http://www.ihst.ru/projects/sohist/papers/tom02i.htm
К. А. Томилин
РЕПРЕССИИ ЧЛЕНОВ АКАДЕМИИ НАУК
И СОЛНЕЧНАЯ АКТИВНОСТЬ

В начале XX в. А.Л.Чижевский установил корреляцию солнечной активности и массовых социальных явлений [1]. Одним из характерных социальных явлений в СССР в период 1917-53 были массовые репрессии, направленные в том числе на разрушение интеллектуального потенциала страны. В результате репрессий пострадали тысячи ученых, многие из которых погибли, в том числе сотни профессоров. В 1918-19 происходили аресты ученых как представителей определенного социального слоя, в 1928-30 – процессы над инженерами-вредителями, "дело Промпартии", "дело Трудовой крестьянской партии", "дело Академии наук", в 1936-38 – "пулковское дело" и репрессии отдельных ученых, в 1947-49 – "суды чести", "красноярское дело геологов". Вершали репрессии ученых репрессии членов Академии наук, статистику которых проанализируем ниже.
Данные о репрессиях ученых – членов Академии наук были впервые аккумулированы Ф.Ф.Перченком [2, 3], он же стоял у истоков исследований репрессий ученых-востоковедов и геологов. К настоящему времени изданы книги памяти ученых-геологов (969 персоналий) [4] и находится в печати книга памяти репрессированных востоковедов (ок. 900 персоналий) [5]. Репрессии ученых других профессий остаются пока слабо исследованными. В 1990-е годы исследования НИПЦ "Мемориал" (http://www.memo.ru) и отдельных историков науки позволили внести существенные уточнения судеб многих ученых, в том числе членов Академии наук. Исследования в этом направлении продолжаются ныне с использованием современных информационных технологий в рамках интернет-сайта "Социальная история отечественной науки" ( http://russcience.euro.ru).
На данный момент известно о достоверных фактах арестов 99 членов АН СССР (РАН), в том числе 5 почетных членов, 33 действительных членов и 61 члена-корреспондента Академии наук. В период с ноября 1928 по июль 1955 не было дня, когда в заключении не находился какой-нибудь член АН СССР. Из 99 арестованных членов Академии наук 44 погибли в результате репрессий: 23 расстреляно, 13 умерло в заключении (в тюрьмах и лагерях), 8 – в ссылке. Остальные 55 чел. были освобождены и умерли на свободе, 1 выслан из страны (А.А.Кизеветтер); некоторые из них находились под арестом лишь несколько дней (В.И.Вернадский), другие провели в заключении и "шарашках" по 10 и более лет (Н.С.Кошляков), третьи находились под домашним арестом до конца своих дней (М.С.Грушевский). Были расстреляны 3 почетных члена РАН: Николай II (1918), великие князья Николай Михайлович, Георгий Михайлович (1919); 8 действительных членов АН СССР: Н.М.Тулайков, Д.Б.Рязанов, А.Н.Самойлович, Н.И.Бухарин, В.В.Осинский-Оболенский, Н.П.Горбунов (1938), Г.А.Надсон (1939), Н.А.Вознесенский (1950); 12 членов-корреспондентов: Т.Д.Флоринский (1919), Б.М.Гессен (1936), В.Г.Глушков, Н.Н.Дурново, Г.А.Ильинский (1937), Я.Н.Шпильрейн, В.Н.Бенешевич, С.Г.Томсинский, А.А.Саткевич, Г.Ф.Церетели (1938), Б.В.Нумеров (1941), В.С.Игнатовский (1942). Были осуждены к ВМН, но умерли в заключении академики Н.И.Вавилов, И.К.Луппол (1943), умер в тюрьме осужденный на 10 лет академик Н.М.Лукин (1940), во время следствия умерли академики Я.О.Парнас и И.Ф.Григорьев (1949); также погибли в заключении члены-корреспонденты Е.Ф.Будде, Е.И.Шпитальский (1931), В.Ю.Ган (не ранее 1939), А.Ф.Вальтер (1941), Г.А.Левитский, И.И.Замотин (1942), К.Д.Покровский (1944), П.А.Вальтер (1947). Судьба арестованного в 1937 В.Ю.Гана неизвестна, по официальным данным он умер не ранее 1939; до сих пор не обнаружено даже его фотоизображение. Умерли в ссылках: почетный член АН СССР Д.Ф.Егоров (1931), академики С.Ф.Платонов (1933), В.Н.Перетц (1935), М.К.Любавский (1936); члены-корреспонденты Д.Н.Егоров (1931), А.И.Бриллиантов (1933), С.В.Рождественский (1934), В.Г.Дружинин (1937).
В 1950-е годы государственными органами проводилась политика фальсификации дат смерти репрессированных: по директиве №108сс пред. КГБ СССР И.А.Серова от 24 августа 1955 [6, с.254-255] родственникам осужденных к ВМН сообщался "приговор" 10 лет, дата гибели в пределах этого срока и причина – например, сердечная недостаточность. Таким образом были фальсифицированы даты и обстоятельства гибели академиков Н.П.Горбунова, Г.А.Надсона, членов-корреспондентов Б.М.Гессена, Я.Н.Шпильрейна, А.А.Саткевича и мн. др. С 1963 практика фальсификации в отношении новых запросов была прекращена, а полностью отменена лишь в 1989. К сожалению, ранее фальсифицированные даты до сих пор воспроизводятся в официальных изданиях [7].
Несмотря на усилия "Мемориала", сотрудников архивов и отдельных историков науки, до сих пор остается неизвестной судьба многих ученых, в том числе профессоров и даже некоторых членов Академии наук. Так, остаются не выясненными обстоятельства гибели в тюрьмах членов-корреспондентов АН СССР Г.Ф.Церетели, С.Г.Томсинского, Е.И.Шпитальского, В.Ю.Гана, И.И.Замотина и в ссылке В.Г.Дружинина. С.Г.Томсинский и Г.Ф.Церетели выше отнесены к группе расстрелянных в связи с тем, что они были подписаны И.В.Сталиным и др. членами Политбюро в списках по "первой категории", что на 90% предрешало расстрел. Кроме этих ученых, неизвестны даты и места смерти членов-корреспондентов Н.Н.Любовича и С.И.Дружинина, однако какие-либо документы о их репрессиях пока не обнаружены, поэтому они не учитываются в вышеприведенной статистике.
Основная масса арестов членов Академии наук приходится на 1917-1953, причем наблюдаются явные пики репрессивной активности: 1918-19, 1929-31, 1937-38, а также сравнительно небольшие пики 1933-34, 1941, 1949 (см. рис. 1, 2 – сравнение репрессивной и солнечной активности). Каждый пик репрессий членов Академии наук имеет свои индивидуальные особенности – пик 1918-19: большое количество арестов, но, как правило, ученых освобождали в течение нескольких дней или недель после ходатайств; пик 1929-31: также много арестов, особенно, историков по "делу Академии наук" (4 академика и 9 членкоров), как правило, крупные ученые ссылались; пик 1937-38: наибольшее число арестов ученых, причем аресты, как правило, заканчивались гибелью ученых и репрессиями членов их семей. Небольшие пики связаны: 1933-34 – с "делом ВИРа" и "делом славистов" (ученые были сосланы или осуждены к небольшим срокам и попали под каток следующего пика 1937-38), пик 1941 – с началом войны и репрессиями немцев, в том числе членов Академии наук, пик 1949 – ученые были репрессированы по разным делам: "дело ЕАК", "ленинградское дело" и, особенно, "красноярское дело геологов" (4 академика и 1 членкор).
<Рис.1, Рис.2 опускаю>
Наряду с пиками существовали периоды относительного спада репрессивной активности в отношении ученых: 1923-27 и 1943-47 – первый период приходится на НЭП и равновесие политических сил, второй – на годы войны и начало "холодной войны".
Сравнение солнечной и репрессивной активности в СССР (по арестам членов Академии наук) показывает сдвиг максимума репрессивной кривой на 2 года от максимума солнечной активности по пикам 1917, 1928, 1947 и полное соответствие активности Солнца по пику 1937-38. Освобождение из заключения, как правило, приходилось на годы падения солнечной активности: 1933, 1954 (см. рис.2). Массовые исключения из Академии наук иностранных ученых в 1916 и 1949, эмигрантов в 1928 и 1936, репрессированных в 1938 также соответствуют годам повышенной солнечной активности. Массовые репрессии можно рассматривать как хроническую болезнь государственного организма, обострявшуюся в периоды максимумов солнечной активности. Эволюция системы привела к постепенному выздоровлению от этой специфической болезни тоталитарного строя.
Литература
1. А.Л.Чижевский. Физические факторы исторического процесса. Калуга, 1924, 74 с.
2. Ф.Ф.Перченок. К истории Академии наук: снова имена и судьбы... Список репрессированных членов Академии наук // In memoriam: Исторический сборник памяти Ф.Ф.Перченка. М.; СПб.: Феникс; Atheneum. 1995, c.141-211.
3. Ф.Ф.Перченок. Список членов АН СССР, подвергавшихся репрессиям // Трагические судьбы: репрессированные ученые Академии наук СССР, М.: Наука, 1995, с.236-252.
4. Репрессированные геологи. 3-е изд., М:; СПб, 1999, 452 с.
5. Репрессированные востоковеды, СПб., 2002 (в печати).
6. Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. В 3-х томах. Т.1. Март 1953 – февраль 1956. М.: МФД, 2000, 503 с.
7. Академия наук. Персональный состав. Т.1-2. М., 1999.
Источник: ИИЕТ РАН. Годичная конференция 2002.
Авторский текст

В Президиум Центрального Комитета
Коммунистической Партии
Советского Союза
11 октября 1955
Впервые письмо опубликовано 27 января 1989 года в газете «Правда», но только частично. Текст, который не вошел в «перестроечную» газету (купюры), здесь набран синим цветом.
< Повторить цвет не могу – слишком большая ручная работа - Старик>
Некоторые из нас, подписавших данное письмо, уже обращались в ЦК КПСС и высказывали свою точку зрения на современное состояние биологии в СССР. Наши критические высказывания встречали положительное отношение в ЦК, и о том, что будут приняты практические шаги к исправлению создавшегося положения, нас извещали через местные партийные организации.
За последние два года, особенно после появления передовой журнала Коммунист» (1954, № 5), положение в биологии изменилось к лучшему. Об этом свидетельствует публикация ряда статей, содержащих острую критику большинства положений Т.Д. Лысенко и О.Б. Лепешинской, разоблачение Г.М. Бошьяна, организация в системе АН СССР цитологических лабораторий и др.
Однако наметившийся сдвиг является совершенно недостаточным, он имеет ограниченный, во многом локальный характер. Тяжелые последствия монопольного положения в науке Т.Д. Лысенко до сих пор не ликвидированы, в результате чего советская биология и сельскохозяйственная наука в целом значительно отстают от уровня развития мировой науки. По-прежнему в стране нет ни одной лаборатории, работающей современными генетическими методами (лаборатория генетики чл.-кор. АН СССР Н.П. Дубинина уже почти год остаётся только на бумаге). Преподавание биологических дисциплин в университетах, педагогических, сельскохозяйственных, ветеринарных, медицинских вузах строится, как и в предшествующие годы, на некритическом повторении догм Т.Д. Лысенко; игнорируется почти всё наиболее важное, сделанное за 100 лет в эволюционной теории, цитологии, генетике. Под именем дарвинизма миллионам советских юношей и девушек, которые должны получать в средней школе твёрдые знания основ науки, преподносится ничего общего с современной наукой не имеющая смесь противоречивых высказываний Т.Д. Лысенко за разные годы. Без вмешательства Отдела науки ЦК КПСС невозможно опубликовать в основных биологических журналах («Журнал общей биологии», «Успехи современной биологии», «Известия АН СССР, серия биол.») ни одной статьи, содержащей критику взглядов Т.Д. Лысенко или О.Б. Лепешинской. В биологическом разделе «Большой Энциклопедии» продолжают печататься статьи, фальсифицирующие науку («Мичуринское учение», «Наследственность» и др.) .
Руководство всей сельскохозяйственной наукой в СССР и Институтом генетики АН СССР находится в руках Т.Д. Лысенко. Академиком-секретарём отделения биологических наук АН СССР по-прежнему остаётся А.И. Опарин, активно способствующий упрочению монополии Т.Д. Лысенко.
Попытки оздоровить положение, создать нормальные условия работы, прекратить навязывание учёным неприемлемых положений Т.Д. Лысенко, критика ставленников Т.Д. Лысенко и О.Б. Лепешинской зачастую оцениваются как «реваншизм» и по мере возможности подавляются (например, на общем собрании АН СССР в январе– феврале 1955 г.). Меры, которые были при-няты до сих пор для исправления положения, создавшегося в биологии и сельскохозяйственной науке в результате длительного безраздельного господства в ней Т.Д. Лысенко, не были достаточно решительными и не обеспечивали ликвидации того огромного ущерба, который нанесли нашей стране Т.Д. Лысенко и его сторонники.
Надо иметь в виду, что близится столетний юбилей И.В. Мичурина, выдающегося русского учёного и селекционера, давшего образцы творческой работы по созданию новых форм растений. Основные положения, из которых исходил И.В. Мичурин в своей многолетней созидательной деятельности, хорошо известны. Это хорошо применяемая отдалённая гибридизация, чрезвычайно жёсткий и последовательный отбор и всестороннее использование того глубокого влияния, которое оказывает внешняя среда на свойство организма в процессе его формирования, особенно на ранних стадиях раз-вития. И.В. Мичурин был последовательным дарвинистом, ставившим во главу угла естественный и искусственный отбор, и он не имеет ничего общего с тем, что в течение многих лет после его смерти преподносится Т.Д. Лысенко, И.И. Презентом и другими под видом т.н. «мичуринской биологии». Голландский селекционер Дорст, побывавший в составе делегации в августе 1954 г. в СССР, прямо пишет, что теория Лысенко «уменьшила то признание, которого заслуживает Мичурин как блестящий селекционер и энергичный исследователь» (« », 1955, № 1). Имеется реальная угроза, что юбилей И.В. Мичурина, который может быть и должен быть смотром служения нашей биологии советскому народу, будет использован группой Т.Д. Лысенко для дальнейшей фальсификации научных взглядов И.В. Мичурина, для прикрытия его именем отказа от самых основ дарвинизма и от все-го того, чем обогатилась наука после Дарвина. У всех нас вызывает искреннее недоумение утверждение Т.Д. Лысенко докладчиком на торжественном заседании, посвященном И.В. Мичурину. Мы считаем, что это может затормозить оздоровление биологии в СССР и свяжет свободу дискуссий и критики.
О подлинной роли, которую сыграл в жизни советского народа Т.Д. Лысенко*, нужно судить прежде всего по практическим результатам.
* Мы не отрицаем, что работы Т.Д. Лысенко по стадийному развитию растений, проведённые в конце 20-х – начале 30-х гг., имеют научное значение. Речь идёт о его последующей деятельности.
Материальные потери, которые понесла наша страна в результате деятельности Т.Д. Лысенко, не поддаются исчислению, так они велики. Об этом уже неоднократно сообщалось в ЦК КПСС и говорилось на различных совещаниях и заседаниях. Проведём только некоторые примеры. На протяжении ряда лет селекционеры под диктовку Т.Д. Лысенко были вынуждены вместо настоящей работы по выведению новых сортов заниматься опытами по «вегетативной гибридизации» и «переделке природы» растений. При помощи этих методов было обещано создать в кратчайший срок новые хозяйственно ценные сорта (например, методом «переделки» создать за 3 года озимую пшеницу для Сибири). Однако критерий практики неопровержимо показал ложность этих теоретических предпосылок: за 15–20 лет методами «вегетативной гибридизации» и «переделки» ничего ценного не было создано. После семи лет безраздельного господства Т.Д. Лысенко, которому были предоставлены невиданные в истории науки возможности для работы, стала совершенно ясной методическая порочность и недоброкачественность работ Т.Д. Лысенко, И.Е. Глущенко, А.А. Аваняна и др., положенных в основу этих приёмов выведения новых сортов. Об этом, наконец, начинают писать в советской печати (В.В. Скрипчинский, «Ботан. журнал», 1955 г., № 1; Л.П. Максимчук, «Земледелие», № 4; рефераты работ директора Института культурных растений АН ГДР Г. Штуббе и немецкого генетика Г. Бёме, «Ботан. журнал», 1955, № 3 и 4).
Огромный ущерб понесла наша страна в результате борьбы Т.Д. Лысенко против использования гибридов инцухтированных (самоопылённых) линий кукурузы. Ещё в 1936 г. Т.Д. Лысенко писал: «Кукуруза – перекрестник… Любое же инцухтирование перекрестника ведёт всегда к биологическому объединению наследственной основы… На инцухте сидят люди многие годы, десятки лет. Но, на мой взгляд, напрасно, ибо может ли быть польза для дела, если наследственная основа при инцухте разбазаривается?» («Агробиология», 1948. С. 105–106).
Настоящие учёные-патриоты, подобно академику Н.И. Вавилову, призывали использовать американский опыт на благо советскому народу. Так, на совещании по вопросам генетики и селекции, созванном редакцией журнала «Под знаменем марксизма» в 1939 г., Н.И. Вавилов охарактеризовал получение гибридов инцухтированных линий кукурузы как крупнейшее практическое достижение современной генетики. Он говорил, что «в США за последние годы на основе генетических исследований, проведённых теоретиками, не практиками, не селекционерами, разработана теория инцухта на примере кукурузы, которая в настоящее время широко используется практически» («Под знаменем марксизма», 1939, № 11, С. 129) и приводил официальные сведения о площадях, занятых этими гибрида-ми. Н.И. Вавилов цитировал письмо американских селекционеров к нему, которые говорили, что они знают о нашей дискуссии, но считают, что нет более рационального способа улучшения кукурузы.
Меньше чем через год Н.И. Вавилов был арестован, руководство сельскохозяйственной наукой в СССР полностью перешло в руки Т.Д. Лысенко и все работы по внедрению гибридной кукурузы у нас были приостановлены до тех пор, пока в дело не вмешался непосредственно Центральный Комитет КПСС.
На августовской сессии ВАСХНИЛ генетики И.А. Рапопорт («О положении в биологической науке», М., 1949. С. 133) и С.М. Алиханян (Там же. С. 308), а также Б.М. Завадовский (Там же. С. 288) снова подчёркивали огромное практическое значение использования опыта США по селекции кукурузы для нашей страны. Но сторонники Т.Д. Лысенко в ущерб Советскому Союзу всячески пытались опорочить метод гибридизации самоопылённых (инцухт) линий. Так М.А. Ольшанский заявил, что «под влиянием теории менделизма-морганизма в селекции перекрестно опыляющихся растений широко применяется метод инцухта… Работы мичуринцев по биологии оплодотворения позволили развенчать этот метод» (Там же. С. 43). И.В. Якушкин заявил, что распространение гибридной кукурузы было задержано «теми селекционерами, которые стремились подражать американской практике и настаивали на длительном предварительном применении инцухта… В данном случае некоторые из наших селекционеров не разобрались в тех загадках, курьёзах и фокусах, которые применяют капиталистические фирмы» (Там же. С. 63). А Н.М. Фейгенсон об этом величайшем практическом достижении генетики говорит: «Использование гибридных семян для семеноводства полевых культур к теории менделизма-морганизма никакого отношения не имеет… Морганисты предложили лишь сложные технические приёмы получения таких семян кукурузы (предварительное само-опыление и подбор самоопылённых линий), сильно затрудняющие массовое их использование. Это служит, очевидно, для обеспечения интересов капиталистических семенных фирм, так как рядовым фермерам в капиталистических странах предложенные морганистами приёмы недоступны» (Там же. С. 316).
Более того, после постановления январского Пленума ЦК КПСС в «Правде» появилась статья Т.Д. Лысенко (25.04.1955), в которой ни слова не говорится о гибридах инцухтированных линий (критиковать этот метод открыто Т.Д. Лысенко сейчас уже, очевидно, не решается), но вместо них настойчиво пропагандируются устаревшие и отброшенные практикой США приёмы межсортовой гибридизации. Ближайший помощник Т.Д. Лысенко – И.Е. Глущенко, вынужденный на словах признать значение гибридов инцухтированных линий, в то же время пытается опорочить метод инцухта. Вся его статья в «Известиях» (6.05.1955) посвящена пропаганде для новых районов культуры кукурузы тех же межсортовых гибридов, о которых говорит Т.Д. Лысенко.
Невольно вспоминается письмо Центрального комитета КПСС и Совета Министров СССР, в котором говорится о тех, кто действует по принципу «хоть похуже, да своё».
В результате деятельности Т.Д. Лысенко с 1948 г. прекращена работа по изучению и использованию для нужд селекции полиплоидии (удвоение числа хромосом). В Швеции, в Германской Демократической Республике, в Индии и в ряде других стран этим методом получают апробированные хозяйственно выгодные новые сорта сахарной свеклы, клевера, ржи и т. д. («Ботан. журнал», 1954, № 2), наша же селекция этого прогрессивного метода не использует.
Не менее отрицательную роль сыграл Т.Д. Лысенко в области защитного лесоразведения. Подсчитано ли, какие убытки понесла наша страна в результате массового применения пропагандируемого и сейчас лысенковцами способа гнездового посева в засушливых районах? Нельзя забыть также об уроне, вызванном попыткой Т.Д. Лысенко внедрить на Украине яровую пшеницу.
Многолетняя деятельность Т.Д. Лысенко в роли руководителя сельскохозяйственной науки нашей страны имела и другие весьма серьёзные отрицательные последствия для народного хозяйства, кроме указанных выше. Им в значительной мере дезорганизована вся сельскохозяйственная наука, запутана система семеноводства и опытного дела, научные основы агрономии заменены широко рекламируемыми, но невыполняемыми обещаниями, причём каждое новое предложение по существу является способом замаскировать провал предыдущего и избежать ответственности за него перед государством. Дезорганизация сельскохозяйственного опытного дела и его методических основ, происшедшая в результате деятельности Т.Д. Лысенко и его сторонников, имеет далеко идущие последствия для нашего сельского хозяйства.
Практические предложения Т.Д. Лысенко теснейшим образом связаны с его теоретическими взглядами. Здесь не место для научного и методологического анализа системы воззрений Т.Д. Лысенко, именуемой им «мичуринской биологией» и «советским творческим дарвинизмом». Остановимся лишь на двух вопросах. Взамен современного дарвинизма Т.Д. Лысенко выступил со средневековой, позорящей советскую науку теорией «порождения видов». Он и его сподвижники (В.С. Дмитриев и др.) договорились до таких утверждений, что подсолнечник превращается в заразиху, сосна — в ель, рожь — в костёр и т. д. Т.Д. Лысенко публично утверждал (в частности, в лекции студентам Московского университета весной 1955 г.), что при питании различных видов птиц мохнатыми гусеницами эти птицы откладывают яйца кукушки; в планы учреждений включались такие анекдотические темы, как изучение превращения органов клещей в органы мух (дрозофилы) (Институт генетики АН СССР) и т. д.
С «теорией» Т.Д. Лысенко одно целое составляют «теории» О.Б. Лепешинской и Г.М. Бошьяна, признающих возникновение инфузорий из сенного настоя, бактерий из кристаллов, грибов из антибиотиков, клеток млекопитающих из клеток злаков и т. д.
Советские учёные, отвлекая себя от серьёзной работы, затрачивают массу труда и листажа научных журналов для разоблачения этих фантастических построений. В настоящее время в результате дискуссий 1952–1955 гг. по «теории» видообразования Т.Д. Лысенко последняя полностью отвергнута.
По существу такой же характер имеют генетические взгляды Т.Д. Лысенко, которые он противопоставляет современной генетике , именуемой им «вейсманизмом-менделизмом-морганизмом» и объявляемой идеалистической лженаукой.
«Вейсманизм-менделизм-морганизм» — пугало, придуманное Т.Д. Лысенко и его сторонниками; оно создано ими для того, чтобы под предлогом борьбы с идеализмом клеймить своих противников в любых областях биологии и порочить достижения ряда биологических дисциплин: генетики, цитологии, биоценологии, экологии и др.
Современная генетика основана на огромном количестве точно установленных фактов. Она раскрыла ряд законов наследственности и изменчивости, генетика тесно связана с другими биологическими науками, с практикой сельского хозяйства и медицины. Современная генетика, как и любая другая наука, непрерывно развивается, старые представления заменяются новыми, более совершенными, глубокими, точными. Она переживает кризисы, в ней борются различные точки зрения, но эта живая наука необходима советскому народу.
Работы Г. Менделя, Т. Моргана и других исследователей заложили фундамент о материальных основах наследственности, они были развиты дальше сотнями учёных разных стран, в том числе и советскими. Учение о материальных основах наследственности и о роли хромосом является одним из важнейших достижений естествознания XX века, оно объясняет такие явления, как определение пола у большинства животных и растений, расщепление признаков в потомстве гибридов, явления бесплодия и плодовитости у отдельных гибридов, и позволяет управлять ими. Многочисленные конкретные исследования показали роль хромосом в явлениях наследования и развития признаков, а на этой основе было вскрыто участие в этих явлениях других элементов клетки: цитоплазмы, пластид и т. д.
За последние годы особенно замечательные результаты получены в области биохимической генетики и генетики микроорганизмов. Они дали возможность выявить закономерности биосинтеза многих важнейших веществ, и в том числе аминокислот и витаминов. Были получены высоко активные рентгеномутанты пенициллиума, на использование которых построено всё мировое производство пенициллина.
Огромное значение имеет исследование действия проникающих излучений (возникающих при радиоактивном распаде) на наследственность, над чем особенно много работают в США. Этому было уделено большое внимание на Женевской конференции, но ни одного советского доклада не было представлено. Невозможно обойтись без генетических данных и выводов при анализе первичного механизма действия проникающих излучений.
Наиболее выдающимися практическими достижениями современной генетики являются упоминавшиеся уже выше метод повышения урожайности кукурузы путём гибридизации самоопылённых линий, являющийся одним из многих практических доказательств действенности основных положений генетики, а также метод получения полиплоидных сортов сельскохозяйственных растений, который свидетельствует об огромном практическом значении учения о роли хромосом.
Современная генетика является одной из основ эволюционного учения, и дарвинизм сейчас немыслим без генетики.
В результате же деятельности Т.Д. Лысенко, представляющей собой беспрецедентный в истории обман государства, генетика была фактически запрещена, а дарвинизм фальсифицирован. В программах по генетике и в соответствующих учебных пособиях современная генетика подменена «теориями» Т.Д. Лысенко. Учение о материальных основах наследственности и вытекающие из него практические выводы скрываются от советского народа.
В борьбе против современной генетики Т.Д. Лысенко и его сторонники ссылаются на то, что приверженцы лженаучных реакционных расистских и евгенических «теорий» пытаются опереться на факты и закономерности, открытые генетикой. Но расовая теория и евгеника появились задолго до возникновения генетики, в их основе лежит лженаучная биологизация общественных явлений, причём в каждую историческую эпоху евгеника и расисты так или иначе используют взгляды, господствующие в биологии на данный момент. Отдавать им современную генетику, признавать законность связи этих лжеучений с важнейшей биологической наукой — значит совершить преступление.
Всем советским учёным ясно, что признавать крупнейшие открытия и достижения генетики за последние 60 лет — не значит соглашаться с теми ложными и реакционными выводами, которые делаются некоторыми зарубежными биологами и философами из её фактов, так же как и из фактов всякой другой науки. Против утверждений о неизменности генов, об отсутствии обмена веществ в генах, против сведения всей эволюции к комбинаторике генов мы боролись и всегда будем бороться самым решительным образом.
Мы так много говорим о проблемах дарвинизма и генетики потому, что тяжёлое положение в этих разделах биологии отрицательно сказывается на всех биологических дисциплинах. Под фактическим запретом оказалась экспериментальная эмбриология, из физиологии растений вытравлялось учение о фитогормонах, в значительной степени разработанное у нас в стране, но использованное на практике за рубежом. Прекратились исследования и ознакомление с иностранными работами по изучению групп крови у человека, биохимия лишилась современных генетических методов исследования и т. д. Отставание советской биологии во всех этих разделах, если немедленно не принять меры к его преодолению, неизбежно приведёт к отставанию в развитии народного хозяйства и медицины.
Деятельность Т.Д. Лысенко оказала резко отрицательное влияние на состояние некоторых важных участков идеологической работы, и прежде всего философии. Ложные теоретические установки Т.Д. Лысенко в течение многих лет выдавались за новый этап развития диалектико-материалистического понимания биологических явлений. В действительности же воззрения Т.Д. Лысенко представляют собой причудливую смесь механицизма и идеализма с простой безграмотностью. Но его влияние было настолько велико, что многие наши философы, вместо того чтобы дать ему отпор, начали приспосабливать и «улучшать» хорошо известные важнейшие положения материалистической диалектики, стремясь привести их в соответствие со взглядами Т.Д. Лысенко. Такой «переработке», т. е. прямому искажению подверглись, например, учение о роли внутреннего и внешнего в развитии, трактовка категорий необходимости и случайности, непрерывности и прерывности и пр.
Руководства и справочники по философии («Краткий философский словарь», «Диалектический материализм» под. ред. Г.Ф. Александрова, макет «История философии» и др.) и журнал «Вопросы философии» пытались использовать противоречащие науке утверждения Т.Д. Лысенко и О.Б. Лепешинской для иллюстрации законов диалектики, а материалистическую диалектику для опорочивания современной генетики. Всё это наносило вред авторитету советской философии.
Особо следует отметить трудности, возникшие в антирелигиозной пропаганде. Одним из основных положений атеизма является объяснение относительной целесообразности живых существ дарвиновской теорией естественного отбора. Т.Д. Лысенко фактически отбросил её, не дав ничего взамен, чтобы объяснить слаженность, гармоничность организации каждого растения и животного и приспособленность их к среде, в чём представители религий видят появление божественного промысла. Более того, в его статьях и особенно в устных выступлениях всё явственнее выдвигается откровенная телеология (например, в объяснении так называемого «самоизреживания» деревьев).
< Вставку Акимова, автора сайта, опускаю – Старик>

Среди всех естественных наук биология в нашей стране оказалась в особом положении. Правда, мы знаем, что были попытки создать подобное положение и в других областях естествознания. Таковы, например, многолетние старания некоторых наших философов и физиков, которые, прикрываясь диалектической фразеологией, пытались «отменить» теорию относительности и квантовую теорию, т. е. те области физики, которые дали наибольший выход в практику, а именно мирное использование атомной энергии и, с другой стороны, — атомно-водородное оружие. Но советская физика не пошла по этому ложному пути и благодаря правильному выбору направления работы обеспечила социалистической Родине ведущее место в познании и использовании энергетических богатств, заключённых в атомном ядре. В биологии же в результате деятельности Т.Д. Лысенко у нас не оказалось гибридной кукурузы, доходы от внедрения которой, по данным американцев, полностью окупили все их затраты на изготовление атомных бомб.
Каким же образом советская биология и сельскохозяйственная наука были приведены в такое состояние?
Начиная с середины 1920-х гг. делались попытки навязать учёным взгляды Лысенко административными методами. На августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 г. монопольное положение Т.Д. Лысенко было окончательно утверждено. Только режимом, созданным в биологии после августовской сессии, можно объяснить распространение, которое получила «революционная теория Г.М. Бошьяна, и канонизацию взглядов О.Б. Лепешинской. На объединенной сессии биологического отделения АН СССР и АМН СССР в 1950 г. при обсуждении «новой клеточной теории» О.Б. Лепешинской и просмотре её «фактического материала» не нашлось ни одного учёного, который решился бы выступить против явно ложных построений. Так обстояло дело с единомышленниками Т.Д. Лысенко, а возможность критики его собственных взглядов в течение нескольких лет после августовской сессии была полностью исключена.
Августовская сессия ВАСХНИЛ была организована под лозунгом — приблизить науку к решению насущных вопросов, выдвигаемых перед ней социалистическим строительством, усилить борьбу с идеализмом в биологии. Эти требования, предъявляемые к науке партией и народом, лежат в основе развития науки в период строительства коммунизма, в период соревнования двух социальных систем — социалистической и капиталистической. Выполнение этих требований было и остаётся почётной и радостной задачей каждого советского учёного и всей нашей науки в целом. Во имя этого мы и обращаемся с настоящим письмом в ЦК КПСС.
К глубокому сожалению, всё то конкретное содержание, которое Т.Д. Лысенко и его сторонники вложили в работу сессии, и вся их дальнейшая деятельность не только не соответствуют задачам, стоящим перед нашей наукой, но в корне противоречат ей. Сессия прошла в обстановке раболепия перед Т.Д. Лысенко, культа Т.Д. Лысенко и в духе зазнайства, нигилизма и голого отрицания всех достижений зарубежной науки и лучших традиций отечественной науки. Поэтому августовская сессия привела не к расцвету советской биологии и агрономии, а к их упадку, к ликвидации ряда областей науки и к фальсификации многих её разделов (генетика, цитология, эволюционное учение и др.), к установлению аракчеевского режима в его худшей форме.
Сейчас, через 7 лет после августовской сессии ВАСХНИЛ, положения, выдвинутые в докладе Т.Д. Лысенко, в том числе утверждения о наследовании «приобретённых признаков» как основной закономерности эволюции и об «адекватности» наследственных изменений, остаются экспериментально недоказанными, а практические рекомендации сессии вели от провала к провалу. Выше было уже сказано об оценке работ по гибридной кукурузе, данной на августовской сессии ВАСХНИЛ, и о решении январского Пленума ЦК КПСС по этому поводу. На августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 г. сторонники Лысенко пропагандировали повсеместное применение травопольной системы с широким использованием многолетних трав, что такое также было впоследствии осуждено постановлением ЦК КПСС. На сессии Т.Д. Лысенко выдвинул свою теорию порождения видов, вздорность которой доказана в ходе биологической дискуссии последних лет. Там же в докладе Т.Д. Лысенко было объявлено об отсутствии в природе внутривидовой конкуренции, и на этом основании через несколько месяцев предложен метод гнездовых посадок лесных культур. Несостоятельность этого утверждения Т.Д. Лысенко доказана не только в теории, но и на практике. Всем теперь совершенно ясно, какую цену имело то, что говорилось на сессии с целью дискредитировать Н.В. Цицина, выведшего на основе пырейно-пшеничных гибридов прекрасные сорта. Всем известно, что получилось у Т.Д. Лысенко с ветвистой пшеницей, которая рекламировалась на сессии как культура, могущая произвести настоящую революцию в зерновой проблеме. Все понимают, как много потеряла наша селекция, отказавшись от метода полиплоидии, дискредитированного сессией.
Партия и правительство уделяют исключительное внимание ликвидации монополизма отдельных учёных, развёртыванию научной критики, ликвидации зазнайства и пренебрежения к достижениям мировой науки, видя во всем этом залог успеха советской науки. Однако в биологии до сих пор коренного улучшения нет. Основная причина этого заключается в состоянии наших биологических кадров. В результате многолетнего господства аракчеевщины многие учёные, протестовавшие против подобного режима, были отстранены от руководства институтами, кафедрами, редакциями, ВАКом и т. д. и на руководящие посты пришли люди беспринципные, часто невежественные или просто нечестные, которые, естественно, всячески сопротивляются оздоровлению обстановки в биологии.
Партийные и государственные органы, обращаясь к этим людям за консультациями по важнейшим вопросам развития народного хозяйства и планирования самой науки, нередко получают от них недоброкачественную информацию. Эти же люди воспитывают молодых специалистов и выпускают их в жизнь не знающими современной науки и не могущими содействовать преодолению нашего отставания. Некоторые работники научно-исследовательских институтов и особенно вузов, «всплывшие» на поверхность после разгрома кадров, последовавшего за августовской сессией, опасаются, что после ликвидации монополии Т.Д. Лысенко сразу же обнаружится незнание ими основных материалов той области, в которой они «работают» или преподают. Многие серьёзные учёные отмалчиваются и не принимают участия в разоблачении лженауки, так как считают себя морально обезоруженными из-за того, что после августовской сессии им пришлось публично солидаризоваться с Т.Д. Лысенко или О.Б. Лепешинской.
Система присуждения Сталинских премий в 1948–1952 гг., выборы в АН СССР по биологии, утверждение докторских и кандидатских диссертаций, стоящих на низком уровне, но подчинённых господствующей догме, расстановка научных кадров по признаку «преданности» Т.Д. Лысенко, извращение преподавания биологии привели к глубокому моральному упадку многих деятелей советской науки, в сильной степени развратили научную молодёжь и создали какую-то тяжёлую обстановку, для ликвидации которой необходимы серьёзные усилия.
Попытки исправления ошибок в области теории и практики объявляются сторонниками Т.Д. Лысенко «реваншизмом», ревизией постановлений августовской сессии, реставрацией «вейсманизма–менделизма– морганизма» и «мальтузианства». Борьба последних за сохранение аракчеевского режима в биологии изображается как борьба за партийность в науке (см. доклад секретаря Отделения биологических наук АН СССР академика А.И. Опарина в «Известиях АН СССР», серия биологическая, № 3, 1955).
Теперешнее состояние нашей биологии широко используется идеологами империализма в целях антисоветской пропаганды. В капиталистических странах существует обширная антисоветская литература, целиком построенная на использовании «биологического материала», непрерывно поставляемого Т.Д. Лысенко и его сторонниками, выступающими от имени советской науки. Одним из приёмов этой пропаганды в США является перевод без комментариев произведений как самого Т.Д. Лысенко (напр., его книги «Наследственность и её изменчивость»), так и его сторонников (перевод статьи А.Н. Студитского «Мухолюбы — человеконенавистники» со всеми карикатурами оригинала помещён в журнале «J. of Heridity» ).
Богатую пищу антисоветской пропаганде дали многочисленные поездки за границу сторонников Лысенко в качестве «представителей» советской науки. Достаточно вспомнить инцидент в Карачи в связи с выступлением Н.И. Нуждина на Пакистанском научном конгрессе в 1954 г. или постыдный провал И.Е. Глущенко на VII Международном ботаническом конгрессе в 1950 г., где он продемонстрировал незнание самых элементарных генетических фактов.
Следовательно, осуждение деятельности Т.Д. Лысенко как человека, нанесшего огромный ущерб науке и народному хозяйству СССР, не только является важнейшей предпосылкой подъёма советской биологии и агрономии, но и имеет большое международное значение. Дальнейшие же мероприятия, очевидно, должны быть направлены на ликвидацию ущерба, нанесённого нашей стране деятельностью Т.Д. Лысенко.
Разрешите нам, на основании изложенного, перечислить некоторые, представляющиеся нам особенно важными, мероприятия:
1. Гласное заявление руководящих организаций о том, что взгляды Т.Д. Лысенко, высказанные им в докладе на августовской сессии ВАСХНИЛ, являются его личными взглядами, а не директивой партии.
2. Восстановление в СССР современного дарвинизма, генетики и цитологии как в селекционной и научно-исследовательской работе, так и в преподавании в вузах и средней школе.
3. Подготовка кадров, владеющих современными методами биологического исследования, особенно в области генетики и цитологии, в таких масштабах, которые обеспечивают скорейшее преодоление нашего отставания от мировой науки.
4. Смена руководства ВАСХНИЛ и превращение ВАСХНИЛ в действительно научное, коллегиально управляемое учреждение.
5. Смена руководства отделения биологических наук АН СССР и Института генетики АН СССР.
6. Пересмотр состава редакционных коллегий биологических и сельскохозяйственных журналов, а также биологической редакции «Большой Советской Энциклопедии».
С чувством боли и горечи подписываем мы этот документ о состоянии советской биологии. Однако ещё сильнее чувство нашей ответственности перед советским народом и Коммунистической партией, которым мы обязаны сказать всю правду, а также глубокая вера в то, что Партия и Правительство помогут советской биологии выйти из создавшегося положения и, подобно другим отраслям естествознания, внести полный вклад в великое дело строительства коммунистического общества.

http://www.ihst.ru/projects/sohist/papers/vav02tim.htm

РОЛЬ ТРОФИМА ЛЫСЕНКО В АРЕСТЕ И ГИБЕЛИ Н.И.ВАВИЛОВА И ЕГО БЛИЖАЙШИХ СОРАТНИКОВ Г.Д.КАРПЕЧЕНКО, Л.И.ГОВОРОВА, Г.А.ЛЕВИТСКОГО

Ю.Н.Вавилов

Зловещая роль Т.Д.Лысенко в травле, преследовании, аресте и гибели моего отца и его ближайших соратников известна многим историкам науки как в России и в бывших советских республиках, так и в «дальнем зарубежье», а также ученым и другим лицам, знакомым с моим отцом или с С.И.Вавиловым. Так, известный генетик академик Н.П.Дубинин, хорошо знавший моего отца писал: «В тридцатые годы величие Н.И.Вавилова было уже очевидно Именно поэтому он стал объектов жестокой травли, недостойной лживой критики со стороны Лысенко Презента и их единомышленников» Именно Н.И.Вавилов, его мужественная и принципиальная позиции в защите научных убеждений, был для Т.Лысенко главным препятствием, мешавшим ему стать диктатором в сельскохозяйственной науке и биологии в нашей стране в сталинский период.

Академик А.Д.Сахаров, лично знавший С.И.Вавилова, тепло и с большим уважением к нему относившийся, назвал Лысенко «одним из главных виновников гибели его брата Н.И.Вавилова» в своих «Воспоминаниях». «Убийцей Вавилова» считает Лысенко крупнейший современный ботаник академик А.Л.Taxтаджан в своей статье в «Литературной газете» по случаю 100-летия ее дня рождения Николая Ивановича.

Однако большому числу лиц особенно нынешней научной молодежи, знающей о роли Лысенко в разгроме советской генетики после августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года, затормозившей на многие десятилетия прогресс отечественной биологической и сельскохозяйственной наук, знающих о сущности широко известного термина «лысенковщина», — тем не менее не известна гнусная роль Лысенко, его идеолога И.Презента, других лысенковцев в аресте и гибели моего отца, его соратников и друзей: Г.Д.Карпеченко, Л.И.Говорова, Г.А.Левитского.

Интересно, что об этой роли знали некоторые работники наркомата государственной безопасности СССР (МГБ). В «совершенно секретной» справке, направленной Сталину, Молотову и Маленкову 8 июля 1945 г. генералом Федотовым за неделю до выбора нового президента АН СССР, которым стал С.И.Вавилов (см. журнал «Исторический архив», 1996 г., № 2), об академике Лысенко сообщается: «Среди биологов академии наук СССР Лысенко авторитетом не пользуется, в том числе и у академиков Комарова В.Л. (президент АН СССР – Ю.В.) и Орбели Л.А., причем последние приписывают ему арест Вавилова Н.И.».

Среди ярых лысенковцев большую роль в подготовке ареста моего отца сыграл Шунденко А.С., бывший аспирант ВИР, назначенный Президентом ВАСХНИЛ Т.Д.Лысенко осенью 1938 года заместителем директора ВИР Н.И.Вавилова вопреки решительному протесту Н.И. Ближайшая соратница моего отца Е.Н.Синская в своих воспоминаниях назвала Шунденко «страшным человеком». Другая соратница Н.И.Вавилова, Н.А.Базилевская, встретила Шунденко, исчезнувшего из института после ареста Вавилова, весной 1941 года в Москве в форме офицера МГБ.

Как достоверно пишет в книге «Дело академика Вавилова» писатель Марк Поповский: «Можно не сомневаться: майор Госбезопасности Шунденко оказался для следователя по делу Вавилова Хвата незаменимым помощником». Ведь Хват был совершенно незнаком с деятельностью ВИР, Н.И.Вавилова и его ближайших соратников.

В 1955 году помощник Главного военного прокурора СССР майор юстиции Н.И.Колесников проводил огромную работу по посмертной реабилитации моего отца. Не случайно, что летом 1955 года он вызвал академика Т.Д.Лысенко для допроса как свидетеля по делу Н.И.Вавилова в Главную военную прокуратуру СССР (ГВП).

Лысенко отказался явиться на допрос в ГВП, пользуясь своим высоким положением депутата Верховного совета СССР, Президента ВАСХНИЛ, академика и члена Президиума Академии Наук. Он ограничился письмом в Главную военную прокуратуру СССР, в котором заявил, что не причастен к аресту Н.И.Вавилова, что в у него с Вавиловым были чисто научные расхождения.

Недавно мне стало известно, что И.И.Презент в июне 1939 года написал докладную записку Председателю Совета Народных комиссаров В.М.Молотову, одобренную Лысенко (в письме есть подпись Лысенко после слов: «с текстом письма согласен»). Это письмо было посвящено ситуации с седьмым Международным генетическим конгрессом, который первоначально предполагалось проводить в СССР. Это письмо включало в себя донос на Н.И.Вавилова с обвинением его во враждебных антисоветских действиях. В письме, в частности, было написано: «<...> Хору капиталистических шавок от генетики в последнее время начали подпевать и наши отечественные морганисты. Вавилов в ряде публичных выступлений заявляет, что «мы пойдем на костер», изображая дело так, будто бы в нашей стране возрождены времена Галилея».

И далее, пишет Презент: «Поведение Вавилова и его группы приобрело в последнее время совершенно нетерпимый характер».

«...Вавиловцы и Вавилов в последнее время окончательно распоясались и нельзя не сделать вывод, что они постараются использовать международный генетический конгресс для укрепления своих позиций и положения. Вавилов в последнее время делает все для того, чтобы изобразить, что в нашей стране происходит гонение на науку.

...В настоящее время подготовка к нашему участию в конгрессе находится целиком в руках Вавилова и это далее никоим образом нельзя терпеть. Если судить по той агрессивности, с которой в последнее время выступает Вавилов и его единомышленники, то не исключена возможность своеобразной политической демонстрации «в защиту науки» против ее «притеснения» в Советской стране. Конгресс может стать средством борьбы против поворота нашей советской науки к практике, к нуждам социалистического производства, средством борьбы против передовой науки».

Как видно, в записке Презента — Лысенко фактически содержится обвинение Н.И.Вавилова в антисоветизме, во враждебности советскому социалистическому строю, что само по себе явилось вполне достаточным поводом для ареста Н.И., даже без обвинений моего отца в других измышленных НКВД грехах, например, в членстве в антисоветской трудовой крестьянской партии (никогда не существовавшей. — Ю.В.), вредительстве в семеноводстве и т.д.

16 июля 1939 г. Л.Берия, нарком внутренних дел, наверняка зная о письме Презента — Лысенко В.Молотову, направил Молотову записку, в которой сообщал, что НКВД рассмотрел материал о том, что после назначения Лысенко Президентом Академии сельскохозяйственных наук Н.И.Вавилов и возглавляемая им буржуазная школа так называемой «формальной генетики» организовала систематическую кампанию с целью дискредитировать Лысенко как ученого» (книга «Суд палача», стр. 62, 63. М. 1999 г. Изд-во Academia.) и просил дать санкцию на арест Н.И.Вавилова. Эта санкция последовала в следующем, 1940 году. Очевидно, НКВД потребовалось некоторое время для окончательной формулировки обоснования ареста моего отца.

Из обоснования на его арест следует, что одной из причин его было: «продвижение заведомо враждебных теорий и борьба против работ Лысенко, Цицина и Мичурина, имеющих решающее значение для сельского хозяйства СССР».

Следует сказать, что, несмотря на то, что НКВД осуществляло слежку за моим отцом еще с 1930 года и собирало на него компрометирующие сведения, сообщая о них Сталину еще с начала тридцатых годов, до выдвижения Лысенко, тем не менее Сталин возможно не дал бы разрешения полностью контролируемому им НКВД, на арест моего отца, учитывая его большую международную известность, если б не донос Презента–Лысенко, доносы Шунденко и другого злобного и активного лысенковца Шлыкова, сотрудника ВИР. Эти доносы были написаны в годы, предшествующие аресту Н.И.Вавилова.

От ряда ученых я знал, что Лысенко после реабилитации моего отца, особенно в последние годы жизни (он умер в 1976 году), часто повторял: «Я не убивал Вавилова». Таким образом Лысенко хотел оправдать себя, зная о широко распространенном общественном мнении о его причастности к аресту Вавилова.

Приведенные выше обвинения Н.И.Вавилова Презентом – Лысенко, содержащиеся в ранее неизвестном письме (фактически доносе) Презента — Лысенко Молотову, полностью опровергают мнение об отсутствии свидетельств прямой причастности Т..Лысенко к аресту Н.И.Вавилова.

Таким образом становится очевидным, что заявление Т.Лысенко, направленное в Главную военную прокуратуру (ГВП) в июне 1955 года при подготовке реабилитации моего отца, о своей непричастности к аресту Н.И.Вавилова является целиком ложным.

Известно, что Н.С.Хрущев очень сильно поддерживал Т.Лысенко в течение значительного периода своего главенства в ЦК КПСС как 1-й секретарь ЦК КПСС. По-видимому, в связи с этим, стремясь угодить Н.Хрущеву, председатель КГБ В.Семичастный направил ему в сентябре 1964 года секретное письмо, в котором фактически поставил под сомнение мнения многих ученых, в том числе такого выдающегося ученого как академик Д.Н.Прянишников, о том, что «в смерти Н.И.Вавилова повинен академик Т.Д.Лысенко».

Лубянка. У камня Соловецкого. Фото Аркадия Колыбалова.

Источник: Ю.Н.Вавилов. Роль Трофима Лысенко в аресте и гибели Н.И.Вавилова
и его ближайших соратников Г.Д.Карпеченко, Л.И.Говорова, Г.А.Левитского
// Тимирязевка. 2002. сентябрь–октябрь. №5–7 (2732–2734). С. 7.