alm

Написана в 1959
Товарищ Сталин, вы большой ученый
в языкознанье знаете вы толк,
а я простой советский заключенный,
и мне товарищ — серый брянский волк.

За что сижу, воистину не знаю,
но прокуроры, видимо, правы,
сижу я нынче в Туруханском крае,
где при царе сидели в ссылке вы.

В чужих грехах мы с ходу сознавались,
этапом шли навстречу злой судьбе,
мы верили вам так, товарищ Сталин,
как, может быть, не верили себе.

И вот сижу я в Туруханском крае,
где конвоиры, словно псы, грубы,
я это все, конечно, понимаю
как обостренье классовой борьбы.

Пермский 1977

Написанное жуликами и маргиналами за отмазку не канает!

alm

Факт есть факт за отмазку не канает, правильные стихи. еще про окурочек не блатва писала у них интилект как у пермских евреев

старый я

А процетированное дезертиром тем более.

__________________
Очень хотелось бы жить в стране где война никому не приносит прибыли.

generator

А Вы по-русски то пишите на форумах?! Или только "по фене"? Вероятно, к ней привыкли? Кстати, посмотрев газеты времён ВОВ ( а в инете их можно найти), которые на оккупированной территории издавали германские "освободители" и их прихвостни из РОА, можно гораздо больше "нарыть" про Сталина. И всё очень "смешно"...
Вот только вспомнить, чем закончили они вовсе не мешает!

Мамушкин

Согласен вот с этим:



Интересные мысли!

__________________
Русские! Объединяйтесь! Иначе пропадём поодиночке!

кикимора

«ВРАГИ НАРОДА»

Советская Россия не имела альтернативы — рывок от аграрной страны к индустриальной державе был жизненно необходим. Время, вперёд, невзирая на жертвы и лишения. Иначе жертвами станут все. Исторического времени не было, впереди была неизбежная схватка с могучими хищниками. В состоянии, котором СССР оказался после революций и войн, Советская Россия стала бы лёгкой добычей сильных мира сего. Да и слабые не погнушались бы воспользоваться аморфным состоянием соседа-колосса.

Модернизационный проект, помимо всех прочих составляющих, неизбежно утыкался в необходимость подавления сил, сознательно или нет, встающих на пути модернизации.
Так вгрызается в непроходимые леса и топи техника — и вырастает город; так город в своём разрастании жертвует ветхими кварталами; так, спасая больного, хирург отсекает заражённые гангреной ткани. Список врагов модернизации возглавили былые соратники по революции. Кто-то забыл, что заслуги перед революцией аннулируются в полночь, и зажил крепкой буржуазной жизнью в окружении томов революционной литературы и дорогой мебели. Кто-то вспомнил о своих прошлых связях с европейскими воротилами, которые теперь были готовы покупать дешевое сырье из Совдепии.
Сталин без иллюзий относился к советской партийной элите, именовал её "проклятой кастой": "Это люди с известными заслугами в прошлом, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков. Они надеются на то, что советская власть не решится тронуть их из-за их старых заслуг. Эти зазнавшиеся вельможи думают, что они незаменимы и что они могут безнаказанно нарушать решения руководящих органов". Троцкий только мыслил "перманентную революцию", а Сталин на практике отработал принцип ротации элит. Чиновник должен находиться в состоянии непрерывного напряжения.
Иные ушли в оппозицию во времена НЭПа, не приняв подобного поворота политики. Доктринёрская принципиальность привела их на сторону врагов советской власти. Были и сторонники модернизации, но своими методами — одни хотели всего и сразу, не опасаясь возможности раскачать корабль до затопления; другие, наоборот, воспринимали модернизационную модель как мягкое и медленное поступательное движение. Такие не брали в расчет вихри враждебные, веявшие над страной, не учитывали грозную мировую конъюнктуру, исключавшую возможность остаться в стороне от глобального противостояния.
И первые, и вторые, и третьи стали вольно или невольно сорняками, ухабами на пути большого сталинского проекта.
"Потрясите хорошенько, — говорил Сталин, — нашу оппозицию, отбросьте прочь революционную фразеологию, — и вы увидите, что на дне там сидит у них капитулянтство".
Общество переходило к новому состоянию, в котором не было места сословности. Сословия теряли почву под ногами, лишались привычной жизни. Сословия упраздняли потому, что их быт и тип мышления мешали развитию.
Были обречены на притеснение страты, исповедовавшие конформизм и неподвижность. Подавлялась часть интеллигенции, живущей воспоминаниями о ещё не вырубленном вишнёвом саде, враждебно настроенное духовенство. На пути модернизации в деревне стояло уверенное положение кулака, усилившегося при НЭПе. Наконец, максимальное внимание уделялось всевозможным силам извне. Сегодня только совсем наивный может считать, что первое социалистическое государство развивалось в окружении равнодушных или благожелательных соседей. И не паранойей или жаждой крови объяснялась такая внимательность к потенциальному врагу. Вредительство было возведено в степень международной институции. И даже больше — спецслужбы иностранных держав не просто наносили удары по промышленности, они фактически вторгались во внутрипартийную политику, имея своих контрагентов в составе советского руководства.
Кстати, сам Иосиф Сталин далеко не всегда являлся сторонником исключительно жёстких решений. Характерный пример — процесс по т.н. "Шахтинскому делу", где судили специалистов-инженеров, которых обвиняли во вредительстве. Сталин был против смертной казни, в отличие от Бухарина и его единомышленников.
Террор носил целевой характер — удары по прямым врагам развития страны. Как отмечал французский писатель Анри Барбюс: "Проблема репрессий сводится к тому, чтобы найти минимум, необходимый с точки зрения общего движения вперед. Преуменьшить этот минимум — так же преступно, как преувеличить. Тот, кто щадит людей, готовящихся действовать во вред делу всего человечества, — преступник. Спаситель убийц — сам убийца. Подлинная доброта должна простираться и на будущее".
Но террор падал не только на головы прямых врагов.
Нецелевой, но значительный удар пришёлся на народные массы, ставшие главным инструментом модернизационного проекта. К началу рывка народ подошёл не в лучшем состоянии. Народ смертельно устал за годы войн и революций, был инертен и враждебно настроен к новым веяниям. Брат-рабочий воспринимался зло-подозрительно. Далеко было и до единства на селе. К тому же, народ был близок к состоянию первобытного хаоса, полон деструктивной энергии. Сталин не побоялся стать врагом такого народа, дабы страна, говоря по-ленински, пересела с забитой мужицкой клячи на стального коня индустриализации.
Сталин понял, что надо "приблизить крестьянство к рабочему классу, перевоспитать крестьянство, переделать его психологию индивидуалиста, переработать его в духе коллективизма и подготовить, таким образом, ликвидацию, уничтожение классов на базе социалистического общества … Его можно переделать, прежде всего, и главным образом, на базе новой техники, на базе коллективного труда".
Сталин овладел негативной энергией, канализировав её в русло созидания и подвига. Он сломал ветхий мир. Для модернизации ему нужна была новая страна, страна героев. Советская Россия вошла в состояние работы, стала гигантской мастерской, огромным заводом, в котором создавались объекты, в котором изменялись люди, в котором трансформировалась сама история.


ГЕРОИ И ПОДВИЖНИКИ

Сталинская партийно-государственная машина, решая задачи модернизации страны, не только беспощадно расправлялась с "врагами народа", истинными и мнимыми, — причем под "расправой" здесь надо понимать не только уничтожение, но и перевоспитание. Она, используя технологические достижения ХХ столетия, создала настоящий культ подвига и героизма. В этом культе имена красных героев Гражданской и воинов Великой Отечественной стояли рядом с именами князей Александра Невского и Дмитрия Донского, дворян Александра Суворова, Федора Ушакова и Михаила Кутузова, а те, в свою очередь, — рядом с именами "простых" тружеников: шахтера Алексея Стаханова, трактористки Прасковьи (Паши) Ангелиной, машиниста паровоза Петра Кривоноса и других. Учреждение почетных званий Героя Советского Союза (1934) и Героя Социалистического Труда (1938) увенчало собой иерархию государственных наград страны.
При этом подразумевалось, что героизм — не проявление каких-то особых свойств уникальных личностей (свойственная романтизму концепция "героев и толпы"), а "нормальное" качество советского человека, которое не просто может, а даже обязано проявляться в особых, требующих подвига и жертвы, ситуациях: "Когда страна прикажет быть героем, у нас героем становится любой…" ("Марш весёлых ребят" из к/ф "Весёлые ребята", стихи В.Лебедева-Кумача, 1936). А эмблематичному "Чапаеву" (1934) братьев Васильевых, с которого, по сути, и начался культ сталинско-советского героизма (фильм только за первый год проката просмотрело около 30 миллионов человек, причем многие смотрели его десятки раз!) не случайно предшествовал документальный "Подвиг во льдах" (1928).
Но жертвовать своими силами, кровью и самой жизнью, совершая подвиг, героический поступок, — ради чего? Самоутверждение? Риск? Преодоление в себе тварной ограниченности бытия?

Нет, этот индивидуальный гуманистический героизм, свойственный "титанам Возрождения" и Эпохе Великих Географических открытий, рассматривался как "пережиток капитализма". Концепции индивидуального героя-сверхчеловека, действующего во имя самого себя, была противопоставлена концепция героизма массового, коллективного — во имя советской Родины и её народа, всего человечества, их "светлого будущего" и достойного настоящего. "Последний советский гражданин, свободный от цепей капитала, стоит головой выше любого зарубежного высокопоставленного чинуши, влачащего на плечах ярмо капиталистического рабства", — писал Сталин в "Вопросах ленинизма" (1927). И в том же году, формулируя не только тезис о построении социализма в одной стране, но и тезис о Советском Союзе как истинном Отечестве для всего мирового пролетариата, для "униженных и оскорбленных" всех стран мира, на XV съезде ВКП(б) он говорил: "В прошлом у нас не было и не могло быть отечества. Но теперь, когда мы свергли капитализм, а власть у нас рабочая, — у нас есть отечество, и мы будем отстаивать его независимость".
В этой сталинско-советской концепции героизма нетрудно разглядеть "светский", секулярный, но такой же интернациональный (для коммунистов так же "несть ни еллина, ни иудея") вариант христианского подвижничества (Сталин не просто учился в духовной семинарии, но, судя по всему, глубоко воспринял православную систему ценностей), где место поста и молитвы занимают постоянные труды на благо "ближних". Весьма показательно в этой связи, что звания Героев Советского Союза и Социалистического Труда могли, с одной стороны, присуждаться многократно, а с другой — награжденные ими, в случае совершения преступлений, могли быть лишены этого почетного звания. Так человек должен был преображаться в героя, а герой — в подвижника.
Сегодня делается всё, чтобы эти пути преображения были оболганы, закрыты и забыты. Быстро ставшее расхожим "либерально"-обывательское представление о том, что "подвиг одного — это всегда преступление другого" (М.Жванецкий), явно не уменьшило, но даже увеличило количество преступлений всех сортов, а вот подвигов что-то не видно. Более того, они видятся чем-то "отсталым" и постыдным — даже защита Отечества порой приравнивается к преступлению, как это видно по ряду уголовных процессов последних лет…
А кто же прославляется и выдвигается в качестве образца для подражания? Такие люди есть. Эти "псевдогерои нашего времени", по существу, должны быть заняты исключительно собственным материальным преуспеянием, они либо вообще не пересекаются с "полем патриотизма", как Роман Абрамович и Ксения Собчак, либо пересекаются с ним весьма специфическим образом (например, "певец" Дима Билан на конкурсе Евровидения и сборная России по футболу на чемпионате Европы-2008). Их главные черты — не жертвенность и альтруизм, а своекорыстие, насилие и обман "в рамках действующего законодательства". Их цель — не творчество и победа, а получение максимальной прибыли и изощренное сверхпотребление.
Разумеется, с подобной системой ценностей, разрушающей культурно-социальную ткань всего общества, никакая новая модернизация России невозможна. Тем более "щадящая", вне рамок мобилизационного сценария и смены действующих сегодня целевых установок.

кикимора

Доктрину нынешнего руководства РФ можно определить словами "модернизация без мобилизации". Увы, эффективность подобной модели выражена не в технологических достижениях российской экономики, а в серии кровавых катастроф, начавшихся страшной аварией на Саяно-Шушенской ГЭС. Похоже, что правительство, не желая отказываться от либеральных стереотипов, в очередной раз попало в порочный круг: модернизация без мобилизации не только невозможна, но превращается в полную свою противоположность, то есть ведёт к развалу страны и полной стагнации, что мы почувствовали на примере пресловутого "ускорения", объявленного в начале перестройки.

Самый нам близкий, причем успешный, опыт модернизации — сталинская модернизация, начатая в конце 20-х годов. Именно тогда Сталин, осмысливая опыт своего предшественника, выпускает сборник "Вопросы ленинизма".
Мы уверены, что во имя спасения Родины сегодня необходимо как можно скорее обратиться к вопросам сталинизма. Первую попытку такого обращения предлагаем вниманию читателей.


МЕТАФИЗИКА СТАЛИНА

Построение принципиально нового общества — вот что было главной целью и основным средством сталинской политики. Этого в упор не хотят видеть как сторонники консервативного, сугубо державного облика Сталина, так и "леваки", усматривающие в политике Сталина отступление от марксизма, от революционных идей вообще и от интересов широких масс.
Либералы с их двадцатилетними камланием "полстраны — расстреляны…" вообще не в счет. Их примитивные рассуждения о "системе единоличной власти", ради укрепления которой якобы все в стране и совершалось с 1927 по 1953 гг. — не выдерживают никакой, даже самой благожелательной критики.
Идиома "сталинский рывок" предполагает эпитеты — "невиданный", "небывалый", "неслыханный", "грандиозный". Молодые сталинцы были призваны "сказку сделать былью". И, судя по всему, им это удавалось. Однако о воплощении какой именно сказки шла речь?
Очевидно, что эта сказка не о мощи, не о комфорте и не о материальном преуспевании граждан огромной многонациональной страны. Хотя усиление границ, строительство заводов и верфей, воспитание целого сословия советской технической интеллигенции, создание машиностроения, рытье каналов, авиация, атомная промышленность, ракетные двигатели, киноиндустрии — все это было остро необходимо "отдельно взятой стране".
Необходимо, но недостаточно. И то, и другое, и третье — было лишь инструментом для прорыва в иное историческое время, вратами в новое социальное и смысловое пространство, ради которого стоит жить и умирать.

После ХХ съезда коммунизм стал восприниматься снова как "пир на весь мир", то есть через призму сугубо внешнего, материального благополучия. Не удивительно, что идеология умерла, как только свои материально-технические преимущества продемонстрировали страны Запада.
Развенчание сталинизма низвело коммунистическую доктрину до уровня пошлости.
Ведь сталинская сказка повествовала не только о материальном изобилии, не только о военной или промышленной мощи. Вслушайтесь в музыку слов Андрея Платонова: "Сталин — родитель свежего ясного человечества, другой природы, другого сердца".

Кстати, рывок стал возможен именно потому, что фрагменты упомянутой "иной природы" наличествовали в обществе. Они попали в дымный и суровый ХХ век, словно из далекого будущего… На самом деле были спроектированы, сконструированы коммунистами-сталинистами.
В этой яростной попытке насаждения рая на земле, безусловно, заложено глубоко русское и трансцендентное начало. В очерке Александра Сергеева "Мистический сталинизм" читаем такие строки:
"Для Сталина власть была неизбежным и необходимым условием для воплощения той колоссальной исторической сверхзадачи, поставленной перед Россией высшими, небесными силами в те дни, когда еще не было ни Рюриковичей, ни славян, ни скифов, когда еще не успела начаться человеческая история. Эта сверхзадача, сокровенная сердцевина небесных предначертаний русской судьбы, стала для Сталина личным политическим проектом".

Схватка советской России и нацистской Германии была столкновением не только двух отмобилизованных систем, двух великих армий, двух частей света или ломтей континента — столкнулись две космогонии. Это была война за космические смыслы.
И если говорить о том, что Сталин победил в войне, перевел Россию на новый уровень технической оснащенности, вывел на более высокий уровень цивилизации, отменил соху, создал атомную бомбу, то надо помнить, что главная цель была в другом. А именно: построение общества, охарактеризованного русским космистом Николаем Федоровым, как "жизнь со всеми и для всех".
В глубинной основе сталинской политики лежала доктрина русского космизма. Это "философия общего дела", ориентированная на бессмертие. Это идея "одухотворенной вселенной", нацеленная на преодоление вселенской энтропии, на пробуждение мертвой материи.

Некогда Николай Гумилев пророчествовал:

И тогда повеет ветер странный —

И прольется с неба страшный свет,

Это Млечный Путь расцвёл нежданно

Садом ослепительных планет.



О том же самом, но совершенно другим языком писал Владимир Вернадский, так охарактеризовавший сталинскую эпоху:
"Сейчас мы переживаем новое геологическое эволюционное изменение биосферы. Мы входим в ноосферу. Мы вступаем в нее — в новый стихийный геологический процесс — в грозное время, в эпоху разрушительной мировой войны. Но важен для нас факт, что идеалы нашей демократии идут в унисон со стихийным геологическим процессом, с законами природы, отвечают ноосфере".


ПАРТИЯ НОВЫХ ЧЕЛОВЕКОВ

Как называлсЯ модернизационный субъект, на который опирался Сталин в своем рывке? Это была Партия.

Ее метафора — алхимическая реторта, в которую опытная рука собирает воедино развеянные в космосе энергии. При Сталине эта реторта вбирала в себя энергии общества и поддерживалась в раскаленном состоянии, ее содержимое постоянно выпаривалось и обновлялось. Вещество двигало самое себя и все вокруг. "Теплокровности" не допускалось. В этой реторте клубились смыслы, замышлялись новые города, науки, индустрии, давались имена невиданным, вырванным из Небытия сущностям.
Собранной энергии было достаточно даже для того, чтобы происходило преображение человека. Вчерашний кулак, дворянин, попович, вступая в Партию, проникался ее смыслами и этой энергией, становился ее адептом, выступал, по сути, на стороне тех, кто репрессировал его отца. Ему открывались недоступные прежде истины, чудесное знание, выпрямляющее и систематизирующее впечатление о мире, и все прочие элементы.
Это была величайшая "вертикаль власти", говоря современным языком, или столп, на который можно было нанизать все прочие сферы общественного бытия. Отвес, по которому рассчитывались все выстраиваемые вертикали и горизонтали.
Но это был все же не закрытый орден меченосцев, но скорее "сонм святых", в который можно угодить одним-единственным подвижническим движением души. Боец вставал в окопе, произносил: "Прошу считать меня коммунистом!", шел под танки и становился коммунистом. Потрясающий феномен — становиться большевиком посмертно. В этом случае энергия героя также приобщалась к целому, добавлялась к реторте.
Когда говорилось о "нерушимом блоке коммунистов и беспартийных", подчеркивалась эта неоторванность верха, неба, избранных — от земли. Это была "скрепленность социальных сфер", позволявшая любому идти по "личному пути восхождения". С раннего детства четкий путь для советского человека: от пионера через Комсомол — в Партию — был подобен религиозному восхождению на пути просветления и спасения.

Обратное падение, "изгнание из Партии", бессмысленное в демократических режимах, подразумевало качественное изменение человеческой природы. Изгнание было сродни не просто отлучению от чего-то Высшего, но вырыванию из нутра, из естества человека "божьей искры", сверхъестественного субстрата, частного присутствия возгоняемой в партии энергии.
Как же Партия производила модернизацию? Это была замена законодательной и исполнительной власти, параллельная структура, орган с широчайшими полномочиями, который позволял быстро, эффективно, волевым усилием преодолевать бюрократические препоны, косность подчиненных и руководителей. Главное — он давал четкую ориентацию "верха и низа", "Правого и Неправого", при которой правда оставалась не за формальным руководителем, а за тем, кто стоял на более высокой ступени на пути к социальному небу.
Коммунист был не просто у власти, он не просто командовал кем-то или, как в любой другой победившей партии мира, определял политическое движение страны вперед. Сутью сталинского большевика был личный пример под лозунгом "Коммунисты, шаг вперед!". ВКП(б) невозможно назвать "правящей партией". Это был авангард, а не повелитель движения.

Большевиками воплощалась метафизика стояния здесь и сейчас. Исход битвы решается прямо сегодня, с конкретикой ежедневного подвига, с поэзией больших трудных дел, осуществляемых с "потрясающей открытой грандиозностью" (А. Гастев). Вместо смиренного созерцания стихийного "потока жизни" — непрестанная борьба, возделывание и преображение окружающей первозданной глины, отребья, ошметков в обитаемый космос: "Этот вихрь, от мысли до курка, и постройку, и пожара дым прибирала партия к рукам, направляла, строила в ряды" (В. Маяковский).
Не витать в облаках, а весело и гордо строить электростанцию или "лить жеребцов из бронзы гудящей" (П. Васильев)! Не наслаждаться гармонией мира, а добыть трактор в деревню и перепахать жизнь, и изменить в ней всё, прямо сегодня! "Ненавидя человеческие несчастья" (М. Горький), "всем торжественно пренебрегая" (Н. Тихонов), будучи "творческим и жестоким" (А. Луначарский), взять мир за шкирку и вытрясти из его мелочной души счастье для людей.
Притом, что это была конкретика не копошащихся карликов, но исполинов с "юной, еще не работавшей силой" (М. Горький), нездешних людей с железной волей, перед которыми трепетал ветхий мир: "Огонь, веревка, пуля и топор как слуги кланялись и шли за нами, и в каждой капле спал потоп, сквозь малый камень прорастали горы, и в прутике, раздавленном ногою, шумели чернорукие леса. Неправда с нами ела и пила, колокола гудели по привычке, монеты вес утратили и звон, и дети не пугались мертвецов... Тогда впервые выучились мы словам прекрасным, горьким и жестоким" (Н. Тихонов).

Большевик вырастал до неба и затмевал соборные кресты, как на картине Кустодиева. Его воля крошила сталь и сметала скалы, как в романе Островского. Его дух, дух Карбышева и Джалиля, смеялся в лицо палачам. Его любовь спасала галактики от тепловой гибели, как в мечтаниях Богданова и Циолковского. Вставая, "как вождь, перед лицом вселенной" (Н. Заболоцкий), большевик переиначивал весь неправедный мир, подчиняя его собственным законам.
И понимание Партии как пира друзей, как артели сподвижников с "кулаком миллионопалым" (В. Маяковский), также присутствовало: ты не один на верном пути, ты в окружении единомышленников. Совершать что-то вместе, сообща, объединяя усилия. Эта общность была построена не по принципу "единства материнского чрева", не по признаку общности класса, происхождения, национальности и проч. Это была солидарность людей с одинаковым видением грядущего, братство людей одной Судьбы, коллективного будущего, а не прошлого.
Эта Партия Новых Человеков наполнила смыслом жизнь миллионов людей, своротила горы первозданной материи, перемолола враждебный тип людей, говорящих преимущественно на немецком языке, сконструировала собственное будущее на век вперед. Мы, "мальчики иных веков, плачем ночью" (П. Коган), понимая: в том, что Россия еще жива и дышит, заслуга двух или трех миллионов особых людей, когда-то живших среди нас и называвшихся большевиками.



РЕСУРС МОДЕРНИЗАЦИИ

Ex nihilo nihil fit (Из ничего ничто не происходит) — некогда написал Тит Лукреций Кар в поэме "О природе вещей". Сталинская модернизация тоже не могла возникнуть, произойти "из ничего". У неё, помимо адекватного проекта модернизации и мощного субъекта, осуществлявшего этот проект, был и свой объект, а значит, соответственно, и свой ресурс, содержащийся в этом объекте.
Надо сказать, что модернизация индустриального типа всегда и везде осуществлялась за счет традиционного земледельческого общества и наиболее многочисленной части последнего — крестьянства.
В аграрной России (Советском Союзе), вдобавок до предела истощенной семилетней войной: сначала мировой, а потом гражданской, пусть даже немного "нагулявшей жирок" за годы НЭПа — другого ресурса для модернизации не то что не было, а просто не могло быть. Проблема заключалась прежде всего в том, как этот ресурс использовать и какие дополнительные возможности к нему подключить.

К тому же, на дворе стоял не XVI, а ХХ век от Рождества Христова, в руках у субъекта модернизации была куда более совершенная государственная машина, чем, скажем, у английских лендлордов в эпоху Огораживаний, но и задачи предстояло решать куда более сложные. Уже на XV съезде ВКП(б), в ноябре 1927 года Сталин напоминает ленинские слова, сказанные в октябре 1917-го: "Либо смерть, либо догнать и перегнать передовые капиталистические страны". В феврале 1931 года, уже на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности, он еще раз сформулирует ту же мысль, но уже от себя, конкретно и четко, по-сталински: "Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут".

План первой пятилетки, как и план ГОЭЛРО, разрабатывался высочайшими профессионалами под руководством Г.М.Кржижановского с применением принципов, которые впоследствии получат название "сетевого" или "системно-динамического" планирования. Коллективизация села и индустриализация страны, "культурная революция" и финансовая реформа — всё было рассчитано таким образом, чтобы люди нужной квалификации в нужное время в нужном месте встречались с нужными материалами и оборудованием, чтобы за нужные сроки произвести нужные объёмы нужной продукции. Порой это были ДнепроГЭС и Магнитка, порой — глухая тайга или даже тундра, куда на поселение ссылались "раскулаченные". Для реализации ряда масштабных проектов — не только трудоемких, типа Беломо-Балтийского канала, но и некоторых важнейших оборонных заказов ("шарашки") — широко использовался труд заключенных. За 24 года сталинской модернизации (1930-1953) в местах заключения погибло почти 1,6 миллиона человек, но население страны примерно за тот же период, 1926-1953 годы, несмотря на все "сталинские репрессии" и военные потери, выросло со 147 до 188 млн. человек (в том числе городское — с 26,3 до 80,2 млн. человек). За эти годы были построены тысячи новых заводов и фабрик, создана передовая, для того времени, инфраструктура экономики, совершены важнейшие научные открытия и технологические разработки, открыты и частично освоены богатейшие месторождения полезных ископаемых.

Сегодня принято считать, что при Сталине "не берегли" людей, что к ним относились, как к "винтикам" государственной машины: сломался один — поставили другой, что великая Победа 1945 года состоялась лишь потому, что немцев "забросали трупами советских солдат".
Говорить по этому поводу можно что угодно. Но тех результатов, которые нам известны, невозможно было достичь без синергетического эффекта: доверия широких масс населения к своему государству на основе строительства "самого справедливого общества в мире" и поистине рачительного отношения тогдашней "вертикали власти" к главному богатству страны — людям. "Из всех ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим капиталом являются люди, кадры" (1927), "Кадры решают всё!" (1935), "Не думайте, что я скажу что-нибудь необычайное. У меня самый простой, обыкновенный тост. Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают "винтиками" великого государственного механизма, но без которых все мы — маршалы и командующие фронтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим. Какой-либо "винтик" разладился — и кончено. Я подымаю тост за людей простых, обычных, скромных, за "винтики", которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки миллионов людей. Это — скромные люди. Никто о них не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это — люди, которые держат нас, как основание держит вершину. Я пью за здоровье этих людей, наших уважаемых товарищей" (1945), — эти сталинские высказывания были не просто словами. "Задержку" зарплаты, например, или невыдачу продуктовых карточек ответственные за это руководящие и прочие работники того времени могли представить себе только в страшном сне: такие "фокусы" квалифицировались как вредительство со всеми вытекающими отсюда последствиями. Советские системы образования и здравоохранения тех лет являлись самыми эффективными во всем мире, что самым наглядным образом проявилось в ходе Великой Отечественной войны — уже к концу 1943 года, после Курской битвы, третьему Рейху, по большому счету, просто некем стало воевать: в вермахте до 1945 года постоянно нарастал дефицит квалифицированных летчиков, артиллеристов, танкистов, без которых любая военная техника не имеет смысла. Обратно в строй возвращались 7 из 10 раненых советских солдат и меньше 5 из 10 немецких. И, возвращаясь к теме о "забрасывании трупами", собственно военные потери Красной Армии в конечном итоге оказались примерно на треть больше потерь вермахта, причем почти половина их пришлась на первые годы войны — годы отступления и "котлов" с сотнями тысяч пленных.
А сегодня главный ресурс будущей модернизации, люди, бездарно растрачивается действующей "вертикалью власти": население России стареет и вымирает, снижается его образовательный и культурный уровень, средняя продолжительность жизни российских мужчин является уже самой низкой в Европе… Точно так же бездарно растрачиваются и природные ресурсы страны, которые вот уже двадцать лет бесследно улетают в экспортную "трубу", поскольку денежные доходы от их продажи делятся между зарубежными покупателями и узким кругом продавцов из высшего чиновничества и крупного капитала.

generator

на##2533,2534
Уважаемая Кикимора! Благодарю Вас за интересный материал, который Вы привели в этих постах. Несмотря на относительную краткость материала, изложено именно по существу, ясно, обоснованно с патриотической и классовой точки зрения.
На днях телеканал "Звезда", который позиционирует себя как патриотический, дал анонс о предстоящей премьере телесериала "Молодой Сталин".

кикимора

Антисталинизм занимает в русофобской пропаганде ключевую позицию


Иосиф Виссарионович Сталин был и остается ключевой темой в информационной войне против русского народа. Жертвами этой войны стали не только либерально и узко-националистически настроенные граждане, но и премьер-министр России Дмитрий Медведев, который не так давно обвинил Сталина в войне с собственным народом.
По мнению публициста Романа Юрьева:
«Есть смысл дать объективную оценку правлению Сталина. Это нужно потому, что Сталин является одной из главных тем антироссийской пропаганды, начиная со второй половины восьмидесятых, когда эта пропаганда проводилась с целью разрушения нашего отечества и, кончая нашими днями, когда пропаганда продолжает разрушение национального самосознания русских.
Антисталинизм занимает в русофобской пропаганде ключевую позицию, кошмаря сталинскими репрессиями нашему народу стремятся индуцировать чувство вины и чувство национальной инвалидности с целью предотвратить возможный пассионарный всплеск русского народа. Именно поэтому выбрана эпоха наибольшего успеха нашей страны, когда наш народ преодолел ряд смертельных кризисов и вывел Россию на уровень сверхдержавы - то есть совершил именно то, что необходимо совершить сейчас просто для выживания.

Ведь с тем же успехом можно было бы непрестанно вспоминать о Николае “Кровавом”, о его репрессиях и ужасах и позоре его войн, но это бессмысленно так как итогом того правления был крах России, а для того, что бы предотвратить новый русский прорыв нужно создать у русского народа негативное представление о последнем прорыве в его истории, коим является сталинская эпоха.
Сегодняшний антисталинизм это одна из форм русофобии, но среди антисталинистов лишь малая часть является сознательными клеветниками России, большинство антисталинистов являются жертвами всё той же антирусской пропаганды. Истины антисталинизма не основаны на объективной оценке истории, они сродни истинам «Дивного нового мира» Хаксли и основаны на многократном неоспариваемом повторении нужных лозунгов каждый день из года в год.
Значение антисталинской пропаганды для разрушения русского сознания видно из той интенсивности, с которой она продолжает воспроизводиться (казалось бы - ну сколько можно?- Ан нет, слушайте ещё и ещё про ужасы сталинского режима), а так же из её последствий как на личностном уровне – даже образованный антисталинист способен верить в то, что при Сталине было расстреляно от сорока миллионов до ста пятидесяти миллионов человек (налицо разрушение критического мышления – верный признак манипулирования сознанием), так и на общественном – негативное восприятие собственной истории, утрата любви к Родине, исторический пессимизм.
Исходя из этого людям сознающим ситуацию необходимо сосредоточить усилия на контрманипуляции сознанием. В отношении антисталинизма в ответ на бредовые утверждения русофобов как пропагандистов так и их жертв, не следует пускаться в сомнительные предприятия по канонизации Сталина, а просто надо говорить о его правлении и вообще о той эпохе правду, основываясь на исторических источниках. Тогда возникнет ситуация (и она уже складывается), что враги России основываются в своём антисталинизме на беллетристике русофобов, а мы основываемся на достоверных источниках. Эта информация будет распространяться и вырывать всё больше наших сограждан из рук манипуляторов. Правда будет торжествовать всё больше, и русское общество будет постепенно выздоравливать».