Технологический прогресс и глобализация выбрасывает из жизни миллионы работоспособных граждан, чей труд не нужен современной экономике. Так, каждый пятый американец без высшего образования за последний год ни разу не работал. И шансов найти применение у них – все меньше. Отвергнутых современной экономикой граждан называют глобальным бесполезным классом. Но бесполезными оказываются не только люди. Продукция и труд целых отраслей или регионов также становятся невостребованными или бесполезными.

Масштабная автоматизация труда и промышленная революция ведет к переформатированию современного общества и весьма печальным последствиям.

В глобальной экономике формируются ненужные, бесполезные классы или даже народы. На возможность такого развития событий, в частности, указывает израильский историк Юваль Ной Харари. «Алгоритмы и роботы отберут у людей сотни профессий», – пишет он в британской Guardian. К 2050 году сформируется новый класс людей – бесполезный класс. «В него войдут не просто безработные люди, а люди, в принципе неспособные устроиться на доступную работу», – прогнозирует ученый.

Обладателям традиционных профессий, по его словам, придется «переизобретать» себя заново, и еще не факт, что новая специальность ими будет освоена. «Работа потребует креативности и гибкости, и пока неясно, сможет ли 40-летний безработный таксист или страховой агент перестроиться», – пишет Харари.

Примерно такую же картину будущего рисует и глава SpaceX Илон Маск. Труд большой доли населения планеты, по его словам, вообще не будет востребован, и бессмысленность существования значительной части жителей планеты станет глобальной проблемой. «Работы, которую робот не сможет делать лучше человека, будет очень и очень мало. Это то, что я считаю наиболее вероятным. И если я прав в своих предположениях и это действительно произойдет, то нам нужно понять, что мы собираемся с этим делать», – рассуждает Маск. «Ведь очень многие сегодня не мыслят себя вне своей работы. Но когда ты становишься не нужен, если нет необходимости в твоем труде, то как быть тогда? В чем смысл? Как не почувствовать себя бесполезным?» – задается вопросом Маск.

На сегодняшний день существуют различные оценки того, сколько миллионов работников, таким образом, останется не у дел. Так, в докладе Всемирного экономического форума ранее указывалось, что роботизация производственных процессов во многих отраслях приведет к чистой потере более 5 млн рабочих мест в крупнейших развитых и развивающихся странах к концу 2020 года (см. «НГ» от 19.01.16).

А уже к 2050 году, говорили эксперты McKinsey Global Institute, благодаря автоматизации производства без работы останутся 1,1 млрд рабочих по всему миру. Однако полностью «безлюдными» могут стать не более 5% нынешних профессий, которые допускают тотальную роботизацию, сообщали эксперты (см. «НГ» от 16.01.17).

Признаки формирования в мире бесполезного класса видны уже сегодня. К примеру, в США 20 млн мужчин трудоспособного возраста (22%) без высшего образования ни дня не работали за последние 12 месяцев. Причем 7 млн из них даже не пытаются найти работу, сообщает Business Insider. А за 15 последних лет доля занятых работой мужчин в возрасте 20–25 лет упала с 82 до 72%, указывает СМИ.

Очевидно, о невозможности и неспособности уже целых возрастных групп устроиться на работу говорит и тот факт, что в своей предвыборной кампании кандидат от республиканцев Дональд Трамп делал ставку на «забытых людей», обещая им новые трудовые места.

В России картина также не вселяет оптимизма. В РФ около 12% молодежи в возрасте 15–24 лет сегодня исключены из сферы занятости, образования и профподготовки. И при общей численности возрастной группы в 16,1 млн человек это почти 2 млн. Такие оценки приводит научный сотрудник Центра трудовых исследований Высшей школы экономики (ВШЭ) Анна Зудина. Состав российского бесполезного класса выглядит весьма пестрым. В него, в частности, может попасть до 70% девушек в возрасте 20–24 лет. «Больше половины представителей этой группы состоят в браке. Во многом именно поэтому они уходят с рынка труда и в дальнейшем не имеют возможности или не видят смысла совмещать семью с работой или учебой», – говорит Зудина.

Автоматизация и технический прогресс будут способствовать вымиранию целых профессий. Так, в первую очередь следует ожидать снижения спроса на низкоквалифицированных сотрудников, сообщают специалисты рекрутингового портала Superjob. По их мнению, уже с 2018 года спрос на них ежегодно будет падать на 5%. А в некоторых сферах даже самых лучших сотрудников заменят роботы-алгоритмы, говорят в компании. Таким образом, предупреждают они, общий уровень реальной безработицы в России при существующих тенденциях уже к 2022 году может увеличиться до 20–25% (сейчас около 5,5%), считают рекрутеры.

«Снизится и реальный спрос на бухгалтеров начального уровня. К 2020 году рынок труда для бухгалтеров начального уровня и делопроизводителей может сократиться в три раза. Банки начнут сокращать специалистов, задействованных в бумажном документообороте. Будет снижаться спрос на сотрудников контакт- и колл-центров. В целом в ближайшие годы в разы сократится объем предложений для специалистов по обработке информации (операторы ввода данных, модераторы и т.д.)», – полагают исследователи.

Кроме того, продолжают в Superjob, с 2017 года перестанет расти спрос на квалифицированных рабочих на промышленных предприятиях. «Масштабное внедрение роботизированной техники будет способствовать сокращению рабочих рук», – говорят в компании.

В свою очередь, отставание от мирового технического прогресса может вылиться в появление не просто ненужных профессий, но и фактически ненужных стран, которые в силу отсталости будут неспособны воспроизвести ту или иную продукцию. К примеру, создавая совместные предприятия в России, иностранцы зачастую предпочитают обходиться собственными трудовыми ресурсами.

Особенно это заметно в ходе китайской экспансии на просторы бывшего СССР. Китайские специалисты, например, строят железные дороги в Грузии – а навыки местных специалистов при этом оказываются никому не нужными. Похожая перспектива ждет и Россию, которая фактически разучилась строить современные железные дороги.

Так, участие РФ в строительстве высокоскоростной магистрали Москва–Казань может быть сугубо вспомогательным (см. «НГ» от 25.07.16). Отсутствие необходимых квалификаций приводит к тому, что страна оказывается неспособной создавать обычную технику: от тракторов до экскаваторов, пассажирских вагонов или локомотивов. Еще один пример – это невозможность обеспечить территорию Крыма оборудованием для электростанций (см. «НГ» от 14.04.17). Многие же европейские бизнесмены, работающие в РФ, в качестве основной проблемы указывают на отсутствие квалифицированных кадров в стране (см. «НГ» от 23.05.17).

Однако даже с учетом технического прогресса России появление в классическом понимании бесполезного класса пока не грозит, уверены эксперты «НГ». «Внедрение автоматизации процессов и инноваций – это серьезные затраты. На растущем рынке компании вкладывают в такого рода проекты – и уже через несколько лет получают серьезную отдачу. В период кризиса, когда большинство компаний живет сегодняшним днем и думает только о выживании, инвестировать готовы единицы. Не думаю, что в ближайшие пять лет у нас появится класс», – уверен ведущий специалист по подбору персонала кадрового агентства «Юнити» Руслан Карпов.

«В классическом представлении появление бесполезного класса связано с понятием безусловного дохода. То есть такой человек не просто не работает, ему нет нужды работать», – подчеркивает старший научный сотрудник Института социального анализа и прогнозирования Академии народного хозяйства и госслужбы Дмитрий Логинов. В России же появление такого дохода пока проблематично.

Тем не менее некоторая опасность есть. «Зачастую люди, которые имеют физическую потребность в работе, не могут ее получить и удержать. И таких сегодня, по оценкам, четверть населения страны», – признает Логинов.

Не все так пессимистично, считает замдиректора Центра трудовых исследований ВШЭ Ростислав Капелюшников. «С точки зрения стандартной экономической теории представление о технологической безработице и о том, что нас ждет мир с роботами и без работников, – это глубочайшее заблуждение. Оно базируется на том, что есть некоторый фиксированный объем работ. Скажем, для того чтобы произвести 100 единиц выпуска, нужно 100 работников. Теперь представим себе, что производительность труда повысилась в два раза. Для того чтобы произвести такое же количество выпуска, потребуется в два раза меньше работников. Отсюда делается вывод, что те 50, которые высвободятся, останутся без работы, и возникнет некая перманентная безработица», – рассказывал он в СМИ. Однако нет никаких оснований для того, чтобы считать, что внедрение новых технологий и связанное с этим повышение производительности приведет к перманентному сокращению занятости и к перманентному росту безработицы. «Технологическая безработица – это в значительной степени миф. Когда конный транспорт был заменен автомобилями – что, мы по историческим данным можем найти какую-то сверхвысокую безработицу среди бывших извозчиков? Когда пришли компьютеры и была полностью уничтожена профессия машинистки – что, мы слышали о каком-то взрывном росте безработицы среди машинисток? Ничего этого не было, потому что в экономике, даже медленно растущей, уничтожение рабочих мест всегда сопровождается их созданием», – подчеркивает эксперт. Тем не менее развитие технологий может создать очаговую безработицу.

Рост в США числа экономически неактивных граждан эксперт также связывает с появлением новых технологий. «Раньше человек, который оказывался без работы, во-первых, не очень знал, чем себя занять, а во-вторых, он оказывался в социальной изоляции», – говорит Капелюшников.

России, по мысли эксперта, такой тренд пока мало угрожает. «РФ ждет резкое падение численности рабочей силы и численности занятых. По прогнозу Росстата, к 2030 году занятость в России упадет на 10%, или на 7 млн человек. При этом никаких источников, которыми можно было бы компенсировать это падение, у нас нет. Это означает, что в ближайшие полтора десятилетия мы будем жить в условиях падающего предложения труда. Такого опыта у России нет, и даже мировой опыт ограничен», – резюмирует он.

Big data и искусственный интеллект начнут использоваться в деятельности Минпромторга России уже в этом году. Применение блокчейна в экономике и в первую очередь в торговле сдерживается только отсутствием решения регулятора, решение готовится. В России в ближайшее время будет создано 40 Фабрик будущего, построенных на принципах ускоренного цифрового инжиниринга новых продуктов. К 2035 году Россия войдет в топ-10 стран мира в рейтингах внедрения передовых производственных технологий. Обо всем этом в интервью «Хайтеку» рассказал Глеб Никитин, первый заместитель министра промышленности и торговли РФ.

— Если мониторить новости из Азии, Европы, США и Арабских Эмиратов, складывается стойкое ощущение, что мы отстаем по всем фронтам — от рекордно малых закупок промышленных роботов до новых финансовых и управленческих технологий, построенных на блокчейне. Вас не пугает ощущение стремительно увеличивающегося технологического разрыва или ситуация пока не критична?

— Индустриально развитые страны (США, Германия, Великобритания, Япония, Китай, Южная Корея и др.) действительно нацелены на создание и сосредоточение у себя ключевых универсальных цифровых платформ. Их деятельность позволяет в разы снизить затраты на разработку, производство, продвижение и техническое обслуживание промышленной продукции. Это подтверждает, например, опыт компании General Electrics, производящей авиадвигатели.

Россия, к сожалению, запоздала с переходом к цифровой платформенной экономике. В стране сегодня отсутствуют глобально значимые цифровые платформы и мало компаний, работающих на новых высокотехнологичных рынках. До сих пор значительная глубина цифровизации производственно-технологических процессов наблюдается, в основном, в ИКТ, финансах, торговле и некоторых секторах услуг. Однако это вовсе не означает, что мы развиваемся медленно. Просто другие страны развиваются еще быстрее.
В науке, телемедицине и промышленности полноценные российские цифровые платформы отсутствуют. При этом, в мире главными их обладателями выступают США, ЕС, Япония, а к ним постепенно приближается и Китай.

Чтобы сохранить глобальную конкурентоспособность в условиях тотальной цифровизации, а также использовать достижения цифровых технологий для решения своих социально-экономических задач, России требуется в короткие сроки и системно сдвинуть всю экономику в зону цифровизации. Причем для каждой отрасли темп и содержание перехода должны быть определены отдельно. Но я считаю, мы вовремя приняли все необходимые решения и включились в работу. Существенным шагом в этом направлении стало, например, создание дорожной карты «Технет», направленной на цифровизацию промышленности. Это наш фронтир на сегодня.

— Какие промышленные сектора у нас наиболее перспективны с точки зрения автоматизации производств? Когда вы начнете экспериментировать с технологией блокчейн в торговле?

— Сегодня мы стараемся развивать все отрасли промышленности. Ведь они во многом взаимоувязаны. Однако более развиты с точки зрения автоматизации производства сегодня автомобилестроение, тяжелое машиностроение, судостроение и станкостроение.

И здесь очень важна реализация проекта по созданию Фабрик будущего — систем комплексных технологических решений (интегрированные технологические цепочки), обеспечивающих в кратчайшие сроки проектирование и производство глобально конкурентоспособной продукции нового поколения.

Пилотной отраслью является автомобилестроение, где уже реализовывается ряд проектов в этом направлении. Один из ярких примеров — проект «Кортеж» по разработке российских представительских автомобилей на единой модульной платформе. Он был реализован всего за два года и с первой же попытки успешно прошел все испытания.

Помимо «Кортежа», это организация высокотехнологичного производства УАЗ Патриот 2020-го модельного года. Здесь применяется метод параллельного инжиниринга — проработки технологичности изготовления деталей в процессе их проектирования, что существенно облегчает задачу сборки, диагностики и дальнейшей эксплуатации. В настоящее время на полигоне Automotive-2 на базе ООО «УАЗ» ведется разработка комплекса технологических решений, обеспечивающих интеграцию передовых производственных технологий в производственную цепочку компании для создания внедорожника УАЗ Патриот 2020.

Появление других таких проектов на основе Фабрик будущего — дело самого ближайшего времени: компания «Волгабас» работает с помощью новой программы над созданием беспилотного коммерческого транспорта, самый большой атомный ледокол «Арктика» на «Балтийском заводе» строится также при помощи цифровых систем проектирования и сборки. Несколько других проектов реализуются в авиастроении и ракетно-космической отрасли.
Что касается экспериментов в торговле, то, безусловно, в развитии блокчейна заинтересованы практически все участники рынка: от финансовых институтов до организаций торговли.

Однако вопрос о возможности применении этой технологий корректнее адресовать финансовым регуляторам и, в первую очередь, Центробанку России. Как нам известно, регулятор прорабатывает возможности использования технологий блокчейна в разных отраслях. И, думаю, использование его в торговле будет возможно после выработки единых подходов и стандартов.

— Проводили ли в Минпромторге России анализ, каким может быть темп замещения человеческого труда на промпредприятиях России с учетом скорости развития технологий автоматизации? Когда у нас появится первый полностью роботизированный завод и что он вероятнее всего будет производить?

— Недавно совместно с Фондом развития промышленности мы проводили мероприятие под названием «IPI 4:0». Тогда приезжал очень известный футуролог Джеймс Вудхайзен, делал презентацию, основной посыл которой заключался в том, что каждый год в мире появляются какие-то панические настроения по разным поводам. И мысль о том, что IT лишит людей работы — все это тоже фобии, абсолютно не скорый и не такой страшный процесс, как многие предрекают. Он напомнил, что в начале 2000-х в США было множество комментариев о том, что до 47% рабочих мест под риском в связи с происходящим на тот момент процессами цифровизации в промышленности. В итоге мы видим, что за эти годы безработица только падала. Поэтому говорить о том, что робот, цифра заменит в скором будущем человека, наверное, преждевременно. Роботизация по всему миру не настолько проникла в промышленность, как многие говорят. Сейчас мы создаем идеальные Фабрики будущего в рамках тестовой площадки дорожной карты «Технет». И у нас уже есть цифровые решения, которые интегрированы в промышленные предприятия.
На «Технопроме-2017» будут представлены две Фабрики будущего — первая по проектированию и производству тяжелого БВС (беспилотное воздушное судно), вторая — по проектированию и производству спортивного оружия.

Инициатором первого проекта является ОКБ им. М.П. Симонова, а второго — Союз молодых инженеров России. Во втором проекте речь идет фактически о возрождении целой отрасли, в которой у России до начала 1990-х годов доля мирового рынка составляла 90%, а сейчас не превышает 0,5%.

Кроме того, в настоящее время обсуждается вовлечение «Технет» в развитие рынка FashionNet. На ПМЭФ было подписано соглашение о создании Фабрик будущего в легкой промышленности и в индустрии моды.

Всего в рамках «Технет» к 2035 году планируется создать в России 40 таких «умных фабрик». Как я говорил, они будут появляться в ходе реализации дорожной карты «Технет», ключевым элементом которой является разработка цифровых моделей — от президентского лимузина до подводно-добычного комплекса для освоения шельфа.

— Как вы оцениваете проблему подготовки кадров для экономики нового уклада? Ведь она по-прежнему будет в значительной степени состоять из промышленности и торговли, но построенных на новых технологических принципах.

— Безусловно, развитие кадрового потенциала для отраслей промышленности сегодня у нас в приоритете. Надо признать, что на сегодня практически все отрасли промышленности испытывают дефицит в высококвалифицированных кадрах. Так, среди предприятий робототехники дефицит в кадрах доходит до 60%. При этом наряду с нехваткой кадров по отдельным специальностям остро стоит вопрос о недостаточном уровне квалификации работников (36%). Дефицит квалифицированных кадров в машиностроении, металлообработке, в текстильной промышленности достигает показателей 47-50%.

Поэтому сегодня мы реализуем ряд проектов, максимально приближающих профессиональное образование к требованиям реального производства. Отчасти эта задача решается через развитие чемпионатного движения WorldSkills Hi-Tech, непрерывное обучение и обмен предприятиями лучшими практиками повышения квалификации.

Второе направление развития кадрового потенциала — это Региональный стандарт кадрового обеспечения промышленного роста, внедрение которого начато в пилотном режиме Агентством стратегических инициатив в 2016 году в 20-ти регионах страны В апробации проекта участвуют 180 промышленных предприятий и 169 учреждений среднего профессионального образования и высшего образования.
Китай стал лидером по числу патентных заявок в 2016 году

В стандарте описаны модель и механизмы подготовки кадров для высокотехнологичных отраслей промышленности по сквозным рабочим профессиям. В его основе — международные стандарты подготовки, реализация модели практикоориентированной (дуальной) системы обучения Ожидаемые результаты внедрения стандарта — появление новой модели кадрового обеспечения промышленного роста.

При этом крайне важным при подготовке кадров является состыковка фундаментальной и прикладной науки непосредственно в стенах вузов. Для этого, начиная с 2013 года, Минпромторгом России совместно с Минобрнауки России поддержано создание 49 инжиниринговых центров при технических вузах в 30 регионах страны. На их базе формируется, по сути, новый для нашей экономики сектор услуг высокотехнологичного инжиниринга. Потребителями услуг созданных инжиниринговых центров уже являются больше 600 компаний реального сектора с объемом портфеля заказов свыше 3,5 млрд рублей. Кроме задачи трансформации результатов научных и прикладных исследований и разработок в инновационные продукцию и услуги, инжиниринговые центры выступают также кузницей высококвалифицированных технических специалистов для предприятий.

— Какие программы Минпромторга, которые уже реализуются, могут быть отнесены к решению задачи цифровизации экономики? Насколько они успешны?

— Ключевые для нас программы верхнего уровня в сфере цифровизации — Национальная технологическая инициатива (НТИ), а также разрабатываемая правительством программа по цифровой экономике. Второй документ еще не представлен, поэтому предлагаю обсудить его по факту утверждения. Могу сказать, что в нем предусмотрен широкий перечень мер по развитию цифровой инфраструктуры, подготовленный, в том числе, с учетом предложений Минпромторга.

В части НТИ хотел бы подробнее остановиться на дорожной карте «Технет», находящейся в сфере ведения нашего Министерства и направленной на технологическую поддержку развития рынков НТИ и высокотехнологичных отраслей промышленности за счет формирования Цифровых, Умных, Виртуальных Фабрик Будущего (Digital, Smart, Virtual Factories of the Future).

Как вы знаете, высокотехнологичная промышленность занимает центральное место в цифровой экономике. Это новая промышленность, которая должна отвечать требованиям глобальной конкурентоспособности, эффективности и высокой производительности труда. Для удовлетворения этим требованиям сейчас в мире стремительно развиваются тотальная дигитализация, автоматизация и интеллектуализация промышленности, осуществляется переход к киберфизическим системам, происходит объединение материального и цифрового, виртуального миров. Эти глобальные изменения сопровождаются развитием принципиально новых бизнес-процессов на всех уровнях.
При условии реализации дорожной карты, к 2035 году Россия будет входить в топ-10 стран мира в рейтингах, учитывающих внедрение передовых производственных технологий в качестве фактора роста промышленного потенциала страны (например, Global Manufacturing Competitiveness Index).

В указанный период ряд российских компаний (с капитализацией более 10 млн долл.) ‒ будущих национальных чемпионов — станут поставщиками таких технологий и комплексных решений для производств нового поколения на глобальном рынке. Доля России на целевом рынке услуг конструирования и инжиниринга Фабрик будущего к 2035 году может достигнуть 1,5% (свыше $10 млрд). Объем экспорта продукции, полученной с использованием передовых производственных технологий, достигнет 800 млрд рублей (в ценах 2016 года). Будут созданы 40 Фабрик будущего, 25 испытательных полигонов и 15 экспериментально-цифровых центров (лабораторий) сертификации.

Отмечу также, что работа в рамках реализации дорожной карты «Технет» повлечет за собой новый набор решений Минпромторга по секторальным программам, направленным на цифровизацию отдельных отраслей.

— Насколько активно российские промпредприятия осваивают аддитивные технологии? 3D-печать удивляет нас новостями едва ли не каждый день — на принтерах за рубежом печатают уже большую часть двигателей ракет и самолетов, гребные валы, солнечные панели... Есть ли у Минпромторга оценки того, как быстро наши промпредприятия продвигаются в освоении аддитивных технологий. Есть ли в этой области очевидные успехи?

— Сегодня в России аддитивная отрасль находится в активной стадии формирования и ее развитие условно можно разделить на четыре основных направления: вспомогательное производство (принтеры для производства литейной оснастки), прототипирование (используется для оценки работоспособности различных конструкторско-технологических решений, либо для изготовления макетов, сувениров и игрушек за пару часов), функциональное производство (принтеры для послойного или прямого нанесения материала (SLM, DMD), который представляет собой металлический порошок различных сплавов) и порошковая металлургия (производство конкурентоспособных металлических порошков для использования в аддитивных установках).

Так, по первому направлению стоит отметить достижения компании ООО «Аддитивные Технологии», которая в 2016 году разработала аддитивные комплексы для послойного выращивания трехмерных изделий из порошковых материалов. Организацией уже созданы две промышленные аддитивные установки АТ300 и AT700, позволяющие получать с большой скоростью изделия высокой сложности и любой конфигурации для различных отраслей применения — литейные песчаные формы, керамические формы для спекания металла, трехмерные пластиковые изделия для макетирования и рекламы. При этом их рыночная стоимость составляет не более 20 миллионов рублей за установку, что в пять раз дешевле импортного аналога.

В части второго направления развития систем прототипирования отечественные предприятия за последний год достигли высокой доли импортозамещения. Сегодня на рынке присутствует более 30 отечественных серийных производителей настольных 3D принтеров, использующих технологию печати пластиковой нитью, стоимостью от 60 до 200 тыс. рублей. Компании производят и реализуют порядка 5000 отечественных принтеров ежегодно. При этом они на 70% состоят из российских комплектующих.
Объем продаж российского оборудования в указанной сфере в прошлом году вырос на 50% по сравнению с 2015 годом.

Таким образом, сегодня отмечается увеличение спроса в России на недорогие отечественные 3D принтеры бытового назначения, что позволяет ознакомить пользователей с преимуществами цифровых технологий быстрого построения объектов и стимулирует рождение спроса на промышленные установки.

Что касается третьего направления, необходимо отметить: рынок аддитивных технологий в России является относительно молодым и сегодня применение находят в основном только оборудование для вспомогательного производства и прототипирования. В настоящее время на производственных площадках российских предприятиях эксплуатируется не более 80 единиц промышленных принтеров, позволяющих работать с металлическими порошками. Таким образом, главной задачей на сегодня является формирование самого рынка и рыночного спроса на промышленные установки 3D печати, при этом основываясь на уже имеющемся положительном опыте использования такого оборудования в России.

Безусловно, мы занимаемся и трансфером зарубежных технологий. Здесь продолжаются работы по заключению специального инвестиционного контракта c корейской компанией InssTek и передаче технологий прямого выращивания деталей методом аддитивных технологий. Сегодня сформирована дорожная карта, в которой отражены основные этапы работы по заключению специального инвестиционного контракта, а также указан выход на заключение самого контракта к лету 2017 года.

Говоря о четвертой части, нужно отметить, что сегодня в России отводится большая роль созданию отечественных порошковых композиций для использования в аддитивном производстве. Металлический порошок составляет не более 25% цены конечного изделия 3D принтера, но вместе с этим от качества сплава зависят технические характеристики готового изделия.

Так, ФГУП «ВИАМ» с 2010 года ведет фундаментальные работы по созданию производства мелкодисперсных металлических порошков распылением расплава инертным газом. Разработаны и освоены технологии получения порошков более 10 марок никелевых и титановых припоев. Начаты серийные поставки припоев моторным заводам. Ведутся работы по получению мелкодисперсных порошков для аддитивных технологий, а также порошков для селективного лазерного сплавления. Отмечу, что сегодня в России частный бизнес активно инвестирует крупные средства в производство порошков, что обеспечивает снижение его стоимости с каждым годом.

— Планирует ли Минпромторг использовать в своей деятельности технологии Big data и искусственного интеллекта? Планируется ли внедрение новых управленческих принципов и подходов в связи с развитием инструментов искусственного интеллекта в том числе в анализе экономических показателей?

— Перевод деятельности органов государственной власти и государственных организаций в цифровой формат и на сервисную модель — ключевая задача ближайших лет. Для меня искусственный интеллект в практическом управлении — это измеримость, наблюдаемость и финансовая оценка всех государственных услуг, система «умных контрактов» и скоринг участников (людей, команд, проектов) экономических отношений, система цифрового интеллектуального права, цифровая статистика.

Ключевой вызов здесь — переход с правового регулирования на алгоритмическое. Предполагаю, что это будет достигнуто за счет запуска соответствующих платформ, внутри которых можно совершать все необходимые транзакции: от регистрации интеллектуальных прав до получения мер государственной поддержки.

И здесь я уверен, переход на индустриальный интернет невозможен без больших «платформенных» решений для бизнеса, который сможет не только сэкономить, но и зарабатывать дополнительные деньги. Однако такие решения, как я уже говорил, могут родиться только с государственной поддержкой. Поэтому мы предлагаем отдельно с учетом регуляторных и правовых решений, которые будут реализованы в рамках программы цифровой экономики, через дорожные карты НТИ создать национальную B2B платформу. При этом реализовать ее, основываясь на платформе ГИС Промышленности, которую мы сейчас активно развиваем. В настоящее время необходимые возможности и сервисы в системе предусмотрены.
Внедрение в повседневную деятельность Минпромторга функций ГИСП, использующих технологии Big data и искусственного интеллекта, планируется уже в этом году.

При этом она будет применяться при составлении прогноза кадровой потребности, макроэкономических показателей, производства и потребления отдельных видов промышленной продукции, а также для анализа применения наилучших доступных технологий и перспективных рынков, контроль и анализ товарооборота.

С Big data и ИИ мы сможем значительно повысить достоверность прогнозных моделей на среднесрочные и долгосрочные горизонты, получим объективную картину состояния реального сектора экономики, межотраслевого и межрегионального балансов. При этом мы будем не только потребителями информации, но и станем одними из владельцев важнейших национальных датапулов — промышленной продукции и промышленных товаров. На их основе мы создадим сервисы для бизнеса и государства, способные на порядки повысить доступность, полноту и объективность информации о реальном секторе экономики.
«В робототехнике Россия отстает от развитых стран на 7-10 лет»

— Каковы целевые показатели Минпромторга России в задаче повышения доли цифровой экономики в общем объеме ВВП?

— Мы исходим из того, что доля компаний, использующих услуги цифровой инфраструктуры среди всех средних и крупных компаний, должна составить не менее 50% к 2024 году. При этом, мы согласны с оценками большинства экспертов в том, что доля новых секторов, связанных с развертыванием цифровой экономики, должна составить не менее 7-10% ВВП к 2024 году.