Теория познания? Это очень просто! (Глава 6)

[kkamliv]

Глава 6. Сказание о том, как ученые пытались проводить исследования в соответствии с требованиями материалистической теории познания.

Огюстен Френель начал оптические исследования с изучения теней от малых предметов. В наиболее чистом виде это можно сделать при помощи тонких проволок. И Френель обнаружил тень в виде чередующихся полос, хотя господствующая корпускулярная теория требовала образования одной четкой полоски тени.
Френель объяснил возникновение светлых и темных полос внутри области тени наложением двух частей световой волны, огибающих проволоку с обеих сторон. Так он самостоятельно пришел к пониманию интерференции света.
Впоследствии, узнав о работах Юнга и его опытах с двумя отверстиями и желая полностью отделить явление интерференции от явления дифракции на краях отверстия, Френель придумал опыт с двумя зеркалами и сдвоенной призмой. Это позволило ему расщеплять и вновь сводить вместе световые волны, проходящие через узкую щель, и наблюдать прекрасные интерференционные картины.
Он математически доказал, что отдельные участки волнового фронта, исходящего из светящейся точки, порождают вторичные волны таким образом, что они полностью гасят друг друга - все, за исключением небольшой центральной части, расположенной на прямой, исходящей из источника света. Так был разрешен вековой парадокс, стоявший на пути развития волновой теории света. Найдено объяснение прямолинейных световых лучей, возникающих и остающихся узкими, несмотря на волновую природу света. Все волны, отклоняющиеся от прямой, полностью гасят друг друга. Френель сумел математически рассчитать все детали процесса, приводящего к огибанию световых волн вокруг краев предметов, указав, в частности, как этот процесс зависит от длины волны. Так наконец была построена теория дифракции.
Френель представляет свои расчеты и теорию на конкурс Парижской академии наук. Работу рассматривает специальная комиссия - Лаплас, Пуассон, Био, Араго, Гей-Люссак. Трое первых - убежденные ньютонианцы, сторонники корпускулярной теории света. Араго склонялся к волновой теории света, но, как экспериментатор, не мог противостоять безупречной математической логике Лапласа и Пуассона. Гей-Люссак занимался исследованием свойств газов, химией и изучением множества частных вопросов, ни один из которых не имел отношения к оптике. Академики понимали, что Гей-Люссак не может являться авторитетом по существу работы Френеля, но, по-видимому, ввели его в комиссию в расчете на его беспристрастие и безупречную честность. Впрочем, научная добросовестность всех членов комиссии была выше всяких подозрений.
Пуассон столь глубоко изучил доклад, что сумел обнаружить удивительный вывод, следующий из расчетов Френеля. Из расчетов следовало, что в центре тени непрозрачного диска надлежащих размеров должно быть светлое пятно. Пятна должны исчезать и появляться вновь по мере отодвигания от диска экрана, на котором наблюдается это явление.
Более того, на оси, соединяющей точечный источник света с небольшим отверстием, тоже должны наблюдаться чередования света и тени. Согласовать такой парадокс с представлением о корпускулах, летящих вдоль луча света, было невозможно.
Комиссия согласилась с мнением Пуассона о том, что это противоречит здравому смыслу, и предложила Френелю подтвердить свою теорию опытом.
Доминик Араго помог Френелю выполнить решающий эксперимент, подтвердивший вывод Пуассона. Парижская академия наук дала положительную оценку теоретическим разработкам Френеля. Однако вскоре была обнаружена поляризация света, которую было затруднительно объяснить с позиции волновой теории света.

В 1808 году Этьен Малюс обнаружил, что свет становится поляризованным как при прохождении через кристалл исландского шпата, так и при простом отражении или преломлении на границе двух сред. Открытие Малюса легко объяснялось свойствами корпускул света, которым Исаак Ньютон приписывал асимметрию. По его выражению, каждый луч света имеет две стороны. Поэтому явления поляризации света считались в то время сильнейшим аргументом в пользу корпускулярной теории. Однако имелись факты, свидетельствующие о волновом характере света. Пренебрегая хронологией событий, обратим внимание на исследования, проводимые через много десятилетий после открытия Малюса. В конце девятнадцатого века обнаружилось неизвестное ранее явление: свет, направленный на цинковую пластинку, выбивает из нее электроны. Эти электроны вылетают со скоростью, которая зависит от цвета светового потока, но не зависит от интенсивности света. От усиления яркости света увеличивалась количество электронов, но не их скорость. Такой результат аналогичен результату стрельбы по кирпичной стене из нескольких винтовок. Размеры и скорость кусочков, отлетающих от кирпичной стены, не зависят от того, сколько пуль попадает в стену (исключая редкий случай, когда две пули попадают в одно место одновременно). Если применить винтовки другого типа, стреляющие более легкими или более тяжелыми пулями, то размеры и скорость высекаемых из стены кусочков кирпичей изменится, но останутся приблизительно равными (если пули одной массы). Увеличение или уменьшение количества винтовок также не влияет на размер и скорость кирпичных осколков. Были выдвинуто два объяснения характеристик вылетающих из цинковой пластинки электронов: 1) свет представляет собой струю корпускул (твердых частичек), энергия которых зависит от цвета, и которые высекают электроны из цинка, 2) свет, обладая энергией волны, «накачивает» цинк своей энергией, и «возбужденные» атомы цинка извергают из себя электроны. На протяжении 15 лет эти два объяснения одновременно существовали в науке. Для проверки второго объяснения исследователи изготовили установку, в которой цинковая пластинка облучалась слабыми рентгеновскими лучами; интенсивность рентгеновских лучей была выбрана такой, чтобы «накачивание» атомов цинка (до состояния, при котором атомы излучают электроны) продолжалось 10 месяцев. Даже при таком слабом облучении происходил вылет электронов из цинковой пластинки. Это означало, что свет является волной.

Возвратимся к эффекту поляризации. Френель знал, что свету присущи волновые свойства, и интуиция заставила Френеля пренебречь авторитетом Ньютона. Ньютоновское объяснение поляризации казалось ему столь неубедительным, что он считал объяснение неудовлетворительным, шатким, личным, искусственно натянутым, провоцирующим скептицизм. Первоначально Френель вместе с Араго (первооткрывателем поляризации рассеянного света неба, хроматической поляризацией света) проводили такие эксперименты с поляризацией, для объяснения которых можно было бы применить традиционную для той эпохи волновую теорию. Однако не удалось искусственно притянуть поляризующие эксперименты к традиционной волновой теории. Френель сделал решительный шаг: он отбросил традиционную теорию и создал нетрадиционную теорию, в которой вместо продольных колебаний световая волна совершает поперечные колебания. Араго не согласился на поперечные колебания света, но продолжил вместе с Френелем искусственно притягивать новые эксперименты к новой теории. В ходе работ по интерференции поляризованных лучей они установили, что два луча света, поляризованные в параллельных плоскостях, способны интерферировать между собой, в то время как лучи, поляризованные перпендикулярно по отношению друг друга, не производят взаимное погашение.
Если Араго согласился бы с поперечными колебаниями, то тогда ему пришлось бы предстать в роли безудержного фантазера. Ведь, отказываясь от корпускулярной теории света, он имел только один путь - считать поперечные волны света волнами эфира. Араго знал, что поперечные колебания возможны только в твердых телах. Из этого следовало, что эфир тверд как сталь. Однако и мелкие тела, и крупные тела (в том числе планеты) проходили сквозь эфир, не замедляя своего движения. Разве это не фантастическая точка зрения, когда утверждается, что эфир тверд и он не оказывает сопротивление проходящим через него предметам? Араго не хотел противоречить здравому смыслу.
Юнг выбрал компромиссный вариант – он говорил, что свет является продольной волной, но при описании световых явлений допустимо искусственно притягивать формулы, в которых имеется условный символ поперечных колебаний. (Впоследствии Гельмгольц создал теорию символов, и с Ленина три пота сошло, пока он доказывал необоснованность – читай, символичность – теории Гельмгольца. Автору этих строк в юности приходилось сдавать экзамен по электродинамике, и рассказывать экзаменатору про отрицательную частоту световых колебаний.)
Френель решил не идти на уступки, и с твердостью в голосе говорил, что свет и эфир имеют поперечные колебания. Что касается эфира, то плотность эфира, как это следовало из формул, обратно пропорциональна плотности веществ, в которых находится эфир. Вода плотнее воздуха, и в воде меньше эфира, и уменьшение плотности эфира должно привести к уменьшению скорости света в воде. Когда в формулы Френель ввел изменения, отражающие поперечный характер световых волн, из преобразованных формул, как следствия, получались описания всех известных явлений, связанных с поляризацией света. Френель построил математическую теорию, объяснившую, в частности, загадку двойного преломления света. Световая волна, переходящая из свободного эфира в эфир, содержащийся в веществе, частично поворачивает обратно и частично проникает внутрь. Если волна падает на границу вещества под углом, то ее отраженная часть уходит от поверхности под тем же углом, а та часть, которая идет внутрь вещества, преломляется в соответствии с законом Декарта - Снеллиуса. Но, в отличие от известных ранее чисто качественных законов, формулы Френеля предсказывали, как распределится энергия падающей волны между отраженной и преломленной волнами. И опыты с огромной точностью подтвердили предсказание для всех прозрачных веществ и любых углов падения света на границу вещества.
Фуко смог осуществить эксперимент по измерению скорости световой волны в разряженном эфире, находящемся в воде. Измеренная скорость света в воде составляла 3/4 скорости света в воздухе. Но Френель не дожил до триумфа своей теории о поперечных колебаниях, которую на момент ее создания многие считали фантастической и на этом основании отвергали.
Материалистическая теория познания требует, чтобы ученые черпали знание из того природного явления, которое они исследуют. Малюс, Араго, Юнг, Френель исследовали преломление света в кристалле шпата, и вплотную подошли к явлению, внутри которого находилось знание о поперечных световых волнах, но из явления не было почерпнуто знание о поперечных волнах.
Из исследований твердых тел Френель узнал о существовании поперечных волн, и это знание было приложено к нетвердым солнечным лучам. Араго убеждал Френеля отказаться от приложения к свету этого знания, т.к. приложение противоречило фактам. И Араго, и Френель понимали, что знание о поперечных волнах не соответствует фактам, не выводится из исследуемых фактов, и поэтому является фантастичным.


То, чего требует второй закон термодинамики, было свято для физиков позапрошлого века и пребудет истинным во все века. Математически преобразовывая второй закон термодинамики, Вильгельм Вин вывел закон, и назвал его законом смещения: максимум колоколообразной кривой, изображающей спектр излучения «черного тела», смещается в зависимости от температуры тела. Смещается так, что остается постоянным произведение абсолютной температуры «черного тела» на длину волны, соответствующей максимуму излучения. И этот закон, полученный на основе законов термодинамики, соблюдается во всех известных случаях. Он позволял определять температуру тел на большом расстоянии, с помощью спектроскопа. Так удалось решить задачу определения температуры Солнца и звезд.
В дальнейшем проводились исследования по уточнению формулы Вина для длинноволновой части спектра. И оказалось, что характер излучения в районе длинных волн расходится с требуемым формулой характером излучения. За дело внесения улучшающих поправок в формулу Вина взялся Рэлей, который подставил в формулу Вильгельма Вина еще одну формулу. Рэлей применил к системе, состоящей из вещества и эфира, безупречный классический закон, установленный Максвеллом и Больцманом. Согласно этому закону энергия в любой физической системе распределяется равномерно между всеми степенями свободы системы. Эфир считался непрерывной средой. Значит, он имеет бесконечное число степеней свободы, и это необходимо учесть. Рэлей получил простую формулу - спектральная плотность излучения «черного тела» должна быть пропорциональна его температуре и обратно пропорциональна квадрату длины волны, на которой проводится измерение.
Однако и новая формула, полученная Рэлеем, не подтвердилась опытом. Формула, приблизительно совпадая с данными опыта на длинноволновом склоне кривой, требовала чрезмерно большого роста энергии по мере укорачивания длины волны. Ведь квадрат длины волны стоял в ней в знаменателе! Этот вывод вошел в историю науки под ироничным названием «ультрафиолетовая катастрофа». Лоренц предложил свой вариант формулы, в которой имела место простая, не квадратичная пропорциональность между интенсивностью излучения и длиной волны.
Любая конкретная порция материи содержит конечное число степеней свободы, а число степеней свободы эфира бесконечно в любом объеме. Значит, в соответствии с формулами Рэлея и Лоренца вся энергия должна перейти в эфир, а вещество должно остыть до абсолютного нуля.
Формуле распределения Вина соответствовала одна связь между энергией и частотой излучения, формула Рэлея давала другую связь. Сквозь этот разрыв ухмылялась ультрафиолетовая смерть. Если быть точнее, сквозь разрыв ухмылялись «ультрафиолетовая катастрофа» и «инфракрасная полу-катастрофа». Но в окружающей жизни физики не находили ни малейшего симптома столь печального исхода. Физики должны были избавить теорию от нелепого заблуждения. Многие ученые не хотели мириться с бессодержательностью созданных ими формул, в основании которых находились твердо установленные факты. Хуже всего то, что вина лежала не на формулах Вина, Рэлея или Лоренца. Формулы лишь вскрыли заблуждение, которое до поры до времени оставалось незамеченным в самих основах классической физики.
Так великие творцы величественного здания классической физики обнаружили под его фундаментом зыбучие пески. XIX век заканчивался трагедией, научным тупиком, из которого не было выхода. Поначалу все казалось безупречным: и основные принципы, проверенные многовековым опытом, и математические преобразования, основанные на незыблемых аксиомах. До сих пор они часто приводили к предсказаниям, подтверждавшимся опытом. А если случались расхождения, то всегда обнаруживались погрешности в опыте, или в вычислениях, или в каких-то дополнительных предположениях, не имевших отношения к основам науки.
Здесь же было не так. Порок лежал в самих основах, и лежал очень-очень долго. Но в чем он состоял и как его устранить, оставалось неясным. Привычное вещество подавало непонятные сигналы, зашифрованные в ярких линиях спектра и не поддающиеся расшифровке. Привычное вещество вносило совершенно ненужный элемент агностицизма. Наступило тяжелое время, когда ученые пребывали в недоумении, когда Ленин начал писать первые черновики для книги «Материализм и эмпириокритицизм», чтобы показать направление, где находится свет в конце темного тоннеля.
Была создана и четвертая формула, предназначенная для устранения заблуждения, для согласования свойств излучения с фактом существования мира, не охлажденного до абсолютного нуля, к чему приводили три предыдущих формулы. В 1899 году совместная формула Макса Планка и Вильгельма Вина подвергнута экспериментальной проверке и была опровергнута.
Планк решил увеличить фантастическую составляющую в математическом аппарате, и 19 октября 1900 года Планк доложил немецкому физическому обществу о том, что он нафантазировал еще одну формулу, связывающую, казалось, несовместимые высказывания Вина и Рэлея. Новая формула давала формальный выход из драматической ситуации, но она не имела фундамента ни в термодинамике, ни в электродинамике.
Но недаром имя Планка до сих пор произносится с благоговением. Планк смог избавил физику от призрака «ультрафиолетовой катастрофы».
«После нескольких недель самой напряженной мыслительной работы, тьма, в которой я барахтался, озарилась молнией, и передо мной открылись неожиданные перспективы», - говорил впоследствии Планк в своем Нобелевском докладе. Слова Планка свидетельствуют о том, что новое знание было почерпнуто не из фактов.
Молния, о которой он говорил, озарила целую область знаний о природе вещества. Рассматривая процесс излучения энергии раскаленным телом в окружающее пространство, Планк предположил, что обмен совершается не непрерывно, а в виде небольших порций. Описав этот процесс математически, он пришел к формуле, в точности совпадавшей с распределением энергии в спектре Солнца и других нагретых тел. Так в науку вошло представление о минимальной порции энергии - кванте.
Постепенно Планк, а вслед за ним и другие ученые примирились с дискретностью излучаемой тепловой энергии, но дискретность механического действия долго оставалась под вопросом.
Эйнштейн продолжил теоретические исследования, и он пришел к выводу, что квантовая теория, созданная Планком только для объяснения механизма излучения веществом тепловой энергии, должна быть существенно расширена. Он утверждал, что не только тепло, но и свет излучается квантами. И не только излучается, но и поглощается.
Однако квантовая теория света, являющейся реинкарнацией корпускулярной теории Ньютона, имела некоторые недостатки. Она была беспомощной в попытках описать ряд общеизвестных явлений. Например, таких, как возникновение ярких цветов в тонких слоях нефти, разлитой на воде, или существование предельного увеличения микроскопа и телескопа. Это вызвало непонимание и длительное недоверие к квантовой теории света. Ее не принял и отец квантов Планк. Он надеялся при помощи компромисса примирить свое тяготение к классическим традициям с настоятельными требованиями опыта. Ему казалось, что все будет спасено, если принять, что свет поглощается в соответствии с классическими волновыми законами, а дискретность есть свойство вещества, и квантование энергии возникает только лишь в процессе излучения света веществом. Планк изложил эту точку зрения в докладе Сольвеевскому конгрессу, состоявшемуся в 1911 году.
Эйнштейн не придавал трагического значения такому противоречию. Наоборот, он считал его естественным, отражающим сложный, многогранный характер природы света. Он высказывал убеждение, что в этом проявляется реальная двойственная (корпускулярная и волновая) сущность света.
Кванты убили второй закон термодинамики. Обнаружение мертвого состояния второго закона термодинамики вызвало панику среди ученых, и они с волнением спрашивали друг друга: Как нас угораздило на протяжении девятнадцатого века пользоваться мертворожденным законом термодинамики, не соответствующим действительности? Как же мы смогли проморгать признаки мертворожденности? Тут на авансцену выступил Ленин и начал успокаивать ученых, произнося следующее. Нет оснований для паники, и нет оснований огорчаться по поводу того, что не были своевременно обнаружены признаки мертворожденности. Признаки не обнаружены потому, что их не было. Второй закон термодинамики не был мертворожденным. На протяжении девятнадцатого века в природе не было квантов, и второй закон термодинамики точно соответствовал природным явлениям. Только в начале двадцатого века впервые в природе появились кванты, и с этого момента второй закон термодинамики перестал соответствовать природным явлениям. На протяжении девятнадцатого века ученые считали второй закон термодинамики истинным, и квалификации закона как истинного была правильной квалификацией.

Вин, Рэлей, Лоренц вплотную подошли к фактам, в которых скрывалось знание о квантах, однако они не смогли почерпнуть это знание. Начитавшись книжек, накаляканных Махом и другими эмпириокритиками, Эйнштейн отказался почерпывать знание из фактов, и стал черпать знание из своего мышления, из созданной им фантазии. К досаде материалистов-гносеологов, эспириокритический подход к познанию оказался плодотворным.
Согласно материалистической теории познания, ученые должны черпать знания из того явления, которое они исследуют. Планк исследовал излучение «черного тела». Из этого были почерпнуто знание о квантах? Нет. Планк из своего ума фантазировал формулы, и проверял их на соответствие излучению. Одна из многих формул совпала с реальными процессами.

Исходя из некоторых математических и физических аксиом, Кеплер взялся за расчет орбиты, по которой Марс обращается вокруг Солнца. Закончив расчеты и сравнив их с астрономическими таблицами Тихо Браге, Кеплер обнаружил расхождение. Хотя несовпадение было незначительно, Кеплер признал свои расчеты ошибочными. (Клавдий Птолемей имел в своей теории аналогичное расхождение, но он пренебрег несовпадением и вопреки расхождению создал свою геоцентрическую теорию.) Когда первоначальные попытки Кеплера вычислить орбиту Марса потерпели неудачу, это натолкнуло его на мысль заняться более легкими вычислениями – расчетом орбиты Земли. Исходя из воззрения о круговых орбитах планет и о постоянстве скорости планет, Кеплер пришел к расчетам, согласно которым центр круговой орбиты Земли и других планет не совпадает с центром Солнца. Земля и Марс движутся по круговым орбитам с несовпадающими центрами окружностей. Отсюда можно было получить изменяющееся расстояние Земли от Солнца. Из изменяющего расстояния вытекает неравномерность скорости Земли и Марса, если находящийся на Солнце наблюдатель будет измерять скорость планет. Кеплер вычислил, что скорость Земли в точках перигелия и афелия обратно пропорциональна расстояниям до Солнца в этих точках. Этого вывода оказалось достаточно, чтобы идти дальше, экстраполируя все точки на орбитальной кривой и распространяя этот вывод на все планеты. Для Кеплера было характерно его мистическое отношение к Солнцу. Его тревожило уже то, что в системе Коперника Солнце на самом деле не находилось в центральной точке (и потому она не могла быть названа "гелиоцентрической" в строгом смысле). По мнению Кеплера, от Солнца должна была исходить мистическая сила, заставлявшая планеты кружиться вокруг него (если бы не сила, генерируемая Солнцем, полагал он, то движение планет остановилось бы). Это метафизическое воззрение закрывало ему путь к закону инерции. Очень важно для Кеплера было определить движущую силу, и поэтому вычислению подлежало движение планет по отношению именно к Солнцу, а не к воображаемых точек в пространстве, вокруг которых вращаются планеты. Временно прекратив расчет движения Земли, Кеплер сконцентрировал силы на расчете орбиты Марса. На первый взгляд казалось невозможным найти прямое отношение радиуса между Солнцем и Марсом, и времени движения. И здесь Кеплер вспомнил так называемую теорему Архимеда, выражающую отношение площади круга и радиуса окружности. Это подсказало Кеплеру идею связать время, за которое планета проходит путь, не непосредственно с радиусом окружности, а с площадью сектора, описываемого изменяющимся радиусом. Не долго думая, он применил теорему Архимеда, благодаря чему в его распоряжении оказалось достаточно сомнительное средство выражения времени движения через площадь, описываемую отрезком радиуса, и тем самым он получил, по крайней мере косвенную возможность, выразить соотношение времени и радиуса. Одна из формул показала, что за равные промежутки времени радиус "Солнце-планета" пробегает равные площади. Кеплер взялся за рассмотрение трех различных положения Марса при одном и том же местонахождении Земли в пространстве. Тем самым были определены три расстояния Марса от Солнца и три угла, образуемых соответствующими радиусами. С помощью продолжительных тригонометрических вычислений он определил значение эксцентриситета Солнца для трех различных случаев положения Марса. Все результаты были различны. Из этого мог быть сделан только один вывод: орбита Марса не может быть круговой. Также и орбита Земли не является окружностью. Переход от теоремы Архимеда к ее модификации не был обоснован математически. И это было хорошо известно Кеплеру. На этой стадии исследований Кеплер показал, что его не слишком заботила точность и достаточность теоретического обоснования. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, считая вычисления ни к чему не обязывающей абстракцией, он легко отказался от допущения о круговой форме планетарных орбит, - как ранее он отказался от допущения о постоянстве угловой скорости планет. Этот революционный для астрономии вывод был сделан на основе малонадежных допущений. На протяжении всего периода вычислений под ногами Кеплера находилась зыбкая почва.
Кстати сказать, теория Птолемея в сравнении с теорией Кеплера вовсе не проигрывает, ибо, во-первых, из-за малости орбитальных эксцентриситетов планет (кроме Меркурия) система Птолемея описывает движения планет почти с той же точностью, как теория Кеплера; во-вторых, Кеплер представил весьма сомнительную аргументацию относительно причины безостановочного движения планет. Неудивительно, что его "Новая астрономия" была встречена современниками без энтузиазма. По мнению несогласных с кеплеровскими формулами, труднее объяснить безостановочность движения Земли вокруг Солнца, чем безостановочность движения Солнца вокруг Земли. Второе легче поддается объяснению, и поэтому со вторым многие соглашались. Для непредвзятого ума понятно, что в законах Кеплера следует усматривать не эмпирические обобщения, а гипотезы, опиравшиеся на крайне сомнительные допущения. Далее, эти законы имеют чисто кинематический характер - в них не фигурируют ни массы, ни силы - и потому из них невозможно индуктивно вывести общий закон динамики, закон всемирного тяготения. Но главное в том, что в строгом смысле законы Кеплера противоречат механике Ньютона, так как в ньютоновской картине мира массы тяготеют друг к другу и вращаются по инерции, а по Кеплеру отсутствует тяготение и безостановочность вращения поддерживается воздействием подталкивающих мистических сил.
Если взять плоскую доску, вбить гвоздь, сделать кольцо из нитки, один край кольца накинуть на гвоздь, в другой край кольца воткнуть грифель карандаша, то можно начертить на доске окружность, и по нарисованной окружности определись закономерности, присущие кругу. Можно взять плоскую доску, вбить два гвоздя, сделать кольцо из нитки, один край кольца накинуть на гвозди, в другой край кольца воткнуть грифель карандаша, и движением карандаша на доске нарисуется эллипс, и по нарисованному эллипсу можно определить закономерности, присущие эллипсу. С помощью досок, гвоздей, ниток и карандашей Кеплер познал абстрактные геометрические закономерности, и эти абстракции Кеплер приложил к точкам, через которые проходят планеты при их движении по небосводу. По теории Кеплера, точки орбит укладываются в эллиптическую кривую. Было ли знание об эллиптичности орбит почерпнуто Кеплером из точек, прописанных в астрономическом справочнике Тихо Браге? Нет. Знание почерпнуто из абстракций, в основе которых лежали доски, гвозди, нитки, карандаши. Кеплер подгонял абстрактные формулы под точки на небосводе. Абстракции, с которыми работал Кеплер, не были почерпнуты из астрономического справочника. Материалистическая теория познания требует от ученых, чтобы они черпали знания из того природного явления, которое они исследуют (в данном случае, из справочника Тихо Браге). Кеплер не сумел почерпнуть знание из траекторий планет, указанных в астрономическом справочнике, и поэтому Кеплер пошел к открытию тем путем, на который наложен запрет материалистической теорией познания.

Коперник, Галилей, Бруно держали в своих руках справочник Тихо Браге, но они не смогли почерпнуть оттуда знание об эллиптичности орбит.
Астроном Томас Хасси вплотную приблизился к факту, в котором находилось знание о существовании планеты Нептун, но он не смог почерпнуть из факта это знание.
Супруги Жолио-Кюри вплотную столкнулись с явлением, внутри которого находилось знание о нейтронах, но супруги не смогли почерпнуть знание о нейтронах.
Георг Штель и Пристли вплотную приблизились к явлению, заключающему в себе кислород, однако Штель и Пристли не смогли почерпнуть из явления знание о кислороде.
Малюс, Араго, Юнг вплотную столкнулись с фактами, внутри которых находилось знание о поперечных колебаний света, но они с помощью экспериментов не смогли почерпнуть знание о поперечных колебаний света.
Вин, Рэлей, Лоренц вплотную подошли к фактам, в которых скрывалось знание о квантах, однако они не смогли почерпнуть это знание.
Эксперименты по измерению постоянства или непостоянства скорости света, имели низкую точность. Альберт Эйнштейн осознавал это, и он понимал, что созданная им теория относительности не имела экспериментального подтверждения (по крайней мере при жизни Эйнштейна). Эйнштейн сам признавался в беседе с Шенклэдом, что выбор между постоянством скорости света и баллистической гипотезой был сделан им на основе математических соображений: он не мог составить дифференциальное уравнение, решение которого давало бы волны со скоростью, зависящей от скорости источника.
Пуассон изучил доклад Френеля, и рассчитал, что в центре тени непрозрачного диска надлежащих размеров должно быть светлое пятно. Френель не смог почерпнуть из оптических явлений знание о схождении лучей в центре тени и создании лучами светлого пятна в центре тени, хотя Френель в своих ругах держал явление, в котором находилось знание о схождении лучей.
Исаак Ньютон вплотную приблизился к явлению, в котором имелось знание о зависимости между цветом и углом изгибания возле края непрозрачного предмета, но не смог из явления почерпнуть указанное знание, и вместо этого создал представление о гравитационном взаимодействии между светом и непрозрачным диском.
Многие химики измеряли атомный вес урана, и они не смогли почерпнуть из урана атомный вес 240 атомных единиц. Ошибку (120 а.е.) исправил Менделеев, но правильный вес урана Менделеев почерпнул не из урана, а из абстракции, и при этом уран не был положен в основу абстракции.
Огюстен Френель дал объяснение факту выхода из треугольной призмы семи цветов: цвета существуют в солнечном луче до того момента, когда солнечный луч вошел в призму и расщепился на семь цветов. С таким явлением вплотную столкнулся Рене Декарт, но он не смог почерпнуть из призмы и солнечных лучей знание о существовании семи цветов в солнечном луче до входа в призму. Рене Декарт утверждал, что семь цветов впервые образуются только в момент выхода луча из призмы.
Камилло Гольджи не смог почерпнуть из нервных клеток знание о том, что нервные клетки имеют прочные оболочки без отверстий.
Патрик Мэнсон не смог почерпнуть из комаров знание о том, что при укусе комар может ввести в тело человека малярийных паразитов.
Рихард Вильштеттер и Ганс Эйлер-Хелпин не смогли почерпнуть из ферментов знание о том, что они являются белками.
Роберт Бёрнс Вудворд исследовал кристаллы льда, однако он не смог почерпнуть из льда знание о том, что атомы водорода не являются неподвижными, а совершают движения внутри молекулы.

Материалистическая теория познания требует от ученых, чтобы они черпали знание из явлений, которые подвергаются исследованию. Сотни ученых пытались сделать это, но результат оказался неутешительным. Материалистическая теория познания предъявляет к ученым невыполнимые требования.

[Федя Федин]

Материалистическая теория познания требует от ученых, чтобы они черпали знание из явлений, которые подвергаются исследованию. Сотни ученых пытались сделать это, но результат оказался неутешительным. Материалистическая теория познания предъявляет к ученым невыполнимые требования.

Это что - назад к Платону или конец познанию. Должны ли ученые последовать Больцману?
Прочел и не узнал почему весной картошка дорожает.

[kkamliv]

Сообщение от Федя Федин

Это что - назад к Платону или конец познанию?

Это означает, что нужно использовать метод гипотез, метод моделей, когда представление выводится из посторонних природных явлений и затем вводится в теорию, относящуюся к исследуемому природному явлению; теория подсказывает, какие эксперименты нужно произвести, чтобы проверить теорию. Впоследствии проводятся эксперименты. (Менделеев внес в свою таблицу вес урана, выведенный не из урана, а из умозаключений.)

Проще говоря, фантазии человеческого ума создают теорию, и затем теория (т.е. фантазия) проверяется с помощью экспериментов.

Познанию нет конца.

[kkamliv]

Юнг выбрал компромиссный вариант – он говорил, что свет является продольной волной, но при описании световых явлений допустимо искусственно притягивать формулы, в которых имеется условный символ поперечных колебаний.

(Впоследствии Гельмгольц создал теорию символов, и с Ленина три пота сошло, пока он доказывал необоснованность – читай, символичность – теории Гельмгольца. Россия – это страна людей, которым в плоть и кровь вошли условности. С младых ногтей россияне приучены говорить «черное», видя белое, и говорить «белое», глядя на черное. Ежегодно десятки тысяч людей после окончания автошколы сдают экзамены для получения водительских прав; создатели экзаменационных билетов случайно или умышленно внесли в билеты ошибки, и сдающие экзамены, если им выпал билет с ошибкой, преднамеренно дают ошибочный ответ, ибо знают, - они не получат водительские права, если дадут правильный ответ. В экзаменационных билетах стоит вопрос: в каких случаях запрещено въезжать под мост, просвет которого над дорогой равен 4 метрам? Предлагаются два варианта ответа: 1) если груз, перевозимый автомобилем, имеет высоту 4 метра, 2) если высота автомобиля вместе с грузом равна 4 метрам. Разумный и правильный ответ – это ответ №2. Но никто из экзаменуемых не дает разумный ответ, т.к. в документах, имеющихся у чиновников, как правильный фигурирует ответ №1. Один ответ – правильный, другой ответ – символично-правильный ответ. Есть правило дорожного движения, гласящее: если перед перекрестком установлен знак «Поворачивать только направо», то разрешено развернуться на перекрестке. Если несколько билетов с таким вопросом, и в них как правильный указан правильный ответ: на таком перекрестке можно развернуться в обратном направлении или повернуть направо. Но есть один билет, на котором правильный ответ квалифицируется как неправильный; получив ошибочный билет, экзаменуемые дают противоречащий правилам ответ: на таких перекрестках можно только повернуть направо. Экзаменуемые дают ответ, символически считаемый правильным. В государстве созданы такие условия жизни, что населению не выжить при отсутствии у населения символического мировоззрения.)

Френель решил не идти на уступки, и с твердостью в голосе говорил, что свет и эфир имеют поперечные колебания. Что касается эфира, то плотность эфира, как это следовало из формул, обратно пропорциональна плотности веществ, в которых находится эфир. Вода плотнее воздуха, и в воде меньше эфира, и уменьшение плотности эфира должно привести к уменьшению скорости света в воде. Когда в формулы Френель ввел изменения, отражающие поперечный характер световых волн, из преобразованных формул, как следствия, получались описания всех известных явлений, связанных с поляризацией света. Френель построил математическую теорию, объяснившую, в частности, загадку двойного преломления света. Световая волна, переходящая из свободного эфира в эфир, содержащийся в веществе, частично поворачивает обратно и частично проникает внутрь. Если волна падает на границу вещества под углом, то ее отраженная часть уходит от поверхности под тем же углом, а та часть, которая идет внутрь вещества, преломляется в соответствии с законом Декарта - Снеллиуса. Но, в отличие от известных ранее чисто качественных законов, формулы Френеля предсказывали, как распределится энергия падающей волны между отраженной и преломленной волнами. И опыты с огромной точностью подтвердили предсказание для всех прозрачных веществ и любых углов падения света на границу вещества.
Фуко смог осуществить эксперимент по измерению скорости световой волны в разряженном эфире, находящемся в воде. Измеренная скорость света в воде составляла 3/4 скорости света в воздухе. Но Френель не дожил до триумфа своей теории о поперечных колебаниях, которую на момент ее создания многие считали фантастической и на этом основании отвергали.
Материалистическая теория познания требует, чтобы ученые черпали знание из того природного явления, которое они исследуют. Малюс, Араго, Юнг, Френель исследовали преломление света в кристалле шпата, и вплотную подошли к явлению, внутри которого находилось знание о поперечных световых волнах, но из явления не было почерпнуто знание о поперечных волнах.
Из исследований твердых тел Френель узнал о существовании поперечных волн, и это знание было приложено к нетвердым солнечным лучам. Араго убеждал Френеля отказаться от приложения к свету этого знания, т.к. приложение противоречило фактам. И Араго, и Френель понимали, что знание о поперечных волнах не соответствует фактам, не выводится из исследуемых фактов, и поэтому является фантастичным.
Пуассон изучил доклад Френеля, и рассчитал, что в центре тени от непрозрачного диска должно быть светлое пятно. Френель не смог почерпнуть из оптических явлений знание о схождении лучей в центре тени и создании лучами светлого пятна в центре тени, хотя Френель в своих руках держал явление, в котором находилось знание о схождении лучей.

В 1860 году в результате открытий Рудольфа Клаузиуса и Вильяма Томсона был сформулирован второй закон термодинамики. Из него выведена формула Стефана-Больцмана. Математически преобразовывая второй закон термодинамики, с учетом формулы Стефана-Больцмана, Вильгельм Вин вывел закон, и назвал его законом смещения: максимум колоколообразной кривой, изображающей спектр излучения «черного тела», смещается в зависимости от температуры тела. Смещается так, что остается постоянным произведение абсолютной температуры «черного тела» на длину волны, соответствующей максимуму излучения. И этот закон, полученный на основе законов термодинамики, соблюдается во всех известных случаях. Он позволял определять температуру тел на большом расстоянии, с помощью спектроскопа. Так удалось решить задачу определения температуры Солнца и звезд.
В дальнейшем проводились исследования по уточнению формулы Вина для длинноволновой части спектра. И оказалось, что характер излучения в районе длинных волн расходится с требуемым формулой характером излучения. За дело внесения улучшающих поправок в формулу Вина взялся Рэлей, который подставил в формулу Вильгельма Вина еще одну формулу. Рэлей применил к системе, состоящей из вещества и эфира, безупречный классический закон, установленный Максвеллом и Больцманом. Согласно этому закону энергия в любой физической системе распределяется равномерно между всеми степенями свободы системы. Эфир считался непрерывной средой. Значит, он имеет бесконечное число степеней свободы, и это необходимо учесть. Рэлей получил простую формулу - спектральная плотность излучения «черного тела» должна быть пропорциональна его температуре и обратно пропорциональна квадрату длины волны, на которой проводится измерение.
Однако и новая формула, полученная Рэлеем, не подтвердилась опытом. Формула, приблизительно совпадая с данными опыта на длинноволновом склоне кривой, требовала чрезмерно большого роста энергии по мере укорачивания длины волны. Ведь квадрат длины волны стоял в ней в знаменателе! Этот вывод вошел в историю науки под ироничным названием «ультрафиолетовая катастрофа». Лоренц предложил свой вариант формулы, в которой имела место простая, не квадратичная пропорциональность между интенсивностью излучения и длиной волны.
Любая конкретная порция материи содержит конечное число степеней свободы, а число степеней свободы эфира бесконечно в любом объеме. Значит, в соответствии с формулами Рэлея и Лоренца вся энергия должна перейти в эфир, а вещество должно остыть до абсолютного нуля.
Формуле распределения Вина соответствовала одна связь между энергией и частотой излучения, формула Рэлея давала другую связь. Сквозь этот разрыв ухмылялась ультрафиолетовая смерть. Если быть точнее, сквозь разрыв ухмылялись «ультрафиолетовая катастрофа» и «инфракрасная полу-катастрофа». Но в окружающей жизни физики не находили ни малейшего симптома столь печального исхода. Физики должны были избавить теорию от нелепого заблуждения. Многие ученые не хотели мириться с бессодержательностью созданных ими формул, в основании которых находились твердо установленные факты. Хуже всего то, что вина лежала не на формулах Вина, Рэлея или Лоренца. Формулы лишь вскрыли заблуждение, которое до поры до времени оставалось незамеченным в самих основах классической физики.
Так великие творцы величественного здания классической физики обнаружили под его фундаментом зыбучие пески. XIX век заканчивался трагедией, научным тупиком, из которого не было выхода. Поначалу все казалось безупречным: и основные принципы, проверенные многовековым опытом, и математические преобразования, основанные на незыблемых аксиомах. До сих пор они часто приводили к предсказаниям, подтверждавшимся опытом. А если случались расхождения, то всегда обнаруживались погрешности в опыте, или в вычислениях, или в каких-то дополнительных предположениях, не имевших отношения к основам науки. (В качестве примечания можно сказать, что обнаружилось расхождение не только между теорией излучения и экспериментальным излучением, но и между теорией постоянства теплоемкости твердых тел и экспериментальным уменьшением теплоемкости при уменьшении температуры.)
Здесь же было не так. Порок лежал в самих основах, и лежал очень-очень долго. Но в чем он состоял и как его устранить, оставалось неясным. Привычное вещество подавало непонятные сигналы, зашифрованные в ярких линиях спектра и не поддающиеся расшифровке. Привычное вещество вносило совершенно ненужный элемент агностицизма. Наступило тяжелое время, когда ученые пребывали в недоумении, когда Ленин начал писать первые черновики для книги «Материализм и эмпириокритицизм», чтобы показать направление, где находится свет в конце темного тоннеля.
Была создана и четвертая формула, предназначенная для устранения заблуждения, для согласования свойств излучения с фактом существования мира, не охлажденного до абсолютного нуля, к чему приводили три предыдущих формулы. В 1899 году совместная формула Макса Планка и Вильгельма Вина подвергнута экспериментальной проверке и была опровергнута.
Планк решил увеличить фантастическую составляющую в математическом аппарате, и 19 октября 1900 года Планк доложил немецкому физическому обществу о том, что он нафантазировал еще одну формулу, связывающую, казалось, несовместимые высказывания Вина и Рэлея. Новая формула давала формальный выход из драматической ситуации, но она не имела фундамента ни в термодинамике, ни в электродинамике.
Но недаром имя Планка до сих пор произносится с благоговением. Планк смог избавил физику от призрака «ультрафиолетовой катастрофы».
«После нескольких недель самой напряженной мыслительной работы, тьма, в которой я барахтался, озарилась молнией, и передо мной открылись неожиданные перспективы», - говорил впоследствии Планк в своем Нобелевском докладе. Слова Планка свидетельствуют о том, что новое знание было почерпнуто не из фактов.
Молния, о которой он говорил, озарила целую область знаний о природе вещества. Рассматривая процесс излучения энергии раскаленным телом в окружающее пространство, Планк смог подобрать формулу, которая ликвидировала «ультрафиолетовую катастрофу» и «инфракрасную полу-катастрофу». Долго думая над математическим содержимым формулы, и видя физическую бессодержательность формулы, Планк сумел внести в формулу придуманный им смысл, и физический смысл заключался в следующем: излучение происходит небольшими порциями, прерывисто. Так в науку вошло представление о минимальной порции энергии - кванте.
Можно предположить, что другие ученые тоже вывели планковскую формулу, но они не смогли подобрать и втолкнуть физический смысл в математические символы, и промолчали относительно созданной формулы.
Постепенно Планк, а вслед за ним и другие ученые примирились с дискретностью излучаемой тепловой энергии, но дискретность механического действия долго оставалась под вопросом.
Эйнштейн продолжил теоретические исследования, и он пришел к выводу, что квантовая теория, созданная Планком только для объяснения механизма излучения веществом тепловой энергии, должна быть существенно расширена. Он утверждал, что не только тепло, но и свет излучается квантами. И не только излучается, но и поглощается.
Однако квантовая теория света, являющейся реинкарнацией корпускулярной теории Ньютона, имела некоторые недостатки. Она была беспомощной в попытках описать ряд общеизвестных явлений. Например, таких, как возникновение ярких цветов в тонких слоях нефти, разлитой на воде, или существование предельного увеличения микроскопа и телескопа. Это вызвало непонимание и длительное недоверие к квантовой теории света. Ее не принял и отец квантов Планк. Он надеялся при помощи компромисса примирить свое тяготение к классическим традициям с настоятельными требованиями опыта. Ему казалось, что все будет спасено, если принять, что свет поглощается непрерывно (в соответствии с классическими волновыми законами), а дискретность есть свойство вещества, и квантование энергии возникает только лишь в процессе излучения света веществом. Планк изложил эту точку зрения в докладе Сольвеевскому конгрессу, состоявшемуся в 1911 году.
Вин, Рэлей, Лоренц вплотную подошли к фактам, в которых скрывалось знание о квантах, однако они не смогли почерпнуть это знание. Начитавшись книжек, накаляканных Махом и другими эмпириокритиками, Эйнштейн отказался почерпывать знание из фактов, и стал черпать знание из своего мышления, из созданной им фантазии. К досаде материалистов-гносеологов, эмпириокритический подход к познанию оказался плодотворным.
Согласно материалистической теории познания, ученые должны черпать знания из того явления, которое они исследуют. Планк исследовал излучение «черного тела». Из этого были почерпнуто знание о квантах? Нет. Планк из своего ума фантазировал формулы, и проверял их на соответствие излучению. Одна из многих формул совпала с реальными процессами.

Кванты убили второй закон термодинамики. Обнаружение мертвого состояния второго закона термодинамики вызвало панику среди ученых, и они с волнением спрашивали друг друга: Как нас угораздило на протяжении половины девятнадцатого века пользоваться мертворожденным законом термодинамики, не соответствующим действительности? Как же мы смогли проморгать признаки мертворожденности? Тут на авансцену выступил Ленин и начал успокаивать ученых, произнося следующее. Нет оснований для паники, и нет оснований огорчаться по поводу того, что не были своевременно обнаружены признаки мертворожденности. Признаки не обнаружены потому, что их не было. Второй закон термодинамики не был мертворожденным. На протяжении второй половины девятнадцатого века в природе не было квантов, и второй закон термодинамики точно соответствовал природным явлениям. Только в начале двадцатого века впервые в природе появились кванты, и с этого момента второй закон термодинамики перестал соответствовать природным явлениям. На протяжении девятнадцатого века ученые считали закон о непрерывном излучении тепла истинным, и квалификации закона как истинного была правильной квалификацией.
«…в философском отношении суть «кризиса современной физики» состоит в том, что старая физика видела в своих теориях реальное познание материального мира. Новое течение в физике видит в теории только символы, знаки, отметки для практики…»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм»).
«…исчезают такие свойства материи, которые раньше казались абсолютными, неизменными, первоначальными... диалектический материализм настаивает на…отсутствии абсолютных граней в природе, на превращении движущейся материи из одного состояния в другое, по-видимому, с нашей точки зрения, непримиримое с ним... Новая физика свихнулась в идеализм, главным образом, именно потому, что физики не знали диалектики...», «изменчивость всех форм материи и ее движения всегда были опо­рой диалектического материализма»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм»).
«Все грани…условны, относи­тельны, подвижны, выражают приближение нашего ума к познанию мате­рии, — но это нисколько не доказывает, чтобы природа, материя сама была символом, условным знаком, т. е. продуктом нашего ума» »(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм»).
Диалектический материализм настаивает на исчезновении такого свойства теплового излучения, как непрерывность. Диалектический материализм настаивает на превращении непрерывного теплового излучения в дискретное тепловое излучение. Новые физики свихнулись в идеализм потому, что физики отрицали исчезновение в 1900 году квантового характера теплового излучения. Новые физики считали, что кванты тепла существовали как до 1900 года, так и после 1900 года, метафизически не изменяясь. Новые физики не знали, что превращение представления о непрерывности в представление о прерывности необходимо объяснять посредством диалектики природы. Новые физики объясняли отказ от старого представления обычным для них способом: представление о непрерывности было ошибочным, символичным, некой условностью, являющейся продуктом человеческого ума.
Новые химики свихнулись в идеализм потому, что химики отрицали исчезновение в 1776 году флогистона. Новые химики считали, что кислород существовал как до 1776 года, так и после 1776 года (не изменяясь, согласно метафизическим представлениям). Новые химики не знали, что превращение представления о флогистоне в представление о кислороде необходимо объяснять посредством диалектики природы. Новые химики объясняли отказ от старого представления обычным для них способом: представление о флогистоне было ошибочным, символичным, некой условностью, являющейся продуктом ума Георга Штеля.
Новые анатомы-неврологи свихнулись в идеализм, с пеной у рта убеждая в неизменной сущности оболочки нервных клеток: в человеческих нервных клетках никогда не было отверстий. Новые анатомисты-неврологи отрицали исчезновение в 1891 году отверстий в оболочках, и считали, что человеческие нервные клетки имели целостную оболочку как до 1891 года, так и после 1891 года. Оболочка с отверстиями, через которые вытекают из клетки и втекают в клетки жидкость из соседних клеток – это символ, условный знак оболочки без отверстий. Отверстия – это продукт мышления Камилло Гольджи.
Новые инфекционисты-паразитологи свихнулись в идеализм, с натугой силясь обосновать неизменную сущность заражения малярией - перенос паразитов от человека к человеку укусами одного-единственного вида комаров. Новые инфекционисты-паразитологи отрицали исчезновение в 1899 году комаров, которые заражаются паразитами малярии от укуса больных птиц и затем передают паразитов людям. Новые инфекционисты-паразитологи отрицали превращение комаров, передающих заразу от птиц к людям, в комаров, передающих заразу только от человека к человеку. Новые инфекционисты-паразитологи отказались использовать диалектику природы для объяснения замены одной теории другой теорией. Новые инфекционисты-паразитологи объясняли отказ от старой теории обычным для них способом: представление о передаче паразитов от птиц к людям через укусы комаров было ошибочным, символичным, некой условностью, являющейся продуктом ума Рональда Росса.
Крах биологической науки имени Т.Д.Лысенко есть доказательство того, что лысенковская теория есть продукт ума тов.Лысенко. Телеологические выверты лысенковцев – это символ, условный знак хромосомной наследственности. Закономерное изменение свойств организмов только вслед за изменением окружающей среды – это символ, условный знак преждевременных приспособлений, возникающих как в момент изменения среды, так и в любой другой момент времени.
В середине двадцатого века началось широкомасштабное производство 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты, используемой для защиты пшеницы, ржи и других культур от сорняков. Физиологи проанализировали изменения обмена веществ у сорняков и злаков после проникновения в них 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты, и вот какая картина им представилась. Кислота, попадая на сорняки, резко замедляет дыхание и фотосинтез. Замедляется выработка крахмала, и сорняки вынуждены использовать запасы крахмала. После исчерпания запасов происходит гибель от углеводного голодания. На культурные растения попадает значительно меньше кислоты из-за вертикального расположения листьев, и к тому же у культурных растений точка роста хорошо защищена листьями. Поэтому у них не наблюдается замедление процессов жизнедеятельности. Спустя десятилетие был выявлен иной механизм действия 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты. У сорняков кислота ускоряла процессы жизнедеятельности, в частности, ускоряла деление и рост клеток вблизи периметра стебля, за счет чего стебель растет в толщину. В эти места доставлялось большое количество крахмала и продукта его переработки – сахара, и вследствие увеличения количества клеток происходило вздутие стебля. Во-первых, вздутия разрушали кору, и кора переставала выполнять защитную функцию – жучки стали проникать вглубь стебля. Во-вторых, вздутия сдавливали центральные части (находящиеся вблизи оси) стебля, в которых находятся сокопроводящие структуры. У культурных растений стебель растет в толщину не за счет деления и появления новых клеток, а благодаря увеличению объема уже существующих клеток. Нет деления – нет ненормального разрастания тканей. Проникновение 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты в стебли не влияло на развитие культурных растений.
Если бы замену одной теории на другую теорию объяснял философ, поднаторевший в диалектической философии, то он объяснял бы так: сначала 2,4-дихлорфеноксиуксусная кислота оказывала тормозящее действие на сорняки, потом произошли изменения внутри сорняков или внутри кислоты, и после изменений эффект от применения 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты стал противоположным – ускорение жизнедеятельности сорняков. Но среди биологов мало таких, которые получили высококачественное философское образование, и поэтому их объяснение имеет другой характер: 2,4-дихлорфеноксиуксусная кислота всегда ускоряющее воздействует на сорняки, но первоначально биологи не смогли обнаружить ускорение, и у них создалось обманчивое впечатление о том, что происходит замедление. На основе обманчивого впечатления создана ошибочная теория. Впоследствии ошибка была обнаружена, и старая ошибочная теория была отброшена, и появилась теория об ускоряющем воздействии 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты. Никаких изменений внутри сорняков или внутри кислоты не было, и не было диалектики природы. Старая теория о замедляющем воздействии была продуктом человеческого ума, и была символом, условным знаком ускоряющего воздействия.
«...под влиянием ломки старых теорий великими открытиями последних лет, под влиянием кризиса новой физики, особенно наглядно показавшего относительность наших знаний, скатились, в силу незнания диалектики, через релятивизм к идеализму…»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм»).
Что такое диалектика? Это признание того, что до 1900 года тепловое излучение имело непрерывный характер, а после 1900 года - дискретный характер. Что такое метафизика? Это признание того, что и до 1900 года, и после тепловое излучение было зернистым. Что такое ломка старых теорий? Это выявление противоречий между старыми теориями и результатами экспериментов. Что такое диалектико-материалистический релятивизм и идеалистический релятивизм? Диалектико-материалистический релятивизм - это объяснение изменчивости теорий посредством ссылок на изменчивость природных явлений (до 1900 года тепло излучалось непрерывно, и второй закон термодинамики был правильной теорией, описывающей непрерывное излучение). Идеалистический релятивизм – это объяснение изменчивости теорий посредством ссылок на недостатки человеческого ума, на несовершенство познания (признание того, что до 1900 года излучение было зернистым, и ошибочной была теория, описывающая непрерывное излучение). Относительность знания одна гносеология объясняет изменением излучения (до изменения излучения старая теория об непрерывном излучении была правильной); другая гносеология объясняет относительность знания тем, что человеческий ум создал ошибочный второй закон термодинамики, и второй закон термодинамики с самого начала не соответствовал действительности. Второй закон термодинамики есть ошибочное создание человеческого ума, и всю дорогу не являлся отражением объективной реальности.

[kkamliv]

«Начать с наблюдения фактов, ... сопровождая эту первоначальную работу точными измерениями, чтобы вывести общие законы, основанные всецело на опыте ... независимо от каких-либо предположений о природе сил ... — вот путь, которому следовал Ньютон. ... Этим же путем руководился и я во всех моих исследованиях электродинамических явлений. ... Я искал ответа единственно в опыте, и я вывел отсюда формулу, которая одна только может выразить силы, вызывающие указанные явления. Я не сделал ни одного шага к изысканию причины, ... будучи убежден в том, что всем подобным изысканиям должно предшествовать чисто экспериментальное познание законов. Эти законы должны затем служить единственным основанием для вывода формулы... Хотя этот путь — единственный, который может привести к результатам, не зависящим от всяких гипотез, тем не менее физики..., по-видимому, не оказывают ему ... предпочтения...»(Андре Ампер).
Материалисты Джон Локк, Исаак Ньютон, Андре Ампер убедительно доказали, что природное явление в процессе экспериментов демонстрирует наблюдателю свою внутреннюю логику, свой внутренний механизм; наблюдатель воспринимает демонстрируемую логику, мыслительно следует этой логике, и создает теорию, отражающую продемонстрированную логику. Так возникает теория, выведенная из экспериментов. Некоторые исследователи применяют неприемлемый для материалистов способ создания теории: мышление из самого себя фантазирует фантазии, потом фантазии выстраиваются в цепочки, создается логически-непротиворечивая концепция, и впоследствии концепция подвергается экспериментальной проверке. Бывают случаи, когда невозможно применить ни приемлемый способ, ни неприемлемый способ, и тогда применяется способ подгонки под заранее известный результат: выдумываются формулы, в которые входят математические символы (путем произвольного многократного подбора математических символов), но не входит объяснение вводимым математическим символам; формулы согласуются с наблюдаемыми природными явлениями, но не согласуются с человеческим желанием обладать объяснением. Возникают описательно-безобъяснительные теории (среди философов первым, кто обнаружил появление теорий, описывающих природные явление, но не раскрывающих сущность природного явления, стал Эрнст Мах – см. раздел 4 главы 3 книги «Материализм и эмпириокритицизм»). Теория Планка возникла как описательно-безобъяснительная, и она на протяжении нескольких недель имела такой статус, пока Планк не вогнал в теорию ее физический смысл. В создании формул проявляется высокая образованность, а в придании формулам осмысленности проявляется талант.
Формулы не выводятся из тех природных явлений, к которым имеют отношение формулы. Формулы подгоняются, подобно тому как взломщик подбирает к замку отмычку из имеющихся у него тысячи отмычек.
Планк произвел вталкивание физического смысла в математические символы в 1900 году, но он никому не рассказал о том, как конкретно происходил процесс вталкивания. Трудности вталкивания были скрыты в 1900 году от научной общественности. В 1926 году Шредингер разработал формулу, и столкнулся с проблемой своей неспособности подобрать физический смысл для формулы. Отсутствие физического содержимого не смутило Шредингера; он открыто заявил научному миру про физическую бессмысленность и математическую отточенность своей формулы, и предложил всем желающим подобрать и втолкнуть физический смысл внутрь формулы. Шредингер дал понять научному сообществу, что процесс познания природных явлений состоит в первоначальном создании формулы и второначальном вталкивании внутреннего механизма природного явления внутрь формулы. Знание о природных явлений - результат человеческих усилий по вбиванию знания о природных явлений в рамки формул. Не удалось вбить, значит, вбиваемое не соответствует действительности. Удалось вбить, значит, факт удачного вбивания доказывает действительность вбиваемого.
Нильс Бор создал описательно-безобъяснительную теорию, согласно которой электрон во время кругового движения вокруг атома не излучает энергию в окружающую среду (когда электрон и атом находятся в спокойном состоянии). Таким способом Бор опроверг описательно-объяснительную теорию, согласно которой электрон по законам физики обязан излучать энергию при совершении кругового движения. Подгонка способа движения электрона производилась в три этапа: вращение по кругу с излучением энергии, вращение по кругу без излучения энергии, отсутствие кругового движения.
После появления планковской и шредингерской теорий, которые определенный промежуток времени являлись описательно-безобъяснительными, Эрнст Мах и другие философы догадались, что к такому классу теорий также принадлежат и старые теории, изгнанные из науки. Такие теории были объяснительными в момент их создания, но потом выяснилось, что объяснение лишено смысла, и такие теории можно называть ложнообъяснительными. Поскольку роль описательно-ложнообъяснительных теорий мало чем отличается от роли описательно-безобъяснительных теорий, то их можно объявить входящими в один класс теорий.
Ученые исследовали прозрачные кристаллы, нагревая и охлаждая их. Ученые обнаружили, что при некоторых температурах внутри кристаллов появляются зоны уменьшенной прозрачности (т.е. зоны туманностей), которые способны исчезать и увеличиваться при изменении температуры, и способны перемещаться от одного края кристалла к другому краю кристалла со скоростью звука. С помощью спектрографов ученые исследовали спектры отраженных от кристаллов тепловых волн, и спектры поглощения. Были обнаружены некоторые закономерности блуждания туманностей, в зависимости от температуры, и установлено, что туманности переносят тепловую энергию из одной части кристалла в другую часть. Поскольку блуждание туманностей внешне похоже на перемещение молекул внутри газов, то ученые решили применить к туманностям формулы, обычно применяемые для расчетов параметров газов и молекул, входящих в состав газов. К удивлению, формулы подошли, и формулы помогли создать теорию о закономерностях движения туманностей. В газах молекулы способны передвигаться по всему объему сосуда, в котором находиться газ. Атомы и молекулы, из которых состоят кристаллы, не способны перемещаться по всему объему кристалла. Чтобы оправдать применение формул, относящихся к двигающимся на большие дистанции молекулам, к атомам и молекулам, не способных двигаться на большие расстояния, ученые придумали мнимые частицы, которые будто бы перемещаются по всему объему кристалла. Чтобы подтвердить реальное существование мнимых частиц, ученые дали им имя. Мнимые частицы стали именоваться фононами. При помощи мнимых фононов ученые объясняют свойства, присущие кристаллам.
Таким образом, к описательно-безобъяснительным и описательно-ложнообъяснительным теориям добавляется еще одна разновидность – описательно-мнимообъяснительные теории. Возможно, что эти три разновидности теорий имел ввиду Джемс Уорд, когда написал про описательные схемы: «Спорный вопрос очень прост. Обе школы исходят…из одного и того же чувственного опыта…но одна полагает, что она приближается все более и более к последней реальности и оставляет позади все больше кажимостей. Другая полагает, что она подставляет обобщенные описательные схемы под сложные конкретные факты»(слова Джемса Уорда цитируются по книге «Материализм и эмпириокритицизм»).
Одна гносеологическая школа в физике полагает, что ученые приближаются к пониманию внутреннего механизма природных явлений (т.е. имеют в своем распоряжении объяснение внутреннего механизма природных явлений, приближающегося к реалиям внутреннего механизма) и это понимание (объяснение) основывается на описательно-безобъяснительных, описательно-ложнообъяснительных, описательно-мнимообъяснительных теориях. Другая гносеологическая школа в физике полагает, что ученые ни фига не приближаются к пониманию внутреннего механизма природных явлений, и не имеют в своем распоряжении объяснений, потому что отсутствуют нормальные объяснения в описательно-безобъяснительных, описательно-ложнообъяснительных, описательно-мнимообъяснительных теориях. Единственное, что ученые имеют в своем распоряжении – обобщенно-абстрактные схемы, описывающие с помощью математических символов некоторые свойства природных явлений, но не описывающие внутренний механизм природных явлений.
Если бы в теории изображался внутренний механизм природного явления, то можно было бы сравнить изображение с реальным внутренним механизмом природного явления. Но если в теории нет изображения внутреннего механизма, то сравнить невозможно. В этом случает нет ничего общего между реальным внутренним механизмом природного явления и пустотой вместо объяснения внутреннего механизма. Теория с пустотой вместо объяснения имеет синоним, и синоним звучит так: «символическая теория».

Теории зачастую противоречат природным явлением, и противоречие иногда заканчивается действием, которое выглядит как подгонка природного явления под теорию. Сначала была теория Георга Штеля, 97 лет противоречащая природным явлениям, потом Антуан Лавуазье обнаружил противоречие, и создал свою теорию. Джозеф Пристли ознакомился с теорией Лавуазье, и пришел к выводу, что она противоречит природным явлениям, прекрасно описанными в теории Штеля. Наступило время, когда большинство химиков согласились с правильностью теории Лавуазье. Это было расценено Пристли как искусственная подгонка природного явления под теорию Лавуазье. Эрнст Мах убрал слова «это было расценено Пристли как искусственная» и оставил слова «подгонка природного явления под теорию Лавуазье». Существует теоретическая нагруженность фактов, - сказал Мах, - и когда новая теория противоречит фактам, то, в сущности, новая теория противоречит старой теории. Старая теория Штеля вместе с ее описаниями фактов противоречила новой теории Лавуазье. Производится процесс подгонки старой теории под новую теорию, и в это время у некоторых наблюдателей возникает иллюзия, что происходит подгонка старых фактов (старых природных явлений) под новую теорию («сначала данные опыта (среда) разлагаются на элементы (ощущения), а затем из них создается реальность»). Старая теория – это вторичное. Новая теория – это вторичное. Когда вторичное подгоняется под вторичное, то это не является покушением на первичность первичного.
Нет, - закричал Владимир Ильич Ленин, - это не так! Противоречие между теорией Штеля и природными явлениями существовало очень короткое время, всего несколько месяцев. Сначала была теория Георга Штеля, не противоречащая природным явлениям, потом природные явления диалектично изменились, и теория Георга Штеля на несколько месяцев стала им противоречить. Новые природные явления принялись воздействовать на Антуана Лавуазье, и он создал свою теорию. Диалектика природы убрала всевозможные основания для возникновения мнения о том, что теория Штеля была созданием ума Штеля, что теория Штеля была символом, условным знаком происходящих химических процессов. Химические процессы происходили (кроме нескольких месяцев, указанных выше) именно так, как их описывал Штель, и только обскурантисты могут заявлять, что химические процессы, описанные Штелем, могут подгоняться под теорию Лавуазье. Когда кто-то говорит, что одна теория прекращает свое существование, и на ее место становиться новая теория, и это происходит в условиях неизменности процессов, описываемых двумя теориями, то этот человек говорит о независимости вторичного от первичного. Постулат о независимости вторичного от первичного, оказавшись в неумелых руках, или оказавшись в руках злоумышленников, может привести к трагическим последствиям для мировоззрения. Может привести к выхолащиванию смысла термина «первичное». Поэтому необходимо опровергать вымыслы об изменении вторичного независимо от изменения первичного.
Ленин принизил вторичное, чтобы дать место первичному.
Чтобы читателям книги «Материализм и эмпириокритицизм» стали понятны философские идеи эмпириокритиков, Ленин обращается к читателям: говорить о том, что в физических и химических теориях отсутствует объяснение объективной реальности, - это то же самое, что говорить об отсутствии объективной реальности. Отрицание объективной реальности есть идеализм. Следовательно, идеалистами являются говорящие о том, что в физических и химических теориях отсутствует объяснение объективной реальности.
1) Существуют теории, отражающие объективную реальность. 2) Существует объективная реальность, отражающаяся в теориях. 3) Между первым и вторым существует неразрывная диалектическая связь.
Когда кто-то отрицает первое, то он автоматически отрицает второе (даже если он признает второе).
Единство объективного и субъективного – это объективный внутренний механизм природного явления, который имеет свое отражение в субъективной теории в виде объяснения внутреннего механизма.
Разрыв между объективным и субъективным – это реальный внутренний механизм природного явления , который не имеет своего отражение в субъективной теории в виде объяснения внутреннего механизма.
Многие физики, многие химики, некоторые философы исследовали второй закон термодинамики, теории Штеля, Жолио-Кюри, Гольджи, Росса, и было обнаружено, что в теориях имеет место разрыв между объективным и субъективным. Что означает факт обнаружения разрыва? Факт означает, что исследователи имели идеалистические наклонности, которые привели к ошибочному выводу о разрыве между объективным и субъективным.
Кто выступает в поддержку того, чтобы существовало единство объективного и субъективного, поднимите правую руку! Кто проголосовал «за», тот материалист. Кто полагает, что вопрос о единстве объективного и субъективного решается не голосованием, тот идеалист. Ленин своими философскими книгами проголосовал за существование единства объективного и субъективного, и разгромил эмпириокритиков, уклонившихся от голосования. «Если субъект познания «свободен» от объекта и может по своему усмотрению, не считаясь с действительностью, создавать символы, знаки и оперировать ими, то это неизбежно разгораживает субъект и объект, ведет к потере объективности научного познания, превращает последнее в чисто формальную, логическую операцию, зависимую лишь от субъекта»(канд. филос. наук Арефьева Г. С, канд. филос. наук Лысманкин Е. Н.). «…с распространением идеализма в физике… исчезает объективное основание для предпочтения той или иной теории. Характерной чертой ряда разделов современной физики являются продолжающиеся много десятилетий дискуссии по одним и тем же принципиальным вопросам. Это неудивительно: отрицая объективную реальность, отражаемую теорией, отрицая существование объективной истины, невозможно доказать истинность одной теории и ложность другой. Другой характерной чертой ряда разделов современной физики является нескончаемые поиски истинных уравнений: когда физики-теоретики отрицают объективную реальность и развивают теорию только путем модификации каких-то исходных уравнений, они лишают себя возможности обращаться к бесконечному содержанию внешнего мира, стремятся к невозможному - выведению формальным путем бесконечного содержания явлений из абстрактных (бедных содержанием) формул»(Владимир Игнатович, последний из могикан...простите, последний из марксистов-гносеологов, имевших звание доктора философских наук или кандидата философских наук).
Почему в теории Георга Штеля не обнаружено единство объективного и субъективного? Потому что Мах, Авенариус, Богданов и другие эмпириокритики с помощью машины времени примчались в эпоху Георга Штеля и помешали ему создать теорию, имеющую единство объективного и субъективного. Теории с разрывом объективного и субъективного появились задолго до того, как родились Мах, Авенариус, Богданов, но это не снимает с них вину за то, что они своей философией о разрыве объективного и субъективного повлияли на возникновение в первом и втором тысячелетии нашей эры теорий, имеющих разрыв объективного и субъективного.

Исходя из некоторых математических и физических аксиом, Кеплер взялся за расчет орбиты, по которой Марс обращается вокруг Солнца. Закончив расчеты и сравнив их с астрономическими таблицами Тихо Браге, Кеплер обнаружил расхождение. Хотя несовпадение было незначительно, Кеплер признал свои расчеты ошибочными. (Клавдий Птолемей имел в своей теории аналогичное расхождение, но он пренебрег несовпадением и вопреки расхождению создал свою геоцентрическую теорию.) Когда первоначальные попытки Кеплера вычислить орбиту Марса потерпели неудачу, это натолкнуло его на мысль заняться более легкими вычислениями – расчетом орбиты Земли. Исходя из воззрения о круговых орбитах планет и о постоянстве скорости планет, Кеплер пришел к расчетам, согласно которым центр круговой орбиты Земли и других планет не совпадает с центром Солнца. Земля и Марс движутся по круговым орбитам с несовпадающими центрами окружностей. Отсюда можно было получить изменяющееся расстояние Земли от Солнца. Из изменяющего расстояния вытекает неравномерность скорости Земли и Марса, если находящийся на Солнце наблюдатель будет измерять скорость планет. Кеплер вычислил, что скорость Земли в точках перигелия и афелия обратно пропорциональна расстояниям до Солнца в этих точках. Этого вывода оказалось достаточно, чтобы идти дальше, экстраполируя все точки на орбитальной кривой и распространяя этот вывод на все планеты. Для Кеплера было характерно его мистическое отношение к Солнцу. Его тревожило уже то, что в системе Коперника Солнце на самом деле не находилось в центральной точке (и потому она не могла быть названа "гелиоцентрической" в строгом смысле). По мнению Кеплера, от Солнца должна была исходить мистическая сила, заставлявшая планеты кружиться вокруг него (если бы не сила, генерируемая Солнцем, полагал он, то движение планет остановилось бы). Это метафизическое воззрение закрывало ему путь к закону инерции. Очень важно для Кеплера было определить движущую силу, и поэтому вычислению подлежало движение планет по отношению именно к Солнцу, а не к воображаемых точек в пространстве, вокруг которых вращаются планеты. Временно прекратив расчет движения Земли, Кеплер сконцентрировал силы на расчете орбиты Марса. На первый взгляд казалось невозможным найти прямое отношение радиуса между Солнцем и Марсом, и времени движения. И здесь Кеплер вспомнил так называемую теорему Архимеда, выражающую отношение площади круга и радиуса окружности. Это подсказало Кеплеру идею связать время, за которое планета проходит путь, не непосредственно с радиусом окружности, а с площадью сектора, описываемого изменяющимся радиусом. Не долго думая, он применил теорему Архимеда, благодаря чему в его распоряжении оказалось достаточно сомнительное средство выражения времени движения через площадь, описываемую отрезком радиуса, и тем самым он получил, по крайней мере косвенную возможность, выразить соотношение времени и радиуса. Одна из формул показала, что за равные промежутки времени радиус "Солнце-планета" пробегает равные площади. Кеплер взялся за рассмотрение трех различных положения Марса при одном и том же местонахождении Земли в пространстве. Тем самым были определены три расстояния Марса от Солнца и три угла, образуемых соответствующими радиусами. С помощью продолжительных тригонометрических вычислений он определил значение эксцентриситета Солнца для трех различных случаев положения Марса. Все результаты были различны. Из этого мог быть сделан только один вывод: орбита Марса не может быть круговой. Также и орбита Земли не является окружностью. Переход от теоремы Архимеда к ее модификации не был обоснован математически. И это было хорошо известно Кеплеру. На этой стадии исследований Кеплер показал, что его не слишком заботила достоверность теоретического обоснования (его заботила точность между вычисленными орбитами и таблицами Тихо Браге). Поэтому нет ничего удивительного в том, что, считая вычисления ни к чему не обязывающей абстракцией, он легко отказался от допущения о круговой форме планетарных орбит, - как ранее он отказался от допущения о постоянстве угловой скорости планет. Этот революционный для астрономии вывод был сделан на основе малонадежных допущений. На протяжении всего периода вычислений под ногами Кеплера находилась зыбкая почва.
Под ногами – зыбкая почва, в руках – незыблемые таблицы Тихо Браге. Кеплер подбирал (подгонял) произвольные формулы под непроизвольные таблицы Тихо Браге. Эту кеплеровскую привычку переняли Вин, Рэлей, Лоренц, Планк, Эйнштейн, и они также подгоняли произвольные формулы под заранее известный результат (непроизвольные спектральные закономерности). Менделееву не была чужда указанная вредная привычка, - он подгонял вес химических элементов под клеточки в менделеевской таблице. Одной из причин непризнания теории Кеплера послужило применение произвольной подгонки формул вместо логического выведения формул из наблюдаемых процессов. К тому же, Кеплер представил весьма сомнительную аргументацию относительно причины безостановочного движения планет. Неудивительно, что его "Новая астрономия" была встречена современниками без энтузиазма. По мнению несогласных с кеплеровскими формулами, труднее объяснить безостановочность движения Земли вокруг Солнца, чем безостановочность движения Солнца вокруг Земли. Второе легче поддается объяснению, и поэтому со вторым многие соглашались. Для непредвзятого ума понятно, что в законах Кеплера следует усматривать не эмпирические обобщения, а гипотезы, опиравшиеся на крайне сомнительные допущения. Далее, эти законы имеют чисто кинематический характер - в них не фигурируют ни массы, ни силы - и потому из них невозможно индуктивно вывести общий закон динамики, закон всемирного тяготения. Но главное в том, что в строгом смысле законы Кеплера противоречат механике Ньютона, так как в ньютоновской картине мира массы тяготеют друг к другу и вращаются по инерции, а по Кеплеру отсутствует тяготение и безостановочность вращения поддерживается воздействием подталкивающих мистических сил.
Если взять ровную плоскую доску, вбить гвоздь, сделать кольцо из нитки, один край кольца накинуть на гвоздь, в другой край кольца воткнуть грифель карандаша, то можно начертить на доске окружность, и по нарисованной окружности определись закономерности, присущие кругу. Можно взять доску, вбить два гвоздя, сделать кольцо из нитки, один край кольца накинуть на гвозди, в другой край кольца воткнуть грифель карандаша, и движением карандаша на доске нарисуется эллипс, и по нарисованному эллипсу можно определить закономерности, присущие эллипсу. С помощью досок, гвоздей, ниток и карандашей Кеплер познал абстрактные геометрические закономерности, и эти абстракции Кеплер приложил к точкам, через которые проходят планеты при их движении по небосводу. По теории Кеплера, точки орбит укладываются в эллиптическую кривую. Было ли знание об эллиптичности орбит почерпнуто Кеплером из точек, прописанных в астрономическом справочнике Тихо Браге? Нет. Знание почерпнуто из абстракций, в основе которых лежали доски, гвозди, нитки, карандаши. Кеплер подгонял абстрактные формулы под точки на небосводе. Абстракции, с которыми работал Кеплер, не были почерпнуты из астрономического справочника. Материалистическая теория познания требует от ученых, чтобы они черпали знания из того природного явления, которое они исследуют (в данном случае, из справочника Тихо Браге). Кеплер не сумел почерпнуть знание из траекторий планет, указанных в астрономическом справочнике, и поэтому Кеплер сделал открытие по-своему, а не так, как требует делать материалистическая теория познания.

Коперник, Галилей, Бруно держали в своих руках справочник Тихо Браге, но они не смогли почерпнуть оттуда знание об эллиптичности орбит.
Астроном Томас Хасси вплотную приблизился к факту, в котором находилось знание о существовании планеты Нептун, но он не смог почерпнуть из факта это знание.
Супруги Жолио-Кюри вплотную столкнулись с явлением, внутри которого находилось знание о нейтронах, но супруги не смогли почерпнуть знание о нейтронах.
Георг Штель и Джозеф Пристли вплотную приблизились к явлению, заключающему в себе кислород, однако Штель и Пристли не смогли почерпнуть из явления знание о кислороде.
Малюс, Араго, Юнг вплотную столкнулись с фактами, внутри которых находилось знание о поперечных колебаний света, но они с помощью экспериментов не смогли почерпнуть знание о поперечных колебаний света.
Согласно материалистической теории познания, ученые должны черпать знания из того явления, которое они исследуют. Вин, Рэлей, Лоренц, Планк исследовали излучение нагретого тела. Из этого были почерпнуто знание о квантах? Нет. Они из своего ума фантазировали формулы, и проверяли их на соответствие излучению. Одна из многих формул совпала с реальными процессами. Вин, Рэлей, Лоренц вплотную подошли к фактам, в которых скрывалось знание о квантах, однако они не смогли почерпнуть это знание.
Пуассон изучил доклад Френеля, и рассчитал, что в центре тени непрозрачного диска надлежащих размеров должно быть светлое пятно. Френель не смог почерпнуть из оптических явлений знание о схождении лучей в центре тени и создании лучами светлого пятна в центре тени, хотя Френель в своих ругах держал явление, в котором находилось знание о схождении лучей.
Исаак Ньютон вплотную приблизился к явлению, в котором имелось знание о зависимости между цветом и углом изгибания возле края непрозрачного предмета, но не смог из явления почерпнуть указанное знание, и вместо этого создал представление о гравитационном взаимодействии между светом и непрозрачным диском.
Многие химики измеряли атомный вес урана, и они не смогли почерпнуть из урана атомный вес 240 атомных единиц. Ошибку (120 а.е.) исправил Менделеев, но правильный вес урана Менделеев почерпнул не из урана, а из абстракции, и при этом уран не был положен в основу абстракции.
Огюстен Френель дал объяснение факту выхода из треугольной призмы семи цветов: цвета существуют в солнечном луче до того момента, когда солнечный луч вошел в призму и расщепился на семь цветов. С таким явлением вплотную столкнулся Рене Декарт, но он не смог почерпнуть из призмы и солнечных лучей знание о существовании семи цветов в солнечном луче до входа в призму. Рене Декарт утверждал, что семь цветов впервые образуются только в момент выхода луча из призмы.
Камилло Гольджи не смог почерпнуть из нервных клеток знание о том, что нервные клетки имеют прочные оболочки без отверстий.
Патрик Мэнсон не смог почерпнуть из комаров знание о том, что при укусе комар может ввести в тело человека малярийных паразитов.
Рихард Вильштеттер и Ганс Эйлер-Хелпин не смогли почерпнуть из ферментов знание о том, что они являются белками.
Роберт Бёрнс Вудворд исследовал кристаллы льда, однако он не смог почерпнуть из льда знание о том, что атомы водорода не являются неподвижными, а совершают движения внутри молекулы.

Материалистическая теория познания требует от ученых, чтобы они черпали знание из явлений, которые подвергаются исследованию. Сотни ученых пытались сделать это, но результат оказался неутешительным. Материалистическая теория познания предъявляет к ученым невыполнимые требования.