была разработана ракетная установка, а ГЛУШКО двигатель ОРМ-65. В 1937 году был произведен монтаж установки и двигателя на планер и с октября м-ца 1937 года были впервые начаты его испытания в наземных условиях дал мне установку провести как можно больше опытов на земле, для создания впечатления, что работа вокруг этого об”екта идет, а в тоже время, насколько возможно затягивать эту работу и не проводить опытов в полете. Я выполнил его указания проведя около 100 опытов из них 30 с работающим ракетным двигателем. ГЛУШКО же по своей инициативе в момент испытания самолета вложил в мотор негодную воспламенительную шашку отчего при запуске произошел взрыв, разрушивший проводку, арматуру и частично об”ект.
В результате нашей вредительской деятельности до сего времени испытаний этого самолета в полете произведено не было ходя на создание ракетного самолета было израсходовано 248.000 рублей.
…….Несколько отличительных характер носит вредительская деятельность ГЛУШКО, который работал исключительно над созданием моторов и азотно-реактивных двигателей для летающих ракетных торпед и планеров.
ГЛУШКО* имел хорошие показатели работы реактивных двигателей в 60 кг. тяги, в 150 кг. тяги, но целях вредительской организации стал постепенно изменять конструкцию двигателей и сел их к мощности 20-25 % коэфициента полезного действия, а поэтому они не получили практического применения и ГЛУШКО их забросил. 3 года работы над этими двигателями и крупные затраты по ним принесли серьезный ущерб институту.
В результате вредительской деятельности, ГЛУШКО к концу 1937 года создал такое положение, что институт фактически не имел моторов, которые можно было бы надежно использовать. Сам ГЛУШКО, работая по вредительской установке ЛАНГЕМАКА, вел научно-исследовательские работы безсистемно, непродуманно и завел моторное дело в тупик.
Фактически для того, чтобы институт мог сам конструировать моторы, нужно всю работу по моторам начинать заново.
Другую порученную ему работу по автоматическому запуску моторов ГЛУШКО не довел до конца и окончательно запутал возможность запуска моторов, не смотря на то, что работал над этим в течение года.
При отработке запусков ГЛУШКО неоднократно ставил в зажигательные машины некондиционные шашки, которые при запуске давали взрыв и неоднократно выводил из строя зажигательные машины. В конце концов он привел к развалу все работы по отработке запусков и лишил возможности проводить опыты над ракетными торпедами и планерами.
ВЫПИСКУ ПРОИЗВЕЛ:
ПОМ. НАЧ. 3 ОТД-Я 7 ОТДЕЛА 1 УПРАВЛЕНИЯ НКВД
ЛЕЙТЕНАНТ ГОС БЕЗОПАСНОСТИ
/ШЕСТАКОВ/»20
Как «виновник» же В.П.Глушко не называется даже в обвинительном заключении по делу С.П.Королева, тогда как в обвинительном заключении по делу самого В.П.Глушко имя Королева упоминается трижды.
«…В 1934 г. в связи с переводом в г. Москву на работу в Научно-Исследовательский институт № 3 НКОП ГЛУШКО по указанию ИЛЬИНА установил связь с руководителями (антисоветской троцкистской организации КЛЕЙМЕНОВЫМ, ЛОНГЕМАКОМ и КОРОЛЕВЫМ, по заданию которых вел подрывную работу по развалу объектов, идущих исключительно для обороны* страны, с целью ослабления мощи Советского Союза, тем самым подготовляя поражение СССР в войне с капиталистическими странами…
…Таким образом ГЛУШКО совместно с участниками антисоветской вредительской организации КЛЕЙМЕНОВЫМ, ЛОНГЕМАКОМ и КОРОЛЕВЫМ в течении пяти лет работал над разработкой азотных реактивных двигателей ни одного* образца не сдали для вооружения РККА…
…Допрошенный в качестве обвиняемого ГЛУШКО Валентин* Петрович полностью признал себя виновным, но в последствии от своих показаний отказался. Изобличается показаниями участников той же антисоветской организации* КЛЕЙМЕНОВЫМ, ЛОНГЕМАКОМ и КОРОЛЕВЫМ...»21
Интересен еще и тот факт, что 24 января 1939 г., В.П.Глушко, еще не знающий об осуждении С.П.Королева, отрицая все подписанное ранее пытается вытянуть и своего товарища по РНИИ:
«Начало допроса в 24 час.
...Вопрос. Напрасно вы пытаетесь отрицать свое участие в антисоветской организации и проведенную вами вредительскую работу по ее заданию. Следствие достаточно имеет данных чтобы вас в этом уличить.
Ответ. Прошу предъявить мне эти данные следствия, чтобы я мог их опровергнуть.
В. Глушко.
Вам зачитываются показания Королева Сергея Павловича.
Ответ. Показания Королева о моей принадлежности к антисоветской организации и участие в ее деятельности голословно. Прошу допросить меня на очной ставке с Королевым, чтобы я мог его уличить в клевете.
В. Глушко.
Вопрос. В своих показаниях от 5 июня 1938 года вы показали, что с целью срыва сдачи на вооружение РККА ракетных торпед, вы дали указания участнику вашей организации Королеву расчитывать ракету под вредительский двигатель ОРМ-66, уточните этот факт.
Ответ. От всех ранее данных мною показаний я отказываюсь как от вынужденных и не соответствующих действительности. Никакой вредительской работой я не занимался. Королеву я давал указания конструировать торпеду под двигатель ОРМ-66, ОРМ-65. Двигатели ОРМ-66 для торпед оказались непригодными так как вопреки ожиданиям работали вместо 100 секунд около 15 секунд. ОРМ-66 не был вредительским, а наоборот, так как по имевшимся при его проектировании данным должен был обладать лучшей характеристикой чем ОРМ-65, так как обладал меньшим весом и немного большим объемом.
В. Глушко»22
Но все перечисленное выше так до сих пор и не ответило на вопрос, поставленный в названии настоящей статьи: кто и за что посадил С.П.Королева? Не ответило потому, что в материалах следственных дел И.Т.Клейменова, Г.Э.Лангемака, В.П.Глушко и С.П.Королева ответ на этот вопрос найти не возможно, т.к. никто из них на самом деле не имеет к этому аресту никакого отношения. Истинные причины ареста одновременно и сложны, и просты, и элементарны.
Интересно на эту тему суждение писателя - Я.К.Голованова: «Однако не прислушаться к голосу научно-технической общественности тоже нельзя. А научно-техническая общественность была представлена Андреем Григорьевичем Костиковым. «Ежовы рукавицы» словно специально корчевали все препятствия на пути этого карьериста. Арест Клейменова и Лангемака делает его главным инженером, а затем и начальником института. Арест Глушко убирает реального конкурента и самого последовательного научного оппонента. Только Королев, этот вечно спорящий, упрямый, драчливый Королев, остается, пожалуй единственно реальной угрозой его безраздельному владычеству в ракетной технике. И пока будет Королев, полновластным хозяином в институте ему не быть».23
Еще один биограф С.П.Королева Г.Ветров в своей книге «Королев и космонавтика. Первые шаги» пишет о том, что Сергей Павлович только потому ввязался в организацию Реактивного НИИ, что масштаб ГИРД’а его уже не устраивал, ему был нужен институт.
Эти два мнения о Королеве только подтверждают тот факт, что Сергей Павлович был соперником (при том очень серьезным) для рвавшегося к власти Костикова и пока первый был на свободе, второй прекрасно понимал, что директором НИИ-3 ему не быть. Выход из ситуации один: посадить!
Еще одной причиной ареста явилась месть за то, что свои крылатую ракету и ракетоплан С.П.Королев конструировал не под кислородный двигатель Костикова, а под азотно-кислотный Глушко, за что и был в последствии наказан. Об этом в своем интервью «Кто есть кто», опубликованном в журнале «Крылья родины» в 1989 г., говорит ближайший сподвижник (по доносительству и последующему присвоению себе разработок арестованных конструкторов) Костикова – Л.С.Душкин. Да, да тот самый Душкин, который трижды писал на Глушко, а потом просил его о помощи в присвоении ему (Душкину) ученой степени доктора технических наук без защиты диссертации.*
Кто виноват?
Чашу мести выпьет до дна!
Кто виноват?
Эту смерть оплатит сполна…
(«Кто виноват», мюзикл «Ромео и Джульетта»)
Теперь начинается самое интересное: реакция оправившегося от побоев С.П.Королева. Отдохнувшего и осмыслившего произошедшее.
Из лагпункта Мальдяк в ноябре 1938 г. Королев написал заявление Верховному прокурору Союза ССР. В заявлении, в частности, он отзывался о Глушко, как о своем соратнике, хотя и подчеркивает: «Предъявленные мне обвинения являются целиком и полностью ложными и вымышленными. Никогда я не состоял ни в какой антисоветской организации и никогда, нигде и никаким вредительством не занимался и ничего об этом не знал и не слыхал. Я всегда был верен партии и Советской власти.
Я осужден на основании подлой клеветы со стороны ранее арестованных б. директора НИИ № 3 Клейменова, зам. дир. Лангемака и инж. Глушко, которые, как мне говорили на следствии и как упомянуто в обвинительном заключении, дали не меня показания. Не смотря на все мои просьбы и требования, эти «показания» мне не были показаны, а в очных ставках мне было отказано…»24
Если вчитаться в этот отрывок, то С.П.Королев сам того не замечая, противоречит сам себе. Обвиняя людей в клевете на него в одной строчке, он расписывается в полном не знании истинного положения вещей в другой. Как можно обвинять людей в клевете, если сам не видел этой клеветы?
Допустим, что С.П.Королев поверил словам следователя. Тогда становится не понятным его поведение на следствии, говорившее о том, что он не верил никому и ничему. А потом можно ли верить тому, кто обвиняет тебя в несовершенных тобой грехах и не верит правде?
Как можно поверить в то, что тебя оклеветал человек, который сделал все от него зависящее, чтобы спасти тебе жизнь до войны и рекомендовать тебя на ответственную работу по созданию ракет после?.. И еще одно замечание. Мог ли человек прошедший сквозь этот ад, не понимать какими методами выбивались подобные показания? Не только мог, но и сам прекрасно об этом знал. Как знал он и о том, что истинным виновником его ареста является никто иной, как Костиков.
За несколько месяцев до своей смерти, младшая дочь И.Т.Клейменова Лариса Ивановна, рассказывала мне о том, что в конце 1965 г. она была свидетельницей одного очень странного разговора. Накануне своей госпитализации к ним домой приехал С.П.Королев. Он пришел ко вдове бывшего директора РНИИ – Маргарите Константиновне Левицкой и просил ее не выступать на конференциях против Леонид Корнеева (бывшего ГИРД’овца и доносчика), ссылаясь на то, что он уже старый человек. Когда же разговор перешел на Костикова, на поболевший от злости Королев ели слышно прошипел: «А Костикова надо кончать…»
В этом, как мне кажется, и было его настоящее (а не придуманное некоторыми недобросовестными историками) отношение одного из величайших администраторов XX века к виновнику случившейся с ним трагедии. К тому же, это была единственная тема навеки объединившая и В.П.Глушко и С.П.Королева и превратившая их в непробиваемую стену, готовую с грохотом ухнуть на землю и похоронить под собой любое напоминание об этом псевдоученом и профессиональном доносчике…
В заключение хотелось бы привести слова академика В.П.Глушко, сказанные им во время одного из наших с ним разговоров: «Запомни сын! Никогда нельзя ставить людям вину то, что было ими подписано или сказано во время допросов в НКВД во время культа личности Сталина. Нельзя потому, что никто из обвиняющих не знает того, как он сам повел бы себя в той ситуации, и какую ахинею бы подписал своей рукой. Тот же, кто прошел сквозь этот ад, никогда не будет обвинять другого… уцелевшего или погибшего… непонятно что подписавшего… Запомни сын!..»25*
Источники:
1. «Заявление члена ВКП(б) с 1922 г. А.Г.Костикова в партком НИИ-3», ЦА ФСБ, следственное дело Глушко Валентина Петровича № Р-18935 (18102), лл. 69-74. Орфография и пунктуация подлинника.
2. «Андрей Григорьевич Костиков. К 100-летию со дня рождения», серия «Двигатели и энергетические установки», «Пионеры ракетной техники», выпуск 3 (1498), составитель Демянко Ю.Г., Москва, ФГУП «Исследовательский центр имени М.В.Келдыша», 1999.
3. «Письмо начальника КБ-7 Л.А.Корнеева на имя наркома обороны К.Е.Ворошилова от 14.06.1937», копия, из архива И.И.Клейменовой.
4. «Заявление в партком ВКП(б) НИИ-3 от Д.А.Шитова от 08.07.1937», ЦА ФСБ РФ, архивно-следственное дело Глушко Валентина Петровича № Р-18935 (18102), лл. 65, 65об, 66, 66об.)
5. «Письмо заведующего отделом науки научно-технических изобретений и открытий ЦК ВКП(б) Баумана на имя Наркома Оборонной Промышленности М.Л.Рухимовича от 16.07.1937», РАЭ, ф. 7515.
6. «Письмо М.К.Тихонравова в адрес А.Г.Костикова от 17.07.1937 (19.07.1938)», ЦА ФСБ. Архивно-следственное дело № Р-18935 (18102) Глушко Валентина Петровича, лл. 145-146 (орфография и пунктуация подлинника).
7. «Рапорт директора НИИ-3 И.Т.Клейменова на имя Наркома Оборонной Промышленности М.Л.Рухимовича от 25.07.1937», РАЭ ф.7515.
8. «Письмо директора НИИ-3 И.Т.Клейменов на имя секретаря Октябрьского РК ВКП(б) от 07.1937», копия , архив И.И.Клейменовой.
9. Из воспоминаний вдовы И.Т.Клейменова М.К.Левицкой.
10. Душкин Л.С., «Кто есть кто», «Крылья Родины», № 7, 1989.
11. «Анкета арестованного Клейменова Ивана Терентьевича от 03.11.1937», ЦА ФСБ РФ, архивно-следственное дело Клейменова Ивана Терентьевича № Р-2020, л. 3.
12. «Протокол допроса обвиняемого Клейменова Ивана Терентьевича от 16.12.1937», ЦА ФСБ РФ, Архивно-следственное дело № Р-2020 Клейменова Ивана Терентьевича, лл. 11, 11об, 12, 12об, 13, 13об, 14, 14об, 15, 15об, 16, 16об. Орфография и пунктуация подлинника.
13. «Протокол допроса обвиняемого Лангемака Георгия Эриховича от 15.12.1937», ЦА ФСБ РФ, Архивно-следственное дело № Р-3284 Лангемака Георгия Эриховича, лл. 11-28. Орфография и пунктуация подлинника.
14. «Постановление на арест и обыск Глушко Валентина Петровича от 15.03.1938», ЦА ФСБ РФ, Архивно-следственное дело № Р-18935 (18102) Глушко Валентина Петровича, лл. 1, 2. Орфография и пунктуация подлинника.
15. «Заявление Народному комиссару внутренних Дел СССР Н.И.Ежову от подследственного Глушко В.П. от 25.03.1938», ЦА ФСБ РФ архивно-следственное дело № Р-18935 (18102) Глушко Валентина Петровича, л. 12. Орфография и пунктуация подлинника.
16. «Заявление Народному комиссару внутренних Дел СССР Н.И.Ежову от подследственного Глушко В.П.» ЦА ФСБ РФ архивно-следственное дело № Р-18935 (18102) Глушко Валентина Петровича, л. 13, 13об. Орфография и пунктуация подлинника.
17. «Протокол допроса подследственного Глушко В.П. от 05.06.1938», ЦА ФСБ РФ, Архивно-следственное дело № Р-18935 (18102) Глушко Валентина Петровича, лл. 21, 22, 23. Орфография и пунктуация подлинника.
18. Королева Н.С., «С.П.Королев. Отец. К 100-летию со дня рождения», в 3 кн. Москва, «Наука», 2007, кн. 2, стр. 9-10.
19. «Акт от 20.07.1938», ЦА ФСБ РФ Архивно-следственное дело № Р-18935 (18102) Глушко Валентина Петровича, лл. 75-113. Акт написан от руки, небрежным размашистым почерком, синими чернилами. Сохранены орфография и пунктуация подлинника.
20. «Выписка из протокола допроса Королева Сергея Павловича от 04.08.1938», ЦА ФСБ РФ, Архивно-следственное дело № Р-18935 (18102) Глушко Валентина Петровича, лл. 40, 41, 42, 43. Орфография и пунктуация подлинника.
21. «Обвинительное заключение по следственному делу Глушко В.П. от 17.03.1939», ЦА ФСБ РФ, Архивно-следственное дело № Р-18935 (18102) Глушко Валентина Петровича, лл. 218-221. Орфография и пунктуация подлинника.
22. «Протокол допроса подследственного Глушко В.П. от 24.01.1939», ЦА ФСБ РФ, Архивно-следственное дело № Р-18935 (18102) Глушко Валентина Петровича, лл. 31, 32, 33. Орфография и пунктуация подлинника.
23. Голованов Я.К., «Королев», Москва, «Наука», 1994.
24. «Заявление подследственного С.П.Королева на имя Верховного прокурора СССР А.Я.Вышинского от 15.10.1939», цит. по Королева Н.С., «С.П.Королев. Отец. К 100-летию со дня рождения», в 3 кн. Москва, «Наука», 2007, кн. 2, стр. 83-86.
25. А.В.Глушко, «Воспоминания об отце», часть 2 «Отец и пионеры ракетно-космической техники», рукопись, архив автора.
Полностью опубликован:
Глушко А.В. «Дело С.П.Королева», «Космический альманах» (историко-художественное приложение к журналу «Авиакосмическая и экологическая медицина») № 11, 2007, стр. 21-38.
Сокращенная публикация:
Глушко А.В., ««Враг народа» С.П.Королев», начало – «Российский космос», № 2 (26), 2008, стр. 46-49, продолжение – «Российский космос», № 3 (27), 2008, стр. 58-62, окончание – «Российский космос», № 4 (28), 2008, стр. 68-72.
|
