Перестройка: демонтажный проект или «так получилось»?

[Егор Ардов]

«Когда 11 марта 1985 г. на заседании Политбюро ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачева рекомендовали на пост Генерального секретаря, он заверил присутствовавших: «Нам не нужно менять политику».

В тот же день после утверждения его в новой должности на Пленуме ЦК КПСС он в своей «тронной речи» специально отметил, что видит задачу партии в «совершенствовании всех сторон жизни общества»: преобразовании производства, изменении хозяйственного механизма и управления страной, переменах в «системе общественных отношений». <…> Как обнаружилось уже в первый день, одни заявления нового генсека противоречили другим. Слова очень быстро стали расходиться с делом». (Островский А.В. «Глупость или измена? Расследование гибели СССР». М.: Крымский мост 9Д – Форум. 2011. С. 8).

Выступления М.С. можно было понимать как в одну, так и в совершенно противоположную сторону. То есть, одновременно как бы и «нашим» и «вашим»: для «своих» – единомышленников по перестройке и для «чужих» – огромной массы тех людей, которые не были в курсе истинной сути перестройки.

Так, вспоминая доклад М.С. Горбачева на апрельском Пленуме ЦК КПСС 1985 г. «О созыве очередного XXVII съезда КПСС и задачах, связанных с его подготовкой и проведением», «А.Н. Яковлев писал, что это был «двуликий Янус», поскольку, с одной стороны, в нём говорилось «о строгой преемственности курса на социализм», с другой – «о необходимости перестройки существующего бытия». (Там же, с. 15).

Очень многие в стране и за рубежом обратили внимание на эту, довольно странную, особенность М.С., но не придали этому факту особого значения. А вполне вероятно, что это была не просто особенность, а продуманная тактика, так как было что скрывать? Так важнейший вопрос, споры вокруг которого продолжаются до сих пор: имел ли уже в 1985 г. М.С. Горбачев программу перестройки? И если имел, то какой она была по содержанию? Или всё происходило по наитию, спонтанно, и просто случайно получилось то, что получилось (то есть, само как бы всё и развалилось).

«Между тем бывший директор Института США и Канады Г.А. Арбатов, которого американцы называли «советским Киссинджером», утверждал, что когда уже после 1991 г. он задал М.С.Горбачеву вопрос о программе реформ, тот ответил, что к весне 1985 г. имел «общий план» и уже обдумывал решение «нескольких важнейших проблем», но «что делать дальше», во многом «подсказывал» «ход событий». (Там же, с. 9).

«О том, что к 1985 г. общая «концепция перестройки» у него была, М.С. Горбачев заявлял и позднее. Более того, по свидетельству бывшего министра иностранных дел А.А Бессмертных, генсек считал, что «невозможно работать, не имея какой-то общей концепции». «Концепция перестройки была», – утверждал Михаил Сергеевич, – не было конкретного плана, «как меню или расписания поездов». (Там же, с. 9).

«14 декабря 1997 г. на страницах «Minneapolis Star-Tribune» М.С. Горбачев заявил, что общий смысл перестройки это: а) «ликвидация монополии государственной собственности», б) «раскрепощение экономической инициативы и признание частной собственности», в) «отказ от монополии коммунистической партии» на власть и на идеологию, г) «плюрализм мысли и партий», д) «реальные политические свободы», е) «создание основ парламентаризма».
Если к весне 1985 г. новый генсек действительно имел такой «общий план» перестройки, то до поры до времени его действительно нужно было скрывать не только от партии, но и от её руководства. (Там же, с.14).

Видимо, поэтому: «концепция перестройки не утверждалась ни партийным съездом, ни пленумом ЦК КПСС, ни Политбюро ЦК КПСС. Более того, ни один из этих партийных органов не был даже поставлен в известность о разработке упомянутой концепции перестройки». (Там же, с.12).

«Утверждая, что «у Горбачева был план» реформ, Г.А. Арбатов отмечал, что Михаил Сергеевич «раскрывал» его «лишь постепенно». «С самого начала было ясно, что он не может говорить всего…» (Там же, с. 17).

«Подчёркивая, что на пути любых реформ в СССР стояло тоталитарное государство, М.С. Горбачев позднее признался, что в таких условиях осуществить задуманные им преобразования можно было только «путём размывания фундамента тоталитаризма изнутри». Следовательно, свою первоочередную задачу он видел в разрушении «изнутри» основ советского строя». (Там же, с.14).

«В связи с этим несомненный интерес представляют воспоминания философа А.С. Ципко, по свидетельству которого в конце марта 1986 г. его пригласил к себе «помощник Горбачева по идеологическим вопросам Георгий Лукич Смирнов» и частично посвятил в «планы нового генсека», которые можно выразить словами «возвращение к Бухарину», «возвращение к нэпу». «Михаил Сергеевич считает, – доверительно говорил Георгий Лукич, – что наша трагедия состоит в том, что в 1929 г. победил Сталин, а не Бухарин, что мы сошли с того пути строительства социализма, который был начертан Лениным». (Там же, с. 69).

А, давайте порассуждаем, что означает «возвращение к НЭПу»? Во-первых, это означает возвращение в капитализм, а значит, демонтаж социалистического уклада в стране. Во-вторых, лозунг «возвращение к НЭПу» – это был и обман, так как во времена перестройки не только население, но и очень многие люди даже во властных структурах не осознавали, что «возвращение к НЭПу» - это словесная маскировка политики возвращения в капитализм. То есть, «возвращение к НЭПу» не осознавалась как политика коренной ломки и ликвидации социалистической системы, так как НЭП исторически понимался ими как временная уступка капитализму, и не более того. В-третьих, это означало деиндустриализацию страны, что и произошло на самом деле в результате перестройки и её продолжения под названием «реформы».

Ведь, что такое НЭП по своей основной сути? Это оживление мелкотоварного спекулятивного капитализма и сферы услуг, дающий временный эффект, но представляющий собой экономический тупик в долгосрочной перспективе. Так как здесь не могло идти и речи о развитии наукоёмких и высокотехнологичных производств и других долгосрочных программ, наиважнейших для обеспечения жизнестойкости страны. Научно-технический и промышленный рывок в стране был достигнут не через НЭП, а в результате широкомасштабных проектов электрификации, индустриализации, коллективизации и других социалистических программ. «Возвращение к НЭПу» означало, по сути, раздробление и разрушение достигнутого научно-технического и промышленного потенциала государства и переход к архаике того самого мелкооптового «ларёчного капитализма», который мы в итоге перестройки реально и получили.

А что означает «возвращение к Бухарину»? Давайте вспомним, что в 30-е годы Сталин и его соратники, сторонники державного социализма, вели борьбу против «левого» и «правого» уклонов в руководстве партии и страны. Современных последователей этих «уклонов» в коммунистическом движении стали называть уже не «уклонами», а правыми и левыми коммунистами. То есть, уже как бы и не оппортунистами, какими в начале 20-го столетия понимались «ренегат Каутский» и ему подобные деятели, против которых боролся ещё В.И.Ленин, а просто «другими», но тоже коммунистами.

По своему идейному содержанию инициаторы перестройки и были, на мой взгляд, «правыми» коммунистами-уклонистами, то есть сторонниками той идеологии, которую ещё в 30-х годах выражали носители «правого уклона» в партии (Бухарин и др.). То есть, в лице Горбачева и его команды к власти в партии и стране в середине 80-х годов как раз и пришли сторонники того самого бухаринского, «правого уклона». Эпохи разные (1930-х и рубежа 1980-90-х гг.), ситуации разные, многое отличает эти времена, да и люди другие, но идея у них одна и та же – с либеральной начинкой внутри. «Правые» коммунисты потому и скатываются легко в капитализм, что они начинены либерализмом. Обогащение наиболее ушлых людей в стране через горбачевский закон о кооперации и призыв Бухарина «Обогащайтесь» к такому же ухватистому и рваческому слою населения, есть, на мой взгляд, суть одной и той же идеологии «правого уклона» в партии.

«Правый уклон»– это люди, только внешне коммунисты (партбилеты, риторика и т.п.), но по внутреннему убеждению они сторонники либерализма и капиталистической частной собственности. После совершённого ими капиталистического переворота в СССР, они, побросав партбилеты, сбросили и маски. И стали теми, кем они и были на самом деле по своему внутреннему содержанию – ярыми сторонниками капитализма и его идеологии либерализма. И к чему привела бы победа в 30-х годах «правого уклона» над сторонниками Сталина можно видеть по результатам горбачевской перестройки.

С приходом к власти М.С. Горбачева круто менялась не только внутренняя, но и внешняя политика страны. «Позднее М.С. Горбачев сам признался, что во внешней политике после его прихода к власти речь шла «о повороте руля почти на 180 градусов», т.е. не о корректировке, а о полной смене внешнеполитического курса Советского Союза». (Там же, с. 38).

А что означает разворот внешней политики на 180 градусов? А это означает, что страна двигалась в одну сторону, а её развернули в обратную сторону, назад. С тех пор агрессоры и «хищники» стали изображаться «невинными жертвами», а жертвы – агрессорами, белое стало изображаться чёрным, а чёрное – белым. Разворот на 180 градусов означает добровольную сдачу своих интересов, а значит, защиту чужих интересов.

«Как пишет Раймонд Гартхоф, «прогресс в двусторонних отношениях произошёл только в тех областях и только в той мере, в какой советская сторона готова была принять американскую позицию. Взаимное сближение в период между 1985 и 1988 годами произошло только там, где Горбачев изменил советскую позицию и принял вместо неё американскую позицию. Несомненно, это создало внутренние трудности для Горбачева… Новый детант был основан не на признании взаимных интересов, но на советской капитуляции». (Цит. по: Уткин А.И. «Большая восьмёрка: цена вхождения». М.: Алгоритм, 2006. С. 25).

«В июле 1985 г. – за день до оглашения согласия на встречу с американцами (в Женеве) – из советской политики был эффективно исключен ведущий советский дипломат эпохи, А.А. Громыко. Номинально он был назначен на более высокий пост Председателя президиума Верховного Совета СССР. Вместо него министром иностранных дел был назначен глава компартии Грузии Э.А. Шеварднадзе, не имевший никакого опыта на международной арене». (Там же, с. 33).

То, что неожиданно для всех новый генсек остановил свой выбор на Э.А. Шеварднадзе, удивил тогда очень многих профессионалов внешней политики. Но во внешней политике СССР (России) начиналась большая игра в поддавки. Громыко в этой игре только мешал бы новому генсеку. А потому для «поворота руля почти на 180 градусов» М.С. на этом направлении нужен был единомышленник, «свой» человек. А внутреннее политическое содержание друг друга они знали уже давно.

«По свидетельству Г. Киссинджера, «в начале 1989 года» М.С. Горбачев сообщил ему, «как они с Шеварднадзе где-то в 70-е годы пришли к выводу, что коммунистическую систему следует изменить с головы до ног». (Островский А.В. «Глупость или измена? Расследование гибели СССР». М.: Крымский мост 9Д – Форум. 2011. С. 25).
«В своих воспоминаниях Э.А. Шеварнадзе рассказывает, как однажды во время отдыха в Пицунде они разговорились с М.С. Горбачевым о состоянии советского общества и пришли к выводу, что «всё прогнило». (Там же, с.25).

Кстати, фраза о том, что якобы «всё прогнило» – придумана была и применялась либеральными разрушителями для оправдания демонтажа не только советской, но и царской России: «А.И. Гучков – в августе 1916 г. – писал генералу Алексееву: «Власть гниёт на корню». (Красильников Б.Н. «Истоки предательства Российской империи и Советского Союза». М.: «Альтернатива», 2005. С. 117). Парадокс состоит в том, что эти люди и были частью той власти и той системы, которая по их словам «прогнила», то есть, это «прогнивание» сами же и создавали. А после разрушения прежней системы стали изображать себя невинными жертвами той системы, в которую всякие нелепицы сами же сознательно и закладывали.

«Когда Э.А.Шеварднадзе был назначен министром иностранных дел, перед ним были поставлены две задачи: произвести кадровую чистку возглавляемого им министерства и осуществить пересмотр советской внешней политики. С его приходом в МИДе произошли такие крупные кадровые перемены, что подчинённые окрестили нового министра «партийным гауляйтером». ((Островский А.В. «Глупость или измена? Расследование гибели СССР». М.: Крымский мост 9Д – Форум. 2011. С. 36).

«И тогда, – пишет Э.А. Шеварднадзе, – мы с Горбачевым окончательно определились: надо любой ценой искать общий язык с американцами». <…> «Между тем имеются сведения, что Эдуард Амвросиевич буквально через несколько дней после своего вступления в новую должность имел чёткую позицию относительно необходимого внешнеполитического курса. Более того, уже выбор его кандидатуры свидетельствовал о намерении нового генсека изменить характер советской внешней политики». (Там же, с. 37).

Вот и получается, что разрушительный результат перестройки не роковая случайность, а спланированный замысел по демонтажу социалистического строя и советского (российского) государства. А установка либеральной пропаганды, десятилетиями внедряемая в массовое сознание, что Советский Союз якобы «сам развалился» - это скорее нагнетание мистики, но никак не научное обоснование. То есть, вместо научно-объективного анализа причин и процесса демонтажа нам сознательно подсовывают мистику.

В мире субъектов решающее значение имеет субъективный фактор. Государства сами собой не создаются и не разваливаются. Их создают и разваливают конкретные люди, конкретные политические силы. Как показал нам опыт нашей истории, либерализм смертельно опасен для России.

Дважды в XX веке, в Феврале 1917 г. и на рубеже 80-90-х годов, Российская держава (царская и советская) была разрушена именно под знаменем либеральных идеологических лозунгов о демократии и свободе, как оказалось, лживых и лицемерных по своему содержанию.
Литература:
1. Островский А.В. «Глупость или измена? Расследование гибели СССР». М.: Крымский мост 9Д – Форум. 2011.
2. Уткин А.И. «Большая восьмёрка: цена вхождения». М.: Алгоритм, 2006.