Россия нанесла ВСУ самый результативный удар,
чтобы зачистить Харьков
© Андрей Блинский
Противник уже раздергивает резервы, чтобы удержать фронт на всех участках. Мы простукиваем фронт. Там, где у ВСУ возникает оперативный кризис, они вынуждены бросать резервы. В какой-то момент их может не хватить.
Наша задача – продолжать нажим в том же режиме, постепенно ослабляя действующие бригады противника, считает эксперт Центра военно-политической журналистики, автор телеграм-канала ColonelCassad Борис Рожин
Ранее польские СМИ сообщили о
скоропостижной кончине бригадного генерала Адама Марчака. В этот же период были опубликованы
некрологи ещё по нескольким польским военным. Все эти сообщения появились после новости об
ударе ВС РФ по заглубленному бункеру в районе
Часов Яра, где проходило совещание высокопоставленных офицеров стран НАТО.
- Борис, из какого именно средства поражения мы могли нанести такой удар?
- Еще вчера прошла информация, что к югу от Часов Яра из ОТРК "Искандер" был поражен командный пункт ВСУ. Мы не знаем, кто именно там находился и какова степень повреждения этого бункера. Но, судя по поступающим некрологам, там были
иностранные военные советники или
даже регуляры, которые напрямую участвовали в управлении боевыми действиями.
Хотя насчет Марчака есть разные версии. Поговаривают, что он был убит во время нашего удара по санаторию СБУ в Одессе или во время удара по Киеву, когда там прилетали "Цирконы". Как бы там ни было, этого генерала больше нет.
На данный момент —
это самый высокопоставленный офицер НАТО, уничтоженный на Украине. Так что с точки зрения уничтожения высшего командного состава противника это был самый результативный наш удар.
- Каковы технико-тактические характеристики "Искандера", что он мог поражать командные пункты на такой глубине?
- Минимум
два-три подземных этажа он может пробить.
Насколько я понимаю, мы за этим бункером наблюдали. Мы отслеживали все перемещения генералов ВСУ в районе Часов Яра. Не секрет, что еще в прошлом году мы наносили удары по командному составу противника, когда
погиб советник Офиса Зеленского и был тяжело ранен командующий теробороны
Игорь Танцюра.
У нас теперь стало гораздо больше разведывательных беспилотников, которые вместе с технической разведкой позволяют нам эффективнее отслеживать перемещения противника.
- Чем конкретно бригадный генерал мог заниматься в плане боевого управления ВСУ?
- Он мог координировать действия наемников и применение натовских огневых систем поражения ("Хаймарсы" и 155-мм артиллерия).
Учитывая, что
в районе Часов Яра для ВСУ складывается критическая ситуация, Марчак мог пытаться за счет маневра какими-то подразделениями организовать сдерживающие бои на этом направлении.
У него был опыт мультинационального командования, поскольку он возглавлял штаб Операционного командования ЕС "Алтея" во время оккупации Боснии натовскими войсками. В Афганистане он командовал польским оккупационным контингентом, где взаимодействовал с другими западными странами. Плюс, он был тесно вовлечен в планирование и управление общенатовскими структурами (он служил в штаб-квартире НАТО в Монсе).
В этом смысле его присутствие на фронте вполне логично.
- Вы сказали, что для ВСУ в районе Часов Яра складывается критическая ситуация. Я знаю, что там был ряд наших тактических успехов. Неужели для противника там все настолько плохо, что они стали доставлять на передовую натовских генералов?
- Насколько я понял, этот заглубленный командный пункт находился в лесном массиве в нескольких километрах от фронта.
Марчак мог по своей личной инициативе приехать туда для управления ситуацией на поле боя.
Кстати, в районе Часов Яра
периодически появлялись Зеленский и Сырский. Вероятно, киевский режим использовал этот бункер для создания пропагандистских роликов об обстановке на Артемовском направлении. Наверное, мы вычислили, кто туда приезжает (в этот лесной массив ведет всего одна дорога).
Теперь насчет боевой обстановки. Ситуация там для ВСУ критическая, потому что наши там жмут.
Противник постепенно отходит из центральной части Богдановки. Бои там идут за высоты, которые имеют более важное значение, чем само село. Также мы нажимаем между Богдановкой и Красным и продвигаемся вдоль дороги Хромово-Часов Яр. Вроде мы взяли опорник у дороги, которая прикрывала въезды в город.
Кроме того, мы ведем бои за высоты в районе Красного, чтобы обеспечить полный контроль над населенным пунктом (Украина пытается контратаковать его, там был очень сильный накат). Бои идут в самом селе, потому что враг удерживает высоты к северу от него, а это позволяет ему вести подавляющий огонь по центральной и западной части Красного.
Как только мы возьмем высоты, противник будет вынужден откатываться дальше на запад.
А большое наступление на Часов Яр будет возможно, как только мы возьмем все высоты у Красного и у Богдановки. После этого ничего не будет мешать нам нажимать не только вдоль дороги на Часов Яр, но и с северо-востока, и с юга-востока.
- А когда говорят, что мы взяли под огневой контроль все дороги, ведущие в Часов Яр, это преувеличение? Или в этом что-то есть?
- Конечно, наша артиллерия имеет возможность обстреливать дорогу на Константиновку к западу от Часов Яра. Там работают наши FPV-дроны, которые наносят ВСУ потери, но в целом противник сохраняет возможности для переброски подкреплений. Все разговоры об оперативном окружении Часов Яра – это очень большое преувеличение.
- Какими силами и средствами нам надо обладать, чтобы взять этот укрепленный город?
- Украина держит развернутыми на участке
Рай-Александровка – Часов Яр порядка семи-восьми бригад и части усиления. Мы не знаем о численности нашей группировки, но ее ударное ядро составляют десантники (98-я дивизия) и различные части Центрального военного округа. Для того, чтобы продавливать вражескую оборону, этих сил достаточно.
Наше превосходство над противником по людям там примерно 1 к 2. По артиллерии у нас преимущество, по беспилотникам – паритет (коптеры, FPV-дроны и БПЛА самолетного типа). Основные потери обе стороны несут именно от этого.
- Возможно ли там массированное применение ФАБов, как это было в Авдеевке?
-
ФАБы там применяют. А массированное их применение будет возможно, как только мы приступим к самому штурму Часов Яра. Сейчас бомбить город смысла нет, потому что противник занимает в
ысоты в окрестностях от него. Там ВСУ и выстроили главную оборону, прикрывающую наш заход в Славянско-Краматорскую агломерацию.
Если мы преодолеем линию Рай-Александровка – Часов Яр – Константиновка, мы выйдем к
Славянску и Краматорску.
У противника там крупные силы и мощные укрепления (с опорой на бетонированные сооружения индустриальной застройки).
ФАБы нам там понадобятся. В перспективе мы увидим увеличение наших ракетно-бомбовых ударов в самом Часов Яре и в районе Часов Яра.
История с бункером показала, что мы знаем, где располагаются высокопоставленные офицеры.
- Реально ли растащить эти семь-восемь бригад ВСУ на другие направления?
- Противник уже раздергивает резервы, чтобы удержать фронт на всех участках. Мы простукиваем фронт. Там, где у ВСУ возникает оперативный кризис, они вынуждены бросать резервы. В какой-то момент их может не хватить. Наша задача – продолжать нажим в том же режиме, постепенно ослабляя действующие бригады противника.
Не бывает так, что бригаду ввели в бой, а завтра ее тут же уничтожили.
Огневое поражение и ослабление этих бригад может занимать две недели. Если мы выводим из строя ее личный состав и часть техники, она теряет боеспособность.
Это уже было со 110-й бригадой, оборонявшей Авдеевку. Она на месяц выбыла из строя из-за утраты большей части техники и личного состава. Понятно, что
она на фронт вернется. Но качество ее будет ниже.
Те бригады, которые есть сейчас, тоже несут ежедневные потери. Их возможности снижаются.
Наша задача – сохранять это давление и двигаться вперед. Пока получается.
- Правду ли говорят, что Украина уже не готовит новые подразделения в тылу, а только восполняет потери на фронте?
- Украина сейчас за счет насильственной мобилизации пытается осуществлять массовые пополнения и формировать новые части в тылу. С этим у нее
проблемы не только
из-за нехватки личного состава, но и
из-за отсутствия серьезной натовской бронетехники. Собирать новые механизированные и танковые бригады проблематично. Поэтому они делают
упор на легкие пехотные бригады на бронеавтомобилях и пикапах.
Болгария сейчас передает Украине 100 старых БТРов. Ими можно оснастить такие бригады.
Понятно, что их боевые возможности будут уступать армейской российской бригаде и даже старым кадровым украинским бригадам, имевшим более совершенную технику.
Так что все упирается в ресурсы.
- А нам насколько удается готовить новые подразделения?
- Идет постепенное увеличение группировки СВО. Количество новобранцев не уменьшается.
Шойгу недавно заявил, что у нас будет две новые армии и 14 дивизий. Они формируются в том числе за счет контрактников и добровольцев. Кроме того, у нас есть возможность осуществлять маршевое пополнение и поддерживать давление на большинстве участков фронта.
Еще Шойгу заявил, что
планов на новую волну мобилизации пока нет. Похоже, что командование устраивает поток наших добровольцев. К тому же, есть
приток иностранных граждан, записывающихся на СВО (Африка, Азия и Латинская Америка). Этот фактор не играет решающей роли, но
имеет юольшое морано-плитиеское значение.
- Более того, Шойгу заявил, что мобилизация нам не потребуется для создания санитарной зоны на территории Харьковской, Сумской и Черниговской областей. А какова должна быть численность группировки, чтобы решить эту задачу?
- 250-300 тысяч человек, которым нужна техника, логистика и ресурсы. Это должна быть серьезная комплексная операция, если речь идет о занятии всех северных районов Украины.
Сейчас сил у нас там меньше. Они занимают оборонительную позицию, но активно действуют в приграничной полосе. Мы дистанционно уничтожаем там военную инфраструктуру Украины. Например,
на территорию Сумской области за неделю падает 200 ФАБов. Разрушаются дома, где прячутся боевики. И ДРГ наши активно работают в глубине территории противника.
Но
пока это все активная оборона. У нас нет задач, чтобы занимать какие-то рубежи. Да, попробовать можно. Но если мы продвинемся на несколько километров, то это принципиально ничего не изменит.
Тем более, вся эта
активность Украины на границе Белгородской области ставила целью вынудить нас снять часть сил с Купянского и Лиманского направления, чтобы ослабить там нажим. Но
наших сил хватило, чтобы отбить все эти атаки, которые противник осуществлял силами трех БТГР. Они ничего не добились и понесли серьезные потери.
- Вы разделяете точку зрения, что мы можем наступать только в Донбассе, потому что только там мы можем реализовать преимущество в артиллерии и короткой логистике?
- Логистика влияет на направление ударов.
Мы сейчас проводим операцию на Работинском выступе. Мы отжали у ВСУ треть территорий, которые они заняли в ходе контрнаступа. Хотя там ставились более амбициозные задачи и сейчас там идут позиционные бои, противник вынужден был перебросить туда часть резервов. Инициатива все равно сохраняется за нами, но для более активного наступления нам нужно больше ресурсов.
А в Донбассе за счет хорошей логистики через Ростовскую область и ЛНР мы можем быстро завозить пополнения и боеприпасы. Кроме того, мы там ремонтируем дороги и восстанавливаем железнодорожное сообщение через южный коридор. Это расширит наши логистические возможности для будущих операций.
Кстати, после освобождения Авдеевки у нас появились новые логистические возможности, связанные с тем, что мы полностью взяли под контроль Донецкую Кольцевую Автодорогу. Это хорошая рокада, которая повышает наши возможности на том же Авдеевском направлении.
На Купянском направлении нам наступать сложнее, потому что там слабая дорожная сеть, леса и водоемы. Почему наш темп продвижения там черепаший? Потому что сосредотачивать крупные силы и снабжать их сложно.
- Когда провалились наши удары по энергетике Украины осенью 2022 года, это объяснялось тем, что на Украине не осталось крупных промышленных объектов, и ей уже не надо столько электричества. Сейчас мы их возобновили. Откуда у нас возникла уверенность, что сейчас это получится?
- Я не согласен, что они провалились. Они
вывели из строя до 40% энергетики Украины. А текущие удары опираются на фундамент тех успехов, которые были достигнуты в 2022 году.
Когда
прилетает по ТЭЦ-5 в Харькове, Бурштынской и Ладыжинской ТЭС, они приводят к выходу из строя энергоснабжения в центральной Украине. Потому что текущих возможностей системы не хватает, чтобы устранять последствия этих ударов. Возможностей для маневра становится меньше.
А когда мы
выводим из строя крупные мощности вроде ДнепроГЭС, который потерял половину своих возможностей, это тоже серьезно сказывается. Много потребителей сидят без света.
Понятно, что
Украина в ущерб населению будет все перенаправлять на военную промышленность. Но это уже вызывает серьезные трудности. А у нас есть опция продолжения этих ударов по ослабленной системе.
Понятно, что если бы мы продолжили кампанию 2022 года в 2023 году, последствия были бы еще более серьезными. Но сейчас мы наладили системный выпуск дальнобойных поражающих средств (ракеты и дроны у России не закончатся), часть этих ресурсов мы продолжим использовать для вывода из строя энергетики.
Недавний прилет по подземному газохранилищу во Львовской области показал, что наши удары затрагивают не только генерирующие и распределительные мощности, но и другие объекты энергосистемы Украины. Это касается в том числе европейской энергосистемы. Потому что
эти хранилища нужны Европе для запаса газа на зиму.
Это первый намек, что ГТС скоро тоже выйдет из строя.
2024 год – последний год газового контракта. Скорее всего, он
продлен не будет. Трафик через Украину будет прекращен, а ГТС превратится в бесполезный актив. Россия будет переключать поставки газа на другие направления.
Либо ГТС сама выйдет из строя, либо этот вывод из строя будет ускорен ракетными ударами.
- Вы верите в то, что на Украине остановятся все заводы и поезда?
- У нас нет задачи полностью вывести из строя энергосистему.
Наша задача – создавать временные трудности, чтобы затруднить работу военной промышленности и логистики.
С
ейчас задержка в их работе составляет часы. Если мы накроем еще несколько серьезных ТЭЦ и распределительных станций, это будет иметь более долгосрочные последствия.
Все зависит от того, какую стратегию выработает Генштаб.
Пока большинство ракет и бомб тратятся на военные объекты. Мы охотимся на комплексы ПВО, РЛС и дальнобойные РСЗО.
- Давайте напоследок вернемся к тому, с чему мы начали. К чему приведет гибель польского бригадного генерала? Запад будет менее активно использовать на Украине своих "ихтамнетов"? Или он попытается влезть более крупными силами?
-
Запад еще больше будет влезать на Украину.Поставки оружия и наемников будут только увеличиваться. Но Россия ясно дала понять, что они все станут нашей законной военной целью. В том числе
французы, которые могут попытаться открыто зайти в Одессу.
https://dzen.ru/a/ZgTGR-TvzwI_Wqoh
