Олег Павловский

.

Долбодятел...

_________________________________________


.

__________________
– Палач! Ты помнишь Нюрнберг?

sgaliev

Какая-то странная вещь!
Вот, задаю в поиске на форуме выражение "коммунизм", - и что же? Пока "искатель" определится с этим выражением, найдет какое-либо упоминание про "коммунизмы", - целая вечность проходит с тягомотинами. Вроде, на каждой строчке со страницей здесь (на форуме) должно блистать-звучать-греметь "коммуньизм", - ан нет: местный браузер не может найти его.

И, вообще,как смотрю, люди тут - кто во что горазд: каждый лепит-тянет свое "Муму", - а "коммунизьмов"-то и кот обчелся через заднюю лапу!..

Если и говорят о "коммунизмах", - какая-то несусветность течет, волнится, чрез берега лезет.

Скажем, что коммунистического несет тема "Коммунизм шагает по планете"? это же хрень ньесусветная. К тому же, одно начинающая, а другим вершащаяся!

Да, как-то обходим мы стороной ентот "коммунизьмь"... Между прочим, и дедушко-Зюская команда тоже, что-то вокруг да около мельтешит. А прямо в лоб, - "тишь да гладь!" (Маяковский). А ведь Коммунистической партией зовется же!!!

Я, все же, доволен, что тянул и вытянул-таки ком. лямку как след! Удостоверяюсь в этом, прочитав по ходу дела, при оправке сюда, на форум своии поделки, кой-какие вещи, прежде не попадавшиеся....
Да, народ уж дюже поостыл в ком. направлении, - эт верно! Собственно, и предлагаемое мной, - оно ведь, тоже, довольно иначится в сравнении с классически-задогматизированным.

Тем не менее, убежден, уверен, знаю: предлагаемое мной - самотошный и подлинный путь! Он с легкостью преодолевает и обходит тупики и нелепицы, куда впадает попытка осмысливать путь вверх, в будущее, линия, продолжающая догматическую практику и теорию. В этом отношении примечательна (кстати, очень даже глубокая и интересная)( книга Петербургских авторов, вышедшая еще в 2003 году под названием "Будущее за обществом труда".
Авторы как-то даже стесняются использовать термин "коммунизм", - такие себе "осторожненькие!...

Собственно, я их понимаю! Сам ведь на своих "неосторожностях в проклятые девяностые не раз прогорал, пытаясь открыто марксистского "Россинанта"оседлать, да в "Парнасы" пробраться!...

Ну, "Бог из им", як то кажуть на Украини...

А теперь, к Тебе, все же, Олежек.

Как понял, Ты прочитал мой текст, - и за то спасибочки! А то ведь другие на это даже не спроможны...
То же, что тебе сказанное мной не по нраву пришлось, - тоже понятно. Оно иначе и не могло быть, судя по тому, какую херь толкаешь нам тут. Правда, пользуясь ветошью, от давних "тряпок". Говорю так, поскольку нападки, кои Ты вершишь на ком. идеи, на основы их, - они совершенно не новы...

Что же, оно, тем не менее, не принижает тебя: думаешь, значит, что-то в голове крутится. У других ведь и того не найдешь. Все уже из позвоночника и второго мозга вершится. Потому, - лишь переживается, чувствуется, аффектируется... Мысли не рождаются...

Что же, мож, оно по-твоему так оно и выходит, голубочек!
🔦!
Вот, дарю тебе фонарик - мож, что поищешь да найдешь! Глядишь, засовеешь!

Олег Павловский

.

Алиев, ты бы хоть говорить научился по-русски, что ли?

.

__________________
– Палач! Ты помнишь Нюрнберг?

sgaliev

Дорогой, мне и без русского хватает языков! Ты и десятой доли того ((тех языков), что я знаю, не тямышь!

К тому же, говорить на русском нынче ужо и не модно. И сам он превращается в некий суржик нагло-секского.
Как вспомнишь, так и вздрогнешь от всяких там кешбеков, фриков, фейков, рьазных мобов и остальной прочей хери, без коих и русский уже не русский!

Прошли времена, когда некто мог бы сказать:

"Я русский выучил бы за то,
что на нем говорил Ленин"

Ты, засранец, куда Ленина дел? Какогло рожна тебе русский? Что с ним будешь делать? Тупеешь, дебилизуешь, хереешь. Посмотри какой херью ты заканчиваешь свои "ёпусы".
Была в мозгах одна извилина (в раннем детстве) - и ту мыши просрали (как не успел повзрослеть)!

Олег Павловский

.




.

__________________
– Палач! Ты помнишь Нюрнберг?

sgaliev

На твое сообщение, голубок, олежек, надо бы не отвечать, предварительно послав куда, дальше Макара.
Однако, пользуясь случаем, как бы продолжу разговор относительно русского языка!

Ваша либерастическая политика, ведомая из Кремля, привела к тому, что сегодня русский язык весьма кукожится! Говорящих на нем в современном мире, пока еще ассимптоматически меньшает. Скоро дело пойдет по геометрической.

И станется так, что, действительно, трудно будет найти нормально владеющего русским.
Ко всему прочему, это, к тому же, поскольку и внутри страны ведется образовательная политика, которой народ намеренно дебилизуют, растлевают!

Вот, и выходит уже, как следствие, что среди плодящихся дебилов, читающих книги, катастрофически меньшает по сравнению с тем, как это было в СССР ( страна была с самым читающим в мире народом).

Журналы убывают по покупательности, и тиражу, и содержанию, и ассортименту. Правда, всяка гидота из области растлёна - ой как бурлит!.. Те, шо- таки, выходят, - таку херьь несуть, настолько снижают планку мозгов, что, действительно, никогда бы не брать их в руки.

Следующий момент. Народ разучивается грамоте. Говорю это, между прочим, как преподаватель (со стажем немалым).

И последнее (хотя, можно продолжать). В мировой паутине, где-таки, еще продолжается русское вещание, все больше пробивает себе дорогу совершенно иной язык-мозготрах (кстати, не только так называемый "олбан), но другой, птичий, глухонемой, рыбий, где слов, вообще, уже не надо. Достаточно располагать одним "щупальцем" в виде бывшего большого пальца, дабы Льва Толстого запоясить...

Вот, и Ты, как гляжу, все больше скатываешься к такому пользованию rusish. Талдонишь себе одно и то же ( по одному и тому же дуплу, приговаривая, аки попугай, одну и ту же херь-прибаутку, сопровождая каждое сообщение.
А ведь,признайся, тебе ужо немало лет: вроде, на пенсии сидишь, не так ли?

Ты знаешь, когда еще не придумали автопилот для ракет, вместо него сажали перед экраном голубка. Если ракета отклонялась от цели (по траектории), на экране появлялось зернышко. И голубок тут же тюкал его своим (что у тебя вместо носа). Ракета возвращалась на круги своя.

И, что интересно: голубок делал промашку (клевал по ошибке или пропускал "зернышко") из 75000 разов лишь единожды!.. Вот, и ты клюешь подобно, дорогой!

Олег Павловский

________________________________________

Приятно иметь дело с полиглотом.
Все-то он знает, все понимает!





.

__________________
– Палач! Ты помнишь Нюрнберг?

sgaliev

Некоторый итог осмысления практики как способа событийного бытия человека в мире


Итак, мы завершили свой обзор практики. Разумеется, он довольно беглый, поверхностный, весьма далек от полноты охвата предмета. И даже — в обозначенном плане и привязке к событийному человеческому бытию. Достаточно сказать, что ряд важнейших аспектов проявления и реализации искомого просто выпал из нашего поля зрения.

Достаточно сказать, что без одновременного и подобающего осмысления человека событийного человеческого бытия, — того, кто выступает субстратом, скажем так, «материей», коль скоро «практика» есть относительно него «движение», — вряд ли о последнем можно составить вполне адекватную картину. Между тем, о коммунистическом человеке в нашем исследовании речь шла постольку, поскольку, далеко не предметно, последовательно и целостно.

Тем не менее, смеем надеяться, в плане раскрытия, преследуемой в теме цели, задачи реализованы. Мы описали практику в общем виде, как исключительно своеобразный способ существования высшей формы организации материи, человека и структур, коими он выступает. Наш анализ искомого предмета осуществлен в свете и форме осваивающего мироотношения. Именно данный подход позволяет понять практику как единый, многосторонне развернутый, исторически конкретный, человекобытийный, культурно-сознательный, предмето-и человекосозидательный процесс, принципиально отличный от всевозможных обнаружений материального движения.

Пребывая в историческом становлении, практика отливается двумя известными типами самореализации: произведением и производством. Они связаны между собой диалектикой отрицания отрицания. Причем так, — что производство выступает здесь первым отрицанием, отрицательным практики как таковой. Произведение же выражает именно исходный и отрицательно-отрицательный (т.е. положительный) момент данного движения. Следовательно, — подлинность того, чем практика как таковая есть в конкретно-содержательной всеобщности, преодолевающей свои односторонние, ограниченные обнаружения.

Выше мы не случайно уделяли большое внимание производящей практике. Вообще, о ней не мешало бы еще повести особый и основательный разговор. Как понятно, она сегодня более всего доступна осмыслению. Вместе с тем, чрезвычайно актуальна, являя способ существования современного человека в мире. Другими словами, мир, общество, действительность (являющиеся буржуазными), коими он живет. Ведь без знания способа существования последних ни понять, ни нормально жить, совладать с ними невозможно. Тем более, проблематично понимание механизмов устройства, движущих пружин их исторического становления.

Самое главное, не ведая способ существования человека наших дней (а это, не забудем, производящая практика), — можно ли рассчитывать на улучшение, преобразование наличных порядков с целью устранения нагроможденных тут «завалов», коллизий, глобальных проблем? Разве удастся формировать, растить в человеке человечность, со-присутствие бытию без серьезного разбирательства в практике, которой люди живут и которую предстоит упразднить? Наконец, без основательного постижения ее способен ли человек усмотреть свое будущее, подлинные смыслы и призвания бытия?..

Сосредотачивая ближайшее внимание на производящей практике, мы, все же, так либо иначе, старались, — в том числе через сопоставительный анализ, соотношение, экстраполяции, усмотрения, — касаться, предшествующих производству и преодолевающих его, исторических данностей практики, выражающих произведение (освоение). Верно и то, что делали мы, как первое, так и второе, в общих чертах, постольку, поскольку, не углубляясь в существо дела. Особенно мало сказано о постпроизводящей практике (втором подтипе произведения, осваивающем произведении) за ее пока еще не воплощенностью, к тому же, труднодоступностью. Вот почему эта осваивающе-произведенческая практика (освоение) описана преимущественно не столько в положительном, сколько отрицательном плане: как противостоящая производящему способу человеческого существования.

Между тем, именно она является в высшей степени значимой для современного человека и мира. В ней кроется их подлинное будущее и спасение. Лишь, став на путь осваивающей практики, живя, преобразуя и обновляя мир в ее горниле, человек высвобождается из плена производящей обреченности, обретает самого себя, подлинный смысл бытия. Оно и понятно. Ведь осваивающая практика — самая развитая, потому, снимающая предшествующие свои формообразования, данность специфически-человеческого бытия в мире, какими бы феноменами и действительностью последнее ни представало. Выражая подлинность, суть вещей, обеспечивая их адекватную пространственно-временную и смысловую явленность, освоение в обозначенном плане есть, в конечном счете, высшее и всеопределяющее мерило любого сущего. Причем, — не только в отношении человека, но и самого себя, в связи с иными вещами, бытием и временем, по истине.

Вообще-то, каждое сущее в мире — и по своему бытию, и в понимании человека, — с самого начала открывается, находит себе континуально-смысловые значения и реализацию, благодаря практике. Но, поскольку осваивающая практика сегодня представляет предельное развитие практики, по крайней мере, в протекшей истории мира, она (осваивающая практика) и является наивысшим критерием не только вещей и деяний людей, но и самой себя в процессе собственного становления. Нет ничего в действительности, — будь то явления прошлого, настоящего или будущего, пребывай они на Небе или на Земле, — по поводу коих человек не призван был бы в данной практике «находить истинность, мощь, посюсторонность своего мышления» (К. Маркс). Больше, — нести пасторское бремя заботы.

Выше мы потратили немало сил, чтобы показать значимость и необходимость перехода современного человека на пути произведения, осваивающей практики. Соответственно, — переосмысления его (человека) существования в таком свете. Лишь осваивающе-практическая осмысленность дел и помыслов человеческих, чего бы это ни касалось, сегодня может служить надежным основанием, «ариадниной нитью» в сложившихся перипетиях жизни. Живя произведенчески, человек располагает надежными инструментами творчества, способен справится с любыми задачами переустройства себя и действительности, возвышаясь и осветляясь в событийности.

sgaliev

Еще раз о коммунизме как смысле жизни

Выше мы потратили немало сил, чтобы показать значимость и необходимость перехода современного человека на пути произведения, осваивающей практики. Соответственно, — переосмысления его (человека) существования в таком свете. Лишь осваивающе-практическая осмысленность дел и помыслов человеческих, чего бы это ни касалось, сегодня может служить надежным основанием, «ариадниной нитью» в сложившихся перипетиях жизни. Живя произведенчески, человек располагает надежными инструментами творчества, способен справится с любыми задачами переустройства себя и действительности, возвышаясь и осветляясь в событийности. В таком ключе настал черед подвести «балансы» с еще одним стержневым моментом «костяка» нашей темы, «смыслом жизни», причем, — в привязке с коммунизмом (событийным человеческим бытием).

Выше, где-то на первой сотне страниц, мы указывали, для современного человека именно борьба за событийное человеческое бытие, его утверждение становится, должна стать смысложизненной установкой и целью, идеалом существования. Это связано, прежде всего, с теми глубочайшими смыслами и содержанием, которые, как мы показали на начальных страницах темы, выражают событие. Собственно, отсюда вытекают и другие аспекты-моменты, наделяющие событийное человеческое бытие (коммунизм) смысложизненным статусом.

С самого начала тут нужно отметить, что событийное человеческое бытие, характеризуясь двоякой, осваивающе-отсваивающей, особенностью, — другими словами, конечно-бесконечной, идеально-действительной, человеко-бытийной, рационально-иррациональной и т.п. данностями, — не может не претендовать на статус смыслообразующего предмета в человеческом существовании. Ведь подобные феномены главным образом реально наделены смысложизненным качеством.

На самом деле. Ни один конечный предмет (что бы ни представлял из себя, сколь значимым ни был), на это не может рассчитывать. «Не может», — уже в силу своей осуществимости, достижимости, преходящести, стало быть, заведомой неуниверсальности (невсеобщности) в своей насущности. Другими словами, если он, возможно, и наделяется (для кого-и где-то, в каких-то пределах) смысложизненным достоинством, то в любом случае, не становится таковым для всех людей. Ему не присваивается общеисторически-смысловая (даже инвариантная) актуальность, именно из-за конечности, полной воплотимости, преходящести и т.п.

Повторяем, смысложизненные предметы, главным образом, таковы, — способны задавать людям смыслы, — существования с самого начала из-за своего раздвоенного (в установленном смысле) присутствия в жизни, а также исключительной значимости, неиссякаемой притягательности. И событийное человеческое бытие всем этим, несомненно, характеризуется.

Да! Событийное человеческое бытие столь же бесконечно, неосуществимо, сколь конечно, осуществимо. Кто и как бы ни продвинулся в коммунизме, не утвердился здесь, никогда не реализует его сполна. Кстати, не потому ли наш, изверившийся в себе и творимом, народ так быстро разочаровался, растерял путь, что его удалось довольно просто отворотить от строительства этого самого коммунизма!..

Событие, говорили мы, всегда как-либо открывающееся, утверждаемое, вместе с тем, также и отсваивается, убегает от полного схватывания. И, вследствие этого, — снова и снова побуждает человека к активному поиску и воплощению себя, мира, новых горизонтов существования. И, как видно, здесь, на, порой схожими с лезвием бритвы, стезях всегда могут таиться пропасти бездонного падения...

Событийное человеческое бытие, далее, претендует на смысложизненный статус для людей, в силу своей исключительной ценности, высшей притягательной инстанциональности на путях созидательного шествия, будучи самым значимым и уникальным истории. Не случайно ведь, оно зовется событием. С ним человек связывает все благие и справедливые искания. Здесь распутываемы роковые загадки протекшей истории, разрешаются сложнейшие вопросы и нужды человеческого существования в целях гарантии любому члену общества материальных и духовных возможностей, условий всестороннего и подлинно человеческого развития. Именно в призме событийного человеческого бытия, в ориентации на него обретают конкретную значимость, смысл остальные предметы, устремления, надежды людей. Вот почему, коммунизм выступает высшей мерой, осветляющей все дела и свершения людей в жизни на путях к себе.

И, если б, вдруг, данная мера исчезла, не стало ее света, — утратила бы смысл, значимость и сама жизнь в подлинном смысле. Вспомним, не раз упоминавшиеся, строки В.В. Маяковского:

Если б коммунизму жить
Осталось только нынче,
Мы вообще бы перестали жить.

Выше не раз говорилось: в лице коммунизма перед нами самая значимая и великая утопия. За, хотя бы, мало-мальскую схожесть с ней отдали бы многое все остальные утопии, навещавшие людей. Именно коммунистическая идея, — будучи самой великой, самой конкретной, жизненной, вместе с тем, далеко не простой, требующей от человека непрерывной работы над собой по своей реализации, — пробуждает в людях величайшую энергию и волю созидательности.

Наконец, поскольку, озаренная коммунистическим светом, пройденная история человечества открывается и предстает в подлинном свете, по своей действительной истине, обретает непреходящую, бытиеносную значимость, постольку, выступающее вне данного света, — темно, бесчеловечно, не являет истину, справедливость, добро, благо. В этом смысле, можно, конечно, прожить жизнь, будучи не захваченным коммунистическим созиданием. И особенно, на ранних этапах истории. Однако, жизнь такая будет оторванной от бытия, неподлинной, крайне ограниченной, во многом отдающей бесчеловечностью. По мере же исторического процесса, особенно сегодня, все, не пронизанное светом событийности, несет в себе исключительное зло, распад, гибель.

Сознательное начало в истории, не проникшееся событийной устремленностью в качестве определяющего начала, не подключенное к возведению события, — эта сознательность сплошь негативной, безбытийной настроенности. И она навязывается, множась, современным состоянием производящего существования людей буржуазной действительности.

На самом деле. Осмысляющее мышление, причем, не только наших дней, давно обеспокоено и выражает серьезную тревогу, усматривая главную причину и «камень преткновения», множащих «болевые точки», напряжения складывающихся с Нового времени обществ (с господствующей здесь политикой, мироориентациями, пониманием пагубной исторической перспективы) в их базисе. То есть, в безбытийном, производящем способе существования человека. Тяготы, тупики, кризисы, обрушивающиеся на головы людей с Нового времени, — какой бы регион планеты с цивилизацией ни взять, — коренятся преимущественно в проявлениях их собственного «рукоделия», безбытийного производства. И особенно — производства наших дней. Ничто другое так не повинно в отпадении человека от бытия и самого себя (стало быть, от событийности), в тотально отчужденном и раздуховленном существовании, которое он влачит. Именно производящая практика (особенно современной данности), — отвращая мир, человека, историю от бытия и человечности, нагнетая «вещную» гонку, потребительство, технократизм, свою «волю к власти», полнейшее расчеловечение, — уводя от событийности, плодит глобальные проблемы, нагромождает непроходимые «завалы» на путях дальнейшего подлинно-исторического движения.

Проводимая странами Запада, особенно США, деструктивно-хищническая политика, гегемонистские тяготения, панамериканский вариант глобализации, вообще, империалистически-экспансионистский курс решать собственные проблемы за чужой счет («пожирая», угнетая не только свой, но и другие народы, страны, их ресурсы), культ захватничества, шантажа, насилия в политике, активное орудование инструментарием «управляемого хаоса», «двойных стандартов», — все это, в конечном счете, от тотального производяще-технического отправления людьми, институтами, социально-политическими движениями (неважно, как они соорганизованы) своей жизни.

Еще в начале XX столетия, мобилизовав ради обеспечения собственной воли к власти материальные и духовные ресурсы, исчерпав при этом располагаемые созидательные возможности, утратив реальные перспективы восходящего прогресса, производство (руками своих носителей и вершителей) ввергает планету в глобальный системный кризис. С этого момента по мере дальнейшего углубления последнего на каждого человека, мир, народы в целом непрерывно наваливаются новые и новые беды, катастрофы. Причем, — одна другой ужасней. И оправиться от них просто нет как и когда. Все ускоренно движется к полнейшему краху. Он, собственно, уже разразился и набирает темпы, лишь по случайности отпуская отдельным уголкам мира жалкие «мгновения» покоя, напрочь, к тому же, бесчеловечные и разбытивленные. И, вот-вот, накатывающий гибельный вал будет невозможно остановить...

Повторяем в который раз, своеобразие теперешней кризисной ситуации, — помимо несомых бед и катастроф, по сути, никогда не обходивших капиталистическую систему жизни, — в предельно озабочивающем (причем, не только осмысляющее мышление) обстоятельстве. От неуемной производящей всемобилизованности, соответственно, обеспечивающей присваивательские вещно-потребительские, деструктивные и безбытийные влечения, агрессивно-империалистическими средствами, политики известных сил, мир ввергнут в ситуацию крайней опасности. Становится кричащей и в высшей степени тревожной очевидностью: гибельная участь планеты, многосложная и разветвленная система общественной и культурной жизни, равно существования людей, предрешена именно современным производством. «Производством», постиндустриальным, высоко гуманизированным, технологизированным, роботизированным, информатизированным, оцифрованным, расчеловеченно и разбытийвлено стоящим в преддверии четвертой волны НТП. Данным «фундаментом» наш мир разверзается от отчуждения: расчеловеченности, раздуховленности, разбытийствленности, от оскудения сил, энергетики, черпаемых из природы и человеческой активности, всемерно разлагаемой условиями жизни. И ближайшим проводником развала выступает Западный культурный империализм, вооруженный либерально-депопуляторским мироотношением.

Реальная глобализация почти всех значимых вопросов из самых разных сфер жизни современности, тем самым, накопившаяся «критическая масса» глобальных проблем, нуждающихся и не находящих своего безотлагательного решения, — растущая пропасть между Западом и Востоком, Югом и Севером, между богатством и бедностью, антагонизмы между личностью и обществом, массированно раскрученная гонка вооружения, международной напряженности, экспансионистски-гегемонистские устремления империалистических держав и транснациональных корпораций, тотальный натиск неолиберальных ценностей и практик, как следствие, полнейшая опустошенность человека, уже разразившаяся третья («горячая») мировая война, — это и многое другое не оставляет шансы на спасение. Когда сильные мира сего, банкстерски-цифровой глобалитет в лице мировой «закулисы», по-прежнему, пытаются решать свои «жизненные интересы» империалистически, «по праву сильного», в дополнение к означенному, захватом посредством хаотизации, разорения и геноцида своих и других народов, регионов планеты, — к тому же, одержимые неолиберальным депопуляторским рвением, потреблятской эксплуатацией человека, низводящей его к постхуманному «штифтику», «батарейке», — нечего другого ожидать, помимо гибельного краха. Не случайно, руками империалистических кругов с впадением мира в глобальный кризис разжигается и поддерживается никогда не стихающий пожар войны. Причем, — не просто реально грозящей, а уже переросшей в войну вселенского краха.

Разве может все это оставить нормально мыслящего человека равнодушным, безучастно и отстраненно взирающим на полыхающий вокруг смертельный огонь? Но, с другой стороны, какую альтернативу он, полностью раздуховленный, расчеловеченный, постхуманный, может предложить? Каких, действительно спасительных, смыслов и устремлений держаться из того, что перед глазами?..

Если на заре своей истории и довольно долго потом, включая начальные этапы постиндустриального становления, производящая практика (кстати, и либерализм) служила источником динамического прогресса, расцвета человеческих созидательных сил, то в современных условиях по мере исчерпания продуктивных потенций постиндустриальности она несет лишь глобальные проблемы, крах, смерть. Вообще, каждый очередной этап становления производства как безбытийного способа самореализации человека утверждается через преодоление, обострившихся прежде, противоречий, коллизий. Мы специально сказали, что противоречия здесь устраняются путем «преодоления», но не разрешаются (как должно быть и как того требует диалектика).

На самом деле, в описываемом движении практики и капитализма вообще нет действительного разрешения, устранения коллизий. Последние, не разрешаемые подлинно, просто «вытесняют» (задвигают, переводят экспансивным уходом, подстановкой, перестановкой и проч.) на невидимый, «задний» план. Это вполне возможно (главное, нужно) при условии, что существо реально вершащегося процесса не меняется, сохраняемое одним и тем же. Производят лишь какие-то экстенсивные перемены, оставляющие основу прежней. Так и происходит: новый этап как бы преодолевает, простым «задвижением» прежнего состояния, превращением его в свой частный случай, явление, побочность. В целом же, до поры до времени такого, в лучшем случае, экспансивного вытесняюще-эволюционного движения обеспечивается известная «стабильность» в процессировании производящего общества, чтоб затем оно где-то снова «накалилось», стало раздираемым внутренними «несовместимостями».

В капиталистической действительности, атрибуте производящей практики, таким образом, почти все вершится, словно в «театре абсурда». Ни одна серьезная проблема реально не решается, но лишь «упрятываема», откладываема, заставляема, накапливаясь «на неопределенный срок». Главное, «чужой счет» [ФК Скиф. Капитализм решает проблемы, никогда их не разрешая // http://topwar.ru/27514-kapitalizm-re...azreshaia.htm], умножая «дивиденды» погибели.

Ярчайшим свидетельством-путем (видимо, заключительным) гибельности, — причем, надвигающейся уже лавинообразно, в частности, катастрофическим обрушением мировой финансово-экономической системы, глобальными дисбалансами экономики, политики, культуры, человека, начиная с цитадели империализма, Америки, — повсюдно выступает «тотальный системный кризис» [О предпосылках, причинах, направлениях протекания данного кризиса, а также связанных с ним угрозах сегодня хорошо написано в небольшой публикации Станислава Малышева на topwar.ru. См.: Малышев С. Мир дошел до кризиса и глобальных потрясений // http://topwar.ru. См. также: Самсонов А. Системный кризис капитализма. А что ждет Россию? // http://topwar.ru; С. Глазьев Глобальный системный кризис и феномен Трампа // glazev.ru; Борис Якименко. Кризис элит // https://seva-riga.livejournal.com/774542.html; Форбс: Предыдущий мир уже никогда не вернется // http://www.forbes.ru/kompanii/341119...-ne-vernetsya; Вазген Авагян. Над пропастью во лжи // http://economicsandwe.com/8067700677...gn=Feed%3A+eco. О том же, как далеко занесло Россию, см.: Жуковский Владислав. Эпоха 20-летнего народного предательства и беспробудного загула подходит к концу // kprf-kchr.ru/?q=node/5418; Владимир Киреев. Главное испытание для России // http://svpressa.ru; Андрей Паршев. Поразивший Россию кризис называется “либеральная экономика” // http://www.km.ru/economics/2015/02/0...u-krizis.html; Константин Зиньковский. Будущего нет? // klassenkampff.ru; Иван Лизан О разрухе в головах, или Куда уходит человек-созидатель // http://odnako.org; Николай Выхин. На краю бездны // http://economicsandwe.com/doc/5205/; Андрей Фурсов. Капитализм, антикапитализм и судьбы мира: жизнь и смерть самой загадочной системы в истории человечества и её антипода // Изборский клуб №7-8 (93), 2021; Максим Калашников. Мыши на вулкане // Указ. Соч. — Там же; Его же: Буря все равно грянет -// Указ. Соч. — Там же]. Будучи, по сути, заключительной фазой давно начавшегося кризиса мирового капитализма, он поражает звенья жизни современных цивилизаций (особенно Западных) без остатка, не оставляя никаких надежд на выход, формируя, все более обостряясь, катастрофическое сознание.

Ученые, экономисты, политики, культурологи, («эксперты» на все руки), только регистрируют очередные признаки и зоны безвыходной кризисности. Ничего исправить не удается: рецепты изначально несостоятельны, а действия — недостаточны, порождают новые неразрешимые проблемы [. См.: Георгий Судовцев. Кризис будущего // http://zavtra.ru].

Что характерно, кризис проявляется беспрецедентной глобализацией абсурдности. Вместе с тем, — «фейковости», ничтожения происходящего, вершимого. Абсурд нарастает обвально, крупномасштабно, экспоненциально, пагубя действительность. Явления его вездесущи: в политике, искусстве, в нравах, быте, образовании. Не составляет исключения ни один регион, ни один народ и страна. Каждый уровень управления, — от общегосударственного до городского, поселкового, — втянутых в орбиту производящей техногенности, культур, регионов, народов пронизан ничтожащим абсурдом кризисности. Действительно, за какое б начинание люди ни брались, — идет ли речь о международной политике, медицине, правосудии, о межличностных отношениях, о чувствах, переживаниях, — кругом сквозит бессмысленность, никчемность, обреченность. Вплоть до откровенного тупизма, «фриковости», маразма. Затягивая, зияет пустота и ужас «изнанки».

Поступки, устремления, вроде, направляются на «лучшее», «благо», «пользу», совершенство. Но результат (иной раз, непонятно как) оборачивается полной противоположностью: утверждением несчастий, безысходности. Торжествует бал ничтожества. «Вместо урегулирования конфликтов — эскалация; вместо суверенных, устойчивых государств — растущее пространство хаоса; вместо демократии — поддержка весьма сомнительной публики: от откровенных неонацистов до исламистских радикалов» [Дмитрий Дзыгов-Бродский Речь Владимира Путина: "Мы принимаем бой!" // https://vk.com/dadzi. См. также: Эпоха дегенератов, наступившая в западном мире, прорывается в Россию // http://новости-росс...; Калашников Максим. О заразе безумия среди человечьего стада // http://forum-msk.org/material/news/12042.html; Иван Лизан. О разрухе в головах, или Куда уходит человек-созидатель // odnako.org].

Вместо созидательности и созидателей плодятся «мухи ничтожителей» [См.: Наталья Кузьменко. В плену воинствующего ничтожества // http://south-worker.com]. Люди, особенно высоко-начальствующие, вроде, с ума посходили. А то — их такими поставили на место, по злой иронии истории. Иного не скажешь, видя, как они подменяют доброе злом, истину — ложным мифом, разум — сплошным безумием. И если б только сказанное наблюдалось в каком-либо одном институте, поприще, даже в отдельно взятом государстве. В том -то и дело, что маразм, дебилизм наблюдается сплошь да рядом. Причем, — у высокопоставленных чиновников почти любой современной страны метрополии или около нее...

Порой, люди знают, где благо, где правда, однако намеренно творят вред, злокозничают, кривляются, «фейкуют», «наперстничают». Им, похоже, как точно подмечает известный аналитик, даже незачем само «понимание дефиниций вроде “хорошо” или “плохо”, “верно” или “ложно”» [Платон Беседин. Страна фриков. Шоу уродов продолжаться // http://svpressa.ru]. Могут выбрыкнуть что угодно. Наблюдаешь в этом смысле за «чудачествами» обосновавшихся в Госдепе США (да только ли там?) сверху донизу, — просто ужас пробирает! Может, на это там только и рассчитывают? Хотя, вряд ли: до этого ведь еще дойти (в смысле додуматься) надо.

Собственно, так абсурдно (безрассудно, фриково, фейково, «стремно», дебильно) ведут себя и весьма многие из простых людей, превратившихся в симулякры. Ни на какой другой результат, помимо деструкции, сопровождающейся, к тому же, «фриковым весельем», их активность, по большому счету, в этом «спектаклизированном мире» не способна, не настроена. Лишь «развал», бессмысленность истинна: чем хуже — тем лучше, тем веселей, «стремно». «Собственно, веселье и есть главная цель происходящего. Пока хохочет, есть не захочет. И не задумается» [Там же], не успеет глянуть правде в глаза. «Иначе — страшно жить. Иначе — как пауки в банке. Не переварить, не смириться с окружающей действительностью. Можно и в депрессию впасть, похлеще Екклесиаста. Депрессия ведь, если верить психологам — прежде всего, реакция человека на патологию мира и окружающих. И устроена она так, что из нее надо либо выбираться, либо помирать. Оба варианта — не для нашего брата, у которого, по выражению Розанова, нет мечты родины; одно ее проклятие. Потому и плодит она все больше юродивых. А, значит, шоу уродов должно продолжаться» [Там же].

Вообще же, в «постмодернистском обществе» (другое обозначение постиндустриальной современности) истины, смыслов в делах и поступках не должно быть. «Иначе придется думать, анализировать ситуацию. Но одни этого не хотят, а другие уже не могут» [Там же]. Воистину, действительность как бы выворачивается наизнанку. «Эволюция наоборот. Вместо обезьян с палками — люди с айфонами. Это то, что американский психотерапевт Карл Витакер называл диалектикой сумасшествия-нормальности: чем ты безумнее, тем легче, свободнее быть двуличным, социально адаптированным. В условиях пародии на западный капитализм, из которого мы черпанули моду на социальный успех, это крайне полезный навык» [Там же]. И над всей этой фейковой реальностью всюду царит трагическая, всепоглощающая абсурдность, преломляясь которой технико-производящему зрению (что ужасней, реально) будущее не сквозит никаким спасительным «просветом». Уготован лишь инфернальный удел.

Несомненно, как бы бросающейся в глаза, причиной (вместе с тем, следствием) такой субъективно-объективной (главное, бессмысленной) настроенности, причем, поддающейся рефлексии, является, очевидный (в «теории» и на практике) факт обессмысленности,«смерти человека». Он неизбежен и захватывает хоть мало-мальски думающего на закатных этапах производящего существования. «Любование гордо звучащим человеком и его мнимыми сверхвозможностями на рубеже прошлого и позапрошлого столетий позволило иначе оценить потенциал человека, развить в нем самые разные качества, серьезно двинуть вперед общественный прогресс, но создало две серьезные проблемы — обострило взаимоотношения человека со смертью и привело к быстрому распаду личности, то есть главного в человеке» [Якименко Б. Проблемы и вызовы современного мира // http://boris-yakimenko.livejournal.com/.html].

Обнаружившийся «распад» личности и обессмысленности человека, как и многое другое, прежде всего, подготовлены, детерминированы самой техно-логикой (сутью) производящего существования. О данной причине (так сказать, «причине причин» Нововременной истории), правда, обычно мало кто догадывается. А если и обращает свои взоры (например, догматический марксизм), то как-то однобоко, технократически, даже вульгарно-социологически, политически.

Но, как бы там ни было, реально сложилось так, что человек стал восприниматься «заслуживающим преодоления», «вещью», пригодной лишь для потребления, утилизации. В лучшем случае, он удостаивается статуса марионетки, объекта безоглядной манипуляции и средства наживы. Затем, по мере развития либеральных идей, техники, (особенно информационно-цифровой, биоинженерной) было открыто объявлено о "смерти человека", о необходимости его депопуляции, замены постчеловеком (не важно, как его называть: «сверхчеловеком», «хомо супером», «сетевым симулякром», «постгуманом» и т.п.). И этот факт-установка (причем, все более раскручиваясь) был как бы положен в базис постиндустриальной реальности («постмодерна»). «Безысходность и отчаяние, тень которых легла на европейское общество после этого "открытия", заставили крупнейших западных интеллектуалов (У. Эко, Р. Вакки, М. Маффесоли и др.) открыто провозгласить наступление средневековья в худшем из его смыслов. На теле умершего закопошились черви, питающиеся плодами распада (достаточно включить телевизор), а возникновение Интернета лишь усилило ощущение смерти человека, на месте которого возникает сетевой симулякр» [Там же].

Выше, между тем, мы видели: «Новое средневековье», как и постчеловек («постъхуман») принимается господствующим сознанием далеко не только в негативном (от безысходности) плане. Напротив, — как то, что именно так и должно быть, ответствует НТП и, вообще, дальнейшему движению общества, поскольку иного просто не дано...

Даже на уровне детской игрушки сегодня «бьет в глаза» человеческое разложение и смерть. Выкладываются и раскупаются не только разного рода рекламаторы-рудименты содомии, но также всевозможные монстры, уроды из «потусторонности», кладбища, темных сил и прочей скверны. И это приправляется гнусным «соусом толерантности» типа, того, что нужно разнообразить впечатления детей, нужно приучать их к возможности «нехорошестей» в жизни. То же, что уродства и скверну обычно принято не выставлять, не рекламировать, превращать в норму жизни, — мало кого заботит. А все потому, что темнота, скверна, извращения, античеловечность и есть сегодня норма жизни, ставшей невыносимо абсурдной и намеренно насаждаемой депопуляторствующим трансгуманизмом под покровом либерализма...

Выражением безысходной абсурдности бытия людей, воли к смерти современных производящих культур и форм жизни, конечно, насыщены мировоззренчески-ценностные ориентации, философское сознание наших дней. Не важно, каким порой пафосом жизненности и уверенности отдают речи кое-кого из их носителей. Ибо, со своими идеями, установками, видениями, насквозь пронизанными технико-производящей (иссякшей реальными перспективами будущего, бытия) энергетикой, они не способны усмотреть, соответственно, предложить спасительный выход из разражающейся катастрофы. Нет ничего ужаснее, когда принимаешь какие-то судорожные меры во имя спасения перед лицом погибели. А она от того не только не уступает, но, лишь нарастая и неотвратимо напирая, заглатывает, плющит.

Верно, от предстающей глазам картины перед миром, каждым человеком, народами, открывается далеко не радостно-манящая перспектива. Отнюдь не увлекательны уготовленные производяще-техническим прогрессом под гегемонией западного либерализма и элитарного закулисья, горизонты-вершины. Ведь и на глобальном, и на конкретном (в рамках отдельно взятой страны, региона, даже отдельной личности) — повсюду подстерегает, ждет бессмысленное, абсурдное, лишь гибельное ничто. Ибо ни к чему другому не ведут сознание и дела, всецело захваченные закатно-производящей гонкой, на ставшей предельно хрупкой, крайне тесной, вдобавок, сплошь уже зияющей инфернальными падями, Земле. Возводимый же на скорую руку кучкой самозванных надмирных элитариев «новый ковчег», «дивный, новый мир», в отличие от всех прежних средств спасительности, из-за своей фашистско-депопуляторской сути, как мы видели выше, лишь усугубляет все отпроизводящие злосчастья и беды. Именно, паразитируя на последних, устроители нового мирового порядка (так называемые «эксессы») намерены хотя бы ненадолго продлить свое существование...

Никому не ведомо, как быть, какими идеями держаться, где спасительный выход из данного тупика. Любые средства, пути, доступные производяще воспитанному человеку (а нетаковых, считай, нет), не располагающему иным опытом жизни, ни в коем случае не несут спасение. Порожденные и насыщенные производящей логикой, они безоговорочно уготовляют лишь тупики, беспросветность, крах. Отсюда, собственно, и весь ужас, трагизм положения...

А между тем, как бы ни был отчужден, расколот и придавлен человек в описываемых условиях кризисности, какие бы превратные представления о себе и назначении в мире ему ни навязывались, — в частности, путем манипулирования сознанием известными кругами, знающими лишь производящую логику с волей к власти, «вещному» обогащению и потреблятству, — принципиальное своеобразие производящей поры практики (тем более, на ступени постиндустриализма) состоит в том, что здесь уже обретаемо подлинное видение происходящего. Производящая практика (причем, против собственной воли) «дозревает», дает основания проникнуть в свои сокровенные тайны. Человек способен подняться до адекватного понимания практики как таковой, равно, вырастающих из нее, способов жизнеотправления людей, социальных, политико-правовых и иных движений, структур. Не забудем: осваивающее мироотношение, — как бы ни виделось, в какой бы форме ни выступало, и, тем более, воплощалось в жизнь людьми, — открывается (кстати, также многое другое) именно в поры современного производства.

sgaliev

Еще раз о коммунизме как смысле жизни (продолжение)


И все же, как бы ни был отчужден, расколот и придавлен человек в описываемых условиях кризисности, какие бы превратные представления о себе и назначении в мире ему ни навязывались, — в частности, путем манипулирования сознанием известными кругами, знающими лишь производящую логику с волей к власти, «вещному» обогащению и потреблятству, наконец, какие бы злосчастья и опасности ни настигали современного человека, — принципиальное своеобразие производящей поры практики (тем более, на ступени постиндустриализма, в наши дни) в том, что здесь спасительные устремления людей способны обрести не только подлинное видение происходящего, но также выход из него. Производящая практика (причем, против собственной воли) «дозревает», дает основания проникнуть в свои сокровенные тайны и извести, достойные человека и бытия перспективу, будущее. Среди прочего, благодаря открывающейся, тем самым, коммунистической перспективе и первым росткам осваивающего мироотношения, человек здесь способен подняться до адекватного понимания практики как таковой, равно, вырастающих из нее, способов жизнеотправления людей, социальных, политико-правовых и иных движений, структур.

Речь, разумеется, не просто о возможностях, способностях и проч. На самом деле. Осваивающее мироотношение, равно коммунистическая перспектива, — как бы ни виделись, в какой бы форме ни выступали, тем более, воплощались людьми, — открывается (кстати, также многое другое) именно в поры современного производства. Впрочем, коммунистическая перспектива, так либо иначе, никогда в истории не терялась. И в данном процессе все более наполнялась жизненной конкретикой, реальными возможностями. Хорошо об этом, опять же, говорит самое замечательное произведение, «Владимир Ильич Ленин» великого Маяковского

Осмысляющему мышлению, поднимающемуся до отношения к действительности осваивающе, событийно, несомненно, обнажаются пути, границы, возможности подлинно исторического развития, включая призвания и дела, коими суждено идти человеку, коль скоро он исполнен решимостью быть в истине, с бытием, временем, правдой. И, конечно, всего полней, если не единственно доступным образом, осваивающее творчество, равно подлинное существо происходящего и путь обретения спасительного исторического будущего, обнажаются с позиции философии коммунистического (Лучше сказать, событийного) мироотношения. Речь, еще конкретнее, идет о позиции миростроительства в форме осваивающего существования человека в мире, философии практики в качестве произведения.

Будучи событийным движением человека к событию, данное произведенческое миротворчество свободно от «болячек» и «трудностей роста» (особенно в форме догматизма) как дани индустриальной поре своего становления. Вместе с тем, оно открыто бытию, способно выдерживать его при-сутствие, событийно созидать.

Увы, без «болячек» (ошибок, перекосов и т.п.) не обойдешься. Тем более, — когда речь о большом, серьезном, исключительно значимом движении, каковой является событийного человеческого бытия перспектива в теории и на практике. Потому, оставим без внимания «разнобой», царящий в данном движении на нынешнем этапе. К тому же, далеко не благоприятном для него в связи с контрреволюционным поражением и разгромом СССР. Предоставим истории и времени разобраться с правотой образующих данное движение линий. Со своей стороны, — еще раз подтвердим: наиболее перспективным и плодотворным среди них является направление, достаточно малый пакет идей которого мы стараемся выразить и развивать.

Но, скажем еще раз, не просто стать на данный, увы, далеко не однозначный и очевидный путь человеку сегодня! Трудно, вообще, открыться истине и бытию. К тому же, быть принятым ими. Ведь наличная действительность нагромоздила неимоверное множество факторов, отвращающих людей от всего этого. Она буквально раздавливает человеческое в человеке, его тягу к свету. Собственно, остервенелость, с какой мрачные силы от настоящего и прошлого обрушивают свою перфективно-инерциальную, сплошь залиберализованную, мощь на коммунистическую перспективу, не отсюда ли? Разве, с другой стороны, они, бесследно преодолеваемые коммунизмом, могут относиться к нему иначе, быть другими?..

Надо заметить, к идеям событийности, событийного человеческого бытия такого отношения пока что не наблюдается. Видимо, это по простой причине. В существующей литературе и сознании общественности под данными терминами, понятиями видится Бог только знает что. Наше понимание событийности, событийного человеческого бытия как в известном смысле продолжения, перевода на «язык современности», высвобождения из-под диктата метафизико-технологических, в конечном счете, производственных коннотаций терминов «коммунизм», «коммунистическое движение», пока что отнюдь не приобрело достоинство распространенного признания. Что говорить об общепризнанности тогда!.. А, не раз предпринятые нами некогда, попытки предложить означенные подстановки, уточнения в, можно сказать, «презентабельных кругах», были отметены с порога, кстати, заодно предрешив «ученую карьеру» автора данных строк.

Да, столь «демократически» нетерпимое отношение к идеям и практике коммунизма сегодня вполне понятно. Равно то, что в нынешнем мире нет ничего подобного, так же ненавистно третируемого господствующе-довольной политикой, сформированной стараниями либерализма. Против коммунизма, его идей сплачивается ныне почти все буржуазное.

Дело, правда, иной раз, доходит до курьезов. Если известную идею третируемого движения предлагать без указания на источник, происхождение, принадлежность, ее могут еще легко принять. Однако, достаточно где-нибудь промелькнуть словечку-намеку на «коммунизм», «коммунистическое», как кое-кого поражает пароксизм ненависти, «заклинивает». И он резко, нетерпеливо (а порой и свысока) отметает это. Сразу же исчезает нужда в доказательствах, аргументах: И так, заведомо «все известно».

Вот как сильные мира сего настроили, запрограммировали сознание людей — ничего не поделаешь. Хорошо хоть, что и они «без понятия» относительно подлинной сути коммунистически-событийного движения, одержимые либерастическимм дурманом и «подсознанием близости конца» [Хорошо это состояние описано в другой работе только что процитированного автора. См.: Борис Якименко. Кризис элит // https://seva-riga.livejournal.com/774542.html].

Потому-то, зачастую, они бьют мимо цели. Быть может, даже в известном плане оправданно гонят свой (дурной, вульгарный) имидж «коммунизма». Или даже — реально-наличные движения, во многом уже выхолощенные относительно несомых намерений и лозунгов.

И так часто случается, до того дело дошло уже (особенно в современной молодежной среде), что прекрасная, вроде бы, ясная и истинная идея, программа, против которой нет никаких серьезных аргументов, — она-то и не принимается. Вполне допустимо даже, именно, из-за названных преимуществ, сознание отвергает ее, противоставляя совершенно чуждое, нелепое, вплоть до абсурдности. Впрямь был прав апостол Павел, упрекавший своих современников в подвластности престранной логике: человек знает, что есть истина, знает, как к ней идти. Однако, не идет, отвращается от нее, делает совершенно противоположное. «...Не делаю я доброго, что хочу, но злое, чего не хочу, это творю» (Рим. 7, 19). А то действую еще проще и «эффектнее»: просто фрикую: «это же так стремно и кайфово!». Тем более, коль скоро перед нами симулякр...

Вот, и выходит, что цели, пути движения «уже лежат под ногами», однако, не только распознать, но обрести, приобщиться к ним, — самое трудное, даже нежелательное. Настолько преобладающее большинство (если не все) людей наших дней отучены, отпали от возможности и хотения истинного самоопределения, от способности умудренно и светло мыслить. Настолько мышление их деформировано и отвращено от подлинно мыслительного процесса, где соприсутствует бытие. По фриковать, по фейковать, дурачиться («мир спектакля»), — эт, пожалуйста, но от серьезного (кстати, не только «коммунистического») — просто воротит.

Оно и понятно, с еще одной стороны. В прежние времена, по крайней мере, производящего движения человек не ощущает (особенно на уровне отдельности) смысложизненную и мудроискательную беспомощность и несамостоятельность столь остро как в нынешних условиях. Кстати, — своего непомерно самонадеянного могущества, амбициозной (пусть и ложной) самоуверенности. Как ни парадоксально, именно столь самонадеянный и самоуверенный, — вследствие, правда, беспрецедентного отчуждения, отпадения от самого себя и бытия, главное, какого-то безотчетного чувства данного факта, особенно в редкие минуты просвета, — люди мало когда прежде переживали иррациональность существования, беспомощность, недостаточность в своих начинаниях, как теперь. Отсюда же понятно, почему сегодня испытывается беспрецедентная по силе и размаху тяга к новому (вплоть до симулякральности) обретению людьми себя.

Хоть редки, но все же, встречаются, что чрезвычайно значимо, также стремящиеся найтись в нужде и связи, зависимости от бытия. Другими словами, — того, что являет истинный путь и спасение, куда, вместе с тем, зовет коммунистически-событийная мироориентация. Никогда так страстно и повсеместно человек (причем, не только на уровне ментальности, общего, но также отдельности, пусть, порой, не ведая того, судорожно, задом наперед, «брыкаясь» и проч.) не ищет присутствия в жизни и свершениях своих бытия, желая, стараясь выбраться из тенет гибельного небытия, безбытийности.

Не от того ли, за какое бы начинание люди ни брались сегодня, оно уводит в глобальности. Другими словами, — к обращению за помощью бытия. Ибо без спасительного содействия, со-участия бытия вершимое, поскольку обрело глобальный характер, не разрешимо силами лишь людей. Собственно, сам факт человеческой беспомощности, иррационализации, глобализации и хаотизации почти любого мероприятия, — примечательно, это имеет место при полной разбытийвленности жизни, когда человек, исполненный могущества, самонадеянно рассчитывает собственными силами и рационально обустраивать мир, — уже означает: действительность приобрела неподвластный (пусть обычно в отрицательном смысле, потому и крайне опасный) человеку характер. Здесь (10.2.) начинает уже властвовать само бытие. Иначе говоря, безбытийная действительность даже против собственной воли, пусть, «за спиной людей» перешагнула границы человеческих возможностей, вышла за собственные пределы, к самому бытию: к решающему и спасительному участию последнего в ее нормализации. И, вообще, — в совладании с крайне опасно распадающимся процессом жизни. Без бытия человеку уже не справиться ни с собой, ни с делами своими. Уж тем более — с вышедшей из-под контроля, начавшей противодействовать его неуемным «буйствам», природой...

И последняя в своем противодействии далеко не просто мстит пустым разрушением, обвалом, дурной негацией, полнейшей безбытийностью (чего просто не может быть), как это представляет безбытийное поверхностное сознание. Мать-природа (бытие), в конечном счете, «исправляет пути», восстанавливает подлинное со-присутствие вещей (включая человека). Потому, она не оставляет спасительные потуги человека в тщете: идет навстречу, открывается, со-присутствует, со-участвует. Причем, — по мере зрелости, готовности людей ко встрече с собой, часто даже неузнаваемая, не так принимаемая. (Кстати, смерть в таком смысле, — не есть ли и она чем-то от спасения?..).

Но, если непосредственное присутствие бытия в жизнедеятельности человека ныне столь неоспоримо, явственно и не отменимо, — пусть ощущается оно преимущественно в спасительно-негативном плане: как нужда, как то, на что только надежда, в чем спасение, без чего невозможно, — как, однако же, трудно осознать его в подлинном (созидательном) смысле безбытийному человеку! Какие непреодолимые перфективностью преграды он понастроил между собой и бытием! Сколько на его пути всяческих ложных «далей» с «ловушками», призрачно-заманчиво уводящих от спасительности и событийной перспективы. Особенно тут постаралась либеральная идеология и практика... И как-то даже нормально, к тому же, в виду тотальной отчужденности: без надлежащей подготовки человек не может принять идеи подлинного спасения. Даже, коль скоро их навязывают.

Верно! Определиться с подлинной смысложизненной ориентацией людям наших дней чрезвычайно не просто. Трудно, как на уровне всеобщем, так и (несомненно, еще более) на уровне жизни конкретного человека, его повседневных дел и забот. Для ищущего без «ариадниной нити» в руках, все здесь слишком запутано, перемешано, зыбко, «темно».

Разбираясь в беспролазной «мешанине», можно видеть: ее образуют, среди прочего, все три историко-культурные типы смысложизненной мироориентации [Об этом см.: Алиев Ш.Г. Человек: способ и смысл существования // Там же. — 11.3. типология смысложизненных ориентаций человека], — индийско-культурный, традиционно-китайский, перфективно-прогрессистский, — с множеством производных от них позиций, ориентаций. Благодаря соприкосновению, они даже как-то взаимодополняются, сближаются. Немаловажную роль здесь принадлежит фактору глобализации. Тем не менее, «несовпадений», контрастов (Причем, на уровне цивилизационном) остается более чем достаточно.

Нельзя не видеть, все же: по ряду причин, прогрессистские (причем, перфективно-довольного, обывательского толков) представления-устремления преимущественно преобладают на «рынке» смысложизненных видений. Ими, особенно с легкой руки либерализма, во многом обставлено место и назначение человека в сложившемся мире. Даже, коль скоро это касается людей иных типов смысложизненной ориентации. Одним словом, идеи либерально-западнистского мироотношения довлеют. И, что крайне пагубно, они, по-прежнему, насыщены производящей (причем, явно античеловеческого уклона) хваткой.

Данное же обстоятельство неизбежно плодит, о чем выше не раз говорено, всевозможные инфернальные тупики, пагубы существования, безбудущность мира. По-другому и не может быть, коль скоро либерально-перфективные мироориентации без исключения производяще насыщены: отталкиваются и настроены (порой, даже безотчетно) на обеспечение производства, на смерть человека. При этом ими движут весьма корыстные, узко ограниченные «вещно»-потребительским и экспансивным присвоением, устремления и цели обогащения, власти и свободы, во что бы то ни стало.

Поскольку же все не могут быть богаты и свободны, равно властвовать, то, «разумеется», «привилегии» данные присваиваемы лишь «сильными». А потому, они, вроде, «вправе безоговорочно эксплуатировать», угнетать и подчинять собственной воле, так сказать, «трансгуманить» всех остальных (несвободных, безвольных, безвластных), вплоть до полного распоряжения их жизнями. Тем более, — имея в виду ограниченность природных ресурсов и источников жизни на планете. Собственно, на этом и основаны либерально-депопуляторские модели жизнеустройства, активно воплощаемые сегодня закулисой, правящей властный бал на планете.

Что характерно, психологией прихватительства, утилизации, жаждой наживы, волей к власти и всеми остальными «маяками» капиталистического миропорядка, вырастающего из производства, поражены не только реальные прихватители, но также сами «прихваченные». Так что, безудержная и безбрежная «грызня пауков» (не только «наверху») в «банке» капитализма империалистической пробы тотальна: нигде и никак неостановима...

Несомненная беспрецедентность теперешнего состояния мира, помимо отмеченных, еще в том, что производящему человеку не доводилось впадать в столь безрадостно-трагическую ситуацию незащищенности (причем, тотальной) как в современных условиях всемерного натиска производства. Нет поры в становлении производящих обществ, когда бы опасности существованию народов и стран именно от производства были столь грозны, зловещи и тревожны, как теперь. Отсюда как никогда прежде насущна задача напряжения и объединения усилий всех людей, народов и стран во имя преодоления нависших и неуклонно множащихся угроз, во имя спасения, обретения жизненосного смысла. И, понятно, — избавления от, расчеловечивающего деструктивного существование, способа бытия.

Но, что парадоксально, вроде бы, несущий смерть человеку во всех направлениях, натиск производства и олицетворяющих его сил, неотвратим, — нет сил для борьбы с ним и его не преодолеть, — тем не менее, убийственная мощь, злотворная сила производства, больше, либерализм в качестве их идеологии и политики, не в меньшей мере, чем прежде, гипнотически снискивают себе влияние и притягательность масс.

Смертоносные «тяготы» от безбытийного и бесчеловечного производства и олицетворяющих его сил, по большей части, даже не осознаются людьми. По крайней мере — адекватно. И, все же, сами того не подозревая, они просто вопиют о них, против них, находя при этом «причины» своих бедствий в чем угодно, но только не в производстве. На крайний случай, формируется своеобразное стихийно-нигилистическое сознание, универсализующее зло, и на этом основании отрицающее все, включая производство. А отсюда — сам труд, жизнь как таковые, любая перспектива. В том числе действительная спасительность, выход из «кромешного тупика».

Иной раз до невольного смеха доходит при чтении кой-каких опусов, где автор (даже именитый), аки белка, лихо скачет по древу различных подходов, концепций, а в итоге, когда нужно что-то от себя сказать, предложить, выход указать, — бултых «в «кипяток» (по примеру Иванушки из известной сказки[См.: Андрей Фурсов Капитализм, антикапитализм и судьбы мира: жизнь и смерть самой загадочной системы в истории человечества и её антипода // Указ. Соч. — там же], лишившись дара речи и движения с мозгами...

Разумеется, сознание (осмысляющее мышление), не потерявшее реальную почву под ногами, устремленное к высокой человечности и, подлинно историческому будущему, — складывающееся, главным образом, в русле марксистского мироотношения, — понимает пагубность вершащихся злоключений. Сознание данное (того лучше, движение), хоть повергнуто и истрепанно недавним поражением от сил зла, тем не менее, быстро поправляется, вбирая, «из Земли», словно былинный богатырь, энергию, и веру в свою правоту. Так что, опираясь на складывающиеся реалии, сообщающие правоту, веруй и силы, оно (выражающее его, творчество) исполняется решимостью и готовностью, — главное, умением, обходя нагроможденные производством завалы и тупики, равно лживые либеральные «соблазны» с «блестяшками», — зрить подлинный свет будущего и сообщить революционно-освободительному созиданию спасительный курс. Надо лишь полностью оправившись, извлекши из перенесенного поражения опыт, — подключив «второе дыхание», развернуться (см. об этом 13.).

Между тем, судорожно ища для себя спасения, — причем, как всегда, за счет хищнического пожирания, истребления, расчеловечивания народов и людей всей планеты, — самые одиозные силы Запада стали весьма бурно и ускоренно разворачивать посредством наиболее пагубного (панамериканского) варианта глобализации, депопуляторства и трансгуманизма, «новый мировой порядок» в форме неофеодального, фашистско-кастового режима, называя его «стейк холдер капитализмом» (что то же, «инклюзивный капитализм»). Это намерение и работа уже давно открыто декларируется небезызвестными «теоретиками» и режиссерами (например, Ж. Аттали, К. Шваб, Л. Финк, Л.Ф. Ротшильд и др (вплоть до Папы Франциска). с подпевалами, рангом ниже, из политики). Вместе с тем на четвертом этапе глобально планетарного кризиса комплекс других, не менее ужасающих обстоятельств, пускающих мир гибельным креном, приобретает беспрецедентную остроту и уже обрушивается на от того хрупкий и беспомощный мир.

И, снова-таки, перед лицом этого, надвигающегося со всех сторон, ужасного краха, людей и народов, не потерявших еще полностью способность трезво мыслить, — независимо, какую цивилизацию, страну, религию, движение представляют, — на самом деле волнует одно и то же. Да, речь идет о весьма конкретном: о сбережении планеты, человека, предотвращении тотальной погибели. И нужно, во что бы то ни стало, сохранить действительно жизненную перспективу, обеспечить мир, историю, каждый народ и отдельно взятого человека спасительным будущим, достойное бытия, обустройство дел на Земле. Ведь не в том, по серьезному (бытийно-событийному) счету, дело, чтобы сохранить жизнь, жить, а в том, чтобы жить подлинно, подобающе, в со-присутствии бытия, событийно.

По сути, отсюда вытекают также другие кардинальные вопросы-задачи и смыслы современности. Разделявшие до сих пор людей проблемы-идеи, движения, — «левый» или «правый», «красный» или «белый», «оранжевый», «голубой», материализм, идеализм, — все это уже не столь важно перед лицом поиска и борьбы за спасительный выход из развернувшегося комплексного кризиса на путях достойного человека, мира и бытия, подлинно-исторического движения вперед. Все это заслуживает положительного упразднения, хотя бы потому, что, «вещно» разделяя («атомизируя») людей, превращая в потреблястов и приставок к технике, отъединяя их от подлинности и бытия, от того, что на самом деле следует вершить, буржуазная идеология и обстоятельства привели к означенной безвыходности. Основной вопрос современных мировоззрений и смысложизненных движений, стало быть, не в том, какую традиционную позицию человеку занимать в плане решения тех либо иных извечно-метафизических, философско-политических вопросов, ориентаций, — ибо позиции-движения данные, в принципе, никуда уже не ведут, помимо тупиков производящей инфернальности. Вопрос в том, каким путем идти в плане собственного и мира (страны, человечества, Планеты) спасения перед обретшим ускользающе-призрачный лик, сулящим погибель, будущим.

Людей должно объединять спасение от грозящей катастрофы, — хотя бы, из-за развернувшегося лавиной кома глобальных проблем, полнейшей нивелировки человечности, — порожденной, неостановимо устремленной к обеспечению самое себя, ненасытной производящей гонки. Опять же, — решающей свои сущностные интересы и заботы руками, энергетикой, жертвой существующих ныне людей, народов.

Выше говорилось: внутри современного производства складываются известные объективные предпосылки для его положительного упразднения. В толще самого производства они вырисовывают контуры произведенческого способа существования человека в мире. И ему (начавшего произведенчески обходиться с вещами, что, прежде всего, означает коммунистически существовать) предстоит диалектически преодолеть производящую практику. Но для этого необходимо еще одно условие. Верно! Нужно, чтобы в сознании людей произошел качественный переворот, обеспечивающий способность правильного (лицом к бытию) видения, утверждения данных и других ростков нового в ином, непроизводящем свете.

Надо также понимать, непроизводящий, произведенческий способ существования ждет людей не где-то там, в какой-либо дали. Следует находить, выявлять его контуры и, по возможности, утверждать повсеместным трудом и усилиями дня сегодняшнего. Но без означенного предваряющего «переворота» в сознании вряд ли можно решать данные задачи...

Несомненно, становление на означенный путь, тем более, осуществление, обретение событийной сознательности, представляет одну из самых трудоемких задач, с которыми когда-либо человечеству приходилось встречаться. И тяжесть ее, главным образом, — от бешеного сопротивления глобализма банкстеров, хозяев цифровых платформ, производяще-либерального мира в целом. Ибо последний, будучи пока неимоверно крепок, могуществен, полон волей к власти, настроен на насильственное сохранение своих античеловечных и безбытийных устремлений, наличного положения вещей, обустройства будущего по своим гнусным усмотрениям.

Но справиться с его сопротивлением и злотворными устремлениями, решить задачу преодоления производства вообще произведением вполне доступно людям, осваивающе-произведенчески, событийно образованным. Вот только, они должны быть действительно на данную задачу подготовлены.

А для этого, повторимся в который раз, предстоит радикально преобразовать, обновить наличную систему образования, перестроить ее на принципиально иной (постпроизводящей) практической (нравственной) и духовной (моральной) основе, насытив осваивающим мировоззрением и этичностью, соответственно, новым содержанием и направленностью.