Цитата:
Сообщение от Агум
Мерилом является абсолютно полное подтверждение этого в окружающей реальности. Вот именно утверждения Гегеля, основанные на законах окружающего мира именно и являются НАУКОЙ. Он не просто утверждал, а разносторонне рассматривал при этом свои утверждения - показывая их объективность и полноту. Есть кое что, кто очень дотошно изучил его работы, для дополнения и расширения, даже некоторого изменения, но в целом это огромный шаг человеческого познания.
|
Ой, что-то знакомое в этих нотках... не примите на свой счет, но вот Вам вученый Гегель в собственной красе в своей "Науке логики":
«Химизм составляет во всей объективности в целом момент суждения - различия, ставшего объективным, и процесса. Так как он уже начинает с определённости и положенности и так как химический объект есть в то же время объективная тотальность, то дальнейшее его течение просто и вполне определено своей предпосылкой.
….
Недифференцированная тьма, металличность есть нечто химически горючее (окисляемое), т. е. она положена посредством чего-то внешнего (огонь, кислород) в различии. Но в самостоятельности облика бытие-для-себя налично в противоположности, имеет, с одной стороны, не реально-практическое, а теоретическое существование в свойстве тел, — точнее, существует не как механическая хрупкость, а как физическая отрицательность, соотносящаяся с собой, — с другой стороны, бытие-для-себя, будучи моментом противоположности, различается и с внешней стороны, правда, вопреки негативному, как стихийная, абстрактная всеобщность, воздух, незримое пожирание. Запах — это абстрактный специфицирующий процесс, присущий индивидуальным телам, его специфическая индивидуальность как простой процесс, присущий бытию-для-себя, незримое превращение в газ. Свойство запаха, присущее телам, как существующая для себя материя...»
Я извиняюсь, это он о чем вообще хотел сказать? Я не встречал ни одного физика или химика который смог бы вообще понять о чем он пытался сказать. Все профессионалы задавались одним и тем же вопросом: если это не бред сумасшедшего, то что такое тогда бред сумасшедшего? И как тут можно не согласиться с учеником и подражателем Канта , выдающемся философом и современником Гегегля –Шопенгауэром, который честно написал вот эти слова:
«... так называемая философия этого Гегеля — колоссальная мистификация, которая и у наших потомков будет служить неисчерпаемым материалом для насмешек над нашим временем: что это — псевдофилософия, расслабляющая все умственные способности, заглушающая всякое подлинное мышление и ставящая на его место
помощью беззаконнейшего злоупотребления словами пустейшую, бессмысленнейшую и потому, как показывают результаты, умопомрачительнейшую словесную чепуху; что она. имея своим ядром неведомо откуда взятую и вздорную выдумку, не знает ни оснований, ни следствий, т. е. ничем не доказывается и сама ничего не доказывает и ничего не объясняет и к тому же, лишенная оригинальности, является простой пародией на схоластический реализм и одновременно на спинозизм, ...
И если я скажу далее, что этот «summus philosophus» Датской академии
размазывал бессмыслицу, как ни один смертный до него так что кто может читать его наиболее прославленное произведение, так называемую «Феноменологию духа», не испытывая в то же время такого чувства, как если бы он был в доме умалишенных, — того надо считать достойным этого местожительства, — то я буду не менее прав. Но Датская Академия может, пожалуй, здесь извернуться, заявив, что высокие учения этой мудрости недоступны низменным интеллектам, подобным моему, и что то, что мне кажется бессмыслицей, на самом деле — бездонное глубокомыслие.
....
В целом гегелевская философия состоит
на три четверти из чистой бессмыслицы, а на одну четверть из продажных идей. Нет лучшего средства для мистификации людей, как выложить перед ними нечто такое, что невозможно понять.
тогда они, особенно немцы, по природе своей доверчивые, тотчас же начинают думать, что все дело в их интеллекте, которому они вообще не очень-то доверяют;
чтобы спасти свою репутацию, они скрывают свое непонимание, а лучшим средством для этого служит похвала непонятной мудрости, авторитет которой от этого все больше растет. И требуется огромная смелость и доверие к самому себе, к своему рассудку,
чтобы назвать все это бессмысленным шарлатанством.
В гегелевской философии явственно заметно намерение добиться милости монархов сервильностью и ортодоксией.
Ясность цели пикантно контрастирует с неясностью изложения, и, как клоун из яйца, вылупливается в конце толстого тома,
полного напыщенной галиматьи и бессмыслицы, благодарная салонная философия, которой учат уже в начальной школе, а именно — бог-отец, бог-сын и святой дух, правильность евангелического вероисповедания, ложность католического и т.д. и т.п
Гегель,
назначенный властями сверху в качестве дипломированного Великого философа, был глупый, скучный, противный, безграмотный шарлатан, который достиг вершин наглости в наскребании и преподнесении безумнейшей мистифицирующей чепухи. Эта чепуха была шумно объявлена бессмертной мудростью корыстными последователями
и с готовностью принята всеми дураками, которые, таким образом, соединились в столь совершенный хор восхищения, который вряд ли когда-либо звучал ранее. Широчайшее поле духовного влияния, предоставленное Гегелю власть предержащими, позволило ему добиться успеха в деле интеллектуального разложения целого поколения»…
