orlec

Писец!
Патриарх Кирилл «сердечно» поздравил военных с «торжественным» днём вторжения Гитлера
«Пусть Господь преклонит милость свою над Отечеством нашим, над на народом нашим и нашими Вооружёнными силами. Со знаменательным — скорбным, но одновременно торжественным днём — всех вас сердечно поздравляю» https://www.facebook.com/rianru/vide...857/?__tn__=-R
М-да... Не думал, что теперь надо ПОЗДРАВЛЯТЬ с днём начала самой страшной войны. Или у гундяя кукуха поехала?

jra

Вы плохо владеете русским.
Начало русско-японской: скорбный день, но не торжественный.
Россия войну проиграла.
22 июня скорбный день, но и торжественный.
СССР вышел из войны Великим государством.
Несравненно более Великим, чем до войны.
Жертвы не напрасны.

Ихалайнен

1919. Киев, мать его, никогда не будет украинским!

Любопытная история, когда в Киев вошли почти одновременно войска УНР, УНА (галичане) и Добровольческой армии А.Деникина.


Петлюровцы вступают в Киев


Добровольцы корпуса Бредова вступают на Софийскую площадь 31 августа 1919 года

"На Крещатике собралась многотысячная толпа горожан, причем одни пришли встречать «украинских освободителей», а другие — «русских освободителей»... На балконах висели портреты Петлюры, Шевченко, царя Николая Второго, Деникина, украинские и русские флаги. Ждали приезда Симона Петлюры... Цветы и перевозбужденные праздничные толпы создавали атмосферу начала спектакля... Но в двухстах метрах от Думы, у Купеческого сада, уже стояли части белой Терской кавалерии и полк Стесселя.

В разгар подготовки к параду к Думе подъехал эскадрон белых казаков во главе с генералом Максимом Штекельбергом, державшим в руках русское знамя. Эта белая делегация сопровождалась процессией православных священнослужителей и верующих с хоругвями. Белый генерал предложил участие в параде своего подразделения, на что генерал Кравс, отсалютовав, любезно согласился. Согласился Кравс и на то, чтобы над Думой был водружен не только украинский, но и российский флаг.

В момент, когда над Думой стал развеваться российский триколор, на Крещатик выехал генерал Сальский во главе колонны запорожцев (Кравс разрешил Сальскому марш своей части по Крещатику и назначил его комендантом Киева). Увидев российский флаг, Сальский приказал запорожцам немедленно его снять. Флаг был сорван с башни Думы и кинут к ногам сидящего на коне Сальского. Конь Сальского начал топтать знамя...

К Сальскому подъехал всадник — белогвардеец — и попытался зарубить его, но сам был зарублен подоспевшим на помощь своему командиру запорожцем. Со всех сторон, из окон соседних домов, из кустов близлежащего сквера по украинским войскам начинается пулеметная и ружейная стрельба, взрываются несколько бомб... Украинские солдаты не слыша приказов и не видя своих офицеров, стали хаотически разбегаться. Сальский от греха подальше поспешно увел свою часть в предместье Киева.

Но Дума и Крещатик все еще оставались в руках галичан. Когда начало смеркаться, к Думе было подтянуто две батареи белых и само здание Думы было окружено терскими казаками, что вынудило сотню галичан сложить оружие. Белогвардейцы сумели оттеснить войска УНР из центральной части Киева и арестовать весь штаб 3-го Галицкого корпуса. Более трех тысяч солдат и офицеров УНР оказались в плену или были разоружены.

Командующий украинскими войсками в Киеве Кравс заявил, что он против срыва флага, выехал в штаб генерала Бредова для улаживания конфликта. Он несколько часов ждал Бредова в приемной, а потом заявил ему, что сам сдается ему в плен. Только в 10 вечера начались переговоры. Бредов подчеркнул, что переговоры будут только с галичанами, а делегации от армии УНР Омельяновича-Павленко Бредовым было отказано в переговорах со словами: «...пусть не приезжают, будут арестованы и расстреляны как изменники и бандиты».

Бредов потребовал от Кравса немедленно и без всяких условий сложить оружие, вывести все войска УНР из Киева, оставив трофеи белым. Кравс подписал приказ о выводе украинских войск из Киева на линию сел Игнатовка — Германовка, находившихся в 25 километрах к западу от столицы, согласился и на выдачу белым всех трофеев, захваченных армией УНР в Киеве. В то же время белые должны были освободить до 500 пленных галичан.

Так вчерашняя громкая победа украинцев перешла в позорное поражение. Против 18 тысяч войск УНР в Киеве и окрестностях, которые поддерживались еще и 4–5 тысячами украинских партизан в районе Киева, выступило всего до трех тысяч белых и до тысячи киевских офицеров-дружинников. Части украинской армии превосходили белых более чем в 5 раз, но несмотря на это, они капитулировали даже без серьезного сопротивления.

Заканчивая переговоры, генерал Бредов назидательно заметил: «Киев никогда не был украинским и не будет»...

https://t.me/rusmonstr

капитан

Могу добавить,что Деникин расчитывал на Украине получить 50 тыс штыков и не получил ничего... А так бы он Москву взял... И история пошла бы по другому

__________________
.

thinker

.....И тогда б ты был не отставной козы капитаном, а денщиком какого-нибудь превосходительства.

капитан

Как коммунист и человек ума весьма недалекого,ты именно так был должен написать. Один в один.

__________________
.

jra

Надеюсь, что все на Форуме, хотя бы потомственные дворяне.
А тут в нашу компанию затесался какой-то безродный капитан.

тин

Белая гвардия Германии – «дикая свора» фрайкоровцев
Белые немцы, сколотив добровольческие отряды, взяли верх в гражданской войне 1919 г. и жестоко подавили революцию. По стране прокатилась волна «белого террора».

В 1919 г. над Германией нависла угроза большевизации революционного процесса, начавшегося в ноябре 1918 г. Фактически началась гражданская война. Как и в России, здесь сражались «белые» и «красные». Но в Германии (как и в Финляндии в 1918 г. и в Испании в 1939 г.) победила контрреволюция. Везде с революцией боролись не регулярные армии, а добровольческие формирования. Коммунистическую угрозу в Германии подавили так называемые «фрайкоры» (Freikorps — добровольческие корпуса), названием своим напоминающие русскую белую Добровольческую армию, в то время воевавшую с большевиками на Юге России.

Немецкими «белогвардейцами» становились в основном фронтовики, офицеры и унтер-офицеры кайзеровской армии. Уже в ноябре-декабре 1918 г. они продемонстрировали непримиримое отношение к революционерам, желавшим крушения старого порядка и создания советского государства. Социалистов они воспринимали как национальных предателей, выступивших против кайзера Вильгельма II и тем самым спровоцировавших капитуляцию Германии в войне. Возвращаясь с фронта, контрреволюционеры арестовывали и избивали депутатов рабочих Советов, сжигали красные флаги и начали формировать отряды добровольцев для гражданской войны. В ответ вооружались и готовились к выступлениям Советы (с далеко не только коммунистическим составом).
В этот момент правительство социал-демократов, взявших власть в ноябре 1918 г., предало вознесшую их революцию. Опасаясь «русского сценария» — радикализации революции — они саботировали революционный процесс (который они обещали прежде возглавлять) и пошли на сотрудничество с реакционерами. Какое-то время социал-демократы во главе с Фридрихом Эбертом вели двойную игру, но вскоре открыто встали на сторону первых фрайкоров: по выражению историка С. Хафнера, Эберт «спустил на рабочих дикую свору».

Добровольческие отряды

С декабря 1918 г. по призыву генерала В. Грёнера добровольческие отряды формировались под Берлином и в других городах: полк «Потсдам», корпус Гюльзена, корпус Редера и др. Утром 24 декабря они впервые сразились с революционерами на площади у императорского дворца в Берлине. Всюду лидерами фрайкоров становились офицеры, призывавшие бывших сослуживцев стать добровольцами. Сформированные таким образом на базе кайзеровских регулярных частей добровольческие полки, корпуса и дивизии заявляли, что готовы защищать правительство с целью не допустить большевистской революции и так получали правительственную поддержку. По аналогии с русскими, коммунисты тут же назвали фрайкоровцев «белыми».
По данным историка Х. Хёне, во фрайкорах Германии в общей сложности служили 70 000 человек. Финансировал эти подразделения «Антибольшевистский фонд» германских промышленников и ультраправых политиков. Командовать добровольцами Эберт назначил военного министра Густава Носке, несомненного врага Советов. «Кто-то ведь должен стать кровавой собакой. Я не боюсь ответственности», — сказал он, получив должность.

В столкновении 24 декабря верх одержали красные, требовавшие отставки правительства. После этого они заняли редакции газет, вокзалы и полицай-президиум. По приказу Эберта 9−12 января берлинский гарнизон и фрайкоры (полк «Рейхстаг», «полк Райнхарда», батальоны майора фон Штефани и др.) подавили революцию в Берлине — это были три дня жестоких боев.
Ужасный случай произошел во время битвы за редакцию газеты «Форвертс» — революционеры выслали шестерых парламентеров с белым флагом, чтобы договориться о беспрепятственном уходе из редакции. Одного из них фрайкоровцы отправили обратно с требованием безоговорочной капитуляции, других убили после зверского избиения. Не жалели фрайкоровцы и своих — тех, кто недостаточно ненавидел красных. Историк Фолькман приводит случай: «Разъяренных солдат трудно было удержать. Увидев, что один из офицеров, захваченный мятежниками и находившийся в здании «Форвертс» [ранее во время боя], пожимает руки спартаковцам [прим.: т. е. революционерам] в знак благодарности за корректное обращение, они избили его до крови». 12 января бои в Берлине закончились, красные проиграли. На фоне неуверенных действий революционеров жесткость фрайкоров в Берлине обеспечила им победу. Это особенно заметно на контрасте с изначально похожей ситуацией в Москве в октябре 1917 г., когда в боях за город победили красные.
Спустя три дня фрайкоровцы В. Пабста совершили в Берлине кровавое убийство Карла Либкнехта и Розы Люксембург — людей, создавших коммунистическую газету «Роте Фане», действовавших словом (а не силой, как Ленин) и ставших знаменем революции, но имевших очень мало реального влияния и не имевших охраны. После этого произошло еще множество убийств — покатилась волна контрреволюционного террора.

Подавление революции: «красных прикончили»

В отличие от российской гражданской войны, в немецкой красные оказались почти что беззубыми: ни красного террора (доказан лишь один случай), ни толковой организации, ни лидеров, сопоставимых с русскими большевиками. Фрайкоры, напротив, были готовы к террору и революционеров убивали, не задумываясь.
С февраля по май 1919 г. добровольцы подавляли слабо организованные революционные мятежи Советов. То тут, то там вспыхивавшие выступления не могли создать сильных военных организаций, действовали изолированно и практически не имели шансов. Счет жертв террора фрайкоровцев пошел на тысячи. В феврале была уничтожена Бременская советская республика, шли бои в Рурской области, в Тюрингии и Средней Германии, в марте — опять в Берлине (расстреляно более 1,2 тыс. человек), в мае — в Саксонии. К этому можно добавить десятки и сотни мелких столкновений. Везде работал один и тот же сценарий — за очередным мятежом социалистов, требовавших власти Советов, следовала карательная операция фрайкоров. И с каждой неделей озлобленность карателей росла.
Единственное восстание, имевшее более или менее серьезную организацию, произошло в апреле 1919 г. в Баварии. 5 апреля местные рабочие и солдатские Советы провозгласили Баварскую Советскую республику. Через неделю ее возглавили коммунисты (Евгений Левине и др.). Хотя им удалось создать «Красную армию» (ок. 10 тыс. человек), но ни по качеству, ни по численности она не была готова к борьбе. В боях 29−30 апреля красноармейцы потерпели поражение и фрайкоры ворвались в Мюнхен. Больше недели свирепствовал «белый террор» — заподозренных в коммунизме расстреливали без суда и следствия в домах, пивных и прямо на улицах. Нередко расправлялись с красными с садизмом — мужчин избивали и затаптывали до смерти, женщин («спартаковских девок») насиловали. Один из видных «героев» фрайкоров, бушевавших в Мюнхене, Манфред фон Киллингер, стал потом крупным нацистским деятелем. Расстреляли (по суду) и Евгения Левине.
К середине года революция была задушена. Путчи и мятежи меньшего масштаба происходили и в 1920 г. и так же подавлялись. Писатель Томас Манн констатировал: «Красных прикончили». Сколько погибло красных и белых, неизвестно. Фрайкоровцев, по самым скромным (и явно заниженным) оценкам — не менее 1153; красных — много больше.

Теперь потенциальной угрозой стали сами фрайкоровцы, не сильно преданные правительству социал-демократов. Постепенно к лету 1920 г. большую часть фрайкоров расформировали — самое опасное время было позади, а к тому моменту уже окрепли регулярная армия и полиция, и правительство могло на них опереться. К тому же роспуска требовали союзники, по Версальскому мирному договору ограничившие сухопутные вооруженные силы Германии числом в 100 тыс. человек.

Белые нацисты

Войну 1919 г. выиграли для социал-демократов люди, политически от них далекие. Если те желали сохранения парламентаризма и постепенных социальных преобразований, то фрайкоровцы тяготели вправо. Взгляды значительной части этих людей были фашистскими, националистическими и антиреспубликанскими. Историк Х. Хёне пишет, что добровольцы отличались политизированностью и авантюризмом. Самосуд в их среде почитался выше законного правосудия, а человеческая жизнь не воспринималась как ценность — они гордились пренебрежением к ней и нередко отказывались брать пленных. Из среды фрайкоровцев вышло значительное количество нацистов (хотя, конечно, всех контрреволюционеров нельзя мазать коричневой краской, тот же Носке впоследствии участвовал в антигитлеровском заговоре). Помимо антикоммунизма, уже в 1919—1920 гг. представители этой группы исповедовали антисемитизм, агрессивный национализм и этатизм. Практику террора 1919 г. они принесли затем в политику 1920−1930-х гг. Очень скоро многие фрайкоровцы вступили в ряды Гитлера, а при нем сделали карьеру. В их числе — нацистский министр Ф. Зельдте, гитлеровский наместник Баварии Ф. фон Эпп; один из первых фрайкоровцев — полковник Райнхард — стал обергруппенфюрером СС. Ну, а такие имена как Герман Геринг, Генрих Гиммлер, Рудольф Гесс и Эрнст Рём и вовсе известны почти каждому.

***

В России сценарий немецкой гражданской войны был потенциально возможен в период Временного правительства, если бы его лидеры, опасаясь большевистской угрозы, заключили за кулисами искренний союз с реакционно настроенными офицерами (например, с Л. Г. Корниловым) и не помешали бы им в восстановлении порядка и подавлении радикалов. Но как известно, Временное правительство (а больше всех конкретно А. Ф. Керенский) боялось «опасности справа» — военной диктатуры — больше, чем ленинцев и левых эсеров, и в результате оно было свергнуто. Германские социал-демократы не повторили эту ошибку и сумели с помощью военных защитить буржуазную республику от атак красных. Правда, очень скоро они все равно ее потеряли, а победившие в 1919 г. антикоммунисты построили Третий рейх.

https://diletant.media/articles/4527...ontent=article

__________________
Мнение В. Ивановой: я злостный клеветник в адрес СССР, КПСС!!!

jra

СССР.
Первый теракт в метро.
https://lenta.ru/articles/2020/07/18/terakty/

Suum Сuique

С позиции сегодняшнего дня, несомненно, идеальным было бы, если над Николаем II был бы суд, как того и хотели Ленин, Дзержинский и другие руководители большевиков. Тогда не было бы убийства действительно совершенно невиновных членов его семьи и бывшей прислуги, скорее всего, выслали бы их в Европу, и мы бы сейчас вместо принца Гоши с его маман лицезрели бы каких других «Романовых». А заслуженное наказание в 1918 понёс бы только дезертир Романов Николай Александрович, бросивший свой боевой пост во время войны.

Однако уральские рабочие и крестьяне решили иначе, забив на мнение даже самого Ленина. И тем самым поступили, вольно или невольно, но в полном соответствии со старой романовской традицией: убивать безвинных детей. Более того, именно с (ритуального?) убийства ребёнка и началось правление этой династии.

В конце 1614 года в Москве около Серпуховских ворот по приказу царя Михаила Фёдоровича Романова был на потеху публике повешен трёхлетний (!) царевич Иван Дмитриевич, или, как его обозвали узурпаторы престола Рюриковичей, Иван Ворёнок или вообще Ивашка. При этом петля не затянулась на шее малютки, и он погиб от холода лишь несколько часов спустя. Мучительная смерть! Вся вина этого мальчика была лишь в том, что он был сыном Марины Мнишек, жены императора Дмитрия Ивановича (aka Лжедмитрий). И его могли использовать супостаты для продолжения Смуты. У Романовых на ребёночка рука поднялась. Чем простые русские рабочие и крестьяне были хуже/лучше венценосных детоубийц?

Ради гипотетической государственной безопасности Романовы совершили мерзкое убийство ребёнка. Никаких памятников на месте казни, никаких часовен и молебнов за упокой души невинно убиенного младенца Ивана. И убийцы его не только не осуждаются, не обзываются Иродами погаными, кровавыми палачами и т.п., а напротив, всячески восхваляются за государственную мудрость и прозорливость.

Ну и, справедливо осуждая убийство цесаревича Алексея, не забывайте об осуждении убийства царевича Ивана. По-человечески, всех их жалко, а не только того, кого современная идеология примечает.



PS. Фрагмент малоизвестной у русских картины: «Бегство Марины Мнишек с сыном Дмитрия», Леон Ян Вычулковский („Ucieczka Maryny Mniszchówny z synem Dymitrem”, Leon Jan Wyczółkowski).

https://www.facebook.com/photo.php?f...type=3&theater