ПЕРЕВОДИМ ШЕКСПИРА. О ЛИТЕРАТУРЕ И ЯЗЫКЕ

[Олег Павловский]

.




ПЕРЕВОДИМ ШЕКСПИРА…
__________________________________



Не раз мне намекали досужие наблюдатели, дескать, современный английский совсем не таков, каким он был во времена Шекспира.. С таким же успехом можно было заявить, что английский – это вообще не русский (добавлю, что и не греческий – ну, и что?) Китайский язык тоже, как ни странно, «не совсем русский»…

Помниться, я уже писал, что язык Шекспира как бы сочетает в себе и грубость средневековья, и изящество ренессанса. Добавлю, что ему присущи как органный звук барокко, так и мелодичность рококо…
Однако мы переводим Шекспира на русский язык и куда, как более уместно задать себе вопрос, – а на какой русский мы переводим язык Шекспира?

Говорят, что все языки – это ветви, растущие из одного ствола. Касательно европейских языков, это не оставляет сомнений – в них много родственных связей.
Русский как бы соединяет тюркскую, финно-угорскую и славянскую группы, но не мало
еще в древнерусском и заимствований из латинского, греческого и. санскрита. Германцы тоже вроде бы объединились уже после миграции, а англосаксы?
Но, не будем углубляться. Русский язык как будто универсален,
но и этим его возможности не исчерпываются.

Взгляните на портреты Шекспира, друзья мои, и вы увидите в них характерные черты присущие живописи Аргунова и Никитина – не так велика была разница во времени их написания. Неправда, что царь Петр окно в Европу прорубил – он всего лишь ввел в обиход европейскую моду и этикет, и корабли строил по голландскому образцу.
А связь с России с Европой никогда и не прерывалась – не японцы, поди…

Литература и искусство (за исключением ремесел) всегда изначально носили культовый характер, и лишь со временем приобретали характер светский, что в разное время и приводило их то к возрождению, а то и к упадку. Эпоха Возрождения и последующий ей период реформации дали миру Стерна и Рабле, Костера, Свифта и Шекспира. Поэтому имеет смысл рассматривать целую эпоху, а не ограничиваться отдельно взятыми Дж.Бокаччо, Петраркой или Буонаротти.
Русский литературный язык никогда не был чем-то незыблемым и постоянным – высокопарный слог Ломоносова, Жуковского и Державина очень скоро сменили
легкие как пассажи Моцарта пушкинские строфы.

Чтобы переводить Шекспира недостаточно знать его ближайших
современников – нужно хорошо знать русскую литературу.



_______________________________________ z __________

.

[Олег Павловский]

.




ПЕРЕВОДИМ ШЕКСПИРА – II
_____________________________________


Реакция интернет-литераторов почему-то считающих себя «переводчиками» на мой короткий опус была вполне предсказуемой – как же! на любимый мозоль им наступили…
Надо сказать, эти самые интернетовские «переводчики» редкостные бюрократы и дальше
своего окололитературного бюрократизма ничего не видят и видеть не хотят, или все-таки не могут? Второе вероятнее всего.

Да, Стерн, Рабле, Свифт, Костер и Шекспир – это разные авторы и найти в их творчестве что-то общее их объединяющее бюрократу не под силу, да и ни к чему – бюрократ и так бюрократ, он пребывает в своем неком неоспоримом величие и вполне собой доволен. Самодовольство бюрократа сравнимо, разве, с его самолюбованием и с его же нетерпимостью ко всему «не такому», как то, что он однажды удосужился прочитать и
о чем способен вещать с периодичностью и настойчивостью метронома.

Казалось бы, все знают Микеланджело Буонаротти, живописца, скульптора, архитектора –
все в превосходной степени, заметим, – но не все знают Микеланджело – автора сонетов в классическом итальянском стиле и превосходного поэта. Посему и упоминание его имени отнюдь не случайно, если автор переводит сонеты Шекспира, а не Шекспира вообще.
Уместно отметить, что термин «долгое» или, если угодно, «длительное средневековье» появился не случайно и существует по сей день. Стих ведь тоже не всегда был рифмованным, но не будем «углубляться», оставим это дело на попечение бюрократов от литературы.

Поэтический перевод, тем более – перевод сонетов Шекспира дело не простое.
Слишком много примеров, вариантов переводов сонетов Шекспира и в Интернете
в том числе. Есть с чем, и есть с кем сравнить – не так и запросто поспоришь с Маршаком, Пастернаком, Лозинским, Кремлевым. Поэтому господа «переводчики» предпочитают с Шекспиром не связываться – куда как проще «переводить» известных английских поэтов, того же Р. Бернса – читатель не вдруг найдет варианты и подстрочники, а переводить оригинал самостоятельно тем более не станет.

Реально о русской литературе и русской поэзии в частности можно говорить только начиная с XIX века – крещение Руси более, чем на семь столетий затормозило, если не сказать угробило русскую науку, литературу и искусство.
Скажете, а причем здесь русская литература? А притом, что переводим мы на русский и наиболее близкими во времени к поэтам позднего европейского средневековья и эпохи Возрождения стали современники Пушкина и его предшественники.

В любом случае переводчик становится как бы соавтором стихотворения, а следовать буквально оригиналу или нет, – это второй вопрос. Что для переводчика главное – текст оригинала или все-таки читатель?
Скорее, все-таки читатель. Можно любое собственное косноязычие и просто неумелость объяснить ссылками на оригинал, чем зачастую и занимаются «переводчики» Интернета
и весьма успешно – серьезной критики они не опасаются, потому как «сравнить просто не
с чем», да и вряд ли кто-то станет этим заниматься. Оппонентами этих самых «переводчиков», как правило, становятся такие же переводчики – лингвисты, иногда «технари», но уж никак не поэты.

Вольно же некой дамочке называть автора «весьма средним поэтом» без каких-либо аргументов в пользу этого утверждения. Ничего не поделаешь – «переводчица», что
с нее взять?
Автор (ваш покорный слуга) оказывается еще и художник «средней руки», и публицист никакой.
Этому, вероятно, дамочку научили на ускоренных курсах ин-яза, больше, вроде, и негде было. А то, что автор более десяти лет публикуется в одном из центральных изданий именно как автор статей (и не только статей), и де-факто является художником одной из высших категорий, – так это не женское дело, это вам – не щи варить. «Мадам» инкогнито не раскрывает и публикуется под погонялом (пардон, под «творческим псевдонимом») – так меньше вероятности, что читатели разберутся кто она такая на самом деле.
Еще один «крупный специалист» и визави упомянутой мадам стихов, по сути, не пишет, кроме «юмористических». Да уж, «не до поэм ему», не до поэм… Он все больше «переводит» и, разумеется, не Шекспира – хлопотно это Шекспира-то переводить...


_________________________ __________ V __________


.

[Олег Павловский]

.




ПЕРЕВОДИМ ШЕКСПИРА – III
____________________________________


Было бы неверным утверждать, что сонеты Шекспира уступают в чем-то всему остальному творчеству великого поэта и драматурга, автора блестящих комедий и трагедий, вошедших в золотой фонд мировой литературы. Достаточно того, что сонеты Шекспира определили развитие и форму староанглийского сонета, как и классического английского сонета в целом. Построенные на противопоставлении (в отличии от итальянского сонета, ставшего как бы мировой классикой), шекспировский сонет отличается более жесткой формой, как правило перекрестными рифмами и подводящим итог сказанному поэтом «замком» – заключительным двустишием. О преимущественно мужских рифмах можно не говорить, это скорее особенность староанглийского языка, чем прихоть поэта.

Все недостатки, приписываемые сонетам Шекспира можно отнести лишь к недостаткам
их переводов. Переводы С.Маршака, прямо скажем, не блещут изяществом, как и не отличаются некой монументальностью барокко. Формально Маршак в большинстве случаев прав, но только в большинстве случаев. Исказить смысл (а не подстрочник) Самуилу Яковлевичу не стоило большого труда, зато форма как бы соответствовала канону. Какому канону? В оригинале все сонеты Шекспира написаны одной 14-строчной строфой, тогда как Самуилу Маршаку, и не ему одному, вольно было разбивать сонет на отдельные строфы.

В переводах (их три) Б.Пастернака выделен замок – две заключительные строки. Этот прием можно считать все-таки оправданным, русский язык более полнозвучен, чем староанглийский, и взаимного влияния заключительных строк приходится избегать.
Гораздо важнее другое, – задайтесь вопросом, а на какой русский язык мы переводим сонеты великого англичанина позднего средневековья? В русском литературном языке
его языковые нормы постоянно менялись во времени. Речь русского горожанина XIX=го
века разительно отличалась от разговорного и литературного языка века двадцатого, хотя существенной разницы между разговорным и литературным языком не может быть по определению.
Например, беспорядочное и бессмысленное употребления термина «катрен» вне связи с классическим итальянским сонетом, будь то Данте, Петрарка или Микеланджело, говорит, скорее, о бескультурье ритора, нежели о высоком уровне его культуры вообще, и знания литературы в частности. Ни в жизни, ни в поэзии мы не говорим «катренами и терцетами», это довольно узкая специализация.

Самуил Маршак считается классиком перевода сонетов Шекспира. В 1949 году он
получил Сталинскую премию II степени за свои переводы, с тех пор С.Маршак как бы вне конкуренции. Так ли это? Нет, к сожалению, это не так.
Переводы Маршака, казалось бы, просты и понятны – так и было и для вернувшихся
с войны фронтовиков, и для широких народных масс, которым в это время было чем заняться, они восстанавливали разрушенную войной страну и поэзия, надо думать, тоже должна была быть понятной и достаточно простой, и без изысков. Однако, смешивать гражданский разговорный русский со староанглийским, это не самый лучший из вариантов.

Язык современников Пушкина и его предшественников Жуковского и Державина здесь может быть более уместен. Многие выражения и обороты в современном русском языке приняты, как устаревшие или малоупотребительные. И, тем не менее, именно они более способствуют переводу со староанглийского, они и по времени ближе к XVI веку в Европе, и по стилистике – в конечном счете все языки, – это ветви одного дерева.


___________________________ __________ & __________

.

[Олег Павловский]

.

УИЛЬЯМ ШЕКСПИР. СОНЕТЫ I – X. ПОЭТИЧЕСКИЕ ПЕРЕВОДЫ

_________________________

_______________ Переводы первых сонетов были сделаны в 2012 году.
_______________ _________________________________________________




_______


Сонет 1-й… УИЛЬЯМ ШЕКСПИР
__________________________________


Прекрасное умножится не раз,
От чистых слез душа не высыхает –
Так память бережет сиянье глаз,
А плод любви прошедшему внимает.
Один нарцисс собою ослеплен
И грацией своей, и лепестками –
Ты голоден и значит, – ты влюблен,
Ты сыт собой, но ты – не уникален!
Так будь же украшением весны,
Глашатаем сверкающего мира
Учись у птиц, у ландышей лесных,
Забудь себя, как своего кумира

В том мире, где довольно красоты –
Раздай долги и счастлив будешь ты.

_________________________


From fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty′s rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:
But thou, contracted to thine own bright eyes,
Feed′st thy light′s flame with self-substantial fuel,
Making a famine where abundance lies,
Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel.
Thou that art now the world′s fresh ornament
And only herald to the gaudy spring,
Within thine own bud buriest thy content,
And, tender churl, mak′st waste in niggarding:
Pity the world, or else this glutton be,
To eat the world′s due, by the grave and thee.







ШЕКСПИР. СОНЕТ II
_______________________________________


Все сорок зим изрезали твой лоб –
Но двадцать весен красотой дарим был.
Как юность ни горда, но вышел срок –
Стал рубищем наряд неповторимый.
И красота, что с щедростью не раз
В цветенье дней оспаривали право
На первенство – в тиши погасших глаз,
В пустых мечтах, пустых похвал отрава…
Прекраснее наследства не найти,
Чем детский смех в тени родного крова –
Оплачен счет и не было пути,
Чтоб в красоте не повторился снова.

Коль новые мехи полны вина –
И сердцу весело, и кровь не холодна.

_______________________


When forty winters shall besiege thy brow,
And dig deep trenches in thy beauty′s field,
Thy youth′s proud livery so gazed on now
Will be a tottered weed of small worth held:
Then being asked where all thy beauty lies,
Where all the treasure of thy lusty days,
To say within thine own deep-sunken eyes
Were an all-eating shame, and thriftless praise.
How much more praise deserved thy beauty′s use,
If thou couldst answer, ′This fair child" of mine
Shall sum my count, and make my old excuse′,
Proving his beauty by succession thine.
This were to be new made when thou art old,
And see thy blood warm when thou feel′st it со






ШЕКСПИР. СОНЕТ III
_______________________________________


Ты совершенен, – зеркало не лжет,
Так не скупись, отдай себя, расщедрись –
Благословенны мать и свежий плод
Твоей любви, и девственности нежность.

Она придет, сияя наготой
Рукой творца нетронутого тела –
Придет надеждой, таинством, мечтой
Пока сосуд души не опустел твой!

О, слезы радости! О, счастья зеркала!
От взгляда материнского не скроешь
И молодость, которая прошла,
И юности огонь под отчей кровлей.

Когда б не смерти старческий оскал,
Тогда бы я, клянусь, не умирал!

______________________


Look in thy glass and tell the face thou viewest,
Now is the time that face should form another,
Whose fresh repair if now thou not renewest,
Thou dost beguile the world, unbless some mother.
For where is she so fair whose uneared womb
Disdains the tillage of thy husbandry?
Or who is he so fond will be the tomb
Of his self-love to stop posterity?
Thou art thy mother′s glass, and she in thee
Calls back the lovely April of her prime;
So thou through windows of thine age shalt see,
Despite of wrinkles, this thy golden time.
But if thou live rememb′red not to be,
Die single, and thine image dies with thee.






ШЕКСПИР. СОНЕТ IV.
______________________________________


Не расточай напрасно красоты,
Как временщик наследства недостойный.
Тебе Природа дарует мечты –
Бесценный клад целебного настоя.
Лишь щедрость без начала и конца,
Как верная служительница чуда
Дарит черты прекрасного лица –
Жар юности и старости остуду.
Как жалкий скряга чахнет в слепоте –
Так ты, красой недолгой ослепленный,
В неясных снах, в несбывшейся мечте,
Еще при жизни станешь погребенным.

Ты праздного веселия тщету,
Оставь завистникам, а сыну – красоту.

_________________________


Unthrifty loveliness, why dost thou spend
Upon thyself thy beauty′s legacy?
Nature′s bequest gives nothing, but doth lend,
And being frank she lends to those are free:
Then, beauteous niggard, why dost thou abuse
The bounteous largess given thee to give?
Profitless usurer, why dost thou use
So great a sum of sums, yet canst not live?
For having traffic with thyself alone,
Thou of thyself thy sweet self dost deceive:
Then how, when Nature calls thee to be gone,
What acceptable audit canst thou leave?
Thy unused beauty must be tombed with thee,
Which used lives th′executor to be.






ШЕКСПИР. СОНЕТ IV.
______________________________________


Не расточай напрасно красоты,
Как временщик наследства недостойный.
Тебе Природа дарует мечты –
Бесценный клад целебного настоя.
Лишь щедрость без начала и конца,
Как верная служительница чуда
Дарит черты прекрасного лица –
Жар юности и старости остуду.
Как жалкий скряга чахнет в слепоте –
Так ты, красой недолгой ослепленный,
В неясных снах, в несбывшейся мечте,
Еще при жизни станешь погребенным.

Ты праздного веселия тщету,
Оставь завистникам, а сыну – красоту.

_______________________________


Unthrifty loveliness, why dost thou spend
Upon thyself thy beauty′s legacy?
Nature′s bequest gives nothing, but doth lend,
And being frank she lends to those are free:
Then, beauteous niggard, why dost thou abuse
The bounteous largess given thee to give?
Profitless usurer, why dost thou use
So great a sum of sums, yet canst not live?
For having traffic with thyself alone,
Thou of thyself thy sweet self dost deceive:
Then how, when Nature calls thee to be gone,
What acceptable audit canst thou leave?
Thy unused beauty must be tombed with thee,
Which used lives th′executor to be.






ШЕКСПИР. СОНЕТ V
______________________________________


Как прихотливы Времени персты!
Суть мастерства – прельстить и тешить взоры.
Уснул Тиран – ваятель красоты,
Творец кумиров и вершитель споров.
Неотвратимо шествие зимы,
Губительно для изгнанного лета –
Был сок кипуч и кружевом листвы
Краса и нагота души одеты.
В холодных стенах темного стекла,
Горит огонь любви первоначальной
И красоты, что узника влекла,
И памяти... Что может быть печальней
Чем красота увядшего цветка?
Но вздох о юности утешит старика.

____________________________


Those hours that with gentle work did frame
The lovely gaze where every eye doth dwell
Will play the tyrants to the very same,
And that unfair which fairly doth excel;
For never-resting time leads summer on
To hideous winter and confounds him there,
Sap checked with frost and lusty leaves quite gone,
Beauty o′ersnowed and bareness every where:
Then were not summer′s distillation left
A liquid prisoner pent in walls of glass,
Beauty′s effect with beauty were bereft,
Nor it nor no remembrance what it was.
But flowers distilled, though they with winter meet,
Leese but their show; their substance still lives sweet.






ШЕКСПИР. СОНЕТ VI
____________________________________


Пусть грубая рука седой зимы
Цветенье летних снов обезобразит –
В твоем сосуде будут спасены
Сокровища души и сердца праздник.
Что ростовщик, что вкладчик – все одно,
Но счастлив, кто, оплачивая ссуду,
Узрит лозу и чудное вино –
Иных друзей, иных сокровищ груды.
Десятикратно прирастай детьми
Что толку в одиночестве? И вечность
Восстанет в монументах пирамид,
Ведь смерть близка и жизнь не бесконечна.

Как поздний лист прекрасен будешь ты,
И смерть не убивает красоты.

__________________________


Then let not winter′s ragged hand deface
In thee thy summer ere thou be distilled:
Make sweet some vial; treasure thou some place
With beauty′s treasure ere it be self-killed:
That use is not forbidden usury
Which happies those that pay the willing loan;
That′s for thyself to breed another thee,
Or ten times happier be it ten for one;
Ten times thyself were happier than thou art,
If ten of thine ten times refigured thee:
Then what could death do if thou shouldst depart,
Leaving thee living in posterity?
Be not self-willed, for thou art much too fair
To be death′s conquest and make worms thine heir.






ШЕКСПИР. СОНЕТ VII
____________________________________


Уже Востока благостный рассвет
Пылает ликом юного светила.
И почести прекрасной из планет,
И взгляды, и приветствия учтивы.
Взойдя на пик вершины, торопись
Явить расцвет сияющего лета –
Пусть взоры тешатся и упадают ниц
Попутчики, паломники, поэты…
Вершина – миг. Измученных колес
Не удержать. Нет в мире безысходней
Любимых глаз – давно угасших звезд
Над пропастью вчерашнего сегодня.

Умрешь как день, печали не тая,
Когда б не подрастали сыновья...

____________________


Lo in the orient when the gracious light
Lifts up his burning head, each under eye
Doth homage to his new-appearing sight,
Serving with looks his sacred majesty;
And having climbed the steep-up heavenly hill,
Resembling strong youth in his middle age,
Yet mortal looks adore his beauty still,
Attending on his golden pilgrimage:
But when from highmost pitch, with weary car,
Like feeble age he reeleth from the day,
The eyes (fore duteous) now converted are
From his low tract and look another way:
So thou, thyself outgoing in thy noon,
Unlooked on diest unless thou get a son.








ШЕКСПИР. СОНЕТ VIII
_____________________________________


Ты – музыки печаль. Заслышав звук
Восторженный, – зачем перечишь звуку?
Зачем, тоской переполняя слух,
Восторженно благословляешь муку?
Созвучие благословенных струн
Обвенчанных – твой слух терзают нежный
Не потому ль, что с торжеством парсун
Узрят тщету сей партии мятежной?
Влюбленные супруги, – две струны,
Звучат и порознь, и друг другу вторя,
Супруги и дитя – они должны
Лишь радость ноты чествовать, не споря

С тобой. Единым голосом, любя,
Сказать: – Погубит ненависть тебя.

_________________________


Music to hear, why hear′st thou music sadly?
Sweets with sweets war not, joy delights in joy:
Why lov′st thou that which thou receiv′st not gladly,
Or else receiv′st with pleasure thine annoy?
If the true concord of well-tuned sounds,
By unions married, do offend thine ear,
They do but sweetly chide thee, who confounds
In singleness the parts that thou shouldst bear;
Mark how one string, sweet husband to another,
Strikes each in each by mutual ordering;
Resembling sire, and child, and happy mother,
Who all in one, one pleasing note do sing;
Whose speechless song being many, seeming one,
Sings this to thee, ′Thou single wilt prove none.′






ШЕКСПИР. СОНЕТ IX
_______________________________________


Жуир и мот, не бойся вдовьих слез.
Ты одинок у жизни на пиру.
Погаснет свет и околеет пес,
И мир заплачет как вдова, и рук
Не заломить скорбящему о том,
Кто не оставил ни следа, ни света
Сыновних глаз… Умолк как камертон
В душе вдовы твой звук. Твои приметы,
Твой образ, что растрачен в мотовстве,
Сменив обитель, будет уничтожен
Как красота цветка в густой листве,
Как жар огня на одиноком ложе.
Где нет любви, – там сердца нет в груди.
Злодея ждет забвенье впереди.

___________________________


Is it for fear to wet a widow′s eye
That thou consum′st thyself in single life?
Ah! if thou issueless shalt hap to die,
The world will wail thee like a makeless wife;
The world will be thy widow and still weep,
That thou no form of thee hast left behind,
When every private widow well may keep,
By children′s eyes, her husband′s shape in mind:
Look what an unthrift in the world doth spend
Shifts but his place, for still the world enjoys it,
But beauty′s waste hath in the world an end,
And kept unused the user so destroys it:
No love toward others in that bosom sits
That on himself such murd′rous shame commits.







ШЕКСПИР. СОНЕТ Х
_______________________________________


Благословен влюбленный, но не ты –
Ленивый ученик тебе сродни.
Благословенны вздохи и мечты,
И взгляды любящих, и месяцы, и дни!
Но ты исходишь злобой без ума,
Не любишь никого, себя бичуя,
И рушишь золотые закрома,
И отвергаешь нежность поцелуя.
Ты сказку про влюбленных сочини,
Создай любви прекрасные чертоги,
Будь милостив, с любовью помяни
Себя, заплачь… и зарыдают Боги!
Лишь об одном молю: – Забудь себя!
Пусть дети станут счастьем для тебя.

___________________________


For shame deny that thou bear-st love to any,
Who for thyself art so improvident.
Grant, if thou wilt, thou art beloved of many,
But that thou none lov′st is most evident;
For thou art so possess′d with murd′rous hate,
That ′gainst thyself thou stick′st not to conspire,
Seeking that beauteous roof to ruinate
Which to repair should be thy chief desire:
О change thy thought, that I may change my mind!
Shall hate be fairer lodged than gentle love?
Be as thy presence is, gracious and kind,
Or to thyself at least kind-hearted prove:
Make thee another self, for love of me,
That beauty still may live in thine or thee.


_____ ________ & ________






https://www.litprichal.ru/work/277954/
https://www.chitalnya.ru/work/873241/
https://fabulae.ru/poems_b.php?id=80672
https://www.stihi.ru/2012/01/18/2240


.

[Олег Павловский]

.
УИЛЬЯМ ШЕКСПИР. СОНЕТЫ XI – XX. ПОЭТИЧЕСКИЕ ПЕРЕВОДЫ

_________________________

_______________ Переводы первых сонетов были сделаны в 2012 году.
_______________ _________________________________________________





_______


ШЕКСПИР. СОНЕТ ХI
______________________________________


Благословен упадок и расцвет.
Ты вянешь, твой наследник – расцветает!
И кровь свежа, как некогда в тебе –
И кровь твоя, и снова молодая.
Благословенны красота и рост –
В том мудрость, без нее – тоска и холод.
Но мудрость – как букет увядших роз.
Шестой десяток лет опустит полог.
Пусть те, кого Природа создала
Для гибели – погибнут безвозвратно.
Ты жар и свет – умри, сгори дотла,
Обильный дар умножится стократно.
Твоей камеи блеск и красоту
Сургуч и воск запомнят и спасут.

_______________________


As fast as thou shalt wane, so fast thou grow′st
In one of thine, from that which thou departest,
And that fresh blood which youngly thou bestow′st
Thou mayst call thine, when thou from youth convertest:
Herein lives wisdom, beauty, and increase,
Without this, folly, age, and cold decay:
If all were minded so, the times should cease,
And threescore year would make the world away.
Let those whom Nature hath not made for store,
Harsh, featureless, and rude, barrenly perish:
Look whom she best endowed she gave the more;
Which bounteous gift thou shouldst in bounty cherish:
She carved thee for her seal, and meant thereby,
Thou shouldst print more, not let that copy die.






ШЕКСПИР. СОНЕТ XII
________________________________________


Удар часов как времени набат –
Кончина дня в преддверье ночи черной.
Как огоньки фиалки догорят
И блекнут кудри седине покорны.
Когда я вижу голыми леса
Не раз под сенью прятавшие стадо,
В снопы увязанная летняя краса
Мне говорит: печалиться не надо…
Воспомни, не твоя ли красота,
Казалось, не исчезнет понапрасну?
Пренебрегает прелестью мечта –
Она умрет, но Солнце не погаснет.

Серп Времени безжалостен, но ты
Оставь потомкам прелесть красоты.

__________________________


When I do count the clock that tells the time,
And see the brave day sunk in hideous night,
When I behold the violet past prime,
And sable curls all silvered o′er with white,
When lofty trees I see barren of leaves,
Which erst from heat did canopy the herd,
And summer′s green all girded up in sheaves
Borne on the bier with white and bristly beard:
Then of thy beauty do I question make
That thou among the wastes of time must go,
Since sweets and beauties do themselves forsake,
And die as fast as they see others grow,
And nothing ′gainst Time′s scythe can make defence
Save breed to brave him when he takes thee hence.






ШЕКСПИР. СОНЕТ XIII
_________________________________________


Когда бы ты принадлежал себе!
Но жизнь твоя – недолгая игра…
Будь благодарен благостной судьбе –
Твой сын таков, каким ты был вчера.
И не проси у Времени взаймы –
Жизнь коротка, но бесконечно Время.
Ты снова здесь – величием главы
И красотой твой сын тебя заменит.
Прекрасен дом построенный тобой!
Ухожен сад, и двери не скрипят.
Пусть зимний ветер, и июльский зной
Наследникам расскажут про тебя.

И у тебя когда-то был отец –
Твой сын – созвездья радостный венец.

____________________________


О that you were your self! but, love, you are
No longer yours than you yourself here live;
Against this coming end you should prepare,
And^your sweet semblance to some other give:
So should that beauty which you hold in lease
Find no determination; then you were
Your self again after yourself s decease,
When your sweet issue your sweet form should bear.
Who lets so fair a house fall to decay,
Which husbandry in honour might uphold
Against the stormy gusts of winter′s day
And barren rage of death′s eternal cold?
O, none but unthrifts: dear my love, you know
You had a father, let your son say so.






ШЕКСПИР. СОНЕТ XIV
__________________________________


Не обо всем мне звезды говорят,
Мой астроном – увы! – не совершенен…
Я не внимаю пению наяд,
И по часам определяю время.
Предсказывать дожди и снегопад
Мне не пристало, – тягостны прогнозы.
Сегодня прав ты, – завтра виноват,
И царствуешь, проглатывая слезы.
В твоих глазах довольно простоты
И чистоты, и мудрости, и всуе
Не поминай святынь и красоты,
Свое подобье в отроке рисуя.
Не обольщайся, – смертен я и ты,
Но смерть не убивает красоты.

________________________________


Not from the stars do I my judgement pluck,
And yet methinks I have astronomy,
But not to tell of good or evil luck,
Of plagues, of dearths, or seasons′ quality;
Nor can I fortune to brief minutes tell,
Pointing to each his thunder, rain and wind,
Or say with princes if it shall go well
By oft predict that I in heaven find:
But from thine eyes my knowledge I derive,
And, constant stars, in them I read such art
As truth and beauty shall together thrive
If from thy self to store thou wouldst convert:
Or else of thee this I prognosticate,
Thy end is truth′s and beauty′s doom and date.






ШЕКСПИР. СОНЕТ XV
__________________________________


Когда росток, не ведая кончины,
Являет совершенства краткий миг,
Смолкает зал и новую картину
Сулит звезды новорожденной лик.
Мы постигаем чаянье ростка
Под куполом сиятельного неба –
Цвет молодости весел лишь пока
Не отцветет, – и нет его, и не был...
Тогда и мысль о кратости утех
И красоты, чем молодость богата,
Развеет сон тщеславия у тех,
Чью молодость не омрачить закатом.

В борьбе со Временем любовь моя жива –
Я научился вам, прекрасные слова.

_______________________________


When I consider every thing that grows
Holds in perfection but a little moment,
That this huge stage presenteth nought but shows
Whereon the stars in secret influence comment;
When I perceive that men as plants increase,
Cheered and checked even by the selfsame sky,
Vaunt in their youthful sap, at height decrease,
And wear their brave state out of memory:
Then the conceit of this inconstant stay
Sets you most rich in youth before my sight,
Where wasteful Time debateth with Decay
To change your day of youth to sullied night,
And all in war with Time for love of you,
As he takes from you, I ingraft you new.






ШЕКСПИР. СОНЕТ XVI
________________________________________


Но почему? Ведь ты сильнее чем
Тиран сердец, палач кровавый – Время?
Так укрепи сиянием очей
Моих стихов беспомощное племя.
Ты на вершине радостных часов –
На чудном лоне девственного сада.
Земля с надеждой ждет твоих цветов,
И не твое подобие, а радость
Изгиба линий, росчерка резца,
Что с кистью Времени, с пером моим убогим
Поспорят красотой, как лик Творца –
Ты жил в сердцах и улыбались боги...

Отдай себя, но сохрани свой плод
В том юноше, что вслед тебе идет.

_________________________


But wherefore do not you a mightier way
Make war upon this bloody tyrant Time,
And fortify yourself in your decay
With means more blessed than my barren rhyme?
Now stand you on the top of happy hours,
And many maiden gardens, yet unset,
With virtuous wish would bear your living flowers,
Much liker than your painted counterfeit:
So should the lines of life that life repair
Which this time′s pencil or my pupil pen
Neither in inward worth nor outward fair
Can make you live yourself in eyes of men:
To give away yourself keeps yourself still,
And you must live drawn by your own sweet skill.






ШЕКСПИР. СОНЕТ XVII
________________________________________


Мне не поверят праздные льстецы
В грядущем, красоты твоей не зная,
Гробницей станут желтые листы,
лишь небесам и памяти внимая.
Когда бы мне с терпением творца
Прелестный взор запечатлеть стихами,
Но век грядущий скажет: «Нет лжеца
Презреннее – ни музыка, ни камень
Небесного не в силах передать».
И желтые листки закружит Время.
«Старик болтлив, и блеск, и благодать –
лишь необузданная блажь его творений».

Пусть сын наследует достоинства отца
И красоту любимого лица.

___________________________


Who will believe my verse in time to come
If it were filled with your most high deserts?
Though yet, heaven knows, it is but as a tomb
Which hides your life, and shows not half your parts.
If I could write the beauty of your eyes,
And in fresh numbers number all your graces,
The age to come would say, ′This poet lies;
Such heavenly touches ne′er touched earthly faces.′
So should my papers (yellowed with their age)
Be scorned, like old men of less truth than tongue,
And your true rights be termed a poet′s rage
And stretched metre of an antique song:
But were some child of yours alive that time,
You should live twice, in it and in my rhyme.






ШЕКСПИР. СОНЕТ XVIII
___________________________________


Пусть летний день веселием пленит –
Твои черты смягчают буйство цвета.
Остудят ветры рдение ланит
Недолгого сияющего лета.
Лишь небеса бросают нежный взор
Златых лучей сквозь марево тумана.
И лепет, и речей прекрасных вздор –
Пленительны, но и непостоянны
Пусть будет вечным лето на Земле,
В тенетах снов, красот своих и света.
И Смерть, бросая тысячи теней,
Не скроет строк влюбленного поэта.
В стихах мое дыхание, мой взгляд –
И полон вдох, и губы говорят.

__________________________


Shall I compare thee to a summer′s day?
Thou art more lovely and more temperate:
Rough winds do shake the darling buds of May,
And summer′s lease hath all too short a date;
Sometime too hot the eye of heaven shines,
And often is his gold complexion dimmed;
And every fair from fair sometime declines,
By chance or nature′s changing course untrimmed:
But thy eternal summer shall not fade,
Nor lose possession of that fair thou ow′st,
Nor shall Death brag thou wand′rest in his shade,
When in eternal lines to time thou grow′st.
So long as men can breathe or eyes can see,
So long lives this, and this gives life to thee.






ШЕКСПИР. СОНЕТ XIX
__________________________________________


Так пусть затупит Время когти льва –
Земля приемлет власть его и силу.
Свирепость и беззуба, и слаба,
А фениксу – кровавую могилу.
Из года в год – то лето, то зима…
Что Времени смелей и быстротечней?
Падут дворцы, разрушаться дома,
Но радости моей не искалечит,
И не изрежет юное чело
Резцом безжалостным седой ваятель – Время.
Оставь нетронутым прозрачное стекло
И красоту его для новых поколений.

Что другу моему твой тлен и дым?
В моих стихах он будет молодым.

_________________________________


Devouring Time, blunt thou the lion′s paws,
And make the earth devour her own sweet brood;
Pluck the keen teeth from the fierce tiger′s jaws,
And burn the long-lived phoenix in her blood;
Make glad and sorry seasons as thou fleet′st,
And do whate′er thou wilt, swift-footed Time,
To the wide world and all her fading sweets;
But I forbid thee one most heinous crime:
O, carve not with thy hours my love′s fair brow,
Nor draw no lines there with thine antique pen;
Him in thy course untainted do allow
For beauty′s pattern to succeeding men.
Yet, do thy worst, old Time: despite thy wrong,
My love shall in my verse ever live young.






ШЕКСПИР. СОНЕТ ХХ
________________________________________


Ты ликом чист, мой друг и госпожа,
но страсть моя лишь дань самой Природе.
Пусть сердце, в обаяние кружа,
Непостоянно в женщине и в моде.
Но ярок взор без лени и игры, –
для баловниц любой предмет – игрушка!
И стать твоя сжигает как корысть,
Седых мужей и модниц простодушных.
Она, Природа, к женщинам мила,
И, воспылав к творению всецело,
Тебя объятьям женщин отдала
И страсть моей души осиротела.
Ты чистоту и жар любви своей
Мне подари, а женщине – детей.

___________________________


A woman′s face with Nature′s own hand painted
Hast thou, the master-mistress of my passion;
A woman′s gentle heart, but not acquainted
With shifting change, as is false women′s fashion;
An eye more bright than theirs, less false in rolling,
Gilding the object whereupon it gazeth;
A man in hue, all hues in his controlling,
Which steals men′s eyes and women′s souls amazeth.
And for a woman wert thou first created,
Till Nature as she wrought thee fell a-doting,
And by addition me of thee defeated,
By adding one thing to my purpose nothing.
But since she pricked thee out for women′s pleasure,
Mine be thy love and thy love′s use their treasure.


________ _________ & _________


.

[Олег Павловский]

.
УИЛЬЯМ ШЕКСПИР. ЧЕТЫРЕ СОНЕТА. ПОЭТИЧЕСКИЙ ПЕРЕВОД

_________________________

_______________ Переводы первых сонетов были сделаны в 2012 году.
_______________ _________________________________________________




_______



ШЕКСПИР. СОНЕТ LXVI
______________________________________


Измученный о смерти я молю –
Как видеть мне и нищеты веселье,
И бедности бесхитростный уют,
И веру, и досаду отреченья?
И золото, чем тешится наглец,
И чистоты девичьей увяданье,
И красоты неправедный конец,
И власть хромую, и души изгнанье,
И ложь повсюду, – там, где правят бал
И глупость, и безумие актера,
И простоту средь каверзных зеркал,
И добродетель, и тщету позора.

Ушел твой паладин, – уйду и я,
Спасенья не ищу, любовь моя!

_____________________


Tired with all these, for restful death I cry:
As to behold desert a beggar born,
And needy nothing trimmed in jollity,
And purest faith unhappily forsworn,
And gilded honour shamefully misplaced,
And maiden virtue rudely strumpeted,
And right perfection wrongfully disgraced,
And strength by limping sway disabled,
And art made tongue-tied by authority,
And folly (doctor-like) controlling skill,
And simple truth miscalled simplicity,
And captive good attending captain ill:
Tired with all these, from these would I he gone,
Save that, to die, I leave my love alone.






ШЕКСПИР. СОНЕТ LXXIV
________________________________________


Финал жесток. Ты обо мне не плачь
Я не вернусь, любовь моя, а строки
Моих стихов не изорвет палач,
И не иссякнут памяти истоки
Ты вспомнишь, перечитывая вновь,
Ту жизнь, что лишь тебе принадлежала,
Ту часть Земли, где спрятана любовь
И гордый дух не ведает кинжала.
Ты растеряешь камешки обид –
Лишь плоть, что станет для червей отрадой.
Коса безжалостна, но мудрый говорит:
Ничтожен прах, и сетовать не надо.

Нектар души прекраснее фиала,
Возьми, – тебе его недоставало.

_____________________


But be contented when that fell arrest
Without all bail shall carry me away,
My life hath in this line some interest,
Which for memorial still with thee shall stay.
When thou reviewest this, thou dost review
The very part was consecrate to thee:
The earth can have but earth, which is his due;
My spirit is thine, the better part of me.
So then thou hast but lost the dregs of life,
The prey of worms, my body being dead,
The coward conquest of a wretch′s knife,
Too base of thee to be remembered:
The worth of that is that which it contains,
And that is this, and this with thee remains.







ШЕКСПИР. СОНЕТ ХС
____________________________________


Коль разлюбила, – лучше отвернись.
В нелепом мире бед моих и горя
Пред злой Фортуной упадаю ниц.
Последний взгляд, с последним вздохом споря,
Как милости просил, – не приходи!
Наместники Судьбы справляют тризну.
Полночных слез горючие дожди
Сотрут следы последнего каприза.

Забрось меня, забудь меня, прости!
Ничтожных бедствий баловнем играя,
Приди бедой, отчаяньем приди,
Сокровищем, которое украли!

Моей любви восторги и печаль
Оставь себе, – иных потерь... не жаль.

________________________


Then hate me when thou wilt, if ever, now
Now while the world is bent my deeds to cross,
Join with the spite of Fortune, make me bow,
And do not drop in for an after-loss.
Ah do not, when my heart has scaped this sorrow,
Come in the rearward of a conquered woe;
Give not a windy night a rainy morrow,
To linger out a purposed overthrow.
If thou wilt leave me, do not leave me last,
When other petty griefs have done their spite,
But in the onset come; so shall I taste
At first the very worst of Fortune′s might;
And other strains of woe, which now seem woe,
Compared with loss of thee, will not seem so.







ШЕКСПИР. СОНЕТ CXXX
______________________________________


Ее глаза не солнце? Не жалей!
Огни коралла губ ее алее.
Пушистый снег груди ее белей
И волосы неистово чернеют.
Дамасских роз и рдение, и свет
Напрасно не ищи в ее ланитах –
Благоухают розы или нет,
Но тело пахнет хлебом и корытом.
И голос мил, но музыка сильней
Волнует слух и звук томленья полон –
Когда богиня ходит по земле
Смолкают струны скрипки и виолы.

Беспомощна сравнения тщета –
Прекрасны и любовь, и красота!

___________________________


My mistress′ eyes are nothing like the sun;
Coral is far more red than her lips′ red;
If snow be white; why then her breasts are dun;
If hairs be wires, black wires grow on her head.
I have seen roses damasked, red and white,
But no such roses see I in her cheeks,
And in some perfumes is there more delight
Than in the breath that from my mistress reeks.
I love to hear her speak, yet well I know
That music hath a far more pleasing sound;
I grant I never saw a goddess go -
My mistress when she walks treads on the ground.
And yet, by heaven, I think my love as rare
As any she belied with false compare.



______ ________ & ________






https://www.litprichal.ru/work/277884/

.

[Олег Павловский]

.
УИЛЬЯМ ШЕКСПИР СОНЕТЫ XXI–XXX ПОЭТИЧЕСКИЙ ПЕРЕВОД

_________________________

_______________ Переводы первых сонетов были сделаны в 2012 году.
_______________ _________________________________________________




_______


ШЕКСПИР. СОНЕТ XXI
___________________________________


Не красотой раскрашенной влеком
Поэт, а музыкой такой небесной силы!
Стихом, как милая ступающим легко,
пока толпа иных превозносила.

Не сравнивая с солнцем красоту,
С цветком земным и перлами морскими,
С апрельской свежестью, и нежности мечту
Не вознося под небосводом синим, –

Позволь и мне лишь истинной любви
Отдать свой пыл, следам твоим и свету –
Не тех свечей небесных, а твоим
Следам, слезам, привычкам и приметам.

Пусть продавец украсит речь свою –
Я не хвалюсь, ведь я – не продаю.

___________________________


So is it not with me as with that Muse,
Stirred by a painted beauty to his verse,
Who heaven itself for ornament doth use,
And every fair with his fair doth rehearse,
Making a couplement of proud compare
With sun and moon, with earth and sea;s rich gems,
With April;s first-born flowers, and all things rare
That heaven;s air in this huge rondure hems.
О let me, true in love, but truly write,
And then believe me, my love is as fair
As any mother;s child, though not so bright
As those gold candles fixed in heaven;s air:
Let them say more that like of hearsay well,
I will not praise that purpose not to sell.






СОНЕТ XXII. ШЕКСПИР
___________________________________


И зеркало меня не убедит,
И с юностью твоей я сердцем вровень.
Неумолимо время. И вердикт
Его – кончина, и не прекословь ей.
Твоя краса для сердца и души
Как одеянья бархатная нежность.
Моя любовь в груди твоей, в тиши.
Твоя – в моей, меж старостью, и между
Твоим сияньем. Сбереги свой пыл
И сохрани свой свет, как я с любовью
Несу его в себе под сенью крыл,
Как мать дитя, склоняясь к изголовью.
Но не верну я сердца твоего –
Умру, не возвращая ничего.

___________________________


My glass shall not persuade me I am old,
So long as youth and thou are of one date,
But when in thee time′s furrows I behold,
Then look I death my days should expiate:
For all that beauty that doth cover thee
Is but the seemly raiment of my heart,
Which in thy breast doth live, as thine in me.
How can I then be elder than thou art?
О therefore, love, be of thyself so wary
As I not for myself but for thee will,
Bearing thy heart, which I will keep so chary
As tender nurse her babe from faring ill:
Presume not on thy heart when mine is slain;
Thou gav′st me thine, not to give back again.






СОНЕТ XXIII. ШЕКСПИР
____________________________________


На этой сцене я плохой актер
И страха не скрывает маска грима.
Мой взгляд свиреп, но не возжечь костер
Смиреннейшему сердцу пилигрима.
И я робею вновь произнести
Слова любви согласно ритуалу,
Как тот цветок, упрятанный в горсти,
Как коготь льва, затупленный о скалы.
Стихи красноречивей праздных слов,
Они звучат в груди моей горящей,
Молящие награды и оков
Любимых рук, и глаз… И ты обрящешь,
Едва научишься читать в моих глазах
Все, что не смел я, что не досказал.

______________________________


As an imperfect actor on the stage,
Who with his fear is put besides his part,
Or some fierce thing replete with too much rage,
Whose strength′s abundance weakens his own heart;
So I, for fear of trust, forget to say
The perfect ceremony of love′s rite,
And in mine own love′s strength seem to decay,
O′ercharged with burden of mine own love′s might:
О let my books be then the eloquence
And dumb presagers of my speaking breast,
Who plead for love, and look for recompense,
More than that tongue that more hath more expressed.
О learn to read what silent love hath writ:
To hear with eyes belongs to love′s fine wit.






СОНЕТ XXIV. ШЕКСПИР
_________________________________


Мои глаза, что мастеру подстать,
Твою красу напишут на скрижалях.
Ты вся во мне, и эта благодать
Сулит надежду, свету подражая.
Суть мастера – любовь и ремесло,
Но где найти чудесную обитель
Творению? В душе моей! Светло
От глаз твоих, мой милый обольститель.
Смотри, какое множество услуг –
От глаз глазам – твой облик им порука,
Так музыка ласкает чуткий слух
И солнце дарит окнам море звука.

Дай взгляду мудрости, а разуму – вершин!
За красотой не разглядеть души.

__________________________


Mine eye hath played the painter and hath stelled
Thy beauty′s form in table of my heart;
My body is the frame wherein ′tis held,
And perspective it is best painter′s art.
For through the painter must you see his skill
To find where your true image pictured lies,
Which in my bosom′s shop is hanging still,
That hath his windows glazed with, thine eyes.
Now see what good turns eyes for eyes have done:
Mine eyes have drawn thy shape, and thine for me
Are windows to my breast, wherethrough the sun
Delights to peep, to gaze therein on thee.
Yet eyes this cunning want to grace their art,
They draw but what they see, know not the heart.






ШЕКСПИР. СОНЕТ XXV
___________________________________


Пусть те, кому звезда благоволит,
Кому и лесть, и почести в услугу –
Меня поймут, ведь я не фаворит,
Я счастлив верой в дорогого друга.
Любимцы королей как лепестки –
Так ноготки под солнцем превозносит.
Но их триумф и слава коротки,
За хмурым взглядом наступает осень.
Прославленный в сраженьях ветеран,
Однажды потерпевший неудачу –
Забудется, и кровь недавних ран,
И честь его отныне мало значат.

Но счастлив тот, кто любит, и любим –
И в красоте своей неповторим.

____________________________


Let those who are in favour with their stars
Of public honour and proud titles boast,
Whilst I, whom fortune of such triumph bars,
Unlooked for joy in that I honour most.
Great princes′ favourites their fair leaves spread
But as the marigold at the sun′s eye,
And in themselves their pride lies buried,
For at a frown they in their glory die.
The painful warrior famoused for fight,
After a thousand victories once foiled,
Is from the book of honour rased quite,
And all the rest forgot for which he toiled:
Then happy I that love and am beloved
Where I may not remove, nor be removed.






ШЕКСПИР. СОНЕТ XXVI
______________________________________


Моей любви владелец и банкир!
К тебе привязан я и долгом, и признаньем.
Прими посольство слов моих, Мой Сир –
Дань уважения – и нет скромнее дани.
Мой долг велик и бедному уму
Во что одеть его? Мне слов недоставало,
И лишь надежда брезжила сквозь тьму,
Добро души твоей – мой блеск и покрывало.
Доселе путеводная звезда
Моим мечтам и снам благоволила –
Моей любви печаль и нагота
Прекраснее одежды не носила,
Чем образ твой, и чем твое признанье –
Любви моей, достойной испытанья!

___________________________


Lord of my love, to whom in vassalage
Thy merit hath my duty strongly knit,
To thee I send this written embassage
To witness duty, not to show my wit;
Duty so great, which wit so poor as mine
May make seem bare, in wanting words to show it,
But that I hope some good conceit of thine
In thy soul′s thought (all naked) will bestow it,
Till whatsoever star that guides my moving
Points on me graciously with fair aspect,
And puts apparel on my tottered loving,
To show me worthy of thy sweet respect:
Then may I dare to boast how I do love thee,
Till then, not show my head where thou mayst prove me.






ШЕКСПИР. СОНЕТ XXVII
_______________________________________


Был труден путь и благостна постель –
Я изнурен нелегкою дорогой.
Но с Купидоном затевает Лель
Дуэль во сне перед ночным пологом.
Свои мечты несу издалека,
Но где пристанища паломнику и крова
Найти для глаз и сердца? И рука
Твоя груди моей во сне коснется снова.
Уснувший слеп, но не уснет мечта
Пока сверкают камнем драгоценным
Во мраке ночи – с чистого листа
Слова любви, как капли Авицены.
Уходит день, но я продолжу путь
К твоей любви, не смея отдохнуть.

_________________________


Weary with toil, I baste me to my bed,
The dear repose for limbs with travel tired,
But then begins a journey m my head,
To work my mind, when body′s work′s expired;
For then my thoughts (from far where I abide)
Intend a zealous pilgrimage to thee,
And keep my drooping eyelids open wide,
Looking on darkness which the blind do see;
Save that my soul′s imaginary sight
Presents thy shadow to my sightless view,
Which, like a jewel (hung in ghastly night),
Makes black night beauteous, and her old face new.
Lo thus by day my limbs, by night my mind,
For thee, and for myself, no quiet find.






ШЕКСПИР. СОНЕТ XXVIII
________________________________


Как обрести мне отдых и покой,
Благополучью отдаваясь в неге,
Коль труден день, а в тишине ночной
Ни благости, ни мыслей о ночлеге?
Как два врага твердят наперебой
И руки пожимают, ожидая
Моих мучений без тебя, одной,
И тяжек путь, как риза золотая.
Ты светел, День, – я всуе говорю,
Любезным тучам, затянувшим небо.
Ты, Ночь, мила, ведь я звезду люблю,
Единственную канувшую в небыль.
И я печалюсь о своей звезде
И день, и ночь в разлуке и в беде.

__________________________


How can I then return in happy plight
That am debarred the benefit of rest?
When day′s oppression is not eased by night,
But day by night and night by day oppressed;
And each (though enemies to either′s reign)
Do in consent shake hands to torture me,
The one by toil, the other to complain
How far I toil, still farther off from thee.
I tell the day to please him thou art bright,
And dost him grace when clouds do blot the heaven;
So flatter I the swart-complexioned night,
When sparkling stars twire not thou gild′st the even:
But day doth daily draw my sorrows longer,
And night doth nightly make griefs′ strength seem stronger.







ШЕКСПИР. СОНЕТ XXIX
_____________________________________


Да, я презрен Судьбой без ласк твоих,
И в пору одиночество оплакать
Глухому небу – тщетностью молитв,
Проклятьем звезд и волей Зодиака.
Не тот, кто ожиданием богат,
Красив собой и в окруженье слуг –
Искусства жить и мудрости услад
Мне не дано, единственный мой друг.
Средь этих мыслей, боль свою кляня,
К тебе одной в мечте своей взыскую,
Как жаворонок на восходе дня
Возносит к небу песенку земную –
Нет драгоценнее любви твоей
И в доме муз, и в стане королей!

________________________________


When in disgrace with Fortune and men′s eyes,
I all alone beweep my outcast state,
And trouble deaf heaven with my bootless cries,
And look upon myself and curse my fate,
Wishing me like to one more rich in hope,
Featured like him, like him with friends possessed,
Desiring this man′s art and that man′s scope,
With what I most enjoy contented least;
Yet in these thoughts myself almost despising,
Haply I think on thee, and then my state
(Like to the lark at break of day arising
From sullen earth) sings hymns at heaven′s gate;
For thy sweet love rememb′red such wealth brings
That then I scorn to change my state with kings.






СОНЕТ XXX. ШЕКСПИР
______________________________________


Когда себя и в мыслях осудив,
Зову воспоминанья прошлых лет,
Когда отчаянье мне душу бередит
Утратой и обидой старых бед,
И влагой орошаются глаза
В печали о друзьях, ушедших в Вечность, –
Все, что не смог, чего не досказал –
Тяжелым гнетом падает на плечи.
Такой судьбы – о прошлом горевать
В плену обид и горестей былого –
Врагу не пожелаю, но опять
Я счет оплаченный оплачиваю снова.

Лишь о тебе воспомнить мне не жаль –
И нет потерь, и отошла печаль.

_______________________________


When to the sessions of sweet silent thought
I summon up remembrance of things past,
I sigh the lack of many a thing I sought,
And with old woes new wail my dear time′s waste:
Then can I drown an eye (unused to flow)
For precious friends hid in death′s dateless night,
And weep afresh love′s long since cancelled woe,
And moan th′expense of many a vanished sight;
Then can I grieve at grievances foregone,
And heavily from woe to woe tell o′er
The sad account of fore-bemoaned moan,
Which I new pay as if not paid before:
But if the while I think on thee (dear friend)
All losses are restored, and sorrows end.




______________ & ________







.
________________________________

[Олег Павловский]

.
УИЛЬЯМ ШЕКСПИР СОНЕТЫ XXXI – XL ПОЭТИЧЕСКИЙ ПЕРЕВОД

_________________________

_______________ Переводы первых сонетов были сделаны в 2012 году.
_______________ _________________________________________________




_______


ШЕКСПИР. СОНЕТ XXXI
__________________________________


Твоя душа исполнена сердец
О, горе мне! Я мертвыми считал
Своей любви торжественный венец
И мрамора холодный пьедестал.
В священных и почтительных слезах
Моя любовь похитила из глаз
Дань мертвецам – она в твоих глазах
Сокрытая от почестей и ласк.
Так будь прекрасен памятник любви
И тернием, и лаврами дарим!
Я жив в тебе – и радости мои,
И грусть моя... и память говорит:
– Их образы живут в тебе одной
И вместе с ними ты владеешь мной

_________________________


Thy bosom is endeared with all hearts,
Which I by lacking have supposed dead,
And there reigns love and all love′s loving parts,
And all those friends which I thought buried.
How many a holy and obsequious tear
Hath dear religious love stol′n from mine eye,
As interest of the dead; which now appear
But things removed that hidden in thee lie!
Thou art the grave where buried love doth live,
Hung with the trophies of my lovers gone,
Who all their parts of me to thee did give;
That due of many now is thine alone.
Their images I loved I view in thee,
And thou (all they) hast all the all of me.






ШЕКСПИР. СОНЕТ XXXII
___________________________________


Настанет день, и ты переживешь
Мою кончину, и простишься с прахом,
И может быть случайно перечтешь
Мои стихи без золота и лака.
Смотри, теперь другие времена,
И перья, что заточены умело,
Их превзойдут, и не моя вина
В том, что любовь закончить не сумела.
Благословенны праздники любви,
Когда б любовь шагала с веком в ногу,
Мои стихи с тобою vis-а-vis
Осилили нелегкую дорогу.

Ты оцени и стиль, и мастерство –
А от любви не требуй ничего.

__________________________


If thou survive my well-contented day,
When that churl Death my bones with dust shall cover,
And shalt by fortune once more re-survey
These poor rude lines of thy deceased lover,
Compare them with the bett′ring of the time,
And though they be outstripped by every pen,
Reserve them for my love, not for their rhyme,
Exceeded by the height of happier men.
О then vouchsafe me but this loving thought:
′Had my friend′s Muse grown with this growing age,
A dearer birth than this his love had brought
To march in ranks of better equipage:
But since he died, and poets better prove,
Theirs for their style I′ll read, his for his love.′






СОНЕТ ХХХIII. ШЕКСПИР
____________________________________


Как часто утром нежная заря
Вершины гор ласкает царским взором,
Касаясь лика золотым узором
Лугов зеленых, чествуя поля…
Но вскоре под напором низких туч
Бежит от них, свой лик прекрасный пряча,
Мир покидает чувственный и зрячий –
Невидима среди свинцовых круч.
Так солнце чувств, мой лоб озолотив,
Великолепьем любящего взора
Закрылось маской скуки и позора,
За тучу слов, за горестный мотив.
Но ты, любовь моя, не презираешь
Ни пятен солнечных, ни одночасье рая.

_________________________


Full many a glorious morning have I seen
Flatter the mountain tops with sovereign eye,
Kissing with golden face the meadows green,
Gilding pale streams with heavenly alcumy,
Anon permit the basest clouds to ride
With ugly rack on his celestial face,
And from the forlorn world his visage hide,
Stealing unseen to west with this disgrace:
Even so my sun one early morn did shine
With all triumphant splendor on my brow;
But out alack, he was but one hour mine,
The region cloud hath masked him from me now.
Yet him for this my love no whit disdaineth:
Suns of the world may stain, when heaven′s sun staineth.






СОНЕТ XXXIV. ШЕКСПИР
____________________________________


В предверии блистательного дня,
Забросив плащ с беспечностью актера,
Я в путь отправился легко, но очень скоро
Настигнут тучами, заставшими меня
Врасплох завесой ливня. Как пробиться
Сквозь бури мглу и осушить лицо?
Как злой бальзам небесная водица –
Бесчестия прокисшее винцо.
И не излечишь краскою стыда,
Раскаяньем не успокоишь сердце:
Напрасны сожаления, когда
Звучит в душе обид и горя скерцо.

И лишь слезам – жемчужинам любви
Я улыбнусь, ты только позови…

__________________________


Why didst thou promise such a beauteous day,
And make me travel forth without my cloak,
To let base clouds o′ertake me in my way,
Hiding thy brav′ry in their rotten smoke?
Tis not enough that through the cloud thou break,
To dry the rain on my storm-beaten face,
For no man well of such a salve can speak,
That heals the wound, and cures not the disgrace:
Nor can thy shame give physic to my grief;
Though thou repent, yet I have still the loss:
Th′offender′s sorrow lends but weak relief
To him that bears the strong offence′s cross.
Ah, but those tears are pearl which thy love sheeds,
And they are rich and ransom all ill deeds.






СОНЕТ ХХХV. ШЕКСПИР
____________________________________


Ты оступился? Так не ставь в вину –
Колючек розе, роднику – песка.
Закроют тучи солнце и луну,
Червив бутон? Печаль не велика.
Сегодня грешен, завтра сердцем чист,
И, сравнивая эту чистоту,
Безжалостно строкой марая лист,
Уподобляюсь этому листу.
Нет разума, но есть избыток чувств,
Подобно адвокату на суде
Я сам себе в обидчики не тщусь,
С любовью размышляя о беде.

Я твой пособник и оставим спор,
Укравший мое сердце милый вор!

________________________________


No more be grieved at that which thou hast done:
Roses have thorns, and silver fountains mud,
Clouds and eclipses stain both moon and sun,
And loathsome canker lives in sweetest bud.
All men make faults, and even I in this,
Authorizing thy trespass with compare,
Myself corrupting salving thy amiss,
Excusing thy sins more than their sins are;
For to thy sensual fault I bring in sense -
Thy adverse party is thy advocate -
And ′gainst myself a lawful plea commence:
Such civil war is in my love and hate
That I an accessary needs must be
To that sweet thief which sourly robs from me.






СОНЕТ ХХХVI. ШЕКСПИР
_____________________________________


Нас разлучит досужая молва,
Любовь твоя – с моей неразделима.
Пусть мой позор и праздные слова
Сотрутся в прах, как посох пилигрима.
Одной любви не разделить беды,
Моя печаль не принесет раздора.
И я прошу как влаги у воды,
Как драгоценный миг прошу у вора.
Коль встретимся – меня не признавай,
Моя вина да будет мне отрадой.
Пусть безупречна честь твоя, и знай –
Не жду похвал и почестей не надо.
Но пусть моя любовь в тебе поет –
Я разделю достоинство твое.

______________________________


Let me confess that we two must be twain,
Although our undivided loves are one:
So shall those blots that do with me remain,
Without thy help, by me be borne alone.
In our two loves there is but one respect,
Though in our lives a separable spite,
Which though it alter not love′s sole effect,
Yet doth it steal sweet hours from love′s delight.
I may not evermore acknowledge thee,
Lest my bewailed guilt should do thee shame,
Nor thou with public kindness honour me,
Unless thou take that honour from thy name -
But do not so; I love thee in such sort,
As thou being mine, mine is thy good report.






СОНЕТ XXXVII. ШЕКСПИР
____________________________________


Как радует отца задира–сын,
Что полон жизни юности во славу,
Когда и я, как верный паладин,
Твоей любви пью сладкую отраву.
И если красота, богатство, честь
Все, чем твое достоинство блистает,
По-королевски отвергая лесть,
Мою любовь и верность замечает –
Тогда и я не беден и толпой
Не презираем в благостной тени
Твоих щедрот – богат и жив тобой,
И славен век, и быстротечны дни.

Все лучшее принадлежит тебе,
Я благодарен небу и судьбе.

______________________________


As a decrepit father takes delight
To see his active child do deeds of youth,
So I, made lame by Fortune′s dearest spite,
Take all my comfort of thy worth and truth;
For whether beauty, birth, or wealth, or wit,
Or any of these all, or all, or more,
Intitled in thy parts, do crowned sit,
I make my love ingrafted to this store:
So then I am not lame, poor, nor despised,
Whilst that this shadow doth such substance give,
That I in thy abundance am sufficed,
And by a part of all thy glory live:
Look what is best, that best I wish in thee;
This wish I have, then ten times happy me.






ШЕКСПИР. СОНЕТ XXXVIII
____________________________________


Как для любви – для Музы нет преград!
Пока живешь в груди моей и станет
Твой образ драгоценнее стократ,
И как алмаз засветится пергамент.

Благодари себя, когда мой стих
Представится тебе цветком прекрасным.
Пусть глух и нем я, но в глазах твоих
Свет творчества сияет не напрасно.

Десятой Музой девять превзойдешь –
Всех тех, пред кем трепещут пустозвонцы.
Я обращусь к Тебе и летний дождь
Слезами увлажнит мое оконце.

Как ты скромна, как строги наши дни!
Стихи мой труд, а радости – твои!

_____________________________


How can my Muse want subject to invent
While thou dost breathe, that pour′st into my verse
Thine own sweet argument, too excellent
For every vulgar paper to rehearse?
О give thyself the thanks if aught in me
Worthy perusal stand against thy sight,
For who′s so dumb that cannot write to thee,
When thou thyself dost give invention light?
Be thou the tenth Muse, ten times more in worth
Than those old nine which rhymers invocate,
And he that calls on thee, let him bring forth
Eternal numbers to outlive long date.
If my slight Muse do please these curious days,
The pain be mine, but thine shall be the praise.






СОНЕТ XXXIX. ШЕКСПИР
__________________________________


Как мне воспеть достоинства твои,
Когда ты лучшее в душе моей, и всуе
Та похвала все прелести твои,
Как самого себя, меня рисует?
Наш дом разделим мы в самих себе –
Пусть рухнет здание, но не умрет любовь.
Назло наветам или злой судьбе
Воздам тебе заслуженное вновь.
И пусть разлука нас освободит,
Свободе одиночество под стать.
Моя любовь с тобою говорит,
Ей времени и слов – не занимать.
Мы порознь, но по-прежнему вдвоем,
И должное друг другу воздаем.

_____________________________


О how thy worth with manners may I sing,
When thou art all the better part of me?
What can mine own praise to mine own self bring?
And what is′t but mine own when I praise thee?
Even for this, let us divided live,
And our dear love lose name of single one,
That by this separation I may give
That due to thee which thou deserv′st alone.
О absence, what a torment wouldst thou prove,
Were it not thy sour leisure gave sweet leave
To entertain the time with thoughts of love,
Which time and thoughts so sweetly doth deceive,
And that thou teachest how to make one twain,
By praising him here who doth hence remain.






ШЕКСПИР. СОНЕТ XL
_______________________________________


Ты требуешь любовь взамен любви –
Отдам последнее, собой пренебрегая,
Так ласковый теленок норовит
Двум матерям понравиться, играя.
Прими как дар, хоть не было твоим
Любви моей и тело, и отрада –
Прими, как есть, – твой миг неповторим,
Любовь в любви обманываться рада!
Тот – своенравен, этот – мягкотел,
Простишь ли мне отчаянье и горечь?
Я не святой, я жалкий бракодел,
А зло любви добром не переспоришь.

Порочен мир и горя не тая,
Прошу: – Мой друг, не пожалей меня!

____________________________


Take all my loves, my love, yea, take them all;
What hast thou then more than thou hadst before?
No love, my love, that thou mayst true love call;
All mine was thine before thou hadst this more.
Then if for my love thou my love receivest,
I cannot blame thee for my love thou usest;
But yet be blamed, if thou thyself deceivest
By wilful taste of what thyself refusest.
I do forgive thy robb′ry, gentle thief,
Although thou steal thee all my poverty;
And yet love knows it is a greater grief
To bear love′s wrong than hate′s known injury.
Lascivious grace, in whom all ill well shows,
Kill me with spites, yet we must not be foes.




______________ & ________




.

[generator]

Возможно, я невнимательно прочёл все посты по этой теме, но я не увидел имени переводчика, который в 2012 г. сделал перевод сонетов и текст которых Вы привели.

Кстати, интересно сравнить два-три перевода одного и того же стихотворного произведения. И тогда увидим, что это произведение одного автора-классика получается совершенно...РАЗНЫМ. Ведь перевод то авторизованный, т.е. по-существу, нам представлено авторское поэтическое произведение самого...переводчика.
И если говорить строго и принципиально, то, вполне возможно, к самому оригиналу оно относится в очень малой степени.
У каждого языка своя культура, свои особенности, которые образовались в результате развития языка в большой временной период. Познакомит людей, носителей другого языка с поэзией незнакомого им языка можно. Но, перевести поэзию невозможно! Это уже совсем не то стихотворение.

[Олег Павловский]

Сообщение от generator

Возможно, я невнимательно прочёл все посты по этой теме, но я не увидел имени переводчика, который в 2012 г. сделал перевод сонетов и текст которых Вы привели.

Кстати, интересно сравнить два-три перевода одного и того же стихотворного произведения. И тогда увидим, что это произведение одного автора-классика получается совершенно...РАЗНЫМ. Ведь перевод то авторизованный, т.е. по-существу, нам представлено авторское поэтическое произведение самого...переводчика.
И если говорить строго и принципиально, то, вполне возможно, к самому оригиналу оно относится в очень малой степени.
У каждого языка своя культура, свои особенности, которые образовались в результате развития языка в большой временной период. Познакомит людей, носителей другого языка с поэзией незнакомого им языка можно. Но, перевести поэзию невозможно! Это уже совсем не то стихотворение.

Еще Пушкин говорил, что стихотворный перевод – и перевод, и поэтическое творчество в одном лице. Неплохо бы вам прочитать тему сначала, там как раз и говорится о некоторых нюансах стихотворного перевода со староанглийского на русский.

http://velchel.ru/index.php?cnt=5
Вот сайт с вариантами переводов, подстрочниками и комментариями.
Вам никто не мешает сравнить все варианты. Но если поэзия и язык для вас, это то,
о чем можно прочитать в Интернете, то едва ли я смогу вам чем-нибудь помочь.





Авторский перевод тоже может заметно отличаться от исходного текста,
во всяком случае в поэзии.

.