Jung

Деспотический социализм.

Дело 2000-летней давности – освобождение человека из-под гнета власти другого человека – отразилось в философских концепциях Просвещения, утопистов и марксизма в конце XVIII и середины XIX веков. Выразилось же это освобождение, как известно, в идее социализма – некоего особого справедливого уклада жизни людей. Зачатки этой справедливости восходят еще к Нагорной Проповеди Христа и его учению о Царствии Божьем. К сожалению, христианство послужило лишь становлению новой религии, новых государств, нового господства, утверждая, что в бренной жизни нет справедливости, а лишь грех. Уклад мирской жизни в свою очередь был порожден римским правом и немецким мечом: здесь не было места для общей справедливости, а лишь частный интерес и отношения власти.

Изначально существовал у людей лишь общественный интерес: выжить можно было только сообща. В то же время человек по природе индивидуален, и у него со временем развивался личный интерес. Основа его в сознании «Я есть». Человек окружает себя предметами и заботами личного свойства. Он осваивает мир. В сферу его «Я есть» входит все больше и больше. Но нет еще частного интереса, а исключительно личный и общественный «Мы есть». «Мы есть» - это национальное проявление общественного организма, его самоидентификация. Однако экспансивная природа вида «человек» приводит его к неограниченному освоению бытия. Это его волевое «Я могу» развивает общественный интерес из национального в социальный «Мы имеем». Постепенно выделился сильный тип человека «Я имею». Он обладал цельностью «Я могу» и «Я имею». Люди стали «разноценными». Борьба за существование, создание государства, а вместе с ним культа личности и рабства внесли в сознание два общинных принципа разделения: внешний - «Мы и не Мы» (национальное) и внутренний - «Я имею – ты должен». Конкретный личный интерес, ставший частным, возвысился над отдельным личным интересом и стал абсолютным принципом, отождествленным с абсолютным принципом общественного (обычай, религия).

В самом общем виде – «объективном» (утописты и социал-демократы) социализм понимался как общественный уклад (строй). Он исходил из необходимости нивелирования классовой структуры государства – классовой борьбы, но не самого государства. Борьба идет, прежде всего, за интересы целого слоя общества («толпы») против другого («сословие»). Проблема человека рассматривается глобально и исторически, а не лично, как в экзистенциализме. Во главе угла экономические отношения, а не потребности отдельной личности. В этом порочность «объективного» социализма – он не гуманен. Для него важно равенство между индивидами, он – за обобществление. Но личность не хочет и не может владеть всем: это по силам лишь государству. Личный интерес состоит в том, чтобы владеть своим. Но «объективный» социализм с этим не считается. Его волнует лишь унификация общества.

«Насилие является повивальной бабкой старого общества…» - пишет Маркс в «Капитале», но является ли оно средством для построения «справедливого» общества, которого еще не существовало? Принцип насилия сохранен в идее государства (иррациональная идея: государство – аппарат насилия; рациональная идея: государство – аппарат безопасности). Новое правительство «бесклассового» общества – диктатура пролетариата. «Демократия» состоит в том, что власть выбрана большинством. Но большинством по отношению к кому? Во время революции 1917 года идет борьба с частным интересом, выросшем на основе личного («Я имею»), за общественный («мы имеем»). Государство обобществляет всю собственность. Личный интерес не имеет экспансивности частного в деле производственных отношений, он лишь потребительский, но отождествляется с частным и признается ущербным по отношению к социальному интересу.

Война с внешним врагом за национальное («Мы есть») помогает и внутренней борьбе, так как внешняя угроза является самой страшной изначально. Она мобилизует и личный, и национальный, и социальный интересы против частного и «чужого» интереса.

И вот победа. Общество почти едино в классовом плане и борьба уже может идти лишь вовне государства. Эта «война» с внешним и довольно агрессивным врагом становится главной и героической. Государство опять становится абсолютным принципом безопасности и мобилизует все резервы общества, но социалистическое государство не может разделять, так как нет частного интереса, а может лишь обобществлять: нет частного интереса, а личный и национальный дискредитируются.

Сам уклад обожествляется и становится обычаем посредством сравнения «лучше-хуже», а не «правильно-неправильно». Безопасность требует приоритетов и соответственно, воинов, жрецов и чиновников: отсюда намечается приход к «культу личности» (культу героя), но не к частному интересу. Можно осуществлять власть, но нельзя владеть, так как все общее. Владение (господство) возможно лишь в виде власти, но не как богатство.

Сознание унифицировано в единое, нет проблемы идейного выбора (идейные враги физически уничтожались). Выборы становятся формальными (единогласными): все уже равны, враги за границей. Идеологи берут их конкретную часть на себя. Также остаются выборы, лишенные содержания, как подтверждение демократической формы правления – еще один метод универсализации.

При этом власть не выбрана большинством, а поставлена во главе большинства. Здесь нет меньшинства в идейном плане, но есть в структурном – «диктатура пролетариата» - небольшая группа общества над большой. Формирование этой малой группы происходит не внутри ее самой, а отбор в нее идет из большой, по принципу заслуг (героический принцип продвижения во власть был изначальным).

Религия уничтожается, как идейное обоснование предыдущего уклада (не строя) жизни. Народ не дождался Царствия Божия на Земле, и попробовал создать его сам (чем черт не шутит, авось получится).

Так как диктатура – метод правления, то государство осуществляет насилие, помимо воли общества, но во имя его целей. В 20-30х гг. основная цель советского общества – отстоять жизненный уклад социализма, доказать его жизнеспособность. Этому немало способствовал энтузиазм большинства (после побед всегда верится в свою правоту), также внешний фактор агрессии. «У всех жизнь станет лучше» - вот лейтмотив новой эпохи.

Но как этого добиться – ведь враг силен. Пришлось догонять мощь врага. Смысл чего – «делай также, делай лучше». Что означало следовать тем же экономическим курсом. Развивать капиталистический (индустриальный) способ производства, но не на частном интересе. Нужна промышленность, нужны рабочие руки. Их надо найти миллионы. Индустриализация, энтузиазм и далее коллективизация. В принципе, обобществление земли не было столь уж важным, но оно проходило под видом уничтожения частного интереса. И вот здесь появились кулаки, подкулачники (подклассы – мелкая буржуазия). Тут уже обнаруживается первое противоречие социализма: а является ли структура общества классовой? Коммунист – это класс? Нет – наиболее сознательная часть пролетариата (действует принцип идейной целостности/отождествления). Красноармеец – класс? Нет – сын пролетариата на защите Отечества. А как насчет национальностей? – Fraternit; и Egalit; (братство и равенство) – факторы количества и качества национального состава в расчет не берутся. Всех в кучу - интернационал. Девальвация национального ради социального у одних народов и культурный и нравственный подъем для других ради социального и равного положения. С таких позиций произошла экспроприация рабочей силы из села (все по Марксу), но не для частного интереса, а против него.

То, что западный капитализм добивался в течение сотен лет при частном интересе, то Советский социализм добился всего за пару десятков лет. Но насколько может хватить такого рывка? За Советским социализмом оставался геополитический и экономический резерв бывшей империи. Было из чего строить. Но если частный интерес губил десятки миллионов своих и чужих людей и народов, то «объективный» социальный интерес пожирал лишь собственные миллионы, также не считался с их личным и национальным интересом, как и частный.

В государстве с большевистским социальным интересом возможна власть, но не владение. Отсутствует принцип разделения богатства, но есть его распределение. «От каждого по способностям, каждому по потребностям» - принцип этого распределения шел в противоречие с более верным с точки зрения личности положением «от каждого по способности, каждому по труду». Именно здесь вскрывается нарушение личного интереса: потребности унифицированы по принципу «все равны», и поэтому личные способности не имеют значения, они не определяют количество и качество труда и его стоимость. Стоимость труда тоже унифицирована. В данном контексте просматривается тезис Макиавелли «В хорошо устроенных республиках все общество богато, а отдельные граждане бедны». Однако власть имущие в таком положении находят как раз возможность частного интереса, пусть и не во владении, но в неограниченном потреблении. Потребности психологически ничем не ограничены, тогда как труд физиологически и нормативно ограничен, хотя и труд можно не ограничивать, посредством уже навязанного идейно изначального энтузиазма (обычай – субботник, повышенные обязательства и пр.) и «героизма для всех», так как труд лишается стоимости по количеству и качеству, по причине одинаковых общих, а не личных потребностей.

Одним из основных принципов государства насилия становится «культ личности». Отбросим лукавство либералов и демократов. Государство вообще по своей сути тотально, когда берет на себя функции наказания и суда. Любому тотальному государству присущ принцип отождествления интересов государства с интересами общества, личные интересы в расчет не принимаются. Социальное отождествляется с личным как в Советской России, либо национальное отождествляется с личным как в нацистской Германии, либо частное с личным при монархиях и олигархиях. «Культ личности» - абсолютный принцип в подобных государствах. Кто-то должен править страной. Культ основан на принципе героизма и олицетворяет собой Бога или Отца народа (извращенный принцип старшинства). Но по сути эту личность можно сравнить с камнем часового механизма государства, этот персонаж представляет его историческую волю, является гарантом стабильности и власти, но не может отвечать за всех власть имущих и неимущих, потому что он тоже человек. Основная же ответственность за события ложится на власть имущих в целом, ибо они владеют и потребляют, а также создают моральные ценности отношений между людьми в обществе и государстве. Им нужна лишь санкция «сверху». Ее то и обеспечивает правитель. Он тоже может осуществлять волю, но лишь через эту армию власть имущих, через эту малую общину.

Деспотизм социализма в России состоял в основном в том, что частный интерес («я имею») выродился в социальный («мы имеем»), и абсолютно не считался (как впрочем ранее и частный интерес) с личным интересом простого человека – индивида. Никому не интересно было, чем живет индивидуум. На многие сферы его жизни был запрет, чтобы не было возможности развивать частный интерес. Но самое страшное было не в этом: не каждый человек хочет быть правителем или хозяином, господином других, владетелем. Самым большим его несчастьем стало то, что его жизнь регламентировалась «объективным», отчужденным от него социальным укладом. Человек не может обобществлять личное: жену, привычки, жилье, обед и т.д. Но не в меньшей степени он не желает, чтобы это стало сферой чужого частного интереса. Это – атавизм его народного и индивидуального отделения от природы и других людей и племен. В этом личном – родовом (национальном) и собственно индивидуальном, кроется вообще природа свободы любого индивидуума.

Не классовая борьба, но осознание государствами и власть имущими ценности личного интереса каждого человека, хотя бы и стереотипного – его субъективного вот что требовалось для подлинного социализма, как освобождения и справедливости. Ведь именно из-за невыносимого отношения человека к человеку вырастала ранее возможность революции в государстве.

Да, построение деспотического «объективного», унифицированного социализма в России несло в себе историческую ошибку и несовершенство. За это мы сегодня расплачиваемся. Но не все итоги так однозначно негативны, особенно для зреющего нового социализма.

Революция в России впервые показала, что правящий класс может пасть абсолютно и быть полностью уничтожен. И с этого момента стало ясным для мира, что надо считаться с классовой борьбой, с обществом в целом, а не только с его верхушкой, что необходимо придавать также значение народному элементу общества, чтобы сгладить классовую борьбу сплочением нации, что придется решать проблемы большинства, а также и меньшинств.

На фоне истории с 1500 г. злодеяния в СССР не кажутся такими уж ужасными в сравнении с колониальной политикой Запада и становлением капитализма как уклада жизни цивилизации в целом. Именно СССР привел к значительному упадку Западную империалистическую цивилизацию, как в деколонизации мира, так и в ядерном противостоянии.

СССР развалился, не выдержав гонки вооружений, и лишь частично вследствие упадка социального уклада жизни. Все ресурсы шли на «холодную войну», а не в потребительскую сферу.

Советский Союз рухнул из-за нехватки еды, одежды и жилья для населения, а не по идеологическим причинам. И, прежде всего, из-за отсутствия здоровой политической воли руководства – пример Китая тому подтверждение. Власть временщиков выродилась – такое происходит с любой властью, если она не гибнет от новой или обновляется, то, либо правитель умирает, либо стареют власть имущие, хотя еще и держат бразды правления, либо династия деградирует. Во все времена требовалась свежая кровь для власти и свежие идеи из хороших зерен хороших сортов идей.

Нам – наследникам России и ее истории требуется понять и другое. В 80-х годах в США был колоссальный дефицит бюджета. У СССР такого никогда не было. Он проиграл в «холодной войне». Положение в России тяжелое. Но, интересно, что явилось причиной такого дефицита в США: «холодная война» или эффективность экономики? Экономисты утверждают, что социалистическая экономика была очень неэффективна, все было неправильно. Но, что было причиной этой неэффективности: постоянные войны с «цивилизованным миром» или действительно внутренние пороки социалистической системы? Или все же причиной пороков являлась «добрая воля» «свободного мира»? Социализм в России был первым подобным историческим экспериментом, проведенным в рамках самых жестких испытательных условий.

Советский социализм можно представить как первый компьютер ЭНЕАК на лампах, построенный в 40-х гг. ХХ века. Но находился этот «компьютер» (устройство) не под крышей уютного здания, под присмотром заботливых квалифицированных инженеров и механиков, а под дождем, градом и камнепадом, под присмотром энтузиастов-самоучек. И испытывался не как компьютер, а как танк. Все окружающие цивилизованные «арифмометры» ненавидели его как дьявольскую машину в темном средневековье и пытались уничтожить, а не использовать. А он, этот несчастный механизм, старался работать вопреки всем невзгодам. И вот он сломался, и его стали переделывать в арифмометр. А самый большой и сложный «арифмометр» оказался надежней. Но, значит ли это, что этот «арифмометр» (капитализм) никогда не сломается?

Все «цивилизованные страны» ненавидели СССР, как смертельного врага, принесшего им неисчислимые страдания, хотя из него даже ни одной пули в эти страны не долетело. Может и хорошо, что мы сейчас проиграли. Мы освободились от исторической ошибки «объективности» и теперь свободны строить органичный социализм, где будет гармония и равновесие общего и личного, да и частного тоже.

Jung

Новый социализм.

Какие же можно сделать позитивные выводы по прошествии целых двух столетий социалистической борьбы? Если абстрагироваться от идеализма и борьбы, глядя на реальный результат, то положительным можно утверждать следующее: социализм не есть некий безусловный «справедливый» строй. Исходя из семантики понятия socio- можно заключить, что социализм это такой социально-экономический уклад жизни, который решает основные проблемы общества. Не нужно рассматривать его, как нечто совершенное, идеальное и законченное и всеобъемлющее. Он не ведет к коммунизму. Коммунизм – это на сегодня химера. Социализм не решает проблемы всеобщего равенства. Но он может в отдельно взятой стране сбалансировать и сгладить особо острые социальные противоречия и помочь личности в общем и целом. Основная задача социализма – решить самые острые проблемы индустриального общества: нищета, безработица, организованная преступность. Вот жесткие рамки задач социализма. Они превращают его не в какой-то там тотальный порядок, а в конкретную идеологию, направленную на решение строго установленных проблем. Этой «объективности» вполне достаточно.

Говоря о социализме, следует понять, что это не экономическая теория. Надо отстраниться также и от историзма. Социализм не решает экономических проблем – этим занимается экономика; социализм пока что не строгая историческая формация. Но он – идеология, которая в течение многих веков определяется главной целью – решать основные социальные проблемы людей.

Социализм на сегодняшний день является наиболее приемлемой идеологией и практикой для построения сильного правового государства. Но что же стоит за подобным утверждением? Кто возьмется, и кто должен нести ношу строительства и созидания социализма?

Смысл социализма состоит в том, что социальную ответственность берет на себя каждый здравомыслящий человек, который отождествляет себя, свою личность с историей, культурой, созиданием и будущим своей страны. Смысл не в свободе личности, а в ответственности за эту свободу – совесть. «Совесть действует в пределах культуры человека и человеческого сообщества, традиций народа... Перед людьми большой культуры большой выбор решений и вопросов, широкие творческие возможности, где совесть определяет степень искренности творца и, следовательно, степень его талантливости, оригинальности и т.д.» (Д.С. Лихачев).

Подобное дело не по плечу ни личности, ни группе, ни элите, корпорации, партии, государственным институтам. Все они существуют в рамках собственного секулярного интереса: мафии, диаспоры, олигархии, технократии. Либерализм слишком индивидуалистичен – он не включает понятие ответственности за свободу. Он лишь за разграничение и отделение от зависимостей общества и государства.

Для процесса социализации общества важно вовлечение наибольшего количества общественных индивидов – социального ресурса, то есть привлечение масс. Социализм – это не доминанта среднего класса, не попытка стирания классовых, корпоративных, сословных, этнических границ, а коллективное осознание – самоопределение и самоидентификация индивидуумов и групп с интересами общества и государства. Важность общего интереса для личности, внутренняя потребность отвечать за него, иными словами воспитанная потребность, а не насильно навязанная. Таким социальным ресурсом обладает нация, так как она несет культурный, исторический, географический, этно-социальный, психосоциальный пласт идентичный личности: нация – часть любой личности, ее ойкуменистический и культурный субстрат. Нация тождественна большинству личностей того или иного государства и общества. На нацию ложится историческая миссия, на личность – миссия собственной жизни и жизни близких людей. Социализм – это не только личный интерес и свобода, но ответственность за свободу и жизнь близких: семьи, коллектива, корпорации, государства, и не столько за пользу, сколько за вред. Национал-социализм сейчас следует рассматривать не как исторический феномен того, что было в Германии в 30-х гг. прошлого века. Это новый способ жизни государства, а не способ экспансии и агрессии: он – организация внутренне непротиворечивого компромисса в обществе.

Социализм, несмотря на поражения и негативный опыт, является наиболее перспективной идеей развития. Не стоит связывать его лишь с марксизмом и опытом Советского государства. Шпенглер уже в начале прошлого века так определил теоретический подход Маркса к социальным теориям: «…что касается величайшего противника Адама Смита, Маркса, то ничего не стоит его громкий протест против капитализма, в плену представлений которого он всецело находился: тем самым он полностью признает его и хочет только, опираясь на иной счет, переместить выгоды субъектов на объекты». Таким образом, можно даже сделать вывод, что в полной мере социализм еще не до конца проработан теоретически и не воплощен в жизни. Пожалуй, он – единственный выход из постиндустриального тупика истории. То, что подразумевалось под социализмом раньше, было отчасти несоциалистическим, а капиталистическим – индустриальным феноменом. То есть социалистические страны Восточной Европы несли в себе черты социализма, но в большей степени они все же были капиталистическими. Объясняется этот факт тем, что идеология социализма вытекала из учения Маркса об экономических формациях и отношениях, и о частичном их отрицании в интересах определенных слоев общества и государственной формы правления. Таким образом, социальная теория строилась на базе экономического учения и меняла лишь экономические приоритеты общественной жизни. Так вырос капиталистический, индустриальный социализм, усиленный идеологической работой с массами. Но это был не чистый социализм. Он исходил из экономических показателей. Хотя многое из того, что было достигнуто индустриальным социализмом, стало позднее нормой для Запада: нормирование рабочего времени, планирование экономики, социальные гарантии наемного труда и др. Всего этого добились социалисты, а не либералы. Либералы были там только сдерживающим механизмом от тотальных действий, как со стороны консерваторов, так и со стороны революционеров и экстремистов разного толка. Чтобы сохранить буржуазный мир.

Подлинный социализм должен происходить из «социального принципа», как определяющего развитие государства и общества. «Экономическая религия» - экономизм - тормозит этот процесс, как и буржуазные политические идеологии. Социальному принципу должны подчиняться экономика и политика, а не он обязан отталкиваться от экономического и политического принципов. Таков исходный тезис социализма.

И ему как это ни парадоксально звучит, соответствует национал-социализм. Но под этим подразумевается не столько исторический опыт фашизма и нацизма, сколько философская составляющая концепта «национал-социализм». Задача национал-социализма: взятие государством на себя решения основных социальных проблем в соответствии со своеобразными – национальными интересами данного государства. Германский национал-социализм был отчасти порождением реваншизма и некоего «особого» неадекватного превосходства над другими народами. Итальянский фашизм же, изначально, ставит во главу угла примат государства над обществом: что не является национал-социализмом, в котором государство – это средство. Нынче же еще добавляется к этому: экономика – это средство. Средство для нации, для той консолидированной исторически, культурно, этнически общности, которая на базе своего государства, своей страны будет создавать социализм. По-другому, как показал крах «мировой революции», быть не может.

Национал-социализм – это идеология ответственности и солидарности общества и государства в условиях сложных политических и экономических кризисов. Далее он либо перерастает в национал-демократию, либо вырождается в буржуазный империализм. Почему так? А почему после войны Германия стала демократической страной? Ведь ее делало демократической именно поколение, воспитанное национал-социализмом, который спас Германию от большевизма (а большевизм на Западе всегда считался очень большим злом) и восстановил экономику после Первой мировой войны. Лишь незажившая рана уязвленного национального достоинства привела ко второму акту империалистической драмы передела мира. Нацизм (гитлеризм) утрировал национал-социализм. Он гипертрофировал национальную браваду бюргеров, надавил на больные чувства Версаля, заразил империализмом и идеей мирового господства массы, народность подменил культом личности, утвердил войну как средство достижения счастья, борьбу, как и марксизм, поставил целью, а не средством, направил созидательный труд на милитаризм.

Национал-социализм в нынешнем понимании – это уже не реакция, где царят примат государства над нацией, имперские замашки империалистической реакции над интересами всего общества, культ вождя над культом народа, аристократизм возвышенности над возвышенностью единства, истории и культуры всего общества, народа, личности. Это будет уже подлинный национал-социализм без «войны и тирании», национал-демократия, где своеобразие личности, народа, нации не будет умаляться ради уравниловки отчуждением и своеобразием меньшинств, корпораций, элит. «Национальный» - в первую очередь защита против тотальной универсализации народов в виде масс, толпы, т.е. национализм – за национальную культуру и своеобразие великих народов, великих культур. Малые культуры имеют равное право на существование с крупными, но не могут сравниваться с ними по значимости для целостности государства, страны, общества. «Социализм» - означает консолидированное решение самых болезненных и жизненно важных проблем общества: нищета, безработица, преступность, коррупция власти. Все ответственны и сопричастны, и все – государство, корпорации, общество, индивид – на равных обязаны решать эти проблемы. На равных не означает равную долю участия в этом процессе: если у кого-то больше прав и финансов, его ответственность пропорционально с этим потенциалом возрастает, его доля должна увеличиться.

Россия – страна парадоксов. Коммунизм в ней не построили, демократию с либеральной рыночной экономикой провалили. Возможно, только национал-социализм спасет Россию.

Ю.М.

Мне симпатичен ваш текст. Государство, не как аппарат насилия, а как орган безопасности, я считаю находкой. Я эту формулу встречаю впервые и она мне нравится.

Gena

Ю.М.! А Вы подумайте: орган безопасности для кого? Если для крупных преступников, то такое государство мы уже имеем.

Ю.М.

Когда мы говорим вслед за Марксом: "Государство должно отмереть", то мало задумываемся, а какая негосударственная система будет взамен? Что значит - "негосударство"? Я много думаю об этом. Государство, не как ОРГАН безопасности господствующего класса, а как СИСТЕМА общественной безопасности. Это мне кажется очень содержательным. Jung нашёл очень удачную форму обозначения постгосударственности. На мой вкус.

Jung

"Если для крупных преступников, то такое государство мы уже имеем".

Там ясно написано для кого.

хирам тирский

Примерно две тысячи лет назад началась эпоха реализации идей, о происхождении которых уже тогда мало что было известно. У Гегеля дух получился вялотекущим, эволюционирующим. Сие есть образовательная ошибка, обусловленная незнанием сущности духа. Посмотрите на себя - нам естественно быть бодрыми и деятельными, по крайней мере - на форуме. Что же это была за работа, которая длилась две тысячи лет, чем занимался наш дух? Понимание сей работы открывает мощнейший потенциал в день сегодняшний. Получение образования - о духе, архетипах, идеях .... может быть решимся, пока имеем дух бодрый. Алкоголь - архетипный напиток. Идея административности предполагала использование сего инструмента для осуществления преобразований в государстве - одинаково и одновременно. Государство - это абстракция, создаваемая духом на планете. Деспотизм и диктатура как цивилизованные есть одного рода - в образовании. Похоже, именно из-за образования наша цивилизация получилась диалектизированной. Тезисы, антитезисы и синтезы имеют смысл архетипов. Речь идёт о метафизике, как научной дисциплине в образовании.

Николаев

Уважаемый JUNG!
Тема интересная.
Но, как мне кажется, постановочная часть дана в слишком общем виде. Перевод фразы «социальные проблемы людей» - звучит как «общественные проблемы людей».
Извините за буквоедство, но ЧТО есть эти проблемы конкретно?
Социальное страхование?
Социальная справедливость?
Оплата «по труду»?

Цитата:

Сообщение от Jung Смысл социализма состоит в том, что социальную ответственность берет на себя каждый здравомыслящий человек, который отождествляет себя, свою личность с историей, культурой, созиданием и будущим своей страны.

Еще раз. Социальная ответственность - общественная ответственность?
Если общественная, ответственность индивида перед обществом? Или общества перед индивидом? Нужно это точно указать.
И еще, материальная, моральная (или другая) ответственность?

Цитата:

Сообщение от Jung Смысл не в свободе личности, а в ответственности за эту свободу – совесть.

А вот здесь можно поспорить. Совесть - понятие моральное.
Смысл (социализма) как раз в СВОБОДЕ личности с одной стороны, и в ОТВЕТСВЕННОСТИ (материальной) за эту свободу, с другой.
Это и есть, как мне кажется, самое краткое определение социализма.
Я не сторонник поиска скрытых смыслов. Все термины в социальной науке сегодня определены. Вы провели в первой части анализ понятия «социализм» и причины его неудачной реализации в СССР и Германии.
Однако, в постановке определения требуется более точное и короткое определение понятия «социализм», приставка «национал» лишь дополняет, но не определяет принцип.

Цитата:

Сообщение от Jung Подлинный социализм должен происходить из «социального принципа», как определяющего развитие государства и общества.

Можно раскрыть этот принцип?
Существует общеизвестное системное понятие государства, как части общества.
Почему Вы ставите их на один уровень? Государство появилось позже общества, и их «развитие» - постоянство общества и «деление» государства в процессе эволюции на отдельные свойства - индустриальное, политическое, технократическое. Некоторые свойства государство теряет, другие приобретает. В чем «социальный принцип» развития государства?

Цитата:

Сообщение от Jung Социальному принципу должны подчиняться экономика и политика, а не он обязан отталкиваться от экономического и политического принципов. Таков исходный тезис социализма.

Для меня появляется смысл. Возможно, я Вас просто не так понял. Трасформация Вашей цитаты:
Общество определяет экономику и политику, а не наоборот… Здесь все правильно, я с Вами согласен.
Но, это одна сторона (внешний, объективный фактор) общественного развития.
Вторая сторона - (внутренний, субъективный фактор) идеология, политика и экономика определяют уровень развития общества. Точнее - общественного сознания, если использовать категории диалектики. Говоря проще, Личность так же влияет на общество (его развитие).

Резюме. Социализм - особый характер взаимодействия ДВУХ начал - личности и общества. Но не двух (и более) личностей в обществе.
Свобода каждого - внутренний фактор природы человека. Примат свободы всех (общества) над свободой каждого - необходимое и достаточное условие социализма.
Надеюсь на понимание.

Jung

Ниже они перечислены:

"Социальный" и "общественный" - вот когда будете писать сами, будете определяться с выбором. Там много раз используется слово общество. Во избежание тафтологий приходится варьировать. Общественная ответственность - звучит корявенько, согласитесь. Там общая фраза, даже слегка пафосная. Уточнять задачи не стояло.

Можно и поспорить. На истину в последней инстанции не претендую.

Про "социальный принцип" - пока что не раскрыл в полной мере это понятие. На данный момент это что-то вроде "категорического императива", иногда приходится опираться на некие метафизические конструкты. Социальный принцип вытекает из вектора развития - "для чего" развивается государство, для социума, или преимущественно для высшего класса и т.д. Основной вопрос собственности - что чему принадлежит - общество государству, или государство обществу.

Само собой разумеется. Но видите, тут ведь затронуто некое требование - "экономика - это средство". Поэтому акцент соответствующий.

Это Ваше резюме... Я бы с такими широкими выводами не торопился. Были у меня мысли о свободе, но сейчас боюсь не смогу изложить. Где-то были записи...

Чтобы продолжить тему именно "социального принципа":

хирам тирский

Термин - социальный - использован в качестве кратной величины. Для примера - в материализме в качестве кратной величины используется слово - связь. Смысл сего слова раскрывается так. Воробьям и кошкам хорошо известны их связи, но сие не означает понимание ими смысла. Метафизика оперирует понятием - кратная величина. Человек и мироздание имеют одну кратную величину - дух, который Гегелем описан как вялотекущий и малоэффективный. С таким духом такой будет и социальная система. Понятие социума возможно при условии нераздельности общей пользы и частной. Сия нераздельность именуется ещё - совокупностью, существующей в виде иерархии. Теории иерархии не имеют даже Европа и США и живут они по законам иерархии архетипно. Иерархию обойти невозможно, она всегда сформируется, как сие было в СССР. Если не знать её структуры, то общество будет рушиться как карточный домик и опять будет формироваться иерархия ....