«Правда» удивляется тому, как странно, по сравнению с другим миром, кризис влияет на Россию

[Admin]

«Правда» - Владимир Дектерёв
К примеру, если в мире цены во время кризиса падают, то в России, наоборот, растут. Читатель «Правды» А. Федин делает попытку разобраться в том, как согласовываются высказывания правительства с научными выкладками и реальной ситуацией в стране.
Почему, когда во всём мире под влиянием финансового кризиса цены падают, в России они растут, причём, согласно данным Росстата, ускоряющимися темпами?
Например, в США, которые ввозят из-за рубежа 58% потребляемой ими нефти, в ноябре, по сравнению с декабрём прошлого года, цена бензина снизилась на 28%. В России же, которая в огромных масштабах вывозит нефть, за этот же период бензин подорожал почти на 16%. В результате даже по официальному валютному курсу (без учёта паритета покупательной способности рубля) он стал вдвое дороже, чем в Америке. И так — практически по всему спектру товаров.
Наш читатель А. Федин из города Выкса Нижегородской области обратил внимание и на ещё один не менее удивительный факт. Как утверждают с телеэкрана президент, премьер, министр финансов и нанятые ими “эксперты”, инфляцию в России раскручивает рост зарплаты и пенсий. Если, мол, их не ограничивать всеми возможными мерами, то цены пустятся в галоп. “Но был же у нас период, — отмечает автор письма, — когда людям месяцами, а кое-где и годами не платили даже мизерную зарплату. И это безденежье вовсе не способствовало снижению цен. Наоборот, они пухли, как опара”.
В таком “антинаучном” поведении российской инфляции не всякий разберётся. Согласно объяснениям штатных “экспертов”, в рыночной экономике цены растут из-за превышения спроса над предложением. Если денежная масса растёт быстрее, чем товарная, то инфляция неизбежна, утверждают они.
Автор письма, опираясь на это утверждение, попытался понять, откуда же бралось это превышение спроса, когда людям не платили зарплату. Кое-что удалось обнаружить: у нас многократно возросло число чиновников, и это дало некоторое повышение спроса, так как им жалованье платили исправно. Но на темпы инфляции это если и влияло, то микроскопически. Значит, дело здесь вовсе не в рыночной среде, и надо искать другое объяснение.
Одно из них лежит на поверхности. “Это торгово-закупочная мафия, — пишет А. Федин. — Она-то и раскручивает инфляцию. Эта категория дармоедов жирует за счёт разницы в цене товара, который скупается оптом у производителя товаров и продаётся потребителю втридорога по сговору с другими посредниками. Я знаю фермера, который периодически направляет в отдалённые селения свою автомашину для скупки у крестьян мяса по дешёвке. При этом содержит на городском рынке торговую точку по продаже мяса, только в 2,5 раза дороже, чем купил”.
В советское время, отмечает он, во всех сферах деятельности нормальный уровень прибыли определялся в 6–8%. Не шиковали, но и не бедствовали. И предлагает всё, что более 10%, считать сверхприбылью и ввести закон об её изъятии в казну государства, чтобы соблазна не было к вздуванию цен.
Выглядит привлекательно. Но поможет ли эта мера остановить инфляцию? И так ли уж много “наваривает” фермер, приведённый автором письма в пример? Ведь, чтобы этот конвейер наладить, ему и автомашину надо купить, и за аренду торговой точки платить, и продавец с шофёром зарплату требуют, и налоги надо государству отдать, и цены на бензин нынче кусаются. А сколько его по нашим-то дорогам уходит, чтобы добраться до отдалённых селений! И двузначная инфляция своё откусывает...
Кстати, доля оптово-розничного звена в цене бензина в США составляет 6,7%. У нас же, по данным Росстата, в сентябре литр бензина А-92 производители в среднем продавали за 11 рублей 53 копейки, что составляло 48% от розничной цены. То есть на автозаправке бензин продается в два с лишним раза дороже, чем на нефтеперерабатывающем заводе. Не правда ли, почти как у того фермера?!
Но если разобраться, то и у бензиновой торгово-закупочной мафии барыш не столь уж велик. По данным Независимого топливно-энергетического института, в цене российского бензина доля оптово-розничного звена составляет 15,3%. Конечно, это в два с лишним раза выше, чем в США. Но у нас и затраты гораздо больше: страна огромная, перевозки дорогие, трубопроводов по перекачке бензина кот наплакал, да и налоги совсем не те.
В США доля налогов в цене бензина составляет 11%. У нас, по данным того же института, в цене бензина доля только четырёх налогов (на добычу полезных ископаемых, на добавленную стоимость, на прибыль и акциз) составляет 59%. А если к ним прибавить подоходный и единый социальный налоги (соответственно 13% и 26% от фонда оплаты труда), налоги на имущество предприятий, на землю и ещё целую кучу обязательных платежей, то в цене бензина доля налогов составит 75–80%.
Иными словами, на каждый рубль, заработанный нефтяными и нефтеперерабатывающими компаниями вкупе с торгово-закупочной мафией, государство накручивает ещё 3–4 рубля налогов! Стоит ли после этого удивляться, что бензин у нас стоит в два раза дороже, чем в США?
А теперь зададимся вопросом: насколько подешевеет бензин, если у торгово-закупочной мафии изъять сверхприбыль? На рубль? На два? Этого эффекта Федеральная антимонопольная служба одними угрозами добиться может (и добилась). А потом? Потом цена опять поползёт вверх. Потому что основным механизмом раскручивания инфляции у нас является “прекрасная” налоговая система, которую, по словам бывшего директора-распорядителя МВФ, специально для России разработали его специалисты.
Судите сами. Даже в таком гипотетическом случае, когда у предприятия нет никаких затрат, кроме оплаты рабочей силы, а, значит, никаких других налогов, кроме тех, что накручиваются на зарплату, налоги удваивают стоимость его продукции (услуг). Чтобы, например, заплатить работнику 100 рублей, предприятие должно ему начислить 115 рублей (тогда после вычета подоходного налога в 13% человек на руки получит 100 рублей). Затем на эту сумму накручивается 26-процентный единый социальный налог. В результате получается уже 145 рублей. Даже если взять предельно низкий при такой структуре затрат уровень прибыли в 25%, то к этой сумме придётся прибавить ещё 12 рублей налога на прибыль, который установлен в размере 24%. И, наконец, на получившиеся 167 рублей накручивается НДС в 18%. В итоге получаем 197 рублей.
Это означает, что при увеличении заработной платы работнику на один рубль (а в условиях инфляции не повышать зарплату нельзя) предприятие вынуждено увеличивать цену своей продукции (услуг) на два рубля. То есть при такой налоговой системе рост инфляции должен по меньшей мере вдвое опережать рост заработной платы. Это, по сути, механизм самораскрутки инфляционных процессов. И пока он работает, всякая “борьба” с инфляцией бессмысленна.
Конечно, техническое перевооружение предприятий, внедрение новых технологий способны в какой-то степени перекрыть этот эффект. Но темп инфляции, заданный налоговой системой, существенно опережает нынешние возможности предприятий по модернизации производства. И эту разницу мы все ощущаем на собственном кошельке.
Сегодня не только обычный, но и олигархический бизнес, подконтрольный чиновникам, требует сокращения налоговой нагрузки, прежде всего снижения НДС, который накручивается не только на стоимость, но и на все другие налоги. Ведь когда на стоимость российских товаров накручивается 100–200–300–400% налогов, их цена становится неконкурентоспособной не только на мировом рынке, но и внутри страны.
Однако высшие российские госчиновники боятся ослушаться своих заокеанских хозяев, стремящихся ослабить своего глобального конкурента. Они помнят о судьбе бывшего украинского премьера Лазаренко, у которого в США конфисковали 600 миллионов награбленных им долларов. А зарубежные счета у наших “слуг народа” тянут на сотни миллиардов, которые они очень боятся потерять. Именно этим обстоятельством определяется непобедимость российской инфляции.

Источник: kprf.ru