хирам тирский

Кант эту секту не создавал. И какого-либо отношения к метафизике Канта сия секта не имеет. Борьба с метафизикой в цивилизации идёт наглая, как и боги боролись с наукой о сотворении.

хирам тирский

Это пост 373, который Вы читали и не посчитали обоснованием опасности клонирования. У поклонников клонирования нет свободы выбора, они просто имеют похоть. Сия концепция уравновешивает отсутствие у потомков богов формальной логики в их эмоциях. Может быть, охладят свои возбуждённые идеей бессмертия мозги.

хирам тирский

Сие тоже концепция, имеющая один контекст с предыдущей. Пост 396.

iskatel2010

Да плевал я на этих сектантов. И на метафизику тоже. Мне только важно убедиться, что ни в одной философской или эзотерической системе аргументов против клонирования не существует. Похоже, что это так и есть.

хирам тирский

Ещё один РЕД, бесится, хвостом крутит и голову выше поднять не может.

iskatel2010

Полная ложь. Поклонники клонирования, к которым отношусь и я имеют выбор. Собственно, что ещё можно сделать в нынешних условиях, как не выбирать идеологию. Ведь клонирование запретили. И причины здесь не похоть, а возвышенные чувства - любовь к умершим близким. Раз Вы не можете отличить это от похоти, то вы просто эмоционально-недоразвитый субъект, очень жестокий и бесчувственный.

хирам тирский

Существование обоснования (доказательства) какого-либо представления или теоремы геометрии, не предполагает понимания сего обоснования (доказательства). По сему, теоремы даже заучивают наизусть. Метафизика сие понимание именует - восприятие. Человек имеет по сотворению абсолютное восприятие - необходимое для создания науки о сотворении. Мутанты имели ограниченное восприятие - как человеко животные. Уничтожающие в своё время науку о сотворении боги, потомков от себя тоже поимели с ограниченными чувствами.

iskatel2010

Ограничение чувств - это как раз у Вас. А раз Вы не можете внятно объяснить, то с чего нам думать, что такое доказательство есть. Из веры к Вам. Извините, но я Вам не верю.

Red

Вот вкратце биография Елены Петровны Блаватской, родившейся в 1831 году, дочери артил-лерийского ка¬питана из давно обрусевших носителей фамилии Ган¬Роттенштерн и писательницы Елены Андреевны Ган, урожденной Фаддеевой, писавшей романы под псевдо¬нимом З. Р-ва.

Рано оставшись сиротой после смерти матери, девоч¬ка вместе со своей сестрой Верой (впо-следствии /Кели¬ховская, посредственная писательница и биограф Бла¬ватской) была передана полно-стью на попечение няни, глубоко верующей женщины, большой любительницы рассказывать страшные сказки о колдунах, бабе-яге и нечистой силе. Девочка росла очень нервной, впечатли¬тельной. У нее бывали случаи хождения во сне. Она ча¬сто впадала в истерическое состояние: с ней случались припадки, судороги, корчи. Замечались и факты истери¬ческого галлюцинирования. В се-мье у родственников отношение к детям было хорошее, их мало в чем стес¬няли, тем не менее Елена часто находила поводы счи¬тать себя несправедливо обиженной. Главное, что ее влекло - это жела-ние узнать о чем-то необыкновенном, сверхъестественном, о таком, чего никогда нельзя было не только встретить в окружавшей ее среде провинциаль¬ного русского города тех лет, но и невозможно было прочесть в доступных ей книгах. Она много фантазиро¬вала, переплетая в этих фантазиях свои мечтания и до¬мыслы со сказками о духах и нечистой силе, которые слышала в раннем детстве. Об-разовывался обычный в таких случаях порочный круг. Болезненные переживания, которые она ис-пытывала на высоте разряда своих исте¬рически окрашенных аффектов, давали пищу тому, что слу-жило материалом для дальнейшего усиления истерических фантазий.
В 17 лет она выходит замуж за 60-летнего генерала, ереванского вице-губернатора Никифора Васильевича Блаватского. Свадьбу сыграли, а уже через несколько месяцев она уезжает в далекое путешествие, из которого вообще не собирается когда-либо возвращаться домой.
За рубежом Блаватская пробыла свыше 10 лет. По¬ехав сначала в Константинополь, она оттуда двинулась дальше на Восток, побывала в Египте, в Индии, на Цей¬лоне и в Северной Америке. Все то, что сообщалось впо¬следствии ею самой о своих странствиях, носило харак¬тер очевидных фанта-зий и вымыслов: какие-то духи-по¬кровители переносили ее, свою избранницу, из страны в страну совершенно особым нематериальным способом.
Достоверно одно - вернулась Блаватская из дли¬тельного путешествия горячей поклонницей оккультиз¬ма, спиритизма, черной магии и всевозможных подобных тайных «наук», которые она усиленно изучала на Во¬стоке. Она была склонна подолгу распространяться, что теперь приобщена к секретам индийских йогов и цейлон¬ских магов, что для нее теперь невозможного вообще нет. Она утверждала, что долгое время прожила в Тибете, но документальные данные говорят о том, что ее туда не пустили, несмотря на трехкратное домогательство. Для Блаватской факты и правда никогда не имели никакого значения. Все, что шло вразрез с ее фантазиями и инте¬ресами, она извращала до неузнаваемости, а то вообще попросту игнорировала и отбрасывала. Впоследствии, создавая свое учение, она упорно будет повторять, что именно там в плоскогорьях Тибета, у касты высших муд¬рецов, она открыла животворящий родник истинных зна¬ний, который забил затем неукротимым фонтаном откро¬вений.
В 1873 году Блаватская прекращает свои cтранствования, поселяется в Нью-йорке, оконча-тельно порывает со своей родиной и принимает американское подданство.
Что влекло Блаватскую в Соединенные Штаты? От¬ветить на этот вопрос не трудно. В то время (как и ныне!) в этой стране наряду с передовыми достижениями чело¬веческой мысли уживалось (и не только уживалось, а, правильнее сказать, махровым цветком расцветало) са¬мое неприкрытое мра-кобесие и шарлатанство. Достаточно вспомнить, что именно Америка является родиной спиритизма, который оттуда во второй половине XIX века распространился среди определенных слоев общества почти во всем мире. Это в городке Хайдесвилл, штат Нью-йорк, в декабре 1847 года семейство Фокс пригла¬сило к себе соседей, чтобы сделать их свидетелями стран¬ных явлений, с некоторого времени начавших происхо¬дить в их доме. В сумерках и ночью кто-то невидимый передвигал мебель, разда-вались шумы, незримые руки касались тела, в ответ на стук, производимый юными де¬вицами Фокс, кто-то стучал не то за стеной, не то здесь же в комнате. Скоро глубокомысленное семейство ре¬шило вступить в беседу с загадочным виновником всех этих беспорядков на условном языке стуков раз-ной громкости и частоты. И тогда «оно» сообщило, что яв¬ляется духом - по-английски «spirit» (спи-рит), откуда и возникло название «спиритизм». Слухи о происходящих в доме Фоксов разговорах с духами быстро побежали по городку, нашлось много новых любителей вступить в подобные же со-беседования с потусторонними сущест¬вами. Скоро модное увлечение охватило все Соединен¬ные Штаты.
Ко времени приезда Блаватской в Америку там уже существовали целые спиритические обще-ства и союзы. Они активно вербовали новых членов, широко занима¬лись пропагандой своих взгля-дов через многочисленные специальные журналы и книги, издававшиеся во всей стране и посылав-шиеся за границу. Блаватская на пер¬вых порах сама активно включилась в спиритическую деятель-ность. Начала сотрудничать в таких журналах, как «Трибюн>t, «Сан», «Дейл И таймс», широко пре-достав¬лявших свои страницы для материалов на разные таин¬ственные и сверхъестественные темы.
Но не такова была натура у Блаватской, чтобы долго оставаться в тени, идти за кем-то по уже давно проло¬женной дороге. Руководящие и направляющие посты в спиритизме были заняты, ей ос-тавалось довольствоваться только второстепенной ролью поклонницы и последова¬тельницы. Разве для этого скиталась она два с лишним десятка лет по свету? Нет, она сама знает высшие се¬креты общения -с духами. И какими духами! Разве те высокие духи, которые посещают ее, снизойдут ко-гда¬-нибудь до общества тупоголовых американских обывателей? Нет! Они сперва придут к ней, и уж если она поже¬лает их познакомить с кем-нибудь другим, то они не от¬кажут в этом и материали-зуются в присутствии кого угодно, опять-таки к ее же вящей славе. Так начали складываться взгля-ды, получившие затем наименование особой теософической школы Блаватской.
К этому времени она встретилась с неудачливым спиритом, но весьма предприимчивым янки, именовав¬шим себя английским полковником Олкоттом. Несчаст¬ливым спиритом Олкотт был выну-жден считать себя по¬тому, что его объемистый труд, многообещающе озаглав¬ленный «Люди С того света», являл собой такой сумбур изложенных варварским языком нелепостей, что даже в то время, когда любую спиритическую литературу раску¬пали весьма охотно, почти весь тираж ЮIИГИ остал-ся на складе и в магазинах. А деньги были весьма нужны Олкотту, его бюджет катастрофически за-мер на нуле¬вом показателе. Предприимчивый полковник развивал лихорадочную деятельность, что-бы любыми средствами раздобыть денег.
И вот судьба сводит их: жаждущую славы и призна¬ния своих исключительных дарований Блаватскую и не менее жаждущего вещественного успеха и наживы Ол¬котта. Ему импонировали ее одержимость, фанатическая уверенность в своей избранности, ей понравились его энергия и внеш-ний вид.
Чтобы нас не обвинили в преувеличении истеричности Блаватской, к тому, что уже нами ска-зано, добавим, что у нее часто бывали видения, отражавшие тяжелые со¬бытия, случавшиеся с нею или с ее родными. Так, в 1877 году, узнав о контузии своего брата на русско-ту¬рецком фронте, она продолжительное время видела по ночам, как он входил к ней в комнату и садился около ее постели: он был весь в крови и с перевязанной голо¬вой. Весной 1878 года она, внезапно испугавшись, упала в обморок, продолжавшийся несколько дней. Ее сочли умершей и собирались хоронить. Но на пятые сутки та¬кое состояние внезапно прошло и она встала, здоровая и жизнерадостная. Такие летаргиче-ские состояния чрезвычайно характерны для лиц, страдающих выраженной истерией. И в этом от-ношении ни у одного психиатра не может быть сомнения в ее оценке, как личности глубоко истери-ческой.
По своим политическим взглядам Блаватская отлича¬лась всегда крайней реакционностью, приверженностью монархическим идеям и славянофильству.
Вот что она написала родным после покушения наро¬довольцев на Александра II: «Господи, что ж это за ужас? Светопреставление что ли у вас? .. Или сатана все¬лился в исчадие земли нашей русской! Что ж теперь бу¬дет? Чего нам ждать?!.»
Блаватская печаталась на страницах «Русского ве¬стника», издававшегося махровым реакцио-нером Катко¬вым. Именно ему присылала она из Азии и Европы свои путевые очерки и впечатления, почерпнутые в длитель¬ных странствованиях. Печаталась она под псевдонимом Радда-БаЙ. И здесь сказалась рисовка под восточную экзотику, характерная для всей натуры этой женщины. Впоследст-вии эти разрозненные очерки были объединены Блаватской в две книги: «Из пещер и дебрей Индо-стана» и «Загадочные племена на «Голубых горах»». Литератур¬ной ценности они не представляют, хотя в отдельных ме¬стах ей нельзя отказать в известной живописности и увлекательности изложе-ния. Но это, скорей всего, за счет богатства выпавших на ее долю впечатлений.
Блаватскую отличал исключительный цинизм в от¬ношении того, что она проповедовала, или, правильнее сказать, в отношении к тем, кому она проповедовала свои откровения. В избранном кру-гу лиц, с которыми она была откровенна, она могла говорить, как, например, говорила Вл. Соловье-ву: «Что же делать, когда Для того, чтобы владеть людьми, необходимо их обманы¬вать, когда для того, чтобы их увлечь и заставить идти за кем бы то ни было, нужно им обещать и показывать игру-шечки ... Ведь будь мои книги и «Теософист» в ты¬сячу раз интереснее и серьезнее, разве я имела бы где бы то ни было и какой бы то ни было успех, если бы за всем этим не стояли феномены. Ровно ничего бы не до¬билась и давным-давно поколела бы с голоду. Разда¬вили бы меня ... и даже никто не стал бы задумываться, что ведь и я тоже существо живое, тоже ведь пить-есть хочу ... Но я давно уже, давно поняла этих душек - лю¬дей, и глупость их доставляет мне громадное иногда удо¬вольствие ... Вот вы так не удовлетворены моими фено¬менами, а знаете ли, что почти всегда, чем проще, чем глупее и грубее феномен, тем он вернее удается».
в ноябре 1875 года было основано теософическое об¬щество Блаватской. Теософия была пре-вращена Блаватской в организованное течение, которое вскоре объединило десятки тысяч фанати-ков. Возникло подобие теософской церкви. Мы убедились в том, насколько цинична была Блават-ская. Если Бёме и Сведенберг самообманывались и затем уже невольно вводили в заблуждение дру-гих, та Блаватская прибегала к самой наглой лжи и мистификации, чтобы любой ценой подчинить сваей вале жертвы, намеченные ею. Она была в полном смысле этого слава воровкой душ. На ведь душу можно украсть не у каждого, а лишь у того, КТО неспособен ее «устеречь» и, мало того, часто готов сам отдать ее первому встречному, который протянет за ней руку.

А теперь мы попробуем показать, в какой обстановке и какие души похищались Блаватской.
Конец века и «крушение вселенной»
... Мистер Блетсуорси происходил из родовитой, респектабельной буржуазной семьи. Мистер Блетсуорси гордился своими предками.

«Как поступил бы истинный Блетсуорси?» - спраши¬вал ан себя в трудную минуту. Эта было равносильно вопросу: «Как поступил бы в таком случае истинный джен¬тльмен?». «Честное благо-родное слово», «вопрос чести», «к вашим услугам» - эти слава не сходили с его уст.
Блетсуорси не были чужды бизнеса. Но вовсе не ради наживы. Боже упаси! Просто их волно-вала судьба несча¬стных, не способных позаботиться а себе. Были среди Блетсуорси и банкиры, и золотоискатели, и купцы. На все, конечно, люди чести, борцы за торжество цивилизации.
Мистер Блетсуорси был воспитан своим дядюшкой священникам. Истинный христианин, дя-дюшка в то же время был человеком свободомыслящим - так по край¬ней мере долго казалась мисте-ру Блетсуорси. Эта был богатый и преуспевающий пастор. Разовый, круглый, ан, казалась, распро-странял вокруг себя душевное тепла, подобно тому, как свежескошенное сено разливает аромат на лугу в погожий день. Именно дядя внушил молодому Блетсуорси основы мироощущения, представ-ление а человеке, об обществе, а вселенной, а боге, достойные английского джентльмена. Эта был милый английский бог-джентльмен, какой-то державный cвepx-Блетсуорси , бог ясный, как роса, лучезарный, как морозное утро, услуж¬ливый и беззлобный ... Внизу, под этим богом, восседали мо-нархи, владыки и сильные мира сего, исполненные са¬мых благих намерений. А над всеми возвыша-лась королева Виктория, простодушная, добрая и мудрая, похожая на круглый деревенский хлеб, увенчанный короной ... Пониже королевы - иерархия подчиненных ей благодетелей рада человече-ского ...
«Мы живем в цивилизованном мире, который с каж¬дым днем становится все цивилизованней – частенько говаривал дядюшка. – Порой тебя могут обмануть или грубо с тобой обойтись. Но, в общем, если верить людям и доверяться им, никогда не обманешься. Совершенно так же, как тебя не укусит собака и не ударит копытам лошадь, если ты не разозлишь и не испугаешь ее. Хуже нет, как дразнить животных или выказывать перед ними страх».
Когда ему возражали, ЧТО на земле существуют не одни Т0ЛЬКО собаки, на также тигры и волки, он отвечал на эта: «В I!JiИВИJllизаВaJ'Ш(i)М мире ани так р,еДК0 ВСТРJe'''lаются, ЧТО' их МОЖ!:НD bte Fi'РИJlfltмать ВО' внимание».
………………..
………………..
тут кусок сгинул…
……………….
………………..
требуемое общей теорией относительности отклонение света на краю солнечного диска. По-лученное пока приближенное значение лежит между 0,9 и 1,8 дуговых се¬кунд. Теория требует 1,7 секунды». (Окончательный ре¬зультат наблюдений, объявленный 6 ноября 1919 года на совместном заседании Королевского и Астрономиче¬ского обществ в Лондоне,- 1,64 дуговой секунды.) Под за-меткой стояла подпись: Альберт Эйнштейн.

Теория относительности, созданная Эйнштейном, со¬державшая основу принципиально нового подхода к яв¬лениям природы, фундамент новой картины вселенной, получила таким образом экспе-риментальное подтвержде¬ние. «Прости меня, Ньютон» - в этих словах Эйнштейна более глубокий смысл, чем тот, который в него часто вкладывают. Эйнштейн покусился не только на автори¬тет Ньютона как ученого, не только на механистические представления о вселенной - он покусился на старое мироощущение.
Почти полвека умирала вселенная Ньютона и рож¬далась вселенная Эйнштейна. Это был один из величай¬ших в истории человечества переворотов в естественно¬научном мировоззрении и миро-ощущении. Модель все¬ленной менялась.
Смутное ощущение происходящего переворота охватило самые широкие слон образованного общества, но лишь немногие понимали, куда идут события, в каком направлении развивается эта драма идеей, где истинное направление поиска. Даже крупные ученые, утратив эфнр, ста .• и искать иную всеобщую субстанцию, скры¬тую за внешностью вещей, не брезгуя при ЭТОМ и спи¬ритизмом. НО МНОГИМ спиритизм не МОГ не показаться СЛИШКОМ примитивным И вульгарным. ВОТ ТУТ-ТО, как deus ех machina, появилась теософия. Снлки были уже расставлены ...
Теософия
Термин «теософия» (от греческих слов тео - боже¬ство и софия - мудрость) должен быть пони-маем как мистическое богопознание, богомудрие. ИСТОКИ взгля¬дов, впоследствии определявшихся как теософические, восходят к глубокой древности. У греков теософия ото¬ждествлялась с теологи-ей, и какой-нибудь разницы они здесь не видели. В дальнейшем стали проводить реЗКУ16 грань между теологическими и теософскими воззре¬НИЯМИ. Теология стала ПОНИJ'o,13ТЬСЯ как систе-ма знаний о боге, основанная на строгих ре.IJИГИОЗIIЫХ догматах, в то время как теософические верования опираются на не¬посредственные данные мистического восприятия. В то время как бого-словие строит свою систему как якобы единственно истинную, в отличие от всех прочих верований, теософия СТОИТ вне вероисповедных границ, пользуется мифологическим и моральным материа-лом самых разнообразных богословских систем. Теософия опери¬рует представлением о едином, часто анонимно понимае¬мом боге всего мира и человечества.

Таким образом, теософами были мистические писа¬тели нового времени, с некоторыми из ко-торых мы уже познакомились на страницах этой книги: Якоб Бёме, Па¬рацельс, Сен-Мартен, Све-денборг и др. Теософия не только признает, но и считает своим краеугольным кам¬нем тауматургию, т. е. совершение самых невероятных чудес, с помощью которых перед избранными открываются сверхъестественные возможности, находящиеся в абсолютном противоречии с закономерностями природы и общества. Поэтому теософы наравне со спиритами при¬знают реальность загробного мира и возможность кон¬такта с его обитателями, допускают перенесение физи¬ческих тел в пространстве путем одного мыслительного желания своих единомышленников, проникновение сквозь стены в закрытые комнаты, чтение запечатанных писем и другие совершенно очевидные абсурды. Фило¬софско-религиозные системы стран Древнего и современного Востока, в частности Индии, Цейлона и Тибета. также в значительной мере построены на мистическом миропонимании.
Блаватская начала проповедовать, будто в бытность свою в Тибете, она как особая избранница великого ду¬ховного начала удостоилась чести стать челой (ученицей) существующего там таинст-венного братства махатм¬адептов сокровенных знаний. Махатмы будто бы всеве¬дущи и всесильны. Они якобы могут все. Им, если верить Блаватской, подчиняется пространство и время. Человек, на которого они распространяют свое доверие и помощь, утверждала она, превращается в подобие бога на земле, для него нет недоступного и невозможного. Они выполняют любое его желание. В под-тверждение истинности своих слов Блаватская ссылается на так называемые феномены, которые будто бы с ней постоянно происхо¬дят. Стоило ей в кругу собравшихся почитателей под¬нять вверх руку, как в комнате раздавался мелодичный звон астральных колокольчиков.
«Это меня «хозяин» зовет, пойду к нему и она скры¬валась в соседней комнате. Вот письмо мне прислал. Ну что ж, почитаем».
С этими словами чудесница клала себе на лоб запе¬чатанный конверт и властно говорила кому-либо из присутствующих: пишите, а я буду диктовать. После этого письмо распечатывали и в нем почти слово в слово повторялось ТОЛЬКО что продиктованное. Всеобщее вос¬хищение и восторг. Письма от «хозяина» иногда падали прямо на стол с потолка Ба время оживленной беседы хозяйки с увлеченными гостями. В этом случае также повторялось их предварительное прочтение уже знако¬мым нам способом.
«Хозяин - это учитель учителей великий Мория. Есть еще Кут-Хуми, он тоже мой учитель - великий махатма, но Мория сильнее. Мория самый главный из всех. Хозяин. ОН и любит меня больше других своих чел и балует. Я через него всего достигну, любой премудрости, любого богат-ства».
Что Мория «приобщил» Блаватскую к «мудрости», сомневаться не приходится. Уже на сле-дующий год пос¬ле создания теософического общества она выпустила в свет объемистое сочинение в двух томах - «Разобла¬ченная Изида» (смесь громозвучных восточных имен, терминов, сказании, ле-генд и сочинений современных мистиков и спиритов). Последователям вероучительницы было рас-толковано, что эти два тома полностью раскрывают все тайны, которые древнеегипетская Изида ревностно охраняла многие тысячелетия. Теперь появи¬лась Блаватская, и тайное стало явным. Прав-да, не вся честь приписывалась ей.
«Некоторые наиболее мудрые места сам хозяин диктовал доверительно сообщал Олкотт из-бранным почи¬тателям. К тому же он и нужные для нее уники (редчайшие книги) доставал астраль-ным путем (сиречь, не материальным, а только духам доступным мысленным перенесением предме-та из одного места в другое.¬Авт.) прямо из Ватиканской библиотеки». (И по использовании - обрат-но, добавим мы. Идеальный межбиблиотечный абонемент, каждый книголюб вздохнет и позави¬дует!)
Но не таков человек Олкотт, чтобы на этом остановиться. Не зря Блаватская назначила его первым председателем своего общества.
Из Ватиканской библиотеки - это что! Он ей книги и папирусы из Александрийской библиоте-ки доставлял. Из какой Александрийской? Странный вопрос. Конечно, из той знаменитой Александ-рийской библиотеки, что сгорела 1500 лет тому назад».
Откровенные шарлатанские приемы были налицо. Дешевые фокусы нетрудно разгадать. Од-нако последо¬ватели Блаватской не замечали этого.
В чем секрет притягательной силы теософии? Блаватская была своего рода эмоциографом, весьма чутко регистрировавшим настроения определенных кру¬гов буржуазного общества своего времени, те самые на¬строения, о которых было рассказано выше. Она поняла: тут открывается ши-рокое поле деятельности для чело¬века, предприимчивого и лишенного каких-либо моральных усто-ев. Ее истерическая натура, крайняя эмотив¬ность в сочетании с делячеством, жаждой власти, славы, богатства помогли легко преодолевать колебания и сомне¬ния в своей «избранности» и «предуготов-ленности», дать свой ответ о «тайнах бытия».
Мы не будем заниматься исследованием взглядов Блаватской. В отличие от взглядов Бёме они того не заслуживают, Бёме был сыном своего времени, Блават¬ская - выкидышем. Лишь в общих чертах познако¬мим читателя с тем, какой «духовной пищей» она пот¬чевала своих почитателей.
Трапеза состояла из трех блюд.
На закуску нечто весьма острое, способное разжечь аппетит, дабы возникло желание погло-тить и все остальное.
«Смотрите! - взывала она, принимая личину пророчицы весь этот «цивилизованный» мир гни-ет и поги¬бает от безверия!»
Она не жалела красок для того, чтобы вызвать ощу¬щение ужаса перед якобы неумолимо над-вигающимся и близким концом. Людям, выбитым из традиционной колеи, и без того казалось, что мир рушится, а она раз¬дувала это чувство до предела, придавая своим вещаниям апокалиптический характер.

Усомнившихся блетсуорси охватывало чувство глубо¬кого раскаяния.
«Как могли они впасть в соблазн неверия?» - с суе¬верным ужасом думали они.
Теперь вкушающие были готовы ко второму блюду. «Материализм и неверие - вот главное зло!» - про¬должала нагнетать атмосферу кошмара «посланница махатм», добивая несчастных.
Тут-то она седлала своего любимого конька. Война не на жизнь, а на смерть с материализмом. Крестовый поход против науки, против разума были ее излюблен¬ной темой всю жизнь. И не беско-рыстно! Ведь ненависть к науке кормила ее.
«Факты - опасный и нелегко побеждаемый враг» - ¬таков был ее любимый афоризм, заимство-ванный у Альфреда Уоллеса, ученого, тяготевшего к спиритизму. Но такие базарные нападки на ма-териализм действовали не на всех. Нужно было нечто более тонкое и изощренное, рассчитанное на интеллектуалов.
Блаватская учуяла кризис, переживаемый наукой, и выдавала его за безысходный тупик, кли-кушески возгла¬шая о крушении материалистической науки. В самой науке Блаватская никогда и ни-чего не смыслила. Она ухватила своим нюхом настроения растерянности, со¬мнения, связанные с назревающей перестройкой миро¬ощущения. В ньютоновской физике она, конечно, была совершен-нейшим профаном, но модные туманные разглагольствования о существовании эфира были близки ее сердцу, тем более что она уловка здесь благодатную почву для спекуляции. Ньютон авторитетом гениального ученого освещал нечто потустороннее - субстанцию суб¬станций. Изрыгая проклятия против закона всемирного тяготения, формул, приборов и прочих атрибутов науки, она старалась спасти эфир. И как раз тогда, когда экспериментально, научно было доказано, что эфир - миф, Бла-ватская объявила его потусторонней реальностью. Лучезарный, светоносный эфир стал средоточи-ем теософской мифологии, представлявшей чудовищную смесь заимствований из мистических уче-ний всех времен и НЗ• родов. Основным ингредиентом этого винегрета были мифы, связанные с солнцепоклонничеством. В разного¬лосом хоре разочарованных в науке чуткое ухо Блават¬ской уло-вило мелодию, прозвучавшую для нее подобно песне охотничьего рожка.
На ловца и зверь бежит! Вы жаждете динамического начала Вселенной? Пожалуйста. Падайте ниц перед «све¬тоносным эфиром»! Так антинаука преподносилась в каче¬стве самого достоверного и высшего научного знания.
«Наши задачи - выкликала мадам, - чисто научные: Мы выводим из мрака и забвения восточ-ные знания, великие и древние, оставляющие за собой все, что знает теперешняя европейская наука и чем она кичится. Наше общество подорвет и уничтожит подлую, материалисти¬ческую науку, по-кажет всю ее ГJ1УПОСТЬ и несостоятельность».
Пройдут десятилетия, и последователи Блаватской посмеют утверждать, что она в противовес Альберту Эйнштейну «обосновала» истинно-динамический подход к Вселенной, подлинную арий-скую науку «высшего спиритуального знания».
А на десерт преподносился «путь к спасению»: бес¬прекословно повиноваться и следовать «посланнице ти¬бетских мхатм», удостоившейся познания «сокровенных тайн вечной мудрости».
Тайна, чудо, избранность - вот три блюда, изготов¬лявшиеся на теософской кухне Блаватской. Их концент¬рат - программа теософического общества:
1) образовать ядро всечеловеческого братства без различия пола, национальности и религии (жалкая па¬родия на социальную утопию);
2) изучать все философские и религиозные учения, особенно древнего Востока, чтобы дока-зать, что во всех них скрыта одна и та же истина (кстати, миф о том, что Восток - кладезь всей чело-веческой премудрости, был, в то время одним из средств оправдания колониальной экспансии);
3) изучать необъяснимое в природе и развивать сверхчувственные силы человека (извечная песнь ми¬стиков, претендующих на возможность сверхразумного непосредственного познания)

И.М. Неманов и др. Когда духи показывают когти…, 1969

хирам тирский

Выбор осуществляется между двумя обоснованиями. У поклонников клонирования обоснованеим является понятие - любовь к клонам. Метафизическое обоснование можно прчитать в постах на сей странице. Посты 472 и 473 - в четыре глаза и не видят. Мутанты имеют эмоцинальные шоры в своих мозгах, полученные от их обожествлённых предков.