1991 год: О возбуждении уголовного дела за измену Родине в отношении М.Горбачева

[Admin]

В.И.Илюхин
Заместитель председателя Комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству В.И.Илюхин направил Председателю «Интерфакса» М.В.Комиссару письмо следующего содержания:

Председателю Совета директоров

информационного агентства «Интерфакс»

М.В. Комиссару

127006, г.Москва, 1-ая Тверская-Ямская ул., д. 2, стр. 1

Уважаемый Михаил Витальевич!

Я внимательно прочитал ту главу Вашей книги, в которой Вы достаточно много места уделили событиям, связанным с возбуждением мною уголовного дела в отношении президента СССР М.Горбачева. Высказываю Вам слова благодарности за объективную оценку шагов, предпринятых мною 4 ноября 1991 года.
Еще раз заявляю, что я в то время член коллегии Генеральной прокуратуры Советского Союза, начальник управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности вполне осознанно, имея к тому все основания, возбудил уголовное дело за измену Родине (тогда так была сформулирована ст. 64 УК РФ) в отношении М.Горбачева.
Отмечу, я имел все процессуальные полномочия и до этого возбуждал уголовные дела по шпионажу, измене Родине, по иным государственным преступлениям.
Если говорить об основаниях, то они тоже были. Бывший президент СССР М.Горбачев, гарант Конституции СССР, территориальной целостности государства, вместо этого своими руками начал рушить наше великое Отечество. Это предательство продолжил потом бывший президент РФ Б.Ельцин.
Все дело в том, что М. Горбачев вопреки положениям Конституции СССР, закона от 3 апреля 1991 года о порядке разрешения вопросов, связанных с выходом союзной республики из состава Советского Союза, подписал постановления от 6 сентября 1991 г. о представлении так называемой независимости Латвии, Литвы, Эстонии. Хотя в них даже не было проведено референдумов по поводу выхода из союзного государства. Без разрешения всех вопросов о границе, о собственности, о гражданстве, о вооруженных силах и т.д. Б.Ельцин отяготил эту ситуацию, которая до сих пор больно бьет по русскоязычному населению, иным некоренным гражданам прибалтийских республик.
Своими неконституционными постановлениями М.Горбачев отторг от государства огромную территорию, нанес колоссальный урон обороноспособности страны, политическим, иным гражданским правам миллионов граждан.
Через призму многих прошедших лет я вновь и вновь убеждаюсь в правоте принятого тогда мною решения. С этим согласились со мной почти все прежние мои оппоненты как по практике, так и по науке.
Возвращаясь к побудительным мотивам моего поступка, скажу, что они достаточно просты, во всяком случае, для меня и объективных специалистов. Я уже говорил о том, что в нашем Отечестве, к сожалению, нет равенства людей перед законом. И с этим многие свыклись. Ни у кого не возникает сомнения, что хулиган, разбивший витрину, должен нести ответственность. М.Горбачев же разбил государство и остался безнаказанным. Вот это главное, что я хотел заявить своим постановлением о возбуждении уголовного дела в отношении первого и последнего президента СССР. Я не приемлю, когда преступные деяния, нарушение Конституции, иных законов пытаются оправдать политической целесообразностью. Она может оказаться у каждого политика своей. Такая позиция и приводит к волюнтаризму, приносящему огромные потери, невосполнимый урон.
Еще раз отмечу, мое постановление в отношении М.Горбачева нельзя рассматривать как пролог к «путчу-2». Я выполнил свой служебный долг, свою обязанность перед народом и государством. Другой вопрос, что моя инициатива тогда не нашла своего продолжения, но я дал правовую оценку содеянного М.Горбачевым при его жизни, при его власти, а не наоборот, как чаще всего было в российской истории, после смерти руководителя государства.
Не скрываю, я хотел обратить внимание следователей, ведущих дело по ГКЧП, на главное зло, на одного из главных виновников трагедии, приведшего к распаду великого государства.
Для меня, думаю, и для многих читателей интересно знать о тех событиях, описываемых Вами, реакции М.Горбачева на возбуждение против него уголовного дела. Мне, например, не было известно, что по его команде были приведены в состояние повышенной готовности войска Московского военного округа, неизвестно о многочисленных командах и совещаниях, проведенных на высшем уровне. Все это любопытно.
Желаю Вам новых творческих успехов.

Заместитель председателя Комитета Госдумы
по конституционному законодательству и
государственному строительству

В.И. Илюхин

ИЗ АРХИВА «ИНТЕРФАКСА

Мало кому известно, что вслед за августовским путчем 1991 года вполне мог последовать путч ноябрьский, к срыву которого «Интерфакс» имел самое прямое отношение.
…После августовского выступления ГКЧП прошло чуть более двух месяцев. В стране было очень неспокойно, приближение конца великой державы, как мы теперь, задним числом, понимаем, неслось нам навстречу сотнями различных дорог и тропинок

Главным, конечно, было противостояние Горбачева и Ельцина. Последнего поддерживало все больше и больше людей, терявших последнюю веру в коммунистические идеалы. В то же время государственная система испытывала колоссальное напряжение и в прямо противоположных плоскостях: против политики Горбачева яростно выступали те, кто любой ценой хотел сохранить коммунистическую власть и противился либерализации политической и экономической жизни страны. Эти силы неуклюже попытались опрокинуть Горбачева в августе, но с формальным подавлением путча их намерения не изменились.
Ранней осенью 1991 года слухи о каком-то продвижении войск, о вводе неких частей в Москву появлялись довольно часто. Их регулярно опровергали и постепенно к ним почти привыкли. Тем более что главным полем битвы Горбачева, конечно же, была подымающаяся российская государственность и расшатывание
федеральных основ.
…Итак, в один из дней начала ноября 1991 года, судя по датам нашего сообщения, о котором пойдет речь, это было 5-го числа, я с утра был в офисе агентства.
Неожиданно мне сказали, что по телефону со мной хотел бы переговорить Виктор Иванович Илюхин, один из самых высокопоставленных сотрудников Прокуратуры СССР. В то время он был начальником управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности, членом коллегии Прокуратуры СССР, старшим помощником Генерального прокурора СССР. Я его немного знал, так как несколько раз делал с ним интервью, но никаких особых отношений у нас не было.
– Михаил Витальевич, у меня для вас информационный сюрприз, – начал разго-
вор В.Илюхин. – Ценю ваше агентство, вас теперь весь мир знает (он явно имел
в виду широкую известность, которую мы приобрели при освещении событий августа 1991 года), а мне как раз нужно кое-что сообщить всему миру. Присылайте курьера.
Предвкушая сенсацию (у Генпрокуратуры всегда может найтись что-нибудь интересное для журналистов), я отправил к нему мою помощницу Екатерину Акопян.
Где-то через час она вернулась и сказала, что предполагает что-то необычное. Ее ждали у входа в Прокуратуру и сразу проводили в кабинет В.Илюхина. Он немедленно принял ее, расспросил про возможности агентства, про подписчиков и передал ей для меня большой запечатанный конверт с гербами, напечатанными крупными буквами именем отправителя: «Прокуратура Союза ССР». Прощаясь с Катей, Илюхин подчеркнул: «Пусть Комиссар не беспокоится, это – не дезинформация».
Заинтригованный этим рассказом, я открыл конверт и буквально остолбенел. Передо мной лежало несколько страниц отпечатанного на машинке текста. На первой из них была копия короткого, но весьма впечатляющего письма В.И. Илюхина, датированного этим же днем, 5 ноября, руководителю Межреспубликанской службы безопасности (так после августовского путча обозвали всемогущее еще КГБ) В.В. Бакатину: «Направляю Вам постановление о возбуждении уголовного дела по статье 64 УК РСФСР в отношении Горбачева М.С. и материалы. Прошу организовать тщательное расследование вверенными Вам следователями. Приложение: на 15 листах. Начальник управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности В.И. Илюхин».
Надо представить себе мои тогдашние ощущения. Если это была правда, то это действительно была «бомба». М.С. Горбачев все еще оставался руководителем великой страны и хотя ей оставалось жить, как теперь известно, лишь полтора месяца, тогда никто из нас не мог себе этого представить. Вдумайтесь, представитель Генпрокуратуры, не высший, но и далеко не низший, открывает против президента СССР уголовное дело. И по какой статье! В советской истории такого еще не было. Даже случай с Н.С. Хрущевым был иным.
Обвинение М.С. Горбачева в измене по силе воздействия на нас было не меньше, чем для предыдущих поколений арест Берии или развенчивание культа личности Сталина.
Но был во всей этой истории еще один аспект.
Я и многие мои коллеги были бесконечно признательны Горбачеву за то, что он
развернул нашу страну в сторону демократии, за то, что при нем мы начали наконец избавляться от страха перед государством, который, казалось, у советских людей стал уже генетическим. При всех претензиях к нему мы знали, Горбачев непойдет на кровь, и арестовывать за наличие своего мнения при нем не будут.
Не веря своим глазам, я листал прилагавшееся «Постановление о возбуждении
уголовного дела», датированное днем ранее – 4 ноября.
Там подробно анализировались нарушения, допущенные, по мнению Илюхина, Государственным советом СССР, который 6 сентября принял Постановления о признании независимости Латвийской, Литовской и Эстонской республик.
«Этими актами был закреплен выход названных республик из состава СССР и существенное изменение территории последнего», – говорилось в преамбуле. Затем на нескольких страницах приводилось юридическое обоснование нарушений Госсоветом во главе с Горбачевым советских законов и, наконец, шло завершающее документ Постановление: «…Возбудить уголовное дело в отношении Горбачева Михаила Сергеевича по признакам статьи 64 УК РСФСР (измена Родине)».
«Вот оно, – застучало в голове. – Похоже, через нас собираются запустить тот самый «путч-2», который должен был низвергнуть Горбачева». Причем это делалось явно не в пользу демократических сил, группировавшихся вокруг Ельцина, а в соответствии с интересами тех, кто предпринял неудачную попытку переворота двумя месяцами ранее.
Ваш _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Я созвал нескольких ближайших коллег-соратников. Помню, там были Слава Терехов, Ренат Абдуллин, Андрей Мартынов. Мы все были в шоке. Но однозначного понимания не было. С одной стороны, это могло быть началом нового государственного переворота. И по чьему-то сценарию «выстрел Авроры» решили доверить нам. Что должно было произойти затем, мы более или менее представляли. Влиятельные силовые структуры, руководители ключевых ведомств заявят о неповиновении лидеру государства, против которого возбуждено уголовное дело, да еще со столь «значимой» в нашей стране формулировкой «измена Родине». Как же такому повиноваться? Зачем соблюдать присягу? А затем возникнет нечто вроде ГКЧП-2, которое Родину защитит, порядок наведет, ну и накажет кого надо, как водится.
Если принять этот вариант объяснения ситуации, размышляли мы, то по созданному кем-то плану через нас стране и миру доводилась информация о том, что во главе СССР стоит преступник, которого будут судить за измену Родине. Дальнейшие элементы сценария просчитывались, хотя в них мы уже, видимо, не задействовались. С нас всего лишь все должно было начаться.Начали размышлять. Почему именно нам такое счастье? Более или менеепонятно. Канал, обладающий уникальной клиентской базой: основные мировые и советские СМИ, правительства крупнейших государств мира, первые лица нашей страны. Нацелены на сенсацию, схватят этот «горячий пирожок», как дар свыше.
Но могло быть и другое объяснение всей этой истории. А если это дезинформация, которую через нас пытаются запустить «высокие» противники Горбачева? После августовского путча такое тоже уже не представлялось невероятным. В этом случае, выстрелив «дезу» по нашим каналам, они устроили бы шум на весь мир, который затем был бы просто дезавуирован руководством Генпрокуратуры (Илюхин-то не был даже заместителем Генпрокурора), а мы выглядели бы полными дураками, не попытавшимися проверить столь невероятную информацию.
Стали думать, что если к кому-то обратиться за разъяснениями? Но к кому? А если придем как раз к тому, кто в заговоре? Августовский путч показал, чтов этих делах задействованы очень серьезные люди. Не зря же Илюхин адресовал свое письмо В.В. Бакатину. Может, и он, один из ближайших горбачевских сторонников, с ними? Тогда можно было предположить и такое…
И тут кому-то, по-моему Славе Терехову, пришла в голову идея: «Вольский!»
Это была перспективная мысль. Аркадий Иванович Вольский – один из самых влиятельных и достойных людей из окружения Горбачева, бывший помощник Андропова в пору его короткого генсекства, человек с твердым характером и блестящим гибким умом. Умевший отстаивать свою точку зрения и не боявшийся идти «поперек» (за что, кстати, в момент барской немилости и был сослан с Кремлевского Олимпа сначала в Нагорный Карабах, а затем – в созданный под него Научно-промышленный Союз СССР). Вольский прикрыл нас собой полугодом ранее, когда не дал довести гонения со стороны ряда членов Политбюро до расправы.
С тех пор я был с ним очень дружен, виделся или как минимум созванивался чуть ли не ежедневно. Этому человеку я доверял абсолютно и главное – знал, что он постоянно «варится» во всех кремлевских интригах.
Я позвонил ему и сказал, что необходимо срочно увидеться. Проблем с этим, естественно, не возникло, и через час я уже был в его кабинете на Старой площади. Вольский внимательно выслушал меня и вообще отнесся к информации очень серьезно. Помню, он долго вертел илюхинские документы и затем вынес вердикт: «По этому вопросу ты должен поговорить с Горбачевым. Напрямую.
Больше никого втягивать нельзя». Меня это удивило. Во-первых, я все же надеялся, что Вольский назовет все это «ерундой» и PR-ходом Илюхина. Во-вторых, я Горбачева лично не знал и плохо представлял себе, как это можно вот так, прийти и поговорить, да еще и по столь необычному делу с президентом СССР. Когда я ехал к Вольскому, то полагал, что в крайнем случае, посчитав эту информацию важной, он сам как-то доведет ее до Горбачева. Но по каким-то своим раскладам Вольский решил, что действовать надо иначе.
Не обращая внимания на мое недоумение, он поднял трубку первой АТС и, как я понял, заговорил с помощником или секретарем Горбачева.
– Соедините меня с Михаилом Сергеевичем.
Видимо, ему стали объяснять, что Горбачев занят, и тут Вольский проявил свой характер:
– Скажите ему, что это срочно и чрезвычайно важно.
Ваш _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
Вскоре я понял, что Горбачев взял трубку. То, что Вольский сказал затем, забыть невозможно. Без всяких предисловий и пояснений, практически требовательным тоном он произнес:
– Михаил Сергеевич, я прошу Вас срочно принять руководителя «Интерфакса» Михаила Комиссара. Он сейчас у меня, и у него есть информация чрезвычайной важности.
Как было бы естественно полагать, президент СССР не был воодушевлен этим предложением и, видимо, не выразил никакой заинтересованности во встрече с неизвестным ему представителем молодого информагентства. И тут Вольский снова вовсю показал себя.
– Михаил Сергеевич, я Вас часто о чем-нибудь прошу? Если я Вам говорю, что Вам надо (он как-то особенно нажал на это «надо») принять Комиссара, то я отвечаю за свои слова. Вы должны его принять.
Вольский положил трубку, посмотрел на меня своим «специфическим» пронзительным взглядом, в котором – что меня поразило – совсем не было обычно присущей ему усмешки (а он подсмеивался или взглядом, или словом всегда и над всем): «Ну давай, Миша. Михаил Сергеевич ждет тебя у себя…» (он назвал точное время, которое, увы, сейчас уже и не вспомню).
Перед тем как проститься он вдруг сказал: «За тобой могут следить, да и за документами охотиться могут, мы ведь не знаем всей игры».
Помню, когда он назвал это «игрой», я еще попробовал схохмить что-то насчет того, что главное – участие, а не победа. Вольский шутку не поддержал, даже разозлился, чего у меня с ним еще не случалось.
– Ты что, не понимаешь, каким людям ты сейчас планы путаешь? Машина есть?
Я кивнул (не объяснять же ему, что мы арендуем старый «Москвич» с водителем-хозяином).
– Можешь взять кого-то, чтобы одному по улице не ехать? Я пообещал. (Много лет спустя, когда я спросил его, почему он не дал мне свою машину и своих охранников, Аркадий Иванович с весьма серьезным видом пояснил: «Если б за тобой «смотрели», то, увидев мою машину и моих людей, сразу бы все поняли. А так, мало ли зачем ты ко мне заходил?»)
Я успел вернуться в офис, мы сделали копии с документов, обсудили с коллегами возможное развитие ситуации. Мне сказали, что от Илюхина несколько раз звонили, но друзья придумали какую-то убедительную «отмазку», почему меня не было (счастливое было время – не позволяющих спрятаться от нежелательных звонков мобильников тогда еще не было и в помине).
Коллеги, да и я сам были встревожены (наверное, правдивее говорить – перепуганы) не на шутку. Быть в центре не «киношной», а реальной таинственной паутины в игре со столь влиятельными противниками оказалось не очень-то увлекательно.
Охрана «Интерфакса» состояла тогда (теперь об этом можно сказать) из подрабатывавших милиционеров, которые приходили к нам на дежурство в штатском со своим табельным оружием. Ни разу применить им его, слава Богу, не пришлось, но я их всех при приеме на работу предупреждал, что если что-то вдруг однажды случится и они для острастки выстрелят – не на поражение, а в воздух – наградим и защитим перед начальством.
Ваш _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
Брали тех, кто шел на эти условия. И нам было чего опасаться: кроме всяческого рода недовольных шизоидов могли ведь и банально покуситься на компьютеры, телефоны и прочее. Такое было время.
Так вот, я взял одного охранника и сказал ему, что мы повезем в ЦК очень важный документ и на нас могут напасть.
«Готов ты стрелять?» К моему удивлению, он не испугался и отреагировал спокойно: «Нападут – применим».
Так мы и поехали на Старую площадь: какой-то раздолбанный арендованный агентством автомобиль с водителем, а на заднем сиденье – я с папкой и охранник со снятым с предохранителя пистолетом в руке, тревожно всматривающийся в окошко.
…Я впервые попал в знаменитые генсековские коридоры Старой площади. Помню, меня ждали и довольно быстро провели в кабинет Горбачева. Кроме него в кресле у стола сидел его помощник по внутренним вопросам Георгий Хосроевич Шахназаров, которого я до этого немного знал.
М.С. Горбачев пригласил меня присесть в кресло у приставного стола, напротив Г.Шахназарова.
– «Ну что у тебя там?» – помню начал Михаил Сергеевич немного насмешливым тоном, как бы показывая, что я отрываю его от дел из-за какой-то блажи Вольского. Я рассказал ему подробно всю историю. Горбачев с недоверием усмехнулся:
«Что? Уголовное дело на меня? Измена Родине?»
Звучало это примерно как: «Парень, ты в своем уме?»
48
Ваш _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
Больше всего меня поразило сознание того, что мы подозревали, но во что не хотели верить: Горбачев и его люди ничего не знали об официально оформленных против него обвинениях в измене Родине. Спецслужбы и прочие каналы почему-то опять дали осечку.
ЭмЭс (так тогда по инициалам имени и отчества в политтусовке называли М.С. Горбачева) и Шахназаров внимательно изучили документы, затем президент повернулся к огромному пульту связи, который привлекал мое внимание множест-вом кнопок.
– Михаил Сергеевич, только, пожалуйста, не ссылайтесь на нас, – попросил я, – ведь у вас есть много возможностей получить эти документы, а нам ссориться с этими людьми не нужно…
Дело принимало такой оборот, что нам было не до славы. Мы рисковали нажить себе весьма влиятельных недругов, которые могли бы сильно затруднить нашу жизнь и работу.
Горбачев кивнул и нажал какую-то кнопку. Ответил, не помню точно, кто-то из руководителей Генпрокуратуры. По-моему, Генпрокурор Н.С. Турбин отсутствовал и ответил его зам. ЭмЭс обрушился на него с гневной тирадой, суть которой сводилась к мысли: «Куда смотрит руководство Генпрокуратуры, если «какой-то» начальник управления может возбудить уголовное дело против президента?» Он потребовал немедленно принять меры и дезавуировать решение Илюхина.
А затем произошло то, что меня впечатлило, пожалуй, более всего. На моих глазах Горбачев, нажимая кнопки на пульте и выслушивая доклады военных начальников, привел в состояние боевой готовности Московский военный округ, приказал объявить тревогу в ряде частей МВД, посоветовал «быть повнимательней» кому-то из руководства Госбезопасности.
Михаил Сергеевич принялся расхаживать по кабинету, вслух полемизируя со своими оппонентами. Что-то типа: «Они ничего не понимают и своими действиями развалят страну».
Потом он снова вернулся к пульту и попросил секретаря соединить его с Борисом Ельциным, в то время уже практически полностью автономным лидером новой России.
Между этими двумя людьми, сыгравшими ключевую роль в современной российской истории, шла постоянная борьба, которая то обострялась, то как-то – по крайней мере, внешне – сглаживалась. Такое, как бы внешнее перемирие произошло после возвращения Горбачева из Фороса. И в начале ноября 1991 года (всего за полтора месяца до конца СССР!) их отношения, похоже, были более или менее в позитиве – то есть они хотя бы разговаривали друг и другом.
По громкой связи зазвучал характерный голос Ельцина. Горбачев с нотками сарказма – «Ты представляешь, что придумали?», – поглядывая на меня и Шахназарова, стал излагать ему историю. Я трепетно внимал казавшейся весьма дружелюбной для постороннего беседе двух политических лидеров. И тут вдруг, к моему ужасу, Михаил Сергеевич сказал, обращаясь к раздававшемуся из динамика голосу Ельцина:
– И знаешь, через кого они хотели это запустить?
Я в отчаянии замахал руками, но ЭмЭса уже было не остановить.
– Они это подбросили «Интерфаксу» и рассчитывали через него дать это на весь мир. Вот у меня сейчас Комиссар здесь...
Ваш _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
Тут он увидел мое, видимо, сильно побледневшее лицо и, вспомнив про мою просьбу, свернул с «Интерфакса» на какую-то другую тему. Ельцин, который, кстати, был неплохо знаком и со мной, и с «Интерфаксом», никак, к счастью, не отреагировал на этот пассаж. Наверное, был чем-то занят.
...На прощание Горбачев подошел ко мне и тепло сказал: «Спасибо. Не забуду».
Спустя годы, уже после его отставки, мы с ним подружились и дружим до сих пор.
Но про первое наше знакомство как-то никогда не говорили. Когда недавно я напомнил ему про этот эпизод, Горбачев, подумав, отрицательно помотал головой: «Не помню, сам знаешь, сколько тогда всего творилось, каждый день что-то где-то рвалось».
Георгий Шахназаров напоследок сказал мне: «Миша, мы теперь – твои должники». Я тут же повторил сюжет про рыбака и рыбку и запросил эксклюзивный комментарий по поводу этого дела: «Завтра ведь все равно утечет, столько людей на ноги поставили». «Шах» посмотрел на меня своими мудрыми глазами и усмехнулся, практически словами Золотой рыбки: «Я ж сказал, мы – должники. Приходи завтра, будет тебе интервью».
И назавтра он дал нам редкое для него интервью, в котором поддержал наши догадки: «Запущенный Илюхиным пробный шар явно имеет целью возбудить националистические страсти, на волне которых реакция получила бы шанс повторить провалившийся августовский путч».
Эта история имела и еще одно странное, я бы сказал – экстравагантное, – продолжение. Через пару недель в Москву приехал губернатор американского штата Колорадо Рой Ромер. Я шапочно познакомился с ним, когда в начале 1991 года мы открыли в столице Колорадо – Денвере – нашу американскую «дочку» – компанию «Интерфакс-Америка». Тогда нас кто-то завел на пару минут к Ромеру.
Теперь, в Москве, он зашел к нам и вдруг попросил: «Хочу увидеться с Горбачевым» (этого тогда хотел весь боготворивший его мир). Мы очень хотели сделать Ромеру услугу, полагая, – как потом стало понятно, наивно, – что он поможет нам развивать бизнес в Америке.
В общем, я позвонил Шахназарову. Умудренный в дворцовых делах «Шах», конечно же, сразу оценил несоответствие рангов: губернатор далекого Колорадо и президент СССР! Но он только сказал: «Миша, раз ты просишь, ЭмЭс его примет».
Через день никому не известный губернатор Колорадо тет-а-тет встретился с Горбачевым. То-то историки, исследующие закат СССР, будут гадать, что стояло за этой встречей?
В.И. Илюхин был уволен из Прокуратуры Союза ССР спустя два дня. Сейчас он депутат Госдумы от фракции КПРФ, является зампредседом Комитета Госдумы по конституционному законодательству и госстроительству и членом Комиссии Госдумы по законодательному обеспечению противодействия коррупции.
Г.Х. Шахназаров умер в 2001 году. Его сын, известный кинорежиссер, директор «Мосфильма», автор многих фильмов, основанных на выдуманных историях, о последних мгновениях жизни СССР, когда я как-то вкратце попытался рассказать ему об этой истории, интереса к ней не проявил.
А.И. Вольский скончался в сентябре 2006 года. До его последних дней мы дружили, часто встречались, создавали новый бизнес-ориентированный РСПП, и за все эти долгие годы он лишь раз, подмигнув в своей манере, хитро, но обаятельно щурясь, вдруг спросил: «А помнишь, как мы ЭмЭса спасали?»

Источник: kprf.ru

[Gena]

Зато недавно Германия за какие то заслуги наградила Горбачёва аж двумя премиями!

[ELEKTRO]

13 февраля 2010 в 2:45 Автор Игорь Атаманенко Источник vpk-news - newsland.ru
Одномоторный самолет Cessna-172 28 мая 1987 года вторгся в воздушное пространство СССР и, беспрепятственно пролетев от финской границы до Москвы, сделал посадку на Красной площади. Управлял самолетом Матиас Руст, мальчишка из Западной Германии, якобы на спор обязавшийся посадить свой тихоход у храма Василия Блаженного.

Казалось, что эта история из тех, что происходят вроде бы вдруг, случайно, но очень уж кстати! Ибо в отношениях генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева с руководством Министерства обороны давно не хватало порыва ветра. Надлома. Скрытное противостояние, кулуарное взаимоотрицание. Выжидание громогласной ошибки оппонента. И вот случилось! Впрочем, началось все несколько раньше.

«ВЕРНИТЕСЬ - Я ВСЕ ПОДПИШУ!»

Рейкьявик, 13 октября 1986 года. С утра в столице Исландии было холодно, ветрено и дождь хлестал, как из пожарного гид-ранта. Однако в отдельном зале дворца исландского альтинга (парламента), где проходила очередная встреча генсека ЦК КПСС Горбачева и президента США Рейгана, страсти достигли верхней отметки. И было отчего. Переговоры, длившиеся четвертый день кряду, исчерпали свой временной ресурс, но не продвинулись ни на йоту: обе стороны отказывались подписывать документы о взаимном сокращении наступательных вооружений.

Американский президент был настроен так жестко к своему визави, что казалось, сначала нужно было бы договориться о сокращении его личного наступательного потенциала.

Справедливости ради надо отметить, что иного поведения от Рейгана нечего было и ожидать. Победив на президентских выборах 1981 года исключительно благодаря своей наступательной доктрине, в которой СССР американским избирателям был подан как «империя зла», Рейган и в канун выборов 1986-го делал «ставку на эту объезженную лошадь», пытаясь говорить с советским лидером с позиции силы. И вдруг осечка: Горбачев, внимая советам экспертов-генералов Минобороны, участвовавших в переговорах, отказывался уступать.

Протокольное время встречи истекло, и раздосадованный Рейган, сунув руки в поданный плащ, быстрым шагом направился к лимузину. Горбачев, нарушая дипломатический этикет, бросился вдогонку. Его личный переводчик Алексей Палащенко едва поспевал за ним.

- Вы специально не хотите подписывать документы. Хотите, чтобы я проиграл выборы! - крикнул Рейган, высунувшись из кабины. - Вы ставите мне палки в колеса, но Бог покарает вас!

Генсек, одной ладонью прикрывая голову, другой смахивая стекавшие по лицу струи дождя, затараторил:

- Нет, господин Рейган, нет! Давайте вернемся во дворец, сядем за стол переговоров. Давайте вернемся! Я все подпишу!

Из-за шума дождя Палащенко услышал и перевел только две последние фразы.

Из глаз Рейгана хлынули слезы. Трудно сказать, были ли те слезы игрой бывшего голливудского «красавчика Рони», но... Резко выбросив свое тело из кабины и подхватив под руку промокшего насквозь Горбачева, Рейган буквально поволок его обратно во дворец.


ОБЕЗОРУЖИВАЮЩИЕ ПЕРЕГОВОРЫ

По возвращении во дворец у Горбачева, казалось, открылось второе дыхание. Если начавшиеся утром переговоры безрезультатно длились около шести часов, то теперь генсеку хватило часа, чтобы сделать непредсказуемые уступки Рейгану. Эксперты-генералы оторопели: «Что он делает?! Он же сбрасывает козыри!».

Горбачев действительно удивил американцев и поверг наших генералов в шок тем, что в число сокращаемых внес ракеты «Пионер» - лучшие советские межконтинентальные баллистические ракеты, не имевшие аналогов в США. Их число сокращалось вдвое - с 308 до 154.

Более того, стремясь сделать приятное своему американскому оппоненту (который для него с того момента стал партнером!), Горбачев тут же отдал распоряжение в рамках отведенных каждой стороне 1600 носителей ядерного оружия и 6000 ядерных зарядов приравнять советскую ракету с моноблочной боевой частью к американскому бомбардировщику, несшему 24 ядерные ракеты. Это позволило Штатам в полтора раза (!) превосходить нашу страну по числу ядерных зарядов и оставаться при этом в рамках подписанного договора.

Через полгода выяснится, что трагикомичный спектакль в Рейкьявике был лишь прологом.

* * *

Межконтинентальных баллистических ракет «Пионер» Горбачеву оказалось недостаточно, и он с азартом принялся за сокращение ракет средней и малой дальности - «Темп» и «Ока». Поскольку аналогичных ракет на Западе попросту не было, для них помощники Горбачева выдумали нелепый термин «меньше среднего радиуса». В США средним радиусом считалась дальность 1000-2500 км, «меньше среднего» - от 500 до 1000 км, а у наших ракет дальность составляла соответственно 400 и 900 км.

В апреле 1987 года в ходе предварительных переговоров, которые вел замминистра иностранных дел Георгий Корниенко с прибывшим в Москву госсекретарем США Шульцем, Горбачев снова порадовал американцев, согласившись включить в будущий договор о сокращении ракет средней дальности и формально не считавшиеся таковыми ракеты «Темп» и, что особенно удручало наших военных, не подпадавшие даже под определение «меньше среднего радиуса» ракеты «Ока» - самое совершенное ракетное оружие в мире на тот момент!

Характерно, что никаких ответных шагов от американцев Горбачев даже не пытался добиться, но вместе с тем настоял, чтобы ликвидации подлежали 650 ракет «Пионер», 726 ракет «Темп», 239 ракет «Ока».

Примечателен эпизод, свидетелем которого стал начальник охраны генсека генерал-майор Владимир Медведев.

Советская и американская делегации работали в отдельном кабинете и готовили к подписанию совместный документ. Вошел Горбачев. Шульц, сорвавшись с кресла, бросился к нему.

- Господин генеральный секретарь! Разве можно достичь положительных результатов с такими людьми?! - американец пальцем указал на Корниенко.

- А в чем дело?

Корниенко объяснил, что госсекретарь пытается навязать свою редакцию проекта договора.

- Делайте, как требует американская сторона! - наставительно произнес Горбачев и стал при всех распекать Корниенко.

Вскоре распоряжением генсека замминистра был отправлен в отставку.

Лакейская угодливость Горбачева в общении с американцами, его вольное обращение с обороноспособностью страны, готовность «сдать» главному военному противнику сокровищницу нашего ядерного потенциала и, наконец, бездумное швыряние на ветер колоссальных средств, потраченных на разработку и производство сокращаемых ракет, вызвали законное неудовольствие многих в советском руководстве: «Симпатичный балагур, но в цари не годится, факт!».

Маршальский корпус был предельно категоричен в оценке происходящего: «Измена!». В политбюро и Минобороны вызвали волну протеста перманентное отсутствие генсека в Москве и фактическое уклонение от выполнения обязанностей по руководству государством и партией.

ГЕНСЕК-НЕПОСЕДА

Как засидевшаяся в девках дурнушка бросается в загул, так и Горбачев, ощутив под ногами твердь единоличной власти, пустился в заграничные вояжи.

Антони Иден, министр иностранных дел, а затем премьер-министр Великобритании, как-то прорицательно заметил: чем хуже идут дела у лидера внутри государства, тем настойчивее он рвется на международный простор.

За шесть лет бесконтрольного правления Горбачев с Раисой Максимовной нанес 42 (!) визита, побывав в двадцати шести странах всех, кроме Австралии и Антарктиды, континентов. В некоторых - дважды, трижды. Во Франции - четырежды. Сорок два дружеских, рабочих, официальных и государственных визита. Конвейер. Прибавьте к этому ответные визиты в СССР инодеятелей - станет ясно, что наш генсек не щадил себя. Дай бог, успеть сменить носки перед свиданием с Папой Римским.

Никогда еще главам иностранных государств не доводилось принимать столь многолюдных делегаций, как те, что прибывали с генсеком. В поездках генерального секретаря ЦК КПСС сопровождали члены правительства, многочисленная челядь, охрана, журналисты, советники, помощники и консультанты.

Только в 1989-м супруги Горбачевы посетили одиннадцать (!) иностранных государств. А в Карабахе полыхала война и два некогда братских народа Советского Союза посылали на смерть своих сыновей. Но ни Армению, ни Азербайджан Горбачев посетить не удосужился.

На ум приходит анекдот, созданный в 1987 году советскими диссидентами в парижской секции журнала «Континент»: «Ленин показал, что страной можно управлять коллегиально. Сталин - что ею можно управлять единолично. Хрущев - что управлять может и дурак. Брежнев показал, что страной вообще можно не управлять. Горбачев - что Советским Союзом можно управлять заочно».

Анекдоты, как известно, - это гонцы истины.

СЕДОЙ ЛИС

Противодействие руководства Министерства обороны обезоруживающим инициативам Горбачева приобрело еще более резкие формы, когда стала очевидна проамериканская позиция Эдуарда Шеварднадзе. Вся его деятельность на посту министра иностранных дел была чередой уступок Западу. Он активно играл в пользу наших противников и за свою дьявольскую изворотливость на Западе получил прозвище Седой Лис.

Что ни удар - все в наши ворота!

Самой позорной из уступок Советского Союза Западу был план «Горбачев - Шеварднадзе» по ускоренному выводу (можно спутать с бегством) Группы советских войск из ГДР. 550 тысяч военнослужащих, десятки тысяч орудий, минометов, тысячи самолетов, танков, автомобилей обязаны были в течение 6 (!) месяцев из Германии перебраться в чистое поле. И это притом что канадцы только одну пехотную бригаду из трех тысяч человек выводили целых 18 месяцев!

Западным политикам известно, во сколько сотен миллиардов долларов обошелся российской казне этот позорный для нас Drang nach Osten. От нашей общественности Горбачев эти цифры скрыл, сославшись на пресловутую «государственную тайну».

Эрих Хонеккер, бывший глава ГДР, незадолго до смерти прямо указывал на предательство тандема Горбачев - Шевард-надзе. На основе конкретных документов он обвинял их в том, что «обновление ГДР», закончившееся присоединением к ФРГ, было запрограммировано и разработано в Вашингтоне в результате закулисных переговоров Горбачева и Шеварднадзе с руководством США еще на заре перестройки.

Согласно почерпнутым в западной периодике данным за свою «подвижническую» деятельность Седой Лис получил в подарок от Союза промышленников Германии роскошный трехэтажный особняк в элитном районе Парижа, который был оформлен на имя его дочери.

Все западные политики сходятся во мнении, что этот дом-дворец - всего лишь верхушка айсберга, тогда как основные комиссионные, полученные Лисом (а это десятки миллионов долларов), находятся за бронированными дверями самых надежных банков Северной Америки и Западной Европы.

А в какую копеечку обошлись России предоставленные Лисом права американцам на сверхльготных условиях вести разработку шельфа Берингового пролива, богатого залежами высококачественной нефти и ценнейшими породами рыбы?! Этого никто не знает, ибо делалось все келейно и опять под предлогом «сохранения государственной тайны»...

Невозможно представить, чтобы Шеварднадзе на свой страх и риск вел собственную игру. На заседаниях политбюро иногда происходили открытые стычки между министром обороны маршалом Соколовым и Шеварднадзе. Более того, работа совместной рабочей комиссии представителей Министерства обороны и Министерства иностранных дел, созданной для разработки позиции СССР на переговорах с США по вопросам разоружения, стала все чаще и чаще заходить в тупик.

В американском ЦРУ, которое благодаря своей агентуре влияния из числа кремлевской партноменклатуры было в курсе всех перипетий, происходивших в Кремле, быстро поняли, что если они не найдут выхода из положения, то их «доброжелателю» Шеварднадзе скоро придется отвечать перед политбюро по всем пунктам обвинения со стороны маршальского корпуса.

ПОДКОНТРОЛЬНАЯ ПЕРЕСТРОЙКА

Свидетельствует начальник управления «А» (анализ и прогнозирование) КГБ СССР генерал-майор Вячеслав Широнин: «В 1985 году сразу после прихода к власти Михаила Горбачева в США с целью постоянного отслеживания развития событий в Советском Союзе был создан Центр изучения хода перестройки. В его состав вошли представители ЦРУ, РУМО (военная разведка) и Управления разведки и исследований Госдепартамента США. В соответствии со специальным указанием президента Рейгана центр получал всю разведывательную информацию, поступавшую как из агентурных, так и из официальных источников по линии всех ведомств.

Разумеется, штаб центра возглавило ЦРУ, чьи аналитики в соответствии с общей стратегией управления разработали ряд тактических задач, которые должны были решаться в предстоящем десятилетии. В частности, они считали, что независимо от складывающихся американо-советских отношений СССР сохраняет потенциальную возможность начать ядерную войну против Запада и может нанести упреждающие удары ракетами стратегического назначения. В связи с этим, по их заключению, главной задачей являлось лишение Советского Союза этой возможности, а распад советских стратегических ядерных сил должен происходить под неусыпным контролем Запада.

Другая группа тактических задач была ориентирована на развал Советской армии, что было не менее важно, чем лишение СССР стратегических ядерных сил.

Третья группа задач предусматривала нейтрализацию органов государственной безопасности как наиболее организованной силы, способной оказать полноценное сопротивление иностранным и отечественным «реформаторам», поставившим целью политическую «модернизацию» Советского Союза.

Таким образом, центр предполагал наносить удары сразу по трем «головам» советской государственности: по КПСС, которая, как принято было тогда называть ее, являлась «ядром советского общества», по армии - «защитнице Родины», по КГБ - «бдительному оку».

Судя по всему, общий ход событий в 1985-1986 годах вполне устраивал ЦРУ, поэтому всем начинаниям Горбачева США и их западноевропейские союзники оказывали всемерную поддержку. И вдруг на пути «архитектора перестройки» возникла преграда в лице маршала Соколова и его единомышленников. Они, истинные патриоты своей Родины, не могли смириться с новым мЫшлением Горбачева и его внешнеполитическим курсом, который наносил все более ощутимый ущерб интересам страны. Вот их-то и надо было нейтрализовать.

ЗА ДЕЛО ВЗЯЛИСЬ ЭКСПЕРТЫ ЦЕНТРА

Понимая, что перспективному, с их точки зрения, Горбачеву мешают маршалы и генералы Минобороны, «центровики» решили скомпрометировать их в глазах генсека. Изучив психологию Горбачева, американцы знали, что реакция этого недалекого и капризного человека, которому важнее казаться, а не быть, хотя и будет труднопрогнозируемой в деталях, но, безусловно, беспощадной в целом.

Генеральная идея экспертов центра состояла в том, чтобы спровоцировать генсека на выгодные им последствия. Оставалось подобрать инструментарий: способ компрометации и «героя» для ее реализации. Выбор пал на пилота-любителя Матиаса Руста.

КТО ВЫ, МИСТЕР РУСТ?

Матиас Руст родился в 1968-м недалеко от Гамбурга в семье бизнесмена, продававшего те самые самолеты Cessna, поэтому с детства умел летать на них. В 1986 году летал на Фарерские и Шетландские острова в Атлантическом океане. Блестяще овладел навыками самолетовождения по приборам вне видимости земли.

Вместо того чтобы постигать науку бизнеса, Руст занимался детскими забавами - дальними перелетами на легкомоторном самолете, которые не приносили ни славы, ни денег.

Биографы Руста не нашли следов, когда бы счета его летных экзерсисов оплачивал его отец. Значит, существовал еще один источник финансирования! Богатых великовозрастных любовниц и олигархов-меценатов, как выяснилось, у Матиаса не было, поэтому логика подсказывает, что его спонсорами могли быть только сотрудники спецслужб, которые всегда стремятся держать под рукой таких взбалмошных персонажей. А о том, что Руст был личностью неадекватной, может свидетельствовать не один факт.

В 1989 году он был осужден и три года провел в тюрьме за неумышленное убийство своей любовницы, которая неожиданно отказалась вступить с ним в интимную близость. В 1999-м он принял индуизм и по индуистскому обряду женился на дочери торговца чаем из Бомбея. В 2001-м в гамбургском универмаге украл кашемировый джемпер, за что опять схлопотал срок.

Неуравновешенный молодой человек без определенных занятий на средства из анонимного источника готовится к заведомому преступлению: полету в Москву, нарушая тем самым законы по крайней мере двух государств. В каком случае это возможно? Помилуйте! Лишь только в том, когда за его спиной стоит и его действиями руководит куратор-профессионал из спецслужбы, уверивший своего подопечного в необходимости такого поступка! Что это за спецслужба, нетрудно догадаться. А Руст - лишь безвольное орудие в умелых руках.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

В субботу, 30 мая 1987 года, состоялось чрезвычайное заседание политбюро, на котором министр обороны был подвергнут беспримерной экзекуции (по-простому - порке) со стороны Горбачева. Генсек заявил, что Герой Советского Союза, прошедший горнило Второй мировой войны, Сергей Соколов «не понимает поворота партии в сторону перестройки и нового мЫшления и это положение надо исправить». Это означало одно - отставку строптивого маршала.

Вместе с Соколовым был отправлен в отставку его заместитель, маршал и дважды Герой Советского Союза, главнокомандующий вой-сками ПВО страны Александр Иванович Колдунов. Герой Советского Союза генерал армии Вадим Александрович Матросов, командующий Погранвойсками, получил взыскание в виде неполного служебного соответствия. А дальше генералы и полковники Минобороны начали слетать со своих постов, как листки календаря, особенно после каждого заседания политбюро. Общее число генералов и старших офицеров, уволенных из рядов Советской армии вслед за акцией Руста, по разным оценкам, колеблется от 300 до 500 человек.

Кстати, Руст нарушил границу и совершил заказную посадку на Красной площади в день всесоюзного праздника - Дня пограничника. И выбор даты видится не случайным. И не только потому, что является увесистой оплеухой всем пограничникам. Дело в том, что одним из первых распоряжений Горбачева пограничникам и дежурным нарядам ПВО под страхом судебного преследования запрещалось сбивать явно иностранные или летательные аппараты без опознавательных знаков, вторгавшиеся в воздушное пространство СССР. Такому распоряжению, конечно, аплодировали все западные спецслужбы.

* * *

Вместо Соколова министром обороны был назначен генерал Язов, друг Горбачева еще в бытность его первым секретарем Ставропольского крайкома партии (Горбачевы и Язовы дружили семьями).

В 1987 году генерал-полковник Язов был начальником Управления кадров Минобороны и в системе высших партийных координат занимал вполне определенное и значительное место, имея выход непосредственно на ЦК КПСС. Переговорами с американцами по проблемам разоружения никогда, разумеется, Язов не занимался и вообще был далек от этих проблем.

У Горбачева опять возобладали личные симпатии и желание окружить себя «удобными» соратниками. Словом, процесс разоружения СССР продолжал развиваться по сценарию Соединенных Штатов, а за генсеком навсегда закрепилось прозвище Терминатора ядерного потенциала Советского Союза...

[onin]

В те времена Пентагонм США велась экстренная разработка психотронного оружия...Ельцин первый согласился на разработку на его ушах внутренней психотронной связи,когда в ушные нервы прикреляется невидимое передающее устройство...Зомбирование Ельцина осуществлялось через наушник,который можно было наблюдать во время трансляций заседаний Верховного овета России...В начале сентября 1991 года такой же наушник одел Горбачев...Это тоже можно было наблюдать по телевидению...
Скорее всего эта внутренняя связь и сыграла главную роль в отсединении Горбачевым республик Прибалтики,когда без наушника Горбачев услышал слова от Господа Бога,которым себя нарекли операторы пси-оружия Пентагона...
Господь Бог приказал Горбачеву отсоеденить республики Прибалтики,что было им сразу же сделано...
Разрушением СССР занялись уже сотрудники Пентагона-участники Беловежского соглашения...
Почему я знаю об этом?
Потому что мне пришлось иметь дело с психотронным оружием на стадии его разработок...Ко мне в ушные нервы тоже пришел Господь Бог,и потребовал слушать его,было сначало страшно,но потом принял решение бороться против этого оружия,возглавляемого Пентагоном...Кстати Российские психотронщики попали в плен к Пентагону и успешно продолжают растлевать рускоязычное население СССР...И конечно управлять мысленной деятельностью президента и правительства, Госдумы и Совета Федерации...

[Гость1]

Onin, вообще-то тема про то, что кто-то кого-то облучает и психотронно влияет через загадочные невидимые устрйства,весьма популярна среди шизофреников, коими всё время, по их утверждению управляют космические пришельцы или агенты спецслужб . Кстати, Ельцин вам лично поведал про то, что он согласился прикрепить к своим ушам загадочные устройства?

[Gena]

До сих пор нет однозначного ответа на вопрос: Горбачёв развалил СССР по своей природной тупости или в следствии предательства с его стороны? Не исключён и вариант объединяющий оба фактора.

[ELEKTRO]

Сообщение от Gena

До сих пор нет однозначного ответа на вопрос: Горбачёв развалил СССР по своей природной тупости или в следствии предательства с его стороны? Не исключён и вариант объединяющий оба фактора.

Скорее всего он был использован в следствии "своей природной тупости".

[антиК]

Ну хорошо-я вообще то негативно к Гайдаровским реформам отношусь.А как вы вернете Прибалтику,Украину и других? Никто не желает быть под одной направляющей рукой.

[Gena]

Сообщение от антиК

Ну хорошо-я вообще то негативно к Гайдаровским реформам отношусь.А как вы вернете Прибалтику,Украину и других? Никто не желает быть под одной направляющей рукой.

Но также никто и не мешает кооперироваться.