Альтернативные и дополнительные материалы к лекциям М.В.Попова от "Коммуники" - Страница 32 - Форум сторонников КПРФ : KPRF.ORG : Политический форум : Выборы в России

cherry · 29.10.2013, 06:43

Цитата:

Сообщение от МИБ

Я, ребята, без претензий. Просто излагаю, что знаю и что думаю. Думаю, что нужна толковая партия. Не такая партия, которая клянется в оппозиционности режиму на словах и строчит режиму донос на МИБа на деле, как это случилось несколько дней назад. Мол, "уважаемый режим, доводим до твоего сведения, что контора МИБа "Коммуника" является твоим злейшим врагом. Требуем расправы над МИБом и его компанией (в оригинале доноса намекается на расправу через повешение). Подпись: преданные тебе коммунисты России. Приложение: полные анкетные данные на МИБа и его подельников".

.

Это не этот ли доносец имеется в виду ?
http://forum.rksmb.org/viewtopic.php...=cherre#p74407
http://forum.rksmb.org/viewtopic.php...ew=show#p74088
А также продолжение этой ... , как бы это помягче , паранойи , что ли .
http://forum.rksmb.org/viewtopic.php?f=12&t=5423&p=74417&view=show#p74417

Что деется на том толковище, чтодеется.

Но это ещё что.
На том форуме есть такой раздел www.ркрп-рпк.ru
А в нём такая темочка "Чем плоха КПРФ"

Ну ,понятно, там разные поливы по данному указанию, но вот в связи с упомянутыми выше делами повилось и такое ехидненькое замечание

Цитата:

простак
Аля, не прячьте голову в песок, а всё-же ознакомтесь, что пишут соседи о происходящем на рксмб.орг

Цитата:

... Дал сообщение о сыске РКРП на форум КПРФ.орг. Пусть поприкалываются над ... коллегами! Побалдеют над Т... . В...А... будет очень приятно узнать о дискредитации форума своей партии. http://kommunika.ru/?p=9202#comments

Вы этого добивались и добиваетесь, дорогая коллега ?
Дерзайте, цель близка, как никогда.
[IMG]file:///C:\DOCUME~1\Admin\LOCALS~1\Temp\msohtml1\01\clip_i mage001.gif[/IMG]

- Чем плоха КПРФ ? - Благочестиво возмущаются в форуме РКРП.
- Но пардон, господа коммунисты от РКРП, а чем ваши функционеры и актив лучше ?

Разумеется, тамошняя цензура это моментально удалила, и поступил окрик

Цитата:

Аля
Очередное удаление оскорбительного от Простака сообщения.
Он его маскирует под обычное сообщение..
В темах надо писать ТОЛЬКО ПО ТЕМАМ..
А оскорбление в тексте буду удалять ВСЕГДА...
Не надо из себя НЕВИННУЮ ОВЦУ строить . Во всех сообщениях Вы стараетесь писать сначала вроде бы по теме..
Однако умные товарищи от Вас уже отвернулись....

Такой вот поток слов.
Но и на этом спасибо. Потому что для Али совсем не характерно: как правило, она не утруждает себя какими-либо разъяснениями, а просто удаляет сообщения без видимой системы.
Вот такой нынче злокачественный процесс в форуме РКРП (?).

И там ещё ... теперь берутся критиковать КПРФ !
Да теорию с марксизмом пытаются толкать, при такой-то вот ... цензуре.

МИБ · 29.10.2013, 11:55

cherry

Думаю, что разногласия между КПРФ и РКРП - дело нормальное. Спор дает возможность найти истину. Другое дело, когда в качестве аргументов используются подковерные и родственные им средства.

Настораживает другое - направление, в котором следует искать эту самую истину. Мы помним со времен "Ивана Денисовича", что если хочешь достигнуть известности и почета - поливай грязью марксизм вообще и Сталина - в частности. И, наоборот, защита марксизма, даже намеки на отход КАСС от марксизма, карались тупо и беспринципно, что мы и сегодня наблюдаем в изобилии. Приведенный эпизод с РКРП показывает, что коммунистическая идея продолжает гнить в болоте потребительского социализма. Что марксизм стремятся всеми правдами и неправдами втиснуть в рамки мелко-буржуазного либерализма, в рамки лассальянства.

Что касается конкретики разногласий между коммунистами, то мне кажется, что РКРП придает бОльшее значение диктатуре пролетариата (правда, понимая эту диктатуру несколько неожиданно), но недооценивает момент многоукладности в современной России. Работа участника с ником НКВД нисколько не повлияла на преодоление оторванности их доктрины от реальности. В КПРФ же, возможно - в силу противостояния, - мы наблюдаем нечто обратное: опору на многоукладность, анализ и учет интересов различных классов, слоев, групп населения, но ослабление интереса к идее диктатуры пролетариата. Вплоть до утверждений, что в России пролетариата нет.

В этой теме я просто напоминаю участникам, что социальная структура без движущей силы, как и движущая сила без структуры - бесплодные абстракции.

Общая беда всех коммунистических движений сегодня, на мой взгляд - отсутствие адекватной решаемым задачам философии. Как следствие - непонимание того, что в природе существуют диалектические объекты, для познания которых необходимы диалектические методы. Насколько глубоко это непонимание, видно из лекций М.В.Попова, С.Е.Кургиняна и многих-многих других (здесь, например, демонстрируют антимарксистскую диалектику Игорь Голаев и Кузьма Гуляйпольский).

Таким образом, споры о разногласиях между компартиями и поиск компромиссов лежит, по моему глубокому убеждению, в русле лево-либеральных, а не марксистских подходов. "Коммуника" и возникла, как реакция на либерализм, как наиболее полное его отрицание, его противоположность по всем основным направлениям теории и практики.

МИБ · 29.10.2013, 17:30

Выше мы видели, что Сталин требует от партии овладения законами общественного развития, разработки рецептов конструирования нового общества, разработки сознательных методов управления базисом со стороны коммунистической надстройки, присвоения обществом отчужденных производительных сил и порождаемых ими производственных отношений. Мы должны сказать, что подобная постановка вопроса совершенно чужда современным коммунистическим партиям. Я, конечно, не имею в виду поверхностные хвастливые лозунги. Я имею в виду организацию партиями глубокой теоретической работы в этом направлении.

В следующем фрагменте Сталин скрупулезно разжевывает нашим "марксистам" различие между товарным производством и капиталистическим производством. А так же различие между социализмом в научном смысле этого слова от социализма в СССР - "социализма в известном смысле". За такие крамольные мысли - как же в СССР не было социализма в научном смысле слова, а был экономический клон капитализма с социалистической, еще крайне хрупкой, надстройкой, - за такие мысли товарища Сталина выперли бы в два счета и в три шеи из любой коммунистической партии современной России. Он бы обеспечил себе не место в Парламенте, а вечный бан везде и всюду

Но обратимся снова к его работе "Экономические проблемы социализма в СССР".

Вопрос о товарном производстве при социализме

Некоторые товарищи утверждают, что партия поступила неправильно, сохранив товарное производство после того, как она взяла власть и национализировала средства производства в нашей стране. Они считают, что партия должна была тогда же устранить товарное производство. Они ссылаются при этом на Энгельса, который говорит:

“Раз общество возьмет во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с тем и господство продуктов над производителями” (см. “Анти-Дюринг”).

Разберем формулу Энгельса. Формулу Энгельса нельзя считать вполне ясной и точной, так как в ней нет указания, идет ли речь о взятии во владение общества всех средств производства или только части средств производства, то есть все ли средства производства переданы в общенародное достояние или только часть средств производства. Значит, эту формулу Энгельса можно понять и так, и этак.

В другом месте “Анти-Дюринга” Энгельс говорит об овладении “всеми средствами производства”, об овладении “всей совокупностью средств производства”. Значит, Энгельс в своей формуле имеет в виду национализацию не части средств производства, а всех средств производства, то есть передачу в общенародное достояние средств производства не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве.

Из этого следует, что Энгельс имеет в виду такие страны, где капитализм и концентрация производства достаточно развиты не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве для того, чтобы экспроприировать все средства производства страны и передать их в общенародную собственность. Энгельс считает, следовательно, что в таких странах следовало бы наряду с обобществлением всех средств производства устранить товарное производство. И это, конечно, правильно.

Как видим, Сталин прекрасно понимает, что товарное производство не устраняется декретом, а требует очень высокой степени развития капитализма не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве.

Но вот вопрос: как быть пролетариату и его партии, если в той или иной стране, в том числе в нашей стране, имеются благоприятные условия для взятия власти пролетариатом и ниспровержения капитализма, где капитализм в промышленности до того концентрировал средства производства, что можно их экспроприировать и передать во владение общества, но где сельское хозяйство, несмотря на рост капитализма, до того еще раздроблено между многочисленными мелкими и средними собственниками– производителями, что не представляется возможности ставить вопрос об экспроприации этих производителей?

На этот вопрос формула Энгельса не дает ответа. Впрочем, она и не должна отвечать на этот вопрос, так как она возникла на базе другого вопроса, а именно – вопроса о том, какова должна быть судьба товарного производства после того, как обобществлены все средства производства.

Здесь Сталин подводит нас к идее В.И.Ленина о социализме «в известном смысле».

Итак, как быть, если обобществлены не все средства производства, а только часть средств производства, а благоприятные условия для взятия власти пролетариатом имеются налицо, – следует ли взять власть пролетариату и нужно ли сразу после этого уничтожить товарное производство?

Ответ на этот вопрос дал Ленин в своих трудах о “продналоге” и в своем знаменитом “кооперативном плане”.

Ответ Ленина сводится коротко к следующему:

а) не упускать благоприятных условий для взятия власти, взять власть пролетариату, не дожидаясь того момента, пока капитализм сумеет разорить многомиллионное население мелких и средних индивидуальных производителей;

б) экспроприировать средства производства в промышленности и передать их в общенародное достояние;

в) что касается мелких и средних индивидуальных производителей, объединять их постепенно в производственные кооперативы, то есть в крупные сельскохозяйственные предприятия, колхозы;

г) развивать всемерно индустрию и подвести под колхозы современную техническую базу крупного производства, причем не экспроприировать их, а, наоборот, усиленно снабжать их первоклассными тракторами и другими машинами;

д) для экономической же смычки города и деревни, промышленности и сельского хозяйства сохранить на известное время товарное производство (обмен через куплю-продажу), как единственно приемлемую для крестьян форму экономических связей с городом, и развернуть вовсю советскую торговлю, государственную и кооперативно-колхозную, вытесняя из товарооборота всех и всяких капиталистов.

История нашего социалистического строительства показывает, что этот путь развития, начертанный Лениным, полностью оправдал себя.

Таким образом, Сталин прекрасно понимал, в какой стране он жил и какие задачи решал. К сожалению, мы сегодня об этом почти ничего не знаем.

Говорят, что товарное производство все же при всех условиях должно привести и обязательно приведет к капитализму. Это неверно. Не всегда и не при всяких условиях!

Нельзя отождествлять товарное производство с капиталистическим производством. Это – две разные вещи. Капиталистическое производство есть высшая форма товарного производства. Товарное производство приводит к капитализму лишь в том случае, если существует частная собственность на средства производства, если рабочая сила выступает на рынок, как товар, который может купить капиталист и эксплуатировать в процессе производства, если, следовательно, существует в стране система эксплуатации наемных рабочих капиталистами.

Капиталистическое производство начинается там, где средства производства сосредоточены в частных руках, а рабочие, лишенные средств производства, вынуждены продавать свою рабочую силу, как товар. Без этого нет капиталистического производства.

Итак, говорит Сталин, частная собственность (товарное производство) существовало и до капитализма. Капитализм уникален тем, что он превращает в товар людей. Можно купить всех: рабочего и инженера, офицера и писателя, политика и чиновника. Устранение именно этой черты – товарности человека, экономической эксплуатации человека человеком, снятие слоя экономического отчуждения, упразднение экономических классов, восстановление экономического равенства на основе политического, правового неравенства – главная задача социализма.

Товарное производство в широком смысле слова исчезает только с исчезновением разделения труда. Наша задача – устранить товарное производство человека. Но производство продуктов, подлежащих взаимообмену, еще не прекращается.

Обмен производится лишь на иной, не товарной, а правовой основе. Не на основе стоимости человека, а на основе равной меры труда.

Ну, а если нет этих условий в наличии, превращающих товарное производство в капиталистическое производство, если средства производства составляют уже не частную, а социалистическую собственность, если системы наемного труда не существует и рабочая сила не является больше товаром, если система эксплуатации давно уже ликвидирована, – как быть тогда: можно ли считать, что товарное производство все же приведет к капитализму? Нет, нельзя считать.

А ведь наше общество является именно таким обществом, где частная собственность на средства, производства, система наемного труда, система эксплуатации давно уже не существуют.

Сталин ссылается на отсутствие условий, на базе которых может возродиться капитализм. Но понимает, что этого мало. Нужно создать такие условия, при которых такой возврат стал бы невозможным.

Нельзя рассматривать товарное производство, как нечто самодовлеющее, независимое от окружающих экономических условий.

Товарное производство старше капиталистического производства. Оно существовало при рабовладельческом строе и обслуживало его, однако не привело к капитализму. Оно существовало при феодализме и обслуживало его, однако, несмотря на то, что оно подготовило некоторые условия для капиталистического производства, не привело к капитализму.

Спрашивается, почему не может товарное производство обслуживать также на известный период наше социалистическое общество, не приводя к капитализму, если иметь в виду, что товарное производство не имеет у нас такого неограниченного и всеобъемлющего распространения, как при капиталистических условиях, что оно у нас поставлено в строгие рамки благодаря таким решающим экономическим условиям, как общественная собственность на средства производства, ликвидация системы наемного труда, ликвидация системы эксплуатации?

Указывая на условия, которые отрезают возврат к капитализму, Сталин говорит о пролетарской демократии, пролетарском праве: запрет на частную собственность на средства производства как для рабочих коллективов, так и отдельных лиц, запрет на наемный труд, запрет на экономическое принуждение одних другими. Т.е., указывает на правовое принуждение пролетариатом на запрет всякой либеральной идеологии.

С другой стороны:

Говорят, что после того, как установилось в нашей стране господство общественной собственности на средства производства, а система наемного труда и эксплуатации ликвидирована, существование товарного производства потеряло смысл, что следовало бы ввиду этого устранить товарное производство.

Т.е., возражение исходит из того, что в СССР уже есть все условия для обобществления средств производства. Сталин пишет, что у нас пока что, только «социализм в известном смысле»:

Это также неверно. В настоящее время у нас существуют две основные формы социалистического производства: государственная – общенародная, и колхозная, которую нельзя назвать общенародной. В государственных предприятиях средства производства и продукция производства составляют всенародную собственность. В колхозных же предприятиях, хотя средства производства (земля, машины) и принадлежат государству, однако продукция производства составляет собственность отдельных колхозов, так как труд в колхозах, как и семена, – свой собственный, а землей, которая передана колхозам в вечное пользование, колхозы распоряжаются фактически как своей собственностью, несмотря на то, что они не могут ее продать, купить, сдать в аренду или заложить.

Т.е., развивается колхозная крупная частная собственность на базе ранее существовавшей массы мелких сельских товаропроизводителей. Идет подготовка к обобществлению и сельских предприятий.

Это обстоятельство ведет к тому, что государство может распоряжаться лишь продукцией государственных предприятий, тогда как колхозной продукцией, как своей собственностью, распоряжаются лишь колхозы. Но колхозы не хотят отчуждать своих продуктов иначе как в виде товаров, в обмен на которые они хотят получить нужные им товары. Других экономических связей с городом, кроме товарных, кроме обмена через куплю-продажу, в настоящее время колхозы не приемлют. Поэтому товарное производство и товарооборот являются у нас в настоящее время такой же необходимостью, какой они были, скажем, лет тридцать тому назад, когда Ленин провозгласил необходимость всемерного разворота товарооборота.

Т.е., сельская кооперация в виде колхозов себя еще до конца исчерпала.

Конечно, когда вместо двух основных производственных секторов, государственного и колхозного, возникнет один всеобъемлющий производственный сектор с распоряжением всей потребительской продукцией, товарное обращение с его “денежным хозяйством” сойдет на нет, как ненужный элемент народного хозяйства. Но пока этого нет, пока остаются два основных производственных сектора, товарное производство и товарное обращение должны остаться в силе, как необходимый и весьма полезный элемент в системе нашего народного хозяйства. Каким образом произойдет создание единого объединенного сектора - путем ли простого поглощения колхозного сектора государственным сектором, что мало вероятно (ибо это было бы воспринято, как экспроприация колхозов), или путем организации единого общенародного хозяйственного органа (с представительством от госпромышленности и колхозов) с правом сначала учёта всей потребительской продукции страны, а с течением времени – также распределения продукции в порядке, скажем, продуктообмена, – это вопрос особый, требующий отдельного обсуждения.

Видим, что вопрос о переходе к общенародной собственности и о снятии товарно-денежных отношений Сталин уже ставит, но конкретного решения не предлагает.

Следовательно, наше товарное производство представляет собой не обычное товарное производство, а товарное производство особого рода, товарное производство без капиталистов, которое имеет дело в основном с товарами объединенных социалистических производителей (государство, колхозы, кооперация), сфера действия которого ограничена предметами личного потребления, которое, очевидно, никак не может развиться в капиталистическое производство и которому суждено обслуживать совместно с его “денежным хозяйством” дело развития и укрепления социалистического производства.

О личном потреблении и «денежном хозяйстве» – намек на «Критику Готской программы».

Поэтому совершенно не правы те товарищи, которые заявляют, что поскольку социалистическое общество не ликвидирует товарные формы производства, у нас должны быть якобы восстановлены все экономические категории, свойственные капитализму: рабочая сила, как товар, прибавочная стоимость, капитал, прибыль на капитал, средняя норма прибыли и т.п. Эти товарищи смешивают товарное производство с капиталистическим производством и полагают, что раз есть товарное производство, то должно быть и капиталистическое производство.

Они не понимают, что наше товарное производство коренным образом отличается от товарного производства при капитализме.

МИБ · 29.10.2013, 19:50

Посмотрим еще на одну крамолу т.Сталина. Просмотр марксистской литературы дня сегодняшнего вынуждает признать, что вопрос о стоимости и потребительной стоимости при социализме (и тем более - при "социализме в известном смысле") просто табуирован. Рассмотрение этого вопроса Сталиным до сих пор остается непревзойденным. И, к тому же, даже не понятым.

Вопрос о законе стоимости при социализме

На самом деле сфера действия закона стоимости при нашем экономическом строе строго ограничена и поставлена в рамки.

Уже было сказано, что сфера действия товарного производства при нашем строе ограничена и поставлена в рамки. То же самое надо сказать о сфере действия закона стоимости. Несомненно, что отсутствие частной собственности на средства производства и обобществление средств производства как в городе, так и в деревне не могут не ограничивать сферу действия закона стоимости и степень его воздействия на производство.

Стоимость – мера частной собственности. Стоимость рабочей силы – мера и эталон стоимости. Этот эталон позволяет посчитать, какую часть рабочего времени капиталист отчуждает от рабочего, какую часть рабочего капиталист использует в качестве товара для себя, а какую часть рабочего времени рабочий отчуждает у капиталиста, превращая его в товар для себя.

В образование стоимости входит не только живой труд, характеризующийся оговоренной длительностью и интенсивностью, но и прошлый абстрактный труд, влияющий на производительность труда и независящий от рабочей силы. Это необходимо для получения максимума прибыли, что является целевой функцией капиталистического способа производства.

Целевой функцией социалистической экономики является удовлетворение потребностей рода, а через них – потребностей индивидов. Поэтому социализм стремится производить не стоимость, а потребительную стоимость. Как показал еще Риккардо и напомнил Маркс в «Нищете философии», производство стоимости противоречит производству потребительной стоимости. Одно можно производить только в ущерб другому. Поэтому капитализм производит стоимость, а потребительную стоимость – постольку-поскольку. И наоборот, социализм производит потребительную стоимость, а стоимость – постольку-поскольку.

Таким образом, роль абстрактного труда при социализме уходит в тень, на первый план выступает конкретный труд, мерой которого является только произведение его длительности на интенсивность. Это – единая общая мера труда при социализме. Она зависит только от количества труда, полученного обществом по его заказу, и не зависит от используемых средств производства. Это, как говорит Маркс, уступка буржуазному праву: чтобы мера была равной, она должна быть неравной для неравного количества труда.

На равные количества труда трудящиеся через квитанции («денежное хозяйство») получают равное количество продуктов труда.

Мерой потребительной стоимости продукта труда также выступает произведение времени его изготовления на интенсивность труда.

Как видим, в этой мере упраздняется составляющая экономических отношений, которая не зависит от трудящегося, но от которой он сам зависим, порабощен, – производительность труда.

Из этих соображений вытекает, что никто не вправе при социализме требовать в личное потребление более, чем по труду, измеряемому указанной мерой – ни рабочий, ни профессор. Рабочий, возможно, будет получать больше, если его труд более интенсивен. В Институте Труда имеются интегральные таблица для измерения меры труда и составления тарифно-квалификационых справочников на их основе. Однако, каждый член общества, в соответствии со своими общественно-полезными способностями имеет право претендовать на большее количество средств производства для своего труда. На новое лабораторное оборудование, на более сложный и призводительный станок, но больший тираж своей книги и т.д. От каждого – по способностям.

Вот, примерно, о каких ограничениях закона стоимости при социализме пишет Сталин.

Все это вместе ведет к тому, что сфера действия закона стоимости строго ограничена у нас и закон стоимости не может при нашем строе играть роль регулятора производства.

Говорят, что закон стоимости является постоянным законом, обязательным для всех периодов исторического развития, что если закон стоимости и потеряет силу, как регулятор меновых отношений в период второй фазы коммунистического общества, то он сохранит на этой фазе развития свою силу, как регулятор отношений между различными отраслями производства, как регулятор распределения труда между отраслями производства.

Это совершенно неверно.

Стоимость, как и закон стоимости, есть историческая категория, связанная с существованием товарного производства. С исчезновением товарного производства исчезнут и стоимость с ее формами и закон стоимости.

На второй фазе коммунистического общества количество труда, затраченного на производство продуктов, будет измеряться не окольным путем, не через посредство стоимости и её форм, как это бывает при товарном производстве, а прямо и непосредственно – количеством времени, количеством часов, израсходованным на производство продуктов. Что же касается распределения труда, то распределение труда между отраслями производства будет регулироваться не законом стоимости, который потеряет силу к этому времени, а ростом потребностей общества в продуктах. Это будет общество, где производство будет регулироваться потребностями общества, а учет потребностей общества приобретет первостепенное значение для планирующих органов.

Далее Сталин вновь объясняет, что закон стоимости с его стремлением к максимуму прибыли в социализме резко ограничен:

Совершенно неправильно также утверждение, что при нашем нынешнем экономическом строе, на первой фазе развития коммунистического общества, закон стоимости регулирует будто бы “пропорции” распределения труда между различными отраслями производства.

Если бы это было верно, то непонятно, почему у нас не развивают во-всю легкую промышленность, как наиболее рентабельную, преимущественно перед тяжелой промышленностью, являющейся часто менее рентабельной, а иногда и вовсе нерентабельной?

Если бы это было верно, то непонятно, почему не закрывают у нас ряд пока еще нерентабельных предприятий тяжелой промышленности, где труд рабочих не дает “должного эффекта”, и не открывают новых предприятий безусловно рентабельной легкой промышленности, где труд рабочих мог бы дать “больший эффект”?

Если бы это было верно, то непонятно, почему не перебрасывают у нас рабочих из малорентабельных предприятий, хотя и очень нужных для народного хозяйства, в предприятия более рентабельные, согласно закона стоимости, якобы регулирующего “пропорции” распределения труда между отраслями производства?

Думаю, что для нас уже ясно, почему рабочая сила перебрасывается из легкой промышленности в сырьевые отрасли. Пищевая же и легкая промышленность загибаются. А следом загибается машиностроение и возникает сюжет "Как загибалась сталь" в экономике современной России.

Очевидно, что, идя по стопам этих товарищей, нам пришлось бы отказаться от примата производства средств производства в пользу производства средств потребления.

Сталин ясно формулирует, что современная идеология потребительства есть объективное следствие закона стоимости. И как только со смертью Вождя закону стоимости в СССР дают бОльшую волю, так сразу в стране оживают и начинают расширенно воспроизводиться потребительские настроения. Поздняя КПСС не мыслит экономику без закона стоимости, а советского человека - без развитого потребительского инстинкта. Существо иного рода есть не человек, а совок с позиций коммунистов КПСС, которым была дарована свобода "представлять общественное мнение". И нетрудно видеть, что и сегодня коммунисты плохо понимают связь действия закона стоимости с идеологией потребительского либерализма Лёни Голубкова.

А что значит отказаться от примата производства средств производства? Это значит уничтожил, возможность непрерывного роста нашего народного хозяйства, ибо невозможно осуществлять непрерывный рост народного хозяйства, не осуществляя вместе с тем примата производства средств производства.

Эти товарищи забывают, что закон стоимости может быть регулятором производства лишь при капитализме, при наличии частной собственности на средства производства, при наличии конкуренции, анархии производства, кризисов перепроизводства. Они забывают, что сфера действия закона стоимости ограничена у нас наличием общественной собственности на средства производства, действием закона планомерного развития народного хозяйства, – следовательно, ограничена также нашими годовыми и пятилетними планами, являющимися приблизительным отражением требований этого закона.

Однако, то обстоятельство, что стоимость, как мера труда, упраздняется, совсем не влечет за собой ненужности учета и контроля в социалистической экономике.

Некоторые товарищи делают отсюда вывод, что закон планомерного развития народного хозяйства и планирование народного хозяйства уничтожают принцип рентабельности производства. Это совершенно неверно. Дело обстоит как раз наоборот. Если взять рентабельность не с точки зрения отдельных предприятий или отраслей производства и не в разрезе одного года, а с точки зрения всего народного хозяйства и в разрезе, скажем, 10–15 лет, что было бы единственно правильным подходом к вопросу, то временная и непрочная рентабельность отдельных предприятий или отраслей производства не может идти ни в какое сравнение с той высшей формой прочной и постоянной рентабельности, которую дают нам действия закона планомерного развития народного хозяйства и планирование народного хозяйства, избавляя нас от периодических экономических кризисов, разрушающих народное хозяйство и наносящих обществу колоссальный материальный ущерб, и обеспечивая нам непрерывный рост народного хозяйства с его высокими темпами.

Короче: не может быть сомнения, что при наших нынешних социалистических условиях производства закон стоимости не может быть “регулятором пропорций” в деле распределения труда между различными отраслями производства.

cherry · 30.10.2013, 07:50

Цитата:

Сообщение от МИБ

Таким образом, споры о разногласиях между компартиями и поиск компромиссов лежит, по моему глубокому убеждению, в русле лево-либеральных, а не марксистских подходов. "Коммуника" и возникла, как реакция на либерализм, как наиболее полное его отрицание, его противоположность по всем основным направлениям теории и практики.

Между прочим , великолепная иллюстрация для этого вывода - такой новейший эпизод из форума рксмб.орг

http://forum.rksmb.org/viewtopic.php...p=74506#p74506

Цитата:

Alex55

1. Труд при социализме - это с одной стороны затраты человеком себя, своего времени и сил. Самая твёрдая валюта, самое золотое золото. С другой стороны - результативный процесс, создающий те или иные востребованные обществом продукты. Под продуктами труда понимаются не только вещи, но также и целенаправленные изменения вещественного или информационного характера.
С третьей стороны (есть и такая в данном вопросе!) труд представляет собой средство развития человека, натренировывания, воспитания волевых качеств и т.п. Тут на первый план выходит привлекательность труда, возможность выбора... Может возникать разрыв между объективной необходимостью труда и его привлекательностью.
2. Когда при социализме говорят "оплата по труду", то имеют в виду связку первых двух сторон - затраты человеком себя и результативности.
Один из самых сильных доводов против социализма: "Не старайтесь сделать всех дураков счастливыми". Если бы социализм не был рассчитан на то, что среди людей окажутся и не склонные трудиться с оптимальной отдачей сил, и чересчур требовательные, то конечно, в масштабе страны и группы стран такое не построишь.

Цитата:

простак
1. Эти рассуждения - не более, чем набор вполне ошибочных слоганов.
а) Труд - не затраты ни себя , ни вообще никакие затраты.
В частности, труд, как воздух, Солнце , океан ... ничего не стоит.
А стоит, согласно науке, товар - рабочая сила , которая затрачивается ( изнашивается) в процессе труда .
И цена её (при капитализме) - те деньги (зарплата), котрую необходимо отдать наёмнику для воспроизводства этого товара.
б) по этой причине валюта всех валют - не труд и даже не рабочая сила, а тот хлеб насущный, что необходим для указанного воспроизводства.

2. "Когда при социализме говорят "оплата по труду", то имеют в виду" тот факт, что социализма на самом деле нет, а есть, как выражался Сталин (?), "социализм в известном смысле".
То есть государственный капитализм ( как гигантский шаг к социализму. Ленин)
Ибо на самом деле социализм и такая категория буржуазного права , как "оплата по труду" не совместимы ( равно как и родственные ей категории: товар, капитал, частная собственность... ). Как тут не раз упоминал всё тот же Че, Метик (?) и ещё кое-кто . И , между прочим, им так никто и не смог толком возразить.

Все те пролетарии, которые толкают проповеди о ( справедливой) оплате труда , эквивалентном обмене , дележе прибыли, коммунистических деньгах, собственности трудовых коллективов (акционированиях и прочей лабуде) ... - суть носители буржуазного, тред-инионистского сознания.

Вот что говорит марксизм про "оплату по труду " Alex55 .
Вот что сгубило СССР.

Цитата:

ZaKomR

Цитата:

Простак писал :
"Труд как воздух и Солнце ничего не стоит".

ЗаКомР :
"Согласно марксизму, труд -- это трата жизни. А согласно бравому фашиствующему Черри, жизнь человека ничего не стоит, раз она не стоит денег и не продаётся.

Цитата:

простак

Цитата:

ZaKomR писал(а):

Цитата:

Простак писал :
"Труд как воздух и Солнце ничего не стоит".

ЗаКомР :
"Согласно марксизму, труд -- это трата жизни. А согласно бравому фашиствующему Черри, жизнь человека ничего не стоит, раз она не стоит денег и не продаётся.

М-да , думал ли дедушка Карл, что его учение смогут вот так лихо ... ( ещё покруче, чем попы - учение Исуса из Вифлеема)

Тут сразу два дешёвых приёмчика, дорогой Закомр :
а) Софизм:
большая посылка : труд ничего не стоит ,
малая посылка: Согласно марксизму, труд -- это трата жизни. ( заведомая чушь , разумеется ) ,
гениальный логический вывод: жизнь ничего не стоит
+ разыграть праведный гнев: фашизьм, панимашь.

б) Придумать гениальную чушь (Согласно марксизму, труд -- это трата жизни), притянуть сюда оппонента за уши, а заодно и весь марксизм с ленинизмом и сталинизмом и прихлопнуть разом всю эту банду Гегеля-Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина-Белла-МИБа и примкнувшего к ним простачка .

А в целом, дорогой Закомр, весьма благдарен за такую вот трактовку, с позволения сказать, "марксизма" . А на деле - обвальное саморазоблачение:

труд -- это трата жизни , раз не стоит денег

Но это, мил-друг, не с точки зрения марксизма, как Вы тут пытаетесь впарить , а только в умишке и соображаловке абрамчиков, Лёни Голубкова, торгашей, путан и прочих левых либералов. В том числе, как выясняется, от Коминала тоже.

А вот с точки зрения Сталина: труд - дело чести , доблести и геройства.
Безоплатный труд на общее благо - коммунизм /Ленин/.
Труд это, то, что мы делаем ради будущих поколений людей /Белл/.

Так что, дорогой Закомр,
для коммуниста труд сам по себе - высшая награда. Особенно безоплатный и во имя будущего .
Да-да представьте себе.

наивный · 30.10.2013, 10:16

Цитата:

Эти товарищи забывают, что закон стоимости может быть регулятором производства лишь при капитализме, при наличии частной собственности на средства производства, при наличии конкуренции, анархии производства, кризисов перепроизводства.

А как обстоят дела с действием закона стоимости при классовой монополии на средства производства?

То есть, если рассматривать каждого капиталиста отдельно, то собственность вроде как его частная. Хотя и этот капиталист всегда находится в неком государственном правовом поле, в некой культурной оболочке с её традициями делового оборота, этикой и т.д.

Но если взглянуть на всех капиталистов как на класс, то получается, что класс в целом монопольно владеет всеми средствами производства.

Следовательно, все трудящиеся, как класс, в целом являются "рабочими одного совокупного классового предприятия(мануфактуры)".

И здесь мы сталкиваемся с противоречием словам Маркса, согласно которым разделение труда в пределах мануфактуры не подчинено действию закона стоимости.

Цитата:

«Разделение труда внутри общества опосредствуется куплей и продажей продуктов различных отраслей труда; связь же между частичными работами внутри мануфактуры - продажей различных рабочих сил одному и тому же капиталисту, который употребляет их как комбинированную рабочую силу. Мануфактурное разделение труда предполагает концентрацию средств производства в руках одного капиталиста, общественное разделение труда - раздробление средств производства между многими независимыми друг от друга товаропроизводителями. В мануфактуре железный закон строго определенных пропорций и отношений распределяет рабочие массы между различными функциями; наоборот, прихотливая игра случая и произвола определяет собою распределение товаропроизводителей и средств их производства между различными отраслями общественного труда.

Разделение труда между классами опосредуется куплей продажей рабочей силы при найме рабочих на предприятия класса капиталистов.

Сталин это понял и описал это в теории(Экономические проблемы социализма в СССР) и воплотил на практике.

Кто хочет следовать застывшим догмам марксизма, адекватным для своего времени, пусть знают, что почти 90 лет назад в СССР строилась жизнь по несколько отличному от Марксова представлению о действии закона стоимости.

Поэтому, вызывает недоумение, когда представители "Красного университета" (Попов и Ко) говорят об ошибках Сталина. Сталин "ошибался", но построил Великую страну, которую те, кто указывает якобы на ошибки Сталина, будучи безошибочными благополучно развалили.

Вызывает недоумение и позиция нео-либералов. Они опять(мы помним об их дотошности) демонстрируют завидное "непонимание" либо сознательно лгут.
И то и другое в действиях нео-либералов неприемлемо для возрождения страны.

МИБ · 30.10.2013, 17:04

Наивный

Вы, подобно КОБ, очень неряшливо читаете и Маркса, и Сталина. По существу, сам Сталин шпыняет свою "марксистскую" ученую публику за то жк самое - за теоретическую неряшливость.

Что пишете Вы? Читаем:

Цитата:

Разделение труда между классами опосредуется куплей продажей рабочей силы при найме рабочих на предприятия класса капиталистов.

Сталин это понял и описал это в теории (Экономические проблемы социализма в СССР) и воплотил на практике.

А что Сталин понял на самом деле и воплотил на практике? Читаем:

Цитата:

А ведь наше общество является именно таким обществом, где частная собственность на средства, производства, система наемного труда, система эксплуатации давно уже не существуют.

И где Вы здесь узрели "разделение труда между классами", один из которых - эксплуататор, а другой - эксплуатируемый? В словах Сталтна "система эксплуатации давно уже не существуют"?

Где Вы у Сталина видите "куплю-продажу рабочей силы при найме рабочих на предприятия класса капиталистов."? В словах "система наемного труда ... давно уже не существует"?.

Вы в своем уме? Или в Мэри Эннином?

Но ясно одно. Необходимо разобраться с классовой структурой советского общества. А также с путаницей между элитаризмом и эгалитаризмом. Сначала - о классах.

cherry · 30.10.2013, 17:27

Цитата:

Сообщение от наивный

И здесь мы сталкиваемся с противоречием словам Маркса, согласно которым разделение труда в пределах мануфактуры не подчинено действию закона стоимости.

Не только мануфактуры, но и картеля, треста, монополии , ТНК ...
Того, чего Маркс ещё не застал и даже Энгельс не особенно.
Но уже Ленин - в полной мере.

А сейчас,
- когда все казначейства мира ежесуточно печатают фальшивки на триллионы ,
- когда на шулер-биржак с читанныфе часы исчезают неведом куда или воникают ниоткуда те же триллионы,
- когда долги в разы больше всего наличного имущества всех стран (все - банкроты)
этот закон вообще превратили в фикцию.

Короче , мир полностю подготлвен к глобальной и тоатальной ликвидациии товарно-денежных отношений вообще. Вместе со стоимостью и собственностью .

МИБ · 30.10.2013, 21:26

Разделение труда регулируется законом стоимости, по Марксу, если оно сопровождается независимостью частных производителей. Рабочий мануфактуры независимым производителем не является, а входит элементом в состав единого ассоциированного производителя - мануфактуры. Где нет обмена между независимыми производителями, там и разделение труда регулируется не законами рынка, а законами производства. Понятно, что эти законы могут взаимодействовать между собой, но они не тождественны друг другу. И даже могут быть независимы настолько, что разделение труда меняется и в усдлвиях отсутстаия закона стоимости (при социализме, например, или в семейных отношениях).

Но я обещал о классах, равенстве и деньгах. Приведу довольно обширную цитату из речи В.И.Ленина на первом Всероссийском съезде работников внешкольного образования (ПСС т.38, стр. 352 и далее).

Сначала - немного поясняющей отсебятины. Мы теперь, познакомившись с азами теории сравнительных конкурентных преимуществ, знаем, что капитализм, как господствующий экономический уклад, в России невозможен как сегодня, так и сто лет назад. Но капитализм рубежа 19-20 веков родил в России горстку рабочего класса, который партия Ленина превратила в революционный пролетариат (эх! где бы взять такую партию сегодня!?). Господствующим укладом дореволюционной России был феодализм со своими классами - помещиками и крестьянами. И здесь коренится противоречие между классами крестьян и рабочих. Если задача рабочего класса - свержение власти буржуазии, то мечта крестьян - установление капиталистического производства в стране. Крестьянство идет с пролетариатом только до пункта свержения феодализма. Далее, в пункте свержения буржуазии, крестьянство встает в позу классового врага пролетариата. Горизонт крестьянина ограничен мечтой о капиталистическом "равенстве" делать деньги. Либерастное потребительство - его наивысшая цель. Выше он, как и рабочий, самостоятельно подняться не может. Эта, очевидная из марксизма теорема, до сих пор нами не освоена. Попробуем, все же, ее понять из речи Ленина.

Теперь от свободы я перейду к равенству. Здесь дело стоит еще глубже. Здесь мы ка*саемся вопроса еще более серьезного, вызывающего большие разногласия, и более болезненного.

Революция в своем ходе свергает один эксплуататорский класс за другим. Она сбро*сила сначала монархию и понимала под равенством только то, чтобы была выборная власть, чтобы была республика. Она, перейдя дальше, сбросила помещиков, и вы знае*те, что вся борьба против средневековых порядков, против феодализма шла под лозун*гом "равенства". Все равны, независимо от сословий, все равны, в том числе миллио*нер и голяк, — так говорили, так думали, так искренно считали величайшие револю*ционеры того периода, который в историю вошел, как период великой французской революции. Революция шла против помещиков под лозунгом равенства, и называли ра*венством то, что миллионер и рабочий должны иметь равные права. Революция пошла дальше. Она говорит, что "равенство", — мы этого не сказали особо в своей програм*ме, но нельзя же повторять бесконечно, это так же ясно, как то, что мы сказали про свободу, — равенство есть обман, если оно противоречит освобождению труда от гнета капитала. Это мы говорим, и это совершенная правда. Мы говорим, что демократиче*ская республика с современным равенством — это ложь, обман, что равенство там не соблюдается и его там быть не может, и то, что мешает пользоваться этим равенством — это есть собственность на средства производства, на деньги, на капитал. Можно от*нять сразу собственность на богатые здания, можно отнять сравнительно скоро капитал и орудия производства, но возьмите собственность на деньги.
Деньги — ведь это сгусток общественного богатства, сгусток общественного труда, деньги — это свидетельство на получение дани со всех трудящихся, деньги — это оста*ток вчерашней эксплуатации. Вот что такое деньги. Можно ли как-нибудь сразу их уничтожить?

Нет. Еще до социалистической революции социалисты писали, что деньги отменить сразу нельзя, и мы своим опытом можем это подтвердить. Нужно очень много техниче*ских и, что гораздо труднее и гораздо важнее, организационных завоеваний, чтобы уничтожить деньги, а до тех пор приходится оставаться при равенстве на словах, в кон*ституции, и при том положении, когда каждый, имеющий деньги, имеет фактическое право на эксплуатацию. И мы не могли отменить денег сразу. Мы говорим: пока деньги остаются, и довольно долго останутся в течение переходного времени от старого капи*талистического общества к новому социалистическому. Равенство есть обман, если оно противоречит интересам освобождения труда от гнета капитала.
Энгельс был тысячу раз прав, когда писал: понятие равенства есть глупейший и вздорный предрассудок помимо уничтожения классов. Буржуазные профессора за по*нятие равенства пытались нас изобличить в том, будто мы хотим одного человека сделать равным другим. В этой бессмыслице, которую они сами придумали, они пытались обвинить социалистов. Но они не знали по своему невежеству, что социалисты — и именно основатели современного научного социализма, Маркс и Энгельс — говорили: равенство есть пустая фраза, если под равенством не понимать уничтожения классов. Классы мы хотим уничтожить, в этом отношении мы стоим за равенство. Но претендо*вать на то, что мы сделаем всех людей равными друг другу, это пустейшая фраза и глупая выдумка интеллигента, который иногда добросовестно кривляется, вывертывает слова, а содержания нет, — пусть он называет себя писателем, иногда ученым и еще кем бы то ни было.

И вот мы говорим: мы ставим себе целью равенство как уничтожение классов.

Тогда надо уничтожить и классовую разницу между рабочими и крестьянами. Это именно и составляет нашу цель. Общество, в котором осталась классовая разница между рабочим и крестьянином, не есть ни коммунистическое, ни социалистическое общество. Конеч*но, при толковании слова социализм в известном смысле, можно назвать его социалистическим, но это будет казуистика, спор о словах. Социализм — это есть первая стадия коммунизма, — но спорить о словах не стоит. Ясно одно, что, пока остается классовая разница между рабочим и крестьянином, мы не можем говорить о равенстве, не остерегаясь того, чтобы не попасть, как вода на мельницу буржуазии. Крестьяне — это есть класс патриархальной эпохи, класс, воспитанный десятилетиями и столетиями рабства, и в течение всех этих десятилетий крестьянин существовал как мелкий хозяин, сначала подчиненный другим классам, потом формально свободный и равный, но соб*ственник и владелец предметов питания.

И вот тут мы подходим к вопросу, который больше всего вызывает нареканий со стороны наших врагов, который больше всего родит сомнений среди неопытных и невдумывающихся людей и который больше всего отделяет нас от тех, кто желает счи*таться демократом, социалистом и кто обижается на нас за то, что мы его ни демокра*том, ни социалистом не считаем, а называем сторонником капиталистов, может быть по темноте, но сторонником капиталистов.

Положение крестьянина таково по его быту, условиям производства, условиям его жизни, условиям его хозяйства, что крестьянин — полутрудящийся, полу спекулянт.

Это — факт. Из этого факта вы не выскочите, пока не уничтожите деньги, не унич*тожите обмен. А для того, чтобы это сделать, нужны годы и годы устойчивого господ*ства пролетариата, потому что только пролетариат способен победить буржуазию. Ко*гда нам говорят: "Вы — нарушители равенства, вы нарушили равенство не только с эксплуататорами, — с этим я еще, пожалуй, готов согласиться, заявляет какой-нибудь социалист-революционер или меньшевик, не понимая того, что он говорит, — но вы нарушили равенство рабочих с крестьянами, нарушили равенство "трудовой демокра*тии", вы — преступники!". Мы отвечаем: "Да, мы нарушили равенство рабочих с кре*стьянами и утверждаем, что вы, которые стоите за это равенство, — сторонники Колчака".

Итак, Ленин определяет крестьянство как класс мелких собственников, полупролетариев, полуспекулянтов, оценивающих все явления окружающей их жизни в деньгах, в стоимости. Они не хотят классового равенства с рабочими. Они хотят денег посредством эксплуатации рабочего класса в силу того, что они являются собственниками продуктов питания. Сталин на себе убедился в этом, когда, в 1926 или 1927 году, уговаривая крестьян в одном из сел Омской губернии сдать продналог, в ответ услышал: "Кацо! А ты спляши нам лезгинку! Тогда мы подумаем - сдавать или не сдавать!".

Нл уже в 1933 году (могу немного ошибиться) Сталин в своем докладе говорит, что класс капиталистов сузился в СССР до 3.5%, крестьянство же постепенно коллективизируется.

Теперь обратимся снова к его работе "Экономические проблемы социализма в СССР".

Конечно, рабочие и колхозное крестьянство составляют все же два класса, отличающиеся друг от друга по своему положению. Но это различие ни в какой мере не ослабляет их дружбу…
Если взять, например, различие между сельским хозяйством и промышленностью, то оно сводится у нас не только к тому, что условия труда в сельском хозяйстве отличаются от условий труда в промышленности, но прежде всего и главным образом к тому, что в промышленности мы имеем общенародную собственность на средства производства и продукцию производства, тогда как в сельском хозяйстве имеем не общенародную, а групповую, колхозную собственность…

...Некоторые товарищи утверждают, что со временем исчезнет не только существенное различие между промышленностью и сельским хозяйством, между физическим и умственным трудом, но исчезнет также всякое различие между ними. Это неверно. Уничтожение существенного различия между промышленностью и сельским хозяйством не может привести к уничтожению всякого различия между ними. Какое-то различие, хотя и несущественное, безусловно останется ввиду различий в условиях работы в промышленности и в сельском хозяйстве.

Речь идет о том, что снятие экономического отчуждения еще не снимает правовых отношений отчуждения, требующих производственной дисциплины, и не снимает технологических отчужденных отношений, связанных с требованиями квалификации труда. Социализм еще не снимает всех слоев отчуждения и, как следствие, всех признаков классовости. Экономическое равенство осуществляется на фоне правового и технологического неравенства. Есть начальник – и есть подчиненный, есть токарь – и есть водолаз. Это неравенство снимается в следующем движении коммунизма к эпохе Положительного Гуманизма.

Таковы классовые особенности общества с архаической экономикой, строящего развитой капитализм под диктатурой пролетариата. Все классы и слои еще заражены стяжательством, а экономической возможности отменить деньги, товарно-денежные отношения, еще не достигнуты.

МИБ · 30.10.2013, 23:59

Наши оппоненты, как я говорил, всеми правдами и неправдами стремятся противопоставить Сталина марксизму (крайне жалкую попытку чего мы наблюдали несколькими постами выше).

Мы уже знаем, что представляла из себя Россия в канун революции и почему. Понимаем задачу, стоящую перед Сталиным - совершить переход от архаической, совершенно неконкурентной, экономики к экономике на уровне государственной монополии на средства производства под эгидой партии пролетариата. Мы знаем, что надстройка, проводящая в жизнь интересы пролетариата СССР, была крайне хрупка. Наконец, мы знаем, что при попытке усилить эту надстройку Сталин был убит своими партийными "соратниками".

Мы понимаем исходный пункт, с которого начал Сталин. Теперь мы должны понять, к чему он стремился на практике. Вернее, чем руководствовался. К превеликому огорчению всех "марксистов" и "антимарксистов", он руководствовался "Критикой Готской программы" Маркса и ее развитием Лениным. Давайте и мы посмотрим, наконец, что же это за программа? Точнее, давайте остановимся на маленьком кусочке этого произведения, где намечаются контуры научного (а не "в известном смысле") социализма.

Маркс пишет (начало цитаты не знает, разве что, ребенок, а конец, как кажется, не знает никто):

Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет еще родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло.

Социализм производит человека не в качестве товара, а в качестве общественной полезности, загружает в него из объективного мышления в процессе воспитания и образования не идеологию либерализма (конкуренцию), а идеологию марксизма (сотрудничество).

Но на первом этапе социализма новый человек еще не произведен. Люди народившегося социалистического общества являются продуктами капиталистического производства человека.

Соответственно этому каждый отдельный производитель получает обратно от общества за всеми вычетами ровно столько, сколько сам дает ему.

Вычеты в развитие рода, в создание будущего. Даже страховой фонд служит этому.

То, что он дал обществу, составляет его индивидуальный трудовой пай.

А что человек дает обществу? Гайки, если общество дало человеку токарный станок. Или создание нового спутника, если общество загрузило станок для конструирования в голову человека. Эта работа на "станках", физических или умственных, есть момент, стирающий грань между умственным и физическим трудом. Здесь важны длительность и интенсивность труда. Их нормы даются исследованиями Института Труда, как я упоминал.

Например, общественный рабочий день представляет собой сумму индивидуальных рабочих часов; индивидуальное рабочее время каждого отдельного производителя — это доставленная им часть общественного рабочего дня, его доля в нем. Он получает от общества квитанцию в том, что им доставлено такое-то количество труда (за вычетом его труда в пользу общественных фондов), и по этой квитанции он получает из общественных запасов такое количество предметов потребления, на которое затрачено столько же труда. То же самое количество труда, которое он дал обществу в одной форме, он получает обратно в другой форме.

Здесь, очевидно, господствует тот же принцип, который регулирует обмен товаров, поскольку последний есть обмен равных стоимостей. Содержание и форма здесь изменились, потому что при изменившихся обстоятельствах никто не может дать ничего, кроме своего труда, и потому что, с другой стороны, в собственность отдельных лиц не может перейти ничто, кроме индивидуальных предметов потребления. Но что касается распределения последних между отдельными производителями, то здесь господствует тот же принцип, что и при обмене товарными эквивалентами: известное количество труда в одной форме обменивается на равное количество труда в другой.

Поэтому равное право здесь по принципу все еще является правом буржуазным, хотя принцип и практика здесь уже не противоречат друг другу, тогда как при товарообмене обмен эквивалентами существует лишь в среднем, а не в каждом отдельном случае.

Несмотря на этот прогресс, это равное право в одном отношении все еще ограничено буржуазными рамками. Право производителей получить пропорционально доставляемому ими труду;

Равенство состоит в том, что измерение производится равной мерой — трудом.

Но один человек физически или умственно превосходит другого и, стало быть, доставляет за то же время большее количество труда или же способен работать дольше; а труд, для того чтобы он мог служить мерой, должен быть определен по длительности или по интенсивности, иначе он перестал бы быть мерой. Это равное право есть неравное право для неравного труда. Оно не признает никаких классовых различий, потому что каждый является только рабочим, как и все другие; но оно молчаливо признает неравную индивидуальную одаренность, а следовательно, и неравную работоспособность естественными привилегиями. Поэтому оно по своему содержанию есть право неравенства, как всякое право. По своей природе право может состоять лишь в применении равной меры; но неравные индивиды (а они не были бы различными индивидами, если бы не были неравными) могут быть измеряемы одной и той же мерой лишь постольку, поскольку их рассматривают под одним углом зрения, берут только с одной определенной стороны, как в данном, например, случае, где их рассматривают только как рабочих и ничего более в них не видят, отвлекаются от всего остального. Далее: один рабочий женат, другой нет, у одного больше детей, у другого меньше, и так далее. При равном труде и, следовательно, при равном участии в общественном потребительном фонде один получит на самом деле больше, чем другой, окажется богаче другого и тому подобное. Чтобы избежать всего этого, право, вместо того чтобы быть равным, должно бы быть неравным.

Но эти недостатки неизбежны в первой фазе коммунистического общества, в том его виде, как оно выходит после долгих мук родов из капиталистического общества. Право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества.

На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!

Мы знаем теперь, что данный лозунг будет работать только после коммунизма, в обществе Положительного Гуманизма.

Похожие темы
Тема	Автор	Раздел	Ответов	Последнее сообщение
Участники эксперимента "Марс-500" "высадились" на "красную планету"	Admin	Наука и образование	10	01.03.2012 23:09
Депутаты против слабоалкогольных "шипучек": "хучи" и "джин-тоники" хотят убрать из торговых палат	Admin	Новости Российской политики и экономики	1	19.10.2009 15:46
СМИ о том, как "выбирали" Мосгордуму: вбросы, "карусели" и пароль "Лужков"	Admin	Московская область и Москва	0	12.10.2009 02:01
Как "медведи" запудривают мозги. Об очередной "программной" статье "Единой России"	Admin	Обсуждение статей из красного интернета	3	04.10.2009 14:34

29.10.2013, 11:55	#312
МИБ Местный Регистрация: 28.06.2007 Сообщений: 2,154 Репутация: 128	cherry Думаю, что разногласия между КПРФ и РКРП - дело нормальное. Спор дает возможность найти истину. Другое дело, когда в качестве аргументов используются подковерные и родственные им средства. Настораживает другое - направление, в котором следует искать эту самую истину. Мы помним со времен "Ивана Денисовича", что если хочешь достигнуть известности и почета - поливай грязью марксизм вообще и Сталина - в частности. И, наоборот, защита марксизма, даже намеки на отход КАСС от марксизма, карались тупо и беспринципно, что мы и сегодня наблюдаем в изобилии. Приведенный эпизод с РКРП показывает, что коммунистическая идея продолжает гнить в болоте потребительского социализма. Что марксизм стремятся всеми правдами и неправдами втиснуть в рамки мелко-буржуазного либерализма, в рамки лассальянства. Что касается конкретики разногласий между коммунистами, то мне кажется, что РКРП придает бОльшее значение диктатуре пролетариата (правда, понимая эту диктатуру несколько неожиданно), но недооценивает момент многоукладности в современной России. Работа участника с ником НКВД нисколько не повлияла на преодоление оторванности их доктрины от реальности. В КПРФ же, возможно - в силу противостояния, - мы наблюдаем нечто обратное: опору на многоукладность, анализ и учет интересов различных классов, слоев, групп населения, но ослабление интереса к идее диктатуры пролетариата. Вплоть до утверждений, что в России пролетариата нет. В этой теме я просто напоминаю участникам, что социальная структура без движущей силы, как и движущая сила без структуры - бесплодные абстракции. Общая беда всех коммунистических движений сегодня, на мой взгляд - отсутствие адекватной решаемым задачам философии. Как следствие - непонимание того, что в природе существуют диалектические объекты, для познания которых необходимы диалектические методы. Насколько глубоко это непонимание, видно из лекций М.В.Попова, С.Е.Кургиняна и многих-многих других (здесь, например, демонстрируют антимарксистскую диалектику Игорь Голаев и Кузьма Гуляйпольский). Таким образом, споры о разногласиях между компартиями и поиск компромиссов лежит, по моему глубокому убеждению, в русле лево-либеральных, а не марксистских подходов. "Коммуника" и возникла, как реакция на либерализм, как наиболее полное его отрицание, его противоположность по всем основным направлениям теории и практики.

29.10.2013, 19:50	#314
МИБ Местный Регистрация: 28.06.2007 Сообщений: 2,154 Репутация: 128	Посмотрим еще на одну крамолу т.Сталина. Просмотр марксистской литературы дня сегодняшнего вынуждает признать, что вопрос о стоимости и потребительной стоимости при социализме (и тем более - при "социализме в известном смысле") просто табуирован. Рассмотрение этого вопроса Сталиным до сих пор остается непревзойденным. И, к тому же, даже не понятым. *Вопрос о законе стоимости при социализме* На самом деле сфера действия закона стоимости при нашем экономическом строе строго ограничена и поставлена в рамки. Уже было сказано, что сфера действия товарного производства при нашем строе ограничена и поставлена в рамки. То же самое надо сказать о сфере действия закона стоимости. Несомненно, что отсутствие частной собственности на средства производства и обобществление средств производства как в городе, так и в деревне не могут не ограничивать сферу действия закона стоимости и степень его воздействия на производство. Стоимость – мера частной собственности. Стоимость рабочей силы – мера и эталон стоимости. Этот эталон позволяет посчитать, какую часть рабочего времени капиталист отчуждает от рабочего, какую часть рабочего капиталист использует в качестве товара для себя, а какую часть рабочего времени рабочий отчуждает у капиталиста, превращая его в товар для себя. В образование стоимости входит не только живой труд, характеризующийся оговоренной длительностью и интенсивностью, но и прошлый абстрактный труд, влияющий на производительность труда и независящий от рабочей силы. Это необходимо для получения максимума прибыли, что является целевой функцией капиталистического способа производства. Целевой функцией социалистической экономики является удовлетворение потребностей рода, а через них – потребностей индивидов. Поэтому социализм стремится производить не стоимость, а потребительную стоимость. Как показал еще Риккардо и напомнил Маркс в «Нищете философии», производство стоимости противоречит производству потребительной стоимости. Одно можно производить только в ущерб другому. Поэтому капитализм производит стоимость, а потребительную стоимость – постольку-поскольку. И наоборот, социализм производит потребительную стоимость, а стоимость – постольку-поскольку. Таким образом, роль абстрактного труда при социализме уходит в тень, на первый план выступает конкретный труд, мерой которого является только произведение его длительности на интенсивность. Это – единая общая мера труда при социализме. Она зависит только от количества труда, полученного обществом по его заказу, и не зависит от используемых средств производства. Это, как говорит Маркс, уступка буржуазному праву: чтобы мера была равной, она должна быть неравной для неравного количества труда. На равные количества труда трудящиеся через квитанции («денежное хозяйство») получают равное количество продуктов труда. Мерой потребительной стоимости продукта труда также выступает произведение времени его изготовления на интенсивность труда. Как видим, в этой мере упраздняется составляющая экономических отношений, которая не зависит от трудящегося, но от которой он сам зависим, порабощен, – производительность труда. Из этих соображений вытекает, что никто не вправе при социализме требовать в личное потребление более, чем по труду, измеряемому указанной мерой – ни рабочий, ни профессор. Рабочий, возможно, будет получать больше, если его труд более интенсивен. В Институте Труда имеются интегральные таблица для измерения меры труда и составления тарифно-квалификационых справочников на их основе. Однако, каждый член общества, в соответствии со своими общественно-полезными способностями имеет право претендовать на большее количество средств производства для своего труда. На новое лабораторное оборудование, на более сложный и призводительный станок, но больший тираж своей книги и т.д. От каждого – по способностям. Вот, примерно, о каких ограничениях закона стоимости при социализме пишет Сталин. Все это вместе ведет к тому, что сфера действия закона стоимости строго ограничена у нас и закон стоимости не может при нашем строе играть роль регулятора производства. Говорят, что закон стоимости является постоянным законом, обязательным для всех периодов исторического развития, что если закон стоимости и потеряет силу, как регулятор меновых отношений в период второй фазы коммунистического общества, то он сохранит на этой фазе развития свою силу, как регулятор отношений между различными отраслями производства, как регулятор распределения труда между отраслями производства. Это совершенно неверно. Стоимость, как и закон стоимости, есть историческая категория, связанная с существованием товарного производства. С исчезновением товарного производства исчезнут и стоимость с ее формами и закон стоимости. На второй фазе коммунистического общества количество труда, затраченного на производство продуктов, будет измеряться не окольным путем, не через посредство стоимости и её форм, как это бывает при товарном производстве, а прямо и непосредственно – количеством времени, количеством часов, израсходованным на производство продуктов. Что же касается распределения труда, то распределение труда между отраслями производства будет регулироваться не законом стоимости, который потеряет силу к этому времени, а ростом потребностей общества в продуктах. Это будет общество, где производство будет регулироваться потребностями общества, а учет потребностей общества приобретет первостепенное значение для планирующих органов. Далее Сталин вновь объясняет, что закон стоимости с его стремлением к максимуму прибыли в социализме резко ограничен: Совершенно неправильно также утверждение, что при нашем нынешнем экономическом строе, на первой фазе развития коммунистического общества, закон стоимости регулирует будто бы “пропорции” распределения труда между различными отраслями производства. Если бы это было верно, то непонятно, почему у нас не развивают во-всю легкую промышленность, как наиболее рентабельную, преимущественно перед тяжелой промышленностью, являющейся часто менее рентабельной, а иногда и вовсе нерентабельной? Если бы это было верно, то непонятно, почему не закрывают у нас ряд пока еще нерентабельных предприятий тяжелой промышленности, где труд рабочих не дает “должного эффекта”, и не открывают новых предприятий безусловно рентабельной легкой промышленности, где труд рабочих мог бы дать “больший эффект”? Если бы это было верно, то непонятно, почему не перебрасывают у нас рабочих из малорентабельных предприятий, хотя и очень нужных для народного хозяйства, в предприятия более рентабельные, согласно закона стоимости, якобы регулирующего “пропорции” распределения труда между отраслями производства? Думаю, что для нас уже ясно, почему рабочая сила перебрасывается из легкой промышленности в сырьевые отрасли. Пищевая же и легкая промышленность загибаются. А следом загибается машиностроение и возникает сюжет "Как загибалась сталь" в экономике современной России. Очевидно, что, идя по стопам этих товарищей, нам пришлось бы отказаться от примата производства средств производства в пользу производства средств потребления. Сталин ясно формулирует, что современная идеология потребительства есть объективное следствие закона стоимости. И как только со смертью Вождя закону стоимости в СССР дают бОльшую волю, так сразу в стране оживают и начинают расширенно воспроизводиться потребительские настроения. Поздняя КПСС не мыслит экономику без закона стоимости, а советского человека - без развитого потребительского инстинкта. Существо иного рода есть не человек, а совок с позиций коммунистов КПСС, которым была дарована свобода "представлять общественное мнение". И нетрудно видеть, что и сегодня коммунисты плохо понимают связь действия закона стоимости с идеологией потребительского либерализма Лёни Голубкова. А что значит отказаться от примата производства средств производства? Это значит уничтожил, возможность непрерывного роста нашего народного хозяйства, ибо невозможно осуществлять непрерывный рост народного хозяйства, не осуществляя вместе с тем примата производства средств производства. Эти товарищи забывают, что закон стоимости может быть регулятором производства лишь при капитализме, при наличии частной собственности на средства производства, при наличии конкуренции, анархии производства, кризисов перепроизводства. Они забывают, что сфера действия закона стоимости ограничена у нас наличием общественной собственности на средства производства, действием закона планомерного развития народного хозяйства, – следовательно, ограничена также нашими годовыми и пятилетними планами, являющимися приблизительным отражением требований этого закона. Однако, то обстоятельство, что стоимость, как мера труда, упраздняется, совсем не влечет за собой ненужности учета и контроля в социалистической экономике. Некоторые товарищи делают отсюда вывод, что закон планомерного развития народного хозяйства и планирование народного хозяйства уничтожают принцип рентабельности производства. Это совершенно неверно. Дело обстоит как раз наоборот. Если взять рентабельность не с точки зрения отдельных предприятий или отраслей производства и не в разрезе одного года, а с точки зрения всего народного хозяйства и в разрезе, скажем, 10–15 лет, что было бы единственно правильным подходом к вопросу, то временная и непрочная рентабельность отдельных предприятий или отраслей производства не может идти ни в какое сравнение с той высшей формой прочной и постоянной рентабельности, которую дают нам действия закона планомерного развития народного хозяйства и планирование народного хозяйства, избавляя нас от периодических экономических кризисов, разрушающих народное хозяйство и наносящих обществу колоссальный материальный ущерб, и обеспечивая нам непрерывный рост народного хозяйства с его высокими темпами. Короче: не может быть сомнения, что при наших нынешних социалистических условиях производства закон стоимости не может быть “регулятором пропорций” в деле распределения труда между различными отраслями производства.

30.10.2013, 21:26	#319
МИБ Местный Регистрация: 28.06.2007 Сообщений: 2,154 Репутация: 128	Разделение труда регулируется законом стоимости, по Марксу, если оно сопровождается независимостью частных производителей. Рабочий мануфактуры независимым производителем не является, а входит элементом в состав единого ассоциированного производителя - мануфактуры. Где нет обмена между независимыми производителями, там и разделение труда регулируется не законами рынка, а законами производства. Понятно, что эти законы могут взаимодействовать между собой, но они не тождественны друг другу. И даже могут быть независимы настолько, что разделение труда меняется и в усдлвиях отсутстаия закона стоимости (при социализме, например, или в семейных отношениях). Но я обещал о классах, равенстве и деньгах. Приведу довольно обширную цитату из речи В.И.Ленина на первом Всероссийском съезде работников внешкольного образования (ПСС т.38, стр. 352 и далее). Сначала - немного поясняющей отсебятины. Мы теперь, познакомившись с азами теории сравнительных конкурентных преимуществ, знаем, что капитализм, как господствующий экономический уклад, в России невозможен как сегодня, так и сто лет назад. Но капитализм рубежа 19-20 веков родил в России горстку рабочего класса, который партия Ленина превратила в революционный пролетариат (эх! где бы взять такую партию сегодня!?). Господствующим укладом дореволюционной России был феодализм со своими классами - помещиками и крестьянами. И здесь коренится противоречие между классами крестьян и рабочих. Если задача рабочего класса - свержение власти буржуазии, то мечта крестьян - установление капиталистического производства в стране. Крестьянство идет с пролетариатом только до пункта свержения феодализма. Далее, в пункте свержения буржуазии, крестьянство встает в позу классового врага пролетариата. Горизонт крестьянина ограничен мечтой о капиталистическом "равенстве" делать деньги. Либерастное потребительство - его наивысшая цель. Выше он, как и рабочий, самостоятельно подняться не может. Эта, очевидная из марксизма теорема, до сих пор нами не освоена. Попробуем, все же, ее понять из речи Ленина. Теперь от свободы я перейду к равенству. Здесь дело стоит еще глубже. Здесь мы касаемся вопроса еще более серьезного, вызывающего большие разногласия, и более болезненного. Революция в своем ходе свергает один эксплуататорский класс за другим. Она сбросила сначала монархию и понимала под равенством только то, чтобы была выборная власть, чтобы была республика. Она, перейдя дальше, сбросила помещиков, и вы знаете, что вся борьба против средневековых порядков, против феодализма шла под лозунгом "равенства". Все равны, независимо от сословий, все равны, в том числе миллионер и голяк, — так говорили, так думали, так искренно считали величайшие революционеры того периода, который в историю вошел, как период великой французской революции. Революция шла против помещиков под лозунгом равенства, и называли равенством то, что миллионер и рабочий должны иметь равные права. Революция пошла дальше. Она говорит, что "равенство", — мы этого не сказали особо в своей программе, но нельзя же повторять бесконечно, это так же ясно, как то, что мы сказали про свободу, — *равенство есть обман, если оно противоречит освобождению труда от гнета капитала.* Это мы говорим, и это совершенная правда. Мы говорим, что демократическая республика с современным равенством — это ложь, обман,* что равенство там не соблюдается и его там быть не может, и то, что мешает пользоваться этим равенством — это есть собственность на средства производства, на деньги,* на капитал.* Можно отнять сразу собственность на богатые здания, можно отнять сравнительно скоро капитал и орудия производства, но возьмите собственность на деньги.* Деньги — ведь это сгусток общественного богатства, сгусток общественного труда, деньги — это свидетельство на получение дани со всех трудящихся, *деньги — это остаток вчерашней эксплуатации*. Вот что такое деньги. Можно ли как-нибудь сразу их уничтожить? Нет. Еще до социалистической революции социалисты писали, что деньги отменить сразу нельзя, и мы своим опытом можем это подтвердить. Нужно очень много технических и, что гораздо труднее и гораздо важнее, организационных завоеваний, чтобы уничтожить деньги, а до тех пор приходится оставаться при равенстве на словах, в конституции, и при том положении, когда каждый, имеющий деньги, имеет фактическое право на эксплуатацию.* И мы не могли отменить денег сразу. Мы говорим: пока деньги остаются, и довольно долго останутся в течение переходного времени от старого капиталистического общества к новому социалистическому.* Равенство есть обман, если оно противоречит интересам освобождения труда от гнета капитала. Энгельс был тысячу раз прав, когда писал: понятие равенства есть глупейший и вздорный предрассудок помимо уничтожения классов. Буржуазные профессора за понятие равенства пытались нас изобличить в том, будто мы хотим одного человека сделать равным другим. В этой бессмыслице, которую они сами придумали, они пытались обвинить социалистов. Но они не знали по своему невежеству, что социалисты — и именно основатели современного научного социализма, Маркс и Энгельс — говорили: равенство есть пустая фраза, если под равенством не понимать уничтожения классов.* Классы мы хотим уничтожить, в этом отношении мы стоим за равенство. Но претендовать на то, что мы сделаем всех людей равными друг другу, это пустейшая фраза и глупая выдумка интеллигента, который иногда добросовестно кривляется, вывертывает слова, а содержания нет, — пусть он называет себя писателем, иногда ученым и еще кем бы то ни было. И вот мы говорим: мы ставим себе целью равенство как уничтожение классов.* Тогда надо уничтожить и классовую разницу между рабочими и крестьянами. Это именно и составляет нашу цель. Общество, в котором осталась классовая разница между рабочим и крестьянином, не есть ни коммунистическое, ни социалистическое общество. Конечно, при толковании слова социализм в известном смысле, можно назвать его социалистическим, но это будет казуистика, спор о словах. Социализм — это есть первая стадия коммунизма, — но спорить о словах не стоит. Ясно одно, что, пока остается классовая разница между рабочим и крестьянином, мы не можем говорить о равенстве, не остерегаясь того, чтобы не попасть, как вода на мельницу буржуазии. Крестьяне — это есть класс патриархальной эпохи,* класс, воспитанный десятилетиями и столетиями рабства, и в течение всех этих десятилетий крестьянин существовал как *мелкий хозяин,* сначала подчиненный другим классам, потом формально свободный и равный, но **собственник и владелец предметов питания.*** И вот тут мы подходим к вопросу, который больше всего вызывает нареканий со стороны наших врагов, который больше всего родит сомнений среди неопытных и невдумывающихся людей и который больше всего отделяет нас от тех, кто желает считаться демократом, социалистом и кто обижается на нас за то, что мы его ни демократом, ни социалистом не считаем, а называем сторонником капиталистов, может быть по темноте, но сторонником капиталистов. Положение крестьянина таково по его быту, условиям производства, условиям его жизни, условиям его хозяйства, что крестьянин — полутрудящийся, полу спекулянт. Это — факт. Из этого факта вы не выскочите, *пока не уничтожите деньги, не уничтожите обмен.** А для того, чтобы это сделать, нужны годы и годы устойчивого господства пролетариата, потому что только пролетариат способен победить буржуазию. Когда нам говорят: "Вы — нарушители равенства, вы нарушили равенство не только с эксплуататорами, — с этим я еще, пожалуй, готов согласиться, заявляет какой-нибудь социалист-революционер или меньшевик, не понимая того, что он говорит, — но вы нарушили равенство рабочих с крестьянами, нарушили равенство "трудовой демократии", вы — преступники!". Мы отвечаем: "Да, мы нарушили равенство рабочих с крестьянами и утверждаем, что вы, которые стоите за это равенство, — сторонники Колчака". Итак, Ленин определяет крестьянство как класс мелких собственников, полупролетариев, полуспекулянтов, оценивающих все явления окружающей их жизни в деньгах, в стоимости. Они не хотят классового равенства с рабочими. Они хотят денег посредством эксплуатации рабочего класса в силу того, что они являются собственниками продуктов питания. Сталин на себе убедился в этом, когда, в 1926 или 1927 году, уговаривая крестьян в одном из сел Омской губернии сдать продналог, в ответ услышал: "Кацо! А ты спляши нам лезгинку! Тогда мы подумаем - сдавать или не сдавать!". Нл уже в 1933 году (могу немного ошибиться) Сталин в своем докладе говорит, что класс капиталистов сузился в СССР до 3.5%, крестьянство же постепенно коллективизируется. Теперь обратимся снова к его работе "Экономические проблемы социализма в СССР". Конечно, рабочие и колхозное крестьянство составляют все же два класса, отличающиеся друг от друга по своему положению. Но это различие ни в какой мере не ослабляет их дружбу… Если взять, например, различие между сельским хозяйством и промышленностью, то оно сводится у нас не только к тому, что условия труда в сельском хозяйстве отличаются от условий труда в промышленности, но прежде всего и главным образом к тому, что в промышленности мы имеем общенародную собственность на средства производства и продукцию производства, тогда как в сельском хозяйстве имеем не общенародную, а групповую, колхозную собственность… ...Некоторые товарищи утверждают, что со временем исчезнет не только существенное различие между промышленностью и сельским хозяйством, между физическим и умственным трудом, но исчезнет также всякое различие между ними. Это неверно. Уничтожение существенного различия между промышленностью и сельским хозяйством не может привести к уничтожению всякого различия между ними. Какое-то различие, хотя и несущественное, безусловно останется ввиду различий в условиях работы в промышленности и в сельском хозяйстве. Речь идет о том, что снятие экономического отчуждения еще не снимает правовых отношений отчуждения, требующих производственной дисциплины, и не снимает технологических отчужденных отношений, связанных с требованиями квалификации труда. Социализм еще не снимает всех слоев отчуждения и, как следствие, всех признаков классовости. Экономическое равенство осуществляется на фоне правового и технологического неравенства. Есть начальник – и есть подчиненный, есть токарь – и есть водолаз. Это неравенство снимается в следующем движении коммунизма к эпохе Положительного Гуманизма. Таковы классовые особенности общества с архаической экономикой, строящего развитой капитализм под диктатурой пролетариата. Все классы и слои еще заражены стяжательством, а экономической возможности отменить деньги, товарно-денежные отношения, еще не достигнуты.

30.10.2013, 23:59	#320
МИБ Местный Регистрация: 28.06.2007 Сообщений: 2,154 Репутация: 128	Наши оппоненты, как я говорил, всеми правдами и неправдами стремятся противопоставить Сталина марксизму (крайне жалкую попытку чего мы наблюдали несколькими постами выше). Мы уже знаем, что представляла из себя Россия в канун революции и почему. Понимаем задачу, стоящую перед Сталиным - совершить переход от архаической, совершенно неконкурентной, экономики к экономике на уровне государственной монополии на средства производства под эгидой партии пролетариата. Мы знаем, что надстройка, проводящая в жизнь интересы пролетариата СССР, была крайне хрупка. Наконец, мы знаем, что при попытке усилить эту надстройку Сталин был убит своими партийными "соратниками". Мы понимаем исходный пункт, с которого начал Сталин. Теперь мы должны понять, к чему он стремился на практике. Вернее, чем руководствовался. К превеликому огорчению всех "марксистов" и "антимарксистов", он руководствовался "Критикой Готской программы" Маркса и ее развитием Лениным. Давайте и мы посмотрим, наконец, что же это за программа? Точнее, давайте остановимся на маленьком кусочке этого произведения, где намечаются контуры научного (а не "в известном смысле") социализма. Маркс пишет (начало цитаты не знает, разве что, ребенок, а конец, как кажется, не знает никто): Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет еще родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло. Социализм производит человека не в качестве товара, а в качестве общественной полезности, загружает в него из объективного мышления в процессе воспитания и образования не идеологию либерализма (конкуренцию), а идеологию марксизма (сотрудничество). Но на первом этапе социализма новый человек еще не произведен. Люди народившегося социалистического общества являются продуктами капиталистического производства человека. Соответственно этому каждый отдельный производитель получает обратно от общества за всеми вычетами ровно столько, сколько сам дает ему. Вычеты в развитие рода, в создание будущего. Даже страховой фонд служит этому. То, что он дал обществу, составляет его индивидуальный трудовой пай. А что человек дает обществу? Гайки, если общество дало человеку токарный станок. Или создание нового спутника, если общество загрузило станок для конструирования в голову человека. Эта работа на "станках", физических или умственных, есть момент, стирающий грань между умственным и физическим трудом. Здесь важны длительность и интенсивность труда. Их нормы даются исследованиями Института Труда, как я упоминал. Например, общественный рабочий день представляет собой сумму индивидуальных рабочих часов; индивидуальное рабочее время каждого отдельного производителя — это доставленная им часть общественного рабочего дня, его доля в нем. Он получает от общества квитанцию в том, что им доставлено такое-то количество труда (за вычетом его труда в пользу общественных фондов), и по этой квитанции он получает из общественных запасов такое количество предметов потребления, на которое затрачено столько же труда. То же самое количество труда, которое он дал обществу в одной форме, он получает обратно в другой форме. Здесь, очевидно, господствует тот же принцип, который регулирует обмен товаров, поскольку последний есть обмен равных стоимостей. Содержание и форма здесь изменились, потому что при изменившихся обстоятельствах никто не может дать ничего, кроме своего труда, и потому что, с другой стороны, *в собственность отдельных лиц не может перейти ничто, кроме индивидуальных предметов потребления.* Но что касается распределения последних между отдельными производителями, то здесь господствует тот же принцип, что и при обмене товарными эквивалентами: известное количество труда в одной форме обменивается на равное количество труда в другой. Поэтому равное право здесь по принципу все еще является правом буржуазным, хотя принцип и практика здесь уже не противоречат друг другу, тогда как при товарообмене обмен эквивалентами существует лишь в среднем, а не в каждом отдельном случае. Несмотря на этот прогресс, это равное право в одном отношении все еще ограничено буржуазными рамками. Право производителей получить пропорционально доставляемому ими труду; Равенство состоит в том, что измерение производится равной мерой — трудом. Но один человек физически или умственно превосходит другого и, стало быть, доставляет за то же время большее количество труда или же способен работать дольше; а труд, для того чтобы он мог служить мерой, должен быть определен по длительности или по интенсивности, иначе он перестал бы быть мерой. *Это равное право есть неравное право для неравного труда. Оно не признает никаких классовых различий,* потому что каждый является только рабочим, как и все другие; но оно молчаливо признает неравную индивидуальную одаренность, а следовательно, и неравную работоспособность естественными привилегиями. Поэтому оно по своему содержанию есть право неравенства, как всякое право. По своей природе право может состоять лишь в применении равной меры; но неравные индивиды (а они не были бы различными индивидами, если бы не были неравными) могут быть измеряемы одной и той же мерой лишь постольку, поскольку их рассматривают под одним углом зрения, берут только с одной определенной стороны, как в данном, например, случае, где их рассматривают только как рабочих и ничего более в них не видят, отвлекаются от всего остального. Далее: один рабочий женат, другой нет, у одного больше детей, у другого меньше, и так далее. При равном труде и, следовательно, при равном участии в общественном потребительном фонде один получит на самом деле больше, чем другой, окажется богаче другого и тому подобное. Чтобы избежать всего этого, право, вместо того чтобы быть равным, должно бы быть неравным. Но эти недостатки неизбежны в первой фазе коммунистического общества, в том его виде, как оно выходит после долгих мук родов из капиталистического общества. Право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества. На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям! Мы знаем теперь, что данный лозунг будет работать только после коммунизма, в обществе Положительного Гуманизма.