Спор о сущности марксизма.

[Василий Потлов]

Владимир Александрович, Вы написали про Каплан. Полуслепая женщина с пистолетом сама нашла Ленина в Москве и ей дали возможность стрелять в
человека и котрая смогла убежать от молодого шофера и которую якобы не
догоняли, а поймали на улице. И Вы верите в эту версию? Я думаю, эту несчаст-
ную женщину жестоко пытали и она во всем "призналась". И сколько же она прожила в Москве, чтобы легко в городе ориентироваться. Я живу в Москве
более полувека и знаю город ну на тройку. И как она могла узнать, где Ленин
будет на митинге. И зачем было ее так срочно расстреливать? На основании ее
признания? Я считаю, что покушение на Ленина организовали другие люди и
другой исполнитель. Полуслепая женщина, измученная каторгой и тяжелой работой, не могла физически убежать. Ее тут же пойма ли бы.

[Владимир Александрович]

Сообщение от Василий Потлов

Владимир Александрович, Вы написали про Каплан. Полуслепая женщина с пистолетом сама нашла Ленина в Москве и ей дали возможность стрелять в
человека и котрая смогла убежать от молодого шофера и которую якобы не
догоняли, а поймали на улице. И Вы верите в эту версию? Я думаю, эту несчаст-
ную женщину жестоко пытали и она во всем "призналась". И сколько же она прожила в Москве, чтобы легко в городе ориентироваться. Я живу в Москве
более полувека и знаю город ну на тройку. И как она могла узнать, где Ленин
будет на митинге. И зачем было ее так срочно расстреливать? На основании ее
признания? Я считаю, что покушение на Ленина организовали другие люди и
другой исполнитель. Полуслепая женщина, измученная каторгой и тяжелой работой, не могла физически убежать. Ее тут же пойма ли бы.

Пусть так. За этими Вашими словами должна следовать Ваша версия расстрела Ленина. Но, может быть, никто в Ленина не стрелял?

[Константин]

Суть марксизма в том, что создана целостная и логически непротиворечивая теория о социальной форме движения материи - развитии человеческого общества. В основе этого развития лежат имманентные законы развития материального производства (науки и техники). Проще - как и любой процесс развития, развитие общества требует затраты энергии, и эту энегрию вырабатывают или помогают преобразовывать орудия труда и средства производства в целом. Еще проще - все необходимое для жизни (кроме пожалуй воздуха для дыхания) человек получает посредством труда, развитие форм труда и его условий - суть развития общественных отношений. Вы, дорогие коллеги, лучше уже не суть марксизма обсуждайте и его классовую сущность - здесь логических противоречий нет, а значит и нет поводов для дискуссии, а лучше, пожалуйста, прошу очень!!, выскажитесь в отношении теории этногенеза Гумилева Л.Н. По моему он марксизму помог во многом, вот эта махина знаний пока не оценена и нами почему-то не используется. Гумилев дополнил те пробелы (связанные с мотивацией деятельности, порой нарациональной, людей, отметившихся в истории, причем объяснение сугубо материалистическое), о которых говорил Энгельс на похоронах Маркса. Будет интересно "замутить" эту дискуссию, только прошу, не растягивайте тезизы по экрану монитора....С уважанием!

[Константин]

Сообщение от Владимир Александрович

Уважаемые товарищи марксисты!

Бросая в меня красными карточками, вы показываете свое бессилие, свое неумение, свою слабость, трусость и подлость потому, что вы даже подписи своей не оставляете. Вы не можете аргументировано защитить марксизм. И уже на основании этого, на основании факта, что марксизм никто, фактически, не защищает, я заключаю: либо марксизм действительно несостоятельное учение, либо марксисты неумехи в этом деле.


Так, кто пропагандирует антимарксизм? Сами же марксисты и пропагандируют. А мне лично нет никакого дела до него. Вам он нужен, так вам и защищать его. А на мой роток вам не накинуть платок. Мне страна нужна, а не марксизм. Есть он, или его нет. До марксизма люди жили, и после марксизма будут жить. Докажите, что не будут жить без марксизма. Или сейчас мы по марксизму живем, сбрасывая конвейерным методом людей в могильные ямы? Или, в СССР мы жили не по марксизму?

Или, вы, уважаемые марксисты, полагаете, что в действительности нет места новым коммунистическим идеологиям? Нет места истинным экономическим теориям? Нет теориям государств? Так докажите.

Но, вы уважаемые марксисты, кроме красных карточек и блокировок ничем аргументировать не можете. Вот, смотрите сами, уважаемые марксисты.



Один человек утверждает, что марксизм ослабил наше сознание. Бездоказательное утверждение? Бездоказательное, голословное утверждение. Второй человек утверждает, что это ложь, мол, наоборот, марксизм укрепляет наше сознание, как передовая идеология. Бездоказательное утверждение? Да, бездоказательное и голословное утверждение.

Но этого мало. Второй определяет первого как лжеца, бездоказательно определяет. Унижает первого человека. О чем это говорит? Это говорит о невоспитанности второго.



Если кто-то утверждает, что есть «Марксистские коммунистические партии» (МКП), то он утверждает и то, что есть и другие коммунистические партии или просто коммунистические партии. КПСС, например, просто коммунистическая партия. КПРФ тоже просто коммунистическая партия. Факт использования такой партией в своих нуждах марксизма не делает ее марксистской. Сегодня мы используем, например, в своих нуждах автомобиль, завтра, если это будет необходимо, мы будем использовать самолет. Но от этого мы не становимся автомобильными или самолетными. Так и коммунистичность партии не изменится от того, что она использует ради блага людей.

Я всего лишь критикую марксизм, его непродуктивность в качестве средства для коммунистичности, для коммунизма. При этом я делаю такую критику не голословно.

Никто, ведь, не будет отрицать, что марксисты сокрушили царскую Россию. Стерли из истории Российскую империю, пролили человеческую кровь. Может быть, и правильно сделали. Но это уже другой вопрос. Но бесспорным фактом в истории является то, что царская Россия поражена была марксизмом.

Ленин, большевики и советские коммунисты во главе со Сталиным восстановили Российскую империю в форме СССР. Здесь тоже нет голословности. Все это знают. Сталин и православие поддержал, и погоны царские всем нацепил. Но фактом является то, что марксисты сокрушили вместе с Сионо-еврейской мафией и Советский Союз.

Естественно, последнее утверждение требует доказательств. Вот, я могу доказывать, а вы не можете, уважаемые марксисты. Я не унижаю никого. Если можете, так опровергнете мое доказательство. И тогда я вынужден буду извиниться перед вами. Все по-честному и без хитростей.

• В экономике существуют величины для расчетов. Например, количество продукции или товара.
• Величина – это есть количественная характеристика какой-либо материальной вещи или предмета, под которыми понимаются объекты или явления действительности.

• В экономике, кроме денег, все величины физические. Деньги – величина чисто экономическая. В физике, в химии или баллистике денег нет среди величин.

• Все физические величины могут подлежать сравнению между собой или быть соотносимы.

• Все величины, которые могут быть сравнимы, называются одноименными.

• Величины, не подлежащие процедуре сравнения, называются разноименными, они могут быть соотносимы.

• Все одноименные величины могут иметь одну и ту же, общую для них, единицу измерения.

• Все разноименные величины не могут иметь общей единицы измерения. Например, силу тока мы не можем измерить единицей времени, а массу мы не можем измерить метрами.

Для расчетов экономического развития значение имеет величина производительности труда. Эта величина является производной из отношения величины выпускаемой продукции к величине затрат труда. Все же просто.

Очевидно, из всего сказанного выше следует, что величина затрат труда является физической величиной. Какой единицей измерения должна измеряться эта величина?

Да, своей собственной единицей измерения, то есть своей долей, частью. Можно мерой труда взять иную величину, которая в постоянной связи с долей труда. Константа такой связи не изменяет отношения из которого следует мера труда, но, в любом случае, собственная доля, единица измерения его величины, присутствует.

Но Маркс для меры труда взял единицу измерения времени. В результате этого единица измерения времени стала общей и для величины труда, и для времени. Труд и время стали одноименными величинами.

Тогда, позвольте спросить, как называть такой произвол и беспредел? Что хочу, то и ворочу? Хозяин – барин? Все ясно, что хотят евреи, то и делают.

В результате такого фокуса, марксисты в СССР подменили величину производительности труда рабочих и крестьян величиной интенсивности выпуска продукции в единицу времени. Но, в силу того, что каждая единица продукции обладает трудоемкостью, то рост выпуска продукции в СССР происходил не за счет роста производительности труда, а за счет интенсивности труда рабочих и крестьян. Сам труд людей и производительность труда полностью выпали из расчетов. Это же не я придумал, а Маркс и марксисты.

В результате такого подхода экономика СССР не могла быть расчетной и плановой в истинном смысле этих. Был обман и самообман. В конце концов, экономика СССР должна была рухнуть и рухнула, а рабочие и крестьяне погибли от рабской доли. Их осталось немного. Высосали кровь из рабочих и крестьян.

Такие дела, братья марксисты. Попробуйте, опровергнуть. В конце концов, я не гениальный Маркс, сделайте доброе дело.

Многоуважаемый В.А.! признаюсь, даже не стал читать все здесь Вами написанное, но суть попытался ухватить, не обессудьте, и единственный вопрос к вам (по поводу летящих в Вас красных карточек - это к психиатру) - как вы вообще находите причинно-следственные связи между событиями и явлениями окружающего Вас мира (в том числе и мира идей) если у Вас мировоззрение и методология вообще не совпадают? Если Марксом как высшая цель его поисире революционной теории и практики постулировано построение общества, где устранена (снята - в оригинале) эксплуатация человека человеком, то есть ликвидация условий, при котором один присвает безвозмеждно результаты чужого труда и научное обоснование возможности такого устройства общества, то Маркса то вы в чем обвиняете конкретно? В логических ошибках, беспорядочных половых связях, еврейском происхождении? Может личные счеты?
и до Ньютона яблоки и прочие предметы людям на бошки падали, но нужна была теория всемирного тяготения, чтоб описать этот процесс, так и до Маркса люди мечтали о справедливом обществе, но только ему "взбрело в голову" увидеть, что до такого построения, нужно создать теорию о социальной форме движния материи, не сводимой к другим формам. Вам законы, открытые Марксом не нравятся по нравственным критериям, или Вы до сих пор считаете заработную плату - платой за труд?

[Владимир Александрович]

Сообщение от Константин

Многоуважаемый В.А.! признаюсь, даже не стал читать все здесь Вами написанное, но суть попытался ухватить, не обессудьте, и единственный вопрос к вам (по поводу летящих в Вас красных карточек - это к психиатру) - как вы вообще находите причинно-следственные связи между событиями и явлениями окружающего Вас мира (в том числе и мира идей) если у Вас мировоззрение и методология вообще не совпадают? Если Марксом как высшая цель его поисире революционной теории и практики постулировано построение общества, где устранена (снята - в оригинале) эксплуатация человека человеком, то есть ликвидация условий, при котором один присвает безвозмеждно результаты чужого труда и научное обоснование возможности такого устройства общества, то Маркса то вы в чем обвиняете конкретно? В логических ошибках, беспорядочных половых связях, еврейском происхождении? Может личные счеты?
и до Ньютона яблоки и прочие предметы людям на бошки падали, но нужна была теория всемирного тяготения, чтоб описать этот процесс, так и до Маркса люди мечтали о справедливом обществе, но только ему "взбрело в голову" увидеть, что до такого построения, нужно создать теорию о социальной форме движния материи, не сводимой к другим формам. Вам законы, открытые Марксом не нравятся по нравственным критериям, или Вы до сих пор считаете заработную плату - платой за труд?

Да, не трогаю я больше вашего Маркса. Вы сами задеваете меня, провоцируете. Зачем Вам это надо?

«(по поводу летящих в Вас красных карточек - это к психиатру)». Наивный Вы человек, уважаемый Константин, по сути, я сам из среды психиатров. Тогда, к кому же мне обращаться, если мои друзья не признают во мне больного?

Позвольте Вас спросить о каких причинно-следственных связях между событиями и явлениями окружающего мира Вы говорите? Если можете, то объясните, дайте ответ на вопрос: что есть причинно-следственные связи между явлениями и событиями?

«Если Марксом как высшая цель его поисире революционной теории и практики постулировано построение общества, где устранена (снята - в оригинале) эксплуатация человека человеком, то есть ликвидация условий, при котором один присвает безвозмеждно результаты чужого труда и научное обоснование возможности такого устройства общества, то Маркса то вы в чем обвиняете конкретно? В логических ошибках, беспорядочных половых связях, еврейском происхождении? Может личные счеты?».


Откуда мне знать, что является, высшей целью «поисире революционной теории и практики постулировано построение общества, где устранена (снята - в оригинале) эксплуатация человека человеком, то есть ликвидация условий, при котором один присвает безвозмеждно результаты чужого труда и научное обоснование возможности такого устройства общества». Я же не всезнающий.

Да, не трогаю я вашего Маркса, что Вы ко мне пристали. Нужен он мне, как собаке пятая нога. Я человек скромный и простой, не образованный еще, и без Маркса сделаю все то, что лично мне нужно. И всегда это делал.

[Юнкер]

Правда о марксизме


За 25 лет существования коммунизма в России за границей было написано чрезвычайно много антикоммунистических книг, брошюр, статей и трактатов, подвергавших основы марксистского учения резкой, острой и серьезной критике. Написано много и много убедительного и, тем не менее, когда меня спрашивают, в каком труде дана самая серьезная, самая убедительная и самая безжалостная критика большевистской системы, я, не задумываясь, отвечаю:

- В "Кратком курсе истории ВКП(б)".

В этой книге, написанной по поручению и, как утверждают, изданной под редакцией "самого" Сталина, якобы собственноручно написавшего одну из самых важных глав ее — главу о диалектическом материализме, выступает с необычайной яркостью все убожество марксистского учения, вся узость его принципов, весь фанатизм его последователей, положивших в основу своей проповеди стремление подчинить живую природу идее, подменить жизнь теорией.

Основа марксизма — не стремление к пониманию, а призыв к ненависти. История человечества полна войн, неурядиц, смут и междоусобиц. И, тем не менее, во все времена основным стремлением человечества было взаимопонимание. Только если противоречия оказывались непримиримыми, противники брались за оружие, чтобы доказать друг другу свою правоту или защитить свое право.

История не знала до сих пор ни одного учения, ни одного народного движения, основанного на ненависти и осуждавшего своих противников на гибель, даже не выслушав их, не попытавшись установить их вину, заранее отклонив в слепой ненависти всякую возможность соглашения.

Есть только одно исключение, и это исключение — марксизм.

В основу своего учения Маркс положил насилие, отказавшись от всякой попытки идти по другому пути.

Когда в XIX веке начал нарождаться промышленный капитализм, рабочие, находившиеся в бесправном положении, вступили на путь борьбы за улучшение условий своей жизни, за признание своих социальных и политических прав.

Маркс и Энгельс остановили их: "Не ищи примирения, а убивай!"

"...Маркс и Энгельс учили, что избавиться от капитала... невозможно мирным путем, что добиться этого рабочий класс может только путем применения революционного насилия" (История Всесоюзной Коммунистической партии, стр. 11)'. Что означало это "революционное насилие", мы знаем.

Сколько в этом основном тезисе ненависти и презрения к людям! Какое нежелание найти разумный выход, какое неуважение к государству!

Зерно ненависти упало на хорошую почву: рабочим в ту эпоху жилось, действительно, чрезвычайно тяжело. Но не Маркс улучшил их положение, не ему они обязаны прогрессом социальной политики, непримиримым врагом которой он был. Выкинув лозунг "путем насилия", став на точку зрения, что важно не улучшение положения рабочих, а Мировая революция, Маркс и его последователи были заинтересованы только в одном: в том, чтобы условия жизни рабочих не улучшились, т. к. только недовольные становятся революционерами. На протяжении свыше полувека все усилия марксистов были направлены на то, чтобы предотвратить возможность соглашения между рабочими и работодателями, чтобы поддерживать в рабочих убеждение, что общество и государство их ненавидят, чтобы устранить все партии, стремившиеся к проведению разумной социальной политики. Марксисты лавировали между политическими рифами, меняли план действия и методы борьбы, интриговали на всех партийных съездах.

Но никогда не отказывались от своего основного принципа: "путем насилия".

Но не это самое страшное.

Еще страшнее то, что Маркс положил в основу своего учения не уважение к человеческой природе, не культуру, не идеалы гуманности, не научный прогресс, не моральное совершенствование, а узкие интересы одного класса, низведенные к тому же на ступень простого материального благополучия, того "счастья сытой коровы", о котором с содроганием говорил наш великий провидец Достоевский.

Уничтожить как буржуев всех, чего-либо добившихся от жизни, независимо от того, обязаны ли они своим положением личным талантам и трудолюбию или нет, и выдвинуть в правители пролетариат и бедноту, тоже независимо от того, идет ли речь о жертве социального строя или о пьянице, пропивающем плоды своей нерадивой работы — это значит отбросить всякую справедливость, аннулировать духовность любви и возвышенный идеализм человеческих чувств, низвести человека на ступень живой машины.

И отменить Бога.

Большего убожества мысли, большей духовной нищеты в соединении с более диким фанатизмом мировая история не знает и, будем надеяться, не узнает.

Чтобы добиться Мировой революции, марксистам нужно было прежде всего поддерживать недовольство среди рабочих, углубить пропасть между работодателями и рабочими. Чтобы они не могли договориться на национальной платформе, рабочим нужно было внушить, что национальное чувство любви к Родине — предрассудок.

Христианская религия, учение любви, призывающее к единению, было объявлено поповской выдумкой, а вера в Бога — признаком умственной отсталости.

И действительно, многие, боясь прослыть "отсталыми", боясь насмешек "умных", "прогрессивных" товарищей, отреклись и от Родины и от Бога.

Марксисты приветствовали каждое несчастье, каждый экономический кризис; они разжигали вражду и раздували огонь ненависти до тех пор, пока не вспыхнул пожар, который охватил всю Россию.

И тогда на развалинах государства воцарилась группа преступников, возглавлявших упорную и коварную игру марксистов.

Автор "Истории ВКП(б)" обрушивается, например, на народников за то, что они считали появление пролетариата "историческим несчастьем", "язвой".

Как! Неужели нищета — это "язва"? Напротив, в глазах марксистов — это положительное явление. Ведь чем хуже, тем лучше. Человек — это только средство. Чем больше он будет страдать, чем хуже ему будет житься, тем легче будет поднять его на революционное насилие.

Пусть страдает, тогда он будет ненавидеть!

Все главы "Краткого курса", посвященные истории партии до захвата ею власти, повествуют о беспощадной борьбе большевистской партии с каждым, отвергавшим тактику насилия, поставленную во главу угла марксистской програм-^ мы. Ярость автора "Краткого курса" поочередно обрушивается на все партии, пытавшиеся добиться улучшения положения рабочих и крестьян, путем разумных реформ. Достается "экономистам", боровшимся за улучшение материальных условий жизни рабочих, "легальным марксистам", пытавшимся начать проведение дела социальных реформ не с того, чтобы разрушать созданное, а с того, чтобы поучиться сначала у буржуазии, кое-чего добившейся на своем веку, "бернштейнианцам", либеральной буржуазии, оппортунистам и вообще всем инакомыслящим.

Большевики вели беспощадную, подчас открытую, подчас тайную борьбу со всеми, кто стремился избежать насилия, со всеми, кто верил в то, что люди могут Договориться, поймут общность своей судьбы и своих интересов, и таким образом мир будет избавлен от ужасов страшного кровопролития, которое унесет в могилу миллионы людей.

В эпоху, когда в Западной Европе организовывались рабочие союзы для защиты интересов трудящихся, когда начиналась кооперация, когда начата была борьба за сокращение рабочего дня, в эпоху, когда мир становился на путь социальных реформ, когда все громче становились голоса, требовавшие улучшения экономического и социального положения рабочих, "защитники" рабочего класса — марксисты — боролись против всякой попытки улучшения, против всякой реформы. Оно и понятно. Ленин больше всего боялся, чтобы русские рабочие и крестьяне не зажили хорошей жизнью. Ведь недаром, критикуя учения экономистов, он цинично заявил, что "победа экономизма в рабочем движении будет означать подрыв революционного движения".

Русские рабочие и крестьяне никогда не были ничем иным для марксистов кроме средства осуществления Мировой революции. Да и могла ли жизнь русских людей интересовать иудеев, заправлявших нелегальными марксистскими организациями и ковавших в своих кабинетах планы мирового господства еврейского народа?

Мы их знаем, этих чахлых, худосочных еврейчиков со впалой грудью, серым, чахоточным цветом лица, нестерпимым, полным ненависти блеском их близоруких на выкате глаз, сверкающих из-под стекол пенсне. Еще до революции мы на всех собраниях слышали их крикливые голоса, и нас неприятно поражала их презрительная нетерпимость ко всякому чужому мнению. Эти люди никогда не замечали ни солнца, ни деревьев, ни птиц! Впитав в себя с детских лет слепую ненависть к "гоям", эти кабинетные крысы знали только тайны подполья, того "психологического" подполья, где на бирже страстей котируются человеческие слабости и пороки. О, они знали, эти марксистские сектанты, что дело не в счастье рабочих и крестьян, а в том, чтобы, пользуясь невежеством и политической неосведомленностью масс, создать крепкую головку, за громкими обещаниями которой пойдет легковерный народ, воображающий, что идет честная и открытая игра.

В то время, как русский рабочий сгибался под тяжестью своей ноши, а крестьянин мечтал о земле, марксисты на Втором съезде партии спросили ... о чем?

Но послушаем их самих: "Наиболее резкие разногласия развернулись из-за формулировки первого параграфа устава о членстве в партии"!..

Ленин грызется с Мартовым, со съезда уходит семь обиженных "оппортунистов" из Бунда, который "претендовал на особое положение в партии", происходит "раскол искровцев по первому параграфу устава" и пр., и пр.

Вся история марксистской партии в России являет ту же картину, что этот съезд схоластов, черпающих всю свою мудрость не из сокровищницы природы и жизни, а из произведений Карла Маркса и Энгельса. В этой атмосфере грызни и кабинетных споров, пропитанной табачным дымом и пахнущей типографской краской, не подымается только один вопрос: вопрос о благе народа. Зато целыми днями до хрипоты спорят о "допустимости участия социал-демократии" во Временном правительстве (которого, кстати, тогда еще не было), о том, как "парализовать неустойчивость буржуазии", о возможности "второго издания Крестьянской войны", о бойкоте Государственной Думы, о диктатуре пролетариата, наконец, о том, что "за гносеологической схоластикой эмпириокритицизма нельзя не видеть борьбы партий в философии". Последняя проблема, по словам автора "Краткого курса", имела "громадное значение"!..

После прихода к власти большевизм нисколько не изменился. Вся разница по сравнению с прошлым лишь в том, что вместо народников, меньшевиков, экономистов и прочих теперь врагами объявлены частники, кулаки, анархисты, уклонисты и другие неблагонадежные элементы. Если раньше спор велся из-за идей, теперь он ведется из-за имущества.

И еще одна практическая сторона дела изменилась коренным образом. Если раньше большевики ограничивались тем, что обливали своих противников грязью, — другие способы расправы были небезопасны для них самих — то теперь они начали поливать их свинцовым дождем. Способ расправы с инакомыслящими стал действительно иным: клевета сменилась расстрелами, вместо чернил полилась кровь. На смену царскому самодержавию большевики принесли, по собственным словам, "энергичную диктатуру", заменив старые формы правления столь тесным государственным кафтаном, что русский народ в течение 25 лет не мог пошевельнуться, не мог даже вздохнуть, потому что вздох выражает если не недовольство, то во всяком случае и не удовольствие. За 25 лет ни разу не будет поднят вопрос о благе народа, ни разу русского человека не спросят, как он хочет жить, в каких условиях он чувствует себя счастливым. Его просто "объявят" самым счастливым человеком в мире, и горе тому, кто в этом осмелится усомниться. В стране водворится тот деспотизм, которым отличалась католическая церковь в Средние века, над которой большевики так издевались. Все, что несогласно с "догматами" учения — ересь! И точно так же, как догматизм средневековой церкви не мог держаться без инквизиции, догматизм марксизма не может существовать без Ч К.

Когда после "Краткого курса истории ВКП(б)" знакомишься с историей развития национал-социалистического движения, кажется, что из душной, накуренной комнаты, в которой компания раздраженных, худосочных людей с серым цветом лица, свойственным всем, проводящим свою жизнь в закрытом помещении, до хрипоты спорила о классовой борьбе, о каких-то параграфах и уставах, стачках, бунтах и убийствах, выходишь на зеленеющий, залитый солнцем луг и видишь там жизнерадостных и здоровых людей, собирающих плоды своего благослевенного природой труда. И снова начинаешь понимать, что жизнь — это не теория, не бесконечные споры об отвлеченных проблемах, не призывы к грабежу и убийству своих противников, не бездушная казарма, а вечно обновляющийся живой поток человеческих чувств, стремлений и сил, устремляющийся в вечность времен.

Когда я впервые попал в Германию, я почувствовал, что пробуждаюсь от кошмара; с удивлением я присматривался к самым обыкновенным вещам, и мне казалось, что я в полном смысле этого слова "открываю" жизнь, как некогда европейцы открыли Америку. Читая историю развития национал-социалистического движения в Германии, я удивлялся, как какой-то диковинке, самым обыкновенным истинам и не без изумления начал понимать, что государство и насилие — не то же самое, что государственность вовсе не должна быть страшной машиной, размалывающей каждое отдельное человеческое "я", но что она, напротив, считает своей целью создание в мире такого порядка, при котором каждый отдельный человек мог бы, свободно развиваясь, достигнуть расцвета всех своих сил и способностей. Впервые я узнал, что государственный строй может определяться человеческой природой, а не отвлеченной идеей. И точно так же, как природа не знает однообразия, и в государстве не должно быть ничего шаблонного.

Внутренняя политика национал-социализма исходит из требований жизни и основана на человеческом характере. Она отвергает неподвижные, мертвые истины, якобы применимые ко всем. Сотрудничество народов должно заключаться не в том, чтобы остричь всех под ту же марксистскую гребенку, а в том, чтобы каждый народ на своем месте исполнял задание, к которому он призван своей историей, своими национальными, географическими и экономическими особенностями. Интересы всех стран тесно сплетены, но это не значит, что все народы одинаковы и всюду применим тот же строй.

"Мы не хотим никого принуждать делать то, чего он не хочет", — сказал мне один национал-социалист, с которым я разговорился в поезде. "Мы не отменили частной собственности, потому что человек любит свое больше чужого. Это заложено в нас самой природой, и безумием было бы пытаться коверкать ее. Наша задача заключается лишь в том, чтобы создать условия, обеспечивающие нормальное развитие народа. Частная собственность, личная инициатива — самые сильные стимулы в жизни. Вычеркнуть их — значит сделать жизнь серой и скучной. Мы полностью признаем частную собственность при условии, что владелец не пользуется ею во вред народу и исполняет свои обязательства по отношению к своим соотечественникам. В остальном — пусть люди устраивают свою жизнь, как им хочется. "В моем государстве, — говаривал Фридрих Великий, — каждый может быть счастлив на свой лад". Вот почему жизнь у нас такая радостная, вот почему всюду спорится работа. Мы не делаем никаких опытов над живым телом народа. Оправдание всякой политической системы только в одном — в ее результатах".

Национал-социализм зародился не в тиши кабинета, не в накуренной комнате, в которой собралась группа теоретиков,, решивших во что бы то ни стало спасти мир, хотя ему вовсе не грозила гибель. Нет, он зародился на фоне разлагавшейся демократической системы и на полях сражений Первой мировой войны, а развился в страшную и унизительную для Германии эпоху, когда немецкий народ, разбитый и обессиленный, переживал жестокий политический и экономический кризис когда семь миллионов безработных просили куска хлеба, a i негде было взять, несмотря на то, что товаров в ту эпоху прои водилось достаточно для того, чтобы удовлетворить потребнс сти населения всего земного шара. Причиной кризиса была ненормальная экономическая политика, диктовавшаяся могущественной группой капиталистов, главной заботой которых было поддержание высоких цен на производимые ими товары. Ограничив произвол капитала, национал-социализм разрешил основную проблему экономики — противоречие между капиталом и трудом. В течение нескольких лет в Германии мирным путем была разрешена та проблема, из-за которой марксисты почти целый век призывали к насилию, устраивали стачки, революции и беспорядки во всем мире. В основу своего учения национал-социализм положил не только интересы одного класса, не создание отвлеченного государства, не шаблонную нивелировку, не подчинение природы теории, а живого человека, независимо от его происхождения, социального положения и убеждений. Национал-социализм руководит людьми, согласуя разнообразие их стремлений в общем служении великому делу нашей культуры.

Государство — средство, а культура — цель. Вот основной принцип национал-социализма. Задача государства заключается в том, чтобы обеспечить возможно более полное и всестороннее развитие всех заложенных в человеке талантов, способностей и творческих сил. Нужно лишь воспрепятствовать тому, чтобы эти стремления пошли по неправильному руслу; нужно создать такой порядок, при котором интересы каждого отдельного человека были бы согласованы с общей пользой.

http://psyfactor.org/lib/gogun16.htm

[Gena]

Сообщение от Юнкер

Правда о марксизме


За 25 лет существования коммунизма в России за границей было написано чрезвычайно много антикоммунистических книг, брошюр, статей и трактатов, подвергавших основы марксистского учения резкой, острой и серьезной критике. Написано много и много убедительного и, тем не менее, когда меня спрашивают, в каком труде дана самая серьезная, самая убедительная и самая безжалостная критика большевистской системы, я, не задумываясь, отвечаю:

- В "Кратком курсе истории ВКП(б)".

В этой книге, написанной по поручению и, как утверждают, изданной под редакцией "самого" Сталина, якобы собственноручно написавшего одну из самых важных глав ее — главу о диалектическом материализме, выступает с необычайной яркостью все убожество марксистского учения, вся узость его принципов, весь фанатизм его последователей, положивших в основу своей проповеди стремление подчинить живую природу идее, подменить жизнь теорией.

Основа марксизма — не стремление к пониманию, а призыв к ненависти. История человечества полна войн, неурядиц, смут и междоусобиц. И, тем не менее, во все времена основным стремлением человечества было взаимопонимание. Только если противоречия оказывались непримиримыми, противники брались за оружие, чтобы доказать друг другу свою правоту или защитить свое право.

История не знала до сих пор ни одного учения, ни одного народного движения, основанного на ненависти и осуждавшего своих противников на гибель, даже не выслушав их, не попытавшись установить их вину, заранее отклонив в слепой ненависти всякую возможность соглашения.

Есть только одно исключение, и это исключение — марксизм.

В основу своего учения Маркс положил насилие, отказавшись от всякой попытки идти по другому пути.

Когда в XIX веке начал нарождаться промышленный капитализм, рабочие, находившиеся в бесправном положении, вступили на путь борьбы за улучшение условий своей жизни, за признание своих социальных и политических прав.

Маркс и Энгельс остановили их: "Не ищи примирения, а убивай!"

"...Маркс и Энгельс учили, что избавиться от капитала... невозможно мирным путем, что добиться этого рабочий класс может только путем применения революционного насилия" (История Всесоюзной Коммунистической партии, стр. 11)'. Что означало это "революционное насилие", мы знаем.

Сколько в этом основном тезисе ненависти и презрения к людям! Какое нежелание найти разумный выход, какое неуважение к государству!

Зерно ненависти упало на хорошую почву: рабочим в ту эпоху жилось, действительно, чрезвычайно тяжело. Но не Маркс улучшил их положение, не ему они обязаны прогрессом социальной политики, непримиримым врагом которой он был. Выкинув лозунг "путем насилия", став на точку зрения, что важно не улучшение положения рабочих, а Мировая революция, Маркс и его последователи были заинтересованы только в одном: в том, чтобы условия жизни рабочих не улучшились, т. к. только недовольные становятся революционерами. На протяжении свыше полувека все усилия марксистов были направлены на то, чтобы предотвратить возможность соглашения между рабочими и работодателями, чтобы поддерживать в рабочих убеждение, что общество и государство их ненавидят, чтобы устранить все партии, стремившиеся к проведению разумной социальной политики. Марксисты лавировали между политическими рифами, меняли план действия и методы борьбы, интриговали на всех партийных съездах.

Но никогда не отказывались от своего основного принципа: "путем насилия".

Но не это самое страшное.

Еще страшнее то, что Маркс положил в основу своего учения не уважение к человеческой природе, не культуру, не идеалы гуманности, не научный прогресс, не моральное совершенствование, а узкие интересы одного класса, низведенные к тому же на ступень простого материального благополучия, того "счастья сытой коровы", о котором с содроганием говорил наш великий провидец Достоевский.

Уничтожить как буржуев всех, чего-либо добившихся от жизни, независимо от того, обязаны ли они своим положением личным талантам и трудолюбию или нет, и выдвинуть в правители пролетариат и бедноту, тоже независимо от того, идет ли речь о жертве социального строя или о пьянице, пропивающем плоды своей нерадивой работы — это значит отбросить всякую справедливость, аннулировать духовность любви и возвышенный идеализм человеческих чувств, низвести человека на ступень живой машины.

И отменить Бога.

Большего убожества мысли, большей духовной нищеты в соединении с более диким фанатизмом мировая история не знает и, будем надеяться, не узнает.

Чтобы добиться Мировой революции, марксистам нужно было прежде всего поддерживать недовольство среди рабочих, углубить пропасть между работодателями и рабочими. Чтобы они не могли договориться на национальной платформе, рабочим нужно было внушить, что национальное чувство любви к Родине — предрассудок.

Христианская религия, учение любви, призывающее к единению, было объявлено поповской выдумкой, а вера в Бога — признаком умственной отсталости.

И действительно, многие, боясь прослыть "отсталыми", боясь насмешек "умных", "прогрессивных" товарищей, отреклись и от Родины и от Бога.

Марксисты приветствовали каждое несчастье, каждый экономический кризис; они разжигали вражду и раздували огонь ненависти до тех пор, пока не вспыхнул пожар, который охватил всю Россию.

И тогда на развалинах государства воцарилась группа преступников, возглавлявших упорную и коварную игру марксистов.

Автор "Истории ВКП(б)" обрушивается, например, на народников за то, что они считали появление пролетариата "историческим несчастьем", "язвой".

Как! Неужели нищета — это "язва"? Напротив, в глазах марксистов — это положительное явление. Ведь чем хуже, тем лучше. Человек — это только средство. Чем больше он будет страдать, чем хуже ему будет житься, тем легче будет поднять его на революционное насилие.

Пусть страдает, тогда он будет ненавидеть!

Все главы "Краткого курса", посвященные истории партии до захвата ею власти, повествуют о беспощадной борьбе большевистской партии с каждым, отвергавшим тактику насилия, поставленную во главу угла марксистской програм-^ мы. Ярость автора "Краткого курса" поочередно обрушивается на все партии, пытавшиеся добиться улучшения положения рабочих и крестьян, путем разумных реформ. Достается "экономистам", боровшимся за улучшение материальных условий жизни рабочих, "легальным марксистам", пытавшимся начать проведение дела социальных реформ не с того, чтобы разрушать созданное, а с того, чтобы поучиться сначала у буржуазии, кое-чего добившейся на своем веку, "бернштейнианцам", либеральной буржуазии, оппортунистам и вообще всем инакомыслящим.

Большевики вели беспощадную, подчас открытую, подчас тайную борьбу со всеми, кто стремился избежать насилия, со всеми, кто верил в то, что люди могут Договориться, поймут общность своей судьбы и своих интересов, и таким образом мир будет избавлен от ужасов страшного кровопролития, которое унесет в могилу миллионы людей.

В эпоху, когда в Западной Европе организовывались рабочие союзы для защиты интересов трудящихся, когда начиналась кооперация, когда начата была борьба за сокращение рабочего дня, в эпоху, когда мир становился на путь социальных реформ, когда все громче становились голоса, требовавшие улучшения экономического и социального положения рабочих, "защитники" рабочего класса — марксисты — боролись против всякой попытки улучшения, против всякой реформы. Оно и понятно. Ленин больше всего боялся, чтобы русские рабочие и крестьяне не зажили хорошей жизнью. Ведь недаром, критикуя учения экономистов, он цинично заявил, что "победа экономизма в рабочем движении будет означать подрыв революционного движения".

Русские рабочие и крестьяне никогда не были ничем иным для марксистов кроме средства осуществления Мировой революции. Да и могла ли жизнь русских людей интересовать иудеев, заправлявших нелегальными марксистскими организациями и ковавших в своих кабинетах планы мирового господства еврейского народа?

Мы их знаем, этих чахлых, худосочных еврейчиков со впалой грудью, серым, чахоточным цветом лица, нестерпимым, полным ненависти блеском их близоруких на выкате глаз, сверкающих из-под стекол пенсне. Еще до революции мы на всех собраниях слышали их крикливые голоса, и нас неприятно поражала их презрительная нетерпимость ко всякому чужому мнению. Эти люди никогда не замечали ни солнца, ни деревьев, ни птиц! Впитав в себя с детских лет слепую ненависть к "гоям", эти кабинетные крысы знали только тайны подполья, того "психологического" подполья, где на бирже страстей котируются человеческие слабости и пороки. О, они знали, эти марксистские сектанты, что дело не в счастье рабочих и крестьян, а в том, чтобы, пользуясь невежеством и политической неосведомленностью масс, создать крепкую головку, за громкими обещаниями которой пойдет легковерный народ, воображающий, что идет честная и открытая игра.

В то время, как русский рабочий сгибался под тяжестью своей ноши, а крестьянин мечтал о земле, марксисты на Втором съезде партии спросили ... о чем?

Но послушаем их самих: "Наиболее резкие разногласия развернулись из-за формулировки первого параграфа устава о членстве в партии"!..

Ленин грызется с Мартовым, со съезда уходит семь обиженных "оппортунистов" из Бунда, который "претендовал на особое положение в партии", происходит "раскол искровцев по первому параграфу устава" и пр., и пр.

Вся история марксистской партии в России являет ту же картину, что этот съезд схоластов, черпающих всю свою мудрость не из сокровищницы природы и жизни, а из произведений Карла Маркса и Энгельса. В этой атмосфере грызни и кабинетных споров, пропитанной табачным дымом и пахнущей типографской краской, не подымается только один вопрос: вопрос о благе народа. Зато целыми днями до хрипоты спорят о "допустимости участия социал-демократии" во Временном правительстве (которого, кстати, тогда еще не было), о том, как "парализовать неустойчивость буржуазии", о возможности "второго издания Крестьянской войны", о бойкоте Государственной Думы, о диктатуре пролетариата, наконец, о том, что "за гносеологической схоластикой эмпириокритицизма нельзя не видеть борьбы партий в философии". Последняя проблема, по словам автора "Краткого курса", имела "громадное значение"!..

После прихода к власти большевизм нисколько не изменился. Вся разница по сравнению с прошлым лишь в том, что вместо народников, меньшевиков, экономистов и прочих теперь врагами объявлены частники, кулаки, анархисты, уклонисты и другие неблагонадежные элементы. Если раньше спор велся из-за идей, теперь он ведется из-за имущества.

И еще одна практическая сторона дела изменилась коренным образом. Если раньше большевики ограничивались тем, что обливали своих противников грязью, — другие способы расправы были небезопасны для них самих — то теперь они начали поливать их свинцовым дождем. Способ расправы с инакомыслящими стал действительно иным: клевета сменилась расстрелами, вместо чернил полилась кровь. На смену царскому самодержавию большевики принесли, по собственным словам, "энергичную диктатуру", заменив старые формы правления столь тесным государственным кафтаном, что русский народ в течение 25 лет не мог пошевельнуться, не мог даже вздохнуть, потому что вздох выражает если не недовольство, то во всяком случае и не удовольствие. За 25 лет ни разу не будет поднят вопрос о благе народа, ни разу русского человека не спросят, как он хочет жить, в каких условиях он чувствует себя счастливым. Его просто "объявят" самым счастливым человеком в мире, и горе тому, кто в этом осмелится усомниться. В стране водворится тот деспотизм, которым отличалась католическая церковь в Средние века, над которой большевики так издевались. Все, что несогласно с "догматами" учения — ересь! И точно так же, как догматизм средневековой церкви не мог держаться без инквизиции, догматизм марксизма не может существовать без Ч К.

Когда после "Краткого курса истории ВКП(б)" знакомишься с историей развития национал-социалистического движения, кажется, что из душной, накуренной комнаты, в которой компания раздраженных, худосочных людей с серым цветом лица, свойственным всем, проводящим свою жизнь в закрытом помещении, до хрипоты спорила о классовой борьбе, о каких-то параграфах и уставах, стачках, бунтах и убийствах, выходишь на зеленеющий, залитый солнцем луг и видишь там жизнерадостных и здоровых людей, собирающих плоды своего благослевенного природой труда. И снова начинаешь понимать, что жизнь — это не теория, не бесконечные споры об отвлеченных проблемах, не призывы к грабежу и убийству своих противников, не бездушная казарма, а вечно обновляющийся живой поток человеческих чувств, стремлений и сил, устремляющийся в вечность времен.

Когда я впервые попал в Германию, я почувствовал, что пробуждаюсь от кошмара; с удивлением я присматривался к самым обыкновенным вещам, и мне казалось, что я в полном смысле этого слова "открываю" жизнь, как некогда европейцы открыли Америку. Читая историю развития национал-социалистического движения в Германии, я удивлялся, как какой-то диковинке, самым обыкновенным истинам и не без изумления начал понимать, что государство и насилие — не то же самое, что государственность вовсе не должна быть страшной машиной, размалывающей каждое отдельное человеческое "я", но что она, напротив, считает своей целью создание в мире такого порядка, при котором каждый отдельный человек мог бы, свободно развиваясь, достигнуть расцвета всех своих сил и способностей. Впервые я узнал, что государственный строй может определяться человеческой природой, а не отвлеченной идеей. И точно так же, как природа не знает однообразия, и в государстве не должно быть ничего шаблонного.

Внутренняя политика национал-социализма исходит из требований жизни и основана на человеческом характере. Она отвергает неподвижные, мертвые истины, якобы применимые ко всем. Сотрудничество народов должно заключаться не в том, чтобы остричь всех под ту же марксистскую гребенку, а в том, чтобы каждый народ на своем месте исполнял задание, к которому он призван своей историей, своими национальными, географическими и экономическими особенностями. Интересы всех стран тесно сплетены, но это не значит, что все народы одинаковы и всюду применим тот же строй.

"Мы не хотим никого принуждать делать то, чего он не хочет", — сказал мне один национал-социалист, с которым я разговорился в поезде. "Мы не отменили частной собственности, потому что человек любит свое больше чужого. Это заложено в нас самой природой, и безумием было бы пытаться коверкать ее. Наша задача заключается лишь в том, чтобы создать условия, обеспечивающие нормальное развитие народа. Частная собственность, личная инициатива — самые сильные стимулы в жизни. Вычеркнуть их — значит сделать жизнь серой и скучной. Мы полностью признаем частную собственность при условии, что владелец не пользуется ею во вред народу и исполняет свои обязательства по отношению к своим соотечественникам. В остальном — пусть люди устраивают свою жизнь, как им хочется. "В моем государстве, — говаривал Фридрих Великий, — каждый может быть счастлив на свой лад". Вот почему жизнь у нас такая радостная, вот почему всюду спорится работа. Мы не делаем никаких опытов над живым телом народа. Оправдание всякой политической системы только в одном — в ее результатах".

Национал-социализм зародился не в тиши кабинета, не в накуренной комнате, в которой собралась группа теоретиков,, решивших во что бы то ни стало спасти мир, хотя ему вовсе не грозила гибель. Нет, он зародился на фоне разлагавшейся демократической системы и на полях сражений Первой мировой войны, а развился в страшную и унизительную для Германии эпоху, когда немецкий народ, разбитый и обессиленный, переживал жестокий политический и экономический кризис когда семь миллионов безработных просили куска хлеба, a i негде было взять, несмотря на то, что товаров в ту эпоху прои водилось достаточно для того, чтобы удовлетворить потребнс сти населения всего земного шара. Причиной кризиса была ненормальная экономическая политика, диктовавшаяся могущественной группой капиталистов, главной заботой которых было поддержание высоких цен на производимые ими товары. Ограничив произвол капитала, национал-социализм разрешил основную проблему экономики — противоречие между капиталом и трудом. В течение нескольких лет в Германии мирным путем была разрешена та проблема, из-за которой марксисты почти целый век призывали к насилию, устраивали стачки, революции и беспорядки во всем мире. В основу своего учения национал-социализм положил не только интересы одного класса, не создание отвлеченного государства, не шаблонную нивелировку, не подчинение природы теории, а живого человека, независимо от его происхождения, социального положения и убеждений. Национал-социализм руководит людьми, согласуя разнообразие их стремлений в общем служении великому делу нашей культуры.

Государство — средство, а культура — цель. Вот основной принцип национал-социализма. Задача государства заключается в том, чтобы обеспечить возможно более полное и всестороннее развитие всех заложенных в человеке талантов, способностей и творческих сил. Нужно лишь воспрепятствовать тому, чтобы эти стремления пошли по неправильному руслу; нужно создать такой порядок, при котором интересы каждого отдельного человека были бы согласованы с общей пользой.

http://psyfactor.org/lib/gogun16.htm

Юнкер! Странное дело-сегодня, когда жареный петух клюнул, вся Европа почему то кинулась покупать Капитал Маркса, а не Mein Kampf.

[Юнкер]

Юнкер! Странное дело-сегодня, когда жареный петух клюнул, вся Европа почему то кинулась покупать Капитал Маркса, а не Mein Kampf.

Это еврейского дегенерата Маркса разоблачили ещё в 1930-х годах свои же одноплеменники-марксистсы из Франкфуртской школы, признав, что Маркс серьёзно ошибался - с ростом благосостояния пролетарий неизбежно становится тем самым ненавистным для марксистов буржуа. Марсисты поняли, что поставили не на ту лошадь.

С тех пор ставку еврейско-марксисткие идеологи на Западе начали делать на новый "авангард человечества" - на секс-меньшинства, феменисток, иммигрантов и прочих угнетённых "христианским обществом" элементов. В этом и состоит философия нынешней западной социал-демократии, в которой место пролетариев по праву занимают голубые.

[Gena]

Сообщение от Юнкер

Это еврейского дегенерата Маркса разоблачили ещё в 1930-х годах свои же одноплеменники-марксистсы из Франкфуртской школы, признав, что Маркс серьёзно ошибался - с ростом благосостояния пролетарий неизбежно становится тем самым ненавистным для марксистов буржуа. Марсисты поняли, что поставили не на ту лошадь.

С тех пор ставку еврейско-марксисткие идеологи на Западе начали делать на новый "авангард человечества" - на секс-меньшинства, феменисток, иммигрантов и прочих угнетённых "христианским обществом" элементов. В этом и состоит философия нынешней западной социал-демократии, в которой место пролетариев по праву занимают голубые.

Юнкер! Значит Вы считаете, что ставку надо делать на Mein Kampf?

[Иноземцев]

Там, где деньги из средства обращения превращают, сначала, в сокровище, а затем в капитал (чем и заняты евреи со времён Моисея и всем своим еврейским племенем) там неизбежен крах производящему капиталу.
Производящая деятельность никогда и не при каких обстоятельствах никому не может быть должна.
К.Маркс "Капитал" том 4.

А в Америке вся её производящая составляющая "задолжала" еврейским банкам уже 10 трил. долларов. И этот "долг" непрерывно растёт.