Попрошайки

[Пилигрим]

На одну из них корреспондент Metro наткнулся на «Кузнецком мосту».

В момент , когда девушка переходила из вагона в вагон, к ней подошел сотрудник полиции. Тут же к ним подбежала подозрительная женщина лет 50. Корреспонденту , пытавшемуся заговорить с будущей мамой, она стала угрожать:

– Вам что? Может , она нуждается! Отойдите, пожалуйста, пока вам по морде не дали!

– Мне на операцию, – заговорила девушка на плохом русском. – Врач сказал: «Дай деньги – буду роды принимать».

Обе женщины проследовали в отделение. Получить комментарий УВД об их дальнейшей судьбе и о том, как в полиции поступают с беременными попрошайками, Metro пока не удалось.

Следующая встретившаяся нам попрошайка с животиком, Наталья, находящаяся на шестом месяце, тоже побиралась в вагоне. Чтобы не навредить девушке, данные о ней мы изменили.

Она рассказала, что приехала в Москву учиться и влюбилась в парня, который вскоре ее бросил. Наташа не поступила и осталась на улице... с животом. Она пошла просить денег на вокзал. Через две недели к ней подошли двое цыган и предложили работать на них, пообещав комфортное жилье и «помощь с родами». Забрав у наивной девушки документы, «работодатели» подселили ее в каморку к дворникам и заставили попрошайничать за 300–1000 рублей в день, а иногда и просто так. Вернуться к родителям Наташа боится, так как не сказала им, что находится в положении.

– Только не рассказывайте никому , что я вам сказала – цыгане меня убьют! – просила девушка. А когда корреспондент протянула ей 700 рублей, со слезами сказала: «Не надо так много! Они все равно заберут!»

Metro обратилось в Департамент здравоохранения, чтобы узнать, нужны ли в Москве деньги на роды.

– Беременные, которые просят подаяния в метро, для нас ничем не отличаются от других беременных, – заявила руководитель пресс-службы департамента Эллина Николаева. – С полисом обязательного медстрахования они имеют право на ведение беременности в женской консультации бесплатно, а без него – только платно. Но на принятие родов деньги не нужны в любом случае.

В Департаменте соцзащиты рассказали, какую помощь готовы оказать в столице девушкам, оказавшимся в тяжелой жизненной ситуации:

– В настоящее время в системе социальной защиты населения города Москвы функционирует Центр социальной адаптации «Люблино» на 977 мест , имеющий 7 территориальных отделений, и Центр социальной адаптации «Филимонки» на 350 мест , – сообщили в ведомстве. – Прием граждан в социальные учреждения осуществляется без требования документов, удостоверяющих личность, и вне зависимости от прежнего места жительства.

Здесь несчастным без документов и денег готовы даже помочь добраться до родного города: купить железнодорожные билеты или выдать сопроводительные письма для бесплатного проезда.

Позаботиться о будущих роженицах готовы не только в городских приютах, но и в кризисном центре частного фонда «Семья и детство».

– Для того чтобы девушки оставили детей, – рассказала сотрудница Елена, – мы помогаем им психологически, выделяем матпомощь в виде денег и, например, колясок, помогаем найти крышу над головой.

Если вы увидите в метро девушку в положении, просящую денег, не проходите мимо: дайте ей газету с этой статьей и посоветуйте позвонить по номерам: – Центр «Люблино»: 8 (499) 357 0180; – Центр «Филимонки»: 8 (498) 627-79-39; – Фонд «Семья и детство»: 8-800-100-44-55. Не оставайтесь равнодушными к чужой беде.

В метро появилось много беременных, просящих милостыню. Metro попыталось выяснить, что их на это толкает и как им можно помочь

Эксперт

Помощь может быть разной

Если у человека есть желание помочь одной из таких девушек, он может, конечно, подать ей денег .

Но гораздо лучше будет, если найдется время и возможность подойти к ней одному или, что еще лучше, вместе с сотрудником полиции. И попытаться узнать, в какой она ситуации.

Потому что это может быть человек, действительно попавший в беду, и тогда ему нужен совет, его стоит попытаться направить туда, где поддерживают девушек, попавших в такую сложную ситуацию.

Но если это часть рынка попрошаек – новая технология выманивания денег – то человек просто послушает вас и пойдет просить деньги у более доверчивых пассажиров.



Вообще, с этим явлением стоит разобраться в общем, а не с каждой девушкой по отдельности. Нужно понять, чье это дело: полиции или органов соцзащиты.

ОЛЬГА КОСТИНА член Общественной палаты

РУСЛАНА КАРПОВА ruslana.karpova@gazetametro.ru

Факты На странице Metro «ВКонтакте» наши читатели рассказали, на каких станциях им встречались попрошайки в положении. • «Эпицентром» стала Кольцевая линия. Здесь их видели на «Павелецкой», «Киевской», «Комсомольской», «Белорусской», Октябрьской», «Проспекте Мира», «Курской». Кроме того – на «Фрунзенской», «Марксистской», «Третьяковской» и «Арбатской».
http://pressa-online.com/tabid/1945/Def ... x?hid=8574

Уже 2 года периодически хожу по Зубовскому бульвару (Садовое кольцо у м. Парк Культуры) и около книжного магазина постоянно сидит безрукая женщина с табличкой о помощи. Когда её нет, то на её месте сидит цыганка и цыган поодаль. Давно слышал, что цыгане любят объезжать дома инвалидов и у их директоров скупать безруких и безногих. Потом наряжают их в военную форму и посылают попрошайничать в метро или на трассу в каталке.
Недавно был у метро Перово и увидел сидящего измождённого парня с табличкой "помогите доехать до Ростова". Даже хотел дать ему денег, но вдруг увидел цыгана стоящего рядом. На обратном пути через час цыган всё стоял там.

[Пилигрим]

вот такую статью нашел в соцсети:

Эту статью прочитал несколько месяцев назад. Кто автор, я не знаю.
Все это время она не выходит у меня из головы. Пожалуйста, прочтите.

В переходе возле станции метро сидит женщина неопределенного возраста. Ей можно дать с ходу и тридцать, и двадцать три, и сорок два. Волосы у женщины спутаны и грязны, голова опущена в скорби.

Перед женщиной на заплеванном полу перехода лежит кулек. В кулек сердобольные граждане бросают деньги. И не бросали бы, да на руках женщина держит весомый «аргумент» в пользу того, что ей деньги просто необходимы. На руках у женщины спит ребенок лет двух. Он в грязной шапочке, бывшей когда-то белой, в спортивном костюмчике. Переход – место достаточно оживленное. И течет нескончаемым потоком людская толпа, и звенит мелочь в кульке, и шуршат купюры.

Я ходил мимо женщины около месяца. Я догадывался, кому уходят деньги, жертвуемые многочисленными прохожими. Уж сколько говорено, сколько написано, но народ наш такой – жалостливый. Жалостливый, до слез. Готов народ наш отдать последнюю рубашку свою, последние копейки из кармана вытряхнуть. Подал такому «несчастному» – и чувствуешь, что у тебя все еще не так плохо. Помог, вроде бы как. Хорошее дело сделал…
Я ходил мимо попрошайки месяц. Не подавал, так как не хотел, чтобы на мои деньги какой-нибудь негодяй купил себе кирпича одну штуку, да вставил в стену нового дома-дворца своего. Пускай будет дыра у него в стене, у негодяя этого. Не будет кирпича от меня. Но, судя по тому, как попрошайке подавали, хозяин ее имел уже несколько домов-дворцов.

Ну и попрошайке что-то перепадает, конечно. Бутылка водки на вечер, да шаурма. Хозяева таких «точек» попрошайничества имеют немало, но отличаются жадностью. И жестокостью. На том и держится их супердоходный бизнес. На деньгах да на страхе. Никто из опускающих монетку в кулечек не знает, что «встать» на место возле Владимирского собора невозможно, а хождение по вагонам метро с уныло-тягучим «простите, что я до вас обращаюся» стоит от 20 долларов в день. Или – знает? В таком случае – знает, но подает?
Никто из добряков, жертвующих «мадонне с младенцем», не задумывается над
еще одним вопросом. Над одним несоответствием, буквально бросающимся в
глаза. Спустя месяц хождения мимо попрошайки меня вдруг как током
ударило, и я, остановившись в многолюдном переходе, уставился на малыша,
одетого в неизменно-грязный спортивный костюмчик. Я понял, что именно
казалось мне «неправильным», если можно назвать «правильным» уже само
нахождение ребенка в грязном подземном переходе с утра до вечера.
Ребенок спал. Ни всхлипа, ни вскрика. Спал, уткнувшись личиком в колено
той, кто представлялась его мамой. Попрошайка подняла на меня глаза.
Наши взгляды встретились. Бьюсь об заклад, она поняла то, что понял я…
У кого из вас, уважаемые читатели, есть дети? Вспомните, как часто они
спали в возрасте 1-2-3-х лет? Час, два, максимум три (не подряд)
дневного сна, и снова – движение. За весь месяц каждодневного моего
хождения по переходу я НИ РАЗУ не видел ребенка бодрствующим! Я смотрел
на маленького человечка, уткнувшегося в колено «мамы», и страшное мое
подозрение постепенно формировалось в твердую уверенность.
– Почему он спит все время? – спросил я, уставившись на ребенка.

Попрошайка сделала вид, что не расслышала. Она опустила глаза и
закуталась в воротник потертой куртки. Я повторил вопрос. Женщина вновь
подняла глаза. Она посмотрела куда-то за мою спину. Во взгляде ее
явственно читалось усталое раздражение вперемешку с полнейшей
отрешенностью. Я впервые видел подобный взгляд. Взгляд существа с другой
планеты.
- Пошел на… – произнесла она одними губами.
– Почему он спит?! – я почти кричал…

Сзади кто-то положил руку мне на плечо. Я оглянулся. Мужчина с типичным
лицом рабочего с близлежащего завода неодобрительно хмурил седые брови:

– Ты чего к ней пристал? Видишь – и так жизнь у нее… Эх… На вот, дочка, – мужик вытряхнул из своей огромной пятерни монетки.

Попрошайка перекрестилась, изобразив на лице смирение и вселенскую
скорбь. Мужик убрал ручищу с моего плеча, побрел к выходу из перехода.
Дома он расскажет, как защитил угнетенную, несчастную, обездоленную
женщину от негодяя в дорогой дубленке.
Милиционер, подошедший ко мне в переходе на следующий день, выразился почти так же, как и его «подопечная» попрошайка. И на свой вопрос я получил исчерпывающее:
– Пошел в…
А ребенок спал…

Я позвонил знакомому. Это веселый и смешливый человек с глазами-маслинами. Он с горем пополам окончил три класса, и читает с трудом. Полное отсутствие образования не мешает ему передвигаться по улицам города на очень дорогих иномарках и жить в домике с бесчисленным количеством окон, башенок и балкончиков. Знакомый был весьма удивлен моей уверенностью в том, что весь без исключения подобный бизнес контролируют представители его национальности. Я узнал, что в Киеве попрошаек «держат» и молдаване, и украинцы. Причем, первые специализируются, в основном, на «инвалидах войны». Мы часто видим их на переходах и светофорах, снующими буквально под колесами машин. Мнимые афганцы «работают» также и в метрополитене.
Всевозможными «больными», хромыми и «приехавшими делать операцию» заведуют с равным успехом как украинцы, так и цыгане. Бизнес этот, несмотря на кажущуюся стихийность, четко организован. Курируется попрошайничество
организованными преступными группировками, и деньги, брошенные
полунищими прохожими в кулечек «обездоленного инвалида», уходят
«наверх». Причем, настолько «наверх», что, узнай об этом сердобольный
прохожий, он потерял бы сознание от удивления. Детей берут в «аренду» у
семей алкоголиков, или попросту воруют. Но это все, что говорится,
цветочки. Мне нужно было получить ответ на вопрос – почему спит
ребенок? И я его получил. Причем, мой знакомый цыган произнес фразу,
повергнувшую меня в шок, вполне обыденно, спокойным голосом. Как о
погоде сказал:
– Или под героином, или под водкой…
Я остолбенел. «Кто под героином? Кто – под водкой?!»
– Ребенок. Чтобы не кричал, не мешал. Ей с ним целый день сидеть, представляешь, как он надоесть может?

Для того чтобы ребенок спал весь день, его накачивают водкой. Или –
наркотиками. Разумеется, что детский организм не способен справляться с
таким шоком. И дети часто умирают. Самое страшное – иногда умирают днем,
среди «рабочего дня». И мнимая мать должна досидеть с мертвым ребенком
на руках до вечера. Таковы правила. И идут мимо прохожие, и бросают
мелочь в кулек, и считают, что поступают благородно. Помогают
«матери-одиночке»… На следующий день я стоял в переходе возле
станции метро Л. Милиционера, ответившего мне вчера ругательством, не
было видно. Я запасся журналистским удостоверением, и был готов к
серьезному разговору. Но разговора не получилось. А получилось
следующее…
У женщины на руках лежал ДРУГОЙ ребенок. Мои вопросы
попрошайка попросту игнорировала с отрешенным лицом. Меня интересовали
документы на ребенка, и, самое главное – где вчерашний малыш?
Попрошайка вопросы игнорировала, зато их не игнорировали торговки,
стоявшие рядом. От женщины, торгующей трусиками, я узнал, что мне
следует, мягко говоря, удалиться из перехода. К возгласам торговки
подключились ее негодующие соседки по ремеслу. Следом за ними – прохожие
преклонных лет. В общем, я был с позором выдворен из перехода.
Оставалось одно – звонить 02 или искать милицейский патруль. Но милиция
нашла меня сама. Сержант, любитель посылать в…, подошел ко мне и спросил
документы. Я документы предоставил, и высказал свое мнение по поводу
нахождения женщины с ребенком в переходе. Сержант со мною согласился, и…
отправился звонить кому-то. Я стоял перед переходом, с полным ощущением
того, что пытаюсь бороться с ветряными мельницами. Спустя несколько
минут в переходе не было уже ни торговок, ни попрошайки со спящим
ребенком…
Когда вы видите в метро ли, на улице ли женщин с детьми,
просящих милостыню, задумайтесь, прежде чем ваша рука полезет за
деньгами. Подумайте о том, что не будь вашего и сотен тысяч подаяний, и
бизнес этот умер бы. Умер бы бизнес, а не дети, накачанные водкой или
наркотиками. Не смотрите на спящего ребенка с умилением. Смотрите с
ужасом. Ибо вы, прочитавшие эту статью, знаете теперь – почему спит
ребенок.

P.S.
Если вы скопируете эту статью себе на стену или просто нажмете "Рассказать друзьям", ваши друзья тоже ее прочтут.
И, когда в очередной раз откроют кошелек, чтобы кинуть монетку нищему, вспомнят, что эта благотворительность может стоить очередной детской жизни.

[Пилигрим]

[Пилигрим]

Цыгане-рабовладельцы заставили украинского инвалида выпрашивать милостыню у воронежцев


Украинский инвалид Сергей Савчук (фамилия изменена) год жил в неволе у воронежских цыган. С родины цыгане обманом продали его своим сородичам в Липецк, а те переправили в Воронеж. Цыгане держали у себя в квартире Савчука и еще двух безногих мужчин. Инвалидов наряжали в камуфляж и заставляли просить подаяния на центральных улицах Воронежа.

Из плена Сергея Савчука вызволили полицейские. После его показаний и сбора информации о «хозяевах» оперативники были уверены – в Воронеже действует нелегальный бизнес с использованием рабского труда. Однако в возбуждении уголовного дела о рабстве по их материалам отказали. Безногие мужчины в камуфляжной форме продолжают просить деньги у воронежцев.

Предательство Хромого

Сельский житель из Запорожья, 66-летний Сергей Савчук, потерял ногу в апреле 2013 года. Обморозил пальцы, началась гангрена, и врачи больницы в райцентре ногу ампутировали. Савчук давно жил одиноко, почти потеряв связь с бывшей женой, дочерью и сестрой из других городов. Поэтому после выписки из больницы он легко доверился своему товарищу по несчастью по кличке Хромой. Тот предложил подработать, прося милостыню. Научить, как и где просить у людей деньги, должна была знакомая Хромого. Она оказалась цыганкой, в кафе у автовокзала накормила и напоила Сергея Савчука. После чего сказала, что он должен отработать угощение.

Женщина быстро убедила инвалида, что ему нужно съездить в Липецк. Мол, там он сможет хорошо заработать, накопить денег и вернуться в любой момент домой, а едой и жильем она его обеспечит. Как только Савчук согласился, покровительница усадила его в машину с еще двумя цыганами и Хромым, и вся компания поехала в Липецк. Там инвалидов разместили в гараже, рядом с частным домом, где жили цыгане.

Когда украинские цыгане уехали, я понял, что они меня обманули, в прямом смысле продали. Липецкие цыгане отдали им за меня 100 гривен, а Хромому досталась бутылка водки, — рассказывал Сергей Савчук позже воронежским полицейским. – В гараже я спал на полу на двери, положенной на кирпичи. Кормили меня только раз в день, по вечерам. Я хотел уйти, но меня не выпускали из гаража, звонить по телефону не давали. На соседней улице, где я просил подаяния, за мной постоянно наблюдал молодой цыган.

Через две недели липецкие цыгане отвезли Савчука в Воронеж, где продали своим «коллегам».

Рабское смирение

Воронежские цыгане поселили украинского пенсионера у себя на съемной квартире в Северном микрорайоне в комнате с еще с двумя инвалидами – Сергеем и Николаем. Те спали на кроватях, а Савчуку досталось место на топчане на полу. Ровесник украинца, безногий Николай, к моменту их знакомства жил у цыган два года. Он говорил, что в другом городе есть дочка, и очень хотел домой.

Сергей, который за годы без ног научился передвигаться на укороченных костылях, был моложе товарищей по несчастью. При этом из своих 42 лет он прожил у цыган примерно 12 лет.

Не отпустят они тебя. Смирись! Кто ж будет терять такие деньги, какие ты им приносишь, — вспоминал слова тезки Савчук.

Каждое утро кто-то из цыганской семьи развозил рабочих-инвалидов по точкам в центре города. Пенсионеры зачастую просили деньги в обычной одежде, а вот широкоплечего красавца Сергея, который по возрасту вполне тянул на ветерана афганской или чеченской войны, цыгане наряжали в незатасканный камуфляж и черный берет со значком. Военному всегда подавали больше.

Савчук обычно просил деньги у прохожих в переходе у цирка с 9:00 до 18:30. Чтобы он не сбежал на костылях и хорошо выпрашивал, жена «хозяина» присматривала за ним в течение дня на расстоянии и отвозила его обратно в квартиру. Деньги у инвалида она отбирала сразу же в машине. По выходным украинец стоял с протянутой рукой на «Птичьем рынке».

Я зарабатывал в день примерно 1,5 тыс. рублей. Но хозяин был мною недоволен. За то, что я плохо просил милостыню, ругал и бил по затылку. Кормили меня только по вечерам, чаще всего растворимой лапшой. Весь день в переходе меня не водили в туалет, разрешали сходить перед выходом из дома и в конце рабочего дня. Остальное время приходилось терпеть, — признавался Сергей Савчук.

Украли, как коня

Примерно через месяц после приезда в Воронеж Савчука похитили прямо с рабочего места. Украинец просил милостыню на пересечении улиц Кольцовская и Плехановская, когда к нему подошли двое мужчин, представились полицейскими, посадили к себе в машину и увезли. Так он очутился у других цыган-рабовладельцев на съемной квартире в Советском районе. Но жизнь его от этого нисколько не изменилась. Новые «хозяева» выводили его просить подаяния к торговому центру «Армада», так же отбирали все деньги, кормили раз в день и держали под замком.

«На точке» за Савчуком присматривал молоденький брат главы семейства, что не помешало другу прежнего «хозяина» выкрасть инвалида обратно. Цыгане поскандалили прямо на улице за пенсионера, и взрослый цыган увез Савчука с собой. К тому времени прежнее цыганское семейство переселилось на съемную квартиру в другой микрорайон, а Николай и Сергей куда-то исчезли. Савчук жил у них теперь один, но в точно таких же ужасных условиях.

Бизнес без состава преступления?

Украинец пробыл в плену у цыган больше года, пока его не вызволили настоящие воронежские полицейские. Они забрали Савчука прямо с улицы. Поводом для проверки стал рапорт преподавателя школы МВД, к которому в переходе у цирка пристал инвалид с просьбой о помощи. Он успел сказать, что живет у цыган, которые отнимают всю милостыню и пенсию.

После показаний Савчука оперативники нашли еще шесть инвалидов, которые работают на улицах Воронежа на четыре цыганские семьи. Как правило, за безногими мужчинами-попрошайками следят женщины или подростки, которые просят милостыню в нескольких десятках метрах. Иногда, чтобы разжалобить прохожих, они используют протезы, которые надевают на здоровые ноги.

Фактически инвалиды кормят цыган. Безногие старики зарабатывают примерно 1,5 тыс. рублей в день. Инвалиды помоложе, которые стоят с протянутой рукой в форме и в черных или голубых беретах, приносят иногда и больше 2 тыс. рублей в день. Так с каждого попрошайки семья имеет неплохой доход – по 35-50 тыс. рублей в месяц. Поэтому инцидент с похищением Савчука в этом бизнесе – совсем не редкость. Как и судимости у «хозяев» за кражи, мошенничества и даже торговлю людьми.

В ходе сбора оперативной информации было выявлено, что в Воронеже действует преступная группа цыган, состоящая более чем из 10 человек. Они незаконно лишают свободы инвалидов и используют рабский труд для заработка. Материалы были переданы в следственные органы, которые в возбуждении уголовного дела отказали, не усмотрев состава преступления. Никто из пленников, кроме Савчука, не стал давать показания против цыган из-за страха. Инвалиды сообщили следователям, что живут у «хозяев» по доброй воле, и якобы те хорошо о них заботятся, — пояснили журналисту РИА «Воронеж» в полиции.

Полечившись в воронежской больнице, Сергей Савчук попросил отправить его домой. Ему купили билет и отправили в Запорожье. Украинцу предстоит восстановить свой паспорт и пенсионную банковскую карточку, которые так и остались у цыган.

Остальные инвалиды продолжают просить деньги у воронежцев на тех же самых местах, про которые рассказал Савчук. В этом убедились корреспонденты РИА «Воронеж», которые прошли по центру города, увидели и даже сфотографировали некоторых безногих инвалидов, стоящих с протянутой рукой в любую погоду. И пока воронежцы будут подавать невольникам-инвалидам, бизнес у цыган продолжит процветать.

http://vrn.vestipk.ru/archives/86733

[Пилигрим]

https://www.youtube.com/watch?v=QFChbV58Kgk