Сообщение от jra

Наиболее сильно перестройке способствовали москвичи.
Где продуктов было изобилие.
Да шмотки любые...

Сообщение от thinker

__В Москве, конечно, было лучше, чем в провинции, но тоже не было изобилия (особенно подальше от центра), точнее — было изобилие далеко не для всех.
__И товаров не хватало, и были они не всегда и не во всех магазинах, а там, где они появлялись, тут же возникали огромные очереди. Т.е. тоже многое доставалось и беготнёй по магазинах, и стоянием в очередях, и через "задний проход", и через "знакомый продавец". Не позором ли было для государства, когда его граждане, имея советские деньги, стояли рядом с магазином Берёзка и пускали слюнки, не имея возможности купить продукты и потребительские товары, отсутствующие в советских магазинах. Надо было по сумасшедшему курсу у спекулянтов-менял обменять советские рубли на иностранную валюту.

Сообщение от jra

Если и были в Москве очереди, то только за красной икрой.
Символ престижа в СССР.

Сообщение от Сергей Таганрогский

Сообщение от thinker

__Что Вы говорите-та!!!
__А то я не бывал в Москве в те времена?

Сообщение от jra

Если и были в Москве очереди, то только за красной икрой.

Сообщение от Ф. Горенштейн "С кошелочкой" (1981)

Авдотьюшка проснулась спозаранку и сразу вспомнила про кошелочку. ... Любила кошелочку Авдотьюшка и, готовясь к трудовому дню, приговаривала: – Ах ты, моя кормилица, ах ты, моя Буренушка. И план у нее был заранее составлен. Сперва в «наш» – это магазин, который рядом с домом. Посля в булочную. Посля в большой, универсальный. Посля в мясной. Посля в молочный. Посля в «килинарию». Посля в магазин возле горки. Посля в другую «килинарию». Посля в магазин, где татары торгуют. Посля в овощной ларек. Посля в булочную против ларька. Посля в магазин возле почты…

В большом магазине покою никогда нет. Человек туда нырнул, волны подхватили, понесли… Из бакалеи в гастрономию, из гастрономии в мясной… И всюду локти – плечи, локти – плечи…

Одно хорошо – пихнуть здесь не могут, падать некуда. Но локтем в обличье – морду, это запросто.

Вот вывезли на тележке горой плоские коробки селедки. Для Авдотьюшки такая ситуация мед-печенье… Очереди – порядка нет, разбой в чистом виде. Кто схватит. Тут не лисья хитрость Авдотьюшке нужна, а мышиная. Как в цирке – раз, два – тележка уже пустая. Оглядывается Народ, смотрит, что у кого в руках. Мужчины схватили одну-две… Некоторые схватили воздух, стоят злятся. Лидируют крепкие, умелые домохозяйки – по три-четыре коробки. Есть и одинокие старушки среди лидеров. У Авдотьюшки три коробки в кошелочке…

Ой, уходи, Авдотьюшка. Схватила селедочку, уходи... Поздно спохватилась Авдотьюшка. Было не повернешься, стало не вздохнешь… И новым запахло – махрой-самосадом, дегтем, дегтем посадским… Приехали… Вот и автобусы их экскурсионные возле универсама. В каждом автобусе передвижной штаб продотряда. Сюда купленное-награбленное сносят. Весь автобус в кулях, мешках, авоськах. В разных направлениях движутся бойцы – крепкорукие мужчины и женщины. А в разведке верткая молодежь. Бежит деваха конопатая.

– Дядя Паршин, тетя Васильчук велела передать, растительное сало дают. – Какое еще сало, лопоухая? – Желтое, – радостно кивает конопатая, – я влезла, смотрю – дают… А тетю Васильчук какой-то как поддал плечом… Но дядя Паршин уже не слушает. – Ванюхин, Сахненко! С бидоном! Побежал боевой расчет с бидоном на сорок литров… Ой, много посадских, ой, моченьки нет… И еще бидон вперли.

– Ой, помо… помосите. Помо… сите! Лихо работает посад. Колбасу, сыр, крупу по воздуху транспортирует... Спаслась Авдотьюшка. И кошелочку спасла… Авдотьюшка вдоволь на свете пожила, умная. Она не правду ищет, а продукты питания. Да день такой, что уж не по плану. Зашла в одну «килинарию». Тихо, спокойно, воздух чистый, и прилавки чисто прибраны. Хоть бы что туда положили для виду. Хоть бы кость собачью. Продавщица сидит, рукой щеку подперла. Народ входит, ругается-плюется. А Авдотыошка вошла, постояла, передохнула и спрашивает:

– Лангетика посвежее не найдется, милая? Или антрекотика помягче?

– Ты, видать, бабка, адресом ошиблась, – отвечает ей продавщица, – тебе не в кулинарию надо, а к главному врачу… Не видишь разве, что на прилавке? Авдотьюшка не обиделась. – Спасибо, – говорит, – за совет.

Вошла в молочную Авдотьюшка. Послушала: очередь звенит, как циркульная пила, когда на предельных оборотах она на камень натыкается… Лицо у очереди гипертоническое, бело-красное. Вот уж поистине кровь с молоком… Авдотьюшка задком, задком и к татарам в магазин, где татарин заведующий, а его жена сок продает…

А на татар украинский степной набег… Махновцы… Форма у всех одна: платки, плюшевые тужурки-кацавейки. Руки тяжелые, багровые, лица малиновые и чесноком дышат… Перекликиваются махновцы. – Текля, де Тернь? – 3 Горпыной за шампаньским пишов. Если посадские-пригородные грабят предметы первой необходимости, то махновцы грабят предметы роскоши. Привезут на рынок мешки тыквенных семечек или груш-скороспелок, набьют мешки деньгами, а потом в те мешки дорогие деликатесы.

Вот Горпына помогает взвалить Текло на плечо мешок шампанского. Вот у Терня в обеих руках раздутые рюкзаки с плитками шоколада, с коробками шоколадных конфет. Вспоминаются смазанные дегтем партизанские тачанки с награбленным дворянским имуществом. Но теперь грабеж особый. Не по Бакунину, а по Марксу. Товар-деньги-товар…

В колбасных Москвы вокзальный дух, вокзальная духота… Кажется, вот-вот прямо в московских колбасных, вызывая головную боль, закаркает диктор: – Внимание, начинается посадка на поезд номер… И пойдут поезда прямо из московских колбасных на Урал, в Ташкент, в Новосибирск, в Кишинев… Вокзальный народ не буйный. Посад хитер, а вокзал терпелив. Хитрость – она резиновая, а терпение – оно железное…

Железо ждать умеет. И свое соображение у железа тоже есть. Знает, какие продукты на какие расстояния везти можно. Ведь образование в СССР шагнуло далеко вперед. Высок в очередях процент образованного народа. Инженеры стоят, химики-физики… Стоят, рассчитывают… До Горького мясцо доезжает и маслице. А до Казани мясо протухает, но колбасы вареные выдерживают. За Урал копчености, чай, консервы везти можно. Апельсины те же для баловства ребятишкам. Но лучше нет настоящей копченой колбаски. И терпеливо железо стоит. Стоит СССР в очередях за колбасой. «Эх, милая, с маслицем тебя да с хлебцем, как в былые времена». Опомнилась и Авдотьюшка. – Я первая, – кричит, – я очередь первая заняла. Куда там, оттерли. Обозлилась Авдотьюшка, уж как обозлилась: «Народ нынче оглоед, народ нынче жулик». Разошлась Авдотьюшка от обиды. Платок с головы сбился. Об кого-то кулак свой ушибла, об кого-то локоть рассадила. Поднатужилась Авдотьюшка, попробовала пихнуть. Да тут ее саму пихнули. Какой-то даже не оборачиваясь, задом пихнул. А зад у него передовой, комсомольско-молодежный, железобетонный.

В больнице очнулась Авдотьюшка. Очнулась и первым делом про кошелочку вспомнила. – А где же моя кошелочка? – Какая там кошелочка, – отвечает медсестра, – вы лучше беспокойтесь, чтоб кости срослись. Старые кости хрупкие. ...

Сообщение от jra

Дата, район Москвы и зачем очередь?

Сообщение от Alex55

По теме и участникам уже всё ясно.