sgaliev

Некоторые установки


Итак, над нашей действительностью нависла и даже разверзается беспредельная опасность. Не избавимся от нее — наступит конец истории, конец человечеству, всему в мире на планете. Эта опасность от глобально развернутого производящего существования человека в мире, зашедшего и заведшего за собой мир в интегрально-планетарный кризис, инфернальные тупики. С этим способом существования нужно что-то срочно, безотлагательно делать. В предыдущем разделе намечены два варианта: 1) «укротить», «приостановить», или просто «прикончить» его. А еще лучше 2) преодолеть, отказаться от него, став иначе жить, более развитым способом существования в мире. Обратимся к ним снова, дополнив, сконкретизировав сказанное на предмет их осуществления. Начнем с первого варианта.



Производящие средства преодоления производства. Критика концепции устойчивого развития

Вообще-то, о средствах, — их (либерастических по сути) несостоятельности вырвать производство из им же созданной трясины, — мы не раз говорили. Речь пойдет и ниже. В этом смысле не мешает, нужно остановиться хотя бы на одном из таких, даже общепризнанных направлений, о котором с появлением весьма много говорят, пишут. Больше. Это направление составляет политику многих международных организаций и стран на правительственном уровне. Речь, несомненно, идет о так называемой «концепции устойчивого развития». Она настолько общеприятна, популярна, как и ее авторы, Римский клуб вообще, что даже не нуждается в анонсах. Почти везде идеи ее кладут в основание системы народного образования. Курсы по концепции устойчивого развития входят в круг общеобразовательных дисциплин, читаются везде и всюду. Вместе с тем, налицо попытки известных кругов, цепляющихся за наличное положение вещей, располагаемую власть, воспользоваться «концепцией» не только, скажем так, в гуманных целях, но также античеловеческих, злокозненных. Именно на основе концепции устойчивого развития они разворачивают свои гнусные депопуляторские проекты обустройства на планете так называемого «нового миропорядка». Зловещесть последнего не идет ни в какое сравнение с тем, что пришлось пережить истории на всем ее протяжении.

Проконстатируем еще раз: ход дел в современном мире, — причем, как в метрополии, так и остальных регионах планеты (поскольку почти все здесь уже вершится, продолжая и дополняя Западную цивилизацию), не просто поражен единым, интегральным кризисом, а поражен тотально, безысходно. Жизнь, устремления людей, целых народов, стран, цивилизаций охвачены беспросветным абсурдом, окончательно деградируют. Захлестывает безудержный примитивизм и идиотизм. Весьма убедительно и, главное, увязывая со способом существования (практикой), говорит об этом Александр Леонидов в недавней публикации [См. об этом: Александр Леонидов. Современный человек в ловушке безумия // https://economicsandwe.com/D5B83658B...0%9C%D1%8B%29]. Тем самым, со всей очевидностью еще раз обнажается полнейшая несостоятельность способа существования человека в мире, обессмысленность его дел и устремлений, поскольку они производящи. Над миром нависает грозная опасность самоуничтожения именно из-за того, что человек продолжает существовать производяще (производящей практикой, скажем мы). И данный факт является уже общепризнанным. С другой стороны, никакой альтернативной, тем более, подлинно спасительной модели созидания, творчества, самообеспечения, следовательно, развития Запад не создал. Мир, как сказано в новейшем докладе Римского клуба, посвященном его пятидесятилетнему юбилею, «заполнен доверху» [Come On! Капитализм, близорукость, население и разрушение планеты // http://2035.media/2018/01/15/new-enlightenment/]. Все придумано! Иначе, нежели производя, человек не существует. Но и производству, главное, капитализму некуда расширяться. Вместе с производственным кризисом, стало быть, Налицо не просто климатический, экологический кризисы. Налицо кризис самого вида «человек разумный». «Полностью стерты все усилия государственных мужей первой половины ХХ века: страшное социальное расслоение в США вернулось к показателям 1900-го года. Есть кризисы деиндустриализации, кризис демографический и миграционный. Есть кризис всеобщего отупения и впадения в архаику. Есть кризис смысла жизни: миллиарды людей попросту не знают, ради чего жить. И они же столкнулись с тем, что они, собственно, и не нужны никому. Тем паче, зажравшимся и обалдевшим от безответственности «элитам», утонувшим в баснословной роскоши. Над планетой нависла незримая туча всеобщей озлобленности, отчаяния, депрессии. Какое-то ведьмино варево» [Максим Калашников. Буря все равно грянет // https://forum-msk.org/material/economic/15489170.html]!

И никуда не денешься: общепланетарный кризис, о котором говорят довольно давно сплошь да рядом, прежде всего и главным образом нужно выводить из всеобъемлющего кризиса, претерпеваемого самой производящей практикой (производством) как основой, способом существования современных обществ, культур, всего, что сотворяет здесь человек. Основания кризисной агонии современности, — связанные с этим, беды и злосчастья, обессмысленность и раздуховленность жизни, чего бы тут ни касаться, нависшая глобальная опасность, — коренятся ни в чем другом, как в производящем мироотношении. Точнее, в исчерпанности его реальными возможностями движения вперед во благо мира, человечности, полноты бытия. Очень важно понять: как бы ни характеризовать современный глобальный кризис, — что бы там ни говорилось об «империализмах», как «канунах социализма», и «пролетарских революций», о загнивании капитализма, об обострении социально-экономических, политических и прочих противоречий здесь, соответственно, о социальных потрясениях, «грехопадении» человека и т.д., — нужно не упускать главное. А оно состоит в том, что производство, будучи способом существования человека в мире, исчерпало свои возможности роста. Стало быть, — способности и силы служить прогрессу. Повторяем уже в который раз: оно иссякло всем этим, поскольку иссякли ресурсы, источники, просторы, энергетика, пределы его дальнейшего развития как экспансивно расширяющегося процесса.

Отчуждая и разрушая человека, лишая его спасительного света впереди, обрекая мир на неминуемую гибель, производство сегодня поставило на свое обеспечение все что только возможно на планете. Мало, оно экспансирует уже в запланетные и субквантовые пределы. Ему служит не только биологическая материя, но также психофизиологические и когнитивные отправления людей. Оно притязает на ноосферное господство. Везде и всюду безоговорочно царят производственные интересы, реалии. В неуклонно растущей степени они идут наперекор подлинным нуждам человека, мира, природы, полностью их нивелируя, изничтожая. И это потому, что производство, — будучи сегодня лишено перспективы дальнейшего экспансивного прогресса, исчерпав на планете резервы своему обычному до сих пор расширению, впадая в тупики, пытаясь, тем не менее, сохраниться, — начинает деградировать, разлагаться, испытывать кризис перепроизводства.

Названные и другие факторы, вместе взятые, образуют то, что называется «самопожиранием производства». Как раз это обстоятельство откладывается на всевозможных общественных явлениях. Они не сами по себе, но будучи отпроизводственными, тоже захвачены агонией самопожирания, абсурда и тотальной деструкции. Потому и являют современному сознанию кромешно-абсурдный кризис.

И, увы, этот кричащий факт, так либо иначе фиксируемый, даже артикулируемый, тем не менее, не становится предметом адекватного осознания. Люди по большей части склонны осмысливать состояние глобальной кризисности по- прежнему: средствами и логикой, всецело отпроизводственными. Они выгораживают, сохраняют производящую практику. Потому, человек находит «виновником» своего бедственного положения то ненормально осуществляемую экономическую политику, то какие-либо конспирологические козни неких «закулисных» сил, «элит», «наций». А то и просто — факторы сверхъестественного порядка. Но только не производящее существование виновато. Если как-то дело касается производства, то лишь в плане, что люди чрезмерничают на данном поприще: не соразмеряют свои силы, потребности и возможности, не «рационально», не «экологично», «не так» и «не то» производят.

Вот, в таком ключе весьма примечательна «концепция устойчивого развития». Идеологи ее подмечают ненормальное (даже под углом зрения капиталистически-присваивающего мироотношения) функционирование современных экономик, хозяйствование в целом.

Факт данный очевиден. Безоглядно алчно и грабительски производяще-капиталистический натиск гробит природу, в том числе человека. Он разрушает культуру, сложившиеся устои мироздания, навязывая всем народам так называемые «демократические порядки» и «ценности», одновременно превратив их в предмет собственного выживания. Неуемная гонка «вещного» обогащения, не знающая никаких ограничений, когда при этом обычные средства не срабатывают, толкает даже на крайние, фашистские меры. Не потому ли небольшая кучка самозванцев из транснациональных корпораций обнаруживает (о чем ниже) необходимость провозглашения себя «мировой элитой» и начинает утверждать на планете порядки, где данные «проходимцы» могли бы высасывать кровь из всего остального населения, обрекши его на безропотное, бесчеловечное прозябание во имя своего обогащения и безудержного, «сверхчеловеческого» произвола. Этот и аналогичные фашистские проекты «спасения» родятся, конечно, далеко не на пустом месте, но прежде всего, перед лицом неотвратимо надвигающейся катастрофы, коль скоро все в наличных условиях будет течь своим чередом.

Многие видят, что от безудержно-ненасытной и бездумной производящей гонки современного капитала мир вот-вот, окончательно свалится в апокалиптический катаклизм. Отсюда спрашивается, разве нельзя «рационально» пользоваться располагаемыми средствами и результатами производства, не плодить новые экологические, социальные, политические и иные беды? Укротив жажду наживы, эксплуатацию природы и человека, нормализовав, очеловечив связи между людьми в мире, можно же не доводить дела до прихода новых и новых глобальных проблем! Так, современное производство накопило и нарабатывает столько вещей-продуктов, что их сверх головы хватило бы каждому человеку на Земле при справедливом распределении, нормальном потреблении. К тому же, — придав господствующим общественным отношениям «человеческое лицо». Тем самым, исчезла бы и нужда «зацикливаться» на вопросах «мониторинга народонаселения» (перед лицом так называемой «дилеммы Мальтуса»). Удалось бы потому как-то умерить, «прибрать к рукам» ненасытную производяще-потребительскую «гонку», разумно ограничив в тех либо иных уровнях и пределах, даже по возможности, остановить, перестроить.

На этих сослагательных допущениях-желательностях, собственно, и обращаются (по крайней мере, поначалу) к популярной поныне «концепции устойчивого развития». Она предполагает обеспечение сбалансированного решения социально-экономических задач и проблем «сохранение благоприятной окружающей среды и природно-ресурсного потенциала в целях удовлетворения потребностей нынешнего и будущих поколений людей». Устойчивое развитие следует строить так, призывают авторы данной концепции из Римского клуба, чтобы в процессе совершаемых изменений эксплуатация ресурсов, направление инвестиций, ориентация научно-технического развития и институциональные изменения были согласованы друг с другом и укрепляли нынешний и будущий потенциал во имя удовлетворения человеческих потребностей и устремлений. Во многом, речь идет об обеспечении качества жизни людей. Не обязательно, согласно данному подходу, полностью прекращать экономический, следовательно, производственный рост. Нужно прекращать с самого начала «нерациональный рост использования ресурсов окружающей среды», общества, особенно человеческого капитала. «Основной задачей устойчивого развития провозглашается удовлетворение человеческих потребностей и стремлений» [Концепция экоразвития («устойчивого развития») // bib.convdocs.org/v10576/]. Что важно, устойчивое развитие требует удовлетворения наиболее значимых для жизни потребностей «всех людей и предоставления всем возможности удовлетворять свои стремления к лучшей жизни в равной степени» [Там же.].

Довольно неплохие идеи заложены, как нетрудно видеть. Однако, эта «хорошесть» их сразу же сводится на нет при попытках ближайшего осмысления, тем более, конкретного воплощения сегодня. Ибо уж дюже они абстрактны, десоциализированы и деполитизированы. Само выражение «рациональное использование», — как оно подкупающе обманчиво, сколько в нем, так сказать, «уловок» для сегодняшних власть (с богатствами) предержащих! Не отсюда ли так случилось, что не успела концепция устойчивого развития объявиться, как была тут же прихвачена самозванной «элитой» («глобалократией») и стала эксплуатироваться в корыстных, крайне бесчеловечных целях? Даже закрадывается подозрение, что и сработана была она как бы по заказу этой самой корпоратократии...

Но, если даже это не так, — если принять, что концепция устойчивого развития появилась не под заказ, но как «спасительный путь», преодолевающий обнажившиеся в постиндустриализме планетарно роговые проблемы, как это видит «Римский клуб», — так ли он реализуем? Главное, обеспечат ли предлагаемые меры искомое спасение миру? Или-таки, меры данные пригодны лишь удовлетворению мизантропических целей (слава Богу, призрачных) глобальной корпоратократии по утверждению своего «нового миропорядка»?

Как бы тут дела ни обстояли, одно очевидно. Означенные концепцией устойчивого развития, как и аналогичные усмирительно-упорядочивающие «рецепты», — даже без преобразующего касательства наличных буржуазных производственных отношений, качества духовности, отношения к информации, человекообразования вообще, — шли бы наперекор заведенной логике, ходу дел. Главное, пагубно сказались бы на современном производстве. Они просто лишили бы производство (причем, во всей полноте его проявлений) возможности нормально функционировать. Кстати, даже нормальное (по крайней мере, в смысле, декларируемом «концепцией») осуществление природоохранительных и других защитных мер полностью остановило бы производство. Стало быть, было бы совершенно не выгодно, разоряя его олицетворенных хозяев и не только...

Надо ведь не забывать (кстати, не раз замечаемое нами): производство, так сказать, «само собой», в чистом виде существует и имеет смысл лишь, будучи утверждаемо, осуществляемо, сохраняемо и представляемо соответствующими общностями людей, взаимодействующих между собой вокруг этого самого производства. Причем, люди занимают здесь различные места. Выполняют, опять же, свои роли, функции, имеют права, обязанности и т.д. в связи с производством весьма различно. И каждая из данных сторон заинтересована в производстве тоже по-своему. Потому-то, производство в лице своих носителей и представителей (а они глобальны) «добровольно» не даст себя остановить, «утихомирить». Существует огромное множество сил-факторов, идущих от разных сторон производства (причем, не только от извлекателей «наваров»), которые, — даже захоти мы, — нашими руками же, не допустили бы такое «насилие» над собой.

Достаточно сказать, что остановка современного, планетарно развернувшегося, производства равносильна попыткам «застопорить курьерский поезд, мчащийся на всех парах». Надо, к тому же, не забывать, что не производить в сложившихся условиях люди просто не могут. Производство — естественная и неотвратимая необходимость их существования. Другие авторы бы даже сказали, что перед нами «вещная, естественная необходимость», без которой человек просто невозможен. «Невозможен» — и физически, и материально, и духовно, абсолютно всяко...

Как бы там ни было, остановка и даже попытки свертывания (не говоря уже о переориентации) производства, среди прочего, означают лишение всех, не только из имущих слоев и классов, источников существования, социального и прочего положения, достатков. Особенно не поздоровится простому люду. Мы уже знаем, в эксплуататорских обществах (тем более, производящего толка), настигающие мир тяготы, беды, особенно в кризисных условиях, силы, предержащие власть, непременно стремятся устранять, «оседлать» усилением эксплуатации трудящихся, «низов» народа. И полагать иной вариант поведения капиталистов и власть предержащих сегодня, Когда ограничения той либо иной степени настигают производство (например, в виде кризисов), чтобы они поступили иначе, — дабы тяжесть последствий от «ограничений» не ложилась на плечи трудящихся, — просто недопустимо. «Самая главная проблема для человечества на протяжении многих тысяч лет — это утилизующее отношение власти к народу. Оно шло не только от злобы (хотя и от злобы тоже), но еще и от невообразимости, невероятности другого. Как ни называй правителя — царь, король, спикер, президент — он в любом случае может только взять у народа. А дать народу ничего не может. Чтобы что-то кому-то дать — он вынужден сперва что-то у кого-то взять» [Александр Леонидов. Почему у Запада получилось? // http://economicsandwe.com/B12CC2A820...0%9C%D1%8B%29].

Вместе с этой бедой, свертывание, ограничение темпов и масштабов производства, не говоря уже о прекращении, повлечет полную потерю очень многими из трудящихся средств жизни. Уже сегодня, при еще «теплящемся» производстве, огромная масса народа ввержена в нищету, лишенная работы, исключаемая из непосредственного производства, или пребывающая на грани того. Падение былого благополучия за счет грабежа периферии и стран «третьего мира», свертывание реальной экономики, роботизация, невозможность сводить концы с концами, растущая нищета, отчуждение, социально-духовное обыдление людей, вплоть до попыток загнать их в, преуготавливаемые мировой закулисой, анклавы (касты) «нового мирового порядка», — все это сегодня, как раз, и пробуждает народы, в том числе самой метрополии на протесты, отчаянное сопротивление, борьбу против корпоративного глобализма, правительств, осуществляющих политику последнего? Так что, и в этом смысле деструктивные последствия, вырывающиеся из «ящика Пандоры» остановленного (или «прирученного») производства при наличных порядках, даже трудно представить.

Со стороны другой, уже потому, что перемены в производстве (не обязательно остановка) затронут конкретные, глубоко частные интересы сильных мира сего, — гонка за прибылями, властью, удержание достигнутых позиций в мире с богатствами, — разве они, вместе с другими факторами, позволят ограничить, умерить, прекратить заведенный процесс, так сказать, «сложившийся баланс сил»? Нет, разумеется. К тому же, им будет уже мало обычного переложения тягот и бремени выпавших лишений на эксплуатируемый люд. Придется классические варианты ограбления народа пересмотреть в сторону беспрецедентного усугубления, сверхэксплуатации.

Вот, потому-то, поскольку, как говорится, «испытанный» путь решения возникших проблем сегодня недостаточен, не выведет из тупиков, транснациональная корпоратократия запускает другой, куда более радикальный вариант «спасения». И он буквально поражает цинизмом, влекомыми ужасами человеконенавистничества и злодейства. Эти реализаторы «спасительного» варианта, как сказано, сразу нашли в наработках и достижениях концепции устойчивого развития нужные идеологические и практические отправления для учреждения на планете, полностью устраивающих их порядков, возрождающих в извращеннейшем виде то, что названо «новым средневековьем». Опираясь на «Концепцию», они уже размахнулись в своей активности на целый мир. Их «устойчиво развивающим» программам и устремлениям подчинены почти все правительства. Весьма гнусная картина от такой рьяной политики, предстает в поучительных публикациях В.Б. Павленко и Ольги Капитоновой, к которой мы уже не раз обращались [См.: Павленко В.Б. Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот? // М.: издательство ОГИ. — 2011; Ольга Капитонова. Этапы воплощения Agenda 21 // там же.].

Логика, исповедуемая современной глобальной элитой в своем миропереустройстве, довольно примитивна. Достаточно лишь принять, что современность являет не просто производящие порядки, но закатный этап их. Здесь для дальнейшего экспансивного роста производящие резервы исчерпаны, расти больше некуда. Единственным источником богатств была, есть и остается человеческая деятельность (труд). Капитализм, если и мог из последней доныне пожинать свой «урожай», обогащаться, то лишь извратив ее до неузнаваемости. Соответственно, — удостаиваясь некими «каплями», «крохами» возможного. В условиях, где производство само еще не полностью развилось, к тому же, живится во многом за счет внешних ресурсов, в том числе внешнего использования деятельности человека, капиталу, худо бедно, удавалось успешно сводить концы с концами. Однако, на современном этапе зрелости производства и капитализирования, когда внешние формы и средства добычи богатств иссякли, производство стало стопориться. Сводить концы с концами на отчужденном труде и человеке оказывается уже невозможным. С другой же стороны, по-настоящему капитал не в силах человеческую созидательную деятельность развернуть, пустить в полнокровное, неотчужденное движение, стало быть, воспользоваться ею. Коль скоро ему это удалось, — пришлось бы просто распрощаться с самим собой: с присваивающими, вещно-потребительскими, отчуждающими человека, порядками. Ведь последние, как выражения сути капитализирования и буржуазности и подлинная человечность — вещи не совместимые. И хоть подлинно-исторический процесс призван возвыситься над капиталистической формой своего протекания с присущими ей негативами, в частности, касательно человеческой самореализации, — такое возвышение есть подлинный исход капитализирующего мироотношения, — тем не менее, в недрах современного капитала сконцентрированы такие центробежные силы сопротивления, что рассчитывать на означенный сценарий, по крайней мере, случающийся самотеком, никак не приходится.

Обнаружившиеся тупики производства, среди прочего, означают: господствующие классы уже не могут быть обеспечены по-прежнему (в классически-капиталистическом смысле), эксплуатируя труд. То, что прежде делал труд, — как участвовал в непосредственном производстве, — теперь делают, все более замещающие его автоматы, роботы. Потому результаты «труда» (работы) последних, по сути, не могут приносить капиталисту доход, ибо не создают прибавочной стоимости. Теперь, дабы труд стал по-настоящему прибыльным, множащим богатство экономики и общества, неся прибавочные продукты, нужно, чтоб он предстал на других основаниях. А именно: вне непосредственного производства, по большому счету, непроизводяще задействованный, иначе вершащийся. Но, спросим риторически, разве это возможно при господстве капитализма? Разве последний сможет образовать людей на такой, непроизводящий труд в подлинном смысле, сладить с ним? И разве тогда придется такой труд капиталистически эксплуатировать? Нет и нет!

Тем не менее, с приходом постиндустриализма, включая теперешнее состояние кризисности буржуазного мира, труд-таки, сохраняется, эксплуатируется. Причем, предельно обобществленный, обобщенный. В современном капитализме прибавочную стоимость приносит не просто непосредственный производитель, не просто, вообще, работающий на производстве, но каждый член общества, все население. Ибо все общество в целом предстает гигантской производящей фабрикой, комбинатом, где каждый на своем месте, его представитель и носитель, трудящийся...

Главное, труд последнего (каким бы ни был, включая труд покупателя в маркете и т.д.) не утрачивает производящий характер. Зато — полностью выветривается своей продуктивно-творческой созидательностью. Почему он повсеместно вытесняется всевозможными «атомами», рыночными людьми, дивидуумами, киборгами, потреблянтами, примитивными дебилами и проч., вплоть до роботов. Он все более переводится в план потребления. Так что своих производителей прибавочной стоимости капитал сегодня эксплуатирует не столько в сфере непосредственного производства, сколько в сфере потребления. Причем, — потребления, сведенного к потребительству (потреблятству). Что важно, здесь культивируются, всяко стимулируются примитивные, низменные страсти, влечения людей, вплоть до искусственно сфабрикованных, скотских. Собственно, это и получило наименование «инновации наизнанку». Ведь вместо того, чтобы действительно формировать человека в потреблении, действительно развивать и глубить сферу потребления (выступающего, как мы уже знаем, человекообразованием), капитал стал гипертрофировать, насаждать и эксплуатировать примитивные, животные страсти и влечения людей, преследуя цели обогащения и прибылей.

Хоть и много говорится о развитии, культивировании «человеческого капитала», реально и по большому счету в данном направлении почти ничего не делается. Во всяком случае, если, так либо иначе, формируются действительно образованные люди с развитыми творчески-организаторскими, управленческими способностями, их всегда крайне мало за невостребованностью производством. Повторимся, потребление главным образом формируется извращенно, лишь удовлетворяя сугубо потребительские цели извлечения наваров, прибылей, «вещного» обогащения. Соответственно, еще большей эксплуатации людей.

sgaliev

Критика концепции устойчивого развития (продолжение)


Понятно, выявленное отношение к труду никак не может считаться нормальным, адекватным. Оно, по сути, лишь гробит труд (и человека), нежели совладает с ним. Такое отношение к труду, соответственно, следствия, уж конечно, не позволят капиталу иметь средства и возможности выйти из нагнетаемых тупиков и «завалов». Напротив, последние будут множиться, усугубляться.

Больше того. Невозможность производящими средствами преодолеть возникшие проблемы с тупиками, — в том числе удовлетворить неуемные потребительские притязания, к тому же, опережающе растущего населения, включая представителей господствующего класса, — толкает планетарную корпоратократию прибегнуть к «политике радикальных урезаний». Таким образом, приходится ограничить круг людей, даже из числа эксплуататоров. Им, хоть и дозволяется дальнейшее существование, но урезаются подобающее («достойное элиты») потребление, свобода.

Короче, руководствуясь достославной философией о «выносливости» известного «Боливара», Строящие «новый миропорядок» представители господствующего класса «вооружаются» идеей собственной «избранности», «элитности». То есть, «открывают» себя в качестве людей исключительных, заслуживающих, «имеющих право» на дальнейшее существование и беспрепятственное пользование земными благами и свободами за счет всех остальных. Удобства ради эти «остальные» и людьми-то уже не принимаются в полном смысле. Примерно так, современный мир «посещают» так называемые «сверхлюдены», «сверхчеловеки», куда некая кучка самозванцев определяет себя. Опять же, без аналогии с «кольтом» из означенной «философии», здесь часто не обойтись...

Для ближайшего обслуживания «сверхчеловеческой элиты», разумеется, нужен еще один, особый круг («каста») людей. Им, «не способным», не заслуживающим стать человеком в подлинном смысле, во всяком случае, «высшего ранга», поскольку без возлагаемых на них функций не обойтись, уготовано место на нижних ступенях «нового дивного мира». Эти люди «второго сорта» так программируемы глобоэлитой, что могут быть использованы в качестве специалистов, чиновников, исполнителей известных властно-управленческих функций и проч. Круг предоставляемых им возможностей, средств существования, свобод значительно заужен. Как понятно, данные «недочеловеки», так либо иначе, должны быть урезаны в творческих способностях, достаточных, все же, для осуществления исполнительских обязанностей.

Для рисуемого миропорядка недостает еще один круг (каста) людей. Точнее, «нелюдей», каких-то трансгуманов, киборгов, людей-автоматов, биороботов, предназначенных исполнять самые простейшие репродуктивные функции в производстве потребных благ для сильных мира, сверхлюденов. Эта многочисленная каста недолюдей, куда низведено остальное население планеты, нужна для обслуживания механизмов, машин, осуществления разного рода черной работы, примитивного ручного труда. Ведь без этого, как ни крути, не обойтись, сколь бы ни было высоко роботизировано и автоматизировано производство. В низшую касту также входят так называемые «резервы населения», пребывающие в состоянии-наличия производства. Есть и те, которые просто являют «отходы производства», отработанный материал, нечто от «запчастей». Содержание всей этой разнородной массы идиотизированных полулюдей, обреченных вести скотский, если не хуже, образ жизни, настолько ничтожно и малозатратно, что их наличие в каком-то смысле оправдано, доступно замышляемому миропорядку. Во всяком случае, вся эта масса человеческого материала нужна, причем, прежде всего в репродуктивно-производственных целях. В добавок, численность нижней касты, как, впрочем, и остальных управленческой сферы, жестко и оптимально регламентировано.

Примерно в таком духе замышляемый корпоратократией «новый миропорядок» вполне дедуцируем, — как мы и поступили, — причем, весьма реалистично, уже из факта означенной тупиковости современного производства. В этом смысле показательна небольшая заметка-картинка, как такой порядок может сложиться и строится в новом «дивном мире», размещенная на msk.org [См.: Михаил Румянцев. К вопросу о будущем, которого может не быть // https://forum-msk.org/material/.../14128176.htёml]. Другие, прозорливые умельцы заглядывать в будущее, сумели задолго до современной кризисной ситуации описать означенный мироустрой. Олдос Хаксли, Рей Бредбери, Джорж Оруэл и ряд других авторов, в том числе отечественных являют в этом смысле классику.

Так что, порождаемый современным производством кризис крайне опасен влекомыми бедствиями и коллизиями мира во всех направлениях. Он интегрален, втягивает в свою орбиту не только экономические явления, но все остальные сферы общества, человеческого духа, воли. «Нынешний глобальный кризис, — замечают авторы последнего (юбилейного) доклада Римского клуба, — не циклический, но усиливающийся. Он не ограничен природой вокруг нас, но включает социальный, политический, культурный, моральный кризис, кризис демократии, идеологий и капиталистической системы» [Come On! Капитализм, близорукость, население и разрушение планеты // http://2035.media/2018/01/15/new-enlightenment/].

Данный доклад знаменателен тем, что его авторы зовут к принципиально новому, некапиталистическому миропорядку, основанному на «новом просвещении» и всепланетарной цивилизации. «Все века своего существования человек открывал свободные, еще не принадлежащие никому и не используемые ресурсы и территории, но сейчас действовать таким образом уже невозможно — мир “заполнен”. Перспективы дальнейшего открытия новых ресурсов призрачны, нужно использовать то, что мы уже имеем. Но если продолжать пользоваться традиционными институтами, религиями, воззрениями, рассчитанными на «пустой» мир — недалеко до коллапса» [Там же]. Правда, конкретизуя, что понимать под «всепланетной цивилизацией» и «новым Просвещением», авторы доклада, отталкиваясь от концепции «полного мира» американского эколога и экономиста Германа Дэйли, не выходят за пределы собственно экологического подхода, дух производства так и царит над предлагаемыми ими спасительными мерами.

Все члены Римского клуба сегодня единодушны в том, что капитализм исчерпал свои возможности и уже несостоятелен. В частности, — справиться с углубляющимся и вскорости несущим катастрофу, кризисом. Сама экономика, которой существует современный капитализм порочна и губительна. В докладе справедливо отмечается, что вырождение капитализма как реальной системы хозяйствования, общественного строя вообще, начинается с переходом на монетаристские пути гонки наваров и прибылей. Отныне всевозможные финансовые спекуляции становятся самыми доходными формами бизнеса и наживы. Именно финансово-спекулятивная модель экономики породила означенный катаклизм 2008-2009 годов. Поскольку мировой капитал так и не отказался от данной модели, разразившийся кризис остался так и не преодоленным доныне. «98% финансовых операций современности — спекулятивные. Огромных размеров достигла оффшорная экономика: в этой “серой зоне” крутится, избегая налогов, от 21 до 32 трлн. долларов США. При этом важнейшие технологии недофинансируются, поскольку им, по сравнению со спекулятивными операциями, недостает доходности» [Там же].

Другая характерная особенность финансово-спекулятивной экономики, помимо того, что она безнравственна, бесчеловечна «вещно»-технологична и проч., — это гонка вала. То есть валового внутреннего продукта (ВВП). Как считают авторы доклада, именно на ВВП принято ориентироваться при оценке результативности экономической деятельности, больше, при принятии политических решений. Между тем, по сути своей, индекс ВВП самое большее, показывает абстрактную скорость обращения денег в экономике. Но, с другой стороны, он требует постоянный рост. Отсюда всевозможные бессмысленности. Так, «разлив нефти и последующие ликвидационные работы «разгоняют» ВВП», то есть «хороши» для статистики, хотя плохи по сути. Выращивание овощей на собственном огороде всяко обставлено жесткими регламентациями, вплоть до запрета, поскольку не находит отражения в индексе ВВП. А, вот, покупка овощей в супермаркете — отразится. «Иными словами, этот показатель не имеет отношения к благополучию и счастью людей...» [Там же]. Напротив, лишь скрывает пагубную природу капиталистической системы хозяйствования.

Особенно пагубно она отражается на экологии. Сегодня именно экологические тупики (водные, воздушные, климатические, энергетические, парниковые, территориальные, жизненные), мало того, что превращают планету в непригодную для жизни, травя все вокруг, но образуют так называемый «потолок» дальнейшему развитию производства. То есть данные направления экологической деятельности современного человека обнаруживают непреодолимые преграды производству, коль скоро последнее не перестанет нести природе и человеку невосполнимые уроны. Стало быть, добавим мы, — не трансформируется радикально и фундаментально. Кстати, вместе с системой потребления.

Острейшую проблему являет уже и аспект перенаселения планеты. Опять же, располагаемыми средствами, тем более, уже используемыми в недавнем прошлом и пока еще (мальтузианство), эти вопросы никак не решить. Самое большее, на что современный капитал «додул» здесь в лице мировой корпоратократии, это, как известно, фашистская, мизантропическая депопуляционная политика, образчик которой очерчен выше. Да и авторы доклада далеко не ушли тут. Обрисовав аховое положение с проблемами геометрически растущей численности населения и трудностями его обеспечить, «прокормить», эксперты заключают: «человечеству — прежде чем учиться “не размножаться” — определенно следует научиться экономить. Например, избегать такого сбоя в распределении продовольствия, как сейчас — когда 800 миллионов человек на Земле голодают, а около 2 млрд людей, напротив, страдают от лишнего веса. А еще, вероятнее всего, придется отказаться от животноводства: как показывают исследования, это слишком затратный в смысле экологических издержек вид сельского хозяйства» [Там же].

Среди множества аспектов, осложняющих жизнь, ввергающих ее в состояние глобально-планетарной кризисности, в докладе указано и влияние современной технологии и техники. Мы коснемся лишь одного момента данного многопланового аспекта. А именно: места и роли цифровых технологий. О них с некоторой поры довольно модно говорить. С ними связываются далеко идущие решения многих насущных социальных вопросов. В так называемых «техноутопиях» цифровой технологии, как известно, отводится главенствующее место даже. Между тем, авторы доклада выражают известный скепсис в данном отношении, поскольку цифровые, равно другие технологии не отвечают требованиям устойчивого развития. Так, по мнению экспертов, «стремительно развивающиеся сервисы типа Uber могут быть здесь и сейчас хороши для пользователей, но они не соответствуют критериям “устойчивости” — а попросту говоря, паразитируют на сложившихся структурах (Uber, например — на дорожной сети и инфраструктуре, созданной для частных водителей), не вкладываясь в их развитие» [Там же].

Как можно понять, авторы не выводят цифровую технологию за пределы третьей волны НТП. Соответственно, невысоко ставят ее значимость. Они даже разделяют распространенный взгляд, согласно которому в 2020 — 2025 годах развитие информационной, в частности, цифровой техники достигнет своего предела. Наблюдающийся доныне экспоненциальный рост данных технологий, цифровых мощностей в 2020-2025 гг. прекратится.

Авторы считают, массовое вхождение в современную жизнь информационных, включая цифровые технологии, плодит и сохраняет опасность «неконтролируемого развития и неэтичного использования цифровых сервисов» [Там же]. Больше. В докладе прямо говорится, что «техноутопизм», как и в чем бы он ни проявлялся, изначально страдает изъяном. Ведь здесь решение жизненных проблем, приобретающих даже глобальный характер, предполагается экстенсивным (то есть привычным, как до сих пор дела вершились) путем развития. Все утрясется, накопившиеся проблемы найдут своевременные ответы «за счет роста производительности техники». Между тем, «миру давно пора принимать непростые мировоззренческие решения» [Там же], предполагающие подобающее совладание человека с техникой, научно-техническим прогрессом. Между тем, это, в свою очередь, упирается в вопросы потребления, человекостроительства, образования, с которыми, как мы не раз указывали, производяще-капиталистический уклад жизни не в силах справится.

В этом смысле тесно сплетается с означенными выше и другими аспектами текущей кризисности, с возникающими «потолками» роста другое, в известном смысле даже интегральное «бедствие», связанное с ненормальным, в частности, избыточным потреблением. Причем, как показывают авторы доклада, последнее далеко не равномерно, являя разительный дисбаланс между богатством и бедностью, между метрополией и периферией. Здесь со всей очевидностью требуется, чтобы потребление нормализовалось, чтобы богатые («золотой миллиард») умерили свою потребительскую жажду, ибо именно они выступают виновниками означенной беды. Главное же в нормализации потребления, как мы считаем (и о чем не говорят авторы доклада) в несколько другом. А именно: в том, чтобы оно перестало носить потребительский характер. Люди, наконец-то, должны научиться потреблять по-настоящему. То есть, человекообразуясь. Собственно, в этом и действительное назначение потребления, чтобы здесь человек, потребляя, образовывался. И образовывался в человечности, преодолевшей явно ограниченные формы своей данности (куда, несомненно, следует отнести буржуазную человечность). Человек сегодня призван образовываться (потреблять), ответствуя зовам бытия, способный совладать с насущными проблемами и задачами, которые ставит наше время, нужды обретения спасительного будущего.

Повторимся, до такого понимания сути дела Римский клуб еще не доходит. Его идея «Нового Просвещения», на базе которой предлагается формировать мировоззрение, ценностные установки и идеалы современного человека, по сути, мало чем отличны от, господствующих доныне, философско-мировоззренческих подходов, устремлений. В докладе лишь предлагается уточнить, избавиться от превратного прочтения наработанных тут идей, — в частности, А. Смита, Д. Риккардо и Ч. Дарвина, — отталкиваясь от особенностей современной эпохи. Точно также, следует уточнить царивший в умах людей «примитивный» материализм, отказаться от фрагментарного подхода к вещам в пользу целостного (холистического), гармонического видения. Не нравится им также, свойственный старым философским подходам, диктат общего над частным, редукционизм и т.д. В том числе утопизм. Доходят и до защиты интересов меньшинств, «слабых» в виду диктата общего, глобального. В этом плане авторы доклада противопоставляют интересы национального государства интересам транснациональных корпораций, для которых «даже судьба целых регионов значит меньше, чем финансовая прибыль» [Там же.]. Наконец, они настаивают на идее «баланса».. То есть, в решении встающих вопросов, в определении какой стороне, направлению давать предпочтение, всегда соблюдать принцип «баланса». Одним словом, здесь, как и в других направлениях, означенных докладом, следует соблюдать принцип устойчивого развития. Другими словами, развития, которое, хоть и предполагает изменения, но, все же, удерживается от радикальных перемен, от неожиданных скачков. Оно сохраняет то, что уже есть, дабы не ухудшить его, чтобы тем самым, как-то и волки были, и овцы «не роптали»...

Все же, данный доклад во многом исключительный, в известном смысле, мы считаем, составляет эпоху в плане переоценки ряда явлений и процессов современности. Он недвусмысленно и даже непримиримо антикапиталистичен, антиимпериалистичен. Дух гуманизма, выраженный тут, достаточно глубок. Нередко, высказываемые экспертами идеи, положения перекликаются с утверждаемым нами. Просто замечателен ключевой момент идеи «нового Просвещения», предполагающей «фундаментальную трансформацию мышления», результатом которой должно стать целостное мировоззрение, «гуманистическое, но свободное от антропоцентризма, открытое развитию, но ценящее устойчивость и заботящееся о будущем» [Там же].

Потому, в нижеследующем мы еще будем не раз возвращаться к данному докладу. Высказанные здесь идеи, если и не выводят за пределы глобально-планетарного кризиса, тем не менее, во многом служат поиску этого вывода.

Итак, даже самые лучшие варианты разрешения проблем современной кризисности, коль скоро они отталкиваются от собственно производящих средств, делу спасения мира ничуть не помогут. Накопленный обществом духовно-практический арсенал воли, знаний и «инструментов», не позволяет капиталистической системе выбраться из своего, неостановимого падения. Располагаемая данной системой наука бессильна открывать новые ресурсы и источники. Даже, если б открыла, человеческий материал в виде как есть, не способен с ними совладать. Не случайно же, достижения четвертой волны научно-технической революции так и остаются не освоенными сегодня. Ведь их надо именно осваивать, но, как раз, это-то отношение к вещам (но не «вещам») и самому себе капитализирующему сознанию и мироотношению не дано.

Стало быть, перспективы дальнейшего открытия и вовлечения в производство новых ресурсов призрачны. Вместе с тем «не срабатывает» и, вроде бы, простая установка на то, чтобы воспользоваться с умом, — по-человечески, — не хищнически, частнособственнически, преследуя эгоистические цели гонки наваров, — уже наработанными, располагаемыми возможностями. Ведь не от «хорошей жизни» глобалократия решает прибегнуть к означенному пути депопуляции населения планеты. А так сказать, «человечные», стало быть, ответствующие бытию, справедливые и т.д. формы деятельности, устройства жизни на планете, просто оказываются невозможны. Ибо господствующие смысложизненные ориентации, убеждения, ценности, главное, подсознательно-волевые устремления людей, насквозь опроизводствлены. Стало быть, изначально безбытийны, бесчеловечны, «вещны», утилизующие и т.д. Разве можно при господстве таких установок и форм деятельности рассчитывать на подлинную справедливость, свободу, благо людей, на утверждение человека в связи с бытием, на всестороннее развитие, гармонию его с природой?.. Повторимся, господствующие производственные отношения и скрепы все это никак не позволят. Ничто не поможет. Даже попытки (пусть из самых благих пожеланий) внешне-насильственным путем ограничить производство в его потугах безудержного роста, гонки наваров. Точно также бесполезны потуги располагаемыми (производящими по сути своей) средствами воззрениями, установками, насыщенными все тем же экспансионистским духом, регулировать работу современной экономики. Пользуясь наработанными в производстве «инструментами», устремлениями, формами поведения, «благими намерениями» и т.д. утверждать счастливый мир, — означает не только неминуемость скоропостижного коллапса, но ускоренное его приближение. Так что, никто сегодня не допустит посягательства на производство. Тем более, — меняющего суть последнего. Подмена, остановка производства просто невозможны, к тому же, оставаясь в нем самом. Ибо, как не раз говорилось, оно в современных условиях единственный источник, способ и средство для человеческой жизни, если не существования всего мира на планете.

sgaliev

Ну, вот, дорогой, смогу отреагировать на Ваше сообщение. Извините за позднее "зажигание"...

Вы, как вижу, в прежнем амплуа. С Вашими речами бы в дом Иакова! Помните, он отнял у своего старшего сына первородство. И отнял, обвинив его в зверстве, в "гиппопотамности"...
"Зверство", "человечность" - это такие абстрактные категории, что, как говорится, "мать родная!"...
Под этими уж дюже бедными понятиями можно столько нагрести, стольким, что...
Кстати, дети очень даже хорошо располагают понятием "зверь", "зверство". И замечательно подражают им весьма различно...
А, с другой стороны, помните: "Мой самый милый и ласковый зверь"... И Чехов тут не одинок, между прочим.
Да, зверство, даже если и бывает с клыками да когтями, - оно ведь не обязательно должно быть страшным и опасным, злым и нехорошим! Вспомните, Шива, - какой все же страшилище! А ведь древние изображали его таким именно с тем, чтоб зло боялось его, чтоб он устрашал тех, кто злодействует...
И при коммунизме, видать, от зверства никуда не денешься. Человек без звериной натуры - что за человек - тряпка, и даже не это!..

Потому, дорогой, еще и еще раз настаиваю на своем: Вам надо бы углубить свои понятия, заземлить, сконкретизировать, ближе к делу принести их. А то ведь, смотрите, ребенок оперирует ими, Иаков уже размахивается... И, представьте себе, если б мы до сих пор остались смотреть на жистянку под углом зрения зверь-человек, - где бы исчо пребывали в развитии?..

Опять, верно говорите. Но опять же, слишком узко, слишком абстрактно!
"Удовольствие" (даже извращенное), о чем говорите, это всего навсего психологический, физиологический предмет. Предмет сугубо индивидуальный. А между тем, человек ведь не есть абстракт, атом. Он общество, он мир человека. И, как понятно, зло именно тут сначала нужно искать, а потом и в физиологии спускаться. Как говорится, "общественное бытие определяет твое и мое, всех, сознание. Измените общество, создайте человечные условия в нем, дайте простор подлинно человеческому становлению, - посмотрим, какие у него будут удовольствия, как он будет -злокозничать...
Капиталюга, между прочим, очень часто бывает культурным и порядочным человеком. Вряд ли стоит ему без разбору присваивать всякие там пакости, извращенные удовольствия и проч. Однако, уже по роду занятости, по выполняемой общественной функции, по работе, по тому, что он должен (не может не делать) совершать, он совершает это самое зло. В частности, - эксплуатирует, зажимает плату работнику, черствеет, жестокостится, мать родную готов повесить, коль скоро обстоятельства прижмут, жистянка заставит...
Да, весьма часто мы злокозничаем не от хорошей жизни, по иначеневозможности...
Много причин у зла. И видимо, удовольствие тут - одно из последних мест занимает... И вообще, разговоры о человеке на уровне удовольствий, - это разговоры о нем как о животном, не человеке в собственном смысле...
И, уж конечно, смешно говорить, что удовольствие ведет к рабству. Или Вы имеете в виду "рабство", тоже психологического порядка? Но ведь все это вещи довольно нормальные! Точно также, хорошо это, что удовольствие ведет к чрезмерному потреблению! А ну-ка, представьте себе человека, не способного получать удовольствие! Нужно культивировать в нас способность удовольствоваться. Верно и то, что нужно воспитывать в себе это состояние, способность, не ограничивать его примитивностями.
Кстати, как-то я к Флоберу обратился на этот счет. В юности не касался его - лишь где-то лет 10 тому прочитал. Если честно, очень надеялся, что чтение будет ответствовать заголовку. Однако, соответствие оказалось малым. Видимо, Флобер не успел дописать книжку. Да и очень сложно это формировать в себе способность удовольствоваться. Наш Задорнов на эту тему столько подводных камешков нашел, между прочим.
Тем не менее, воспитываться удовольствоваться можно. И это, видимо, личная школа каждого. Хотя, хорошие воспитатели тоже, что ни говори, существуют. Между прочим, чем плох Ромен Ролан. А как прекрасен "Клим Самгин", "Как закалялась сталь" (автор в ней так размахнулся, что написанное им, кажется мне сейчас лишь конспектом. Да, конспектом, но прекрасным, видно, самым лучшим в своем роде!!!

Узко-узко, очень узко, Локтев!
И даже - неверно! У Вас любовь и теплые чувства, которые, в общем-то, межличностны, даже интимны, вдруг, с производством схлестываются. Или Вы имеете в виду производство, тоже в очень узком смысле, как половую взаимность?..
Одним словом, Вашими сентенциями, дорогой, хату не построить, как ни крути. Их уже знали всякие там Филимоны с Бавкидами! Да толку от того, - вот вопрос!
Скажем, насытится наш труженик дома любовью, душевным теплом. и, уже идя на работу, не доходя до проходной, все свое тепло и эйфорию порастеряет, глядя по сторонам. А зайдет в цех, станет за станок, возьмется за метлу, - эх, Да гори оно пропадом, не так ли?. Ибо так много вокруг в общественной, особенно производственной жизни обстоятельств, которым ой как не до нашей любви с теплыми чувствами...

Извините, ежели что не так говорю, но, правда, как-то я настроен критично нынче!..

sgaliev

Александр Леонидов. ФЕНОМЕН РАЗУМА И ИРРАЦИОНАЛЬНЫЕ <<РЕФОРМЫ>>

https://economicsandwe.com/E51203E19...D0%9C%D1%8B%29

Да, очень глубоко Леонидов пашет! Просто умница, право же!
Я не встречал столь тонкого антилиберального выпада и защиты бытийной
человечности.
Больше, как теперь вижу, описанный им человек-обыватель - это наш прямой и
ближайший сосед в том самом социализме, которого, начиная с семидесятых, мы
видели. В этом смысле эта сволочь - не результат работы нашей идеологии, а,
напротив, неработы. лЭто результат победы либерастизма в нас уже тогда...

sgaliev

Продолжим раздел о некоторых путях выхода из кризисности

Больше того. Речь сегодня идет уже о «ненужности» самого человека, о его «смерти», замене. Остановимся несколько на этом «спасительном» варианте.

Надо понимать, общепланетарный кризис, о котором у нас речь, с самого начала и главным образом преломляется на человеке, обессмысленностью, распадом его существования, вплоть до смерти. Этот очевидный факт фиксируют почти все авторы. Говорим и мы в ряде своих работ. Верно здесь и то, что не часто авторы доходят в поиске причин данного обстоятельства в производящем существовании современного человека. О данной причине (так сказать, «причине причин» Нововременной истории), обычно мало кто догадывается. А если и обращает свои взоры (например, догматический марксизм), то как-то однобоко, технократически, даже вульгарно-социологически, политически.

Но, как бы там ни было, объективно и субъективно сложилось так, что человек стал восприниматься «заслуживающим преодоления» (Ф. Ницше), «вещью», пригодной лишь для потребления, утилизации. В лучшем случае, он удостаивается статуса «марионетки, объекта безоглядной манипуляции и средства наживы. Затем, по мере развития либеральных идей, постмодернового толка, равно техники, (особенно информационной) было открыто объявлено о "смерти человека", о необходимости его замены «постчеловеком» (не важно, как последний называется: «сверхчеловеком», «дивидуумом», «постдивидуумом, «сетевым симулякром» и т.п.). И этот факт-установка был как бы положен в более или менее осознаваемый базис постиндустриальной реальности («постмодерна»). «Безысходность и отчаяние, тень которых легла на европейское общество после "открытия» смерти человека, «заставили крупнейших западных интеллектуалов (У. Эко, Р. Вакки, М. Маффесоли и др.) открыто провозгласить наступление средневековья в худшем из его смыслов. На теле умершего закопошились черви, питающиеся плодами распада (достаточно включить телевизор), а возникновение Интернета лишь усилило ощущение смерти человека, на месте которого возникает сетевой симулякр» [Якименко Б. Проблемы и вызовы современного мира // http://boris-yakimenko.livejournal.com/.html].

Даже на уровне детской игрушки сегодня «бьет в глаза» разложение и смерть. Выкладываются и раскупаются не только разного рода рекламаторы-рудименты содомии, но также всевозможные монстры, уроды из «потусторонности», кладбища, темных сил и прочей скверны. И это приправляется гнусным «соусом толерантности» типа, того, что нужно разнообразить впечатления детей, нужно приучать их к возможности «нехорошестей» в жизни. То же, что уродства и скверну обычно принято не выставлять, не рекламировать, превращать в норму жизни, — мало кого заботит. А все потому, что темнота, скверна, извращения, античеловечность и есть сегодня норма жизни, ставшей невыносимо абсурдной...

Выражением безысходной абсурдности бытия людей, воли к смерти современных производящих культур и форм жизни насыщены, пусть на «квинтэссенциальном» (Г. -В. -Ф. Гегель) уровне, но, тем не менее, и мировоззренчески-ценностные ориентации, философское сознание наших дней. Не важно, каким порой пафосом жизненности и уверенности отдают речи кое-кого из их носителей. Со своими идеями, установками, видениями, насквозь пронизанными технико-производящей (иссякшей реальными перспективами будущего, бытия) энергетикой, они не способны усмотреть, соответственно, предложить спасительный выход из надвигающейся катастрофы. Нет ничего ужаснее, когда принимаешь какие-то судорожные меры во имя спасения перед лицом погибели. А она от того не только не уступает, но, лишь нарастая и неотвратимо напирая, заглатывает.

Вообще-то, идея «смерти человека» была вытребована и высказана в культурной мысли Запада куда раньше прихода постмодерна и современной кризисности мира, уже в пору утверждающегося модерна. Больше. Смерть человека как бы запрограммирована в самой сути производяще-«вещного» присвоения действительности. Еще на заре становления капитала, в его мануфактурном «детстве», буржуа как новоиспеченный «хозяин» мечтал заменить работающих на его предприятии тружеников, — этих маломощных, слабых, «ничтожных» существ, которых «еще и кормить надо», платить им зарплату, — на нелюдей, автоматы, машины, механизмы. Вот эта его мечта, собственно, сбывается в современную эпоху. Киборги, клоны, мутанты, дивидумы, всяко другие роботы, — эти воплощения нечеловечности, — не есть ли осуществлением данной мечты в еще одном проекте будущего обустройства жизни, стоящего на повестке либеральных устремлений.

Речь идет о так называемом проекте «замещения», который, в общем-то, выступает продолжением, дополнением депопуляторства. Смысл данной модели будущего миропорядка в том, что устроители «нового дивного мира» предполагают заменить «слабого», крайне ограниченного в возможностях, к тому же, весьма «хлопотного» человека «суперлюдьми». То есть, теми самыми киборгами, андроидами, мутантами, роботами, искусственным интеллектом и т.п. Предполагается, что последние во всех отношениях превзойдут простого человека: и возможностями, и способностями, и скоростью... Главное — безграничной работоспособностью, управляемостью, дешевизной содержания, выгодностью, оптимальностью. Они также полно реализуют либеральный принцип «свободы», поскольку уже ничто не мешает им быть «освобожденными» от всего, что по-человечески сковывает, мешает, совестит, морально ограничивает. При этом речь идет не просто о создании «заменителей» людей нижних каст, сведенных до состояния бесчеловечности. В принципе и себя самих в качестве господ и хозяев жизни претенденты в сверхлюдены не против, если не заменить, то, хотя бы восполнить.

Многие Либерально ориентированные устроители нового мирового порядка не усматривают перспектив существованию человека в его современной данности со всеми социо-биологическими и культурными аспектами за пределами XXI века. Они уже «подсчитали», что в интеллектуальном и физическом соревновании человек не выдерживает «никакой конкуренции» перед «сверхчеловечными» киберносителями разума, тела и «дела»; возможности искусственных сооружений, способных заместить и превозмочь человека, несомненны. Очевидно и то, что пределов совершенствования киберносителей нет, тогда как развитие, творчество человека, равно его разум близки к исчерпанию, если уже не иссякли.

Нет нужды разбираться, как конкретно предполагается «заместить» или восполнить человека киберустройствами. Целый ряд фантастов, включая отечественных, рисуют, в общем-то, однотипные варианты движения в данном направлении. И современная наука позволяет прозреть и даже обеспечить кой-какие направления на путях «кибернетической компенсации» человека. Больше, можно подвести под данное направление даже известные социально-экономические обоснования. Для многих (не только либералов) наработки подвижки в таком формате предстают вполне приемлемыми.

На самом деле, нет ничего плохого в том, что человек восполняет свои способности и умения также в области информационно-технической, киберконструированием. Можно совершенствовать и человеческий интеллект, разум с помощью кибернетических устройств. Вполне допустимо и создание искусственных саморегулирующихся систем, превосходящих по многим, в том числе когнитивным параметрам, человека в его определенной данности.

Между прочим, ангелы как своеобразные создания в религиозной картине мира уже таковы. Но, тем не менее, они, как говорится в «Библии», не достойны того, чтоб человек им поклонялся. Напротив, они созданы «в услужение человеку», ибо последний несопоставим с ними по сути своей. Иначе говоря, ангелы как «сверхсильные» создания расцениваемы лишь несамостоятельными инструментами (пусть даже Бога) ради осуществления известных целей.

Нельзя не заметить, что многие из имеющихся попыток создать искусственную систему, полностью подобную человеку, изначально ошибочны, прежде всего, в том, что они как бы «копируют» человека как некоторую единичность, в его непосредственной данности (индивида, «атома» человека), оторванного от того глобалитета, («рода», как бы сказал Фейербах), куда он вписан. Подобным же образом предполагается моделирование человека с позиций либерализма из-за толкования человека именно в описанном духе.

Между тем, человек не абстракт, присущий отдельному человеческому существу (в его биосоциальной явленности). Человек — «мир человека», человеческое бытие, общество, преломляющиеся в данном существе и вбирающие его (как малую частичку) в себя. Поскольку человек с самого начала общество, мир человека, человеческое бытие, где здесь кончаюсь Я, а где размещается не-Я, точно установить никогда невозможно. Тело человека в известном смысле безмерно, беспредельно. Тем более — его душа, дух.

И, так предстающий человек, есть не просто нечто, могущее быть посчитанным, исчисленным и описанным, в частности, научными средствами. Будучи естественно-сверхъестественной, чувственно-сверхчувственной, природно-культурной, смертно-бессмертной реальностью, связанной с бытием, живя практически, осмысленно и т.д., он есть во многом, никогда не распознаваемая, вечно ускользающая от рационализации, тайна. Так что, моделирование человека предполагает «схватывание» его в этой неисчерпаемой тайне, в том самом «глобалитете», где он «разлит» и что явлено им.

Надо также акцентировать внимание не столько на так называемом «интеллекте», сколько на способе существования, коим человек бытийствует, возможен. И данный способ существования, опять же, далеко не прост для «раскодировки» и объяснения. Ведь он вмещает в себя не исключительно человеческое начало, но также начало бытийное, божественное.

Отсюда проблема создания (копирования) человека перерастает, восходит к самому Богу. К тому же, человек — не рядоположенное со всеми остальными вещами и сущими явление, феномен, созданный Богом. Он сотворен, как известно, «по образу и подобию» самого Бога... Так что, намеревающиеся заместить человека информационно-кибернетическими устройствами, по сути, замахиваются на самого Бога...

Но, допустим, наука-таки, удовлетворяя волю либеральных «хозяев» и миродержателей, окажется способной на самом деле приобщить к человеческой «тайне» конструируемые ею человекоподобные устройства. Тогда, что же, — роботы будут тождественны человеку. Устройство с искусственным интеллектом окажется человеком. Разумеется, человечны, остаются людьми и те из последних, которые наделяются искусственными органами (взамен, по каким-либо причинам, отсутствующих), превращаясь в так называемых «киборгов».

Отсюда, так как за искусственно сработанными сущими признается достоинство человека, они уже должны быть активно втянуты в общественно-мирную и с бытием жизнь. В них предстоит находить личность, экзистенцию, друзей, членов семьи, сограждан и т.п., наделенных известными правами, обязанностями, разносторонне опутанных соответствующими отношениями. Они наравне со всеми будут преследовать какие-либо цели, интересы, обладать мировоззрением, собственным видением дел в жизни. Короче, — этим своеобразно пришедшим в мир существам предоставлено поле всемерно, без каких-либо ограничений и «оговорок», полноправно, со всеми, свободно и самодеятельно осуществлять себя в мире, подлинно человечески относиться к вещам и своему окружению, переживать, чувствовать его.

Стало быть: на так осуществляющего себя члена общества, мировое и событийное сущее совершенно непозволительно смотреть как на «искусственный интеллект» (с вытекающими отсюда следствиями). Ведь в любых проявлениях, так сказать, «пришельца» обнаруживается человек, человечность, равенство человеку. Он живет подобно остальным людям, испытывает те же социальные, политические, экономические и прочие нужды, устремления. Как и остальные члены общества, граждане, мировые сущие, вместе с ними он везде и всюду захвачен полнотой событий, дел, забот человеческих. И точно также — переживает, страдает, борется с другими за достижение известных прав, преодоление непременных лишений, противоречий, форм несправедливости и т.д. и т.д.

Иначе говоря, с таким приходом в мир человека, мы вместе с ним снова окажемся перед лицом тех же проблем, которые вынуждены решать, преодолевать, порождать люди в своей продолжительной истории. То есть, мы (в нашем случае как либералы) вернемся к тому же состоянию, к тому же человеку, которого, вроде бы, «преодолевали», поскольку он предоставлял уж дюже много хлопот. Причем — на всем протяжении истории, особенно сегодня.

А это, в свою очередь, должно означать, что нашим подменителям человека придется все начинать сначала. Многочисленные проблемы и заботы, от которых им, считай, столетиями приходилось избавляться упорно в поисках своей «свободы», главное, «нейтрализации человека», — вновь предстанут во весь рост.

Не придется ли тогда по новой высвобождать человека из «тоталитарностей» с «несвободами» (которые так живописуют современные либерально-антиутопические «перестройщики человеков»), чтобы затем, опять же, убить его, создавать искусственный интеллект и так далее, по порочному замкнутому кругу? Ведь не станут же они освобождаться от своих химерных «принципов» и устремлений, чтоб, признав их ложность, пагубность, добровольно «задвинуться» вместе с ними в «чулан прожитых вещей» истории. Да и нет, вроде, смысла отказываться от идей с «принципами» во имя выхода из каких-то там «кругов». По крайней мере, прецеденты отказа от своих идей либералы редко кажут. Тем более, в нашем случае: это когда еще он («случай») сбудется, если сбудется вообще.

К тому же, можно же допустить, что кибернетически совершенные существа, располагающие неизмеримыми возможностями разумного отношения к действительности, будут куда прозорливее, куда способнее промысливать и понимать реалии жизни. Пусть тогда «в свой час», коль скоро он придет, — сами и решат, что и как делать, куда идти. В том числе — позиционируются касательно либерального мироотношения.

Правда, скажем еще раз, рассуждения в таком духе должны бы претить либеральному сознанию. Ведь иначе признается (хоть и опосредствованным образом) неистинность, погрешимость его!..

С другой стороны же, вовсе нет нужды создавать искусственные устройства, которые б были полным аналогом человека. Больше, — превосходили б его в человечности и человеческих способностях с потребностями. Ведь можно же производить машины, призванные исключительно служить человеку, быть его инструментами, выполнять лишь заданные программы, команды, полностью управляемые. В частности, — для компенсации возможных «хлопот и забот», приносимых стоящими внизу кастовой иерархии, «нелюдьми» в депопуляторски-фашистском миропорядке.

И такое отношение к делу, путь воспользоваться достижениями науки — более всего отвечает смыслу идеологии корпоратократов. Созидание человека в подлинном смысле, — пусть бы он и в корне отличался от современного человека, — их совершенно не интересует. Ведь весь пафос либерализма, которого держится современная буржуазность сверху донизу, состоит в «освобождении человека», в том числе от самого себя, путем перехода в иное, нечеловеческое. «Сверхчеловеки» же, — к коим уже звал Ницше и качествами которых, вроде бы, призваны обладать моделируемые, хотя бы в будущем, киберустройства, неся в себе лишь нечеловечность, причем, в плоскости либерального видения, — это нечто, видимо, невыразимо ужасное, даже просто непостижимое. Вместе с тем, достаточно ясное: мертвая безжизненность, оставленная светом, творчеством, любовью, — всем тем, что заполняет подлинно человеческое существование...

И, опять, как очевидно, перед нами маячит все та же ужасная перспектива небытия, уготовленная депопуляторской моделью движения. Кстати, — выраженная, можно сказать, еще одним вариантом «конца света» от рук либеральных устроителей современной жизни. Хорошо данный «вариант» описывает известный политик, публицист, бывший несколько лет тому президентом политической лаборатории “Альтернатива”, Джульетто Кьеза, отвечая на вопросы одного из номеров газеты «Завтра».

Говоря о постигших современную действительность катаклизмах и дисбалансах различной природы, он указывает, что они беспрецедентны в истории человечества. До сих пор никогда человек так отрицательно не влиял на окружающую среду, никогда не вел себя столь бесчеловечно и разрушительно по отношению к жизни, культуре, самому себе. И не случайно, что «Наши экономическая и социальная структуры неустойчивы, чрезвычайно уязвимы», почему современный мир захлестнул глобальный опустошительный кризис. «Есть ли здесь чья-то рука? Считаю, что есть. Так называемый “хозяин вселенной” (по определению лауреата Нобелевской премии по экономике Пола Кругмана)... Это владельцы международной финансовой структуры. Они в настоящий момент владыки мира, мира Запада, по крайней мере... Эти властители находятся в привилегированном мире, живут на высочайших этажах «большой башни», у них обзор, оттуда видят, наблюдают лучше, чем мы. Они видят, что наступает гигантский кризис. Ищут выход. Но у них нет стратегии, нет понятия как строить мир... Они в положении человека, который находится на вершине вулкана. Да, они на вершине, на высоте, но это «вулкан», который вот-вот начнёт извергаться. А у них нет возможности оттуда выбраться. Чтобы скорректировать ситуацию в свою пользу, они действуют, как шаманы: не зная природы этого кризиса, пытаются изменить климат, например. Они создают новое оружие. Потому что они видят, что мир идёт к войне. Но новое оружие — это результат иллюзии, заблуждения, что с его помощью можно кардинально решить проблемы. Оружие, однако, готовят, в том числе климатическое. Этим занимаются Соединённые Штаты. "Хозяева вселенной" по существу имеют в руках гигантские военные мощности Соединённых Штатов Америки. Они сами — не только американцы. Но государственная власть Америки — это самая гигантская концентрация военных сил. И они попытаются выходить из этого кризиса с помощью войны, ведя подготовку к ней. Думают, что смогут выйти из этой войны победителями. Это, конечно, полное сумасшествие. Потому что из этой войны и они тоже не смогут выйти победителями. Многие из них погибнут вместе с миллионами или даже миллиардами других людей. "Рука" есть, но это рука слепых людей. Они не могут, не знают, как управлять ситуацией. Они предпринимают попытки управлять, но эти попытки очень опасны, они даже более опасны, чем сами катаклизмы» [О турбулентных процессах в современном мире размышляет Джульетто Кьеза, президент политической лаборатории “Альтернатива” // http://dimetilami.livejournal.com/251132.html. — М., 2013].

Выходит, стало быть, с одной стороны, в лице самого производства как способа существования модерна и постмодерна, а с другой, в лице его рафинированной идеологии, либерализма, вывод относительно человека и человеческого, тем более, в перспективе будущего один и тот же. Человек — «не мытьем, так катаньем» — должен быть уничтожен, заменен, «превзойден». А вместе с ним — и мир, какая-либо перспектива спасения. Производяще-капиталистическое движение, утверждающееся с Нового времени на либеральных путях, отвергает Бога, традиции, общины, этносы, «царства», всякие надчеловеческие структуры (включая общество, семью, иные социальные институты, мораль, религию). И, вполне логично раскручиваясь, данное движение в лице либерализма доходит до «освобождения» человека («индивидуума») от любого сдерживающего начала. Поскольку отныне никакая другая реальность, ничто ему (человеку) не помеха, Единственно, что «сдерживает», ограничивает, выступает он сам. Сегодня мы можем воочию засвидетельствовать, как либерализм не на словах, а на деле избавляет человека «от самого себя» [Дугин А.Г. Либерализм — угроза человечеству // Профиль, М., 2008. — № 12 (31 марта). — С. 38]. Больше того. Всецело служа силам производящего зла, он, вконец запутывается, потерял ориентиры, сеет лишь безысходный ужас, несет миру погибель. И при всем этом, — настаивает на своей «непогрешимости», монопольное владение истиной, в отсутствии себе альтернативы, в том числе касательно обретения достойного и спасительного будущего. Нет ничего более кощунственного в этом самомнении! И, тем не менее, мир поставлен (как бы «заколдованный » в производящем оцепенении) считаться с данным фактом. Несмотря на означенные и другие негативы, либерализм заручается поддержкой, симпатией весьма немалого круга приверженцев, в том числе со стороны, готовых отдать за него далеко не только голоса...



Итак, с полным исчерпанием способа каким существует современная история, мир, человек, следует в известном смысле заключить: наступил «конец истории», движение нашего мира уперлось «в стену». Перспективы открытия и вовлечения в производство новых ресурсов, в том числе отчеловечных, обеспечивающих дальнейшее (инновационное) развитие, призрачны. Вместе с тем «не срабатывает» и, вроде бы, простая установка (какой бы благой желательностью ни отдавала) на то, чтобы воспользоваться с умом, — по-человечески, — не хищнически, не частнособственнически, преследуя эгоистические цели гонки наваров, — уже наработанными, располагаемыми возможностями. Ведь не от «хорошей жизни» глобалократия решает прибегнуть к означенным путям депопуляции населения планеты. Повторимся, господствующие производственные отношения и скрепы все это никак не позволят. Ничто не поможет. Точно также бесполезны располагаемые средства, воззрения, установки, насыщенные все тем же экспансионистским духом, регулировать деятельность современной экономики. Пользуясь наработанными в производстве «инструментами», устремлениями, формами поведения, «благими намерениями» и т.д. утверждать счастливый мир, — означает не только неминуемость скоропостижного коллапса, но ускоренное его приближение.

А так сказать, «человечные», стало быть, ответствующие бытию, справедливые и т.д. средства, формы деятельности, устройства жизни на планете, — будь даже известны, — окажутся не только невостребованны, но также не реализуемы. Ибо господствующие смысложизненные ориентации, убеждения, ценности, главное, подсознательно-волевые устремления людей, насквозь опроизводствленные, не приемлют эти человеко-бытийные средства и формы. Обыкновенные попытки обращения к ним лишь выхолостит их смысл, содержание: они обесчеловечиваются, разбытивляются, опроизводствляются, уподобляются уже наличным. Разве можно в такой ситуации, при господстве безбытийных и бесчеловечных установок и форм деятельности рассчитывать на подлинную справедливость, свободу, благо людей, на утверждение человека в связи с бытием, на всестороннее развитие, гармонию его с природой? Разве не нависает над миром и планетой в целом от всего этого крайняя опасность?..

sgaliev

Очень понравилась публикация Калашникова, Время идеологий прошло



https://forum-msk.org/material/news/15546269.html



Даже считаю это авторское выступление одним из лучших в последнее время!..



И все же. Время конца идеологии, или просто «конца идеологии», вообще-то, вещь не новая. В истории человечества таких периодов сколь угодно. Больше того, когда народ, сообщество (вплоть даже до технологического) упирается в глухую стенку, — дальнейшее движение располагаемыми средствами и идеями больше невозможно, бессмысленно. Ибо дискурс исчерпан, нечего больше сказать, начинается непрерывное топтание и, соответственно, деградация (все это Калаш указывает). Вот, тут-то и приходит конец "идеологии", независимо, как ее понимать.

Кстати, вместе с ней настигает и великая опасность, грозная участь "конца света". Так часто (и всегда было, есть). И, что интересно, выходы из такой ситуации тоже, так либо иначе, изысканы. Есть они!

Чего стоит в этом смысле _великая истина", открытая Великим Буддой, больше, предложенная им "восьмиступенная колесница"...

Как известно, великий Будда, восемь ступиц колесницы на благородном срединном пути к спасению, счастью, соответственно, подлинной человечности и событийности, складывал из «праведного стремления» (готовности и решимости), «праведного усилия», «праведного воззрения» (чувства, мысли, понятия, установки) «праведных слов», «праведных дел», «праведной жизни», наконец, «праведного самообразования» (созерцания бытия, соприсутствия последнему, самоуглубление, превращение себя в событийное человеческое бытие). В этом смысле его Бенаресская речь — это во многом речь к нам, сказанная, увы, очень и очень давно, но так, все же, верно!..

Только, разумеется, камуняка не может позволить себе тапасировать, убегать от жизни, самоспасаться, как это выглядело истиной в предлагаемое Буддой время и, вообще, в индийско-культурной традиции. Напротив! Камуняка призван все глубже погружаться в мир, все полней прониматься им. И, служа миру, — снискивать свободу самому себе, свету, событийности, стало быть, высшей человечности. Он должен, способен преобразовывать осваивающе с бытием лики действительности, исцеляя ее от настигших «болячек», бед, заботясь о ее целости, сохранности, росте и множении. Только на этих путях человек не только не теряется, но, что замечательно, — все полней обретает себя вместе с бытием. Лишь так он подлинно счастлив.

Что бы ни говорили, как бы свысока ни смотрели на открытие великого Будды, — здесь глубочайший и сокровеннейший опыт, имеющий силу применительно к любым ситуациям, независимо от времени и места. Надо лишь верно его увязать с текучкой, с моментом, его конкретизирующим.

С этим величайшим открытием перекликается другое: открытие _спасения_. Последнее, как гласит его открыватель, непременно приходит именно в миги величайшей опасности (на которую, кстати, подвигает и четверичная истина Гаутамы).

Сказано же: "где безмерная безвестность, опасность, там и спасение". И это не пустое словосочетание, не просто досужий бред...

А что есть спасение, откуда оно приходит?

Да, спасение приходит от бытия. И бытие, как раз, и есть спасение.

Весьма важно при этом верно понимать бытие. Но, как бы ни понимать, как бы ни просто это было, верно одно: для открытия бытия, для встречи с ним, для пути к бытию нужно, прежде всего, отказаться от самого себя, — от своей самонадеянности, "зацепок", «хотелок», своемерия, от веры, что ты тут устроитель дел и вещей, что ты тут все решаешь, будучи мерой всех вещей. Того хуже дело, когда и себя то понимаешь извращенно, отчужденно (так, как Калаш показал: дебил, клиповщик, одномер, тупая скотина, манипулируемая «вещь», поставка производства...).

А ведь именно такое, антропоцентрическое (субъективное) понимание насаждает в нас сплошь да рядом тот способ существования, коим мы живем вот уже несколько сотен лет. Именно он оторвал нас от бытия, превратил в некие самодостаточные атомарные «вещи». Этот способ существования устроил шизофренически нашу психику, сознание. От него все беды, претерпеваемые нами. Он вверг современный мир в тот самый всепланетный интегральный кризис, о котором так хорошо повествует Калаш, что я это за хрестоматию принял... И способ существования данный есть не что иное как производство, производящая практика.

Неотъемлемым атрибутом ее является капитализм, присваивающее мироотношение, со всеми, вытекающими отсюда, негативами, особенно обострившимися сегодня.

Калаш и многие авторы довольно емко живописуют современный глобальный кризис. Они далеко идут в заключениях относительно последствий, будущего, которые они уготавливают миру, но, черт возьми!.. Верно, почему-то, ребята застревают, ища причины кризисности в каких-то второстепенных вещах. А до сути, — до выведения его из производства, до показа, что это самое производство в первую голову зашло в беспролазные тупики, — ну, никак не доискиваются. И, что интересно, описывая локальные кризисы (неотъемлемый сопроводитель капитализма, производства вообще) они-таки, увязывают их с производством. Но, поди же, как-то увиливают от такого подхода при рассмотрении общепланетарного кризиса.

Оно, конечно, можно их понять: просто руки не доходят. Это пока опишешь, как метрополия, империализм всяко изощряется, нагнетая кризисы, — до производства и не успеваешь добраться. Тем более, ведь и империализмы всякие — они же порождения данного производства. Но, тем не менее...

Вот, и в этой публикации. Калаш прекрасно описывает царящее время кризисности, обусловленное им, состояние умов, человека. Говорит о симптомах «конца идеологии». И что же, — каким образом выйти из него предлагает?

а предлагаются те же пути, причем, избитые, взятые хрен зна из каких прошлостей, которые некие адольфы или дучи с франклинами прошли. Правда, Калаш пытается их разбавить достижениями своих «гравилетов», «экранопланов» и всяко иных технологических монстров. К тому же, — второй или третьей волны.

Где-то он говорит и о технологиях четвертой волны. Но, опять же, опроизводствляя их, низводя на третий уровень. Одним словом, не поднимается парень за пределы технологий производящего (безбытийного) толка. Сам безоговорочно безбытийничает (в теории и на практике)...

Но, вот же: обратившись к бытию, поняв, что не человек в мире хозяин, что любое начинание свое он, так либо иначе, вершит лишь при участии бытия, что в любом творчестве (в том числе созидания новых техник, использовании их), — везде он не безоговорочный автор и субъект, но самое большее мастерский (маэстерный) помощник бытия в этих делах, — как бы он (человек) продвинулся по части спасения, по части преодоления производящей своей порабощенности. Как бы он далеко пошел на путях утверждения постпроизводящести. Сколько бы тогда новых возможностей открылось ему, в том числе по части творчества новых идей, новых идеологий, новых миров...

sgaliev

Прекрасная публикация!



https://forum-msk.org/material/society/15561466.html



Мне всегда нравятся выступления многоуважаемого автора! Мало найти сегодня тех, кто так ясно, четко, главное, верно и глубоко хватает быка за рога!...

Да, во многом согласен с написанным, просто чувствую как свое, правда!



И, все же! Вот, когда делаются отсылки на современную технику, - что она спасет, что с ее помощью можно будет оседлать "обезьянью потреблятскость в человецех, - это, думается, прежде времени так полагать. Современная техника (второй и даже третьей волны - сплошь производящая. ДРугое дело техника четвертой волны, так называемая конвергентная техника, технология!). Однако, для совладания с ней производяще живущий человек принципиально не готов. Потому, кстати, известные пробуксовки с освоением ее.

Вообще, делать ставку на технику, - какой бы ни была, - неверно! Все в человеке, все упирается в него! И автор об этом ведь и говорит, черт возьми!

Но ведь человек - это не просто совокупность всяких там частей (даже био-физиологических), засунутых в кожмешок, не двуногая обезьяна. Человек - это и способ его существования, то, что он делает, как живет, чем живет.

А ну-ка, спросим себя: так ли потреблятствовали люди в древности, даже в Средневековье? Мог ли позволить себе афинский гражданин те подлости и гнуси, которые мы нынче можем ждать сплошь да рядом?

И ответ один: нет и нет. Афинянин многое из тех гадостей, что вершит современный чел, не позволил бы себе!

А почему, спросим еще раз? А потому, скажут нам, что он существовал иначе, нежели мы теперь. Да, и он к Богам относился несколько не по-христиански, запанибрата был с ними, язычник, шо скажешь... В этом смысле он даже похож на нас.

И все же, и все же! Видно-таки, то, что современный человек стал столь гаденистым, нужно искать не в его голове, не в желудке, не ниже и в сердце даже, но, - по-марксистски: в способе его существования.

И, вот, тут-то мы и обнаружим, что древнянин существует, творит, поступает, создает себя и вещи принципиально иначе, нежели наш современник.

Последний создает означенное, мыслит, относится к вещам производяще. Отсюда и капиталюжность, вся, связанная с этим гадость, превращение человека в обезьяну.

Древний же человек никак не производил. Во всяком случае, - так, как мы сейчас. Он тогда так создавал потребное, так жил, что постоянно оглядывался на Богов. Больше. Он ясно давал себе отчет в том, что является лишь помощником в том, что творится, создается. ,Подлинными творцами, создателями являются именно Боги. Он, самое большее - лишь приставлен к ним. Причем, и тогда уже были умники, которые Богов понимали символически, метафорически, подразумевая под ними мать-природу…

Если кто из вас, друзья, как-то познакомится с тем, как Аристотель рисует процесс создания чаши в мастерском труде, - как раз, и увидит сказанное мной. Можно, к тому же, далеко не ходить к Аристотелям. Достаточно просто познакомиться с небольшой вещицей Хайдеггера, "Вопрос о технике". Эта замечательная работенка, уверен, произведет во всех, кто вньимательно ознакомился с ней, настоящую революцию. Вот, ее-то эта статья во мне и произвела. Потому-то я, вот уже надцать лет живу, брежу, пытаюсь толкать эту самую идею непроизводящего характера того, как призван жить, созидать себя и свое окружение человек. Именно это непроизводящее существование ( постпроизводящая практика, произведение и есть тот мостик, тот путь, который только и способен вывести современного человека из тупиков, куда загнало производство.

Нужно, стало быть, быть последовательным в своем материалистическом подходе к жизни. Уж коль скоро мы видим, что современный человек сошел с копыт, то ведь причину этого нужно искать не в его голове, не в физиологиях, вплоть до нахождения в нем троглотистского отношения к действительности. Нужно это искать в способе существования человека. Он меняется, - меняется и человек, мир меняется. Скажи, как ты существуешь, и я скажу, кто ты и хто у тебя "гипонамать!!!".

Кстати, и с информацией и информатизацией в производящих условиях обстоят дела весьма кепсько. Да, когда к информации относятся «вещно»-потреблятски, когда она выступает предметом купи-продайности, нормально обиходовать с ней ньевозможно. Лишь произведенчески-осваивающий подход высвобождает информацию с информатизацией на подлинный свет, на подлинное служение человеку и миру...

sgaliev

Неплохая публикация Леонида Развожжаева

https://forum-msk.org/material/politic/15585096.html


не нравится, как автор говорит!
Действительно, всякие там "диктатуры пролетариата" - это "история", старина глубокая". И в какой-то мере даже случайность, чтоб в стране, где, собственно,
и пролетариата как такового не было, - он лишь становился, рос, - да произошла революшен. А сами большевички, вообще-то, были разогнаны и распылены по всем весям необъятной...
Надо бы быть благодарным «обиженным» старообрядцам и притесненным евреям, что они нам революшены устроили. Нынче нету ужо Морозовых. Хованщину заново не организовать. А потому, даже пугачевщину не организовать...
Верно, и евреям черту оседлости не навязать. К тому же, чтоб их родители были банкирами да мошновладцами.
К тому же, и с пролетариатом нынче чтой-то стало невразумительное: нету того пролетария, которого Ленины знали: он просто эпсилон стремящаяся к нулю. А потому,
коль скоро держаться за термин "пролетариат", его нужно насытить весьма обновленным содержанием. Оно-то и делает бессмысленным всякие там диктатуры, ибо
пролетарием становится (объемлется) все население практически.
С третьей же стороны, неверно, что капиталисты чужды демократии и даже социализму. В конце концов, в Западной Европе мы уже видим реальные образцы социализма. Пусть он, вроде, не тот, но, как бы там ни было, социализм.
И капиталисты сами объективно заинтересованы в нем.
И, уж конечно, социализм без демократии, без развития демократических начал - ничего не значит.
Потому, верно, шаг за шагом, наращивая элементы демократии (другими словами, общенародности, общественности, справедливости), можно действительно, двигаться
Вперед.
Верно, и демократии управления добиться и демократического участия трудового коллектива в делах предприятия, да и децентрализацией, демонополизацией власти,
собственности, - многого можно добиться, преобразовать неспешными и не суетливыми шагами. К тому же, - не забывая о справедливости.
Точно также вполне можно и нужно будет преобразовывать производство, - используя информатизацию конвергентные технологии, развивая "человеческий капитал",
подлинное потребление, вымещая присвоение освоением и т.д. Так, глядишь, сможем, если с умом идти, перевести способ существования человека на произведенческие
рельсы...

sgaliev

Только что прочитал публикацию Дмитрия Черного:

https://forum-msk.org/material/politic/15605678.html

Как-то тяжело написал, из рубрики «Тяжелая романтика», что ли...

Да, тяжело и грустно одновременно!
О Дзержинских делах и временах, видать, уже легко, без недоуменной растерянности не напишешь. О «гренадах», - и то, как-то живей, светлей...
И не легче от того, что Дзержинские - то великая правда,
правда горькая, великая, - увы, в нынешности никуда и не вместимая!...

А почему? Да просто потому, что уж дюже мы измельчали по тем меркам...

И, тем не менее, жить-то надо! А жить, - значит, что-то делать, грести. Иной раз ужо и не ясно на чем плыть, куда, - смутно как-то все!..
Но ведь проза жизни, возможно, всегда такая: непритязательная, скучная, мелочевная, вся в каких-то болячках-родинках, серостях... Хотя, видимо, надо говорить о различных градациях "серости"...

И, видать, так, в нашей, уж дюже особой серости жить придется очень долго. Возможно, из этого и не выбраться. Во всяком случае, когда, где и как придется
"на тот бережок" попасть (да и есть ли он?), - кто знает???

Серая, нудная работа, - кто знает, где враг, где друг, что делать, чего нет, - - вот, мы теперь где...
И среди этого мушиного сборища, все же, "шмели" должны быть.! Иначе ведь - полнейший беспросвет!.. В это надо верить, надеяться!

sgaliev

Спасение. Некоторые установки



Продолжим наше движение, прерванное на сообщении 305. Напомним, как мы закончили его, чтобы, как бы включившись, двинуться дальше.

С полным исчерпанием способа, каким существует современная история, мир, человек, следует в известном смысле заключить: наступил «конец истории», движение нашего мира уперлось «в стену». Перспективы открытия и вовлечения в производство новых ресурсов, в том числе отчеловечных, обеспечивающих дальнейшее (инновационное) развитие, призрачны. Вместе с тем «не срабатывает» и, вроде бы, простая установка (какой бы благой желательностью ни отдавала) на то, чтобы воспользоваться с умом, — по-человечески, — не хищнически, не частнособственнически, преследуя эгоистические цели гонки наваров, — уже наработанными, располагаемыми возможностями. Ведь не от «хорошей жизни» глобалократия решает прибегать к означенным путям депопуляции населения планеты.

Повторимся, господствующие производственные отношения и скрепы преодолеть роковые тупики и инфернальное падение никак не позволят. Ничто не поможет. Точно также бесполезны располагаемые средства, воззрения, установки, насыщенные все тем же экспансионистским духом, регулировать деятельность современной экономики. Пользуясь наработанными в производстве «инструментами», устремлениями, формами поведения, «благими намерениями» и т.д. утверждать счастливый мир, — означает не только неминуемость скоропостижного коллапса, но ускоренное его приближение.

А, так сказать, «человечные», стало быть, ответствующие бытию, справедливые и т.д. средства, формы деятельности, устройства жизни на планете, — будь даже известны, — окажутся не только невостребованны, но также не реализуемы. Ибо господствующие смысложизненные ориентации, убеждения, ценности, главное, подсознательно-волевые устремления людей, насквозь опроизводствленные, не приемлют эти человеко-бытийные средства и формы. Обыкновенные попытки обращения к ним лишь выхолостят их смысл, содержание: они обесчеловечиваются, разбытивляются, опроизводствляются, уподобляются уже наличным. Нечего и говорить в такой ситуации с господством безбытийных и бесчеловечных установок и форм деятельности о подлинной справедливости, свободе, благе людей, об утверждении человека в связи с бытием. Разве возможно здесь всестороннее развитие человека, гармония его с природой? Не нависла ли над миром и планетой в целом от всего этого крайняя опасность?..

А от нее, поскольку несет тотальную смерть, конечно же, надо спасаться. Спасение, в свою очередь, может быть двояким. Или бегут от опасности (причем, доступными, негодными средствами), или преодолевают, устраняют ее. Поскольку же, бежать некуда, ибо опасность глобальная, всеохватная, всепоражающая, остается второй вариант.

Нужно, стало быть, с нависшей опасностью что-то делать ради спасения. Хорошо бы, преобразовав, превратить даже в защиту, фактор дальнейшего движения (больше, интенсивного) человека и мира.

Может, прежде всего, самому человеку преобразиться, дабы опасность исчезла, перестала быть таковой? Мы, между тем, выяснили, что нависшая смертельная опасность есть прямое порождение этого самого человека, его дел. Так что, если нам удастся в целях устранения означенной опасности изменить по-настоящему человека, тогда она просто исчезнет. Но, в том-то и дело, что как бы мы ни изменяли человека, чем, собственно, в последнее время и занимались, что свидетельствует вышеизложенное, Мы лишь нагнетаем опасность. На самом деле. Всегда в результате наших манипуляций, как бы человек ни преображался, он лишь множит опасность. Не означает ли это, что сам человек, как раз, выступает данной опасностью. Ведь не случайно же, проведенный на предыдущих страницах анализ общепланетарной кризисности подводит к такому выводу, вроде, с очевидностью. Что наибольшая опасность, которую являет современный мир, это сам человек, как показывает анализ, буржуазное сознание воочию и давно убеждено. Потому и предпринимает всевозможные попытки «преодоления человека» путем его видоизменения, вплоть до полной замены.

Однако, данное сознание, не понимая сути человека, постоянно впадает в одну и ту же ошибку. Совершая потому ложные манипуляции над человеком, оно лишь деградирует его, превращает в того самого «монстра», сеятеля смертельной опасности сегодняшнему миру. Этого «монстра» предстоит «преодолеть» не столько из-та того, что он уж дюже «мелок» (Ф. Ницше), сколько в силу несомых им разрушительных негативов, инфернальных опасностей.

Между тем, дело, по сути, в том, что пытаясь изменить, подменить человека, буржуазные теоретики и практики сохраняли устои-основания, из которых этот самый человек вырастает. И, поскольку эти основания, устои сохраняются, какие бы изменения ни вносились в человека, как бы его ни видоизменяли, дополняли и проч., он, тем не менее, вырастая, видоизменяясь, вновь и вновь является миру все тем же, все той же крайней опасностью. Причем, в растущей мере.

Но что это за устои-основания? Разве не следует начать с них в делах преодоления опасности? К тому же ведь, мы прекрасно знаем их, о них только и ведем все время наш разговор. Да, это тот фундамент, на котором возводится как само современное общество, так и соответствующий человек. И этот фундамент называется не иначе, как «производство», «производящая практика».

Должно быть понятно, с другой стороны, опасность, нависшая над миром, сама по себе не существует. Она есть следствие, результат соответствующих процессов, которые вызвали, обусловили, поддерживают и создают ее. С этими же условиями мы разобрались, выяснили: главной, основополагающей причиной-фактором всех данных процессов, как и самой роковой опасности, выступает, снова-таки, производство, производящая практика. Больше того. Мы установили на достаточно большом материале, что жить дальше производяще, в чем бы это ни выражалось, включая человека, невозможно. И, если даже мы изменим человека, выкорчевав из него, вроде все «буржуазные «нехорошести», но оставив нетронутым производство, ничего не добились бы. Производство, в зависимости от степени своей развитости и приводит в жизнь человека, которого надо преодолеть», ибо он несет лишь беды. Возможно даже это связано с тем, что таким, вот, путем производство в лице человека-разрушителя как бы самопреодолевается, будучи чем-то безбытийным, терпимым бытием и умещающимся в бытии лишь до поры до времени. Во всяком случае, именно этот вывод следует с необходимостью, наблюдая за тем, что вершится в современных условиях с человеком и его производящими деяниями...

Что производство всецело насыщает сознание и активность живущих в его условиях людей, стало быть, детерминирует их деструктивную активность сегодня, очевидно. Ведь производство пребывает не где-то там, за пределами современного человека, оно и внутри него. Во всяком случае, сегодня оно, считай, повсеместно в мире. Человек тоже есть сущее производящее. И, что бы ни вершил он, творит производяще.

А потому, Хоть и верно, что с человека следует начинать любое обновление жизни, но еще верней, чтобы это начинание было приложено к главному, основному, фундаментальному, к способу существования, коим выступает наш человек. И этим главным, фундаментальным, способом существования современного человека, несомненно, выступает производство, производящая практика. Потому-то, преобразовывать человека (в нашем случае, современного), его мир нужно, приступив, прежде всего к преобразованию его практики. Так, преобразуя производство, в том числе в самом человеке, нам удалось бы выйти за пределы производства. Как понятно, преобразуя производство, мы непременно изменим, переделаем и самого человека. В том числе выведем его за пределы производства, и он станет существовать уже непроизводяще, но постпроизводящей практикой.

Производство, стало быть, всенепременнейше следует радикально преодолеть преобразованием. Но, спрашивается, каким таким преобразованием? А какое «преобразование» нам известно? Не такое ли, что тоже, как и все в современном мире, носит производящий характер? Если да, то разве можно будет преобразовать так производство, чтобы не остаться в нем самом, чтобы удалось выйти за его пределы? Что это конкретно значит, что делать? Что предстоит предпринять для спасительного выхода из обрисовавшегося тупика-противоречия, роковой опасности? Какие первые шаги следует предпринять?

Несомненно, — предстоит нечто исключительное. Впрочем, и не очень. Нужно просто возвыситься над (чем быстрее, тем лучше) производящими пределами. Причем, — везде и как только можно, но только не механически. В каком-то смысле впрямь, Предстоит путь, в общем-то, достаточно простой. И человечество, люди в аналогичных тупиково-губительных ситуациях, так либо иначе, по-своему, шли им. Правда, — приняв во внимание несомненную историческую беспрецедентность и сложность нынешней эпохи с ее накопленными коллизиями, завалами безвыходности, — нельзя не признать: предстоящие, крайне насущные, спасительные шаги выхода не так уж и просты.

Спросим еще раз: в чем, все же, данные «шаги»? Как и куда следует покидать производство? Не есть ли он горе известный путь вытаскивания себя самого «за собственные волосы из болота»? Если, далее, этого не достичь производяще преобразовательной деятельностью, то какая такая преобразующая деятельность нужна? Существует ли она, вообще? Означает ли она безоговорочное преодоление производства? Значит ли, что постпроизводящая практика не будет иметь ничего общего с производящей? Что являет собой эта практика? Как конкретно она должна и может утвердиться? Вместе с тем, на какую такую «простоту» спасительного пути мы намекнули?