Пояс регионов-изгоев

[Рыбовед]

Очень любопытная статься из газеты "Правда", товарищи предлагаю ее обсудить.

Пояс регионов-изгоев

Два из каждых пяти крупных и средних предприятий всех отраслей экономики страны сегодня убыточны. В то же время уровень убыточности производства в разных регионах не одинаков. Правда, нет ни одного федерального округа, в котором не было бы «передовиков» нерентабельной экономики.

ПЕРЕЧЕНЬ 20 РЕГИОНОВ страны, в которых доля убыточных организаций особенно велика, требует серьёзного осмысления.
Чукотский автономный
округ 61,4
Магаданская область 55,7
Забайкальский край 55,2
Республика Карелия 54,6
Ингушская Республика 54,3
Ивановская область 53,8
Республика Тыва 52,4
Республика Калмыкия 51,1
Еврейская автономная
область 50,8
Республика Саха
(Якутия) 49,0
Костромская область 48,8
Ямало-Ненецкий
автономный округ 48,3
Тверская область 48,1
Смоленская область 47,7
Архангельская область 47,4
Вологодская область 47,0
Свердловская область 46,8
Хабаровский край 46,8
Чеченская Республика 46,8
Республика Северная
Осетия—Алания 46,4

По логике либералов, кризис — это невидимая рука рынка в пору её самой энергичной работы. Но пора бы этим умникам признать, что сия рука лишь разрушает. А как рынок можно оценивать иначе, если в Башкирии, самом благополучном регионе по этому показателю, каждое четвёртое предприятие — убыточное. В Питере организаций, не имеющих прибыль, 30% (2-е место). В показушно-процветающей Москве их 32%, то есть почти треть. Но это — благостные исключения. В 60 из 83 субъектов Федерации доля убыточных предприятий превышает 40%.


Таково лицо разрухи. Наиболее чётко оно видно на примере 20 регионов с самой высокой долей убыточных предприятий.


Прежде всего бросаются в глаза особенности географиче-ского положения аутсайдеров. 70% из них — окраины Российской Федерации. Самая высокая доля субъектов РФ с максимумом убыточных предприятий на Дальнем Востоке. В этом федеральном округе даже средний показатель вплотную приближается к 45%. Более 40% убыточных предприятий в Сибири и на Урале. Более половины регионов с такой долей убыточности в Поволжье. При этом в любом округе самое неблагополучное положение на его географической периферии.


Среди шести «материковых» областей, в которых убыточность превращается фактиче-ски в норму, в пяти с начала этого года промышленное производство упало более чем на 20%. А оказавшаяся вроде бы исключением Ивановская область ходит в «ударниках» по другому столь же непочётному показателю: она занимает в РФ 7-е место с конца по уровню денежных доходов населения.


Сегодняшний «чёрный список» почти совпадает с набором регионов-изгоев по другим социально-экономическим показателям. Две трети областей, краёв и республик, в которых наивысшая доля убыточных предприятий,— это территории, откуда в годы реставрации капитализма люди постоянно бегут. В 11 субъектах Федерации (кстати, все они окраинные) — многолетнее отрицательное сальдо миграции. И только в двух (Чеченской Республике и Костромской области) отток населения в последнее время сокращается. Прирост же новосёлов сегодня заметен только в индустриальных Вологодской и Свердловской областях, хотя и по их промышленности сильно ударил кризис. Нулевое сальдо миграционных потоков отмечено в Ивановской и Тверской областях (регистрируемый Росстатом приток населения в них настолько мизерный, что может оказаться заурядной статистической погрешностью). Что касается Ингушетии, то здесь увеличение численности иммигрантов является, видно, след-ствием затухания горячей кавказской войны.


Для регионов с высокой долей убыточных предприятий характерна массовая безработица: «стратегические собственники» поддерживают свои прибыли за счёт сокращения расходов на содержание рабочей силы. Наименьший годовой прирост безработицы пришёлся на территории, которые особенно активно покидает население. Такое положение, сложившееся ещё в «тучные 2000-е», сохраняется и в пору кризиса. Оно присуще Туве, Чукотке, Колыме, Саха (Якутии), Северной Осетии—Алании, Калмыкии, Хабаровскому краю, Ямало-Ненецкому автономному округу. Отток населения в каждом из этих регионов увеличивается год от года. Первое полугодие 2009 года не стало исключением.


А самая высокая безработица из субъектов РФ, попавших в эту «чёрную двадцатку», там, где даже в условиях кризиса наблюдается прирост населения. По сравнению с соответствующим периодом прошлого года в Вологодской области безработица выросла в 3,1 раза, на Среднем Урале — в 2,5 раза, в таких «материковых» областях, как Тверская и Ивановская, — более чем в 2 раза. Эти данные Росстата говорят не только о тесной связи безработицы и миграции, но и о том, что наиболее трагическая ситуация складывается в окраинных регионах России.

ЕСТЬ В ЭТОМ ПРОЦЕССЕ ещё одна сторона, на которую недопустимо закрывать глаза коммунистам. Я имею в виду национальный вопрос. В двадцатке регионов, где сложилось наиболее неблагополучное социально-экономиче-ское положение, где от 46 до 61% предприятий являются убыточными, — семь национальных республик, три автономных округа и область, два края, в состав которых входят национальные автономии. То есть в 60% регионов-изгоев экономиче-ская катастрофа может рядиться в национальные одежды. Отечественная история последней четверти века убеждает, что эта возможность широко используется ненавистниками России — как заморскими, так и доморощенными.


Ясно, что традиционно русские области страдают так же, как национальные автономии в составе РФ. Но нынешний кризис ещё раз доказал, что национальный вопрос — русский ли, тувинский, осетинский или, скажем, калмыцкий — это в основе своей прежде всего вопрос социально-экономический. Педалирование национального вопроса в условиях сегодняшней РФ, когда большинство регионов-изгоев являются окраинными, опасно для единства России.


Пример правильного решения этих проблем способна дать только КПРФ. Она по своей природе является партией пролетарского интернационализма. Она вооружена научной теорией марксизма-ленинизма. Кризис ещё раз напоминает величие исторически первого лозунга коммунистов, звавшего к единению пролетариев всех наций и народов.

Виктор МАСЛИНИН.

Источник: Правда