Любовь, смерть, бессмертие и осваивающий человек

[sgaliev]

Предложенным, возможно, не совсем удачным заглавием начну-ка раскручивать страничку.
Она как бы органично продолжает и дополняет, больше, восполняет "Коммунизм,время и смысл". Настолько тесно связана с ней, что просто не могу закончить, остановившись на почти самом последнем, ее.
Разобравшись же со смертями-лбессмертиями да любовями, - надеюсь-таки, решить задачу...
Итак, следующее сообщение будет являть начало!

[sgaliev]

Вместо введения. Нечто вроде начала

Несомненно, среди безграничного многообразия вещей Человек уникален многими особенностями. Достаточно сказать, он так сложно и своеобразно устроен, что существует в открытом соприсутствии бытия. Он естествует родовым сущим, общественно, миром и с бытием (со-бытийно и событийно). Ничего подобного не скажешь о других вещах.

Чтобы так соприсутствовать, жить, человек, опять же, разнясь от остальных вещей и сущих, существует практически. С самого начала и важнейшим условием такого его существования, говоря предельно кратко, должно быть следующее. Человек, подобно всему вокруг, расположен в средоточии вещей. Как таковой, он присутствует, отдавая свои силы, способности, энергию, информацию, внимание, заботу окружающим вещам. Тем самым, он питает, поддерживает, служит опорой для их истинствования, расширения, роста. Занимая во всеобщей универсальной взаимосвязи вещей свое место, время и назначение, коль скоро впущен сюда, он, — тем более, будучи расположенным, понимающим и подобающе настроенным (обо всем этом ниже) здесь, — не может уклониться от такой своей призванности. Для того ведь он создан, сложился в матери-природе, послан, осваивающе существует, чтобы беречь, сохранять и прочить (заботясь) всеобщую взаимосвязь, единение, цельность, целесообразность, гармонию вокруг, в природе. Кстати, все это не ему ли самому, прежде всего, необходимо?!..

Без такого его заботливого, осваивающего присутствия, — при нарушении ожиданий окружения, больше, при выпадении данной вещи из этой «сцепки», — целостность, единство универсально-бытийного «полотна», окажется как бы «продырявленной», незавершенной. В известном смысле сказанное касается любой вещи, не только человека. Систематическая целостность в соответствующем месте без нее явила бы свою «слабину», ущербность, недостаточность.

Говоря еще общее, каждая вещь как в некоторой огромной целостности, — скажем, системе, неважно, какая она по качеству, структуре, форме, — есть определенный элемент ее. Без него система была бы не полной, не устойчивой и т.д. И, скажем, как бы забегая наперед, именно призванность соответствующей вещи со стороны целостности, общности, единения всегда главней. Призванность вещи, примат общего, универсального, родового, видового над менее общим, частным, единичным, — что бы ни представляло, — всегда определяющи. И сказанное касается любого элемента, всякой вещи, на что бы последняя ни претендовала, как бы ни существовала, как бы ни относилась для своего присутствия к окружению. Эта закономерность, выражающая главенство общего, целого над частным имеет универсальный характер. Она не просто служит обеспечению «преимуществ», «выгод» целого над частным, но также служит удовлетворению нужд самой частности. Оно и понятно. Если нет порядка «наверху», в целом, для всех, — как он может иметь место на уровне частностей? Как раз они прежде всего будут страдать, проявлять себя неестественно, ущемленно без той гармонии, которая исходит свыше, из общности, системы. В системе, где нет порядка, где нарушаются общезначимые основания, устои, каждый элемент, образующий ее, на себе испытывает отсутствие данного порядка. Стало быть лишается тех средств, возможностей, сил, энергий, опираясь на которые только и может удерживаться, сохранять себя, быть таким, как есть, нормально соприсутствовать окружению, остальным вещам. Беспорядок, разлад, необеспеченность нормального существования целостности, короче, непременно ведет к развалу, исчезновению и самих частностей. Ибо они существуют, держатся, остаются тем, что есть, именно в данной целостности. За ее пределами они теряют свою определенность, предстают неведомо чем, превращены в хлам. Во всяком случае, — в нечто совершенно иное, нежели выступали в наличной целостности, общности (системе).

Оно и понятно. Ведь не только из некоторой совокупности вещей образуется целостность. Последняя сама задает, определяет чтойность отдельных вещей, как элементов, образующих ее. Еще надо определиться: что изначальней, что из чего возникает, формируется, — целостность из многообразия отдельных вещей, или, наоборот: последние из данной целостности...

Не входя в разбирательство тут, нельзя не видеть, наблюдаемое сплошь да рядом. Каждый элемент системы, — тем более, такая вещь, как человек, — бесконечными узами связан со всеми остальными элементами. И далеко не только означенным образом, служа, подпитывая окружение, другие вещи. Он, с другой стороны, как бы «взвешен» их соприсутствием: вос-питан веществом, энергетикой, поддержкой, гравитацией и остальными физическими, химическими, биологическими и прочими силами, устремлениями. Многие из них мы, вполне возможно, сегодня даже не ведаем. Любая вещь (тем более, человек) сильна силой, опытом, информацией, вестью всех со-участвующих в ней, вещей. Она, таким образом, удерживаема бытием, естествует здесь, присутствует в истине бытия, с одной стороны, отдавая свою материальную, энергетическую пространственно-временную и всяко иную информацию другим вещам. А с другой — впитывает в себя ту же весть (информацию), поддержку, идущие к ней от окружения, других вещей. Без данного обоюдостороннего движения-извещения вещи не существуют нормально. Без такой нормальности в их соприсутствии, взаимосвязи («универсального взаимодействия», как бы сказал Ф. Энгельс) приходит дисбаланс, разрушение, хаос.

Тем более, сказанное касается существования, отношения к окружению такой вещи как человек. Он изначально устроен, предназначен, послан существовать общественно, миром, с бытием, практически. Другими словами, — строить свои взаимоотношения с окружением, возводя его до общества, мира, природы. И на такое строительство, нормальную взаимосвязь с окружением, ответствовать своей посланности, статусу, человек способен, существуя не просто практически, но осваивающе-практически. Что э\то еще значит?

Разумеется, вещей в бесконечной, универсальной взаимосвязи бытия, куда входит человек, бесчисленное множество. Причем, они множественны не только по числу, количеству, форме, но также по вещественности, устройству, качеству, способу существования, связям с окружением, — по многим другим параметрам. Собственно, такая их множественность образует довольно емкий круг категорий, понятий, куда мы (познающие люди, исследователи, на практике) пытаемся «втиснуть» (для порядка, совладания) данное многообразие вещей вокруг. И то, как мы знаем, какую категорию выражает соответствующая вещь, — сколько движений совершает, каким качеством располагает, сущностью, формой, количеством и т.п., — зависит от множества факторов, коими данные вещи окружены, располагаются, со-существуют. Можно потому выделять различные порядки, классы, виды и т.п. вещей. В одном и том же множестве находить подмножества, вплоть до отдельных вещей. Можно классифицировать вещи на, выражающие лишь физические, химические отношения и связи. Можно находить среди них вещи, обладающие жизнью. Можно, наконец, выделить и человека, хоть многим и похожего на все остальные вещи, но, все же, принципиально отличного.

В целом, специфика, особенности проявления многообразных вещей, — классов, видов, категорий их, — определяет то, как они связаны со своим окружением, как «работают» в связи с ними, как соучаствуют в соприсутствии остальным вещам, какие конкретно функции, назначения несут, на что способны, в чем нуждаются, что могут дать им т.д. Собственно, способ существования, свойственный любой вещи, эту особенность и обнаруживает.

На самом деле. Каждая вещь движется, выражает свой, специфический способ существования, где она по сути, явлена, есть то, что есть. Именно потому, по способу существования данной вещи, — как она движется, существует, реализует себя в вещном окружении, к чему ведет, что несет, — можно определенно судить, что она такое в сущности, на что способна и не способна. Зная способ существования вещей, мы знаем, как с ними обходиться, чего заслуживают, что «нельзя» с ними делать.

Вот, в таком ключе и человек предстает способом своего существования. И этим, специфическим способом его существования, движением, чем он естествует, выступает, сказали мы, практика. О ней много говорят, и по-разному, а в последнее время ее даже «призабыли» (кстати, во многом умышленно, из сугубо гнусно-идеологических соображений), больше, крайне испохабили. Имеется множество синонимов-заменителей данного термина («труд», «деятельность», «человеческое творчество», «производство», «чувственно-предметная деятельность» и т.п.). На всем этом мы останавливаться здесь не будем. В другом месте на данную и другие темы о практике сказано нами достаточно [См., например: https://cloud.mail.ru/public/UEJW/WZxd2pMJy]. Так что, желающие могут найти там исчерпывающий материал.

Пойдем потому дальше. Предельно сжато говоря, практика — специфический способ бытия человека, — среди вещей ли, в мире ли, с бытием. В самом общем виде это означает, что человек живет реально, — соприсутствуя вещам своего окружения, как-либо расположенный, понимающий, настроенный, — здесь. Другими словами, Практически существуя, человек пребывает в безмерной «сцепке» вещного окружения, открытом ему и сам открытый. Благодаря открытости своего соприсутствия, в отличие от остальных вещей, он понимает себя в этом средоточии, проникаясь последним и проникая в него. Это значит, ему как-либо известно, что от него ждут другие вещи, что он призван делать, в чем сам нуждается, дабы жить, не исчезнуть, сохранять свое присутствие, истовствование среди многообразного окружения. Наконец, соприсутствуя в открытости своего окружения, понимая себя здесь и последнее относительно себя, человек всегда как-либо настроен: активничает, располагает собственными силами и возможностями, организует свои взаимоотношения с окружением, что-то находит, ожидает, чего-то избегает. Собственно, такое осмотрительно-проникновенное соприсутствие человека окружению, такое его отношение к действительности называется освоением, осваивающим существованием.

На практике, практически человек живет. Причем, — живет в полноте человеческих смыслов, утверждая себя, расширяясь и множась в способностях, потребностях и возможностях. Он черпает из окружения все, в чем нуждается, перестраивает, преобразует его и себя самого. Причем, — не только и просто, того хуже, ради себя. Он созидает, преобразует себя и окружение (мир) [b[для данного же окружения[/b]. И именно — в означенном выше смысле. Одним словом, практически человек реализуется, создает условия своего существования, превращая их в мир, культуру, множит их. Причем, — и это не самое ли главное, что обычно забывают, — со-творчествуя с бытием. Создавая вещи, предметы, окружая себя миром преобразованных вещей (культурой), он со-вместно с бытием растит, множит и собственные силы, себя самого, и мир. Больше. Он призван и послан бытием на созидание, освоение новых миров, новых поприщ бытия. И все это — на практике! Вот, где, что и как человек создает себя, утверждается миром, во всем многообразии своего окружения. Повторяем, практически он также связан с бытием. Иными путями связанность не проторить. И что важно, данные практические пути могут и должны быть осваивающими...

И все же. Существовать практически можно по-разному. Практика не есть раз навсегда данный, неизменный способ, каким человек преобразует свое окружение и самого себя, удовлетворяет потребности, реализуется.

Существуют достаточно емкие системы (живые, социальные), где элементы располагают большими степенями свободы, относительной самостоятельностью. К таким системам можно отнести, например, общество, основанное на производящем способе существования, систему природы, куда вписан человек, вообще, все материальные образования, где человек осуществляется практически. Здесь элементы могут позволить себе утверждаться и устраивать свою жизнь, навязывая ей собственные (индивидуалистические, субъективные, вплоть до грязно-торгашеского эгоизма, потребительства) нужды, потребности, интересы.

Действительно. В современном мире, — причем, уже довольно долго, — люди могут себе позволить так жить, чтобы знать и обеспечивать лишь самое себя, ни о чем остальном не заботясь. Просто присваивать, навязывая, вещам сугубо личные интересы, меры. Точно также — полагать, что ты единственный измеритель того, как и что вещи есть, какими им надлежит быть. В обществах, основанных на частной собственности, люди научены только присваивать, присваивающе относиться не только к вещам, но и к людям, к себе самим. Здесь легко чувствовать себя господином всех вещей, не признавать кроме себя самого ничто и никого в качестве безоговорочных устроителей порядков и условий жизни. Многим (уж дюже удачливым) удается безостановочно присваивать себе вещи, обогащаться ими. А как иначе быть, коль скоро вещное богатство, наряду с аналогичными, выступает высшей ценностью! Человек отныне полагается лишь на самого себя, заботиться лишь о собственном благе, «прибылях», «наварах», мало как интересуясь потребностями и заботами остальных вещей, людей, мира. Живя так, он сеет вокруг отвалы мусора, непотребства, смерть и разор, полагая, что лишь так можно и нужно жить...

Да, удается и приятно так жить, и довольно долго. По сути, именно так живет в истории человек, вот уже несколько тысячелетий кряду. Особенно же разошелся в последние 400-500 лет с утверждением производящей практики, принуждающей человека присваивать богатства мира вещно-прихватительским образом.

Нагнетая таким образом неразрешимые проблемы, множа всевозможные социальные и иные коллизии, уготавливая человечеству и миру неизбежную погибель, данный способ существования в наши дни уже приобрел кричаще-нетерпимый характер. Тем не менее, люди, народы, страны, со всех сторон усматривая несправедливость и пагубность вершимого, того, как живут, но, не ведая, как можно жить иначе, продолжают заведенное. Тем самым, они лишь усугубляют жизнь, лишают себя, реалий на существование. Собственно, все признаки конца света, — не налицо ли они именно сегодня?!..

А все — от того способа существования, которым живут. Этот способ реализации практики при прочих оговорках можно выразить одним словом. А именно: «присвоение». Присвоение — вот, как до сих пор и сегодня еще люди практикуют свою жизнь. От него в последнее время все беды и злосчастья, тупики и завалы, нагромождаемые людьми на своем пути вперед. Этот способ существования всего более и полней выражен, больше, продиктован внутри такого исторического типа практической реализации человека, который называется производством, производящей практикой. Что оно такое, присвоение, присваивающе-производящая практика, производство вообще, — обо всем этом мы довольно много и, думается, достаточно высказались на страницах своей книги «Практика: общий охват извне» [См.: тамже]. Потому, отослав заинтересовавшихся в сказанном о присвоении, присваивающе-производящей практике на полученные нами результаты, обратимся теперь к другому варианту утверждения человека в круге вещей, о котором тоже скажем буквально одно-два слова, поскольку, опять же, желающие могут почерпнуть достаточные сведения об этом из означенного источника. А в начале настоящего изложения мы, опять же, кое-что сказали о нем. Собственно, и дальше, так либо иначе, будет идти речь. Причем, не только об освоении, но и присвоении.

Первый (осваивающий) вариант бытия человека, когда последний существует в средоточии вещей, относительно бытия и самого себя нормально, подобающе, где и как бы ни вершился, мы называем, как понятно из сказанного, освоением, осваивающей практикой. Осваивающая реализация человека невозможна внутри и формами производящей (присваивающей) практики. Зато она доступна в полной мере средствами и путями произведения, произведенческого способа существования человека. Потому-то, можно вести разговор об осваивающе-произведенческой практике, практике как осваивающем произведении. Причем так, — что освоение будет являть суть (сущность) произведения [См.: Там же].

Осваивающе-произведенческая практика, как мы показываем и доказываем в означенной книге и других работах, наиболее полно ответствует тому, что есть человек, для чего он призван бытием, что должен делать, на что направлять смысложизненные искания и созидательную активность. Именно данным (осваивающе-произведенческим) способом существования человек живет по истине, событийно, растит и множит свою человечность.

И незаменимым, надежным подспорьем, средством его такого самоосуществления служит любовь. Точнее — любовь как наиболее развитая форма осваивающего утверждения человека в мире, с людьми, с самим собой. В нижеследующем мы и поведем свой разговор о ней, равно других категориях и сторонах любви, а также связанных с ними предметах (смерти, бессмертии. Ведь человек, в том числе осваивающий, непременно характеризуется своей смертностью и бессмертием. И последние, вместе с любовью, образующими ее категориями («служение», «забота», «самоотдача», «понимание», «откровение» и др.) непременно существенным образом и различно откладываются на человеке, особенно живущем осваивающе. По сути, названные и иные понятия, как раз, всего ближе выражают осваивающее существование человека. Не случайно, любовь, как мы покажем, выступает наиболее развитой формой освоения.С

Осмысливая предметы, вынесенные в название темы, их взаимосвязь и роль в осваивающем отношении человека к действительности, мы будем строить разыскания, как бы продолжая развертывание осваивающе-произведенческой деятельности. Оно так и должно быть. Ведь из конкретизации, разностороннего понимания данной практики лишь достижимо адекватное сущностное видение предмета (в нашем случае, человека), который реализуется таким способом существования. Разносторонне развернутая и понятая, осваивающая практика, соответственно, человек, существующий ею, в свою очередь, откроет нам более определенное и ясное видение самих себя, предстоящих целей и задач. В частности, по преодолению инфернальной пропасти «нового мирового порядка», обновленную «редакцию» которого средствами современного трансгуманизма, облачных технологий, тотальной цифровизации и «алгоритмизации» жизни недавно явила общепланетарная корпоратократия. Опираясь на конкретную и глубоко продуманную платформу осваивающе-произведенческого созидания, нам удастся составить адекватную картину спасительной перспективы, определиться с ближайшими тактико-стратегическими направлениями движения вперед ради утверждения подлинной человечности и историчности в свете бытийной истины.

[владимер]

Любовь это всего лишь чувство, положительная эмоция....
В биоэнергетике это положительный потенциал био энергии. не забываем что полная энергия это разность потенциалов, положительного и отрицательного...
Так что положительный полюс всегда сопровождается отрицательным...

[sgaliev]

Сообщение от владимер

Любовь это всего лишь чувство, положительная эмоция....

Что же, и так можно сказать. Да только, дорогой, непонятки возникают. Ну, скажем, любовь - это чувство, эмоция. А каким образом тогда, спрашивается, дети появляются?..
или, когда мы делаем детей, любви уже и нет, что ли?. Итак, любовь - это что-то, совершаемое нами между делом

Сообщение от владимер

В биоэнергетике это положительный потенциал био энергии. не забываем что полная энергия это разность потенциалов, положительного и отрицательного...

Биоэнергетика - это хорошо, нет слов! Но разве можно людей биоэнергетикой мерять? Вообще-то, да. Но в весьма незначительном плане. в самом же главном человек
выходит за пределы био-и-энергетик всяких.
Или же я не прав? Обоснуйте, если что, ладно?

А с другой стороны, если любовь выражает положительную энергию, то что есть, выражающее энергию отрицательную. И возможна ли любовь без этой отрицательности?..
Короче, дорогой, Вы подняли уйму вопросов-непоняток. Буду рад, коль
скоро хоть как-либо расхлебаете нам. А мы - Вам в помощь!..

[владимер]

Сообщение от sgaliev

Что же, и так можно сказать. Да только, дорогой, непонятки возникают. Ну, скажем, любовь - это чувство, эмоция. А каким образом тогда, спрашивается, дети появляются?..
или, когда мы делаем детей, любви уже и нет, что ли?. Итак, любовь - это что-то, совершаемое нами между делом



Биоэнергетика - это хорошо, нет слов! Но разве можно людей биоэнергетикой мерять? Вообще-то, да. Но в весьма незначительном плане. в самом же главном человек
выходит за пределы био-и-энергетик всяких.
Или же я не прав? Обоснуйте, если что, ладно?

А с другой стороны, если любовь выражает положительную энергию, то что есть, выражающее энергию отрицательную. И возможна ли любовь без этой отрицательности?..
Короче, дорогой, Вы подняли уйму вопросов-непоняток. Буду рад, коль
скоро хоть как-либо расхлебаете нам. А мы - Вам в помощь!..

Дети появляются после секса. Ну если его подменить словом Любовь...
Про био энергетику, ее понимать надо, а так это просто пустобрехство. Технически вся наша жизнь устроена по законам биоэнергетики.Все наши чувства. интересы являются проявлением ее. И по ее законам - не может быть положительного без отрицательного... Как бы нам не хотелось.
Наш Мир развивается по правилам Биоэнергетики, соблюдается строго закон равновесия между положительным и отрицательным... И по другому никак... А физические тела, предметы, можно рассматривать как трехмерную картитнку на экране трехмерного монитора. аналогия, с точки зрения того кто создал этот Мир...
Скажем так, наш Мир энергетический, все в нем подчинено правилам энергии, и материальтное и Духовное (мысли, чувства)...

[sgaliev]

Любовь как главенствующая сторона и форма осваивающего созидания

Будем считать, с осваивающей практикой, как и практикой присваивающей, мы, хотя бы в общих чертах разобрались. Наши представления существенно пополнятся с переходом к осмыслению означенных выше предметов. Ведь они являются ближайшими конкретизаторами, в первую очередь, осваивающего человеческого бытия.

Начнем же свое осмысление с любви, несомненно, более всего стоящей близко к освоению. Причем, — настолько, что сама она, как уже предпосылает заголовок данного раздела, выступает не просто проявлением осваивающей активности, но есть наиболее развитая, определяющая форма ее.

Логика нашего погружения в предстоящий предмет будет следующей. Сначала мы разберемся в целом, что есть любовь, как ее понимать, какими формообразованиями представлена. Затем мы рассмотрим определяющие черты и формы любовного созидания. Преимущественное внимание при этом будет сосредоточено на открытости, служении, самоотдаче, понимании и некоторых других важнейших моментах любовного освоения. Вообще, нас будет главным образом интересовать такая разновидность любви, как забота. Повторим еще раз: наша работа нацелена на дальнейшую конкретизацию практики как освоения. Возможно мы тем самым кое-что и не доскажем о предстоящих предметах, что-то упустим, на какой-либо стороне задержимся больше чем оно заслуживает... Одним словом, на исчерпывающее осмысление не может рассчитывать ни один, взятый для анализа, предмет. Нас не столько он интересует, сколько, выражаемое им, освоение.


Понятие любви в самом общем смысле


Единственно, что позволяет в полной мере развернуться осваивающему творчеству, раскрыть его отличительные особенности, суть, — главное, способно проникнуть в тайну бытия (кстати, всегда пребывающей и в самом человеке), удержаться в его открытом со-присутствии, — это любовь. На самом деле. Вместе с апостолом Павлом и Э. Фроммом следует признать: любовь, — неотторжимый от поприща, где проявляется наиболее, если не единственно, адекватный путь, каким человек способен сполна преодолеть свое одиночество, осуществляться в смертельно-бессмертном единстве. Главное, — пребывать предельно близко (открыто, понимающе), приобщенно предмету своего тяготения, смысла и служения (бытию, Богу, другому человеку...).

Касательно мудрости как такого смысложизненного предмета это уже давно знают философы. Потому и называют способ (путь), как постигают, приобщаются к мудрости, «философией» (любовью к мудрости). Имея в виду, между тем, что мудрость с самого начала божественна, сверхъестественна, — да так, что Бог (бытие) в известном разрезе есть мудрость, — у нас достаточные основания также признать: лишь любовью своей человек способен, проникая и проникаясь божественной тайной, снискивать откровения Бога, не иначе. Собственно, нечто подобное имеет место в любой разновидности любви, в том числе половой, эротической. Постичь другого человека, вообще, предмет наших устремлений, — понять, проникнуться им сполна, — доступно только посредством любви.

В ряде своих работ мы, вообще-то, пытаемся разобраться с кой-какими аспектами любви, в том числе как неотъемлемой и главенствующей чертой, формой проявления осваивающего созидания. Вместе с тем, кто и что бы ни говорил в многочисленной литературе на этот счет, лучше и глубже написанного у Эриха Фромма в небольшом эссе «Искусство любить», трудно найти что-либо. Во всяком случае, нам ничего подобного не встречалось. Так что, отослав интересующихся к означенной работе великого мыслителя [См.: Фромм Э. Искусство любить / Эрих Фромм. Душа человека // М., 1992. — С. 111-172], да и к своим тоже [См., например: Ш.Г. Алиев Осваивающая практика: категории — становление — реальность. — Харьков: Основы, 1998. — С. 123-125 и др.; его же: Тема любви в платоновском понимании философии // Философские перипетии. — Вестн. Харьк. Ун-та, Харьков, 2001. — № 44. — С. 13-20; его же: Атеистическая религия // https://proza.ru/2019/11/10/13], попытаемся предложить предельно краткую «выжимку» из сказанного там. Восполним при этом кой-какими штрихами, применительно к осваивающе-произведенческой деятельности.

Сразу заметим, что, говоря о любви, имеют в виду не любительство (некий род занятия), но именно любовь. Понятно, что между, скажем, любовью (занятием) к ловле рыбы и любовью в процессе самой ловли, — а это, так либо иначе, может иметь место, больше, наблюдается, — вещи весьма разные. В одном случае перед нами что-то отстраненное, выражающее внешнее, отвлеченное, оценочное отношение кого-либо к некоторому процессу. Человеку нравится та же ловля рыбы, он любит плотничать, заниматься математикой. В другом же процессе человек весь захвачен последним: выступает его непосредственным осуществителем. И это все, вместе с результатами («плодами») вершится любовно.

Уяснив это и, двинувшись дальше, утвердим вместе с Э. Фроммом: В самом общем смысле любовь — высшая форма творчества человека, выражающая человеческую активность сполна. В ней человек обретает связь (единение) со всем своим внутренним и внешним окружением, утверждается в мире. Стало быть, полнокровно (не отъединенно, расщепленно, отгороженно от окружения) живет. И, существуя так, он, как будет показано ниже, реализует свою смертно-бессмертную природу.

Как таковая любовь, далее, есть созидательность человеческого духа, души, тела, — естества его в целом. Потому, она интегрирует в себя, пожалуй, все разновидности творческого созидания, коими человек утверждается в мире, раскрывается, обогащается окружением, богатит последнее. Отсюда, в подлинной любви человек и игрок, и художник, и мастер, и ученый. Во всяком случае, выявленные еще Аристотелем, формы опыта (игра, опыт, искусство, наука) без остатка гармонично объединены, схвачены в любви. Больше. Что-то еще, явлено сверх того. Говорят же, что у объятого подлинной любовью, «крылья вырастают», ему все дороги открыты, везде рады, ждут!

Оно и понятно: ведь любви покровительствует, со-участвуя, божественное бытие. А главное — она, коль скоро подлинная, оживляет человека, лучезарит, заражает со-присутственным участием все.

Конечно, сказанное не означает, что в любви мы «игрецы на все дудецы», являемся в равной мере специалистами на любом поприще: в живописи, науке или еще где. Но, в принципе, подлинно любящий человек, — стало быть, захватившийся, увлекшийся, проникшийся и проникший в предстоящее, — способен на каждом из поприщ проявить себя, утвердиться. Нужны только усилия, время, учеба. В том числе и по освоению самой любви. Не в этом ли существо идеи всестороннего и гармоничного развития?..

Между тем, как именно по данной части мы невежественны! Как мало делается нами, — и индивидуально, и общественно, — для своей гармоничной всесторонности, для приобщения к великому дару, мастерству, искусству, науке любви...

Да, самое главное в любви как высшей форме творчества то, что она действительно утверждает человека: не однобоко, не оскопленно и отчужденно, а гармонично, всесторонне. С другой стороны, поскольку осваивающе-произведенческая деятельность есть самая развитая разновидность практического утверждения человека миром, снимающая разного рода ограничения своих предшествующих состояний, любовь всего полней и адекватней раскрывается именно здесь. А еще точнее — в высших формах осваивающе-произведенческой созидательности. Собственно, она и есть данная деятельность.

Прежде, чем показать это, отметим еще раз исключительно значимую черту любви. Она есть, пожалуй, единственное действенное средство, форма, выражающая со-существование, со-присутствие вот, этого человека миру, окружению, обществу, бытию. Он невозможен вне всего этого, без связей вовне и внутри себя. И эти связи (внутренние и внешние), прежде всего, явлены любовью. Вот почему любовь — важнейшее средство преодоления человеческой замкнутости, одиночества, бесприютности, отчуждения. Посредством нее человек как отдельное существо выходит вовне, единясь с другими людьми, миром, обществом, обретает свою подлинную суть. Больше. Он полнится с окружением не только внешним, но также внутренним, раскрываясь, обогащаясь душевно, духовно.

Стало быть, лишь любовью человек достигает самоосуществления и самообнаружения в тотальности окружения, мира. К тому же, самореализацией, — когда не растворяется, исчезая, здесь безоговорочно, но сохраняется, остается в своей уникальности, неповторимой отдельности. И в этом смысле человек как таковой без любви, — без связей, единения с окружением, полноты самовыражения, — невозможен, ничего не значит. А если и обнаруживается, — то ведь, не в меру своей любви ли, главным образом?.. Чем меньше ее, чем неподлинней, — тем меньше и человек в духовном и практическом смысле.

Где и как бы ни проявлялась, любовь всегда выступает сотворчеством связуемых ею участников. Причем, — 1) как сотрудничающих относительно произведения некоторого сокрыто-сущего на свет; 2) со-трудничества человека как созидателя с предметом созидания. Представителями последней могут служить: любовь к мудрости, любовь к отечеству, половая... В том числе и религиозная любовь. К первой разновидности любви можно отнести, скажем, доходящие до глубочайшего взаимопроникновения, отношения двух сотрудников, занятых одним и тем же делом, отношения учителя и ученика. Собственно, родительская любовь, любовь растущего ребенка к родителям — не из этой ли области?..

Вообще, как нетрудно видеть, водораздел между означенными проявлениями любви весьма относительный. Они тесно связаны. Потому так часто случается, что в, так сказать, «предметной любви» (особенно, коль скоро предметность олицетворена) мы одновременно реализуем отношения сотворчества. Так, любя мудрость, доискивающийся ее (философ), коль скоро угоден, заслуживает, испытывает помощь, поддержку, встречное движение, отклик (откровение) мудрости ради приобщения ищущего к себе. И нечто подобное наблюдается сплошь да рядом...

Можно вести речь и о разновидностях любви, отталкиваясь от характера, качества последней. Говорят в этом смысле о любви эротической, филиастической («филейной») Сторгеастической, агапической, каллитативной [См. об этом: Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. — М.: Правда, 1990. — С. 394-408]. Что во всем этом чрезвычайно важно, любовь, независимо от разновидности своей, — это сотворчество связанных ею участников. Здесь (если только это любовь) непременно соприсутствует, — вдохновляя, сообщая энергетику, возвышая, приобщая к истине, — бытие (Бог).

Несмотря на разнообразие проявлений любви, они, как бы ни специфицировались, имеют много общих черт. Среди последних: открытость, свобода, ответственность, уважение, самоотдача служение, забота, взаимопонимание, откровение и др. Они, разумеется, пронизаны далеко не просто переживаниями, чувствами, эмоциями, верой, волей, умом, поступками. И, как ни крути, есть тут и момент неосознанных проявлений: то, что иной раз, принимают даже за «мистику», «магическую несказанность». Собственно, где человек выражает свою волю, своевольничает, данный момент просто обязателен. Как замечательно показывает Фромм, без означенных черт, во многом предполагающих, вытекающих одна из другой, любовь просто не реализуема, теряет подлинный смысл. Ниже мы остановимся на некоторых из них.

[sgaliev]

Сообщение от владимер

Дети появляются после секса. Ну если его подменить словом Любовь...

😔Так будем подменять или нет?

Если нет, то, выходит, любовь - мухи, а секс - котлеты!

Вот, только не понятно, чего это люди, обнаружив, что любят друг друга, так быстро в секс устремляются? Или любовь - ворота к сексу?..
А вот еще что: мы в любви непременно обнимаемся, целуемся, играем... Это что же - тоже предисловие-ворота к сексу?..
Если да, то, выходит. секс больше и значимей, итог всякой там любви...
Ну, а потом, неужто Адам с Евой сексились? А Боже им только потворствовал: "Плодитесь да размножайтес!". Между тем, в христианстве и иных религиях, как известно, к сексу относятся как к чему-то, скажем так, мягко, обставленному всякими там запретительными, снижающими условиями. Да и проститутка в церковь (Сонечка Мармеладова) не ходит же за отпущением грехов. или ходит-таки? А жена мужнина, - тоже занимается сексом, - чего не ходит в церковь за "отпущением"?..
Нет, дорогой, с сексами у нас как-то не усе путем. Видимо, секс сексу большая рознь. Но оставим это, по крайней мере наперед.
Во всяком случае, очевидно, что выражение "секс" довольно молодое, современное даже. До него люди пользовались совершенно другим словом для передачи половой близости... И вообще, вряд ли любящие по-настоящему сексом заняты, перестав при этом любиться. (кстати. у В. Даля "Любовь" весьма интересное значит❣) Они, вроде, в этом занятии пребывают в высшей точке любовного взаимопроникновения. А последнее имеет место, кстати, не только в половой любви...
И любовь, уж конечно, не может быть ограничена одними лишь чувствами. Если б дело обстояло именно так, то как любящие могли бы влиять друг на друга, вплоть до взаимотворчества, переделки друг друга?.. Так что, все же, надо бы признать, что любовь, ограниченная лишь чувствами, переживаниями, эмоциями, - довольно оскопленная штука. Вряд ли наши Ромео с Джулией поступили роковым образом, коль скоро их взаимоотношения ограничивались лишь чувствами каждого....

Сообщение от владимер

Про био энергетику, ее понимать надо, а так это просто пустобрехство.

Что же, возможно и так. По крайней мере, касательно меня это так. Совершенно не шарю в этой штуке. Тем не менее, как ни крути, но вопрос остается: разве можно человека одной биоэнергетикой мерить? Разве не больше он, нежели доступное этой штукой? Иначе ведь получается, что мы - то же, что и вирусы, перегной, хумусы, блохи, мухи...

Сообщение от владимер

Технически вся наша жизнь устроена по законам биоэнергетики.Все ☯наши чувства. интересы являются проявлением ее. И по ее законам - не может быть положительного без отрицательного... Как бы нам не хотелось.

Но, согласитесь, дорогой, техника ведь - это человеческое изобретение! Вряд ли в природе нужно искать технику с "законами". Там, как кажется, дела устроены вовсе не технически, а Бог его знает как...
И даже, коль скоро мы можем наблюдать в делах и житии человека техническое, то, согласитесь, этим всем далеко не все и главное не исчерпывается, описывается. Человек куда емче всякой техники, как бы сложной она, кстати, ни была...
И касательно положительного с отрицательным. Тут не могу не согласиться с вами. Только, давайте, и Вы согласитесь, что эти самые положительное и отрицательное далеко не сводимы к физике да химии. Положительное и отрицательное - это две стороны, скажем так, противоречия соответствующей вещи, взятой по сути своей. А поскольку вещей бесконечное множество, то и положительное с отрицательным тоже неизмеримо многообразны и в каждом конкретном случае
обнаруживают себя неповторимо, по-своему...
Но бывают такие ситуации, такие уровни взаимоотношений (в том числе между людьми, где эти крайности не нужны...
И Вы так-таки, не ответили на вопрос: Что являет собой "отрицательное", каким словом его назвать, коль скоро "положительное" есть любовь?

Сообщение от владимер

Наш Мир развивается по правилам Биоэнергетики, соблюдается строго закон равновесия между положительным и отрицательным... И по другому никак... А физические тела, предметы, можно рассматривать как трехмерную картитнку на экране трехмерного монитора. аналогия, с точки зрения того кто создал этот Мир...
Скажем так, наш Мир энергетический, все в нем подчинено правилам энергии, и материальтное и Духовное (мысли, чувства)...

Тут Вы, как по мне, такие глуби задвинули, что, честно, мне нужно довольно сурьезно кумекать. что же, если смогу, постараюсь объясниться. А покуда до меня, жирафа, дойдет, может, кто по острей умом да мозгами, - он и подможет...

[владимер]

Сообщение от sgaliev

😔


Вот, только не понятно, чего это люди, обнаружив, что любят друг друга, так быстро в секс устремляются? Или любовь - ворота к сексу?..


И Вы так-таки, не ответили на вопрос: Что являет собой "отрицательное", каким словом его назвать, коль скоро "положительное" есть любовь?

...

Это огбычные Природные инстинкты, предназначенные для воспроизводства в частности человеков. Они заставляют проявляться тяге М к Ж, секс это итог тяги... Вы чувствуете приятное чувство... А аналог положительного чувства - злоба, ненависть... Все что выворачивает душу... Проявление отрицательного потенциала...
Как правило, со временем потенциал меняется, и если когда то была страстная любовь, может стать непомерной злобой.
Не зря когда венчают в церкви, говорят; В радости и печали...

[sgaliev]

Любовь в условиях освоения и присвоения


Начнем же с показа, почему осваивающе-произведенческий способ человеческой самореализации всего адекватней и полно выражает любовь. Впрочем, также наоборот, ведь любовь – освоение в высшей степени. В подлинной любви (особенно в данности заботы) осваивающее созидание находит наибольший простор для осуществления. Вместе с тем, мы обнаружим, что при господстве присваивающего отношения к жизни любовь лишена возможности нормального развертывания. Особенно пагубно сказываются на ней условия производяще-присваивающей действительности. До их утверждения присвоение, - вершась внутри натурально-личной практики и прибытийного человеческого бытия, - рядом моментов выражало стихийно сложившийся осваивающий подход (в-себе) к вещам. Однако, с приходом производства, безбытийного человеческого бытия, когда человек стал самонадеянно царить в мире, присвоение напрочь лишается осваивающих привязок. Напротив, само уже всяко довлеет над ним. Это обстоятельство, разумеется, накладывает свой негативный отпечаток и на судьбах любви и всего, связанного с ней, выражающих ее категорий и форм.

Вообще-то, глубинная связь между освоением и любовью самого начала очевидна уже из выявленной особенности любви и освоения как средств и форм, связывающих человека с действительностью. Мы уже знаем: в отличие от других разновидностей человеческой активности, - например, различных форм игры, искусства, науки, многие из которых нашему современнику известны как пребывающему в оболочке производства, — лишь осваивающая (осваивающе-произведенческая) деятельность не позволяет человеку «замкнуться» на своей «субъективности». К тому же, — «атомизированной», «овещненной» (вплоть до частичного человека, «кнопкодава», «манипулянта», «потреблянта», симулякра и т.п.), производством. Осваивающая деятельность не допускает бесчеловечной человечности, характерной производящему присвоению. Осваивая, невозможно существовать, творить, - в музыке ли, живописи, на сцене, на литературном, научном поприщах, - в отрыве от полноты жизни, без бытия. Другими словами, осваивающий человек не может жить вне открытости, понимания себя и своего окружения. Соответственно, - не отдавая себя и не служа (в подлинном смысле этого слова) последнему: другому человеку, миру, высшим бытийным целям и призваниям. Так живя и творя, человек всеобъемлюще осуществляется; тут по действительному счету его стихия.

И, что важно, в таком осваивающем творчестве человек не навязывает «вещно»-эгоистическую (махровый индивидуализм) субъективность окружению, не допустит эксплуатацию и утилизацию вещей и людей (как «вещей») во имя корыстных целей и нужд. Между тем, это только и свойственно производяще-присваивающему существованию.

Осваивающий человек не позволит себе отношения к другим людям, себе самому, вообще, к любым явлениям окружения как «состоянию-в-наличии» (М. Хайдеггер), готовому на любую его эгоистически-потребительскую прихоть или же прихоть того, для чего он (человек) сам выступает поставкой. Так, и не иначе, предметы и человек явлены производящими формами самоосуществления. Потому-то предметный мир, окружающие вещи, сам человек, независимо от его социального положения, превращен в «вещь» (средство), предназначенную для утилизации. В конечном итоге – на смерть.

Только осваивающей созидательностью человек выбирается из такого, отпавшего от бытия, самоуничтожительного рабства. Здесь он способен всеобъемлюще со-участно и со-принадлежно (действенно, страдательно) заботиться о других людях, вещах, сущих. В том числе самом себе. Ибо без всего этого (действенного служения, сострадательной заботы) он сам ничего не значит. Как раз потому, наиболее полно, аутентично осваивающее творчество выражено реалиями любви. Без любви и речи не может быть ни о каком действенно-сострадательном соучастии, заботе человека в мире, в жизни собственного окружения. Стало быть, о подлинном освоении.

Любовь ведь движет, соединяет не только «звезды и светила», как знали многие древние. Она движет также каждый подлинно созидательный акт (вернее, поступок) человеческого бытия. Все здесь связует и осеняет живительным светом. Что вершится без любви, — с заведомым изъяном, ущербно. Лишь зачатое и сотворенное (про-из-вед-енное) с любовью, по-настоящему живо и открыто, обладает всеми реалиями на существование.

Любовь, как легко отсюда видеть, есть порождающая (причем, в смысле произведенческого созидания) активность, творчество. И этот процесс порождения выступает совместным творчеством, творческим соучастием, со-творчеством вовлеченных в данную жизненность, сторон, где человеку (не только отдельно взятому) может «противостоять» не единственно другой человек, но и боги, всякое иное сущее, коль скоро обретает исключительную, вплоть до смысложизненности, значимость.

И как такое со-творчество любовь обнаруживается, понятно, взаимосозиданием. Как раз, этого никогда не дает производяще-присваивающее («вещно»-техническое, манипулятивное, навязывающее вещам чуждые меры и формы) творчество, в каких бы формах оно ни проявлялось, в том числе в, доступной здесь, ущербной любви. Вернее, если здесь и происходит творение (как следствие взаимодействия) любящих сторон, то, как правило, результат выливается лишь в деградацию. Не случайно, любая производяще-присваивающая любовь довольно быстро угасает.

Если производящий человек реализует свою любовь как присвоение, если он любовь воспринимает и осуществляет всего лишь как обладание [Фромм Э. Иметь или быть. — М., 1986. — С. 166. См. также: Алиев Ш.Г. Осваивающая практика: категории — становление — реальность. — Там же. — С. 125-128], то в любви, где пребывает освоение, люди истинствуют, бытийствуют. Значит, они отдают себя миру и тем живут, обретая, как бы сказал Платон, «вечность» [См.: Платон. Пир / Платон. Соч. — Т. 2. — С. 131-143]. Надо заметить, сказанное только что, — далеко не просто метафора или же аллегория. Платон на ряде страниц своего «Пира» (а также в «Федре», «Федоне» и других диалогах) это замечательно показывает.

Итак, в осваивающе-любовном творчестве человеческая жизнь наполняется подлинно экзистенциальным, со-бытийным и даже событийным смыслами. Только оно доставляет, несравнимую ни с чем, радость жизни и то блаженство «нищеты духом» (самоотдачи, соучастия, сострадания, понимания, заботы...), к которой взывает любящий спаситель в Нагорной проповеди. Лишь в таком творчестве человек испытывает наполненность и исполненность своего существования, живет открыто, играя, созидая всем существом и миром. Именно любовь есть то божество (Платон), посредством коего люди единятся, обретают гармонию с самими собой и миром, преодолевают отчуждение и распадение, разобщенность. Здесь они стоят лицом не к смерти, но к бессмертию. Между тем, ко всему этому, — к отпадению от мира и бытия, к замыканию в самого себя, к «бегству от свободы», от того, чтобы «БЫТЬ», к атомизации, наконец, смерти, — ведет «любовь» присваивающе-производящая.

И как таковая, конечно, любовь (будучи творчеством любви, или же любовным творчеством, творчеством как любовью) не укладываема в прокрустово ложе производяще-присваивающей активности. Производящее творчество, являясь присваивающим, безличным, манипулятивным трудом, не может носить любовный в подлинном смысле характер. Доступная ему «любовь» проявляет себя через «вещное» потребительство, использование, насилие, навязывание (внешним образом) объектам любви индивидуально-эгоистических «хотений» с вожделениями. Совершенно не случайно, что соитие как один из высших проявлений взаимопроникновения любящих в половой любви сведено к половому удовлетворению, голому сексу. Собственно, именно это и фиксирует выражение «удовлетворение» (удо-вле-творение: творчество по успокоению, насыщению уда).

И сама любовь для производяще живущего человека выступает только тем, что можно назвать «БРАТЬ», «обладать», «присвоить». Обычно любовь понимается лишь как влечение, «чувство». Причем, — всегда эгоистически окрашенное разного рода «хотелками», «наслаждашками», влечениями, страстями и проч. потребительского достоинства. То же, как одними лишь чувствами да влечениями дети рождаются, это как-то никого не смущает...

Любить для производящих людей, далее, — значит «быть любимым», сознавать «что тебя любят», то есть, «хотят иметь». Или же, напротив, — ты сам имеешь какие-то «вещно»-потребительские «вожделения», «страсти» к другому в качестве ОБЪЕКТА любви. В лучшем случае, любовь сводится к взаимному торгу «любящих» сторон, по образцу рыночных отношений [Фромм Э. Искусство любить // Там же. — С. 112]. Отсюда часто можно слышать: «раз он меня не любит, — чего я должна его любить?». Отсюда же (впрочем, не только) явление проституции, торга своим телом, органами вожделения. О ряде других особенностей производящей любви прекрасно говорит Фромм в означенном произведении.

Так что, любовь, которой-таки люди связываются производяще, и любовью-то не назовешь, разве что, чем-то от превратной формы любви. И, по большому счету, любят ведь люди в производящих условиях, как бы выбираясь за последние, в маргиналиях производства. Тогда нередко даже производящие скрепы ниспадают. И люди реализуют, хоть и подавленные, оскопленные, но сохраняющиеся еще в них формы общения, идущие от бытия, непроизводящести, от осваивающего мироотношения.

Между тем, любовное творчество, где «размещено» освоение, не торгует, а дарит, служит, делится, выступает заботливой самоотдачей, действенностью и страданием, направленными на понимание, сбережение, умножение, рост, обновление. Причем, — не только любимого и любви, но также любящего. Как «сплав» действенности и страдательности [О существе и связи данных понятий, выражающих освоение, см.: Алиев Ш.Г. Осваивающая практика: категории становление — реальность // Там же. — С. 123-125; его же: В.А. Роменец о Смерти как факторе смысложизненного самоопределения человека // http://filosofia.ru/76750/], освоение в качестве любви, конечно же, не может быть ограничено чувственностью, переживаниями, душевно-волевыми состояниями любящего (в духе присваивающего понимания страдания). Верно, от чувств и переживаний дети не приходят в свет. Даже осваивательская страдательная активность не исчерпывает существа любви. Ибо последняя, помимо всего этого, — актуально деятельна. Точнее, самодеятельна, действенна. Опять-таки, речь о последних не в плане производственно-присваивающего понимания, хотя все это тоже в каком-то разрезе участвует в подлинно любовном процессе.

[sgaliev]

Сообщение от владимер

Это огбычные Природные инстинкты, предназначенные для воспроизводства в частности человеков. Они заставляют проявляться тяге М к Ж, секс это итог тяги... Вы чувствуете приятное чувство... А аналог положительного чувства - злоба, ненависть...

Ну, дорогой, Вы уже свели любовь к "природным инстинктам", «тяге».
Тогда выходит, любовь - не только человеческое обретение, но и всяких там гнид, тетек степанид, оленей и вошей...
Так мы далеко пойдем, но, думаю, - не очень... не дойдем.
А между тем, ведь весьма часто всякие там сексы (особенно в нынешнее время) сучаются и без всяких там любовей, приготовительных работ. Кстати, посмотрите, как бесятся собачки с котиками, да и всяка другая зверюшка при наступлении течки. И любви не надо никакой...
А взаимоотношения современных молодых, - как только стренулись, - никто не мешает, а то и по одному месту ветер, - тут же пускаются в "пляс"...
С другой стороны, всякого рода "технологии ("Кама сутры"), или еще лучше нейро-лингвистические техники преуготовления верного секса, такие же «игры», - тоже запишем в разряды любви?
Далее. Ведь мы знаем огромное множество примеров, когда люди просто любят, и никакого секса между ними не происходит. Кстати, формы любви как филия, сторге, агапе отнюдь не предполагают половую близость.
И, кроме того, напомню еще раз свою мысль, что секс сексу большая рознь. Для названия половой близости, которая не есть секс, существует довольно большой набор терминов.
"И восшел он к ней, и познал ее"... собственно, и само древнерусское слово "любовь" выражает эту самую половую связь (опять же, не секс). Достаточно для удостоверения сказанного мной, убрать в слове «любовь» первую букву (она обычно беглая, - если мы посмотрим на процесс словообразования, там всегда «л» то появляется, то исчезает. Наш великий и могучий русский мат, - он ведь тоже не о сексе говорит, а о любви. Когда, скажем, я встретившись с другим человеком где в лесу, на стороне, заприметил в нем сходство с собой,, а он этого еще и не ведает, мне достаточно ему сказать (приветствуя): «Я поял твою мать» (откровеннее: Ёб твою мать!») . И между нами воцарится самое близкое и мирное отношение. Кстати, если я скажу ему, что я был в сексе с твоей матерью, - вряд ли означенный эффект появится. Оно и понятно. В сексе мы в основном удовлетворяем свои половые органы. «Уд», по древнерусски означает «худ» (видимо, «х» было глорловым сначала. В последсвие «д» перешло в «ж», «Й»...

Вообще, я бы мог многое сказать касательно отличий половой близости от секса. Но, честно говоря, делать этого не хочется. Сажу лишь, что в условиях до производства, в традиционных обществах секса как такового быть не могло. Были, конечно, формы напоминающие проституцию или просто разврат, всякие половые шалости с излишествами. Люди лпозволяли себе «уходы налево» и проч., Но, как бы там ни было, это все сексом назвать весьма трудно без натяжек и притяжек за уши. Скорей блядством это можно называть, только не сексом. Особенно сурьезными дела стали с приходом христианства. Где половая близость, не преследующая оплодотворение, между людьми не связанными венцом, считалась грехом. Кстати, в глубоко средневековой Испании люди вступали в соитие строго по колокольному звону, не иначе...
Секс, стало быть, - исключительно достояние нашего времени, времени производящего, присваивающего, потреблядствующего, торгующего...

А теперь, - самое главное. Мы до сих пор ведь вели разговор о половой любви. И здесь, конечно, половавя близость занимает центральное положение. Однако, любовь далеко не ограничена половой своей данностью. Даже дружба, - это тоже разновидность любви. А родительская любовь, а любовь к родителям, любовь к родине, Любовь Бога к людям, любовь людей бога... Вот, даже философия есть не что иное, как любовь к мудрости. Так что, очень очень много всяких любовей. И они при многих отличиях, конечно же, имеют немало общих черт. И Вы знаете, нет там секса как центрального предмета, вокруг которого всякие там «игрища», называемые любовью, вершатся.
Да, и в названных мной формах любви, - филии, сторге, агапе, - нет там никакой половой близости, тем более – секса. Там, где секс, по большому счету, действительно, нет любви. Есть простое удо-вле-творение.
Разве что эротическая любовь как-то предполагает половую близость. Кстати, далеко не обязательно между разными полами... Но и она, эротическая любовь, с половой близостью связана отнюдь не главным образом. Эрос, - он ведь весьма интересный Бог!..
Итак, есть множество разновидностей любви. И половая близость, тем более секс там просто не нужен. И, тем не менее, эти формы любви существуют, весьма пышно цветут, И, уж конечно, находить их у братьев меньших наших, даже у не развитых в человечном отношении людей, бессмысленно.
Тем более бесмысленно низводить любовь до «природных инстинктов. Что касается «тяги», о которой Вы говорите, - согласитесь, это слово как-то не подходит для передачи любви. «Тяга» - что-то от безжизненности, механики, примитива. Хотя, конечно, любящие стороны, помимо прочего, и тянет также. Но ведь это далеко не самое главное в любви. И оно не передает смысла его. Тянуть может кобеля к сучке, мужика к бабе, особенно, лкогда она так соблазнительна (нынче у нас весьма многое в поведении и самоподаче людей к этому сведено. Да, на «тягу» влияют и всякие там феромоны, эндорфины, запахи, прикиды, цвета, звуки и еще какие «бады»... Но, - тут нет любви, как ни крути.
Больше того. Весьма многие из нас, действительно, в своих половых отношениях застревают на «тягах», хотелках, телесных влечениях и движениях.
Любобвь - вещь такая, которую, вообще-то растить надо. Фром в своей книжке даже сетует на то, что всякой ерунде нас учат, и учат порой щесяток с гаком лет. А вот, такой вещи, как любовь, - только под заборами да в подъездах приходится ума и чувств набираться...

Относительно того, как Вы характеризуете отрицательное, противостоящее любви,

Все что выворачивает душу... Проявление отрицательного потенциала...
Как правило, со временем потенциал меняется, и если когда то была страстная любовь, может стать непомерной злобой.

Как по мне, довольно не совсем то, что на самом деле противостоит любви. Не буду сейчас на этом задерживаться. Скажу лишь, что то, о чем Вы говорите как негативном состоянии (раздраженность, недовольство, даже озлобленность и проч.) после сексуального акта, - это, как раз, и свидетельствует, что никакой любви у этих ребят нет. Они просто заняты взаимоудовлетворением (который обычно торгом сопровождается).
В настоящей любви, в том числе после соития, всеобхемлющего взаимопроникновения у любящих не может возникнуть негатива. Напротив, возникает совершенно иное чувство, состояние. Дай-то, Боже, чтобы каждый испытал его...
💞