За что второй раз (1949-1956) сидел в тюрьме Л.Н. Гумилев.

[Лимарев]

Лимарев В.Н.

За что второй раз (1949-1956) сидел в тюрьме Л.Н. Гумилев.

См. сайте:
Гений Гумилева.
http://Gumilev.LimarevVN.ru

Безусловно, Л.Н. Гумилев хорошо понимал, почему власти проявляют к нему немилость, но не любил об этом говорить.
Причина немилости к нему со стороны государства очевидна. Лев Николаевич был Личностью, Личностью с большой буквы. Личностью думающей. Человек смелый прямой и часто выражающий свои мысли без оглядки на то, что об этом подумают власти. К тому же он находился в окружении людей обиженных режимом и не приемлющим социализм Сталина.

Л.Н. Гумилев жил после войны с матерью Анной Ахматовой. К Ахматовой приходили гости, которые сочувствовали её тяжелой участи.
В 1945 году профессор 36-летний оксфордского университета И. Берлин посетил Ленинград… и «влюбился» в 56-летнюю Анну Ахматову. Был у Ахматовой дома, «где она читала ему стихи вплоть до «Реквиема».

«Правда она обозначила «рубеж» между собой и гостем, сказав: «Вы приехали оттуда, где живут люди…». Поздно вечером пришел домой Л.Н. Гумилев. «Было очевидно», - пишет Берлин, - что мать и сын относятся друг к другу с «величайшей нежностью».

«Жили в ту пору Ахматова и Лев Гумилев бедно. Предложили иноземному гостю лишь вареную картошку – больше у них ничего не было. Лев работал пожарником в институте востоковедения АН СССР. Ахматова понемногу печаталась (до августа 1946 года)».
Исайе Берлину посвящены Ахматовой два стихотворения. Считается, что ему посвящены и строки «Поэмы»:
Он не станет мне милым мужем,
Но мы с ним такое заслужим,
Что смутится двадцатый век…
Как писал Л. Чуковский: Сталину пришлась не по душе дружба Ахматовой с И Берлином».
(Сергей Лавров. «Лев Гумилев. Судьба и идеи»).

Военное время закончилось, и в СССР начались тяжелые послевоенные годы, когда страна вставала из руин. Если во время войны все ресурсы государства были брошены на борьбу с врагом под лозунгом: «Все для фронта, все для победы», то после войны, все ресурсы государства были брошены на «восстановление разрушенного войной народного хозяйства».
В этих условиях власти опять начали закручивать гайки, и это понятно, воспользовавшись трудностями, которые переживало государство, в первую очередь материальные, США начало предпринимать попытки свергнуть неугодный для партнеров по антигитлеровской коалиции режим в СССР и, безусловно, для этой цели использовали профессоров типа Берлин.

О том, как резко изменилась отношения к нему окружающих, после его общения с И. Берлином, точней после того, как власти ужесточили борьбу с «врагами народа» писал Гумилев в «Биографии научной теории»:
«Это было хорошее время после войны! Но все кончилось с постановления (сентябрь 1946) Жданова о (журналах) «Звезде» и «Ленинграде» (где печаталась А. Ахматова и М. Зощенко). Тут я из хорошего и приятного Лёвушки превратился в свою диалектическую противоположность, и меня отовсюду стали выгонять, со мной перестали кланяться на Невском. И тут я попал в сумасшедший дом библиотекарем. Для того чтобы подать документы для защиты уже написанной диссертации в университете (т.к. в Академии наук не принимали бумаги), нужна была справка с последнего места работы. И мне пришлось устроиться в психоневрологическую больницу библиотекарем: я выдавал сумасшедшим книги в белом халате. Потом получил справку и сдал все бумаги в университет. А у нас был ректор Н.А. Вознесенский. Потом его взяли наверх, в министры, и убили. Я его очень жалею: светлый человек был. Ну, конечно, я пошел защищать диссертацию, хотя мне все затягивали, отзывы не хотели писать.
Диссертацию поставили на защиту. В общем, кончилось тем, что от 16 членов Ученого совета я получил 15 белых и один черный шар».

Кандидатскую диссертацию «Политическая история первого тюркского каганата: (546-659)» Лев Николаевич защитил 28 декабря 1948 года.
7 ноября 1949 года был арестован, без всякой мотивировки, осужден Особым совещанием на 10 лет и сослан в лагерь "Особого назначения" в Чурбай Нура около Караганды, откуда переведен в другой лагерь у Междуреченска под Омском, в Саянах, где в 1956 году был реабилитирован по причине "отсутствия события преступления".
В сталинские времена, когда был популярен тезис о том, что "сын не отвечает за отца". Л. Н. Гумилев сперва сидел за отца, вторично - за мать.
(А.Г. Каримуллина. «Лев Николаевич Гумилев. Библиографический указатель».)

О своем пребывании в Чурбай Нура Л.Н Гумилев пишет в «Биографии научной теории»:
«Повезли меня в Караганду, и там оказался в лагере. Я был уже опытный каторжанин и сказал, что долбить мерзлоту не буду – пусть лучше меня убьют. В лагере много было легкой работы, библиотекарем например. Но поскольку я никого не предал, у меня в бумагах стояла особая пометка: только тяжелые работы. А поэтому меня вывозили за пределы лагеря, а как я там устраивался – это уже никого не интересовало. И кончилось тем, что меня как инвалида комиссовали. Положили сначала в больницу, а потом оставили в лагере и инвалидной команде, и я стал помогать в библиотеке. Там у меня появилась возможность заниматься и писать книгу «Хунну.
Потом переместили в Омск, там опять положили в больницу, и я написал книгу «Древние тюрки».
Как пишем Л. Чуковская в своих мемуарах: Ахматова считала, что «несчастье с Левой» связано с её дружбой с И. Берлином.
И однозначно, знакомство с почитателем её таланта англичанином Рандольфом Черчиллем.
«Согласно слухам, Рандольф Черчилль уговаривал Ахматову покинуть Россию, что Уистон Черчилль – давнейший почитатель её творчества – выслал специальный самолет, чтобы увести Ахматову в Англию».
(Сергей Лавров. «Лев Гумилев. Судьба и идеи»).

После освобождения Л.Н Гумилева западные спецслужбы не оставили его в покое.
В 1956 году И. Берлин вновь приехал в СССР, но Ахматова и Гумилев избегали встречи с ним.