Кузьма Гуляйпольский

Лев Ошанин.

Забота у нас простая,
Забота наша такая:
Жила бы страна родная,
И нету других забот!

И снег, и ветер,
И звёзд ночной полёт..
Меня моё сердце
В тревожную даль зовёт.

Пускай нам с тобой обоим
Беда грозит за бедою,
Но дружба моя с тобою
Лишь вместе со мной умрёт.

Пока я ходить умею,
Пока глядеть я умею,
Пока я дышать умею,
Я буду идти вперёд!

И так же, как в жизни каждый,
Любовь ты встретишь однажды,-
С тобою, как ты, отважно
Сквозь бури она пройдёт.

Не думай, что всё пропели,
Что бури все отгремели.
Готовься к великой цели,
А слава тебя найдёт!

И снег, и ветер,
И звёзд ночной полёт..
Меня моё сердце
В тревожную даль зовёт.

Кузьма Гуляйпольский

Не разочаровывайте меня. Ваше "измерите его партийной линейкой по всем измерениям" граничит с вашей беспомощностью (чтоб не сказать: "с вашей глупостью").

К.Гуляйпольский.

Над Хатынью колокольный звон.
Тихий перезвон, как слёз паденье.
Будто чей-то плач, иль чей-то стон.
Как ужасный сон, как наважденье.

Над Хатынью звон и тишина.
Трубы вместо изб. И воздух стылый.
Длинная бетонная стена –
Монумент над братскою могилой.

Вдоль Хатыни - каменный плетень.
Средь Хатыни - мраморная крыша.
Здесь стоял сарай. И по сей день
будто крик детей горящих слышен.

Нет Хатыни. Всё - сплошной погост.
Только вместо церкви с образами
здесь - кузнец Каминский во весь рост
с каменно застывшими глазами...

Над Хатынью звон колоколов.
Тихий перезвон, как стон берёзы...
Помолчи, наш гид... Не надо слов...
Что слова, коль подступают слёзы...

ПРОСЛУШАЙТЕ также "плэй-каст ХАТЫНЬ".
Это здесь: http://www.playcast.ru/view/1553475/...871909f078a5pl

САНЯ

Нашим недругам

Сколько раз над моей страною
Била черным крылом война.
Но Россия всегда сильна,
Лишь крепчала от боя к бою!

Ну, а если ни злом, ни горем
Не сломить ее и не взять,
То нельзя ли в лукавом споре
Изнутри ее «ковырять»?

И решили: Побольше наглости!
Для таких, кто на слякоть падки,
Подливайте фальшивой жалости,
Критикуйте ее порядки.

Ну, а главное, ну, а главное
(Разве подлость не путь к успеху?!)
На святое ее и славное
Больше яда и больше смеха!
Пусть глупцы надорвут животики,
Плюнув в лица себе же сами!
И ползут по стране ужами
Пошловатые анекдотики.
До чего же выходит здорово,
Не история, а игра:
Анекдотики про Суворова,
Про указы царя Петра!

Тарахтит суесловье праздное
И роняет с гнилым смешком
То о Пушкине штучки разные,
То скабрезы о Льве Толстом!
И, решив, что былое пройдено,
Нынче так уже разошлись,
Что дошли до героев Родины,
До Чапаева добрались!

И ползёт душноватый дым,
Ни глупей его нет, ни гаже:
Будто был он бог весть каким,
И таким-то вот, и сяким,
Повторять-то противно даже.

Это он-то - храбрец и умница!
(Ах ты, подлый вороний грай!)
Это гордость-то революции!
Это светлый-то наш Чапай!
И не странно ль: о славе Родины
Не смолкает визгливый бред,
А о Фордах иль, скажем, Морганах
Анекдотов как будто нет...

Впрочем, сколько вы там ни воете
И ни ржете исподтишка -
Вы ж мизинца его не стоите,
Даже просто его плевка!

Что от вас на земле останется?
Даже пыли и то не будет !
А ему будут зори кланяться !
А его будут помнить люди!

И в грядущее, в мир просторный
Будет вечно, сражая зло,
Мчаться вихрем он в бурке черной
С острой шашкою наголо!

Эдуард АСАДОВ

Кузьма Гуляйпольский

К. Гуляйпольский

Смертельний падеграс (перевод с украинского).

КружИтся в космосе Земля, как в вальсе.
Мелодия – у ветра-"скрипача".
Гармония тоскует в диссонансе.
И ритмы танцев на Земле звучат.

И музыка вдруг в сердце отзовётся.
И пусть в смычках одна тоска дрожит.
Всё тело неожиданно взорвётся.
И кровь, как ток, по жилам побежит.

Натёртого до глянца, нет паркета.
Не глинный пол. И чист сапог у вас.
Площадка танцевальная – планета.
На голубых орбитах льётся вальс.

Вот полонез звучит высокой нотой.
Бедою бьёт о землю перепляс.
Кинжальную лезгинку пляшет кто-то.
И грациозно ходит па-де-Грас.

Канканом удивляют парижане.
По лАптям бьёт аркан навеселе.
Отчаянную пляску меж ножами
устроили шотландки на столе.

Большое дело – не порезать ноги,
танцуя меж ножей. Ну, что за прыть?..
... Вы на войне плясали на дороге? -
Тот танец бездорожья не забыть.

Здесь труп коня вмерзает прямо в землю.
У смерти здесь – единая тропа.
А я иду. Я трусость не приемлю.
На минном поле я танцую па.

Полшага в сторону, не так - всё прахом.
Весь мир вместится в горькую слезу.
А дремлющие мины-черепахи
в земле шершавой, будто бы, ползут.

О, пируэты вынужденных танцев!
Кто шел по полю минному хоть раз,
тот вспомнит на паркетных этих глянцах
военный тот - СМЕРТЕЛЬНЫЙ ПАДЕГРАС.

(Л.Костенко «СМЕРТЕЛЬНИЙ ПАДЕГРАС»).

САНЯ

РАЗГОВОР С ФИНИНСПЕКТОРОМ О ПОЭЗИИ (В.Маяковский)


Гражданин фининспектор!
Простите за беспокойство.
Спасибо...
не тревожьтесь...
я постою...
У меня к вам
дело
деликатного свойства:
о месте
поэта
в рабочем строю.
В ряду
имеющих
лабазы и угодья
и я обложен
и должен караться.
Вы требуете
с меня
пятьсот в полугодие
и двадцать пять
за неподачу деклараций.
Труд мой
любому
труду
родствен.
Взгляните —
сколько я потерял,
какие
издержки
в моем производстве
и сколько тратится
на материал.
Вам,
конечно, известно
явление «рифмы».
Скажем,
строчка
окончилась словом
«отца»,
и тогда
через строчку,
слога повторив, мы
ставим
какое-нибудь:
ламцадрица-ца.
Говоря по-вашему,
рифма —
вексель.
Учесть через строчку!—
вот распоряжение.
И ищешь
мелочишку суффиксов и флексий
в пустующей кассе
склонений
и спряжений.
Начнешь это
слово
в строчку всовывать,
а оно не лезет —
нажал и сломал.
Гражданин фининспектор,
честное слово,
поэту
в копеечку влетают слова.
Говоря по-нашему,
рифма —
бочка.
Бочка с динамитом.
Строчка —
фитиль.
Строка додымит,
взрывается строчка,—
и город
на воздух
строфой летит.
Где найдешь,
на какой тариф,
рифмы,
чтоб враз убивали, нацелясь?
Может,
пяток
небывалых рифм
только и остался
что в Венецуэле.
И тянет
меня
в холода и в зной.
Бросаюсь,
опутан в авансы и в займы я.
Гражданин,
учтите билет проездной!
— Поэзия
— вся!—
езда в незнаемое.
Поэзия —
та же добыча радия.
В грамм добыча,
в год труды.
Изводишь
единого слова ради
тысячи тонн
словесной руды.
Но как
испепеляюще
слов этих жжение
рядом
с тлением
слова-сырца.
Эти слова
приводят в движение
тысячи лет
миллионов сердца.
Конечно,
различны поэтов сорта.
У скольких поэтов
легкость руки!
Тянет,
как фокусник,
строчку изо рта
и у себя
и у других.
Что говорить
о лирических кастратах?!
Строчку
чужую
вставит — и рад.
Это
обычное
воровство и растрата
среди охвативших страну растрат.
Эти
сегодня
стихи и оды,
в аплодисментах
ревомые ревмя,
войдут
в историю
как накладные расходы
на сделанное
нами —
двумя или тремя.
Пуд,
как говорится,
соли столовой
съешь
и сотней папирос клуби,
чтобы
добыть
драгоценное слово
из артезианских
людских глубин.
И сразу
ниже
налога рост.
Скиньте
с обложенья
нуля колесо!
Рубль девяносто
сотня папирос,
рубль шестьдесят
столовая соль.
В вашей анкете
вопросов масса:
— Были выезды?
Или выездов нет?—
А что,
если я
десяток пегасов
загнал
за последние
15 лет?!
У вас —
в мое положение войдите —
про слуг
и имущество
с этого угла.
А что,
если я
народа водитель
и одновременно —
народный слуга?
Класс
гласит
из слова из нашего,
а мы,
пролетарии,
двигатели пера.
Машину
души
с годами изнашиваешь.
Говорят:
— в архив,
исписался,
пора!—
Все меньше любится,
все меньше дерзается,
и лоб мой
время
с разбега крушит.
Приходит
страшнейшая из амортизаций —
амортизация
сердца и души.
И когда
это солнце
разжиревшим боровом
взойдет
над грядущим
без нищих и калек,—
я
уже
сгнию,
умерший под забором,
рядом
с десятком
моих коллег.
Подведите
мой
посмертный баланс!
Я утверждаю
и — знаю — не налгу:
на фоне
сегодняшних
дельцов и пролаз
я буду
— один!—
в непролазном долгу.
Долг наш —
реветь
медногорлой сиреной
в тумане мещанья,
у бурь в кипеньи.
Поэт
всегда
должник вселенной,
платящий
на горе
проценты
и пени.
Я
в долгу
перед Бродвейской лампионией,
перед вами,
багдадские небеса,
перед Красной Армией,
перед вишнями Японии —
перед всем,
про что
не успел написать.
А зачем
вообще
эта шапка Сене?
Чтобы — целься рифмой
и ритмом ярись?
Слово поэта —
ваше воскресение,
ваше бессмертие,
гражданин канцелярист.
Через столетья
в бумажной раме
возьми строку
и время верни!
И встанет
день этот
с фининспекторами,
с блеском чудес
и с вонью чернил.
Сегодняшних дней убежденный житель,
выправьте
в энкапеэс
на бессмертье билет
и, высчитав
действие стихов,
разложите
заработок мой
на триста лет!
Но сила поэта
не только в этом,
что, вас
вспоминая,
в грядущем икнут.
Нет!
И сегодня
рифма поэта —
ласка,
и лозунг,
и штык,
и кнут.
Гражданин фининспектор,
я выплачу пять,
все
нули
у цифры скрестя!
Я
по праву
требую пядь
в ряду
беднейших
рабочих и крестьян.
А если
вам кажется,
что всего делов —
это пользоваться
чужими словесами,
то вот вам,
товарищи,
мое стило,
и можете
писать
сами! 1926год.

Кузьма Гуляйпольский

Юрий Кукин

Понимаешь, это странно, очень странно,
Но такой уж я законченный чудак:
Я гоняюсь за туманом, за туманом,
И с собою мне не справиться никак.

Люди сосланы делами, люди едут за деньгами,
Убегают от обиды, от тоски...
А я еду, а я еду за мечтами,
За туманом и за запахом тайги.

Понимаешь, это просто, очень просто
Для того, кто хоть однажды уходил.
Ты представь, что это остро, очень остро:
Горы, солнце, пихты, песни и дожди.

И пусть полным-полно набиты мне в дорогу чемоданы:
Память, грусть, невозвращённые долги...
А я еду, а я еду за туманом,
За мечтами и за запахом тайги.

2 июня 1964

Кузьма Гуляйпольский

Ксения МАЙЕР написала:
"Я люблю твой огромный нос.
Люблю твой матершинный понос.
Люблю, когда мокрый насквозь.
Люблю, когда стройный, как гвоздь..."

Пародия называется:

ЛЮБОВЬ ЗЛА.

Я люблю твой кавказский нос.
Ты мне дорог, когда ты злишься.
Тебя мучает часто понос.
Оттого, видно, ты материшься.

Я люблю, когда мокрый насквозь,
ты всех матом вокруг поливаешь.
И торчит у тебя, словно гвоздь,
это самое... Сам понимаешь.

Твои ноги кривые, кацо,
не дают по ночам мне покоя.
Голова, как крутое яйцо,
узкий лоб... Что же это такое?..

То - ЛЮБОВЬ... А любовь - она зла.
Сладу нет. Ни зимою, ни летом.
И ты ХОЧЕШЬ любого козла.
Лишь бы нос был огромный при этом.

("Пародии от Кузьмы...").

Кузьма Гуляйпольский

Басня Крылова И.А. "О Галочке" (То бишь - "О Вороне...")

Уж сколько раз твердили миру,
Что лесть гнусна, вредна; но только всё не впрок,
И в сердце льстец всегда отыщет уголок.

Вороне где-то бог послал кусочек сыру;
На ель Ворона взгромоздясь,
Позавтракать-было совсем уж собралась,
Да позадумалась, а сыр во рту держала.
На ту беду Лиса близехонько бежала;
Вдруг сырный дух Лису остановил:
10 Лисица видит сыр,— Лисицу сыр пленил.
Плутовка к дереву на цыпочках подходит;
Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит,
И говорит так сладко, чуть дыша:
«Голубушка, как хороша!
Ну что за шейка, что за глазки!
Рассказывать, так, право, сказки!
Какие перушки! какой носок!
И верно ангельский быть должен голосок!
Спой, светик, не стыдись! Что ежели, сестрица,
20 При красоте такой, и петь ты мастерица,
Ведь ты б у нас была царь-птица!»

Вещуньина с похвал вскружилась голова,
От радости в зобу дыханье сперло,—
И на приветливы Лисицыны слова
Ворона каркнула во все воронье горло:
Сыр выпал — с ним была плутовка такова.

Владимир Александрович

Уважаемый Гуляйпольский, нельзя так. БУДЬТЕ АККУРАТНЕЙ. Есть люди, которые никогда и никого не просили.

__________________
Призрак Коммунизма возвратился.

шла мимо

Константин Ваншенкин

Я люблю тебя, жизнь

Я люблю тебя, жизнь,
Что само по себе и не ново.
Я люблю тебя, жизнь,
Я люблю тебя снова и снова!

Вот уж окна зажглись,
Я шагаю с работы устало.
Я люблю тебя, жизнь,
И хочу, чтобы лучше ты стала.

Мне не мало дано:
Ширь земли и равнина морская,
Мне известна давно
Бескорыстная дружба мужская.

В звоне каждого дня
Как я счастлив, что нет мне покоя!
Есть любовь у меня.
Жизнь, ты знаешь, что это такое...

Как поют соловьи,
Полумрак, поцелуй на рассвете,
И вершина любви -
Это чудо великое, дети!

Вновь мы с ними пройдем
Детство, юность, вокзалы, причалы,
Будут внуки, потом
Все опять повторится сначала.

Ах, как годы летят!
Мы грустим, седину замечая.
Жизнь, ты помнишь солдат,
Что погибли, тебя защищая?

Так ликуй и вершись
В трубных звуках весеннего гимна!
Я люблю, тебя жизнь,
И надеюсь, что это взаимно!

15 декабря первая годовщина смерти этого известнейшего поэта-песенника. «Алёша», «Вальс расставания», «Женька», «Как провожают пароходы»... А вот стихи к песне «Русское поле» написала его жена.

__________________

— Что есть человек?
— Раб смерти, гость одного местечка, путник, идущий мимо.