Владимир Александрович

Виновный найден. Искать нечего. Но надо выйти из болота мракобессия. Путь к коммунизму не в болоте.

__________________
Призрак Коммунизма возвратился.

Anik

Присоединяйся к Интернет- проекту 10 миллионов в КПРФ через 10 лет.
Там есть за что бороться

Anik

Тема безусловно волнующая.
Волнующая потому, что связана она с чувством того унижения, какое испытывают всегда побежденные. К ним отношусь и я.
Советский Союз развалили не только потому, что был заговор, что нашлись такие мерзавцы, как Горбачев, Ельцин и несколько тысяч им подобным, но и потому, что почти 40 миллионов других - русских, украинцев, грузин и т.д.- всех не перечислить, поддержали этих нескольких тысяч мерзавцев.
Другие же 40 миллионов, среди которых и мы с Вами, не смогли этому помешать.
Почему это произошло? Вот вопрос, который важнее того, кто виноват: Ельцин или Горбачев.
В 1993 году мы не смогли помешать развалу страны потому, что в КПРФ, Труд России и ФНС не нашлось людей, способных поднять и мобилизовать на борьбу поддерживающих нас 40 миллионов советских людей. Не было так необходимых тогда хотя бы нескольких тысяч (а нужно 10-15 тысяч)
организаторов масс, агитаторов и пропагандистов. Не говоря уже о национальном лидере. Нет их и сейчас. А без таких людей, способных поднять и повести за собой миллионы партия - это так, клуб любителей старины, не более.

Почему же другая половина населения Советской страны поддержала кучку мерзавцев и дала добро на развал страны.
Чтобы ответить на этот вопрос необходимо понять, кто были эти 40 миллионов по социальному положению и происхождению. В основном это были те, кто с 1965 по 1985 годы, - годы грандиозных строек, когда как грибы в лесу вырастали среди тайги города и заводы, - в города переехало из сельской местности почти 60 миллионов человек. С присущей сельскому жителю мелкособственнической сущностью этот слой породил массовый всплеск мещанства в стране ( С чем и был вызван ажиотажный спрос в стране на все - от колбасы до Жигулей) Из этой среды выросла попса, кич и прочая дрянь, присущая всякому мещанству, которая стала постепенно заполнять телеэфир, страницы книг и журналов.
В этом слое общества и нашли питательную среду семена заговора против СССР, посеянные ещё давно А.Даллесом, и ставшие основой политики стран НАТО в те годы. Нашлись и "так называемые творцы" в лице тех нескольких тысяч представителей советской элиты - писателей, журналистов, артистов, партчиновников, тщательно выхаживающих всходы антисоветизма в этой среде своими пасквильными, лживыми и чернушными публикациями, фильмами, выступлениями. Массовый выброс такого рода продукции, хорошо оплаченный по всей видимости, так как всё это носило явный заказной характер, сыграл огромную роль в развале СССР.
Сегодня этот слой общества главенствует в стране, диктуя свои вкусы и правила жизни. А "так называемые творцы" в лице уже российской элиты продолжают с ещё большим усердием реализацию заговора, заговора теперь уже направленного на разрушение личности. С экранов ТВ и кино в бесконечных телесериалах, с страниц книг и журналов культивируется и внедряется в сознание людей присущий западному миру "утробный образ жизни", где деньги, жратва, секс и попса - вот всё, что нужно в такой жизни.
Этим же занимается и власть ( что и неудивительно- там все из когорты "так называемых творцов") штампующая один за другим законы, принуждающие людей всё более и более втягиваться в " утробную жизнь" и стремящаяся сделать всех чатлаками, способными говорить только"КУ"

Kuznez

Виноваты все, кто жил в СССР!
Я в их числе!

__________________
Достоевский считал, что атеизм - болезнь жидовская, что он противен русскому народу.

reality

Причины краха СССР в своем большинстве лежат в экономике.

1. По итогам совмещения в одном десятилетии двух факторов – открытия в 1965 г. Саматлорского месторождения и взрывного роста цен 1973-1980 гг. руководство советского союза предприняло первую ошибку в экономике отказавшись от т.н. «косыгинских реформ», в целом направленных на экономическую стимуляцию предприятий и их работников.
2. Гигантские средства которые выручал СССР за экспорт резко выросшего объема нефти по резко выросшим ценам тратились на:
безвозвратные (как показала история) инвестиции в колхозно-совхозное с/х,
инвестиции в предприятия ВПК и связанные с ними отрасли (в целом тоже безвозвратные),
инвестиции в науку, где более 70% НИОКР проводились в рамках т.н. «военной науки» и 52% всех НИОКР СССР имели исключительно военное применение,
массированную закупку иностранных товаров,
массированную закупку зерна за рубежом («нефть в обмен на продовольствие»)
помощь социалистическим режимам за рубежом.
СССР резко нарастил оборонные расходы (в т.ч. расходы на содержание армии, которая количественно снова серьезно выросла после хрущовских сокращений), втянувшись в гонку вооружений, поставив перед собой цель достижения военного паритета с блоком НАТО. Более того, советская военная доктрина предусматривала одновременное ведение войны с блоком НАТО и Китаем. Соответственными были и расходы.
В целом уже к концу 70-х страна плотно села на т.н. «нефтяную иглу» и расходы государственного бюджета (а он был основным заказчиком экономики) все в большей степени зависели от поступлений от экспорта нефти.
3. В этих условиях руководство СССР предпринимает практически самоубийственный шаг: вводит войска в Афганистан.
Крупнейший экспортер нефти – Саудовская Аравия – воспринимает это как вторжение СССР в исламский мир, в традиционно свою сферу влияния и начинает процесс сближения с США, отношения с которыми были серьезнейшим образом испорчены лидирующей ролью СА в нефтяном эмбарго арабских стран 1973 года, вызвавшем многократный рост цен на нефть. Более того, СА воспринимает ввод советских войск в Афганистан как первый шаг СССР к нефти Персидского залива. Стоит отметить, что в начале 80-х рост высокие цены на нефть поддерживались в основном за счет ежегодного сокращения СА своего нефтяного экспорта, размер сокращения в итоге составил почти 75% от изначального.
Таким образом, СССР сначала построил стеклянный дом, а затем принялся кидаться камнями.
Итак, можно сказать, что руководство СССР в период 1973-1980 гг. совершило три основополагающих ошибки, каковые в совокупности с самим характером советской экономики (основная характеристика – внеэкономическое принуждение) привели к краху экономику СССР:
- отказ от продолжения реформ,
- неверное инвестирование выручаемых от экспорта сырья средств,
- ввод войск в Афганистан.

В 1985 году СА резко нарастила экспорт нефти, увеличив его в несколько раз, предложение резко превысило спрос и всего за полгода цены упали в 3 раза. Доходы от экспорта нефти сильно упали. В этих условиях новое советское руководство сделало ставку на поиск внутренних резервов экономики, объявив курс на т.н. «ускорение», которое предусматривало (далее цитата) «…направить основные инвестиции не в новое строительство, а в модернизацию уже действующих предприятий. Максимальное внимание уделялось развитию машиностроения, которое должно было в 1,7 раза опередить общий рост производства промышленности. Капиталовложения в эту отрасль увеличились на 80%. К началу 90-х гг. отечественное машиностроение должно было выйти на передовой мировой уровень. Но, чтобы достичь этой цели, производство современного оборудования для самого машиностроения должно было расти еще вдвое быстрее. Справиться с подобной задачей советская экономика была совершенно не в состоянии. Огромные капиталовложения в машиностроение, не принеся быстрого эффекта, значительно сократили государственные валютные ресурсы, а следовательно — импорт товаров широкого потребления. Это обострило нехватку товаров на прилавках и усилило недовольство населения».
Хуже того – продажа населению импортных товаров самым серьезным образом пополняла советский бюджет. Соответственно, резкое снижение импорта товаров, серьезно уменьшило доходы бюджета. Что в свою очередь совпало с рукотворным бюджетным кризисом, вызванным проведением в жизнь т.н. «антиалкоголь компании» и резким падением доходов бюджета вследствии снижения продажи алкоголя населению. Кроме того – резко выросло самогоноварение – пропал сахар. «Огромные потери понес бюджет: заменить доходы от реализации спиртного было нечем, поскольку обещание резко увеличить реализацию товаров народного потребления осталось на бумаге. Попытки увеличить производство соков только ухудшали ситуацию: эта продукция была убыточна и требовала дотации. Недополученная прибыль составила в 1985 г. 60 млрд. руб., в 1986 г. — 38 млрд., в 1987 г. — 35 млрд., в 1988 г. — 40 млрд.» «Один из последних премьер - министров союзного правительства в те годы – В.Павлов на заседании Верховного Совета, говоря о дефиците союзного бюджета (он составил к концу 80-х около 40 млрд. р.), впервые назвал сумму ущерба антиалкогольной кампании Горбачева – Лигачева, которая по тем временам составила 200 млрд. р.».
Третим ударом по бюджету стала чернобыльская авария. «Ликвидация аварии только в самом начале обошлась в 14 млрд. руб. (в ценах 1986 г.).»
Был и четвертый удар: С 1986 года предприятия получили право оставлять в своем распоряжении все большую часть прибыли, что значительно уменьшило отчисления в бюджет.

Итог:
доходы бюджета СССР резко упали вследствии:
- многократного падения цены на нефть,
- проведения антиалкогольной компании,
- резкого снижения импорта в страну товаров народного потребления.
расходы бюджета резко выросли вследствии:
- проведения политики «ускорения»,
- затрат на ликвидацию последствий чернобыльской аварии.

По итогам вышеназванного в 1987 году в СССР впервые в его истории возник дефицит бюджета в размере 17 миллиардов рублей. В 1988 году дефицит госбюджета составил 60 миллиардов рублей (министр финансов СССР Гостев). На 1989 год дефицит бюджета составил 100 миллиардов рублей. В 1991 году дефицит реконструированной бюджетной системы уже не существовавшего Советского Союза по оценкам Мирового банка составлял около 31% ВВП и финансировался за счет вынужденных сбережений домашних хозяйств и предприятий.

Для финансирования бюджетного дефицита активно использовались кредитные ресурсы Госбанка СССР. Их чистый прирост в процентах к ВВП вырос с 2,8 % ВВП в 1986 году до 14,1 % в 1990 году. Более 90% своих активов Сбербанк СССР держал не в виде кредитов экономике (что нормально для банка), а на корсчету в Госбанке СССР, который этими деньгами финансировал дефицит госбюджета СССР. В итоге банкротами оказались как СССР (заемщик), так и само собой – Сбербанк СССР (кредитор).
Для финансирования дефицита бюджета СССР активно привлекал иностранные займы, сначала частные, а затем, когда для частных кредиторов стала ясна его финансовая несостоятельность и они перестали кредитовать СССР – займы государств. Но те требовали проведения экономических реформ – в обмен на новые займы – этого не происходило и закрылся и этот источник. Стали продавать золото (ЗВР). Но скоро кончилось и оно. Заняли 14 миллиардов долларов у Внешэкономбанка – и уже в 1991 году это банк официально обанкротился, оставив ни с чем свих клиентов – предприятия и граждан, хранивших в нем валюту. Советский Союз стал банкротом.

Подскребышев Владимир

Был не развал СССР, а его целенаправленное планомерное разрушение по плану Даллеса, катехизису и протоколам. Пора уже давно понять, что мир управляем, что миром правит мафия. Правильнее всего эту тайную мировую систему власти, проводящей геноцид народов, называть сионо-фашизмом.

Как сионо-фашизм готовил “перестройку”, тормозя социалистическое строительство, устраивая дефицит товаров, сказано в
http://www.kprf.org/showthread.php?p=29683#post29683
И такие факты надо собирать, собирать, собирать, готовясь к суду над сионо-фашизмом.

Основные свойства сионо-фашизма – это лживость, подлость и мафиозность. Вся их власть держится на манипуляции сознанием людей. Поэтому всё подвергайте сомнению, особенно сообщения СМИ.
Мне верить можно.

reality

Где искать корни 'хаоса'?

К середине 1980-х СССР представлял собой 'нищую сверхдержаву' (именно так был озаглавлен отличный научно-популярный труд о советской экономике, вышедший в 1990 г.), или, как по слухам выразился германский канцлер Гельмут Шмидт после визита в Москву еще в 1970-х, 'Верхнюю Вольту с ядерными ракетами'.[6] Стратегический ядерный паритет с Соединенными Штатами, первое место в мире по численности вооруженных сил, добыче угля и выплавке стали, большее количество танков в армии, чем у всех остальных стран вместе взятых - все это было достигнуто ценой невероятного самопожертвования, гигантских расходов, и экологической катастрофы. Миллионы заключенных погибли от непосильного труда, строя города, заводы, плотины ГЭС, добывая уголь, алмазы и золото. Ради финансирования индустриализации колхозную деревню ограбили дочиста, морили голодом, и в конце концов она сильно обезлюдела.
К середине восьмидесятых потенциал экстенсивного развития экономики - когда рост достигается за счет практически неисчерпаемых трудовых ресурсов и сырьевых богатств - был почти исчерпан. Необходимость радикальной модернизации и реструктуризации народного хозяйства, очевидная еще с начала 1960-х, с каждым годом промедления становилась все актуальнее, а расходы на подобную перестройку - все больше. Однако советское руководство, скованное по рукам и ногам догмами марксизма -ленинизма и жесткими рамками сталинской государственности, было не в состоянии реформировать эту гротескную систему, где распределение ресурсов и цены диктовала политика и идеология, где в отношениях между экономическими субъектами и их отношениях с государством господствовал бартер, а не денежные расчеты, где отсутствовали реальные стимулы для усердной и эффективной работы, где затраты труда и ресурсов на единицу выпускаемой продукции на порядок превышали аналогичные показатели на Западе, а ручной труд использовался в таких масштабах, каких на Западе не знали с довоенных времен.

'Самоедская' экономика

В рамках экономической системы, которую публицисты в эпоху гласности окрестили 'самоедской', миллионы работников и сотни миллиардов рублей были задействованы в 'затратном' производстве низкокачественной продукции, не находившей покупателя - от обуви и трикотажа (так, почти 11 миллионов квадратных футов тканей, изготовленных в 1986-87 г., залеживались на складах, не находя спроса [7]), до гигантских и необычайно дорогих комбайнов 'Дон', которые через полгода выходили из строя, так что ни один колхоз не желал их брать, даже бесплатно.[8] По оценкам, до 30% рабочего времени и сырья в стране растрачивались впустую, а 'избыточные' трудовые ресурсы достигали 25% от общей численности работников - эти люди производили никому не нужную продукцию или использовались неэффективно: по несколько человек выполняли работу, которую мог бы сделать один.[9] Позднее постсоветской России придется расходовать до 39% ВВП на субсидирование нерентабельных предприятий, доставшихся ей в наследство от СССР.[10]
Из 600000 объектов, сооружавшихся в СССР, до 75% представляли собой 'долгострой' - из-за дефицита рабочей силы и материалов строительство затягивалось на годы, а то и десятилетия. Тем не менее каждый год принималось решение о тысячах новых строительных проектов - при том, что объем незавершенных работ и без того в три раза превышал возможности промышленности стройматериалов.[11] Кроме того, хотя сотни тысяч врачей, инженеров, физиков-ядерщиков и вузовских преподавателей регулярно отправлялись 'на картошку', до трети урожая зерновых и картофеля оставалось гнить на полях или терялось при транспортировке в элеваторы и на овощебазы. Большинство колхозов были убыточны, к 1987 г. их совокупная задолженность государству составляла 140 миллиардов рублей (примерно 17% от ВВП).[12] Год за годом при осуществлении гигантских ирригационных проектов затапливались миллионы акров плодородных земель; экосистемам рек и морей наносился катастрофический ущерб.[13]

'Нефть в обмен на продовольствие'

Темпы роста ВВП, в котором немалую долю составляли эти ненужные, а то и вредные 'производства', с конца 1970-х стабильно падали. По качеству практически всех видов продукции, за исключением передовой военной и авиакосмической техники, СССР все больше отставал от Запада. Николай Рыжков, назначенный при Горбачеве премьер-министром, с ошеломлением обнаружил, что страна ввозит все - от 'зерна и колготок' до станков, а половина химической, 80% легкой и пищевой промышленности работает на импортном оборудовании.[14]
Сельское хозяйство так и не оправилось от ран, нанесенных в ходе зверской сталинской 'коллективизации', которая по сути превратила крестьян в государственных крепостных. Страна, обладавшая крупнейшими в мире площадями плодороднейших черноземов, и занимавшая до 1917 г. одно из первых мест по экспорту сельхозпродукции, теперь была не в состоянии себя прокормить, и каждый год импортировала десятки миллионов тонн зерна - из него выпекалась каждая третья буханка хлеба.[15]
После резкого повышения цен на нефть в начале 1970-х СССР фактически получил возможность обменивать энергоносители на современные технологии, продукты питания и потребительские товары.[16] Однако в 1985-1986 гг. средняя цена на баррель нефти снизилась с 40 до 20 долларов (в ценах 2000 г.). Этот процесс продолжился и в девяностые: к 1998 г. нефтяная цена снизилась до 13,6 долларов за баррель, и лишь в следующем году начала увеличиваться, достигнув 18,4 долларов.[17]

Кризис бытовых условий

В 1990 г. СССР по среднедушевому объему потребления занимал 77 место в мире.[18] Чтобы купить молоко или яйца, приходилось часами стоять в очередях. В большинстве городов мясо поступало в продажу лишь дважды в год, накануне главных советских праздников - 7 ноября и 1 мая. Во многих крупных городах, например в Кирове на северо-западе России, людям выдавали талоны на покупку 900 граммов (менее двух фунтов) почти несъедобной колбасы в месяц.[19] Месячная норма на масло составляла 400 грамм.[20] За пределами Москвы и Ленинграда дети вырастали, ни разу не попробовав бифштекса, обычного сыра (в продаже был только плавленый), апельсинов или бананов. К лету 1989 г. из 211 'основных продуктов питания' в продажу регулярно поступали лишь 23.[21]
К 1988 г. вечные очереди становились все длиннее, а товаров на прилавках оставалось все меньше.[22] В древнем российском городе Костроме, чтобы купить в универмаге детское мыло, родители должны были показать штамп в паспорте, удостоверяющий, что у них действительно есть ребенок моложе трех лет.[23] Летом 1989 г. в письме в популярный журнал 'Огонек' читатель рассказывал, что раз в три месяца получает по талонам две пачки стирального порошка, один кусок хозяйственного и один кусок обычного мыла.[24] Тем же летом, когда шахтеры Кузбасса забастовали, среди требований стачечников значились выдача полотенец и 800 грамм мыла, чтобы мыться после смены. Свой репортаж из Кузбасса советский журналист закончил словами: 'Нет ни мясных консервов, ни мыла, ни денег - и в ближайшее время не будет. Что делать? Только одно: нужно, чтобы нищета и отчаянье сменились надеждой'.[26]
Бедность: в 1988 г. ежемесячный доход 43 миллионов человек, или 17% населения СССР, лишь на пять рублей превышал официальный уровень бедности - 75 рублей (на черном рынке за них в то время давали 7,5 долларов).[27] Треть пенсионеров в городах и 80% на селе получали в месяц 60 рублей или меньше.[28] В целом до 80 миллионов человек (почти треть граждан СССР) получали менее 100 рублей в месяц и, как отмечалось в одной советской газете, 'едва сводили концы с концами'.[29] И вот какое 'наследство' получила Россия от СССР: по данным Федеральной службы государственной статистики, в 1992 г. доходы 49 миллионов человек (34% населения) были ниже официального 'прожиточного минимума'.[30] К 1995 г. их количество сократится до 25% населения.[31]
Образование и здравоохранение: Как отмечалось в докладе председателя Госкомобразования, в половине советских школ отсутствовало центральное отопление, водопровод, а туалеты располагались во дворе.[32] Шестая часть больничных койкомест (всего 571000) располагалась в корпусах без водопровода;[33] 19 % советских больниц не имели центрального отопления; в 49% - не было водопровода; в 45% - туалеты располагались на улице.[34] В дефиците были даже элементарные лекарства и медицинские принадлежности, в том числе аспирин, медицинский спирт, скальпели, резиновые перчатки, кетгут и марля. Одноразовые шприцы были редкостью. В начале 1989 г. потребность в таких шприцах составляла 3 миллиарда штук, а в наличии было всего 50 миллионов. Первый - по крайней мере, по официальным данным - случай массового заражения СПИДом в СССР произошел весной 1989 г. в детских больницах Элисты и Волгограда (городов на юго-востоке России): причиной стало многократное использование иголок для шприцев.[36] Детская смертность в стране была выше, чем на Барбадосе, Маврикии и в Объединенных Арабских Эмиратах.[37]
Жилье: У ста миллионов (более трети) советских граждан жилищные условия не соответствовали даже заниженным официальным 'санитарным нормам': 9 квадратных метров (менее 100 квадратных футов) на человека.[38] В Москве в очереди на новое жилье, чья площадь этим нормам соответствовала, стояло почти 400000 семей; в Ленинграде - почти 300000.[39] Сплошь и рядом целая семья - часто из трех поколений - ютилась в одной комнате в коммунальной квартире, деля кухню и санузел с несколькими другими семьями. У 15% населения своего жилья не было: они жили в общежитиях, бараках и полуподвалах, или снимали комнату.[40] Людям приходилось годами, а то и десятилетиями ждать установки телефона: в России он был лишь у 20% семей.[41] По протяженности асфальтированных дорог весь СССР уступал штату Огайо.[42]
Нравственный кризис: В стране воцарялись безнадежность и цинизм. Коррупция и воровство государственного имущества приобрели повсеместный характер: алкоголизм и аборты достигли беспрецедентного масштаба.[43] 'Страна спивалась, - пишет Рыжков. - Пили везде. До работы. После работы. В обкомах и райкомах. На стройплощадках и в цехах'.[44] С 1958 по 1984 г. производство водки удвоилось [45] (алкоголь был вторым по величине - после нефти - источником поступлений в бюджет: они достигали 12-13% от совокупных доходов государства [46]). В 1987 г. в вытрезвители попало 15 миллионов человек, а до 20% умерших в стране погибли от алкоголизма.[47] С 1964 по 1980 г. средняя продолжительность жизни мужчин в СССР сократилась с 67 до 62 лет.[48]

От кризиса к свободному падению: 1990-91 гг.

К 1990 г. проводившаяся Михаилом Горбачевым политика либерализации подорвала две главные опоры советской экономики: полицейский контроль и власть КПСС. В течение 60 лет именно 'органы' и партия не давали этой абсурдной системе развалиться, и заставляли ее работать с помощью кнута и пряника - страха и перспективы номенклатурных привилегий. Однако в отличие от коллег из бывших стран Варшавского договора, советская 'перестроечная' команда не смогла преодолеть идеологические табу и осуществить радикальные реформы.
Вместо этого, в рамках ужасающе неграмотной экономической политики, проводившейся с 1987 г., госпредприятиям было разрешено самостоятельно устанавливать зарплату работникам и цены на продукцию - при том, что государство по-прежнему снабжало их сырьем и выдавало субсидии. Директора, естественно, начали повышать зарплаты и цены. Кроме того, 'счет', накопившийся за десятилетия пренебрежения и 'экономии' на стариках, инвалидах, бедных слоях населения, был вдруг предъявлен к оплате: депутаты 'нового призыва', избранные в состав союзного, республиканских и местных Советов, требовали улучшить положение своих избирателей. Правительство отреагировало единственно возможным в тот момент способом: для выплаты увеличенных пособий и пенсий оно запустило печатный станок.[49]
Произошел взрывной рост денежной массы: в оборот были вброшены триллионы рублей, не обеспеченных товарами. Началась инфляция, превращавшая сбережения людей в бесполезные бумажки. В те дни москвичи шутили: один фунт стерлингов теперь стоит фунт рублей. Одновременно возник гигантский - и постоянно растущий - бюджетный дефицит; образовалась и большая внешняя задолженность.
Уже осенью 1989 г. ведущие советские публицисты, специализировавшиеся на вопросах экономики, предостерегали: финансовая самостоятельность предприятий при сохранении планирования и госдотаций разрушит остатки системы распределения и похоронит экономику под лавиной обесцененных рублей.[50] Правительство, однако, продолжало самоубийственные половинчатые реформы, о которых москвичи в то время говорили - это все равно что ввести для половины водителей правостороннее движение, а для другой половины - левостороннее. Именно осенью 1989 г. Василий Селюнин - пожалуй самый талантливый из публицистов эпохи гласности, писавших на экономические темы, - отмечал: 'Анализ снова подвел нас к выводу: распад экономики произошел не от того, что мы ввязались в перестройку, а как раз от задержки с реформами'.[51]

Тяжелый выбор

С каждым днем ситуация усугублялось, и спасение экономики от полного распада требовало все более жестких и болезненных шагов. 'Жизнь неумолимо поворачивает нас к тяжелому выбору из трех альтернатив, - объяснял Селюнин. - Первая: стабильные цены - и пустые прилавки. Вторая: быстро растущие цены - и товар в продаже. Третья: и цены стабильны, и товары есть, но по карточкам'.[52]
В конечном итоге, делает вывод Селюнин, только в условиях рынка может быть создана сбалансированная экономика, где за реальные деньги можно купить реальные товары - и товары эти будут в изобилии, дефициту придет конец. Чтобы экономика не истекла кровью, СССР должен отказаться от модели, в рамках которой 'плановая' реализация сотен и тысяч проектов 'высасывает из страны последние соки'.
'Опять говорю: решение тяжелое, - продолжает Селюнин, - зарплаты лишатся на какой-то срок десятки миллионов людей. Но тогда дефицитными станут деньги, а не товары, что является непременным условием, в сущности, синонимом оздоровления финансов'.[53]
Селюнин мог бы добавить, что самой ненасытной 'соковыжималкой' был советский военно-промышленный комплекс, поглощающий как минимум 25-28% ВВП.[54] (В 1998 г. Евгений Примаков, в то время министр иностранных дел, отмечал, что до 70% советского ВВП приходилось на 'оборонные или связанные с обороной проекты' [55]). Однако резкое сокращение военных расходов, без которого стране было не выбраться из кризиса, лишило бы средств к существованию 10-12 миллионов работников [56] - а с членами их семей речь шла как минимум о 30-36 миллионах человек из стопятидесятимиллионного населения России. Кроме них пострадали бы и миллионы других жителей населенных пунктов, возникших вокруг больших заводов, где 'градообразующие' предприятия обеспечивали практически всю социальную сферу, включая жилье, коммунальное хозяйство, школы, детские соды и больницы.

Дефицит как в военное время

К 1991 г. дефицит приобрел масштабы, невиданные со времен Второй мировой войны. Практически на все основные товары были введены талоны - даже в Москве. Появились очереди за хлебом, начались 'табачные бунты'. По данным общенационального опроса, проводившегося в апреле, масло в государственных магазинах удалось купить лишь 8% респондентов, яйца - 17%, молоко - 23%, муку и крупы - 6%.[57] Почти половина опрошенных заявила: 'В магазинах нет ничего'.[58]
Примерно в это же время личный помощник Горбачева Анатолий Черняев записал в дневнике: 'Конкретнее - хлеб. Не хватает 6 млн тонн до средней нормы. В Москве, по городам уже очереди такие, как года два назад за колбасой. : Скребли по сусекам, чтоб достать валюту и кредиты и закупить заграницей. Но мы уже неплатежеспособны : Объехал всю Москву [в поисках хлеба]: на булочных либо замки, либо ужасающая абсолютная пустота'.[59]
В сентябре 1991 г. КГБ докладывал руководству страны, что у 30% населения возникают трудности с приобретением сахара, масла, и любых мясных продуктов даже по талонам.[60] В том же докладе говорилось, что норма отпуска хлеба в одни руки составляет 250 грамм (примерно полфунта) в день.[61]
Каждый, кто побывал в Москве той осенью, никогда не забудет абсолютно пустые магазинные полки и мешки с картошкой на балконах у москвичей: российская столица готовилась пережить голод. К тому времени дефицит бюджета достиг 30% ВВП, а инфляция - пусть в основном и скрытая, ведь цены на большинство товаров оставались фиксированными - составляла 138%.[62] В октябре Внешэкономбанк, через который осуществлялись внешнеторговые расчеты, заявил о неспособности обслуживать внешний долг и дефолте по внутренним валютным счетам. У страны не было ни хлеба, ни золота: в российской истории подобное случалось очень редко, если вообще случалось. [63]
Двумя годами раньше Селюнин предупреждал: 'Не исключено, что время, отпущенное для управляемого процесса перемен, уже истекло. Если я и ошибаюсь, запас исчисляется не годами - месяцами, хозяйство разваливается на глазах. : Потеряв темп, мы все равно начнем радикальную перестройку, другого шанса на спасение у нас просто нет, однако вынуждены будем перестраиваться в обстановке хозяйственного хаоса'.[64]

Теперь это пророчество сбывалось..."

zamal84

В том то и дело, что просто так, добровольно, не отдадут. Может только, кто в порядке исключения. Коммунисты ведь тоже не отдавали, просто их кинули, и кинули их же соратники «коммунисты». Или Ельцин и К* не из КПСС вышли? Просто то, что в СССР им приходилось по тихому мутить, и шифроваться, рискуя быть пойманными за жопу, то в СНГ они получили возможность делать это на вполне законных основаниях, целенаправленно при этом развалив СССР. И в предвкушении большего куша этот развал поддержала многомиллионная КПССная братия по всему СССР, разом переквалифицировавшись из комсомольских вожаков и партийных активистов в новых русских.

Мамушкин

Среди "новых русских" основную массу составляют воры, а не коммунисты.

А.Харчиков.

__________________
Русские! Объединяйтесь! Иначе пропадём поодиночке!

ELEKTRO

ZAMAL84! Не надо многомиллионную братию рядовых членов КПСС валить в одну кучу с Ельциным и другими перевертышами. Переквалифицировались предатели и перевертыши, а их уж едва-ли миллион наберется.