|
Местный
Регистрация: 28.06.2007
Сообщений: 2,154
Репутация: 128
|
Алексей1,
Обычно мы рассматриваем евклидово трехмерное векторное пространство, с нагруженной на нем функцией, нередко - комплексной, F(x,y,z). Эту функцию интерпретируем как распределение того или иного классического поля. Это поле может быть и не физическим, а, например, полем распределения вероятности. Мы считаем, что эти функции в общем случае зависят еще от одного скалярного параметра - времени. Но можем рассматривать время, как независимое измерение физического пространства. Тогда, в простейшем случае, мы получим пространство Галилея - четырехмерное пространство Лобачевского, пространство, инвариантное относительно преобразований Галилея. Можем рассматривать такую же четырехмерную структутру с преобразованиями Лоренца. Получим псевдоевклидово пространство Минковского.
Понятно, что покрытие пространства Е множеством F(E) может быть различным и по объему, и по интенсивности. Уж как нам захочется. Наша функция, что хотим, то и делаем. Соответствует ли эта функция какой-то реальности, допускает ли какую-либо интерпретацию, проверяемую экспериментально - другой вопрос. Например, мы можем придумать функцию с названием "распределение мышления в пространстве", но способов ее экспериментальной проверки у нас нет. Такие способы описания пси-полей известны, но они ничего практически не дали.
Дело в том, что мышление - диалектический, ярко автореферентный, объект и быть описан с помощью обычной модели не может. Мы можем и человека описать, как абсолютно твердое тело или как материальную точку, но при этом описание теряет именно человека, становится описанием чего-то, противоположного человеку, описанием объекта, а не субъекта.
Субъект не подчиняется формальной логике, а мышление существенно есть субъект. Формальная (или математическая) логика есть грамматика научного языка, а математика есть язык науки. И этот язык способен описывать только одну сторону явлений - сторону объекта, но совершенно запрещает описывать явления со стороны субъекта, со стороны их автореференции.
Таким образом, мы можем интерпретировать некоторые внешние признаки мышления в терминах поля, ввести метрику в этом поле, величину заряда, напряженность и потенциал, и т.д., но нужно категорически признать, что субъективность мышления, его активный характер в такой модели выражен быть не может. Мы получим просто раскраску пространства еще одной функцией, которая не будет иметь реального прототипа.
С внешней стороны модель мышления скорее представляется конечным автоматом с памятью (машинами Тьюринга с коллективным доступом к единой ленте), нежели полем. Имеется лента (объективное мышление, выстроенное опытом поколений), каждого человека при рождении общество стихийно подключает к тому или иному участку этой ленты с программой загрузки (учит человека загружаться с нее), далее человек сам загружает в себя те или иные алгоритмы (потребительские, воровские, творческие или еще какие). В процессе своей жизни он также производит что-то своим мышлением и выгружает на ту же ленту для общего пользования. То, что им производится, может быть полезным для общества, может быть вредным, может быть ни к селу, ни к городу.
В этой модели, худо-бедно, моделируются свойства субъекта посредством положительных и отрицательных обратных связей, реализуемых программными циклами. Даже большие флуктуации общественного мышления могут быть подавлены организацией отрицательных обратных связей к нему, и наоборот, небольшая флуктуация может вырасти до всеобъемлемости, если она усиливается положительными обратными связями.
Сегодня мы умеем с помощью машины Тьюринга в общих чертах организовывать как простое самовоспроизведение автоматов (общества, человека), так и расширенное. Организовывать обратные связи, подавляющие стимулы к социализму и наращивающие стимулы в поддержку капитализма. Но это - другая тема.
|
